заКОНЧИТЬ

Четверг подкрался незаметно, для Антона так и вовсе как-то слишком быстро. Работа, переговоры с Арсением по видеосвязи вечерами — переговоры с Арсением по видеосвязи вечерами, работа — вот и весь распорядок парня, и так изо дня в день. Такая рутина могла быстро наскучить, но его в тонусе держал Попов, который каждый день придумывал очередную новую проблему на пустом месте и загонялся по этому поводу. Вчера вот таким поводом стала их разница в возрасте. Казалось, что мужчина специально придумывал новые проблем, чтобы не заскучать и не дать скучать Антону или это у омег была фишка такая. — А ты не думаешь, что он тебя проверяет? — разжевывая мятную конфету кое-как выговорила Ида. — Кстати да, — Варнава, до этого вальяжно развалившись на диване, тут же подорвалась и подлетела к стойке. — В каком смысле проверяет? — Разворачивая очередную сасалку затупил Антон. — Ну он же не придурок полный, что бы творить такое просто так. — Залезая в миску с конфетами затараторила Катя, — Знаешь, я когда с бывшим жила, я постоянно ему устраивала проверки разные, чтобы понять точно ли он тот человек, с которым я хочу семью построить или нет. — И как? — Ни одной не прошел. — А как понять я то прохожу? — Ну если он тебя еще не послал, значит проходишь. — Пожала плечами девушка. — Пиздец, а если я не пройду какую-то проверку, что тогда? Как это вообще работает? — Ну он скорее всего раздумывает над тем, что ему важно в альфе, ну это у меня так было, а потом загоняется по этому поводу, думает, что слишком много от тебя хочет, потом выносит тебе мозг, если ты это выносишь — значит прошел. — Бля, а че так все сложно то? Почему нельзя просто жить и не заниматься всем этим? — А как он тогда поймет, что ты надежный? Вдруг он забеременеет, начнет фигней всякой заниматься: типа мел жрать или в четыре утра просить тебя отвезти асфальт нюхать, а ты будешь беситься на него за это? — Да он вроде не собирается рожать. Он вообще не хочет семью. — Антон, ты что реально такой глупый? — Варнава скосила на парня брови, с оттянутыми конфетами щеками она была очень похожа на хомяка и Шаст прыснул с этого. — Почему? Он сам мне говорил, что… — Он говорить может все что угодно, но у омег — это в крови. В крови и семья, и дом, и дети, он может быть бежит от этого всю жизнь, но оно все равно его настигнет, от природы не убежишь. А вы еще и истинные, у него от тебя вообще скорее всего крышу рвет. — Блин, как все сложно. — Антон упал на сложенные руки на стойке и тяжело вздохнул. Ида провела рукой по его волосам, коротко улыбаясь, Шаст даже хотел замурчать от этого, как в нос ему ударил свежий запах травы с еле читаемыми нотками кислинки, а дверь зазвенела приветливыми бубенчиками. — Вот это я вовремя зашел… Антон вскинул голову, на пороге салона стоял Арсений, сложивший руки на груди и недовольно качал головой. Метка на его ключице почти сошла и запах омеги вернулся, отчего чувствовать стало его еще приятнее, хотя точно не сейчас. Антон чувствовал ревность, которая бежала по коже, как Райан Гослинг по лезвию и напряженно сглотнул. — Арсений, а ты что тут делаешь? — Блин, вы тот самый Арсений, — взвизгнула Ида и заулыбалась еще сильнее, — нам Антон столько про вас рассказывал. — Не сомневаюсь, — фыркнул мужчина продолжая сверлить Шаста взглядом. — Ты ко мне что ли приехал? — Еще раз попытался парень. — Нет, меня Ирина позвала, на массаж. В этот момент дверь Кузнецовского кабинета открылась и оттуда выпорхнула девушка прямо на встречу мужчину. — Арс привет, как дела? — Ну честно говоря такое себе, — он все еще не отрываясь смотрел на Антона и этот взгляд уже начинал напрягать. — Это что еще за сборище? — Наконец-то опомнилась хозяйка и сурово зыркнула на работниц, — а ну-ка все по рабочим местам, сейчас клиенты придут, а вы тут все ошиваетесь. — Все омеги быстро разбежались по кабинетам, только их и видели. — Арсений, как дела? — Сделал еще одну попытку парень, но мужчина лишь фыркнул и проследовал по указке Ирины в ее кабинет. — Блин, а можно было предупредить, что он придет? – Прошептал Антон, схватив девушку за рукав, когда омега уже скрылся за нужной дверью. — А