Нежелаемое

      Итачи умыл лицо и прополоскал рот, однако полностью избавиться от металлического привкуса не удалось. В раковине остались бледные кровавые разводы — их он педантично смыл.       Практически ежедневный утренний приступ кашля давно не пугал Учиху. Итачи терпеливо дождался, когда болезненные спазмы перестанут сжимать грудную клетку, на пробу сделал несколько глубоких — насколько позволяли поражённые болезнью лёгкие — вдохов и поднял взгляд на своё отражение в зеркале. В уголках бледных губ всё же остались капли крови, которые он стёр мокрой ладонью. С передних прядей волос упали холодные капли. Чёрные глаза — единственная живая деталь на его тусклом лице — смотрели с покорностью и смирением.       Болезнь, медленно убивавшая его последние годы, постепенно брала верх. Итачи не сопротивлялся. Он знал, что так правильно. Это его наказание за то, что окропил свои руки кровью клана, и дарованная возможность уйти, оставив Саске свой Шаринган. Единственное, чего он хотел — это дожить до момента, когда младший брат вернётся в Коноху и окажется в безопасности. То, что сам Саске имел другое мнение на этот счёт, было проблемой. Итачи не знал, сколько времени у него осталось, но чувствовал, что оно подходит к концу. Приступы, от которых он заходился кровавым кашлем, давали о себе знать всё чаще, и спровоцировать их могло что угодно: и хоть сколько затяжной бой, и слишком глубокий резкий вдох, и перепад температур, и затхлый воздух. Итачи становилось всё труднее скрывать болезнь от окружающих — до сих пор о ней знал только Кисаме.       Больше всего он боялся, что о его состоянии узнает Саске. Это тоже было проблемой.       Проблемы Итачи предпочитал решать быстро, и как раз сегодня у него была запланирована тренировка с братом. Первоначальным планом Итачи было максимально сократить общение с отото, чтобы продемонстрировать безуспешность любых попыток наладить их отношения, с чем он отлично справлялся. Он избегал Саске в общих местах вроде кухни и холла, проводил много времени вне базы, игнорировал взгляды в свою сторону и уловки, чтобы завести разговор. Однако, когда младший брат буквально ворвался в его комнату ранним утром даже не с просьбой — требованием — обучить его техникам клана, Итачи всё же согласился. Он не сдался и не отступил от своего плана — просто счёл, что пользы от подобных тренировок будет больше, чем вреда. Интуиция шиноби подсказывала, что уже очень скоро их мир настигнет буря, которую готовил Тоби, и Саске должен быть к этой буре готов. В нынешних условиях никто лучше Итачи подготовить его не мог.       К тому же, он задолжал Саске несколько тренировок в их детстве. Возможно, если он наконец исполнит своё обещание, брату будет проще его отпустить.       Вернув себе удовлетворительный вид, Итачи перехватил лёгкий завтрак и к назначенному времени спустился к основанию башни, где его уже ждал Саске. — Опаздываешь, — резко хмыкнул он.       Итачи не опаздывал, и это нервозное замечание выдало спокойного на вид отото с головой. — Вовсе нет. Это ты спешишь, — невозмутимо ответил он и направился в сторону тренировочной площадки. Саске недовольно цыкнул и зашагал следом. Этой короткой перепалки хватило, чтобы он предусмотрительно молчал остаток дороги.       Густой, тяжёлый от влаги воздух намекал на скорый дождь. С востока доносились раскаты первого грома, но гроза пока не настигла Амегакуре. Только обрывистый ветер трепал верхушки деревьев, раздражая чуткий слух шиноби, и гнал тёмные клубы низких облаков. Для тренировки Итачи выбрал самую отдалённую от Деревни площадку, почти граничащую с установленным Кисаме защитным барьером — всё-таки техники Мангекьё Шарингана были весьма разрушительны, а нанести ущерб Аме он не стремился. После первой тренировки, на которой Итачи помогал Саске обуздать мощь пламени Аматерасу, они оставили в округе лишь выжженный лес. — Сегодня я покажу тебе ещё одну технику, на которую способен Мангекьё Шаринган, — начал Итачи, и ветер подхватил его голос, — она называется Сусаноо и может быть использована как для защиты, так и для нападения. Сусаноо создаёт вокруг владельца сотканное из чакры тело воина, повторяющее его движения, тем самым открывая больший простор для атаки. В то же время оно не даёт вражеским техникам навредить своему создателю.       