Правосудие Карателя

      Тэхён всегда был очарован тёмной стороной жизни человека. Жаль только, что она привлекала его больше, чем светлая. В мире всегда царил баланс. Всегда происходили убийства, преступления, мелкие правонарушения. А Тэхён, он… увлекался. Если что-то приходило в голову — навязчивая идея добраться до истины не покидала светлый ум. Он зацикливался, изучал вопрос основательно и преследовал свои цели до последнего. Любыми способами. Так говорила в нём целеустремлённая педантичная натура — доводить дело до конца. И когда настолько увлекался чем-то, то со временем стиралась грань между хорошим и плохим поступком. Тэхён не сказать, что был заурядным человеком. Скорее идеалистом, фанатиком идеи. Но в силу работы тщательно скрывал натуру за ширмой спокойствия и порядочности, если идея, что он преследовал, была не очень законна. Тэхён умело прятал от собственного небольшого окружения «патологию» внутри себя. Таковой он её, конечно же, не считал. Интерес к преступлениям одного конкретного убийцы стал его личной одержимостью.       Неспокойная работа криминалистом дарила лишь часть того, что Тэхён желал. Тихие коллеги, отсутствие друзей и очень большая тяга к исследованию человеческого тела и обстановки на месте преступления. Каждый раз, выезжая на вызов, он видел зверства, созданные руками человека. Обожал этот мир исследований всей душой. Ему до восторга нравилось разгадывать загадки после совершенных убийств. Нравилось находить подсказки для детективов в оставленных следах, руководствуясь познаниями из разных наук. Нравилось щеголять перед убойным отделом, подробно описывая орудия убийства, обстоятельства, результаты экспертизы, и выдавать заключения, которые использовались при проведении следствия и в суде. Нравилось вычислять угол вхождения пули, калибр, марку пистолета или тип колюще-режущего холодного оружия. Как и заносить в протокол всё то, что находил, потому что так он чувствовал себя выше остальных. Как вершащий правосудие из тени… Это был своего рода вызов, чтобы разгадать очередную загадку и представить былые события в голове, брошенные ему преступником, а после с имеющейся базой доказательств подсобить поимке и следственным органам. Труп же был всего лишь безликим фоном, жертвой обстоятельств, которые ему не изменить.       Тэхён знал человеческое тело от и до, и оно его ни капли не смущало. Ни в каком виде, даже в самом ужасном. Единственный минус в работе служащего — была кипа бумаг и отчётов, что приходилось заполнять. Эта рутина убивала в нём творца.       И когда он увлекался работой настолько — друзей не оставалось. Как и не оставалось грани дозволенного в собственной голове. Когда смотрел в глаза собеседника во время разговора, то в мыслях кружилось множество вариаций того, как легко и просто лишить человека жизни. Видел хрупкую шею и знал, что удар с силой в четыреста пятьдесят три Ньютона её сломает, когда сила удара человека от ста до двухсот, но при правильной постановке для того же нокаута хватало и двадцати. Что уже говорить о ранении в жизненно важные органы или элементарном рассечении сонной артерии под тонкой кожей. Или просто щелчок пальца в открытый глаз лишил бы говорящего зрения. Тэхён знал слишком много, а мысли не всегда сворачивали в нужное русло, анализируя чужое поведение, мелочи на одежде. Некоторых заносчивых экземпляров на работе хотелось просто вскрыть. То же старое пятно от некогда пролитого соуса на рубашке, неряшливость, рассеянность, халатность, мотивы поведения. Всё это бросалось в глаза, когда Тэхён видел кипы разбросанных бумаг на столах детективов и мысленно удивлялся, как такие безалаберные люди вообще служили на благо общества, когда сами не способны навести порядок даже на собственном столе.       Ведь безопасность, эта мнимая хрупкая оболочка, которая гарантировала жизнь в мире дикой природы, выстраивалась самим человеком и его принятыми законами. Модель поведения, где самый опасный хищник животного царства вынужден был сосуществовать с другими людьми в мире и согласии. Но это зачастую было не так. Это сосуществование обусловливалось только выбором того или иного представителя и выставленными личными рамками поведения. Тот же правитель, что стоял у государственной высшей власти. Реши президент или лидер развязать войну, имей он материальную поддержку и последователей — всё осуществимо. Именно выбор одного решал судьбы других людей. Именно убийца решал, кому жить, а кому умирать. Каждый день по статистике в мире гибло сто пятьдесят тысяч человек. Из них два с половиной процента — это насильственная смерть.       Не сказать, что Тэхёну нравились эти два с половиной процента совершённых убийств. Почти четыре тысячи человек переставали дышать по причине выбора их убийц. Но ему нравилась мысль, что если на простого человека имелся свой хищник, то и на этого хищника должна быть управа. И это не государство. Тэхён хотел бы стать таким хищником для убийц. Ведь в мире должен быть баланс. А он слишком хорошо знал человеческое тело и негодовал от того, что не мог пользоваться своими знаниями в полную силу. В Тэхёне сидел синдром Бога. И если его познания ограничивались работой с поиском подсказок для детективов и решения задач, то вот с поиском этих «порченных» людей у него была проблема. А ему очень хотелось наказать преступника по закону «зуб за зуб» и раскрыть свой потенциал.       Тэхён на протяжении последних лет наблюдал десятки убийств своего кумира. Он восхищался одним серийником, который почти никогда не оставлял следов для него или подсказок. Эта тайна манила и притягивала, а он, скрывая свой восторг, в любое время дня или ночи срывался на место преступления в надежде услышать голос в телефоне — «тот самый случай». «Каратель» для местных властей был антигероем, вершащим самосуд над преступниками, головной болью, нераскрытыми делами, а для Тэхёна — героем. Он восхищался поступками неуловимого мстителя. И это единственные преступления, которые он не хотел помогать раскрывать. Изучал, анализировал, проводил ночи напролёт за работой и в мыслях, что если он найдёт уличающую зацепку во время осмотра тела — умышленно её скроет. Но таких не находил. Это и восхищало. Человек похожий на него, аккуратный, расчётливый и педантичный. Идеалист. Фанатик. Тэхён верил в оправданность насилия, когда государство не могло законно призвать к ответу того или иного преступника из-за денег, власти или недостатка доказательной базы, но на деле очевидного убийства и насилия. Тэхён так восхищался Карателем, который воплощал все его мысли на практике, что временами представлял, как хорошо было бы работать в паре. Он отлично знал уклад работы криминалиста, исполнительную службу, досконально разбирался в том, как лишить человека жизни и не оставить при этом следов для таких, как он. Поэтому считал, что был бы лучшим напарником в правосудии своими руками. Ведь столько неотмщённых душ, нераскрытых преступлений, где тот же насильник просто откупался и уходил с чистыми руками, не давали Тэхёну спокойно жить. Его увлечённая натура требовала справедливости.       