Царство хаоса

Персефона.       В ту ночь Лэйн не могла заснуть. После правды всегда тяжело спать, а ее она получала не часто, точнее просто не от кого было получать, ведь все те три года, которые она пряталась в убежище, жила одна, почти ни с кем не общалась, кроме Маркуса и парочки людей на рынке, с которыми чаще всего менялась продуктами. Лэйн до того момента, как капитан корабля протянул ей документы с именем и фамилией отца и с подписью «главный инженер», не думала, что будет так больно. Она хотела узнать о нем, хотела понять, куда он пропал, но… самое главное — хотела найти, а теперь… все потеряло смысл.       Борис Романов сообщил, что отец погиб, но как именно — утаил. Не то чтобы он жалел ее чувства — вообще-то ему было все равно — однако заранее принял решение не говорить правду до конца. Не говорить, что Николас Боуи умер, когда космический корабль «Персефона» стал взлетать, бросив не одного человека на произвол судьбы, а десятки рабочих рук, которые надеялись на спасение и себя, и своих близких.       Скажет ли Лэйн капитану корабля спасибо за частичную ложь? Вряд ли. Узнает ли она всю правду? Возможно. Однако теперь именно Генерал хотел взять на себя эту ношу. Ему было, мягко говоря, неприятно от обвинений, потому что он сделал все возможное, черт возьми, чтобы Лэйн никто не трогал: да даже пальцем не прикасался, что уж говорить о взглядах… Не то чтобы Дмитрий чувствовал себя виноватым, просто по какой-то причине желал доверия Лэйн. Видеть ее разъяренной и агрессивной, конечно, привлекало даже больше, чем невинные и почти что пустые глаза, но ненависть…       Лэйн не заметила тогда, что за ней следом шел Генерал. Грубые ботинки не издавали ни звука, хотя идти тихо было той еще задачкой, когда под ногами металлические конструкции, но годы тренировок брали свое, потому Лэйн вовсе не слышала и не видела за собой слежки.       Боялся ли Дмитрий, что она сбежит? Здесь не находилось точного ответа. Да и разве, если бы хотела сбежать, не сделала бы этого уже давно? Наверняка у Лэйн были какие-то свои мотивы появления на Персефоне. Зачем она добралась в одиночку до космического корабля за пределы Роткова? До момента их ссоры, если ее так можно было назвать, Генерал, конечно, задумывался о причинах нахождения Лэйн здесь, но после… ему стало гораздо интереснее: она надеялась отыскать отца, хотя, опять же, не знала, что он работал на Бориса Романова, однако могла предполагать, или надеялась найти что-то другое? Сделать что-то другое?       По сути, никто из членов специального отряда не знал Лэйн. Какие-то черты характера каждый для себя отметил, но в остальном она — темная лошадка, которая могла взорваться в любой момент. Дмитрий следил за ней, причем тщательно, но как таковых «отклонений» не замечал, а также признавал, что держал Лэйн на корабле против воли. Он дал ей свободу, но мнимую — стать членом отряда и помочь в изучении Земли, хотя на самом деле планировал дать полную свободу, просто не сейчас.       Сегодня специальный отряд должен был выйти на Землю, пройти несколько километров и, по возможности, вернуться обратно, чтобы доложить обстановку. На Персефоне все чаще пищали датчики движения, которые засекали либо животных, либо людей, либо… существ, похожих на людей. Никто больше не сомневался в том, что вирус проникал в человека и заражал его, но те отродья, как их называла Лэйн и остальные выжившие, были чем-то другим, кем-то другим, напавшими на отряд.       Проснувшись, Лэйн первой отправилась на завтрак и еще до того, как пришли остальные, отнесла тарелку в маленькую комнатушку, куда складывали грязную посуду, затем загружали в посудомоечные машины — даже они были на корабле. Члены специального отряда пытались окликнуть ее, но Лэйн не хотела ни с кем общаться. Она все еще таила злобу и обиду и не знала, пройдет ли это. Никогда не была злопамятна, однако смерть отца больно ударила под дых и сбила с ног, потому что сколько бы времени не прошло — целых три года — Лэйн надеялась, что отец жив, что нашел где-то убежище, похожее на то, которое построил для них с мамой, а может, и для себя в том числе. Но если так подумать, то почему не искал родную дочь? Почему никак не связывался?       