Саске слушал внимательно, словно самый ответственный ученик в Академии, и смотрел на Итачи пристально. Итачи тоже не сводил с него взгляда, но, как ни старался, не мог разглядеть всех черт родного лица. Медленная слепота — жестокая плата за владение сильнейшими техниками их мира. Он уже рассказывал Саске о ней, но пока не был уверен, что брат полностью осознал риск. В прочем, ему это было не нужно: уже скоро Итачи сможет отдать ему свои глаза, избавив от проклятия Шарингана. В конце концов, именно для этого в клане Учиха и нужны братья.       Хотя бы этот долг как старший брат он должен был исполнить. «— Нии-сан! Нии-сан! А сегодня ты меня потренируешь? Ты обещал! — Прости, Саске, в другой раз».       Итачи прикрыл глаза, чтобы в следующее мгновенье в них вспыхнул огонь Мангекьё Шарингана. — Чтобы призвать Сусаноо, ты должен одновременно использовать оба Шарингана. Для этого тебе нужна максимальная концентрация, позволяющая создать равномерный поток чакры в оба глаза, — подтверждая свои объяснения, Итачи сосредоточился на технике, и в ту же секунду его тело окружила энергия. Ярко-красная, словно взвившееся из ниоткуда пламя, она взметнулась и приняла вид неполного скелета, готового повиноваться воле хозяина.       Итачи призвал лишь корпус и одну руку Сусаноо, но даже от этого его собственное тело пронзила боль. И всё же, он не только сдержал подступивший кашель, но даже не подал виду, что что-то не так. — Чем больше чакры ты вкладываешь в Сусаноо, тем полнее и сильнее оно становится. То, что ты видишь сейчас — его простейшая форма. Увеличивая поток чакры, я могу дать ему обрести полноценное туловище, — энергия заструилась, пронзила пространство вокруг, нагрела и без того плотный предгрозовой воздух. Обретший голову скелет сложил руки в боевой стойке, по пояс возвышаясь над землёй. Словно охватившее площадку пламя он вырос над деревьями — наверняка даже с главной башни Амегакуре можно было разглядеть его костлявое, но совсем не хрупкое тело. Итачи использовал эту технику множество раз — и каждый из них мощь Сусаноо поражала его. Она отзывалась дрожью в мышцах, резью в глазах, напряжением в истерзанных лёгких, проникала в каждую клетку его — такого ничтожного в сравнении с ней — тела. Если даже неполная форма источала такую исполинскую мощь, то какой силой обладало Завершённое Сусаноо? Итачи не довелось увидеть этого вживую, он лишь читал о ней в клановых свитках и запрещал себе даже думать о том, насколько выросли бы его возможности, овладей он Завершённой формой. Бесполезные мысли. Он уже достиг своего предела владения Шаринганом.       А вот Саске — ещё нет. Получив Вечный Мангекьё брат сможет раскрыть весь потенциал его техник. Саске, а не Итачи, станет настоящим гением клана Учиха, который превзойдёт даже Мадару.       Но это позже. Сейчас младший стоял, поражённый открывшейся перед ним мощью. «— Ого! Нии-сан, ты смог сам создать всех этих клонов! — маленький Саске обвёл пальцем копии старшего брата, забавно хмурясь и медленно пересчитывая, — один… два… три… четыре… пять! Ничего себе!       Он восхищённо распахнул глаза и улыбнулся: — Ты такой крутой, нии-сан! Ты научишь меня?       Итачи был готов поклясться — искренний восторг в глазах брата для него ценнее, чем похвала отца и даже Хокаге. — В другой раз, Саске, — он щёлкнул зазевавшегося отото по лбу, — сначала тебе нужно освоить азы в Академии. — Ну-у, — разочарованно протянул Саске и надул губы, — я в Академию пойду только в следующем году, ты точно не забудешь потом меня научить? — Не забуду».       Итачи отогнал непрошенные воспоминания и вернулся к объяснениям: — После достижения гуманоидной формы при должном контроле скелет обрастает костями и мышцами, принимая форму самурая. Однако поднять его в таком виде на ноги и достигнуть Завершённого Сусаноо может только обладатель Вечного Мангекьё Шарингана, — переходя на следующий уровень техники, последний, из доступных ему, Итачи был готов к новой волне боли. Он затаил дыхание, удерживая рвущийся из груди кашель, надеясь, что за плотным барьером Сусаноо Саске не заметит перемен в его лице. — И ты хотел, чтобы я победил тебя, когда в твоём арсенале есть вот это? — растерянно и не без упрёка бросил младший Учиха. — У тебя бы получилось, — спокойно ответил Итачи, — Сусаноо требует слишком много чакры для контроля, даже я не смог бы использовать эту технику в разгар боя слишком долго.       «Вероятно, я бы умер после её полноценного использования,» — мысленно закончил он ту часть фразы, которую Саске слышать не следовало. Словно вдогонку к его мыслям грудную клетку сжал очередной спазм.       Саске, которому ощущения брата доступны не были, кажется, не сильно поверил его словам. — Дай-ка я попробую пробить, — он сложил печати, и в его ладони заискрилась молния Чидори.       