Прямо перед тобой

Прохладный июльский ветер бил по коже, однако защитный шлем блокировал его попадание в лицо. Сидя на мотоцикле в качестве пассажира, Атори держал за талию девушку, занявшую позицию управляющего. Он безоговорочно доверял ей во всем. Ему не страшно было сесть с ней на один мотоцикл, будучи слепым. Он был уверен в ней. Юзури водила аккуратно и набирала запрещенный скоростной режим лишь за пределами города, на заброшенных трассах, где машины появлялись достаточно редко. С ней он мог снова почувствовать ту свободу, что появлялась в нем во время давнишних гонок на мотоциклах, в которых он участвовал еще до потери зрения. Она окрыляла его. Возвращала к жизни, даже когда он совсем отчаивался, теряя всякий смысл на существование. Юзури в целом воодушевляла его. Она дарила ему спокойствие, а большего ему и не нужно было. Несясь по трассе, он снова чувствовал, как стучит его сердце. Кровь в венах приятно кипела, а по телу разливалось приятное тепло. Бабочки внизу живота устраивали бои, а на губах расцветала улыбка. Он дорожил этими моментами. Дорожил Юзури. И не хотел бы, чтобы их совместное времяпрепровождение вообще когда-либо заканчивалось. Он наслаждался скоростью, ветром, близостью, прижимаясь к Юзури ближе. Однако, как уже известно, у всего есть свойство заканчиваться. Ближе к полуночи Юзури свернула в сторону дома. Она припарковала байк, прицепила к нему коляску, в которой сидел довольный Лукас и направилась в сторону дома, куда они оба ехали уже не такими довольными. Атори знал, что завтра Юзури уедет в Манчестер на несколько месяцев, и что, все это время они не смогут видится, а потому, горечь от сегодняшней разлуки была в разы сильнее. Он чувствовал ее на физическом уровне, на ровне с самой Юзу. И наверное, это расставание далось бы ему проще, если бы он мог поцеловать ее перед уходом. Глубоко, трепетно, показывая ей всю свою любовь. Только вот, его чувства были невзаимными. Она уже отвергла его однажды, а больше он и не пробовал рассказывать ей о своих чувствах. Не был уверен в том, что его попытки оправдаются. — Ну, я пойду? — Ее нежный голос донесся до его слуха, опутывая тело цепями благоговения. Атори придерживал ее руку, пока Лукас терся у его ног, и когда она уже собиралась уходить, он намеренно сжал ее ладонь, словно это помогло бы задержать ее рядом. — Атори? — Побудь со мной еще немного. — Попросил он, притягивая ее к себе. Он на ощупь снял ее шлем с головы, прижимая к своей груди девичью хрупкую фигуру, зарывая носом в ложбинку ключиц, и вдохнул сладкий аромат яблок и корицы. Она была его запредельной мечтой в этой ночи. Далекой, манящей. — Ты очень изменился, Ри. — Она опустила ладони на мужскую спину, поглаживая его кожу через ткань футболки. Невесомо, аккуратно. — Тебя это раздражает? — Не отрываясь от нее ни на секунду, спросил Атори, улыбаясь сорванному с ее губ, детскому прозвищу. — Наоборот. — Она говорила это с улыбкой в голосе. Он чувствовал, как она светится, произнося эти слова. — Таким ты нравишься мне намного больше. От такой внезапной искренности Атори резко поднял голову, отстраняясь. Так, будто бы мог увидеть ее сквозь эту, уже въевшуюся в кожу, повязку. Юзури тихонечко посмеялась, притягиваясь к Атори обратно. Она прижимала его к себе опуская ладошки на мужские лопатки, потираясь щекой о его плечо. Юзу начала медленно раскачивать их тела из стороны в сторону, создавая иллюзию медленного танца. — Не шути так. — Сделал ей тихое замечание Атори. — Это не шутка. — Как ни в чем не бывало ответила Юзури, крепче прижимаясь к нему. — Ты нравишься мне. Атори словно волной холодной воды окатило. — Повтори. — Он отступил на шаг назад, держа ее руками за плечи. Он ожидал от нее внятного ответа, однако вместо слов, она неожиданно накрыла его щеки ладошками, притягивая к себе для поцелуя. Глубокого, трепетного, нежного. Такого желанного, что голова шла кругом от того блаженства, что растекалось по телу. Для Атори весь мир застыл. Все вокруг исчезло, перестало существовать. Сейчас был только он и она. И он молился на то, чтобы эта ночь не заканчивалась. Молился всем богам, только ныне существующим. Но молитвы, к сожалению, так и остались неуслышанными. Юзури оставила последний поцелуй на его верхней губе, после чего наклонила голову, так, чтобы они соприкоснулись лбами. — Ты только дождись меня, хорошо? — Попросила она, а он считал, что это самая глупая просьба, о которой она могла только попросить. — Я скоро вернусь, и расскажу тебе обо всем, что чувствую. Ты только дождись меня, хорошо? — Юзу. — Тело пробила лавина чувств. От переизбытка дофамина захотелось кричать. — Боже, так нельзя. Ты играешь нечестно. — Знаю. — Она улыбнулась ему, целуя в уголок губ. — Но не могу по-другому. — Не уезжай. — Попросил Атори, притягивая к губам тыльную сторону ее ладошки, оставляя на ней несколько поцелуев. — Останься со мной. — Не могу. — Она потерлась кончиком носа о его щеку, после чего начала медленно отстраняться, чувствуя, что если помедлит еще хотя бы немного, то действительно не сможет уйти. — Три месяца совсем немного. Ты даже не заметишь, как они пролетят. Юзури сделала еще несколько шагов назад, разрывая переплетение их мизинцев. — Спокойной ночи. — Поднимая из коляски свой шлем, сказала она. — Юзу, — Обратился к ней Атори, желая озвучить все то, что теплиться в его груди. — Я люблю тебя. — Я знаю. — Она печально улыбнулась, надевая на голову шлем, после чего завела мотоцикл, нарушая тишину между ними. Лукас, усевшийся у ног Атори протяжно заскулил, провожая девушку. — Будь аккуратней. — Напоследок сказал ей Атори, после чего, она резко дала по газам, не желая растягивать и без того болезненное прощание. Атори остался во дворе вместе с Лукой вдвоем. Они оба смотрели в сторону уехавшей Юзури, пробуя ту печаль, что осталась после нее, на вкус. Атори смог войти в подъезд лишь после того, как золотистый ретривер начал бодать его в бедро, призывая тем самым идти домой. И чтобы не мучить жителей первых этажей воплями своего пса, он все-таки послушался его, вызывая кнопку лифта. Юзу привезла его к дому брата. Знала, что это поможет ему легче пережить хандру, накатившую из-за их разлуки. Мудрая женщина. Нашарив в кармане связку ключей, он на ощупь отыскал нужный, открывая дверь в квартиру. Разувшись, он старался как можно тише передвигаться по коридору, предполагая, что в столь поздний час Зен будет уже спать, однако, когда Лука начал тихо лаять на кого-то в районе кухни, сразу же понял, что в доме еще никто не уходил на боковую. — Твое бодрствование в столь поздний час наталкивает меня на мысль о том, что что-то случилось. — Опускаясь на стул, стоявший напротив Зена, сказал Атори, отчасти радуясь тому, что ему есть с кем поговорить. Тишина бы его самого сейчас доломала бы окончательно. — Как и твой приезд ко мне. — Парировал Зен, шелестя бумагами на столе. — А ты стрелки не переводи. — Осадил его Атори. Говорить о своих причинах для грусти он не собирался. По крайней мере не так сразу. Ему самому для начала стоило переварить все случившееся. — Работы много. — Ответил Зен, показательно пошелестев документами, показывая тем самым их внушительное количество. — Значит точно что-то случилось. — Сделал вывод Атори, опуская локти на стол, показывая тем самым свою заинтересованность. — Ну, рассказывай. — О чем? — Устало выдохнул Зен, расплываясь на поверхности стола. — Слышал от Оби, что у тебя там что-то на личном фронте случилось. — Как бы между тем вкинул Атори, указывая на свою осведомленность. — Конечно, — Согласился Зен. — Просто кому-то нужно держать язык за зубами, а не трепаться во все стороны и каждому о том, в чем не уверен. — Я уже извинился. — В свое оправдание ответил Атори, вспоминая то, что запутал Шираюки своими неподтвержденными доводами. — Сколько можно мне уже косточки этим промывать? — Столько, сколько нужно. — Только и ответил Зен, возвращая внимание своим документам. — Слушай, мне действительно интересно было послушать о том, что у вас с Шираюки случилось. — Искренне сказал Атори. — Оби сказал, что она была знакома с Наоми. — Атори. — Резко прервал брата Зен, сосредотачивая свое внимание только лишь на своем собеседнике. — Завязывай. — Ты не рассказал ей о Наоми. — Складывая два плюс два в голове, подытожил Атори, чтобы не ходить вокруг да около. — Напомни мне, чтобы я Оби больше ничего не рассказывал, хорошо? — Начинал беситься Зен. — Будь уж так любезен. — А чего ты злишься? Я правда рад, что ты наконец вылез из своего панциря и снова начал жить полноценно. И я хочу помочь тебе разобраться в твоих проблемах, если такие возникают. Лука у его ног тихонько гавкнул, присоединяясь к словам своего хозяина. — Грех отказываться от помощи, когда ее предлагают. — Продолжал уговаривать брата Атори и в скором времени Вистериа все-таки сдался, выбрасывая из рук бумаги на стол. Спорить с братом было бесполезно. — СМИ утверждают, что тогда, два года назад — пожар, возникший в старом поместье на окраине города был несчастным случаем. Журналисты объяснили это обычной утечкой газа, в ходе которой произошел взрыв, а позже, как следствие — возгорание. — Зен поставил локти на стол, опуская на руки свою голову, пряча лицо в ладонях. Картинка упрямо не складывалась в его мыслях, хотя последние три ночи он только и делал что проверял различные газетные статьи и архивные расследования отдела Деваля, от которого на данное происшествие и выдвинулись Наоми и Шираюки. Информации толком не было нигде. И это придавало делу куда большую странность. — Но сгоревшее поместье было заброшенным. В нем несколько лет уже никто не проживал. — Он потер ладонями лицо, пытаясь смириться с бредом, описанным журналистами в различных статьях. Красивый текст, который большая часть населения, относящаяся к подобным историям без должного скептицизма, примет за чистую монету. Никто из них же не станет разбираться в истинности событий. — Меня еще тогда, когда я только узнал о произошедшем, очень смутила эта деталь. К тому же, пожарами занимаются другие отделения полиции. Районная полиция Деваля к пожарам никакого отношения не имеет, тогда какого черта их подразделение вообще туда поехало? Диспетчер не могла перепутать и определить вызов о пожаре не в то отделение, а даже если такое и произошло, то дежурный полицейский должен был перенаправить запрос в другой отдел. — Быть может, просто не было времени. — Предположил Атори, надеясь, что его теории звучат не слишком глупо, от того, как он в полицейском мире не понимал абсолютно ничего. — Ты же знаешь Наоми, она зачастую порывалась туда, куда ей не нужно. — Даже если и так. — Зен коснулся пальцами переносицы, потирая ее круговыми движениями, чувствуя, как подступает мигрень. — В статьях пишут, что найденных пострадавших только двое: парень, с несколькими ожогами и девушка в крайне тяжелом состоянии. По словам Шираюки все сходится. Но, если это и правда был несчастный случай, то почему тогда ее доставили в больницу в коматозном состоянии с тремя пулевыми ранениями? Никто в статьях не пишет подробностей. Данные указаны поверхностно, чтобы в данность о пожаре верилось лучше. — Намекаешь на то, что тогда произошел не несчастный случай? — Я не намекаю, а говорю прямо. — Поправил его Зен. — Только ни в архивных записях, ни в статьях, в общем, нигде, нет никаких подробностей. Как будто этот инцидент все хотели скрыть. — И сейчас ты ищешь того, кто мог бы тебе рассказать, что тогда на самом деле случилось, верно? — Верно. — Эхом отозвался Зен. — Шираюки знает о том, что тогда случилось, так? — Подхватил его мысли Атори, стараясь развивать их. — Очевидно да, так как она была задействована в происходящем. — Тогда, почему бы тебе просто не спросить у нее? — Как ты себе это представляешь? — Усмехнулся Зен. Он прокручивал в голове этот возможный диалог уже десяток раз и каждый раз это звучало ужасно. — Шираюки, знаешь, Наоми — моя бывшая, не могла бы рассказать, как она умерла? Так? — А обязательно из себя идиота делать? — Поморщился Атори. Эта манера брата его всегда раздражала. — Просто объясни ей ситуацию. Устрой разговор по душам. Пригласи ее домой, расскажи про Наоми. Я думаю, она войдет в положение и может быть, даже сама тебе все расскажет. В конце концов, она не глупая девочка. Да и, ей куда лучше будет, если ты сам поделишься с ней такими откровениями. Какой бы не была сказанная тобой информация, она всегда ценней, если ты сам делишься ей с человеком, которому доверяешь. — Не знаю. — Зен прислонил ладонь к лбу, снова тяжело выдыхая. — Шираюки уже несколько раз дала понять, что ей не очень приятно вспоминать подобные инциденты. Куда проще уж найти Сузу и расспросить его или допытать Оливера, чтобы он все-таки рассказал, что случилось. — Допытать? — Удивился Атори. Брови его театрально изогнулись, выглядывая из-под повязки. — Я уже спрашивал у него несколько раз, но он постоянно увиливает от ответа. — Объяснил Зен, окончательно теряя надежду к разгадке этого дела. — И вот нужны тебе такие трудности, скажи мне? У тебя под носом живой ответ. Охота же тебе ее обходными путями избегать. — Попытался достучаться до него Атори. — Возьми, пригласи ее куда-нибудь, посидите, поговорите. Ты свои гештальты закроешь. Заодно узнаете друг друга получше. Сплошные плюсы же, не? — Хорошо. — Сдался Зен. Конечно, в данной ситуации, он согласился скорее, чтобы Атори просто перестал давит на него, нежели реально принимая его наставления. Он просто сильно устал, чтобы с кем-то спорить. — Зен, — Обратился Атори к брату. — Я тебя только прошу, не будь идиотом. Правда. Не затягивай с этим. Пока есть возможность быть ближе — будь. — Юзури уехала что ли? — Догадался Зен, замечая слабый кивок со стороны брата. Теперь понятно, откуда у него такой порыв разобраться в его личной жизни. — Ты спать вообще собираешься? — Реши резко сменить тему Атори. — Работы много, поэтому посижу еще немного. — Какая работа, ало? Ты знаешь сколько времени? — Снизошёл на него, наигранно-гневными тирадами Атори. Лукас, замечая их перепалку тихо залаял, уже будучи приученным к тому, что громко себя вести в квартире нельзя, так, что теперь они оба гнали Зена спать, чуть ли не за руки уводя его в спальню. Шанса на сопротивление у него не было совсем. Осталось лишь смириться, принимая свою учесть.

