заКОНЧИТЬ

После родов Антона отправили домой. И врачи, и Арсений. Потому что одним он был нахрен не нужен в больнице, а второй так устал, что хотел лишь завалиться спать, пока мелкого не принесли на кормление. Прежде чем уехать Антон нафоткал Ваню – Савелия со всех ракурсов и тут же скинул маме и родителям Арсения, а потом и Ирке. Пока ехал домой отвечал на звонки и поздравления, так как Арсений отключил телефон и не хотел ни с кем разговаривать. А вот Шаст очень хотел. Он даже с Сергеем Александровичем проговорил целый час рассказывая какой Арсений невероятный молодец. Он так им гордился, так был счастлив. Кажется он ощущал себя самым счастливым альфой на планете. Стоило ему приехать домой, к нему тут же заявилась Ирина с Джабраиловым и бутылкой того самого выигрышного шампанского, потому что такое дело нужно отметить. Шастун был с ней полностью согласен. Только вот шампанское было решено не трогать и оставить до момента, когда Арсению можно будет пить и нажраться уже всем вместе. Антон быстро сгонял в магазин за вискарем, пока омеги накрывали праздничный стол, все в том же состоянии эйфории. Он в нем же и пил. А когда бутылка кончилась Шастун, Ира и Игорь ведомые алкоголем и экстазом от произошедшего поехали в какой-то круглосуточный цветочный купили букет и охапку шаров, как в мультике “Вверх” и приехали к зданию роддома. Внутрь их конечно не пустили, потому что они пьяные, а время четыре часа утра и все спали, зато Арсений не спал. Он из окна показывал им Ваню – Савелия и Шаст кажется стал еще более счастливым. Но это до поры до времени. Уже в одиннадцать утра, когда Шастун отсыпал похмелье его звонком разбудил Арсений и накатал целый список всего того, что ему нужно успеть до его выписки и списочек был внушительный. Туда еще и тайно от Арсения добавилось забрать маму с вокзала и тестя с тещей из аэропорта, потому что все очень хотели поздравить их и познакомиться с мелким. Но самое главное, что Шастун должен был встретил новый пеленальный столик и он его встретил, он даже в тайне от Арсения доплатил за сборку, а ему сказал, что сам собрал и ничего не разъебал.

***

Ирина приехала на выписку первая, даже раньше Антона, оно и понятно у него в этот день было дел полон рот. Утро началось в пять утра, когда приехал курьер с шарами для украшения детской, потом вокзалы и аэропорты, потом нужно было закинуть шмотки к Ирке на квартиру, где должны были жить родители, цветы, подарки, нужно было все продумать. Когда Шаст залетел в роддом его встретил недовольный Арсений, щебечущий с Ириной. – Привез? – фыркнул мужчина. Вот тебе и любимый муж, вот тебе любимый альфа. Не здравствуй, не прощай. – И тебе привет, и я тебя очень рад видеть и очень тебя люблю. – Ага, я все вот это тоже и очень сильно хочу отсюда свалить наконец. Все то этому омеге не так, то рвался рожать, то три денечка полежал в больнице и уже мечтает свинтить. Антон отдал Арсению костюм, который тот выбрал на выписку еще до родов и конверт для мелкого и омега скрылся в больничных коридорах. – Ты чего так долго? – толкнула его Ира. – Сергей Александрович не мог определиться с букетом. – Уже вижу счастье на лице Арсения, когда он увидет весь этот когал родственников. – И не только родственников, – подмигнул Антон. – А? Арсений стоял в полнейшем ахуенезе, не путать с майонезом, стоило им только выйти из дверей роддома. Огромная куча народа состоящая из родителей, друзей и всех офисных работников накинулась на него поздравляя. Он принимал цветы и поцелуи вертя головой совершенно теряясь в людях, пока Шаст за его спиной стоял с маленьким серым кульком и лыбился как идиот глядя на Ваню – Савелия пускающего слюни в одеяльце. Из под конверта торчал смешной костюм маленького человека паука, который оказался меньше их мелкого и не застегнулся, но Арсений что бы угодить мужу все равно напялил его на ребенка. Он пока еще пах просто молоком и совсем легонько смешением запаха Антона и Арсения. Это правда ненадолго. Начнется пубертат и он заблагоухает чем-то своим. Шаст надеялся, что это будет не скоро. Потому что сейчас этот маленький комочек в его руках пах так правильно.