Саске на пробу замахнулся, и его техника столкнулась с бронёй Сусаноо. Посыпались искры и раздалась вспышка — словно молния, столь долго собиравшаяся в небесах, наконец пронзила пространство. После короткого сопротивления младшего Учиху отбросило на несколько метров назад, однако на ногах он устоял. — Действительно хорошая защита, — Саске встряхнул рукой, сбрасывая с неё остатки стихии, — научи меня её использовать. «— Нии-сан! Я сегодня учился складывать печати, смотри! — отото сложил несколько комбинаций руками, старательно имитируя изображения из учебника. Итачи, изучавший свиток с деталями предстоящего задания, поднял взгляд на брата и улыбнулся уголками губ. — Молодец, Саске. Ты быстро всё схватываешь.       Саске просиял. — Я старался! — однако улыбка быстро исчезла с его лица, — вот только Дракон у меня совсем не получается. Научи меня, нии-сан!       Итачи перевёл взгляд с брата на свиток и обратно. Ничего ведь не будет, если он отвлечётся от подготовки к миссии на пару минут, верно? — Хорошо, иди сюда, — он отложил пергамент и всем корпусом развернулся к тут же подбежавшему Саске, теперь выглядящему ещё более счастливым, чем после похвалы. Он взял ладони младшего брата в свои, аккуратными движениями помогая сложить пальцы в печать, — вот так, молодец. — Спасибо, нии-сан! А ты покажешь, какие техники можно использовать с этой печатью?       Итачи вновь бросил взгляд на свиток с миссией. — Прости, Саске, мне нужно готовиться к завтрашнему заданию. Давай в другой раз».       Несколько попыток потребовалось младшему Учихе, чтобы под чутким руководством брата призвать простейшую форму Сусаноо. Когда у него, наконец, это получилось, скелет, сотканный из мощного потока фиолетовой чакры, скрыл его от первых капель разразившегося дождя.       Итачи сдержал просившуюся короткую улыбку. Вот, значит, какое оно — Сусаноо Саске. Прежде он и не надеялся когда-нибудь его увидеть и сейчас был невероятно горд за брата, столь быстро освоившего сложнейшую технику. Схожая с его собственной по ощущению, родственная, но такая другая на вид чакра окутала окружающее пространство. Отото подошёл ближе, укрывая Итачи от ливня.       Они оказались совсем близко — протяни руку, и можно похлопать Саске по плечу, хваля за успех, но Итачи остался неподвижен. Он, наконец, мог различить черты родного лица, и, хотя на первый взгляд, брат был спокоен, в его глазах бушевала буря, ничуть не уступавшая той, что разразилась снаружи Сусаноо. — Следующий раз, который ты мне столько обещал, всё же наступил, да, Итачи? — бросил Саске, одной фразой всаживая в грудь брата воображаемый клинок (иначе как объяснить, что на несколько мгновений ему стало нечем дышать?), — ты можешь поверить, что всё это сейчас по-настоящему происходит, а не в каком-то генджитсу?       Конечно, это было правдой, ведь ни в одной, даже самой дерзкой иллюзии Итачи не позволил бы себе представить, как они тренируются вместе — после того, что он сделал, он не имел на это никакого права. — В это действительно не так просто поверить, — согласился он, — однако, жизнь порой преподносит нам возможности, о которых мы не смели даже мечтать.       Саске хотел что-то ответить, но не нашёлся сразу. Между ними повисла недосказанность, и Итачи понял, к чему идёт этот разговор, поэтому воспользовался заминкой брата и поспешил его пресечь: — Думаю, на сегодня достаточно. Тебе не стоит лишний раз перенапрягать глаза, — он шагнул за пределы Сусаноо, тут же оказываясь под стеной проливного дождя. Саске дёрнулся, надеясь вновь укрыть Итачи, но тот уже развернулся и направился в сторону базы. — А я мечтал! Ненавидел тебя и всё же мечтал, что это всё окажется дурным сном, и мы снова сможем тренироваться вместе! — крикнул Саске ему вслед, развеивая технику. Ветер подхватил его голос и разнёс по округе, смешивая с шелестом листьев и падающих капель, — я знаю, что ты хочешь, чтобы я вернулся в Коноху, но я не вернусь. Не теперь, Итачи, когда я вновь обрёл тебя.       Итачи беззвучно вздохнул — Саске оставался тем же упрямым младшим братом. — Если ты продолжишь настаивать на этом, я перестану тебя тренировать, — коротко, но безапелляционно бросил он, даже не поворачиваясь к отото.       