В голове все перемешалось, а образ ангела — Каина, который уже, казалось, привык спасать из передряг и помогать при этом, отпечатался на подкорке так же, как и слова о том, что родители Лэйн не винили ее, лишь желали, чтобы она жила дальше. Так… значит все это время Каин пытался сказать, что отца — нет? Однако Лэйн не привыкла вот так просто доверять кому-либо, тем более бессмертным, которых люди недолюбливали. А вдруг он просто хотел запутать ее в личных целях? Привести к чему-то, что она должна сделать, а не хотела самостоятельно?..       — Выдвигаемся через час, чтобы успеть вернуться до темноты! — услышала громкий голос Генерала и остановилась, ставя нога к ноге, будто на построении, но это уже входило в привычку. — Соберите рюкзаки, но не кладите слишком тяжелые вещи, чтобы в случае чего вы смогли легко убежать от чего-то или кого-то, — продолжил он, и Лэйн, не оборачиваясь, кивнула, затем зашагала прочь из столовой.       Дмитрий, приказывая, мельком наблюдал за ней и ее реакцией. Он понимал, что после того, что Лэйн рассказала ему — о татуировках — все равно не думала говорить с ним, да даже видеть. И почему она ждала правды именно от Генерала? Потому что доверяла? Если поразмышлять, то Дмитрий ничего не должен был Лэйн, ничем не обязан, потому что она — незнакомка, чужачка со странными «силами», или все-таки коратнул свет? Поэтому винить его в том, что случилось…       Лэйн должна дойти до этих мыслей сама, разгрести в голове неразбериху точно такую же, как и в жилом отсеке, который она чуть ли не разбомбила ночами раннее, хотя бросать там явно нечего — везде только железо и металл, а вещей у Лэйн почти что не было.       Она готова была выйти за пределы Персефоны, да и вообще-то обязана действовать по своему намеченному плану, который они обсудили еще давным-давно с Маркусом. Сейчас, сидя на кровати и перебирая вещи в рюкзаке, из которых ничего здесь не оставит, она размышляла о том, что рядом не хватало единственного друга. Он не мог выходить из бара, потому что боялся заболеть неизвестными болезнями. Лэйн помнила, как Маркус скрывал свою татуировку, которую заставила его поставить мать. Он боялся, что с ней станет уязвимым, что, если те, кто потешался над смертью, а такие были и есть, достанут Маркуса: схватят за шкирку и вытащат на улицу, а тот попросту задохнется от паники, ведь воздух на Земле загрязненный, полный микробов.       Лэйн в принципе, находясь даже среди членов отряда и не только них, а людей с Персефоны, была одна. Конечно, она привыкла за три года к одиночеству, разговаривала с цветами и овощами, которые выращивала самостоятельно в убежище, однако никто не отменял того факта, что человеку нужен человек и что бывали дни, когда даже от привычного одиночества становилось тошно. И именно сейчас Лэйн чувствовала, как гложило внутри, как кошки царапали на душе, как хотелось с кем-то поговорить.       До отбытия оставалось несколько минут. Рюкзак, полный прежних вещей, но, к сожалению, без кока-колы, стоял у выхода и ждал своего часа, чтобы оказаться на прежней спине. Лэйн стояла возле раковины и смотрела на себя в маленькое зеркало, где отражение снова говорило о бессонных ночах в виде кругов под глазами. Расческа, которую она уже минут пять держала в руке, наконец-то стала проходиться по длинным волосам. На удивление, от воды на космическом корабле что волосы, что тело стали мягче. Еще бы, ведь в убежище Лэйн мылась водой, собранной либо от ледяного дождя, либо от снега, либо от протекающей под землей: конструкция подвала была устроена таким образом, что рядом находились маленькие источники, из-за которых Лэйн часто приходилось спать в сырости, зато она не страдала от обезвоживания, впрочем, как и ее растения.       На самом деле Лэйн жила в роскоши по меркам трехлетнего апокалипсиса. У нее был кров, еда и вода. Когда-то это могло показаться бедностью, но в современных условиях это — богатство, которое не прочь были отнять те, кто бы узнал о нем. Иногда она просто мечтала вернуться в подвал…       — Лэйн! — та вздрогнула и уронила расческу из рук.       Анна появилась неожиданно, а Лэйн мысленно обругала дверь, которая ни с какой стороны не закрывалась, поэтому любой с корабля мог с легкостью попасть в жилой отсек Персефоны.       — У тебя есть одежда, которая подходит для вылазки? — спросила она, когда дверь за спиной закрылась.       Лэйн нагнулась и подняла расческу, после выпрямилась и посмотрела на сестру Генерала, одетую во все черное: джинсы с пристегнутой кобурой, внутри которой лежал пистолет, теплая кофта, жилетка, грубые ботинки, а сверху, скорее всего, еще наденет куртку.       — Я буду в той же одежде, в которой и пришла сюда, — пожав плечами, ответила Лэйн и подошла к рюкзаку, чтобы положить внутрь расческу.       — Думаешь, найдется время для укладки? — немного хмыкнула Анна, следя за движениями Лэйн.       Та ничего не ответила, потому что не хотела ни с кем общаться. Предпочла бы вообще идти в колонне отряда самой последней, но Дмитрий решил поставить ее чуть ли не первой, как знатока Земли.       — Ладно, — вздохнула Анна, понимая, что ничего не добьется. — Твоя одежда совершенно не подходит, Лэйн, — оглядев ту с ног до головы, сказала она. — Нам нужны прочные и теплые вещи, а это… — Анна даже скривилась. — В общем, я занесу тебе свои вещи. Может, какие у Киры спрошу, хотя ее рост отличается от нашего, — Лэйн только кивнула и проследила за тем, как Анна скрывалась в коридоре космического корабля.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

Планета Земля.       Лэйн отчего-то кусала губы и до сих пор не могла привыкнуть к слишком облегающим штанам, которые дала Анна. Она, конечно, принесла еще свитер на размер больше, но, по крайней мере, в нем будет тепло, а еще можно спрятать руки внутрь рукавов, которые были слишком длинными, однако бежевые штаны в облипку… это что-то новое. Сверху Лэйн все-таки надела свою куртку, отказавшись от подачек Киры, которая с закатанными глазами и чуть ли не воплями отдавала вещь из своего гардероба, говоря, что это единственная самая теплая ее куртка, но что Анна, что Лэйн понимали: Кире просто не нравилась новенькая и она даже не пыталась подружиться с ней, узнать ее, а уже заведомо придумала в голове характеристику Лэйн.       Генерал приказал собраться всем у выхода в конкретное время и теперь, медленно прохаживаясь вдоль строго выстроенного специального отряда, оглядывал всех с ног до головы, комментируя, скорее, взглядом, чем словами. Когда он посмотрел на Лэйн, стоявшую самой последней, она сразу же перевела глаза в сторону, не желая встречаться с слишком проницательными серо-голубыми радужками, будто Дмитрий видел людей насквозь, читал их мысли, эмоции и чувства.       — Выдвигаемся, — четко приказал Генерал, все еще смотря на Лэйн, будто специально ожидал, пока та сдастся и переведет на него взгляд, но она была гораздо сильнее, чем он считал изначально.       Отряд всполошился. Зашуршали зимние куртки, когда все стали набрасывать рюкзаки на плечи, затем раздался топот от ботинок. Лэйн, опять же, самая последняя проделала все те же действия и зашагала вперед — к свободе и воздуху, к сожалению, не чистому, но все же.       Генерал нажал на красный индикатор, точно такой же, какой был у каждого отсека на корабле, и большая дверь, больше напоминающая огромные ворота, стала открываться вниз, понемногу показывая сероватое небо с тучами, сквозь которые уже три года так и не могли пробраться солнечные лучи, но даже без них члены отряда стали щуриться — постоянное нахождение внутри Персефоны без доступа к естественному дневному свету давало свои плоды.       — Обязательны эти маски? — спросила Лэйн у Грега, который стоял не слишком далеко от нее, когда увидела, как весь отряд натягивал на нос маски, чтобы дышать.       — Да, без них мы вообще не можем вдохнуть воздух, будто кислорода вовсе не осталось на Земле, — обернувшись, ответил он. — А ты у нас особенная, не так ли? — подмигнул Грег, и Лэйн, закатив глаза, хмыкнула и натянула на нос черную бандану, которая когда-то служила обычным платком для покрытия головы — выжившим в Роткове тоже необходимо было защищаться от загрязненного воздуха.       Когда дверь окончательно открылась и из нее выстроилось подобие лестницы, по которой можно было спуститься вниз, Генерал первым ступил на нее и прошел несколько метров, после и остальные последовали за ним. Лэйн же медлила. Она осматривала с высоты космического корабля периметр, но не видела ничего, кроме разрушенных нескольких домов и забора, через который она перелазила, точнее подлазила, копая буквально руками проход в промерзшей земле.       Лэйн размышляла, а что отряд вообще хотел найти здесь? Если отродий, то они убьют любого, кто хоть на метр самостоятельно приблизится к ним, да и на приличном расстоянии они могли заметить, после загрызть или расцарапать до смерти. Сама Лэйн не была свидетелем этого — слышала от других жителей Роткова, но была уверена в этой информации на сто процентов, да и после личной встречи с отродьем на пути к космическому кораблю, когда мама в виде оленя помогла ей, как-то вообще не хотелось снова встречаться с этими монстрами.       