можно не быть таким идиотом и не собирать вокруг себя весь омежий состав? — Девушка щелкнула парня по лбу, но после лишь покачала головой и продолжила уже мягче, — я поговорю с ним, все будет нормально. Шаст не сильно в это верил. Но решил дать Ирине хотя бы шанс. Они пробыли в ее кабинете около двух часов, за которые Шастун весь издергался и извелся. Он ревность Арсения все еще чувствовал кожей, хоть и с каждым часом ее становилось все меньше. Когда тот наконец вышел из кабинета, парень и не надеялся на спокойный разговор, мысленно готовя себя к тому, что на него сейчас спустят всех собак и будут обвинять в изменах. — Поедешь ко мне сегодня? — Вместо очередной истерики проговорил Арсений. Шаст так опешил, что лишь покачал головой, достал из ящика стола телефон и дудку, по факту все, что ему было нужно, — на выходных не получится увидеться и я подумал, что мы можем провести вместе время сегодня. — Конечно, я только за, — парень перевел взгляд на Ирину, которая вышла из кабинета и лишь довольно кивнула ему головой. — У меня как раз закончился рабочий день. *** Арсений казался нервнее обычного. Вместо их выходного времяпрепровождения в беседах, валяниях на диване и дрочках, Арсений носился по квартире разбирая стиральную машинку и наглаживая рубашки, которые кажется были уже поглажены. А когда ему и вовсе стало худо, и возбуждение с болезненными спазмами накрыло его с головой, вместо обычной разрядки, он закрылся в ванне и лежал в ней целый час. Водные процедуры ему явно не помогли, Антон фантомно ощущал боль и дискомфорт от возбуждения, от чего просто верной собакой сидел под дверью ванны, периодически прося мужчину пустить его. — Расскажешь, что происходит, или это какой-то квест, мол догадайся сам? — Спросил Шастун, стоило только его омеге показать нос из двери ванны. Арсений лишь закусил губу и тяжело вздохнул. — Если квест мне нужна подсказка, я пока не научился читать твои мысли. — И слава богу. Антон… наверное плохой идеей было нам сегодня видеться, просто я соскучился и хотел провести с тобой, хотя бы один вечер. — Он нервно теребил завязки мокрого халата, скорее всего не стал вытираться, а накинул его на влажное тело. Шаст неуверенно улыбнулся не понимая что происходит с его омегой, но вместо расспросов сгреб его в охапку, ощущая под шелковым халатом раскаленную кожу. — У тебя опять температура, — провел по спине парень и затормозил на копчике, потому что Арсений натянулся в его руках, будто струна на ракетках для большого тенниса. — Что то не так? Не хочешь? Все еще обижен на меня за салон? — Нет, дело не в салоне, просто… мы можем ничего сегодня не делать? — Конечно, как скажешь, но тебе в любом случае нужно расслабиться, так что давай просто полежим и пообнимаемся, хорошо? — Да, только… – он закусил губу раздумывая говорить или нет, но все таки поднял на альфу взгляд, — ты можешь поехать ночевать домой? — Антон вытаращил на него глаза и уже хотел было начать извиняться, как парень завел за спину руку, находя там ладонь парня и переплел их пальцы, — у меня завтра сложный день, не хочу просыпаться в агонии и со стояком. — Ладно, — пожал плечами Антон, так и не понимая происходящего. *** — Шаст, вот ты дебилушка. Ирина сидела на кухне парня схватившись за голову. Девушка утром написала Шастуну сообщение непонятного характера “ну как вы там?” хотя никогда такого не писала, а когда узнала, что он ночевал дома, то быстро прискакала из соседней квартиры в одном тапке и с грязным гнездом на голове. — Арс сам попросил меня уехать. Я даже дольше обычного его наглаживал вечером, чтобы точно не приперло. — Антон, почему ты не спросил какого хрена вы не встречаетесь в эти выходные? — Ну он сказал, что у него какие-то дела. — Какие? — Ну не знаю я, что ты пристала? — Шастун, ты идиот. Почему ты не спросил у него? — Если бы он захотел, он бы сам рассказал. — Нет, не рассказал бы. Арсений - омега с тонкой душевной организацией, а ты увалень без капли эмпатии и черствый сухарь. — Я что-то не понимаю тебя… — К Арсению на эти выходные приезжают родители. — Какие родители? — Обычные такие, мама и папа. Он очень боялся, что они узнают, что