***

Сидя в небольшой комнатке, Шираюки смотрела на открывшийся через окно пейзаж. Ее взору представился вид на небольшое озеро. Его водная гладь купалась в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги. Необычайной красоты картина. — Другую руку. — Попросила Дана, докрасив лаком указательный палец Амбервиль. Шираюки послушно поменяла ладони, переводя взгляд на подругу, колдующую над ее ногтями. Сегодня утром ей неожиданно поступило предложение приехать моделью для нового дизайна маникюра, который Дана очень хотела попробовать. Отказываться выбора не было. Да и к тому же, Дана настаивала на том, что это будет ее маленьким искуплением за все совершенные ею грехи. Это весьма позабавило Шираюки, вынуждая согласиться, учитывая, что на сегодня особых дел у нее не было. Заказы по ретуши она успела выполнить утром, так что обеденное время у нее было свободно, чтобы заполнить его подобной посиделкой. — И вот чего он опять приперся? — Кидая украдкой взгляд на входную дверь, саму себя спросила Дана, продолжая выводит узоры на ногтевой пластине. — Просила же больше не приходить. — Она насупилась. Шираюки лишь тихонечко улыбнулась, наблюдая за происходящим. — Ты посмотри на него. Еще и цветы мои любые принес. — Не унималась Дана. — Это твой Итоя? — Проследовав за взглядом подруги, Шираюки столкнулась с высоким блондином, чьи волосы вились забавными кудряшками, практически скрывая глаза. Он помахал им рукой, дружелюбно улыбаясь. — С чего бы ему быть моим? — Воспротивилась Дана, принимаясь докрашивать последний ноготь на руке Шираюки. — По-моему, он четко дал понять, что ему не до меня. — А ты разговаривала с ним по этому поводу? — Поинтересовалась Амбервиль, проводя в голове параллель к их с Зеном ситуации. Она же тоже бегала от него, думая, что безразлична ему. — Не горю желанием больше. — Поморщилась Дана. — Может быть как-нибудь позже. Я вообще не… Договорить ей не дал рингтон мобильного телефона, раздавшийся со стороны Шираюки. — Прошу прощения. — Извинилась Амбервиль, осторожно вытаскивая из сумочки причину шума. Благо, к этому моменту маникюр на правой руке был полностью готов, так что это не составило проблем. Взглянув на экран мобильного, Шираюки удивленно изогнула брови. Оби ей обычно, просто так не звонит. — Алло? — Прислонила к уху телефон Амбервиль. — Нет. Нет. А что случилось? — Эмоции на ее лице стремительно менялись по ходу быстрого лепета Накамуры. — Хорошо. Я буду минут через двадцать. — Кто звонил? — Считывая мгновенно повисшее напряжение в теле Амбервиль, спросила Дана. — Коллега по работе. — Оглядываясь по сторонам, в поисках разбросанных вещей, ответила Шираюки. — Попросил срочно приехать в отделение. Сказал, это важно. — Засуетилась Амбервиль. — В таком случае, не смею задерживать. — Приняла ее положение Дана. — Главное, что закончить успели, а договорим с тобой потом. — Она оценивающе кивнула, рассматривая полученные ноготочки. Вышло намного лучше, чем она думала. — Только дай мне сфотографировать руки. Я себе в инстаграм выложу. — Конечно. — Шираюки послушно протянула ладони, повинуясь словам подруги. — Сколько с меня, кстати? — Ты, что, с ума сошла? — Изогнув брови, недоуменно посмотрела на нее Дана. — Тебе любая услуга за красивые глазки сойдет. — М-м-м? — Шираюки немного растерялась. — Иди уже, а то мужчины без тебя там не справятся. — Помотала головой Дана, удивляясь наивности Шираюки. — Спеши покорять всех своей красотой. — Она улыбнулась, и помахала ладонями, как бы прогоняя тем самым Амбервиль. Шираюки странно покосилась на подругу, но возражать больше не стала. Они обнялись на прощание, после чего Амбервиль выбежала на улицу попутно вызывая себе такси. Слова Оби заставили ее нервничать, от чего она то и дело поправляла то края своей белой, теннисной юбки, сидя на заднем сидении в машине, то короткий, но широкий топ, то подтягивала гольфы, сползающие к щиколоткам. Доехала она достаточно быстро, рывком выпрыгивая из такси. Расплачивалась с водителем она на ходу, взбегая в отделение по ступеням. Шираюки порядком запыхалась, врываясь в нужный кабинет едва ли не задыхаясь. — Боже мой, ты откуда такая взъерошенная пришла? — Спросил ее Оби, разглядывая покрасневшие от бега щеки и торчавшие в разные стороны рыжие волночки волос. Кроме него здесь никого не было. От остальных кроился лишь намек на их присутствие в виде оставленных по всему кабинету вещей. — Ты сказал, срочно приезжать. — Через частые вдохи попыталась оправдаться Шираюки. — Но это не значит, что тебе нужно было нестись сломя голову. — В попытке помочь ей перевести дыхание, Накамура налил ей стакан воды. — К тому же, не такое это уж и важное дело. Шираюки возмущенно выдохнула, опираясь руками о край стола. — Так что случилось-то? — Спросила Амбервиль, убирая со лба влажные прядки волос. — Что за «нетелефонный разговор»? — Она залпом осушила стакан воды, обращаясь вслух целиком и полностью. — Вообще-то я хотел попросить тебя кое о чем. — Накамура опустил локти на стол, подпирая руками голову. — Забери благоверного своего, пожалуйста, пока он окончательно умом не тронулся. Шираюки застыла, пытаясь осознать услышанное. Пока все это выглядело как нелепый розыгрыш. — Что? — Желая удостовериться в том, что не ослышалась, переспросила Амбервиль. — Хватай, говорю, Зена подмышку и уноси куда подальше отсюда. — Откидываясь на спинку кресла разъяснил Оби. — Переработал он. Всё. Чудить начинает. Еще немного и его в психиатрическую больницу упекут. Понимаешь? — Не особо. — Нервно усмехнулась Шираюки. — Почему вы его сами домой не отправите? — А то ты его не знаешь. — Хмыкнул Оби. — Он нас даже слушать не будет. Митсухидэ уже попытался утром. — Видимо неудачно. — Подметила Амбервиль, потирая пальцами шею от беспокойства. Они с Зеном не виделись несколько дней. Только списывались несколько раз на дню и все. Но он заверял ее в том, что с ним все хорошо. Слышать теперь подобные высказывания от Оби было беспокойно. — Это еще мягко сказано. — Подтвердил Накамура. — Так что, вся надежда на тебя. Ты у него в преимуществе. Шираюки поправила волосы и сложила ладони на коленях, прикусывая от волнения губы. — Хорошо, я поговорю с ним. — Проанализировав ситуацию, ответила Амбервиль. — Только скажи мне, где… — Вопрос ее оборвался на половине громким хлопком двери за спиной. Она дернулась от неожиданности поворачиваясь лицом к источнику шума. Ответ на ее не заданный до конца вопрос оказался прямо перед ней. — Господи, Вистериа, вот свалился же ты на мою голову! — Восклицал Оливер, активно размахивая руками. — Третий день одно и тоже! Сколько можно?! — Гейн прошелся взглядом по всему кабинету цепляясь за яркое пятно в углу в виде рыжих волос. — О, Амбервиль, ну хоть ты ему мозги вправь на место, пока он из меня всю кровь не высосал. Шираюки, полными непонимания глазами посмотрела сперва на Оливера, то и дело стирающего со лба пот, после чего повернулась в сторону Зена, смотревшего на нее с нескрываемым удивлением. Явно не ожидал ее сегодня увидеть в стенах данного отделения. — В общем, разбирайтесь сами, а я пойду. Работы еще куча. Эти журналисты меня до гроба доведут, честное слово. Еще не хватало, с вами тут разборки устраивать. — Гейн укоризненно посмотрел на Зена, после чего двинулся в сторону своего кабинета. — Все, я ушел. — И скрылся за дверью, оставляя подопечных наедине. Шираюки неотрывно разглядывала лицо Зена, повернутого в сторону. Она могла четко различить огромные мешки под его глазами, бледный цвет кожи и взъерошенные волосы. Даже с расстояния удалось разглядеть покрасневшие, от недосыпа, белки его глаз. Оби был прав, его срочно нужно было уводить. — Действуй. — Подтолкнул ее в бок Накамура, выводя тем самым из транса. Только вот, Шираюки еще больше зависла, не зная, что говорить. — Ты чего приехала? — Спросил Зен, подходя к своему столу. Он всячески отворачивал голову, словно желая спрятать свою усталость таким образом. — Гаррак снова попросила помочь? — Нет, я приехала за тобой. — Решив брать ситуацию под свой контроль, сказала Шираюки. — Не понял. — Ответил Зен, собирая брови у переносицы. — Боже, Вистериа, хорош комедию ломать. — Уже чуть ли не взвыл Накамура. — За тобой уже девушка твоя приехала. Собирай монатки и катись домой спать, пока нам еще твой труп в протокол заносить не пришлось. Зен, кажется, явно выпал в осадок, поднимая голову к столу, за которым сидел Оби. Он видел, с каким недовольство смотрят на него две пары глаз, и осозновал, что у него уже нет ни малейшего шанса оправдать свое самочувствие. Да и после пинка от Оливера, настоятельно уговаривающего его взять пару выходных, он уже точно не отвертится. — Сдаюсь. — Только и ответил он, опускаясь в свое кресло. — Дай мне пару минут и пойдем, хорошо? Амбервиль только кивнула, соглашаясь с ним, только вот, не успела она подняться на ноги, чтобы выйти на улицу, как дверь снова распахнулась, выпуская Оливера из своего плена. — Шираюки, пока ты здесь, загляни-ка ко мне на пару слов. — Попросил он, снова исчезая у себя в кабинете. Амбервиль лишь молча выдохнула, направляясь прямиком в логово Гейна, спиной ощущая напряжение.