Саске быстро нагнал его и преградил путь, заставляя смотреть на себя. — Не смей уходить вот так, мы ещё не договорили! — молния, подобная той, что рассекала небо, вспыхнула в его тёмных глазах. — По-моему, разговор окончен. Мы уже обсуждали это, Саске, нет смысла делать это вновь, — Итачи сделал шаг в сторону, намереваясь обойти брата справа, но тот повторил его движение, вновь перекрывая дорогу. — Нет, мы не договорили, — с нажимом ответил брат, — вот скажи мне, Итачи, какую фразу ты повторял мне все эти годы?! Что ты пытался внушить мне, чтобы я становился сильнее?!       Поняв, что на этот раз так просто Саске от него не отстанет, Итачи решил использовать разговор в своих целях. — Я говорил, что тебе не хватает ненависти. — Вот именно, Итачи! Вот именно. Ты хотел, чтобы во мне было много ненависти, ты сам меня ей научил. Ты хотел, чтобы я ненавидел тебя, и я ненавидел так сильно, как только мог! Теперь я знаю правду, но ты же не думаешь, что вся эта ненависть, которая годами зрела во мне, так просто исчезла?! Она всё ещё здесь! — он указал себе на грудь, — так же сильно, как прежде я ненавидел тебя, сейчас я ненавижу Коноху, которая сделала всё это с тобой! И если я вернусь туда, то только для того, чтобы уничтожить!       На эмоциональную речь брата Итачи не отреагировал даже поднятой бровью. — Твоя ненависть к нынешней Конохе не имеет оснований, — насколько резок и гневен был тон Саске, настолько же убедительно холоден звучал голос Итачи, — Третий Хокаге, отдавший приказ уничтожить клан, уже мёртв. Современное руководство Конохи также, как и все её жители, ничего не знают об истинных причинах произошедшего и непричастны к случившемуся. Помимо этого, в Деревне живут твои друзья, которые ценят тебя и надеются на твоё возвращение.       Итачи намеренно умолчал о роли Данзо и старейшин в гибели клана Учиха. Прежде Саске не упоминал их и, вероятно, не знал ничего ни об обстоятельствах смерти Шисуи, ни о попытке остановить переворот мирно, ни о вине главы Корня. Вряд ли благоразумный Третий рассказал ему об этом, и Митсуко, насколько Итачи видел в её воспоминаниях, тоже об этом напрямую не говорила. Если так, Саске и впредь не стоило знать о подробностях тех событий, чтобы сгоряча не создать ещё больше проблем. — Если ты действительно ищешь кого-то, кого тебе нужно ненавидеть, то ненавидь Тоби, — продолжил Итачи, углубляя сомнения в голове брата, — без его помощи даже мне было бы трудно уничтожить целый клан. В ту ночь он помогал мне, претворяясь Учихой Мадарой, и следовал собственным корыстным мотивам.       Если ненависть в душе Саске нельзя было затушить, стоило перенаправить её в более подходящее русло. — С ним я тоже отдельно разберусь, — заверил брат, — но не думай, что заставишь меня воспылать любовью к Конохе и вернуться туда. Я не потеряю тебя снова, Итачи.       Итачи чуть склонил голову набок и смягчился. — Почему ты уверен, что, вернувшись в Коноху, потеряешь меня? Мы вполне сможем тайно видеться и вести переписку, — заверил он. » — Мне ску-у-у-чно, нии-сан, поиграй со мной.       Итачи настолько глубоко погрузился в изучение свитков по тактике и стратегии, что не сразу расслышал, о чём именно просил его Саске. Отото лежал на ковре и с самым несчастным видом, на который только бы способен, смотрел в потолок. Он очевидно манипулировал старшим братом, и Итачи вновь не находил в себе силы долго сопротивляться. Он достал чистый лист бумаги и, используя один из простых известных ему шифровальных способов записал фразу. — Иди сюда, Саске.       Довольный привлечённым вниманием, младший брат тут же подскочил с ковра и подбежал к столу. — Ого! А что здесь написано? — он забрал из рук Итачи лист с шифром, покрутил его со всех сторон, очаровательно при этом хмурясь, но так и не смог прочитать ни слова. — Это моё тебе послание, — пояснил старший, — в нашей библиотеке есть несколько учебников, посвящённых криптографии — искусству шифрования информации. Если хочешь прочитать, что здесь написано, попробуй отыскать в них пояснения к тому шифру, который я использовал. — Ничего себе! — в глазах Саске зажегся неподдельный интерес, — вот увидишь, я обязательно расшифрую, нии-сан!       Словно маленький ураганчик он выбежал из комнаты, и Итачи коротко улыбнулся ему вслед — кажется, он нашёл занятие для Саске на ближайшие несколько дней.       Однако уже следующим вечером его ждало приятное удивление: пока он собирался в Резиденцию по срочному вызову Хокаге, отото нагнал его на пороге дома. — Подожди, нии-сан! Я расшифровал! — он протянул Итачи исписанный неровным детским почерком лист, — «искусного шиноби отличает способность всегда учиться новому». — Всё верно, Саске, — старший удовлетворительно кивнул, — ты молодец. — Ура! — отото счастливо улыбнулся, — теперь мы сможем общаться с тобой через секретный шифр! Напиши мне ещё что-нибудь, нии-сан!       