у него появился истинный. — Он меня стесняется? — Нет, дурья ты башка, у него метка от чужого альфы еще не сошла до конца, плюс они люди старой формации для них истинность не пустой пук. Если они узнают, что Арсений нашел истинного, а этот истинный не имеет на него серьезных планов — будет грандиозный скандал. — Так я ж серьезный и планы у меня есть. — Антон, серьезные планы — это не дрочить ему при любом удобном случае, это сцепка, свадьба, дети. — Он вчера отказался, что бы я ему дрочил. — Запаха боиться. То чем вы занимаетесь не секс в его привычном виде, но определенные его вариации и на нем остается твой след. Пусть он не такой сильный, как при полноценном сексе и выдыхается быстро, но родители бы учуяли. — Блин, да я ему постоянно говорю о том, что у меня на него серьезные планы, может быть замуж я его пока не зову конечно, но это же дело времени… — Антон, я тебе уже месяц выношу мозг, чтобы ты узнал почему он девственник, ты узнал? — Нет, говорю же к слову не приходилось. — Какой кошмар, а мне пришлось. — Съязвила девушка. — Ты узнала? — Шастун, как ты думаешь, почему он прячет тебя от родаков? — Это они? — Они люди нашедшие истинность в молодости и его они воспитали, что с кем попало не нужно, должен быть первый раз с тем самым одним и единственным. Он и так не знает, как объяснить им наличие примеси в своем запахе, будет все выходные ходит в водолазке, чтобы они остатков метки не заметили. Для него и для них все очень серьезно. — Какой пиздец. Это же прошлый век. — Шастун, сам ты прошлый век. *** Ирина уходя на работу просила Антона не наделать глупостей. Шастун честно старался их не наделать. Сначала он наматывал по квартире круги, как неприкаянный, постоянно хватаясь за телефон, буравя взглядом контакт Арсения. Писал ему огромные полотна, сначала в основном гневные, потом стирал и писал жалостливые, но так ни одно и не отправил. А потом и вовсе собрался, забежал в магазин, купил тортик, потом в цветочный за букетом и со всем этим джентльменским набором побежал стремглав знакомиться с родителями Арсения. Возможно под “глупостями” Ира имела в виду именно это, но обратного пути не было, когда дверь Арсеньевской квартиры Шасту открыл лысый мужчина с седой бородой и уставшим взглядом. — Эмм… А вам кого? — Произнес мужчина осматривая Антона презрительно. — Здравствуйте, я Антон. Истинный Арсения. *** Арсений сидел на диване и тупил взгляд в руках, мелко теребя пальцами нитку на шортах. Шаст сидел рядом и тоже старался испариться. Атмосфера стояла в квартире, мягко говоря, гнетущая. Мама Арсения сидела в кресле, вздыхала и обмахивала себя полотенцем. Стояло только ей узнать кто такой Антон, женщине тут же сделалось дурно. А отец его ходил по гостиной взад-вперед и шумно дышал. Антон под его нечеловеческим нутром сам ощущал себя омегой. Он был суровый, властный и строгий, точно не в меру. — Арсений, ты так и будешь молчать? — Гаркнул Сергей Александрович, так звали отца Арсения и Арсений вздрогнув сжался еще сильнее, практически срастаясь с диваном. По его щекам, стояло только Антону появиться в квартире, побежал предательский румянец, глаза заблестели, а запах стал гуще, кажется играя с Антоном в одной команде под названием “Подстава”. — Зачем вы так? — Подал голос Шастун. Ему меньше всего хотелось, чтобы омега переживал, меньше всего хотелось, что бы у него были проблемы, но кажется сам Антон и был его главной проблемой. — Как? Мой сын меня обманывает. В его жизни происходят такие перемены, а мы с матерью ни сном, ни духом, он весь день носится по квартире сам не свой, дергается весь, мы думаем, что он заболел, а он еще хуже, он отыскал себе истинного. — На последнем слове Сергей провел по Антону таким взглядом, как рублем одарил. — Ну он же в этом не виноват. Вы же тоже истинные, должны понимать, как это происходит. — Мы не морочили никому голову, а сразу поженились. а Арсений… — Так мы тоже поженимся. — Зачем-то ляпнул Антон. Он честно не хотело, оно само как-то вырвалось. Арсений вскинул голову на парня и затрясся у него даже глаз. Правый. — Правда? Так вы планируете свадьбу? — Резко сделавшись ласковым проговорил Сергей. — Ну