***

Спускаясь по ступеням вниз, Шираюки придерживала края своей юбки, чтобы та не задиралась под порывами ветра, несмотря на то, к ней были пришиты защитные шорты такого же цвета. Зен в это время стоял около своего лексуса, с кем-то разговаривая по телефону, и курил, выпуская облачка дыма к небу. Выглядел он не так как обычно. Было в нем что-то такое, что отличало его от привычного образа, не считая усталости. Что-то такое, что пока не удавалось разглядеть. — Ты обещаешь, что в этот раз никакого подвоха не будет? — Обращаясь к человеку на том конце провода, спросил Зен, снова втягивая сигаретный дым легкими. Шираюки остановилась в паре шагов от него, так, чтобы его аромат не касался ее тела и прислушалась. — Хорошо, мам. Жди. — В заключение разговора сказал Зен, пряча телефон в заднем кармане брюк. Все его внимание сразу же перешло на Шираюки, смотрящую на него снизу вверх с каким-то то ли сожалением, то ли недовольством. — М? — Почему ты куришь? — Этот вопрос родился в ее голове неумышленно. Она просто ненавидела запах сигарет, а потому сейчас, ее взволнованный мозг не придумал ничего лучше, чем спросить нечто подобное. — Приелось. — Смахивая с сигареты пепел, ответил Зен. — Уже как привычка. — Не думал чем-то ее заменить? — Шираюки сделала несколько шагов в его сторону, сокращая расстояние до предела. — Например? — Опустив голову, ловя зрительный контакт, спросил Зен, совершенно не ожидая дальнейших действий. Амбервиль обхватила пальцами запястье его правой руки, в которой он держал сигарету, после чего сильно сжала, отводя в сторону. Сама она привстала на носочки, и на выдохе накрыла его уста своими губами. Это не было невинным поцелуем. Шираюки требовательно сливалась с ним губами, словно пытаясь доказать ему свою истину, которую он в упор не видел. Вкус сигарет смешался с ароматом граната, а потому не был таким ощутимым и наоборот лишь сильнее дурманил голову, заставляя Шираюки на выходе прикусить его нижнюю губу. — При таком раскладе, я готов и вовсе бросить курить. — Заправляя свободной рукой прядки волос ей за ухо, сказал Зен. Шираюки печально улыбнулась, выпуская его запястье из собственной хватки. Она обошла машину спереди и следом за Зеном заняла переднее пассажирское сидение, пристегиваясь. — Моя мама попросила приехать к ней, чтобы помочь повесить шторы. Не против, если мы сейчас заедем к ней? — Спросил Вистериа, между тем обозначая план их маршрута, чтобы это не стало легкой неожиданностью для Шираюки. Это застало Амбервиль врасплох. Знакомиться с его матерью сегодня, как-то не входило в ее планы, однако Зен быстро уверил Шираюки в том, что все будет в порядке. — К тому же, чем раньше я представлю тебя ей, тем быстрее она перестанет пытаться меня свести с каждой второй медсестрой. — Эти слова стали финальным убеждающим фактом в его речи, буквально вынуждая Шираюки согласиться. Она сразу же накрыла его ладонь, свободно лежавшую на колене, своей рукой, переплетая их пальцы. — Ты маникюр себе сделала? — Разглядывая молочные ноготочки, с голубо-перламутровыми разводами, с имитацией мрамора, заметил Вистериа. — Очень красивые. Шираюки опустила взгляд, в ответ на его слова, чувствуя себя от чего-то не в своей тарелке. Подняв голову, Амбервиль коснулась свободной рукой его щеки, чувствуя легкую щетину. Она с беспокойством разглядывала его, пока он следил за дорогой, но заговорить не решалась. Не самое подходящее время для того, чтобы читать ему нотации. Она поговорит с ним обо всем, но чуть позже. Сейчас куда важнее было — настроить себя на знакомство с его мамой. Хотя бы немножко.