Если… кто-то из специального отряда знал про татуировки, то, вероятно, хотели проверить и людей. Снова ставить опыты? Отлавливать?       Пока Лэйн была на Персефоне, удалось посидеть в тепле и тишине, находясь в жилом отсеке, и подумать над тем, что в Роткове все еще существовали «темные» и «жрецы». Раньше она считала их одной сектой, просто кто-то мог по-разному называть их, однако, после раздумий, Лэйн все больше склонялась к тому, что «темные» — те, кто похищал жителей города, а «жрецы» — те, кто пытался ввести ей черную жидкость, желая сделать из Лэйн бессмертную, как и в остальных случаях с людьми, которые попросту умирали от неизвестного препарата.       Почему так? Почему «темные» — похитители? Здесь не было явной логики, но Лэйн пыталась складывать пазлы и вспоминать то, о чем говорили в городе и какие разносили слухи. «Темных» никто никогда не видел. Они утаскивали людей в ночи, да и сами являлись лишь тенью. Сейчас Лэйн не казалось это какими-то сказками. Сейчас она сопоставляла факты. Если Лорали и Эдди так отчаянно желали ставить эксперименты, то какова вероятность, что «темные» спускались с космического корабля? Они могли осматривать Землю с высоты птичьего полета, скрываясь в облаках, и сообщать о том, что происходит, наверх. Они также могли похищать людей, чтобы проверять их. Лэйн не ходила в другую часть корабля, где, по всей видимости, находились медицинские отсеки. Точнее, она была там, ведь поначалу Лорали чуть ли не каждый день таскала ее туда и сажала в клетку вместе с Риком.       Доказательства? Ноль. Пока что. Эти мысли пришли не быстро, но и подтвердить их было нечем. Однако, пока Лэйн все еще была частью отряда и корабля, должна была попробовать пробраться в другую часть Персефоны. Даже если страшно. Даже если ее увидит либо Лорали, либо Эдди, либо кто-то еще из медицинского персонала. Во всяком случае, это во имя тех, кого в один день утащили, а больше их не видели.       — Спускайся, Лэйн! — прокричала Анна, когда отряд привык к свету и воздуху, хотя воздух для них поступал только через специальные приборы по трубкам.       Лэйн одернула себя и зашагала вперед, теперь топая ботинками по металлической конструкции; казалось, что почти что в гробовой тишине звук от них разносился на многие километры. Когда ноги ступили на больно знакомую почву, едва покрытую снегом — всегда было больше льда, чем хлопьев, перед глазами пролетели все три года, которые проходили очень медленно, но Лэйн приятно было оказаться дома.       Генерал приказал идти вперед, чтобы достигнуть забора, а там — леса, затем отряд выстроился так, как планировал, и Лэйн оказалась рядом с Дмитрием.       — Как ты пролезла через забор? — а вот и первые вопросы, которые никто почему-то раньше не осмеливался задавать.       — Подкопала и проползла через низ, ободрав спину, — вдруг сразу призналась та и вспомнила, как первые дни щипало царапины между лопаток.       — Подкопала замерзшую почву? — вопросительно выгнув бровь и как-то подозрительно спросил Генерал, смотря вперед и в бок, чтобы не пропустить ни одной опасности.       — Если вы не доверяете моим словам, зачем спрашиваете? — пробурчала Лэйн и поправила рюкзак на спине, подтянув лямки.       — Это не недоверие, Лэйн, — все же повернув голову к ней, ровным тоном произнес Дмитрий. — Больше удивление, как девушка в лице тебя смогла это сделать. Лопаты я не видел, — он оглядел ее рюкзак.       — Может, я оставила ее у забора, — пожала плечами она.       Генерал усмехнулся и проверил отряд, оглянувшись назад: все шли друг за другом и почти что молча смотрели по сторонам. Лестер же пытался жаться к кому-нибудь, лишь бы не идти одному.       — Показывай дорогу к тому месту, где ты пролезла, попробуем выйти за пределы этой территории, — больше просьба, чем приказ, поэтому Лэйн кивнула.       — Тогда нам нужно остановиться на пару минут, чтобы я оглядела местность, — предупредила громко она и отошла чуть в сторону, нарушая идеальный строй.       