Итачи присел на корточки, чтобы взглядом оказаться на одном уровне с Саске. — Сейчас меня вызывает господин Хокаге, так что давай в другой раз, — он протянул пальцы и легко щёлкнул младшего по лбу». — Коноха будет продолжать преследовать тебя, если не рассказать им всю правду, — продолжал настаивать Саске, вырывая Итачи из непрошенного воспоминания. — В этом нет никакой проблемы, — спокойно парировал старший Учиха, — Коноха разыскивает меня уже почти десять лет, и за это время у них ни разу не вышло загнать меня в угол. Напротив, мне самому удалось проникнуть в Деревню и едва не выкрасть Джинчуурики. Тебе не следует переживать о моей безопасности.       Саске недовольно цыкнул. — Ты на всё найдёшь удобный тебе ответ, да? — Просто я уже несколько раз всё обдумал. Не беспокойся обо мне, Саске, я найду способ быть рядом с тобой, даже если физически буду где-то далеко, — он говорил столь убедительно, что сам мог бы поверить, что вовсе не собирается вскоре умереть и передать брату силу своего Шарингана.       В глазах отото читалось сомнение — он колебался, но не мог больше найти подходящих аргументов. — Ты врал мне столько лет, не думай, что теперь я так просто тебе поверю, — заключил он, — мы ещё вернёмся к этому разговору.       Саске первым развернулся по направлению к Амегакуре, и проливной дождь скрыл его тихие шаги. Итачи счёл это за свою маленькую победу.       Вернувшись на базу, он первым делом просушил волосы и переоделся в сухую одежду. Даже малейшая простуда, которую любой шиноби легко переносил на ногах, для него сейчас могла закончиться серьёзным воспалением лёгких, а лишний раз волновать Саске, в котором едва удалось пошатнуть категоричность насчёт Конохи, не следовало.       Остаток дня прошёл в спокойствии — Итачи практически не покидал свою комнату, погрузившись в чтение философского трактата Эпохи Воюющих государств, который несколько дней назад обнаружил в библиотеке главной башни Аме. Он с трудом мог вспомнить, когда последний раз у него было столько свободного времени: кажется, что и в Конохе, и в Акацуки прежде он постоянно пропадал на миссиях, редко имея возможность задержаться на одном месте больше недели. Вся его жизнь была чередой заданий, и затишье, накрывшее Амегакуре в последнее время, ощущалось чем-то неправильным. Порождало тревогу. Поэтому, когда Итачи заметил покалывание чужой чакры в области кольца Акацуки, то не почувствовал привычного раздражения. « — Эй, Учиха, ты в Башне сейчас, мм?» — услышав по связи колец Дейдару, а не Кисаме, Итачи чуть нахмурил брови. Даже в мыслях голос подрывника был резким, громким, с первой секунды заполняющим собой всё пространство. К тому же, до сих пор такая возможность связи с ним была для Итачи непривычной. « — Да. Случилось что-то срочное?» — Дейдара не был встревожен, но по крупицам тех эмоций, которые пропускала их ограниченная связь, улавливалось напряжение. « — Ничего, мм, — последовала короткая пауза, и Итачи невольно представил, как подрывник дёргает плечом, — я собирался на тренировку и вспомнил, что ты обещал мне спарринг».       Естественно, Итачи помнил. За последнее время Дейдары в его жизни стало слишком много: подрывник знал правду про убийство клана Учиха, он конфликтовал с Саске, ненавидел самого Итачи. И пусть сейчас он действительно не собирался строить никаких козней, нельзя было исключить этого в будущем. Дейдара повзрослел, стал сильнее и действительно серьёзно относился к своим намерениям отомстить за унижение — следовательно, о нём стоило узнать больше. Прощупать. Спарринг был наиболее подходящим способом из доступных.       В оговоренное время они спустились в тренировочный зал. Дейдара пришёл на несколько минут позже — очевидно, не хотел, чтобы всё выглядело так, будто это он ждал Итачи. Его походка была непринуждённой, а поступь намеренно слышной. Шиноби кивнули друг другу в знак приветствия. — Прежде, чем мы начнём, хотелось бы обсудить правила боя, — первым уточнил Итачи. Хотя классический спарринг чаще предполагал исключительно рукопашный поединок, по договорённости допускалось использование кунаев и сюрикенов, а также простейших техник вроде клонирования или замены тела.       Дейдара хмыкнул и указал на свою ладонь с дразнящим высунутым языком. — Я без взрывов и Дотона, ты — без Шарингана. Никаких техник и оружия — давно мечтал голыми руками набить тебе ебало, мм.       