***

Стоя на лестничной клетке, Шираюки пряталась за широкой спиной Зена, боясь выглянуть из-за него на миллиметр. Как-то стремительно все развивалось в их отношениях. — Зенушка, сыночек мой, как я рада тебя видеть. — Послышался женский голос. Громкий и радостный. Харуто потянулась к Зену, обнимая его, пока Шираюки неловко топталась на месте, отчаянно думая о том, что ее теннисная юбка слишком короткая для подобного мероприятия. — Проходи, я как раз только покушать приготовила. — Продолжила Харуто, пытаясь увести Зена за собой. Он же в свою очередь слегка затормозил, разворачиваясь боком к Шираюки, чтобы представить ее. Амбервиль растерянно замотала головой, от чего-то желая убежать как можно дальше отсюда. Не готова она была еще к подобным знакомствам! Только вот, пути к отступлению уже не было. — Мам, я сегодня не один. — Зен протянул Амбервиль руку, выводя ее перед собой. Теперь он стоял за ее спиной, выглядывая из-за плеча. — Здравствуйте. — Неловко произнесла Шираюки, стараясь улыбнуться, невзирая на то, что внутри ее всю трясло. Харуто, явно не ожидавшая чего-то подобного, растерянно посмотрела на нее, совершенно не зная, как ей реагировать. — Здравствуй. — В ответ поздоровалась женщина, отступая на пару шагов назад. — Милый, кто она? — Растерянно поинтересовалась Харуто, разглядывая Амбервиль с головы до пят, своим оценивающим взглядом. — Моя девушка. — С широкой улыбкой на устах ответил Зен. — Ты же не против, что я привез Шираюки с собой? — Я? — Теряясь в обстоятельствах, спросила Харуто, проматывая в голове происходящее. — Что ты, сынок, конечно, нет. Нет. — Повторилась она. — Я, наоборот, рада. Ох, что же это я стою в проходе. — Женщина сделала еще пару шагов назад, рукой указывая в сторону кухни. — Проходите. Голодные небось, да? Я как раз обед приготовила, садитесь скорее за стол. Засуетилась Харуто, убегая к плите. Ситуация приятно взбудоражила ее сознание, так что, в нежелании спугнуть свою гостью, женщина решила переключить спектр своего внимания на что-то другое, очевидно понимая, что своим восторгом, может спугнуть, паталогически, будущую невесту своего сына, во что она очень хотела бы верить. Зен и Шираюки остались в коридоре вдвоем, там, где неловкость кружила восьмеркой, пуская по коже мурашки. Не помогала избавиться от навязчивого страха даже дыхательная гимнастика. — Все хорошо? — Наклоняясь с Шираюки, спросил Зен, на физическом уровне ощущая ее беспокойство. Он приобнял ее одной рукой за талию, заглядывая в оливковые глаза. В ответ Амбервиль лишь кивнула, глубоко втягивая носом воздух. — Мама — не плохой человек. Своеобразный, но точно не плохой. — Тихо прошептал Зен. — Если что-то пойдет не так, хлопни меня по колену. — Еще тише добавил он, и повел Шираюки в сторону кухни, откуда доносился приятный аромат тушеного мяса и лапши. — Милый, о том, что ты приедешь не один, можно было бы и не умалчивать. — Ставя на стол тарелки с едой, аппетитно купающейся в парах специй, упрекнула сына Харуто, стараясь говорить так, чтобы ее слова достигли только ушей сына. Не улавливая фраз женщины, Шираюки лишь улыбалась, сталкиваясь с ней взглядами, и молилась всем богам, прося только о том, чтобы ее желудок не сыграл с ней злую шутку. Зен что-то ответил матери, так же тихо, от чего Амбервиль почувствовала себя еще более смущенной. Выставив на центр стола графин с каким-то напитком, и раздав столовые приборы, Харуто присоединилась к застолью, обращая взгляд на Шираюки, продолжавшую улыбаться уголками губ, от непонимания — как стоило бы вообще себя вести. — Ну, Шираюки, — Немного успокоив свою разбушевавшуюся радость, обратилась к ней Харуто, заинтересованно складывая локти на стол. — Рассказывай. Кем работаешь, как познакомилась с моим сыном? — Озвучила пару банальных вопросов женщина. — А вообще, рассказывай все что хочешь, очень уж интересно тебя послушать. Выпрямившись от напряжения, Шираюки переглянулась с Зеном, как бы получая разрешение к разговору. — Познакомились мы в конце мая. Меня попросили временно подменить одного из сотрудников, так, что я попала в отделение полиции под руководство вашего сына. — Максимально кратко изъяснилась Шираюки, складывая руки на коленках. Это позволяло ей держать невидимый защитный барьер, чтобы не разнервничаться окончательно. — Милая, моргни, если тебя держат в заложниках. — Совершенно неожиданным ответом ошарашила их женщина. — Зная Зена, он мог тебя и силой принудить стать его девушкой, так что, пока еще есть возможность, беги от него. Потом шанса не будет. — Харуто приложила ладонь ребром к губам, адресовывая свои слова исключительно Шираюки. Амбервиль широко распахнула веки, словно, не веря в то, что нечто подобное могла сказать матушка ее возлюбленного. — Ты за кого воюешь? — Возмутился Зен, изогнув брови от удивления, жуя кусочки сочного мяса. — Я же твой сын. — Как раз поэтому я и переживаю. — Ответила Харуто. — Шираюки с тобой еще жить придется, ты же ей все мозги вынесешь, уж я-то тебя знаю. Вот и даю последний шанс на спасение. — П-подождите. — Завертела головой Шираюки, слегка краснея в щеках. — Все в порядке. У вас замечательный сын и, может быть, он кажется серьезным и грубым, на самом деле Зен очень чуткий и добрый. Он очень помог мне в последние дни, так что я Вам очень благодарна, за то, что воспитали такого великолепного мужчину. — Она говорила от чистого сердца, смотря куда-то меж узоров на скатерти, но уверенно и четко, сумев ошарашив, как и саму Харуто, так и Зена, едва не выронившего из рук вилку. — Сколько ты заплатил ей, за такие слова? — Спросила женщина, спустя короткую паузу в их диалоге. — Ты настолько в меня не веришь? — Наигранно разочаровался Зен, пытаясь тем самым разбавить обстановку, замечая, как Шираюки потирает свои пальцы. — Ну что ты, милый. — Харуто погладила сына по плечу, переводя внимание с Амбервиль на него. — Просто давно не слышала чего-то подобного в твой адрес. — Растрогавшись, ответила женщина. Наверное, лишь после этого Шираюки смогла немного расслабиться, касаясь пальцами столовых приборов. Есть ей, не хотелось, из-за переживаний и из-за неподходящей обстановки, однако отказать себе в еде, которую приготовила Харуто она не могла — это было бы некрасиво, учитывая ситуацию. Зен обратился к ней немым вопросом, прекрасно считывая в ее взгляде отсутствие аппетита, но ей удалось убедить его в том, что она контролирует ситуацию. Остальной диалог прошел для нее как в тумане: большую часть задаваемых вопросов на себя брал Зен, пока она боролась с бурчанием желудка, и, сама периодически возникала в их диалоге, добавляя деталей в разговор. Ее спасением в этом вечере стало — отсутствие принуждения к обсуждению. Большую часть времени она молча наблюдала за взаимодействием матери и сына, которые, как ей показалось, ранее не общались так душевно и спокойно. Вспоминая слова Зена, Шираюки предполагала, что все попытки Харуто — поговорить с сыном — заканчивались скандалами или резкими высказываниями. Сейчас же они выглядели очень любящими и близкими друг к другу членами семьи. И было в их взаимодействии что-то такое, чего Шираюки не наблюдала у своих родных. Что-то такое, крохотное, ускользающее от глаз. Легкий туман развеялся под конец ужина, когда она кое-как уместила в своем организме все содержание предложенной ей тарелки. Сразу же после этого устоявшуюся короткую паузу прервал звонок в дверь. Харуто моментально подскочила на ноги, замирая, под гнетом недовольного взгляда своего сына. Она переглянулась с ним, неловко прикусывая губу. — Только не говори мне… — Начал было Зен, но женщина стремительно перебила его, призывая подняться со стула. — Идите пока в комнату, отдохните, хорошо? Я позову вас, чуть позже. — Харуто помахала кистями рук в сторону арки, ведущий из кухни, подгоняя тем самым Шираюки, поняв, что воздействовать лучше на нее, нежели на сына. Решив не спорить и не разыгрывать сцен скандала, Зен взял Амбервиль за руку, уводя в комнату, приходящуюся несколько лет назад его спальней. Он немного притормозил у дверного проема, выглядывая в коридор, стремительно разглядывая человека, нажавшего на звонок. По ту сторону квартиры красовалась невысокая брюнетка, с которой Харуто активно о чем-то принялась беседовать. В прочем, это было именно тем, о чем Зен и подумал. Очередное приглашение от матери заключалось в сватовстве. — Что там? — Спросила Шираюки опустившись на край кровати. Она заинтересованно посмотрела на Зена, старательно держа спокойное выражение лица, однако Вистериа не составила труда понять ее истинные чувства. — Ты ведь все поняла, да? — Спросил он, опускаясь на кровать рядом с ней. Их пальцы мгновенно переплелись между собой. — А ты знал, что так будет? — Вопросом на вопрос ответила Шираюки, разглядывая рельеф его запястий, сжимающих ее пальчики. — Конечно. Это ведь моя мать. Она не меняется. — Выдохнув с напускным