***

Ирина не могла оторваться от мелкого. Видела его кажется чаще, чем сам Антон но все равно любила позалипать на то, как он выдувал слюнявые пузыри когда спал. – До сих пор, – начала она шепотом, наконец поднимая взгляд на Антона, – не верю, что вы назвали его Иван – Савелий. – Я тоже, – фыркнул Арсений и лягнул Антона ногой. – Ты не хотел Иван, – заканючил парень и тут же омеги шикнули на него. У мелкого сон был неспокойный, колики дурацкие не давали спокойно спать никому в их квартире. – А я не хотел Савелий, – продолжил он шепотом. Когда Арсений отправил Антона в МФЦ делать свидетельство о рождении сказал, что если его сына будут звать не Савелий он парня домой не пустит и Антону ничего не осталось, как дать ему двойное имя. Он хотел дать ему еще и двойную фамилию и двойное отчество, что бы Арсению не к чему было доебаться, но подумал, что Шастун - Попов Иван - Савелий Антонович - Арсеньевич точно ему спасибо не скажет когда подрастет и поймет как его зовут. – А договориться? – Это прикол нашей истинности, – вытягивая ноги на колени Антону и откидываясь на подлокотник дивана закивал Арсений, – мы не умеем разговорить друг с другом. Но в этом и наша прелесть. – Срасться? – усмехнулась Ирина. – Да, – кивнул омега, – обожаю драму.

***

Свадьба летом – это красиво. Пусть и без человека-паука. Ира была права. Кругом все цветет и пахнет. И Ирина тоже. Она красивая. Это свадебное платье ей шили на заказ, а за фатой она ездила аж в Италию. Не такая кончено красивая, как Арсений в свадебном костюме с камербандом, но очень даже. Антон повернулся на мужа, тот так и не сел на свой стул. Ваня на его руках был готов молчать только если его трясешь будто едешь по разбитой дороге и то, только стоя. В противном случае он бы высказал на этой свадьбе пару ласковых всем. Его характер совершенная копия Арсения, пусть мужчина этого и не признавал, говоря, что у мелкого просто кризис пяти месяцев. Шаст встал подходя к мужу и обнимая за плечи. Тот довольный наконец перестал так сурово смотреть на этот мир, но продолжил трясти ребенка. – Хочешь я возьму? – шепнул на ухо парень. Мелкий рос ни по дням, а по часам, отчего у Арсения частенько отваливались руки и спина его таскать, а из-за постоянных трясок он иногда начинал двигаться в этом ритме и без ребенка на руках. И это даже не смотря на то, что по общему договору Антон ушел из Иркиного салона и полностью посвятил себя домашним делам и Ване. Омеге нужно было быстрее вернуться в рекламный бизнес, хотя бы на несколько часов в день, а то без него уже не просто отчеты, а самого Гудка чуть не сожрала собака. Арсений очень сильно переживал, что не уделяет эти три часа в сутки Савелию из-за чего не спускал его с рук все остальное время. Возможно стоило бы поговорить с ним насчет гиперопеки, но пока рано, да и Иркина свадьба не самое для этого подходящее место. – Не сейчас, – кивая на церемонию пролепетал Арсений. – Тогда, – продолжила свою речь девушка – церемониймейстер, – прошу вас обменяться кольцами. У Игоря дрожали руки, он всхлипывал смотря на Ирину глазами полными любви, а Кузнецова была точно королева. Довольная и влюбленная. Будто и не было у нее всех этих метаний по альфам, будто она тоже нашла своего истинного.