Кира недовольно хмыкнула и с недоверием посмотрела на Лэйн, думая про себя о том, как Генерал мог доверять ей? Вдруг она поведет отряд туда, где их поджидали жители Роткова? Или поведет к бессмертным? Или к отродьям? Кира слышала, что произошло с Лорали, точнее… рассказ был от первого лица. Не то чтобы они с сумасшедшей ученой являлись подружками, но Кира просто была слишком любопытна, а особенно ей была интересна Лэйн. Кто она такая? Почему ее оставили на Персефоне? Почему Генерал вступился за нее? И что или… кто в ней таился?       — Мы успеем вернуться до темноты, если выйдем за территорию, огражденную забором? — спросил Грег, как только Лэйн указала направление и подтянула на нос бандану.       — Если не будем заходить в лес, то да. Здесь же недалеко, Лэйн? — та помотала головой, и теперь они с Дмитрием шли почти рука об руку, но и Анна не отставала — в таких обстоятельствах всегда старалась находиться рядом с братом, а уж после того, как он чуть не умер, спасая Лестера, тем более.       Самым последним, замыкая отряд, шел Ноа. Он постоянно что-то бурчал себе под нос и спотыкался о комки снега, которые превратились в лед. Ноа предпочел бы вообще всю жизнь провести на космическом корабле, смотреть в экран монитора, чинить сломанную технику и взламывать системы, но судьба повернулась к нему — пока что не задом — боком, поэтому вот он здесь, а Персефона далеко позади. Корабля уже почти не было видно на горизонте. То ли из-за начавшегося снега, то ли в принципе из-за постоянно туманной погоды.       — Надо было взять какие-нибудь ориентиры с собой. Палки или что-то в этом роде, чтобы ставить на пути, и назад идти по ним, — сказала Анна, нагнав Дмитрия.       — Палки… — задумчиво произнес он. — Как вариант, но и их, возможно, бы тоже замело. Только посмотри на эту погоду, — они вдвоем подняли головы наверх, и глаза тут же встретились с колючим снегом.       Анна перебежала от брата к Лэйн, чуть не поскользнувшись на открытом участке без снега, затем спросила:       — Все три года стояла такая погода? Или бывали проблески?       Лэйн спрятала руки в длинные рукава от свитера, которые выглядывали из куртки, и смело шла через снег, протаптывая остальным дорогу, хотя первым это делал Генерал.       — Первый год я почти не выходила наружу, поэтому мало, что могу сказать, — стала отвечать та, мельком взглянув на Анну. — Но потом, да, пришла зима и больше она не прекращалась. Иногда погода смягчается, но солнце после апокалипсиса будто вовсе исчезло, — и это только короткая часть того, о чем бы могла поведать Лэйн, но разве кто-то захочет слушать ее?       — Странно это, — вдруг вклинился в разговор Грег, догнав их.       Анна и Лэйн обернулись, но не перестали идти вперед — уже виднелся забор.       — Никакого ядерного взрыва ведь не было. Почему пришла вечная мерзлота? Почему вообще погода изменилась? — продолжил вслух размышлять он.       — По-твоему только из-за ядерного взрыва климат может ухудшиться? — подключился Лестер.       — Нет, но это было бы самое простое и понятное объяснение событий, — немного покачав головой вправо и влево, отметил Грег.       — Скорее всего, Всадники специально «испортили» погоду, чтобы оставшиеся жители города, а может, и всей Земли либо замерзли, либо умерли от голода, — хотя и эта версия не нравилась самой Лэйн.       — Почему не добили сами? — поинтересовалась Анна.       Лэйн пожала плечами. Она задавалась таким же вопросом вот уже три года, и никогда мысли не отходили от этих размышлений. Можно было предположить, что Всадники не желали на самом деле убивать всех и все. Они смиловались в последний момент, но уже было поздно что-то менять, поэтому получилось, как получилось. Могло, конечно, быть и такое, что им доставляло удовольствие наблюдать за людьми и их мучениями. А еще…       — Возможно, их остановили бессмертные, — вдруг предположила Лэйн.       — Люди доверяют им? — наконец спросил Генерал, вспоминая, как отряд встретил двух бессмертных на первой вылазке из корабля, когда нашли беспилотник и повешенных пассажиров.       — Нет, — четко ответила Лэйн и остановилась. — Вероятно, не все, но большинство, — и снова вспомнила Каина.       «Интересно, когда он появится снова?», — пронеслась мысль у нее в голове.       