Ни на бахвальство, ни на самонадеянный тон подрывника внешне Итачи не отреагировал. Пожалуй, пару лет назад он посчитал бы угрозу пустой и не вспомнил бы о ней и через пару минут (мало ли шиноби за всю его жизнь обещали ему врезать?), однако сейчас намерение Дейдары он без внимания не оставил. — Посмотрим, получится ли у тебя, — спокойно возвращая подрывнику его же вызов, ответил Итачи. Дейдара молчал несколько мгновений, наверняка в удивлении вскинув брови — Итачи не видел с такого расстояния его лица, но легко мог представить характерную яркую мимику, — а потом громко рассмеялся. — Не знал, что тебе тоже свойственен азарт, Учиха.       На этот раз вместо ответа Итачи занял боевую стойку, и Дейдара быстро повторил его движение. — Ты был инициатором спарринга, так что нападай первым, — Учиха кивнул, предоставляя подрывнику право начать атаку. С одной стороны, это было уступкой: он позволял Дейдаре задать темп боя, — однако с другой — являлось отличным шансом самому сперва изучить стиль противника.       Дейдара цыкнул, считав двоякость его предложения, но возражать не стал. Несколько секунд он стоял неподвижно, накаляя напряжение от ожидания атаки, а потом метнулся в сторону Итачи так быстро, словно сокол спикировал на добычу. Это был самый очевидный — и от того самый нахальный — ход, Дейдара пошёл в лобовую, всем видом демонстрируя, что не боится напасть и быть разгаданным. Итачи легко увернулся, отступив в сторону, но подрывник и не рассчитывал на удачу первого удара. Он легко сменил траекторию, вновь нанося серию непрерывных скоростных атак, заставляя противника оставаться в обороне.       Итачи выжидал. Даже без Шарингана он считывал и запоминал каждое движение Дейдары. За годы сражений этот навык въелся ему на подкорку, взгляд скользил по мышцам подрывника и по малейшему их сокращению достраивал предстоящую атаку. Удары Дейдары были мощными, словно одним махом он мог снести скалу, широкими и твердыми: пожалуй, в тяжести атак стиль Скрытого Камня уступал только шиноби Кумо. В прошлом Итачи не раз сражался с ниндзя из Ивы и был знаком с их техникой ведения боя. Дейдара был учеником Цучикаге и потому демонстрировал доведённую до идеала –вдолбленную жёстким наставником — школу родной Деревни. Это не было плохо и в сражении с другим противником дало бы результат, однако Итачи было невозможно застать врасплох тем, что он уже когда-то видел. Ещё немного подыграв Дейдаре и рассчитав момент для удара, он перешёл в нападение.       От первой атаки подрывник уклонился, резким прыжком уйдя назад и разорвав расстояние. Вероятно, он ждал, что противник не будет вечно сидеть в обороне и был готов среагировать. Итачи такой ход тоже предвидел и потому, ничуть не уступая Дейдаре в скорости, бросился следом. Теперь, зная о наиболее излюбленных приёмах, точках опоры и предполагаемых слабых местах в защите Учиха быстро наносил опережающие удары. Почти сразу Дейдара едва не пропустил один из них — замах ногой просвистел прямо у него над головой. А следом и ещё один — удар ладонью он заблокировал, но не без болевых последствий для собственной руки. Медленно, но верно Итачи зажимал Дейдару к стене, не давая и шанса вновь перехватить инициативу. Подрывник бесился, пытался прорваться, но натыкался лишь на то, что каждое его движение сталкивалось с опережающей атакой. — Так и знал, что ты и без Шарингана заебёшь, мм! Ты вообще умеешь хоть что-то кроме тупого копирования атак противника, а?! — он цыкнул, принимая очередной болезненный удар в плечо. Итачи не отреагировал. Его метод отлично работал, и что думали о нём другие шиноби, его не волновало. Дейдаре следовало это уяснить ещё три года назад.       Когда Учиха почти зажал его у стены, подрывник всё же вывернулся. Он сделал это так ловко и нетипично, что смог выиграть лишнюю секунду и уйти от неминуемого поражения. Итачи атаковал вновь, не намереваясь выпускать противника из ловушки, однако тот снова уклонился, используя иную манеру движения, и сам попытался перейти в нападение. Они схлестнулись, не уступая друг другу, держа друг друга в плотном физическом контакте, не давая и мгновения на передышку. За считанные секунды стиль боя Дейдары изменился почти до неузнаваемости — в нём всё ещё читалась школа Ивы, но теперь смешанная с чем-то другим. Его движения стали быстрее, легче, хитрее. Меньше махов ногами и амплитуд — больше резких выпадов и силы в руках. Итачи узнал технику Суны.       «Сасори и этому его научил?»       