разочарованием, сказал Зен, опуская голову на плечо Шираюки. Они вместе облокотились спинами о стену, так, что теперь Вистериа лежал едва ли не на женской груди, удобно пригревшись в ее объятиях. — Честно признаться, твоя мама кажется мне очень несчастной. — Сказала Шираюки, говоря совсем тихо, чтобы Харуто случайно не подслушала их разговор. — Почему? — Спросил Зен, легонько поднимая голову вверх, продолжая прижиматься щекой к ее телу. — Не знаю. — Просто ответила Шираюки. — Глаза у нее, такие, грустные-грустные. Думаю, она сильно переживает. — О чем например? — Насупился Зен. Он в таком направлении никогда не размышлял. Как-то обходил эту тему стороной. — О том, что оба ее сына отдалились от нее. Она, как будто осталась одна и пытается решить свою проблему через вас. — Высказала предположение Шираюки, находя свободной рукой блондинистые прядки волос, принимая осторожно поглаживать их, ноготками проходясь по коже головы. От столь приятных прикосновений к собственному телу Зен готов был замурлыкать, как пригревшийся на солнышке кот. — Не просто же так твоя мама пытается разбавить твое одиночество, ища тебе подходящую пару. — Но я-то уже нашел свою идеальную пару. — Зен поднес к губам их скрещенные руки, целуя кожу тыльной стороны ее запястья. — А вот твоя мама нет. — Еще тише добавила Шираюки, глубже уходя в свое сознание. Эта тема сама собой по кусочкам разрасталась в ее голове, пока пальцы продолжали почесывать Зена по голове. Комнату окутала чарующая тишина, позволяя Амбервиль проанализировать ситуацию. Она вернулась в реальность с тихим посапыванием, раздавшимся у нее под ухом. Подавшись немного в сторону, она заметила сонные черты лица Зена, так просто и быстро провалившегося в дремоту. Ресницы его немного подрагивали, а губы приоткрылись, выражая полную усталость. Легкая улыбка моментально украсила ее уста. Зен выглядел слишком очаровательно в этой атмосфере, что будить его совершенно не хотелось. Именно поэтому Шираюки легонечко подтолкнула Вистериа в бок, позволяя ему перенести тело на пространство кровати, так, чтобы сама она смогла вылезти из своеобразного плена. Брови Зена немного скривились, он сомкнул губы, поморщившись, после чего, поджав у груди руки, сонно причмокнул, продолжая спать. От подобной картины Шираюки не смогла сдержать собственного стремления — сфотографировать Зена. Чересчур милым он был. Проведя ладошкой по его лбу, убирая прядки волос, так и норовивших попасть в глаза, Амбервиль наклонилась к нему, невесомо целуя в висок. Она хотела бы побыть с ним чуточку дольше, чем эти несчастные десять минут, но с другой стороны этой квартиры бродила Харуто, оставлять в одиночестве которую Шираюки не желала бы. Конечно, их знакомство стало полной неожиданностью, вгоняя Амбервиль в легкий мандраж, но даже так, оставлять женщину одну в доме, где есть ее близкие — не то, что Шираюки могла допустить. На цыпочках подкравшись к двери, Амбервиль, как можно тише провернула ручку, выходя в коридор, и беззвучно закрыв комнату, прошла на кухню, где над плитой порхала Харуто, вновь что-то готовя. — Давайте я Вам помогу. — Подходя чуть ближе к женщине, сказала Шираюки, чем слегка напугала мать Зена. Харуто резко развернулась в ее сторону, выронив из рук венчик, и замерла, вновь разглядывая Амбервиль. — Ох, милая, все в порядке, я сама справлюсь. — Ответила женщина, переставляя на столе миску с замешанным тестом. — И ты чего одна? — Зен уснул, так что я не стала ему мешать. — Сняв с руки, на которой обычно носила резинку, объяснила Шираюки, собирая свои пушистые волосы в небрежный пучок. — Скажите, чем нужно помочь. Харуто явно растерялась, чем несколько удивила Амбервиль, не рассчитывающую на подобную реакцию. — Ну что ты, дорогая. Отдохнула бы вместе с сыном. Он наверняка то и дело на работе пропадает, вы небось толком то и не видитесь. — Затараторила женщина, поздно понимая смысл своих слов. — Совсем забыла… — Она приложила пальцы к своим губам, несколько виновато смотря на Шираюки. — Вы же работаете вместе. Я как-то не подумала об этом. Но все же, иди отдохни, пока есть возможность. Амбервиль поправила прядки челки, вывалившиеся из-под резинки, и мило улыбнулась заботе женщины, не желая отступать. — Все в порядке, мне не сложно. Скажите только, что нужно делать. Харуто снова прикусила губу, опуская голову вниз, к миске с тестом, медленно водя по нему венчиком, чтобы полностью растворить в нем комочки муки. — Не знаю даже. — Выдохнула Харуто, теряя сдержанное выражение лица, чем вывела Шираюки из эмоционального равновесия. Ситуация как будто медленно выходила из-под контроля, благо женщина вовремя успела сообразить, как это выглядит со стороны, перенимая инициативу в свои руки. — Ты только не подумай, что я намерено отказываюсь от помощи. Вовсе нет. Просто, я привыкла готовить одна и для меня совершенно в новинку разделять с кем-то кухню. — Снова затараторила Харуто. — Да и бывшая невеста Зена готовить не любила, так что слышать подобные предложения от его новой девушки слишком уж внезапно. Но я рада. Женщина отставила миску в сторону, доставая из шкафа ящик с персиками, она протянула его Шираюки, следом за чем отдала и ножик с деревянной доской, призывая порезать фрукты дольками. — Невеста? — Переварив услышанные слова, эхом отозвалась Амбервиль, присаживаясь за стол. Руки ее на автомате расправлялись с продуктами, будучи уже опытно обученными путем частой готовки их с Жозефиной фирменного пирога с миндалем и персиками. — Да. Они с сыном хотели расписаться. Готовились к свадьбе, но разошлись где-то недели за три до торжества. — Возвращая внимание к миске с тестом, куда последовали дальнейшие ингредиенты, ответила Харуто. — Но, честно говоря, я даже рада, что они разошлись. — Выдала женщина, тут же прикусывая язык. Она подняла взгляд на удивленные оливковые глаза, спеша тут же объясниться. — Нет, я не со зла так говорю. Бывшая девушка Зена была хорошая, даже очень. Просто… — Женщина замолчала, подбирая нужные слова, которые, как назло, не крутились у языка. — Мне кажется, она была слишком сама себе на уме. Думаю, сыну нужно было не это. Банально, наверное, будет звучать, но в тебе я могу считать все то, что Зену не достает, и это именно тот вариант, что ему нужен. С родительской точки зрения, во всяком случае. Шираюки внимательно слушала, складывая нарезанные дольки фруктов в тарелку, пока Харуто возилась с духовой плитой. Необычно было слышать что-то о бывшей Зена. Сам ведь он никогда не упоминал о ней. И, стоило признать, что со всей бытовой нагруженностью, она и вовсе умудрилась забыть о потенциальном существовании этой загадочной «бывшей». Параллельно с этим же, в голове всплыли воспоминания, в которых Амбервиль сама же упрекала Зена во взаимоотношениях с его прошлой партнершей. От этого в миг стало так неловко, что Шираюки зажмурилась. Пускай она и извинилась перед Зеном за свои слова, но все равно на душе было мерзковато от самой себя. Что же он тогда чувствовал, разрывая прошлые отношения? — Простите, — Обратилась Шираюки к Харуто, ведомая любопытством. — Вы, знаете, почему они расстались? — Милая, смею предположить, по твоему вопросу, что сын не рассказывал тебе о своих прошлых отношениях. — Понимая все по одному только выражению лица Шираюки, сказала женщина, получая кивок в знак подтверждения. — В таком случае, тебе лучше спросить это у него самого. — Увильнула от ответа, Харуто. — И, лучше сделай вид, что я тебе ничего не говорила, хорошо? А то, у нас с Зеном, последнее время, отношения складываются туго, думаю, если он узнает еще и об этом, совсем обозлится на меня. — Она улыбнулась, только вот улыбка эта была печальнее любой из тех, что Шираюки видела за последний год своей жизни. — Он любит Вас. — Сказала Шираюки, игнорируя просьбу Харуто. На нее она ответила мысленным согласием. — Иначе не приезжал бы к Вам, догадываясь об истинных мотивах Ваших приглашений. Подготовив противень для выпекания, женщина застыла, нависая над ним, точно превратившись в каменную статую. Она виновато вжала голову в плечи, прикрывая глаза. Харуто о чем-то глубоко думала, и Шираюки примерно понимала тему ее мыслей, потому и не влезала больше, позволяя тишине овладеть кухней. — Прости меня. — Очередным высказыванием женщине удалось ошарашить Амбервиль. — Я ведь, не из плохих намерений все это делала. Не хотела, чтобы сын остался один из-за неудачно сложившихся отношений. Знаешь, он так страдал, что, я вспомнила себя, когда только развелась с мужем. Я прекрасно понимала чувства Зена и, почему-то подумала, что он такой же, как и я, и что я смогу помочь ему закрыть ту дыру, что осталась в его сердце. И я правда была уверена, что смогу найти ему достойную пару. Я ведь думала, что он даже не рассматривает перспективу о повторной помолвке. У меня и мысли не приходило, что на самом деле он сам все решил. — В глазах