***

Когда Арсений пять лет назад предложил купить этот участок, Шастун отнесся к предложению скептически. Но вот сейчас уже, когда он курил на террасе с Иркой и одним глазом следя за шашлыком в мангале, а другим за Кристинкой понимал, что кайфово. Ирина подняла взгляд и завидя, как Роберт замахнулся, что бы наступить на куличик Кристины тут же взорвалась. – Роберт, а ну-ка! – Мальчик дернулся и шмякнулся на задницу в песочнице. – Если Кристина омега – это не значит, что она слабее и ее можно обижать. ЭКО штука крутая. Ирина и Игорь долго к этому шли, но когда родился Роберт кажется ни секунды не сожалели. Арсений только чуть-чуть. Они с Игорем приблизительно в одно время забеременели и когда на узи мужчина узнал, что у них опять будет омега загнался, а когда узнал, что у Кузнецовых будет альфа загнался еще больше. Но Шаст это уже проходил, поэтому истерика была не долгой. – Все, пап, отстань, – послышалось откуда-то со второго этажа и Шастун тяжело вздохнул предполагая очередную нависшую над их семьей драму. – Шастун Савелий Антонович, вернись немедленно, – послышался голос Арсения ближе и в дверях дома показался Ваня. – Пап, ну хоть ты ему скажи. – простонал омега и плюхнулся на кресло подле отца. Антон затушил сигарету в пепельнице уже встречая делового и рассвирепевшего мужа. Он как обычно смотрел рассерженно, как и раньше, как и всегда и кажется совершенно не собирался останавливаться в своей сердитости. Когда у Вани начался переходный возраст они с Арсением стали часто не ладить. Потому что у Вани ветер в голове, желание с помощью Антона просочиться в звездную тусовку и начать сольную карьеру, а Арсений надеялся, что он будет как и он в шестнадцать учувствовать в школьных “Что? Где? Когда?”. – Ты посмотри, что он с волосами сделал? – Арсений дернул сына за капюшон, под которым прятались обесцвеченные кудряшки и вернул руки в боки. – Вань, – покачал головой Шаст, – ну ты чего? – Да это тоник, он смоется через пару недель. – А эту пару недель, ты как собрался ходить? – Не унимался Арсений, – Нас опять классная вызывает, потому что ты не ходишь на географию. – Да зачем мне эта география, я с вами ее все девство смотрел. Шастун тяжело вздохнул и кивнул сыну в сторону дома, тот улыбнулся и мигом улетел обратно. – Ты вообще мне помогать его воспитывать не собираешься? – переключился на Антона омега. Шаст промолчал, лишь потянул его за рукав и приземлил на свои колени, тут же заключая в объятия. – Вот не надо мне тут, этого всего. Так и выходит, что я плохой, что с ним ругаюсь вечно, а ты хороший, потому что всегда за него. – А чего ты ругаешься, – отрываясь от телефона прощебетала Ирина. Джабраилов вновь укатил куда-то вдохновляться и они последнюю неделю общались только в переписке, потому что мужчина дал обет молчания каким-то монахам пока он там преисполняется. – Ты видела, что он с собой сделал? – Ну волосы покрасил, ну и что? – Вот сама родишь и скажешь мне что. – Я нет, увольте, у меня салоны, мне некогда с пузами бегать. У нас этим Джабрик заведует. Он может и беременный свои сценарии писать. – Вот именно. Я его носил – носил, рожал – рожал, потом опять носил – носил, а он… – А он волосы красит, – съязвил Антон. Арсений уже было хотел опять начать ругаться, но к ним подошла Кристина и он быстро переключился на нее, подхватываю девчушку на руки и усаживая на колени. – Только ты меня понимаешь, – обнимая девочку промурлыкал мужчина. – Обещай, что никогда не будешь красить волосы. Шастун усмехнулся, обнимая дочь и мужа и чмокнул его в плече. – Вот ты ему все позволяешь, – Шаст этим невинным чмоком точно вновь привлек внимание омеги к себе, – послезавтра опять умотаешь на свои съемки, а мне с ним мучайся. Когда Ваня подрос Антон задумался о том, что неплохо бы начинать зарабатывать деньги. Тогда еще и Джабрик задеприссовал, потому что все отказывались покупать его сценарий про егерей вот они и сошлись. Ирка и Арсений отвалили им бабла, что бы их мужья не ебали им мозги, они и поехали делать кино сами. А там один фестиваль, второй, и вот он уже снимает кино для больших экранов кинозалов. Сначала платили не много, но сейчас Шастун смотрел на дом, который полностью был построен на его гонорары и понимал, что все сложилось так, как должно было сложиться. – Ну ты не мучайся. – Как? Вот ты посмотри, что он с собой делает. У меня ж за него сердце болит. Шаст потянулся, проводя ладонью по руке мужчины и переплел их пальцы. По предплечью побежали мурашки. Они вместе уже шестнадцать лет, а Арсений продолжал реагировать на его касания вот так: мурашками и вибрациями. Антон же чувствовал каждую клетку мужчины. Не смотря на срок их связь кажется с каждым годом все крепла. Да, они вечно сруться, все еще не умеют договариваться и разговаривать сразу словами через рот. Да, Арсений до сих пор закрывается от него в ванной, а Антон бесится, когда к тому приезжает Стас, но в этом и прелесть их отношений. Арсений обожает драму, а Шаста эта драма совершенно не трогает, он умеет в ней существовать. Арсений иногда все также загоняется из-за того, что не готовит и начинает кашиварить, а Антон тайком пичкает детей активированным углем и просит не рассказывать об этом папе. Арсений частенько скупает все шелковые халаты и чтобы напялить на него шерстяные носки может потребоваться ни один вечер разговоров. Но не смотря на все вышеперечисленное он продолжает ощущать мужа где-то за грудиной, в районе солнечного сплетения. Даже, когда Шаст находится на съемочной площадке в другом городе, в другой стране, даже на другом континенте – он продолжает чувствовать, что его омега расстроен или взволнован, что он устал или в очередной раз злиться на Ваню из-за двойки по географии, что где-то там он по нему скучает… Арсений тут же выдохнул, откидываясь спиной на мужа и посмотрел в глаза. Когда он держит его за руку, у него ничего не болит.