Заметив тень удивления, Дейдара самодовольно хмыкнул. — Ты что, серьёзно думал, что я не учту твоё умение считывать технику боя? Да я просто дурачил тебя, Учиха, мм!       Он и правда изменился, и бой изменился вслед за ним. Оба шиноби потеряли доминирующее положение и теперь для любого из них секундное промедление грозило пропуском удара. Дейдара умело сочетал в себе разные техники, делая движения менее предсказуемыми, а Итачи требовалось больше времени, чтобы считать и подстроиться под новые условия. Оба были напряжены и натянуты как струны, оба сражались на пределе, потеряв присущую спаррингу несерьёзность.       Итачи почувствовал что-то, отдалённо напоминающее азарт. Ему удалось задеть Дейдару ощутимым ударом, но тот держался и сам уже несколько раз едва не пробил защиту Учихи. Столь близкое и мимолётное ощущение собственной цели ещё больше распылило подрывника. Он злился, он был увлечён боем до фанатизма, но не ошибался. Уклоняясь от его атак, Итачи вспомнил, как Дейдара вернулся на базу после стычки с Наруто и гибели Сасори. Бледный и едва стоящий на ногах от близкой к летальной кровопотери, с отвратительными культями на месте оторванных рук, он вышел живым из битвы с несколькими отрядами Конохи. По сообщению Зецу, с одним кунаем в зубах Дейдара сражался с Майто Гаем и его учениками — пожалуй, одними из лучших шиноби Листа по уровню тайдзютсу, — а также Какаши, который, пусть и не был Учихой, тоже неплохо владел Шаринганом. Тогда Итачи был несколько удивлён, что подрывник при таком раскладе выжил. Теперь он видел, за счёт чего Дейдаре это удалось. Несмотря на то, что его специализацией был дальний бой, в ближнем бою Дейдара чувствовал себя ничуть не менее уверенно.       Поединок, который должен был уже давно закончится безапелляционным поражением противника, затянулся. Итачи заблокировал нацеленный в голову удар. Сейчас они сражались без применения чакры, но сознание автоматически прибавило к физической атаке энергию Дотона, дорисовывая и запоминая, каким бы могло быть мастерство Дейдары в полную силу. Он всё же уступал Итачи во владении тайдзютсу, однако не настолько, чтобы одержать победу было легко.       Учиха предпринял новую попытку перехватить инициативу боя. Он намеренно отступал назад, ловко уклоняясь от серии ударов кулаками, дожидаясь момента для выпада. Стоило Дейдаре лишь на мгновение замешкаться, заметив смену поведения противника и заподозрив неладное, Итачи вместо ухода от удара перехватил руку подрывника и завёл за спину в болезненный захват. Тот взбрыкнулся, пытаясь вывернуться, но Учиха надавил сильнее, угрожая повредить сустав при дальнейшем сопротивлении. Дейдару это не остановило — он предпринял ещё несколько попыток освободиться, несмотря на ломящую боль в руке. Итачи пришлось надавить и прижаться плотнее, чтобы минимизировать возможность движений, но подрывник словно этого и ждал: он всё же извернулся, рискуя получить вывих сустава, и смог ткнуть локтём второй руки Учиху в поддых. Тычок получился недостаточно сильным, чтобы освободиться, но Дейдара вряд ли рассчитывал на это — он скорее хотел оставить за собой последний удар.       Вряд ли он знал, насколько угадал с мишенью.       Вопреки желанию ещё некоторое время продержать Дейдару в захвате, наказывая за сопротивление, Итачи отпустил его через несколько секунд и сразу отступил назад. Подрывник тоже отшатнулся, пытаясь размять наверняка онемевшую от боли руку и не сразу заметил, как за его спиной Итачи согнулся, сдерживая приступ. Учиха надеялся, что ему удастся перетерпеть, но кровь всё же хлынула из лёгких. Он закрыл рот рукой и закашлялся, всем телом содрогаясь от болезненных спазмов. Дейдара обернулся на подозрительный звук как раз в тот момент, когда свежая кровь закапала на тренировочный пол. — Эй, что с тобой, мм? — наверняка Дейдара и сам понял, что его удар был не настолько сильным, чтобы всерьёз ранить, поэтому удивлённо вскинул брови и даже сделал шаг вперёд, намереваясь подойти, однако вовремя осёкся. Итачи бросил на него угрожающий взгляд и подрывник поспешил отвести глаза, опасаясь встречи с Шаринганом.       Первой мыслью было убить. Никто, кроме Кисаме, не должен был знать о его болезни, особенно Дейдара. Но убить его сейчас Итачи не мог: завязался бы бой, на который сбежались бы все, кто был на базе, и тогда правда бы точно вскрылась. Второй мыслью было стереть память, но в голове Дейдары стоял мощный защитный барьер, не позволяющий влезать в воспоминания без воли подрывника. Если Итачи силой повредит ему рассудок, это вызовет слишком много вопросов и может подставить Итачи — а вместе с ним и Саске — под удар.       