женщины сверкнули слезы. — Тебе, наверное, неприятно было, узнавать о моих замыслах, да? Уверена, что сын рассказал тебе обо всем. — Все в порядке, что Вы. — Замахала руками Шираюки, не думая, что разговор выйдет на такой уровень. — Я все понимаю. — Милая. — Харуто сделала несколько шагов в сторону Амбервиль, касаясь своими пальцами ее рук. — Позаботься о моем сыне. Он у меня хороший, но один — загнется быстро. Эта работа его убьет, если он бесконечно будет пахать на износ. А он только так и работает. Совсем себя не жалеет. Ты, наверное, это, уже, и сама поняла. — Ее прикосновения стали крепче, показывая тем самым внутренний ворох беспокойства, окутавший женщину. По одному только этому жесту стало понятно, что она жалеет о том, что не следила за своими детьми должным образом. Харуто и сама осознавала пропасть, образовавшуюся между ней и сыновьями, только теперь, она не знала, как преодолеть это расстояние, чтобы снова воссоединиться духовно с ними. И от этого она чувствовала себя до жути одиноко. Ее душила собственная гордость, не давая возможности простить бывшего мужа, бросившего ее с детьми. И в этом была главная ошибка. Харуто прекрасно знала, что Каин для детей — значит куда больше, чем она. Только вот, что с этим делать, уже не представляла. В ответ Шираюки мягко улыбнулась, приподнимаясь со стула, чтобы обнять женщину. Этот жест растрогал Харуто. Она протянула руки навстречу Амбервиль, нежно опуская ей их на спину, и прижала Шираюки к себе, словно родную дочь. Это было так необычно, но приятно, что Амбервиль на мгновение успела и вовсе забыть о том, что Харуто — мама Зена. Для своего возраста женщина выглядела великолепно. Не хватало лишь счастливого блеска в глазах, чтобы дополнить образ. Но и это, по мнению Шираюки, скоро получится исправить. Нужно лишь немного времени. Остальную часть вечера они мило беседовали обо всем на свете, начиная с историй Амбервиль на фотостудии, заканчивая смешными ситуациями Харуто с ее пациентами в больнице. Параллельно с этим готовился персиковый пирог и слойки с грушей и медом, что являлось, как выяснилось — любимым лакомством Зена. Вместе с этим женщина поделилась детскими снимками младшего сына. Ко всем ожиданиям Шираюки, знакомство с мамой Зена прошло в разы лучше, чем она себе могла только представить. И, наверное, они просидели бы так до конца, если бы Харуто не позвонили с работы. Женщина тут же и засуетилась, извиняясь тысячи раз за то, что покидает застолье таким вот непредвиденным образом. — Знаешь, за все время работы в больницы, в онкологическом, я видела тысячи людей, приходивших к нам с различными видами опухолей. Не все из них, принимали решение — лечиться, когда узнавали диагноз, но, какими бы не были обстоятельства, нам всегда удавалось убедить пациентов в необходимости проведения терапии. Может не сразу, но удавалось. А сейчас, буквально пару месяцев назад, ко мне пришел мальчик. Молоденький такой. Немного младше тебя. У него стремительным образом развивается лейкемия. И, сколько бы я не твердила ему о том, что еще не поздно начать лечение — он отказывается. Говорит, что финансы ему не позволяют, и что он не хочет никому из родных говорить об этом. Представляешь? Бедный ребенок. Катается ко мне в больницу только когда приступы его достают. В первые за всю свою профессиональную деятельность встречаю такое. Это же, что-то вроде суицида. А такой ведь с виду хороший парень. Я, даже, готова уже сама оплатить ему все лечение, лишь бы он только одумался, пока не поздно. — Бегая по квартире, собирая необходимые вещи, лепетала Харуто, давая Шираюки очередную порцию пищи для размышления. — В общем, все, я побежала. Если хотите, можете на ночь оставаться у меня. Если решите уехать — дубликат ключей у Зена есть. — Пробежалась по основам женщина, обуваясь. — Все, теперь я точно пошла. Рада была знакомству, милая. Приезжай почаще. — Взаимно, спасибо. — На прощание ответила Шираюки, закрывая дверь за хозяйкой квартиры, провожая ее улыбкой. Что ж, теперь она осталась в квартире наедине со спящим Зеном, окутавшей ее тишиной и приторным ароматом выпечки, разлетевшимся по всему периметру. Вернувшись на кухню, и выставив на столе свежеиспеченные сладости, Шираюки открыла окно, чтобы впустить внутрь свежий прохладный воздух. Оставив выпечку остывать, она на носочках подкралась к комнате Зена, осторожно проникая в его владения. Он по-прежнему спал, свернувшись комочком, чем вызвал внутри Шираюки бурю искр, теплом разливавшуюся по венам. Только теперь, вернувшись в комнату снова, она смогла разглядеть ее дизайн. На стенах висели постеры с различными группами, среди который просматривались Linkin park, Asking Alexandria, Caskets и Palisades. Его музыкальное пристрастие к року Шираюки разделяла, разглядывая изображения любимых певцов. Помимо этого, на полочках в рамках стояло еще несколько детских фотографий, на которых Зен был, по видимости, вместе с братом. Они были очень похожи, на первый взгляд, потому как, чем дольше Шираюки разглядывала снимки, тем меньше сходства замечала. Несколько полочек были заставлены разными фигурками из Lego и обычными аниме-статуэтками, а кое-где у окна красовались детские рисунки. Очень мило и совершенно не впопад одному стилю. Комната спорила в своем оформлении, но несмотря на это выглядела очень уютно. Это открыло Зена в ее глазах с совершенно другой стороны. Сердце в ее груди зашлось восторженным галопом. Подобного она не ощущала никогда, и, от подобной мысли стало еще приятнее. Чувствовать нечто подобное было сродни — холодному напитку в адскую жару, как прогулка под летним дождем, как объятия после долгой разлуки. Слишком хорошо, что на секунду кажется сном. Осторожно опустившись на краешек кровати, стараясь двигаться как можно аккуратнее, Шираюки вновь опустила взгляд на сонные черты лица Зена. Улыбка машинально расплылась на ее губах, а руки сами собой потянулись к его волосам, пленя пальцами мягкие прядки. Она гладила его, почесывая кожу затылка, и молча любовалась сонным чудом, наконец-таки разделяя это волшебное чувство, которое никогда не понимала, смотря романтические фильмы или сериалы. Раньше ей казалось, что вот так наблюдать за чьим-то сном — странно. Теперь же, ей довелось понять всю прелесть момента. Проведя кончиками пальцев по щеке, Шираюки была точно уверена в том, что Зен спит, от чего оказавшись в мгновение ока в его крепких объятиях, принимая положение лежа на боку, удивленно изменилась в лице. — Я тебя разбудила? — Тихо спросила она, чтобы не спугнуть ту атмосферу гармонии и покоя, что окутывала эту комнату. — Тш-ш-ш-ш. — Прошипел ей в самые губы Зен, смиряя сонным, не до конца проснувшимся взглядом. — Давай немного так полежим. — Попросил он, опуская голову на ее грудь. Хватка его ослабла, позволяя Шираюки накрыть мужские плечи своими руками, убаюкивающе поглаживая. Все ныне происходящее безвозвратно растапливало ее сердце. Рядом с Зеном было так хорошо. Ощущать его прикосновения — выше всяких наград. Ее любовь сочилась по венам, передаваясь Зену через их переплетающиеся пальцы рук. Она забирала его усталость, наполняя энергией. Восполняла в нем жизненные силы. Точно так же и наоборот. Он делился с ней своим теплом. Они были недостающими частицами друг друга, что наконец сошлись воедино. Подняв голову вверх, Зен, с закрытыми веками нашел ее губы, пленя их аккуратным, нежным поцелуем. Шираюки сквозь улыбку отвечала ему, растворяясь в чарующей атмосфере. Зен приподнялся на руках, ловко подмяв Амбервиль под себя, но поцелуй не разорвал, продолжая терзать ее губы, по очереди. Теперь он нависал над ней, пока она, в легкой растерянности лежала спиной на кровати, прижимая ладошки к груди. — Мама на кухне? — Почувствовав аромат сладкой груши, проникающий через щелочки в дверном проеме, спросил Зен, поворачивая голову в сторону, чтобы полной грудью вдохнуть приторный вкус выпечки. — Она уехала. — Ответила Шираюки, протягивая ладошку к мужской щеке, успевшей покрыться легкой щетиной, за те несколько дней, что они не виделись. Она провела по коже пальчиками, чувствуя приятное покалывание, готовая вот-вот замурлыкать от одного вида Зена. — Ее срочно вызвали на работу. Лазурный взгляд тут же нашел ее оливковые глаза, смиряя приятным удивлением. — Если мама уехала, значит, кроме нас дома никого нет. — Констатировал факт Зен, смотря на Шираюки сверху вниз. В ответ она смущенно кивнула, протягивая руки к его шее, и это действие стало сигнальной ракетой в его черепной коробке, сдирающей с запястий оковы. Они слились губами воедино. Этот поцелуй был требовательнее, желаннее, глубже. Зен пленил ее губы, целуя то верхнюю, то нижнюю, в то время как Шираюки прикусывала его, придавая остроты ощущениям. От этого и вовсе сносило голову. Он тяжело дышал, по-прежнему опираясь руками о кровать по краям от головы Шираюки, стараясь не задеть рыжие