не то чтобы планируем. Мы еще это не обсуждали, но обязательно, когда-нибудь… — Когда-нибудь? — Сергея мотыляло по эмоциям как шального и кажется Антон уже не был таким уверенным, что все закидоны Арсения связаны с омежьей натурой. У него это было явно в отца. — Какой кошмар. Мой сын спит со своим истинным и даже не задумывается о свадьбе. — запричитал он. — Подождите, кто вам сказал, что мы спим? Мы ни разу не спали. — Что? — Сергей так и сел, благо эта фраза настигла его около кресла. — Арсений пока не готов и я его не тороплю. — Но… – В глазах Сергея читалось жуткое непонимание и кажется даже ахуй. — Арсюша, это же очень больно. — Подала голос мать, и уставилась на омегу жалостливым взглядом. У Арсения были мамины глаза, Антон смотрел в них и видел только истинного. Такие же голубые, с тонкими золотыми ниточками и крупным смоляным зрачком, обрамленные черными, густыми ресницами, даже разрез был мамин. — Я… — наконец-то начал Арсений и Шаст осторожно скользнул по дивану рукой, хватаясь за ладонь омеги и крепко сжимая ее. — Я не уверен, что я хочу вашей жизни. — Что ты несешь, Арсений? — Уставился на него отец и изогнул бровь. — Я не уверен, что готов к семейной жизни, не уверен, что готов к детям, у меня слишком много всего сейчас в жизни, что бы похерить ее в пеленках и борщах. — Арсений, но ведь наше предназначение в этом. — Наклонившись к сыну пролепетала женщина. — Это твое, мам, предназначение в этом. Ты встретила папу, когда еще была молода, не успела потеряться… не успела отчаяться, а я… Я не уверен, что все это для меня. Арсений тихо встал и прошел в свою комнату. В голове Антона вдруг сложился пазл. Деталь за деталью. Все это время, все загоны Арсения и все его истерики. Он проверял не его. Он проверял себя. И кажется он как раз не прошел ни одной проверки. С наступлением ночи в доме Попова стало совсем тихо, если не брать во внимание храп Сергея Александровича. Арсений до вечера так и не вышел из своей комнаты. Не помогли ни уговоры Антона, ни матери, ни даже приказы отца. Антон все это время не знал куда себя приткнуть. Он впервые в жизни чувствовал себя чужим в этой квартире, но это чувство он может быть спокойно бы вынес, а вот тоску. Тоску и всепоглощающую безнадежность, которая спустилась на парня, стояло Арсению повернуть замок на двери в комнату, он просто не мог выносить. Все его естество металось защищать и оберегать, тянулось помочь Арсению, но тот так и продолжал сидеть один в комнате и лишь иногда тихонько всхлипывая. Со всей этой ситуацией спазмы его усилились и участились. Антон чувствовал их фантомно по телу и ему казалось, что Арсения там разрывает от боли. Правда не понятно от какой больше от душевной или от физической. Родители Арсения улеглись в дальней комнате, где Антон от силы был пару раз и то только когда из любопытства осматривал квартиру, а Шаст уронил свои бренные кости на диван. Пожаловаться Ирине на происходящее не получилось. Девушка разбила поступок Антона в пух и прах. Сказав, что ничего дебильнее он в своей жизни не делал. А потом и вовсе отписалась, что Арсений и ей не отвечал. Парень, честно говоря, писал ей специально, надеялся, что хотя бы ей удастся достучаться до омеги, они в последнее время действительно сблизились, но увы. Шастун не мог уснуть, но и ворочаться он не мог. Лежал как приклеенный, слушал храп отца Арсения и лупил глаза в стену. В его голове бегали мысли и все эти мысли говорили голосом Ирины, что он просто конченный. Может быть она была его личным сверчком, тогда ему точно не повезло с совестью. Шаст уже было хотел встать и пойти на кухню курить миллионную за день сигарету, как замок Арсеньевской двери щелкнул и оттуда пулей вылетел Попов, пронесся мимо, тихонько всхлипывая, в сторону ванны. Антон спринтером никогда не был, но он кинулся за омегой, резво вставляя ногу в дверной проем, отчего тот не смог ее закрыть. — Антон, пожалуйста, — практически взмолился Арсений. Глаза его были красные, дорожки от слез блестели по щекам, а концентрация смазки была настолько запредельной, что Антон кроме шума крови в ушах и его голоса ничего не слышал. Шаст не повелся, толкнул