Оставался последний, наименее приятный вариант — договориться.       Дейдара, кажется, тоже это понял, поэтому, хоть и с опаской, вновь взглянул на Итачи. — Что это за хрень, мм? Ты чем-то болен, да? — подрывник уже видел его приступ после битвы с Саске, но тогда это можно было списать на ранение. Сейчас же ему не составило труда сложить два плюс два. — Это не твоё дело, Дейдара, — сохраняя угрозу в голосе, ответил Итачи. Он окончательно откашлялся и выровнялся во весь рост, размазал по подбородку ещё не засохшую кровь. — Ты прав, это не моё дело, — легко согласился подрывник, скрывая любопытство, — и, я так понимаю, это вообще ничьё дело. Я не скажу никому, но ты, Учиха, будешь мне должен за молчание, мм.       Годы работы с Сасори не прошли даром, ушлость напарника Дейдара мастерски перенял.       Итачи вновь прикинул, не получится ли его тихо убить. — Чего ты хочешь? — Я пока не знаю, мм. Всё же иметь в должниках самого Учиху Итачи — это дело не частое, нельзя потратить такой шанс на какую-то ерунду, — мстительно протянул Дейдара, намереваясь заставить своего многолетнего врага нервничать, — просто будешь должен, как придумаю — сообщу, мм.       Учиха сдержанно заглянул в лукавые лазурные глаза. Пусть Дейдара узнал о болезни, он не догадывался о планах Итачи в скором времени умереть и отдать Шаринган Саске. Если он затянет с желанием, то, вероятно, даже не успеет его загадать. А если успеет, вряд ли это будет что-то смертельно опасное, ведь он хочет сам убить Итачи, чтобы доказать свою силу, и не станет прибегать к столь низким хитростям.       К тому же, то, что Дейдару нельзя убить прямо сейчас, не означает, что шанса не представится в ближайшее время. Нужно просто лучше это обдумать и подготовить. — Мне нужна гарантия, — и всё же, совсем оставить всё как есть, Учиха не мог. — Гарантия — это моё честное нукенинское слово. К тому же, а где моя гарантия, что ты не попытаешься меня втихую убить, мм? Думаешь, я не понял, что значил твой взгляд? Нам обоим, кажется, снова придётся просто довериться друг другу, — последняя фраза прозвучала с явной иронией, и Дейдара не сдержал кривой усмешки. Доверие между ними уже само по себе было иронией. — Я убью тебя, если ты кому-то расскажешь, — серьёзно предупредил Итачи.       Дейдара хмыкнул. — Если ты не забыл, я хочу сразиться с тобой в честном и открытом бою, чтобы надрать тебе задницу. Но если ты попытаешься убить меня втихую как крыса, я найду способ сделать так, чтобы о твоём маленьком секрете узнали все, мм, — подрывник вернул ему его же интонацию. Несколько долгих секунд шиноби буравили друг друга немигающими взглядами, готовые вступить в битву при малейшем подозрении на нечестность противника. И всё же, никто не сдвинулся с места.       В конце концов, Итачи кивнул. — Договорились.       В своей голове он уже начал вынашивать план по устранению слишком зарвавшегося подрывника. — Договорились, — ответил Дейдара, всё ещё с недоверием косясь на Итачи.       Они разошлись, больше не говоря друг другу ни слова.              Вернувшись к себе, Итачи направился в ванную, чтобы смыть оставшиеся следы крови, которые не удалось стереть рукавом. Как и утром из зеркала на него смотрел живой мертвец с чёрными глубокими глазами. Залёгшие под ними морщины были слишком несвойственны молодому лицу, добавляли десяток лет. Итачи вздохнул —       сегодня он переоценил свои силы, согласившись на две тренировки. После боя с Саске, который должен был стать последним, здоровье Итачи сильно ухудшилось, словно до этого держалось только на предвкушении смерти от рук брата. Теперь он замечал ухудшения с каждым днём, однако недооценил, насколько быстро болезнь забирала своё. Платой за это стало открытие его тайны перед Дейдарой. Ещё одна проблема, которую Итачи сам себе создал.       Дейдара. Саске. Они были такими разными, но обоих объединяла ненависть. Одного нужно было заставить молчать, другого — вернуться в Коноху. Итачи опасался, что после его смерти, Дейдара переключит своё маниакальное желание отомстить на Саске, и, хотя брат сможет дать отпор, используя всю мощь Шарингана, лучше было и вовсе избежать этого столкновения.       Подобраться ближе к Дейдаре. Устранить его при удобном случае... или сделать частью своего плана по передаче сил Саске? Итачи ухватился за эту мысль и вновь сфокусировал взгляд на своём отражении.       Впереди была долгая бессонная ночь, отведённая для размышлений.