Тот, кого он почитал — кумир, тоже следовал этому принципу последний десяток лет. Убийца был своего рода профессионалом. И не попадался властям. Не оставлял зацепок, следов, действовал скрупулёзно и до придирчивости аккуратно, тщательно скрываясь за маской мстителя. Продумывал, выслеживал свою жертву, подстерегал и забирал жизнь у того, кто делал это с другими. Именно на насильников и убийц охотился Каратель, верша самосуд. Стоило где-то появиться новости о совершённом преступлении с летальным умышленным исходом — жертва, бывало, не доживала до конца следствия. Её отпускали, но жизнь обрывалась. Зачастую Каратель сам становился новостью, когда находили труп с оставленной на теле подсказкой «JK». И следователь уже знал, что убитый не чист на руку, завидя чужую подпись. Кто-то в отделе произнёс предположение, что аббревиатура означала «J-justice», то есть правосудие, а на K — один умник отшутился неуместным «Каратель». Так и прицепилось обозначение серии убийств таинственного JK. Жертвами всех явных случаев убийств становились те же маньяки, отсидевшие преступники, садисты, члены мафии, на которых не находилась управа, или коррумпированные полицейские и политики. На каждого из таких людей имелась чёрная подноготная, но не было возможности наказать по букве закона.       Поэтому Тэхён, будучи хорошо осведомлённым о тёмной стороне жизни города, радуясь солнцу и наслаждаясь им, прекрасно понимал, что человек беззащитен перед лицом природы и не знает, что с ним случится завтра, а будущее, возможно, потеряется во мраке. Но благодаря Карателю у простых людей был шанс прожить долгую и счастливую жизнь.       В естественном процессе эволюции человека были те, кто работал под покровом тайны, уравнивая шансы остальным. Редкий экземпляр, что создала природа, оказывался благим сотрудником для человечества и выполнял полезную функцию чистки прогнившего мира от её ошибочных проявлений.       В последнее время Тэхён всё чаще думал о Карателе, потому что тот давно не объявлялся. А он скучал. Заголовки статей не кричали о зверских убийствах, насилиях. Лишь преступления на бытовой почве, ограбления, на которые, выполняя свою работу, выезжать неинтересно. Но не этой ночью…       — Тэхён-ши, — прозвучал голос в телефоне после приёма звонка глубоко за полночь.       — Да, — сонно промычал Тэхён, потирая глаз пальцем.       — У нас убийство, выезжайте. Адрес скину сообщением.       — Я не на оперативке. У меня курсы по повышению квалификации ранним утром, а во второй половине дача показаний в суде. Наберите кого-то ещё, Намджун-ши, я не в состоянии сутками работать, — устало отстраняя телефон от уха, Тэхён уже хотел сбросить звонок.       — Тэхён-ши, постойте. Вы просили меня об услуге. Это она. JK. Каратель, — отдалённо слышался голос. Телефон тут же вернулся к уху, а глаза широко распахнулись. Сон ушёл в считанные секунды под влиянием предвкушающего трепета, который испытал Тэхён. — У нас новая жертва. Возьметесь?       — Выезжаю. Спасибо, Намджун-ши. Скоро буду.       Сбрасывая вызов, Тэхён вскочил на ноги, путаясь в одеяле. Не тратя время на привычные сборы, которыми в других случаях бы не побрезговал, Тэхён не потрудился умыться, привести себя в порядок. Просто наспех натянул брюки, схватил пальто, ключи от машины, смял задники туфель и выскочил за дверь. Инструменты для сбора улик, защитный костюм, перчатки — всё хранилось в багажнике автомобиля для мобильности вызова. Подъезжая на указанный в сообщении адрес, где полиция уже оцепляла вход во двор с двухэтажным особняком жёлтой лентой и заграждениями, выставив на улице патрульных, Тэхён делал свои выводы. Сегодня его ждала жертва из высших кругов. Такие обычно отличались особой мерзостью во всплывших преступлениях, которые обязательно скроют от общественности. На улице поодаль от входа топтался детектив, выкуривая сигарету, пока другие офицеры брали показания соседей. Но Тэхён был уверен — никто ничего не видел.       — Имя жертвы известно? — распахнув багажник, Тэхён готовил кейс с инструментами и надевал защитный костюм, когда к нему подошёл детектив.       — Политик Чхве Усок. Тело обнаружила жена по возвращению с корпоративного мероприятия. — Намджун указал рукой в сторону скорой помощи, где в распахнутом кузове на кушетке сидела заплаканная женщина. Вся в слезах и после испытанного шока, та просто пялилась в одну точку под присмотром одного из детективов и неохотно отвечала на вопросы.       — А ребёнок? Насколько я знаю, у Чхве Усока был маленький ребёнок. Видел репортаж новостей с его женой, когда она открывала новое детское отделение в городской больнице, — Тэхён со знанием дела выдал осведомлённость о публичной жизни политика и его жены.       — У бабушки. Няня отвозила ещё днём, — Намджун оглянулся через плечо, посмотрев на женщину, и продолжил делиться деталями, которые узнал до приезда Тэхёна. Они давно были знакомы. Не то чтобы Тэхён дружил с детективом или был близок в общении, но по работе ладил с этим хмурым неуклюжим человеком довольно неплохо. Поэтому от случая к случаю, когда Тэхён появлялся в участке и сдавал отчёты криминалистики начальнику убойного отдела, выпивал с капитаном по чашечке кофе из автомата за выкуриванием сигареты. — Каратель знал это. Он заведомо готовился к событию и подобрал момент. Уверен, что когда нам дадут записи с камер наблюдения на улицах — на них будет лишь чёрная фигура. И скрытое маской лицо.       — Он педант и знает, что делает. Детали важны, и Каратель отлично заметает все следы за собой. Интересно, что всплывёт на этот раз у этого Чхве Усока. Растлитель, торговля людьми или изнасилование?       — Даже если и всплывут догадки — жена их скроет без прямых доказательств и выставит жертву мучеником. Но, может, мы найдём что-то в доме. Было бы неплохо.       — На Карателя, я уверен, почти ничего не найду. Но постараюсь, — натянув комбинезон, Тэхён наполнил перчатку воздухом, прежде чем втиснул в неё пальцы. С последним он лукавил. Стараться он будет, но для себя. Навязчивая идея вычислить своего кумира не давала спокойно жить. Тэхён был уверен, что за известным именем политика скрывалась тонна грязи и невинных душ. Найдут доказательства или нет — неважно. Их нашёл Каратель. Поиском таких вот мразей, как этот политик, лучше бы занимались детективы, чем преследовали того, кто делал услугу обществу за них.       — Камеры в доме были отключены заранее. Жена звонила в службу и оставляла заявку о поломке ещё утром, так что у нас как обычно — почти ничего нет. Ещё одно нераскрытое дело, чувствую. Тело на втором этаже в спальне. Прямо по коридору. В дом никто не входил. Криминалисты уже едут. Фотограф тоже. Вы первый, Тэхён-ши. Надеюсь на Вас, — Намджун хлопнул его по плечу, отступая в сторону, подбадривал на работу.       — Так, хорошо, — прихватив с собой кейс для инструментов, Тэхён направился к входной двери, минуя офицеров и ленту. Надел на туфли бахилы, прежде чем сделал шаг внутрь.       Неспешно осматривая интерьер дома, богатую обстановку, картины, он целенаправленно двинулся на второй этаж. Осторожно ступая по мягкому ковру, где могли остаться следы от подошвы Карателя, в чём он лично сомневался, Тэхён прошёл вдоль стены мимо детской, пока не дошёл до спальни. Аккуратно толкнул дверь, и перед глазами нарисовалась картина преступления. Никаких следов борьбы. Только мёртвое тело мужчины с перерезанным горлом. Обильно залитое алой кровью постельное, разбитая лампа на полу — следствие испуга жертвы. Цеплялся за жизнь. Оно и понятно. Спал, когда настигло правосудие. Один чёткий, глубокий, короткий порез подключичной внутренней ярёмной вены и общей сонной под углом нижней челюсти. Подпись. Это не любительский разрез поперёк глотки от уха до уха. Убийца знал, куда метил — в артерию и вену, после рассечения которых выжить невозможно. Слишком чёткие познания строения человеческого тела. Ещё одна деталь в копилку знаний Ким Тэхёна о кумире. Каратель не тратил время на пререкания, не жаждал услышать раскаяние, не смотрел в глаза и не давал последнего слова. Он не наслаждался агонией и страхом перед ударом, не наслаждался собственной властью. Лишь творил. Быстрые, отточенные, безжалостные движения. Минута, хрипящая, ничего не подозревающая жертва своего хищника — и дело сделано. Как есть, в постели. Без никому не нужных криков, потасовки и надежды на спасение. Приговор приведён в исполнение.       