прядки, вырвавшиеся из-под резинки. И это выдавало в нем желание чего-то большего. Шираюки толком не успела додумать эту мысль, как их языки неожиданно сплелись между собой. Так влажно и дерзко, что закружилась голова. Внутри нее все словно взорвалось яркими вспышками красочных фейерверков. От переизбытка чувств, Шираюки потянулась руками к его шее. Она прошлась пальчиками по затылку, зарылась в блондинистых волосах, слегка оттягивая их назад. Подобный жест лишь раззадорил Зена, заставляя его улыбаться через поцелуй. Проведя языком по ее нижней губе, Вистериа медленно отстранился, давая ей возможность отдышаться. — Это очень смущает. — Замечая, как пристально Вистериа смотрит на нее, сказала Шираюки, не зная, куда себя деть. Он как будто заживо пожирал ее, не отводя взгляд ни на секунду. Тихонечко рассмеявшись, Зен опустил голову вниз, зарываясь носом в ямочку на ее шее, словно идя у нее на поводу — чтобы не смущать. Шираюки спустилась ладонями вниз, не желая отказывать себе в возможности — погладить широкую мужскую спину, однако, стоило ей коснуться футболки, как пальцы ее сжались в кулаки, сминая ткань его одежды — прикосновения горячего языка к ее шее, пустило по телу приятный разряд тока. Губы Зена следом втянули участок кожи, слегка посасывая его, вводя Шираюки в еще более приятный шок. Совершенно не ожидая ничего подобного, Амбервиль не смогла притупить собственные эмоции, рвано выдыхая. Этот звук был слишком сильно похож на стон, от чего она незамедлительно накрыла губы тыльной стороной ладони, отрывая ее от мужской спины Следом за первым проявившимся алым следом на ее шее появилось еще несколько, бледных, едва заметных. А вместе с ними по телу Шираюки разлилось что-то очень горячее, текучее. От чего голова шла кругом. Зен принялся вырисовывать языком на ее шее неизвестные узоры, пуская подкожно дурман, усиливающий ощущения от любого прикосновения к ее коже. Это было слишком чарующе, чтобы чувствовать жар его тела в полной тишине — несколько тихих полу стонов сорвались с ее губ, растворяясь в комнатном интерьере, стоило Зену только прикусить мочку ее уха. Сама того не понимая, она согнула одну ногу в колене, прижимая ее к мужскому бедру. Почувствовав это, Вистериа медленно отстранился, вновь выстраивая зрительный контакт. Девичьи щеки покраснели, глаза пылали чем-то неземным, страстным, губы припухли от поцелуев и приобрели более темный оттенок, чем тот, что обычно имели. Волосы разметались по кровати. Дыхание сбилось. Кончики пальцев закололо, словно под ними разлилось что-то шипучее, сладкое. Он не отводил от нее взгляд, и Шираюки, сама того непонимания, не могла разорвать этот зрительный контакт. Зен поймал ее в свои цепи и не выпускал, хотя она, в прочем, и не хотела из них выбираться. Холодное прикосновение мужских пальцев к ее обнаженной коже живота, из-за задравшейся футболки, заставило Шираюки глубоко втянуть ртом воздух, слегка выгибаясь. Зен продолжал смотреть четко ей в глаза, от чего ощущения, кажется, становились еще ярче. Его пальцы медленно скользнули выше, изучая каждый миллиметр ее рельефного тела. Он проходился по ее ребрам, ненадолго задерживаясь на каждом из них, продолжая пробираться выше. Достигнув резинки спортивного топа, он аккуратно остановился, ища в глубине ее глаз разрешение на продолжение, получая немое согласие. Пальцы незамедлительно двинулись выше. Опираясь на вторую руку, Зен накрыл ладонью ее грудь, несильно сжимая. Его пальцы касались выступающего от внутреннего зарождающегося возбуждения, соска, потирая его, от чего Шираюки глухо простонала, не в силах терпеть что-то настолько невероятное. От собственного смущения она зажмурилась, выгибаясь дугой. Под кожей словно кипела раскаленная лава. Оставив на губах короткий поцелуй, Вистериа спустился ладонями по груди, талии, останавливаясь в районе ягодицы ее согнувшейся в колене ноги. Он задержался всего на секунду, после чего, не получив сопротивления, сжал пальцы, вырывая с губ Шираюки очередной тихий стон. Она выгнулась, поднимая руки вверх, от переизбытка бушующих ощущений. Опустившись ниже, Зен коснулся губами впирающих ребер. Шираюки дернулась, словно ее кожу укололо острой иглой, цепляясь пальцами за мужские плечи. Он дразнил ее, проходясь языком по каждому ребру, нагло игнорируя зудящие губы, требующие поцелуев. Все его внимание собралось на ее бьющемся сердце, которое он мог ощущать через малейшие прикосновения к мягкой коже. Пальцы левой руки хаотично сжимали ее ягодицы, пока губы исследовали кожу, оставляя едва заметные засосы в зоне под сердцем. У Шираюки перед глазами засверкали звездочки. Было слишком хорошо. Настолько, что в моменте это напугало ее. Она тут же почувствовала его возбуждение, в местах, где их тела соприкасались, и это тихим звоночком разнеслось внутри черепной коробки сигнальными плакатами. — Зен… — Тихо произнесла она его имя, опуская ладони на шею. — С-стой… Пожалуйста. — Ее негромкий голос незамедлительно вывел Вистериа из легкого дурмана, проникнувшего в голову. Он резко поднялся, убирая руку, украдкой заглядывая в оливковые глаза. Они горели. Зен видел, как в ней все еще пылает огонь, но между тем смог разглядеть и крошечные отголоски сомнения. Щеки Шираюки горели, а губы блестели в свете проникающих сюда солнечных лучей. Еще слишком рано. Осознав ситуацию, Зен упал на бок, рядом с ней, пряча лицо в подушках. Пальцы его сжимали простыни, пока он обездвижено лежал рядом с ней, словно боясь пошевельнуться. Он зарылся в постели, прячась от ее глаз. Облизнув губы, Шираюки осторожно опустила края футболки, все еще чувствуя, как пылает каждая частичка тела, где Зен касался ее. Чересчур чувственно, горячо, откровенно. Сделав несколько глубоких вдохов, приводя дыхание в норму, она повернулась к нему, осторожно опуская ладонь на предплечье. — Зен? — Она наклонилась к нему, замечая, как он кусает губы, упрямо пряча от нее лицо, будто провинившись в чем-то. — Все в порядке. — Он медленно втянул носом воздух, выпуская простынь из рук. — Просто, мысли путаются. — Вистериа перевернулся на спину, снова сталкиваясь с ней взглядами, украдкой, тут же прикрывая веки. Шираюки притянула его к себе, обнимая, и опустила голову на его макушку, между тем целуя в висок. Он ответно обвил ее тело руками, полностью отдаваясь ее прикосновениями. — Хочешь еще отдохнуть? — Спросила его Амбервиль, пальчиками перебирая светлые прядки волос. Это расслабляло ее получше любого антистресса. — Думаю да. — Потеревшись щетинистой щекой о ее плечо, сказал Зен. — Последние дни выдались слишком запарными. Я скучал по тебе. Услышав его слова, Шираюки переменилась в лице. Она совсем успела позабыть о причине их сегодняшней встречи. Это сменило все приятные чувства в груди легкой печалью. Пальцы задержались над его волосами. — Почему ты мне ничего не сказал? — Спросила Шираюки, слегка наклоняя голову вниз, так, чтобы коснуться своей щекой его виска. — Не сказал о чем? — Зен не понимающе промычал, открывая глаза. — Я же спрашивала у тебя, и не один раз — «Хорошо ли ты себя чувствуешь?». — Она выдержала короткую паузу. — Почему ты не сказал, что тебе плохо? Я чувствуя себя виноватой, узнавая о подобном от Оби. Все-таки, если я твоя девушка, то, должна получать эту информацию от тебя. Зен, стоило ему только услышать это, моментально подался назад, принимая сидячее положение. Он даже и не задумывался о том, что такие нюансы могут расстроить Шираюки. В конце концов, это его привычный стиль работы. Только сейчас ее слова внесли в его разум коррективы. Он приложил данную ситуацию на Шираюки, прекрасно понимая, о чем она говорит. Узнай он от Даны о том, что ей плохо, тоже возмутился бы тому, почему его девушка умолчала о недугах. — Прости. — Опустив голову, сказал Зен, находя пальцами ее ладошку. — С чередой сумасшествия в моей жизни, для меня стало привычным — зарываться в работу. Я, совершенно отвык от подобного рода взаимоотношения с кем-то, как сейчас с тобой. Я, сам по себе, не считая Оби и Митсухидэ, периодически капающих мне на мозг. Хотя, не сказал бы, что в прошлых отношениях, ситуация кардинально отличалась. — Конец фразы он проговорил почти шепотом, суматошно подбирая выражения, складывая их в непонятную кашу. Судя по всему, эта тема была покрыта каким-то своим глубоким смыслом, расспрашивать о котором, Шираюки показалось, на данный момент — не подходящим. Она видела уставшее состояние Зена, а потому не решилась закидывать его различными расспросами несмотря на то, что после разговора с Харуто, ее терзал интерес к прошлой пассии возлюбленного. Вместо лишних слов, Шираюки поднялась к нему, снова накрывая своими объятиями и повалила на кровать, целуя его щеки. Он благодарно потрепал ее по волосам, полностью отдаваясь во власть ее прикосновений, пока снова не провалился в сон. Слишком устал, чтобы бороться с ее убаюкивающими объятиями.