дверь ванны и вошел в нее, грозно наступая на мужчину. Тот пятился назад, смотрел испуганно и даже моляще. Антон быстро дернул с себя футболку, откидывая ее куда-то на пол и потянулся к завязкам халата. Полы его были насквозь мокрые от смазки и Антон даже не мог представить себе, что было с его омегой за этот день в комнате. — Пожаааалуйста, — вновь умоляюще смотря на Антона простонал Арсений, но парень кажется был непоколебим. Он резко сорвал с него халат, дергая его как тряпичную куклу и развернув прижал к себе спиной. Смазка стекала по бедрам и пачкала трусы Антона, Арсений кусал губы, перетаптывается на месте, пытаясь не умереть от возбуждения. Парень уложил руки на его живот и осторожно, стараясь не касаться возбужденного члена, который в очередной раз весь покрасней от бесконечных фрикций, и поглаживал нежную кожу. — Почему не пустил меня? — На ухо прошептал Антон Арсению и того передернуло он весь затрясся в его руках, пытаясь выпутаться, но Шастун сжал руки сильнее, практически врастая в его спину. — Не хотел, чтобы родители волновались. — Арсений… — Нет, Антон, послушай, — он извернулся в объятиях лицом к парню, — то что я сказал им, это правда. Я не уверен в себе. Не хочу тебя разочаровывать и еще больше не хочу, чтобы ты разочаровался в жизни как и я. Я много лет, начиная с пубертата смотрел на родителей и мечтал, что у меня будет так же, мечтал, что я тоже найду того самого, мы будем вместе, нарожаем детей и у нас будет все сказочно и радужно, но этого не случилось. Ты не находился и с каждым днем я ждал все меньше. Ты появился тогда, когда ждать я и вовсе перестал. Я решил для себя, что мое предназначение в другом, решил, что я родился не для счастливой семьи и кажется так оно и есть. Я не хочу дарить тебе надежду, потому что у меня ее у самого нет, но… ты изменил мой мир. Мне с тобой хорошо и спокойно, ты не бесишь меня, как большинство альф, ты интересный, умный, добрый, но я не уверен, что я такой и не уверен, что я тебя заслуживаю. Поэтому я хочу попросить у тебя времени. Мне нужно немного времени, чтобы разобраться в себе, чтобы вновь разложить все в своей голове по полочкам. И если места для тебя, с твоим ростом, на полочке не найдется я сам уйду. Я не хочу тебя мучить, не хочу, чтобы ты вечно таскался со мной, как с юродивым, не хочу, чтобы вся твоя жизнь прошла в вечных передрочках, что бы ты не смог быть счастлив я не хочу больше всего. Я уеду и ты больше никогда меня не увидишь. Я много читал про связь. Она ослабевает на расстоянии без длительного контакта и однажды ты проснешься и не будешь меня чувствовать. Однажды ты проснешься и сможешь снова жить полноценной жизнью без меня, если у меня не получится. Антон хотел было сказать, что все это жуткий бред, что он не сможет без него жить и что даже если Арсений захочет быть со Стасом тот будет, как Маяковский, жить на коврике под дверью своей “Лилички”, но Арсений потянулся и заткнул его поцелуем, будто поставил печать на очень важном документе, в котором нет ни сроков сдачи проекта, ни подробного ТЗ, ни финала, только странные условия, на которые Шаст был не согласен, но его и не спрашивали. — Разреши мне хотя бы провести с тобой сегодняшнюю ночь, — шепотом проговорил Антон. В горле его будто ком стоял, отчего даже в этом шепоте слышались его рычащие нотки. Омега кивнул и обвив руками талию, прижался теснее к парню, утыкаясь носом ему в ключицу. Они поднялись к обеду. Арсений вымотанный предыдущим днем угомонился только в начале четвертого утра, отчего проснуться раньше родителей и выскользнуть из комнаты омеги не получилось. Отец его, одарил парня суровым взглядом, когда Шаст в одних трусах и футболке прошел на кухню, открыл окно и закурил, а когда из комнаты вышел помятый Арсений и оповестил всех, что никакой свадьбы у них с Антоном не будет, тот и вовсе молча вышел из-за стола, собрал свои вещи и рявкнув на причитающую мать они удалились из его квартиры. Стоило только двери за ними хлопнуть Антону тут тоже делать было уже нечего. Он оделся, поцеловал Арсения на прощание в лоб и вышел из квартиры, ощущая возможно в последний раз эту свежесть травы.