Но славой Каратель не брезговал. Хотел внимания, и Тэхён это понимал. Оставлял после себя визитную карточку со своим именем, как подпись и принадлежность жертвы его рукам. JK однозначно точно хотел известности, славы. Чтобы каждый знал, что всё имело свою цену, если ты совершил зверства. Тот оставлял визитки. А потенциальный насильник или убийца точно знал о возможном наказании от руки тёмного правосудия, которое JK вершил самостоятельно. Средства массовой информации делали ему широкую известность, устрашая и восторгая народ убийствами убийц. Велись целые программы на тему виновности той или иной жертвы после расследования с предположениями и домыслами. И выводы зачастую не совпадали с мнением государства. Всегда был тот, кто хотел смерти человеку, причинившему боль его семье. И если есть человек, который это желание воплощал — Карателя не осуждали даже по телевизору. Каждый журналист, узнав о новом убийстве от рук серийника, рыл информацию об убитом, чтобы после подороже продать телеканалам сенсацию. Общественность же смотрела такого рода передачи, одобряя применённое насилие, раз полиция не могла законно поймать преступников, что теперь покоились пусть не с миром, но получили по заслугам.       — Чёрт, ну почему ты никогда не ошибаешься? — выругался Тэхён. — Дай мне хоть что-то, чтобы я мог тебя найти.       Когда он узнал о серийном убийце, который ловко играл с полицией и оставлял за собой шлейф из мрачных загадок — его интерес стал ещё более глубоким. Тэхён не только следил за новостями, приезжал на вызовы, кое-что выпытывая о ходе расследования у детектива, но и собирал фотографии и подробности о каждом преступлении Карателя. Дома для этого имелась целая доска почёта. Поэтому сейчас, когда находился в месте, где ещё пару часов назад был его кумир, испытывал душевный подъём сил. Жажда внутри него отчаянно кричала найти хоть что-то, что свяжет его с живым человеком. Тэхён приписывал ему тонкий ум, внимательность и был просто уверен, что явных прямых улик не найдёт, как ни старайся, оттого и раздражался. Ни орудия убийства, ни отпечатка пальца, обуви на ковре, волоска, ниточки, ни одного свидетеля. Ничего из того, что могло бы указать на конкретного человека.       Осматриваясь в комнате, застыв в дверях, Тэхён видел небрежно брошенную на окровавленное постельное у горла жертвы карточку. Пощёчина омерзения от Карателя. Две чёрные буквы на обычной плотной канцелярской бумаге для визиток. Тот, вероятнее всего, даже печатал их сам, чтобы не светиться в типографиях, что проверила полиция. Типичная краска самого распространённого принтера. Из-за невозможности поймать серийника у Тэхёна зудело всё внутри от интереса, как же выглядел этот таинственный человек-правосудие. А сотворённые его рукой убийства в какой-то степени возбуждали в нём азарт найти того любой ценой.       Из незашторенного окна сквозь занавески лился синий свет сигнальных маячков с крыш полицейских автомобилей. Это раздражало и не давало сосредоточиться. Но, застыв на секунду, Тэхён задумался. Когда он поднимался на второй этаж по лестнице и двигался вдоль стены, он краем глаза заглянул в одну из комнат, пока искал нужную. И именно синий свет проблескового маячка за окном подсказал ему одну важную деталь. Где-то там, в одной из комнат, он увидел слабый зайчик лучика, который отблёскивал от видео-няни. Небольшого размера округлая камера, с виду похожая на детскую игрушку, стояла на полках шкафа. Тэхён знал эту модель, потому что на работе у одного из коллег в доме находилась пожилого возраста мать с болезнью Альцгеймера, за которой нужно было приглядывать удалённо. Квартиру обставили камерами и постоянно проверяли с телефона занятость родителя. А Тэхёну приходилось слушать ненавязчивую болтовню о чужой личной жизни. Но сейчас это оказалось как нельзя кстати.       Шагнув в детскую, Тэхён целенаправленно двинулся к видео-няне, проверяя её. И к его восторгу — та работала. Быстро оглянувшись на дверь, он убедился в собственной безопасности и действовал незаметно. Карателя хотелось разгадать, увидеть, изучить, но никак не сдавать властям. Это была единственно возможная зацепка. Шанс увидеть фигуру, лицо, если там хоть что-то имелось на записи. И только потому, что у Карателя точно не было детей, к такому выводу пришёл Тэхён, в голову не пришло, что попал на запись. Неуловимый мститель, который, возможно, сейчас был запечатлён в кадре на карте памяти видео-няни, наконец-то попался в руки Тэхёна. Он быстро вытащил карту, а устройство поставил на место. Накопитель спрятал в туфлю. Добраться до карманов, снимая защитный комбинезон прямо сейчас — было затруднительно долго, и всегда имелся шанс попасться на этом. А вопросы Тэхёну не нужны.       Всю ночь, собирая улики и отпечатки, в которых, он уверен был, найдёт только принадлежащие членам семьи, но никак не убийце, Тэхён пребывал в нервном возбуждении. Внутри. Не снаружи. Снаружи он всё так же выглядел спокойным, неторопливым, рассудительным криминалистом, скрывая свою сущность. А внутри горел от предвкушения. Единственное, чем выдавал своё состояние — лёгкой раздражительностью, когда непоседливые детективы ходили вокруг тела и мешались закончить работу побыстрее. Но это списывали скорее на ночной вызов, усталость, но никак не на что-то иное.       Закончив сбор улик, Тэхён заскочил домой, чтобы принять душ, и тут же сорвался с места на курсы. Пропускать нельзя, иначе начальство как минимум сделает выговор, не выдаст допуск на оперативную работу, а он на какое-то время потеряет возможность выезжать к месту преступления, когда те будоражили в нём не только пытливый ум, но и страсть к своему делу. Дальше был вызов в суд. Длительное заседание, дача показаний, но мысленно Тэхён был привязан к карте памяти, что теперь хранилась в его кошельке. Под конец вечера, уставший и вымотанный за день, он позволил себе превысить скорость, чтобы быстрее добраться домой. Портфель с отчётами и кипой бумаг небрежно забросил на кровать. Растягивая галстук на шее, он подкурил сигарету.       Наконец долгожданная флэшка с видео-няни была подключена к ноутбуку. Перематывая события дня, Тэхён листал сохранённые файлы с надеждой на чудо, пока не дошёл до ночи. До момента убийства. То, что испытал, когда на кадре мелькнула чёрная фигура — не передать словами. Тэхён с отвисшими расслабленными губами нажал на стоп. Чуть перемотал назад, замедлил видео и перестал дышать. Господи, он никогда не испытывал такую радость и восторг. Там, на записи, почти бесшумно аккуратно ступал Каратель по мягкому ковру коридора мимо комнаты. Бахилы. Двойные. Тэхён довольно несдержанно хохотнул, одобряя увиденное. Его неуловимый мститель замер в проёме дверей, чтобы убедиться в отсутствии детей в доме. Ведь никогда не позволил бы себе совершить такое на глазах ребёнка, изувечив детскую психику. Но в момент, когда тот мягко отворил дверь, за окном детской комнаты проезжала спецтехника с проблесковым маячком оранжевого цвета, что заслепила убийцу. Поэтому тот не заметил видео-няню в комнате. А вот для Тэхёна, возможно, машина по перевозке мусора на улице подарила всё то, чего он так отчаянно жаждал. Глаза. Это единственное, что было видно так отчётливо хорошо в оранжевом блике на лице с маской. На голове убийцы была шапка, одет в чёрное: джоггеры, куртка, ботинки с высоким берцем на шнуровке, на спине рюкзак.       — Ботинки… — затягиваясь сигаретным дымом, Тэхён задумался. — Кто же ты? Военный? Любитель? Модник? Нет, ты слишком хорошо знаешь, как защитить берцовую кость от травм и вывихов. Плотно облегая голеностоп, берцы прочно фиксируют сустав при ходьбе, — размышлял он. — Ты в курсе. Конечно же ты в курсе. Это твой план отступления, если придётся сбегать. А модель? Я раздену тебя и узнаю бренд, как и то, где ты купил свои вещи.       Тэхён тут же стал гуглить по поиску фото, что заскринил с камеры, и всё, что было надето на Карателе. Но это особо не принесло успеха. Куртка, штаны, рюкзак — самая обычная вещь из гардероба. Китай. Такое продаётся на каждом шагу.       — Чёрт, ты хорош. Рюкзак взял. Что там у тебя? Запасная дорогая одежда? Да, точно. Ты исчезал с камер наблюдений на улицах слишком умело. Прятался где-то в месте без камер, снимал с себя куртку, шапку, маску, бахилы и перчатки. Прятал орудие убийства, рюкзак и выходил совсем другим человеком. Или уезжал… Как жаль, что у меня нет доступа к камерам наблюдения на улицах. Так бы я точно тебя нашёл, мой прекрасный Каратель. Что ты делаешь потом с вещами? Хранишь? Не-е-ет, — Тэхён мотнул головой, пока разговаривал сам с собой, рассматривая застывшего в кадре убийцу. — Я бы сжёг. Ты тоже. Одно убийство — две пары одежды, нож. Нож, судя по зубчикам на лезвии — охотничий, это уже вычислили. Но и он продаётся на каждом шагу. А вот берцы… Сжигаешь ли ты берцы? Может, да, но обязательно купишь новые. Эта обувь тебе нравится. Почему-то уверен в этом.       Тэхён, щурясь на один глаз и зажав сигарету в зубах, стал гуглить ботинки. Единственное, за что можно было зацепиться. Нашёл. Относительно немного магазинов продавали удобную военную обувь. Теперь он почему-то был уверен, что убийца всё же имел дело со службой. Не просто армией. Тот разбирался в человеческом теле, системе, слежке. Или в прошлом ходил на курсы или изучал самостоятельно? Нет, тот умело находил компромат на жертв, а значит точно связан с системой. Судя по стойке человека на фото, Тэхён точно был уверен — военная структура. Оттого ещё больше воспылал симпатией к нему.       — Так, пятнадцать магазинов торгуют твоими берцами, мой таинственный вояка, — продолжая рассматривать фигуру, замершую в опасливой стойке. — Ты где-то там живёшь неподалёку? Работаешь? — заглядывая в глаза, что блестели от блика оранжевого света, Тэхён не мог оторвать взгляд. — Чёрт, красивые глаза. Ты и так сводишь меня с ума. Я теперь эти глаза буду искать в толпе. Большие, карие. Детские? Нет, тебе точно за тридцать, но взгляд ребёнка… Опасное лицо и двойное дно. Как удобно. Привлекательная внешность располагает к тебе людей, да? Ты же любишь внимание. Уверен, что и остальное лицо такое же красивое, как и твои глаза. Айщ, я теперь не засну, хоть и очень устал, — Тэхён слегка разочарованно покачал головой, довольствуясь крохами, пока зарылся ладонью в волосы.       Тэхён провёл несколько часов за поиском информации, пока разбирал на детали увиденное. Распечатал адреса магазинов, где продавались берцы, отметил их на карте. Загуглил военные части, полицейские участки, ведомства и тоже отметил их другим цветом на стенде, чтобы выявить закономерности. Совпадений было мало. Просмотрел сотню раз отрезок видео на повторе, изучая движения убийцы, походку, глаза. Тщательно, педантично, с деталями — потратил на всё это полночи. И, как говорил сам себе, так и не смог уснуть, поглядывая на фотографию. У его Карателя было лицо, которое он отчаянно желал увидеть полностью.       Но всё, что он узнал, посещая магазины обуви и показывая фото с глазами убийцы продавцам, не позволило найти новые зацепки. Тот просто мог купить обувь из интернета. Тэхён расстроился. Доступ ходить по ведомствам не имел. Оттого ещё кажущийся бесконечным месяц страдал бессонницей долгими ночами, пытаясь строить догадки. Дошёл до того, что просто решил подъезжать к выходу из зданий военных, государственных и полицейских ведомств к концу рабочего дня и караулить людей в надежде узнать одни-единственные глаза. Других занятий у него просто не было. В том, что Каратель связан с государственной структурой — уверен. Слежка плодов не принесла.       Но в разгар зимы, когда у серийника было продолжительное затишье, а у него рутинные бытовые преступления, кражи, взломы и изредка убийства — главное управление полиции отправило его на курсы повышения квалификации в учебный центр.       Стряхивая снег с плеч, которые припорошила метель, шагнув внутрь здания и предъявив охраннику пропуск, Тэхён намеренно шёл к стойке регистрации. В коридорах сновали люди, кто-то пил кофе у стены с автоматом, ненавязчиво болтая о жизни, а он хотел лишь одного — побыстрее оказаться в аудитории и получить расписание занятий для дальнейшего посещения. За стойкой сидела уже знакомая ему девушка и беседовала с мужчиной. Длинное пальто в пол, короткая стрижка. Тот упёрся одной рукой в стойку, а второй подписывал бумаги. Тэхён скользнул по внешнему виду. Привычка изучать людей, строить догадки о чьих-то жизнях. Издержки профессии. Он подметил, что пальто этот мужчина выбрал со вкусом. У него было похожее бежевое, у незнакомца чёрное. Но единственное, что его поначалу оттолкнуло — не свойственная внешнему виду обувь. Ботинки с высоким берцем на шнуровке. Той самой фирмы, что так тщательно искал Тэхён.       Моментально вскинутый вверх взгляд следил за профилем чужого лица уже с интересом. Глаза смотрели на бумагу, графы которой заполнялись списком подчинённых? Да, Тэхён уверен был — перед ним начальник, что заполнял заявку на обучение персонала в будущем, вписывая имена. Он просто замер посреди коридора и жадно пожирал глазами этого человека, мысленно моля незнакомца поднять голову и посмотреть на него. Но тот сосредоточенно писал, не отвлекаясь ни на что. Ни на спрашивающих у девушки расписание, ни на проходящих мимо. Будто игнорировал присутствие людей и не имел с ними ничего общего. Тэхён подошёл ближе. Глядя даже не на девушку, он приблизился вплотную, мельком взглянув на те самые берцы, и гулко хлопнул папкой по стойке регистрации, чтобы привлечь внимание незнакомца своей наглостью.       — Извините, — громко сказал он, но тот лишь покосился в его сторону, замерев с ручкой на недописанной букве. Чужие глаза вскользь пробежались по одежде, обуви, но так и не посмотрели в глаза. Хладнокровно надменно пренебрегли его попыткой привлечь внимание. — Можно получить расписание? Курс криминалистики.       — Да, секунду, — девушка тут же принялась печатать с компьютера расписание, пока Тэхён, стоя вполоборота, смотрел на незнакомца.       «Проколы в ушах. Любишь серёжки? Но они не на тебе. Ты их снимаешь. Раз… Три, — размышлял Тэхён, цепляясь за внешность. — Точно любишь. Но не носишь на службе. А куда же тогда? В клуб? На свидания? Чтобы привлечь внимание партнёра аксессуаром. Так ты это делаешь? Дьявол в деталях. Обольщаешь? Скрываешь свою работу. Но зачем? У тебя есть секрет. Или нравится быть разным? Ты точно модник. Соответствуешь должности? Пальто дорогое, рубашка, но ты оставил ботинки для самовыражения. Ну же, подними на меня глаза! Я должен увидеть их прямо. Красивый профиль. Нос с тупым кончиком, пухлая нижняя губа, короткий шрам на щеке. Длинная чёлка уложена назад. Ты показываешь людям открытое лицо? Нравится внимание? Или ты просто пользуешься своей привлекательностью? Так располагаешь к себе людей? Красотой? Покажи мне глаза, мать твою! Покажи эмоции! Я стукнул папкой, нахально повёл себя, а тебе плевать? Ты даже не взглянул. Покосился и всё. Тебе достаточно этого? Я должен убедиться, что ты обычный человек. Покажи глаза!» — Тэхён, мысленно ругая незнакомца, продолжал пялиться и в нетерпении постукивал ногтями по папке, вызывая у рядом стоящего чувство беспокойства. Всего лишь уловки психологии. Взял в руки, повертел, но снова ничего.       Мужчина в чёрном пальто закончил заполнять анкету, когда Тэхён получил своё расписание и намеренно остался стоять рядом, прикидываясь, что изучал напечатанное. Вплоть до того момента, когда девушка забрала у загадочного начальника лист бумаги, поблагодарив. На него наконец-то взглянули. Взгляд. Один ледяной взгляд парализовал Тэхёна в ту же секунду, и он, исступлённо охнув, выронил свою папку на пол. На него ещё с секунду смотрели. Заглядывали в душу черными зрачками, когда он в разрезе глаз узнавал того самого серийника — Карателя. Взгляд опустили на выпавшую из рук папку и услужливо наклонились, чтобы поднять, когда Тэхён с распахнутым ртом не подавал признаков адекватности.       — Вы обронили, — произнёс незнакомец мягким тембром спокойного голоса. Но Тэхён слышал в нём опасные ноты ледяной ловушки, не обманываясь вежливостью. С ним специально говорили приглушённо. Даже вкрадчиво. Изучали лицо, одежду. Всё это прослеживалось по скользящему взгляду чёрных глаз по телу. Он так же делал. — С вами всё в порядке? Вы так удивились. Может, мы знакомы? — продолжили допытываться у Тэхёна, что именно послужило причиной реакции при встрече.       — Извините, — промямлил Тэхён и тут же протянул руку, глупо улыбаясь. Дёрнул головой, словно умилялся, и не дышал, когда с замиранием сердца смотрел в ответ. Слушал голос того, кого воздвиг в собственной голове как кумира и пример для подражания. В голове пронеслись выводы: «Ты строг, поэтому твои первые слова мне звучат сухо. Приглушил свой голос, чтобы втереться в доверие? Я не обманусь этим. Ты загружен делами. Я вижу это по чуть сдвинутым к переносице бровям, и сейчас недоволен тем, что вынужден говорить со мной. Я бы тоже не захотел. Устал от людей. И это вижу. Тоже устал, пока искал тебя столько лет, и наконец нашёл. Блять, боже, я нашёл тебя! И вот он ты — в шаговой доступности смотришь мне в глаза. До чего же ты красив. Это невозможно игнорировать. Такого я точно не ожидал.» — Нет, не знакомы. Я…       — Удивились? — закончили за него фразу.       — А, нет… Ну, то есть да, — заикался Тэхён, неловко усмехаясь, продолжал держать вытянутую вперёд ладонь, чтобы получить своё касание. Но с этим не спешили, и это только ещё больше щекотало поджилки и восхищало. Каратель осторожен, терпелив, внимателен, не поддаётся вербальному контролю. Тот ждал ответ на свой вопрос, не дав ему то, что он хотел. — Я Ким Тэхён. Удивился, Вы правы. Никогда не видел никого красивее. Простите за прямоту, но Вы вынудили меня признать это вслух, — рассмеялся и вложил в голос и выражение лица улыбку и обаяние, на которое был способен. — Теперь мне неловко. Я из убойного отдела криминалистики, — его страх перед высшим звеном пищевой цепи и восхищение слились воедино, когда он решил сделать первый шаг, признав чужую красоту. Осталось расположить к себе собеседника, потому что, кажется, Тэхён не просто почитал Карателя — он, мать его, влюбился с первого взгляда. Обрёл наконец лицо того, кого так долго искал и уважал за применённое на практике правосудие. Всё то ожидание теперь вылилось в восхищение чужой красотой. Глаза напротив снова скользнули по его одежде и вернулись к лицу. Складка между бровей разгладилась. Хмурость сменилась лукавым удивлением, а его руку пожали.       — Чон Чонгук. Начальник Сеульского центра предварительного заключения. Это было мило, я почти смущён, — пожав руку с задержкой, ему улыбнулись.       «Мягкая рука, — тут же пронеслось в голове. — Начальник тюрьмы, значит. Временное заключение до вынесения приговора? Очень удобно, Чонгук. Личное дело преступника, в чём подозревают — всё в твоих руках. Если обвинённому, которого ты видишь каждый день и изучаешь, чтобы лично убедиться, обосновано ли выставленное реальными уликами, не выносят приговор — приговариваешь сам. Следишь, копаешь, ждёшь удачного момента. Я знал, что ты работник госструктур. Стоп. Ты мне улыбнулся. Я понравился тебе? Ты сказал мне, что это было мило. Это и есть твой секрет? Проколы в ушах, развязное поведение в клубах… Ты гей? Ты держал мою руку чуть дольше положенного. Это заметно. Сожрал взглядом. Интересно, если я продолжу флиртовать с тобой открыто — ты поведёшься на это? Хоть бы, пожалуйста! Но ты всё ещё осторожен со мной, потому что я нагрубил девушке. Я исправлю это.»       — Ох, — мотнув головой, притворно сбрасывая оцепенение, которое не проходило от восторга общения с кумиром, Тэхён пытался выглядеть не только искренним, но и чарующим. — Теперь неловко ещё и Вам. Я не хотел, извините. Просто не знаю, что на меня сегодня нашло. Я разнервничался, когда опаздывал сюда, по дороге закончился бензин в машине, пришлось вызвать такси. Там метель, погода ужасная, холодно, продрог. Нагрубил девушке вот, — оборачиваясь к стойке администратора, Тэхён обратился к ней: — Извините, что вёл себя шумно. Я не специально. День не задался, — протараторив это, он, не дожидаясь ответа с принятием оправдания, снова обратился к Чонгуку. — А теперь вот залип на Вас и смутил ещё одного человека. Простите ещё раз. Я не сдержался. Обычно себя так не веду. Я спокойный, рассудительный, аккуратный, никогда ничего не валится из рук. Профессия обязывает. А тут такое с папкой, — округлив глаза, намекнул на свои бумаги и папку, которую поднял Чонгук, отбирая её обратно в руки. — Не буду отвлекать, вы тут… — Тэхён перевёл глаза на стойку, где Чонгук недавно заполнял бланк с именами сотрудников. — Заполнили заявку на обучение сотрудников. Верно?       — А вы проницательны, Ким Тэхён, — улыбаясь, Чонгук сощурил глаза, вперившись взглядом в него. Изучающим.       — Опять же, профессия, — пожал он плечами. — Люблю разгадывать загадки. В этом и есть суть моей работы. Собираю по уликам картину и разгадываю ребусы своего рода. Люди — очень интересные экземпляры. Не хотите выпить кофе? — предложил взмахом руки в сторону автомата в коридоре.       — Прошу простить, но я спешу. Удачи. Хорошо пройти курсы.       Чонгук вежливо кивнул и, не оглядываясь, покинул здание, не проявив прямого интереса. Стало опять же до зуда обидно. Ведь Тэхён только-только приблизился и коснулся мечты. Увидел лицо, узнал имя, должность. Чёрт, он узнал, кто такой Каратель, благодаря скрупулёзному изучению одного-единственного фото. Решил загадку волей судьбы с подаренной личной встречей. Такая удача неспроста. Тэхён верил в это. Горькая правда заключалась в том, что Чонгук ушёл.       «Отказал. Ты отказал мне! Я расстроен. Но осмотрел меня с ног до головы после комплимента. Ты заинтересован, но не привык нарушать свои же правила. Почему? Не хочешь заводить отношения с коллегами по работе даже ради секса? Не хочешь слухов о собственной ориентации? Предпочитаешь снимать напряжение в клубах, куда надеваешь серьги, притворяясь другим человеком? Да. Тебе дорога собственная репутация и совсем ни к чему слухи об отношениях с мужчинами. Тем более, если вы из одной сферы. Понимаю, я такой же. Или я показался тебе слишком любопытным, и ты сбежал? Предпочитаешь держаться в стороне от навязчивых людей. Но я не могу от тебя отказаться. Чон Чонгук. Каратель. JK»       Этой ночью Тэхён гуглил адрес Сеульского центра предварительного заключения подозреваемых, где держали возможных преступников, пока шёл судебный процесс и разбирательство. Он не знал, как поступить, как привлечь внимание, войти в доверие и хотя бы подружиться. Их работы не пересекались, поводов не было. А собственные правила Чонгук точно не нарушал, в этом Тэхён был уверен на все сто процентов. Значит и шанса у него почти не было.       Подъехав к зданию на следующий день, Тэхён припарковался по ту сторону дороги, надел шапку и очки. Он просидел на холоде несколько часов, пока одним из последних, кто закончил дневную смену, не вышел Чонгук, на ходу запахивая чёрное пальто.       — Что, холодно? — пробубнил под нос, не сводя глаз с убийцы. — Мне тоже холодно. Продрог, как собака. Я прождал тебя здесь несколько часов. Задерживаешься на работе, пока до конца не закончишь дело? Да, ты такой. Тщательно разбираешься в каждом… И семьи у тебя нет, иначе бы побежал домой к ним. Точнее к партнёру. Я уже понял, что тебя привлекает. Интересно, ты выбрал новую жертву? Можешь быть уверен, они этого заслуживают. С удовольствием бы посмотрел на тебя в деле, Чонгук. Я не считаю, что убийца и насильник ребёнка или жены, чьей-то матери заслуживает жить на обеспечении государства до старости в тёплой камере. Есть, пить, гулять, дышать, когда закрыл глаза невинному созданию. Да, — прослеживая взглядом, пока Чонгук садился в машину, Тэхён завёл и собственный автомобиль. — Давай, покажи мне, где ты живёшь. Не хочу пробивать тебя на работе — этот след останется в истории поиска. Я не буду нас так подставлять.       Тэхён медленно катился за машиной Чонгука, пока тот, ни разу не превысив скорость, не нарушив ни единого правила дорожного движения, неспешно добрался до дома. А он проехал мимо, чтобы не вызывать подозрений. К сожалению, на следующий вечер, как и через день, Тэхён вынужден был отправиться на выезд. Механическое исполнение обязанностей теперь казалось ему в тягость. Все мысли были о Карателе. Он узнал дом, но всё ещё не знал номер квартиры. Нашёл аккаунт в соцсетях, пролистал скупую на фотографии ленту, где особо ничего не почерпнул. Лишь деревья в какой-то посадке. Строительный фундамент, речки и мосты. Ничего интересного. Хорошее фото с лицом тоже не нашёл. Зато теперь он повесил распечатанное фото с места преступления на потолок. Обрезал детали и оставил лишь глаза Чонгука, которые смотрели на него из темноты. На третий день Тэхён ждал Карателя у дома, чуть поодаль. Терпеливо сидел и мёрз в машине, в страхе, что если выйдет согреться или включит зажигание — привлечёт внимание.       Чонгук снова задержался. На этот раз до поздней ночи. А когда припарковал машину и зашёл в дом — Тэхён выскочил на улицу, чтобы увидеть, где именно загорелся свет, и молился на то, чтобы окна Чонгука выходили на парковку. Его снова услышали. Так он вычислил квартиру. Каждый новый образ своего кумира Тэхён тщательно анализировал. Фотографировал издалека. Разбирал поздно ночью на детали. Слежка помогала ему составлять полную картину о человеке, с кем имел дело. Тэхён откровенно любовался красотой безжалостного убийцы, ни капли не страшась его.       После очередной такой вылазки Тэхён слёг с температурой. Зимний холод в замёрзшей машине пробирал до костей. Даже горячая ванна после, таблетки — ничего не помогало. Тэхён фантомно мёрз ночами, грезя об одном Чонгуке, и пялился в потолок на фотографию. Удовлетворял себя, не в силах бороться с притяжением, которое испытывал. И понимал, что вот так просто криминалиста Ким Тэхёна тот к себе не подпустит ни в одном из возможных раскладов.       Спустя неделю затянувшейся болезни и больничного Тэхён извёлся. Он выстроил план в голове, решившись на отчаянные меры. Вскрыть свои карты и показать этому человеку, что знал и одобрял содеянное. Что хотел помогать и сотрудничать. Другой возможности войти в контакт и не быть отвергнутым не нашёл. Тэхён пришёл на работу к Чонгуку.       Вытирая платком нос, который предательски тёк, Тэхён сидел в приёмной Чонгука и ждал, пока по ту сторону двери закончится совещание с коллегами. Секретарь услужливо предложила кофе, но он отказался. Нервничал слегка. Ему сообщили, что его не смогут принять из-за плотного графика дел у начальника, но он отказывался уходить. В руках Тэхён держал конверт. Самое важное доказательство чужой причастности к месту убийства политика Чхве.       Едва люди стали покидать кабинет — Чонгук вышел следом. В его сторону взглянули. Замерли, вспоминая, где видели лицо, и притормозили.       — Криминалист, верно? — обратились к нему вопрошающим голосом. Чонгук не помнил его имя. Или притворялся забывчивым. Тэхён думал, что последнее. Такие люди, как Чон, внимательны к деталям и не забывали имён, если с ними флиртовал криминалист из убойного, куда совсем недавно они лично подкинули работы. Притворство. Умное, расчётливое.       — Ким Тэхён. Да.       — Прошу простить, но я спешу на встречу. Не могу уделить вам время, к сожалению. Вы по какому-то срочному вопросу? — сразу расставил границы, где указал Тэхёну о невозможности чего-то личного, если он пришёл за этим. — Можете передать вопрос секретарю, а я, как освобожусь, постараюсь ответить.       — Я думаю, — Тэхён встал с места и подошёл ближе к Чонгуку, который уже надевал чёрное пальто и заматывал шарф на шее, нетерпеливо перебирая в руках ключи от машины. Шёпотом добавил: — Тебя это заинтересует, — уверенно глядя в глаза, он перешёл на неформальную речь, слегка выдав своё волнение дрогнувшим голосом, и протянул конверт.       Чонгук подозрительно скосил взгляд на вещь в его руках. Немного помедлил, наверняка переваривая неформальное обращение, которое Тэхён себе позволил, и натянутая фальшивая улыбка тут же исчезла с чужого лица. Протянул руку, отбирая конверт, незаметно вздохнул, моргнул, снова цепляя вежливый тон на мелькнувшее раздражение, и вскрыл бумагу, вытащив оттуда на одну четверть фотографию. Так и замер, разглядывая её, пока Тэхён следил за мимикой чужого лица. Но оно осталось непроницаемым. Поистине хладнокровен. Чонгук только скосил взгляд на пол, обдумывая ситуацию. Чтобы понять, откуда и когда это было сделано — не потребовалось много времени. Он спокойно засунул фото обратно в конверт, не взглянув на него полностью.       — Пройдёмте в мой кабинет, — Чонгук уверенно шагнул к дверям, на ходу снимая чёрное пальто. — Хидже, перенесите мою встречу, пожалуйста, на час. Скажите, что я задерживаюсь и буду позже, — обращаясь к секретарю. — Кофе? — обернувшись, Чонгук выжидающе посмотрел на Тэхёна.       — Не стоит.       — Тогда прошу, — указывая рукой, на которой висело чёрное пальто, Чонгук уступил проход. Войдя следом в кабинет, захлопывая за собой дверь, он обогнул стол, расслабленно сев в кресло. Жестом ему предложили место напротив. — Итак, — закинув ногу за ногу, Чонгук показывал своё превосходство перед ним абсолютным спокойствием. Лишь взгляд, острый и холодный, не сводил с его лица. Это выдавало чужую насторожённость. — Чем могу помочь, Тэхён? — тоже перешёл на неформальную речь, откинув напускную вежливость. Тэхён же улыбнулся, облизнув губы.       — Ты меня неправильно понял, — поспешил оправдаться Тэхён, указывая пальцем то на него, то на себя.       — Я правильно всё понял. Ты пришёл лично. Хотел бы посадить меня в тюрьму — раскрыл мою личность детективам. Отдал им фото. Но не факт, что его бы связали со мной. Но ты нашёл меня. Узнал. Тогда у рецепции притворялся. Это было так очевидно, Тэхён. Поработай над этим. Фальшь тебе не к лицу, — спокойно тихим голосом Чонгук выдавал свои умозаключения, скрестив пальцы в замок на бёдрах, когда упёрся локтями в ручки кресла. — Отдаю тебе должное. Ты довольно умён и проницателен. И тебе что-то нужно от меня. Итак, повторюсь, что именно? — Чонгук с интересом склонил голову чуть вбок и выгнул бровь.       — Правильно, нужно. Я не хочу тебе вредить. И ты не совсем прав. Я искренне сказал, что ты слишком красив для того, кем являешься. Остальное уловки, чтобы привлечь твоё внимание. Знаешь, я пытался, да. Но ты дал понять, что не заинтересован. Так вот, я… — замявшись, Тэхён подбирал слова, рассматривая руки напротив. Сетку вен, ногти, потирание пальцев, структуру кожи и её цвет, запоминая для себя детали. — Считай, что я твой фанат.       Чонгук рассмеялся. Коротко, искренне. Хлопнул ладонью по бедру и встал с кресла, явно не ожидая такого признания.       — Так что, мне надо расписаться? Всего-то? — Чонгук прихватил ручку со стола и обогнул его. Подошёл вплотную, сел на край столешницы и, не сводя глаз с лица Тэхёна, склонился над ним. — Где? На рубашке? Коже? — удерживая ручку навесу, тот намеренно юлил и издевался. Так явно насмехался, что это раздражало. Человек в его положении, приди кто с угрозами и шантажом, как минимум бы нервничал. Но не этот экземпляр. Или Чонгук просто хотел вселить чувство страха, непонимания и взять ситуацию под контроль. Последнее точно. Чонгук приблизил кончик ручки к его горлу, продолжая смотреть в глаза.       — Я не боюсь тебя, перестань пытаться запугать меня, Чонгук. Это не работает, — насмешливо ответил Тэхён, вскидывая подбородок вверх. Он прямо ответил на насмешливый взгляд таким же своим с лениво приоткрытыми веками, чтобы дать понять — такие спектакли скучны и только раздражали.       — Раз так — чего же ты хочешь тогда? Ты фанат, признаёшь меня красивым, наверняка восхищаешься. Не боишься.       Лукаво улыбнувшись ему, Тэхён почувствовал, как слегка всё же занервничал перед истинным лицом своего кумира, когда тот был так близко, что он дышал чужим парфюмом. Опасный, красивый хищник, что нависал над ним и шутил, вызывал в теле волнение совсем по другому поводу, даже когда собственная безопасность висела на волоске. Поистине прекрасный коктейль чувств. Тэхён давно такого не испытывал. Чонгук ни капли не переживал о сдаче в полицию. Видел, что привлекал. Пользовался.       — Чего будет стоить мне эта запись? Не фото. Оно слишком мутное и расплывчатое. Там была камера, о которой я не знал. Чего будет стоить мне моя ошибка? Назови цену. Деньги, секс, карьера? Что тебя интересует, Тэхён? Зачем пришёл ко мне?       — Ты прав, я не сдам тебя в полицию. Деньги мне не нужны. Карьера есть. Секс… — постукивая пальцами по рукояти кресла, на котором сидел, Тэхён рассматривал пуговицы на рубашке Чонгука. — Неплохо, но слишком мало.       — А ты жадный, но мне нравится, — снова рассмеялся Чонгук, выпрямившись обратно. Сидя на столе, он крутил ручку между пальцами, размышляя над мотивами человека перед ним. — И слишком внимательный. Сомневаюсь, что по одним глазам с этой распечатанной фотографии ты узнал меня. Меня выдало что-то ещё?       — Обувь, — тут же ответил Тэхён. — Берцы. Это твой прокол. Плюс неповторимые глаза, не преуменьшай их заслуги, — лукаво улыбаясь в ответ. — Дело в том, что истинный фанат узнает кумира и по форме ногтей на пальце. А я именно такой. Так вот, моё условие. Я хочу сотрудничать с тобой. Работать в паре. Помогать, — пожав плечами, Тэхён перечислял всевозможные варианты развития событий. — Понимаешь, я верю в то, что каждая из твоих жертв заслуживала смерти. Временами даже уверен, что не такой лёгкой, какая могла бы быть. Хочу научиться у тебя всему. Дружить? — Чонгук снова рассмеялся над ним, оборвав его речь. Смолк и с минуту молчал, рассматривая лицо.       — Дружбу так не предлагают, не находишь? — хитро протянул каждое слово.       — В твоём случае по-другому просто невозможно. Ты не подпустил меня, не дал шанса. Может, я бы довольствовался только этим. Но твои правила, а они у тебя есть, Чонгук, не позволили тебе продолжить со мной общение тогда, в учебном центре. Ты не оставил мне выбора. Сегодня ты это подтвердил, когда не зная, зачем я пришёл — отказался со мной даже разговаривать. Своим жертвам ты тоже не даёшь шанса, как и мне.       Чонгук недовольно вздохнул, признав правоту его слов. Отвёл взгляд и втянул щёки, толкая язык по внутренней стороне.       — Как насчёт того, чтобы ты проваливал со своим предложением обратно в свой убойный отдел криминалистики и сидел тихо? — Чонгук нагло уставился, подсев чуть ближе к нему на столе. Напротив. Бросил вызов.       «Проверяешь меня? Отлично. Подсел ближе, но прогоняешь. Давишь. Манипулируешь. Хорошая попытка, Чонгук. Ты хочешь, чтобы я остался, и даёшь мне намёки. Не раздражён, не зол.» — Тэхён улыбнулся на чужие слова, пока крутил мысли в голове. И эта улыбка не понравилась Карателю. На него смотрели серьёзно. С угрозой, когда поняли, что уловку раскрыли.       — Если я не получу желаемое, что помешает мне обратиться в полицию? Расстроюсь, вспылю, вдруг… — пытался блефовать Тэхён.       — Это была милая попытка. Я же сказал, фальшь не твоё, Тэхён. Последнее, что я хотел услышать, это наигранное «У меня есть негатив плёнки, и если со мной что-то случится — запись попадёт в руки полиции», — торжествуя, Чонгук снова склонился к его лицу и коснулся рукой плеча, сжав это место пальцами. — Ты хочешь меня, перестань. Не только телом, потому что отказался от секса, который тебе только что предложили. Ты хочешь меня всего. Себе. Ты жадный. И ни в какую полицию ты меня не сдашь. Смешно же. Потому что сам сказал — я кумир для тебя. А ты — мой преданный пёсик, Ким Тэхён. Так почему я должен соглашаться на твои требования? И глупо с твоей стороны не бояться меня. Стоило бы. Я серийный убийца, а ты единственный, кто знает об этом. Что мешает мне убить тебя, а? Перерезать горло тихой ночью? Забрать запись, снимки, — издевательски перекидывал взгляд с одного глаза в другой. — Оставь свои требования при себе. У тебя нет надо мной власти. Лишь мой интерес. Не более. На фото лишь глаза и только. Это твоя личная одержимость без доказательств, которые ты уже скрыл с места преступления.       — Это тоже было мило, Чонгук, — лукаво выгнул бровь Тэхён, парируя чужой выпад. — Попытка напугать. Не надо недооценивать меня, — с вызовом и сам приблизился к чужому лицу, опустив взгляд на губы, выдохнул в них. — Правила, Чонгук. У тебя они есть. Знаю. Я следил за каждым случаем Карателя. Знаю тебя. Изучил. Ты не убиваешь невинных людей. Только убийц. Почему? Потому что или жаждешь справедливости, как и я, отмщения, или просто таким образом сдерживаешь себя. Выбираешь меньшее из зол и направляешь потребность в полезное русло. Ты не убьёшь меня, Чонгук, брось страшить, — рассмеялся в ответ и тут же стёр с лица улыбку, копируя чужое поведение, мягко сжал руку Чонгука на своём плече и сбросил, не сводя глаз. — Потому что сделав это — не простишь себе. Сорвёшься рано или поздно снова, если это такая патологическая тяга. И вся твоя слава Карателя убийц сойдёт на нет из-за простой смерти обычного криминалиста. Даже дело не в карточке, которую ты не оставишь на мне, а в самом тебе. Так что фальшь тут не идёт не только мне, Чонгук. Не играй со мной, потому что я такой же, как ты.       