Удивительно, что Лэйн вообще вспоминала о нем, ведь, по правде говоря, тоже пренебрежительно относилась к бессмертным — считала их теми, из-за которых их мир разрушился, или, по крайней мере, теми, кто не смог спасти Землю. Наверное, Лэйн, хоть и не признавалась, но была благодарна за все те случаи помощи, которые Каин оказал. Просто в те моменты он еще говорил странные слова по поводу жизни Лэйн. Вспомнить только момент на крыше, когда она только привыкала к своей фобии и совершенно не боялась высоты, а Каин практически поймал ее, сказав при этом, что потом вряд ли можно восстановиться, переломав все кости. И до сих пор она задевалась вопросом, что это значило?       — Эй, ребят, а вы точно хотите туда идти? — с небольшим испугом и сомнением спросил Грег, указывая на забор, вероятно, под которым и пролезла Лэйн, замечая небольшую яму, которую уже засыпало снегом, но еще не до конца.       Члены отряда отвлеклись: кто-то от своих мыслей, кто-то от разговора с Лэйн, которая наконец рассказывала и о себе, и о Земле. Они остановились в паре метров от забора, понимая теперь, о чем говорил Грег. Посередине зияла дыра, а по краям растекалась слизь, которая, кажется, разъедала материал забора.       — Это оставили те, что напали на нас тогда? — уточнил Лестер, с брезгливым выражением лица оглядывая то, что осталось.       — Могут быть как отродья, так и зараженные, — Лэйн ответила быстрее, чем Генерал успеть раскрыть рот.       Дмитрий думал только об отродьях, впрочем, как и остальные. На корабле медицинский персонал не был уверен, что зараженные надолго могли оставаться в живых. Предполагалось, что через какое-то время они умирали, но точно никто не знал. Даже жители Роткова разделились в этом плане на два лагеря. Первые были уверены в том, что зараженные выживали. Вторые — в том, что зараженные погибали из-за нехватки еды, то есть — людей. Возможно, их питало что-то другое или кто-то другой, а пока самый логичный вариант был связан именно с людьми.       — Я слышала, что в командном центре то и дело на экране светилась сигнализация, мол, кто-то находился возле Персефоны, — аккуратно подойдя ближе к забору, проговорила Анна, а Генерал не успел схватить сестру за руку, чтобы остановить. — Вероятно, они пробрались на территорию и бродили возле корабля в попытках отыскать входы, — члены специального отряда переглянулись; теперь каждый сомневался, а было ли безопасно находиться на космическом корабле?       Что люди знали об отродьях и зараженных? Ничего. Только то, что первые вылезали, скорее всего, из Ада, совсем как из той дыры, находящейся в заброшенном доме, над которой подвесили Лестера, а вторые — результат царапин и укусов: зараза проникала внутрь человека, задевая важные органы, буквально высасывая из них жизнь, убивая человечность. Поэтому… с какой долей вероятности рано или поздно они проберутся на Персефону? Опять же, никто и понятия не имел.       — И ты говоришь об этом только сейчас? — выгнув бровь, недовольно пробурчал Ноа, и все обернулись на него.       Он редко вставлял какие-либо реплики, обычно просто наблюдал за происходящим и мечтал вернуться обратно, желательно в безопасное место, но так как теперь, кажется, такого места не существовало, решил оповестить о своем присутствии.       — Я не была уверена в этом, да и никто не подтверждал эту информацию, — сказав это, Анна покосилась на Дмитрия, который задумчиво перевел взгляд на забор, вглядываясь через дыру в лес по ту сторону.       Мимолетный взгляд на Генерала не остался незамеченным, поэтому члены отряда вместе с Лэйн ожидали ответов. Он не мог не знать, потому что постоянно встречался с капитаном корабля для обсуждения дальнейших планов и вылазок отряда. И… Дмитрий был в курсе, но посчитал нужным опустить эту информацию, по крайней мере, на время.       — Нам нужно уходить, — внезапный громкий голос Лэйн заставил всех напрячься, выбраться из молчаливой комы, во время которой каждый ждал признания Генерала, а точнее причину, по которой он скрыл, что отродья и наверняка зараженные уже во всю бродили возле Персефоны. — Быстрее! — закричала она и уставилась в небо.       Отряд последовал ее примеру, но лучше бы они последовали словам, потому что те, о которых специальный отряд говорил, стаей налетели и, вероятно, планировали напасть.       — Все быстро на ту сторону! — скомандовал Дмитрий, первой хватая Анну, которая пятилась спиной назад, не отрывая ошарашенного взгляда от монстров.       Отродья парили в небе и издавали неприятные звуки, будто лязг металла, по которому проводили когтями. Он оглушал. Хотелось закрыть уши ладонями и кричать, чтобы слышать себя, а не их.       — Живо! — грубый приказ, после которого Дмитрий схватил Лэйн, буквально толкая в спину ближе к своей сестре, которая почему-то все еще мешкалась перед забором. — Кира! — та стояла истуканом и с прищуром смотрела в небо, достав пистолет, будто этим и правда возможно было убить отродий.       После еще нескольких криков, все сорвались как с цепи и последовали за Анной, Лэйн и Кирой.       — Чего вы ждете?! — прокричал Ноа, стоя самым последним. — Кажется, они поняли, что мы хотим сбежать! — обернувшись и заметив, что отродья только приблизились, оповестил он.       — Слишком крутой склон! — прокричала в ответ Анна.       Лэйн хмуро выглядывала через дыру, пытаясь не задеть ту самую слизь, которая, скорее всего, осталась от одного из отродий, либо зараженного, что смог проделать дыру, и не понимала, как такое могло случиться? Как почва могла настолько обвалиться? Несколькими неделями назад здесь была ровная поверхность, иначе она бы не забралась на такой склон без помощи кого-либо, а теперь, при других обстоятельствах, здесь можно было кататься детям на ватрушках.       — Выбора нет, — прошептала себе под нос Лэйн и встретилась со взглядом Анны, когда обернулась.       Ей легко было говорить, ведь Лэйн лишена чувства страха. И таким образом думали практически все члены отряда, которые узнали правду о татуировке на шее новенькой.       — Лэйн, стой! — закричала Анна, но та уже высунулась из дыры, быстро переставив ноги через забор.       Стояло два вопроса: умереть от укусов отродий, превратившись в зараженного, или, вероятно, умереть от скатывания со склона? Наверное, второй вариант все-таки подходил гораздо больше. Во всяком случае можно было залечить раны от падения и неудачных перекатов, чем от вируса, проникающего под кожу.       Пытаться просто идти вниз по склону попросту не получится. Нужно было бежать и как можно скорее, чтобы хотя бы в лесу скрыться от монстров, которые подлетали все ближе, а бег, как позже поняла Лэйн, с такой высоты путал ноги. Вдобавок с этим стопы проваливались под снег, и только из-за этого Лэйн по итогу споткнулась и теперь кубырем летела вниз, изредка замечая, как кто-то за ней падал точно также; скорее всего, Анна последовала ее примеру.       «В принципе терять нечего», — подумала Лэйн, чувствуя, как мягкий снег с каждым ударом превращался в глыбы льда, больно отбивающего тело.       Только сейчас Ротков накрыли снежные тучи, а до этого, до вылазки специального отряда, поливал ледяной дождь, поэтому и почва, и хлопья снега были твердыми, как камень.       Лэйн уже предвкушала, как будет собирать все тело по кусочкам. Благо, теперь она была не одна, однако и остальные точно так же помучаются от болей. Возможно, только Генерал легко отделается со своей комплекцией. Да и даже если пострадает, как и все, не подаст виду, ведь он — пример, на которого равнялись члены отряда.       Падение было не остановить. Лэйн летела вниз по меньшей мере минуту и, честно говоря, не надеялась остановиться в ближайшие секунды, но, осмелившись открыть глаза, увидела перед собой деревья: непривычно высокие и, казалось, мертвые из-за засохших и переломанных веток, которые так и грезились упасть на голову. На минуту-другую Лэйн показалось, что неподалеку кто-то телом врезался в дерево, а может, это был звук такой же остановки, как и у нее?       В ушах шумело. Глаза слезились — в них попали льдинки, пока она перекатывалась по склону. Спина, казалось, затекла так, что теперь было уже не разогнуться. Лэйн давно не испытывала такой боли, если вообще когда-нибудь испытывала. Она хотела поднять руку, чтобы протереть глаза — из-за выступивших слез впереди все расплывалось, но тело отказывалось слушаться, поэтому Лэйн продолжала лежать и ждать, когда вернется хоть капля сил.       — Все в порядке? — услышала она будто бы вдалеке; скорее всего, отряд разбросала кого куда, однако… если никто не тормошил ее за плечи и не подгонял, значило ли это, что отродья отступили?       — Ноа! — послышался голос Лестера, затем бурчание дало понять, что тот в порядке.       Глаза перестало жечь, поэтому Лэйн могла спокойно наблюдать за быстро бегущими темными тучами на небе. Ей казалось, что она попала в какой-то фильм, где главному герою суждено умереть, а это — последние минуты перед вечным сном. Лэйн подумала, что если и правда умирала, то делала это красиво, и последнее, что видела, — медленно падающие хлопья снега, которые мягко сталкивались с кожей щек и растворялись, превращаясь в воду.       — Где Лэйн? — спросил Генерал; его голос она могла узнать из тысячи: он никогда не лишался приказных ноток.       Спустя минуту Лэйн услышала возле себя шаги: от них лед и снег рядом захрустел, а потом в поле зрения появился Дмитрий. Вот только его выражение лица не предвещало ничего хорошего, будто он увидел то, чего не стоило.       — Генерал? — прохрипела Лэйн, заметив, как он завел руку за спину, к кобуре, наверняка намереваясь выхватить пистолет.       Дмитрий мельком взглянул в темные глаза, но даже не пытался помочь Лэйн, не протягивал руку, чтобы поднять ее.       — Всем стоять на месте! — грубее приказал Генерал, видя, как члены отряда задвигались, и направил пистолет в лоб Лэйн.       «Каин, где ты, когда так нужен?», — взглянув в небо, спросила сама у себя та, а после услышала выстрел и вздрогнула.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      Громкий выстрел все еще звенел в ушах, а Лэйн пребывала в беспокойном сне, где каждый раз, когда она умирала, Генерал снова доставал пистолет и стрелял в нее. Она и понятия не имела, чем заслужила такую смерть. Что сделала не так? Разве прыгнуть со склона было не лучшим вариантом? Лэйн не хотела — пока — смерти членам специального отряда, наоборот, в то мгновение, когда на глаза попались пара крыльев в небе, тут же предупредила об опасности.       Голоса в голове приказывали проснуться, но Лэйн боялась — не хотела снова умирать, не хотела слышать очередной выстрел, не хотела видеть холодность в радужках Генерала, с которой он убил ее. Однако деваться было некуда, и Лэйн заставила себя открыть глаза.       Выстрел.       — Проснись! — кто-то трепал ее по плечу, но теперь уже не так мягко, как раннее, а гораздо сильнее.       Выстрел.       — Лэйн, ну же! — она не могла разобрать, кто ее звал, но точно кто-то из отряда.       Выстрел.       Лэйн глубоко втянула воздух. Задержала дыхание, а от нехватки кислорода встрепенулась и затряслась и только от очередного резкого вдоха наконец-то смогла открыть глаза и замереть, увидев перед собой Анну, а позади нее Генерала, сидящего у стены.       — Неужели, — прокомментировала безразлично Кира и отвернулась; ей было интересно наблюдать за сценой пробуждения, но в остальном, по большому счету, плевать.       — Ты как? — поинтересовалась Анна, оглядывая Лэйн со всех сторон. — Ты отключилась практически сразу после падения, — оповестила она.       Темные глаза сверлили то одного члена отряда, то другого, и только через несколько секунд Лэйн произнесла:       — Ты убил меня, — обращаясь к Генералу.       Он вскинул бровь вверх и удивленно взглянул на новенькую, затем нахмурился, оттолкнулся от стены и встал на ноги.       — Ты бредишь? — подойдя ближе, спросил Дмитрий.       В ответ Лэйн покачала головой и наконец смогла поднять руку. Нащупав пальцами лоб, в который целилось дуло пистолета, не ощутила дыры, оставшейся от пули.       — Я застрелил волка, вышедшего из леса, который намеревался растерзать тебя, — все таким же ровным тоном объяснил Генерал. — Он стоял прямо передо мной, когда я остановился возле тебя, и мне пришлось действовать быстро. Пытаться поднять и оттащить тебя было бы глупой ошибкой, волк сразу бы напал из-за резких движений.       Слушая это, Лэйн все больше понимала, насколько сейчас глупо выглядела. Как вообще могла подумать о том, что ее убили, если вот она, сидела живая, но, по правде говоря, помятая, наверняка с синяками и ушибами от падения, впрочем, Лэйн не одна получила увечья.       — Спасибо, — на этот раз прохрипела она, сглотнув, и поджала под себя ноги.       Только сейчас Лэйн поняла, что ее уложили на деревянный пол, да и… где отряд находился? Оглядев просторную комнату, в который они все сидели, прикинула, что, скорее всего, специальный отряд добрался до деревни, находящейся недалеко от забора, которую Лэйн проходила, когда искала космический корабль и где встретила маму.       — Где мы? — все равно спросила она.       — Началась пурга, — начал Грег. — Назад, понятное дело, пути не было, поэтому мы еле дошли до деревни и нашли заброшенный дом. Теперь это наш ночлег на несколько часов, — звучало не совсем радужно, да и все в комнате сомневались, что пурга продлится только несколько часов. Скорее, несколько дней.