***

Проводив Шираюки до подъездной двери ее дома, Зен вернулся в машину, не торопясь ее заводить. Он опустил руки на руль и положил на них голову, закрывая веки. Нужно ли ему винить себя за то, что он так и не рассказал ей правду? Мудак ли он от того, что так и не признался ей в том, что его бывшая — та самая девушка, что бесцеремонно вторглась в жизнь Шираюки, выстраивая в ней свои правила? Головой он понимал, что должен был рассказать ей обо всем сегодня, особенно когда тема разговора сама подвернулась в нужную сторону. Он должен был, но не смог. Просто не мог рассказать ей об этом. Внутри все сжалось от одной только мысли о том, как Шираюки отреагирует на его слова. Он испугался, и это чувство было таким липким, противным, что он просто промолчал, никак это не аргументируя. Его состояние эмоционального комфорта было пошатано, так и почему он должен тогда в ущерб себе говорить о том, что отзывается под коркой болью? Он расскажет, но не сейчас. Еще не готов. Еще слишком рано. И плевать, что говорят другие. Он взрослый человек, проживший достаточное количество травмирующих событий, чтобы самостоятельно разбираться в том, что и когда говорить. Да и к тому же, не были бы его слова потрясением для Шираюки, учитывая, итак, ее стресс от всего случившегося за день. Он ведь видел, как она нервничала, сидя за столом. Видел, как она с трудом ела, держа на лице улыбку, чтобы не выглядеть в глазах его матери какой-то не такой. Видел, как она пила таблетки, вечером, перед тем как они вышли из комнаты, чтобы выпить чай, с приготовленной выпечкой. Шираюки в его глазах была хрустальной. Сильной, пережившей кучу ужаснейших аспектов, а от того хрусталь, из которого она была сделала — был побитым, и грозился развалиться от любого неосторожного действия. Не в плохом смысле, конечно же. И все это ставило его в тупик. Он хотел бы простого мира, где его бы любили, где любил бы он, и все было бы хорошо. Но только так не бывает. И это морально уничтожало его самого. Въедалось в кожу ядовитыми ожогами, который исправить мог лишь сигаретный дым. Только вот, и он теперь — лишь редкость для него. Шираюки 23:54. Как ты это сделал? Зен пробежался глазами по экрану мобильного, замечая под смс фотографию большого букета цветов, красиво разложенных в деревянной корзиночке, который он успел заказать ей, когда они выходили из квартиры его матери. Хотел порадовать ее, под конец дня и закрыть этим свою еще несовершенную ошибку.

Зен 23:54.

Не только ты колдовать умеешь, Ведьмушка моя ♡(◡‿◡)

Шираюки 23:54. Подражаешь мне?) Эта, совершенно необычным образом, вылезшая игра, по-детски забавляла его, заставляя улыбаться. У всего этого был особый шарм, заставляющий на время забывать обо всех проблемах.

Зен 23:55.

Ну что ты, ни сколечко. Превзойти тебя мне все равно не удастся (◡‿◡ *)

Шираюки 23:55. (* ^ ω ^) Шираюки 23:55. Спасибо (//ω//) И как ей только удается переворачивать в нем все вверх дном? Она точно ведьма, раз так просто разгоняет его тоску. Ведьма, которую он никогда, никуда не отпустит. Шираюки 23:55. Не задерживайся пожалуйста сильно и отдохни как следует, хорошо? Зен завел машину, печально улыбаясь экрану своего телефона. Слишком уж она о нем беспокоилась. Оправдано ли это было? Он пока не понимал. Безусловно, ему нравилось это. Он снова чувствовал себя важным и нужным, но странно было от того, что все это он испытывает на контрасте беспокойства любимого человека.

Зен 23:56.

Обязательно♡

Отложив телефон в сторону, Вистериа выехал с парковки, растворяясь в потоке машин. Мыслей в голове было множество, и только сон мог избавить его от этого беспорядка.