Чонгук снова довольно рассмеялся, выпрямился, клацнул ручкой, которой угрожал его шее, отбросив ту к папкам с бумагами. Встал со стола, избегая близости, и пошёл за пальто, что бросил на спинку кресла, оставив Тэхёна одного.       — Мне пора на встречу. Оставь свой номер секретарю, — прозвучало сухо и деловито. — Если я приму решение тебя не убивать, хотя с этим могу повременить, — передёрнул плечами Чонгук. — Ведь после первого раза со мной ты станешь убийцей, а это снимет с меня, как ты сказал, ограничение не убивать невинных, — тут ему подмигнули, явно испытывая выдержку на прочность, если таковая была. — Захочу узнать, стоишь ли ты моей дружбы — свяжусь. Приятно было познакомиться, Ким Тэхён, пронырливый криминалист из убойного, который раскрыл личность так называемого Карателя. Занятно. Больше не беспокой меня своей одержимостью, не звони и не приходи. Не выводи зверя, будучи с ним в одной клетке, мой тебе совет, — подчёркнуто озвучил полное имя, профессию, цели и вышел за дверь собственного кабинета, не дожидаясь от Тэхёна того же.       «Ах, какой же ты всё-таки… Но другого я от тебя и не ожидал, — облизывая губы, Тэхён сидел в кресле ещё с минуту и размышлял над услышанным. — Оставить номер? Оставлю, конечно. Не знал, что ты любишь играть. Ты пытался надавить на моё влечение. Хотел использовать. Касался, склонял, дразнил. Чёрт, твоё лицо и губы были так близко. А руки… Сука. Признаю, хочу всё это, но я не животное, которое забудет обо всём ради одноразового секса. Тут ты прав, я жадный. И ты не убьёшь меня. Нет. Слишком заинтересован. Я удивил тебя. Тебе нравилось ощущать рядом достойного соперника в разговоре. Не-е-ет, Чонгук, ты точно не убьёшь меня, что бы ни сказал. Но ты не решил, стоит ли со мной контактировать. Что ж, я дам тебе время. Телефон ты уже попросил — значит сомневаешься.»       Тэхён встал с кресла, запахнул пальто и выудил из внутреннего кармана визитную карточку, которую оставил на столе секретаря, прежде чем ушёл. Чонгук не объявился ни через день, ни через неделю. Оставил в неизвестности, чтобы он мучился догадками. Ему не звонили, не отправляли сообщений, а приходить второй раз на работу Тэхён не созрел. Точнее считал это не совсем уместным. Крайний случай, когда его терпение лопнет, надежды рассыплются, и когда он окончательно потеряет всякий страх или уважение к самому себе — придёт к Чонгуку лично домой. Согласится взять хотя бы то, что предложили изначально — секс. Но до этого пока не дошло. Тэхён был терпелив. Он ходил на работу, ездил на вызовы и выполнял свои обязанности тщательно и усердно, как привык это делать годами. Разгадывал загадки, собирал подсказки и отвлекался на просмотры новостей с происшествиями. В конце концов, что мешало ему начать действовать в одиночку? Выбрать цель, изучив случай, чтобы последовать примеру Чонгука, который совершил уже не один десяток убийств? Ничего. Этот запасной план так и остался в разработке.       Ночами и вечерами за сигаретой, сидя в кресле перед экраном ноутбука и глядя на стенд с данными о Чонгуке, Тэхён подолгу пялился в одну точку.       «Неужели ты меня проигнорировал? Как ты можешь? Даже у меня нет столько хладнокровной уверенности, что кто-то не сдал бы мои преступления полиции. Интересно, чем ты занят сейчас? Ты выбрал жертву? Боже, я стал зависимым. Понимаю это, но не могу ничего с собой поделать. Я нарыл на тебя информацию. Тебя усыновили, Чонгук. Это там тебе дали хорошее воспитание не убивать невиновных? Привили сочувствие? Или тебя там сломали, изуродовали в психопата, и ты просто борешься с собой? Слишком много вопросов без ответов. Я тоже ненормальный. Признаю. Блять, твоё лицо не выходит из головы. За что мне это?»       Тэхён с хлопком опустил ладонь на стол. А после нехотя рухнул на кровать, уткнувшись носом в подушки. Зарылся пальцами в волосы и промычал имя Карателя. Вздохнул, сгибая ногу в колене, придвинув её выше к груди, чтобы, выпрямив ту обратно, вжаться пахом в складки одеяла и напрячь ягодицы. Потёрся о постель от нахлынувшего возбуждения. И пару раз проехался членом по смятому постельному, что сжимал бёдрами, повторяя движения, что приносили удовольствие.       — Чёрт, — перевернувшись на спину, запрокинув руки за голову, чтобы увидеть на потолке чужие глаза с фотографии, Тэхён томительно выдохнул. — Ты играешь со мной или тебе действительно плевать, Чонгук? — проговорил он вслух, глядя вверх. — Я схожу с ума, разочарован, зол, но ещё питаю надежду, — промычал он, расцепив руки с замка, и опустил одну поверх спортивных штанов, огладив себя. — Ты не выходишь у меня из головы, чёртов псих. И так заводишь. Чувствую себя последним извращенцем. Ты заставляешь меня.       Потерев бугорок запертого члена под бельём несколько раз, Тэхён запустил руку под кромку штанов, что стягивались резинкой чуть ниже пупка. Лаская себя неспешными движениями, он всё смотрел в чёрные глаза, не в силах оторваться от темной фотографии на потолке, пока со стоном, слетевшим с губ, не закрыл собственные веки. Штаны и бельё мешались. Тэхён сдёрнул их с себя, дав больший доступ размаху руки. Сжал налитую кровью головку члена, лаская упругую уздечку пальцем. И снова скорчился, перевернувшись на бок, сжимая в ладони член. А после отпустил себя. Натягивая тонкую кожу крайней плоти на головку в быстром темпе, Тэхён стискивал её в кольце пальцев, наращивая скорость, пока корчился. Это было довольно быстро. Обычный сброс напряжения. Хватило небольшой фантазии, чтобы завестись до предела и обильно спустить в руку, напрягшись животом.       Тэхён редко когда позволял себе отношения с кем-то на одну ночь, а в длительные контакты попросту не ввязывался, потому что любил только одно — свою работу. А теперь ещё и Карателя, что сидел в его мыслях двадцать четыре на семь. Хоть и понимал, что его увлечение пагубно — ничего не мог поделать с собой. Но отсутствие секса в жизни совсем не означало, что Тэхён менее страстен, чем кто-либо. Ему просто не нравилось ходить в клубы, не нравилось притворяться милым на свиданиях из интернета, когда на тебя смотрели, как на игрушку или товар для взрослых, оценивая ещё и то, приятный ли ты человек в жизни. Он замкнутый одиночка, который любил сидеть дома. Ему просто не нравилось контактировать с незнакомцами, которые старались и пытались пустить пыль в глаза, строя из себя не тех, кем являлись. Напускная фальшивость вокруг истинной натуры, что видел Тэхён. Опять же, профессиональные излишки позволяли видеть много больше и, как следствие, убивали всю тягу к людям.       Тэхён заснул абсолютно голым, рухнув на кровать после душа. Мокрые волосы на утро грозились превратиться в неряшливо заломленное нечто, но в тот момент усталости и разочарования было плевать на внешний вид. Проснулся Тэхён от того, что кто-то небрежно всем весом опустился на его кровать совсем рядом с грудью, выставив руку по другую сторону от рёбер, чтобы от испуга он не свалился на пол и не попытался бежать.