Я с тобой. Bodyguard 2.0

***

      Весь путь, который они преодолели до самого особняка, Чимин проехал за спиной Чонгука, не сменив положения рук. Держался крепко, как и обещал. Точнее не держался, а обхватил его обеими руками, распластав раскрытые ладони на идеальном, разделенном на жесткие кубики, прессе своего телохранителя.       Это горячее и одновременно нежное прикосновение Чонгук чувствовал на своем теле всю дорогу. Он хватал ртом встречный воздух, не потому что тот бил ему в лицо, а потому что задыхался от этой близости. Но не сопротивлялся, не дергался, когда Чимин впивался кончиками пальцев на крутых виражах сильнее. И больше не злился.       Искренняя забота о младшем брате, неподдельный страх за него, выбор между обязательствами перед сотней ждущих его людей и одним маленьким мальчиком — поразили Чонгука. Поэтому он не удивился, что как только они въехали на территорию виллы в Йонсангу, Чимин хлопнул его по плечу, требуя остановиться. А по сути спрыгнул почти на ходу, пока Чонгук еще не успел затормозить окончательно.       Он бросился вверх по дорожке, ведущей к другой стороне дома. Туда, где обычно играл возле бассейна Тэхён. И не ошибся.       Как только парнишка увидел бегущего к нему Чимина, он выпутался из объятий отчаявшейся Айю. Как ни старалась, помощница не могла успокоить разрыдавшегося ребёнка. И побежал навстречу старшему брату.       — Ты приехал! — Тэхен бросился к нему. А Чимин подхватил его на руки и крепко прижал к себе, давая возможность мальчику обвить его руками и ногами.       Парнишка тыкался мокрым носом ему в плечо и рыдал так горько, что сжималось сердце. Он никак не мог остановиться.       — Почему? Почему ты так плачешь? — голос Чимина дрожал. Он пытался заглянуть в глаза перепуганного ребенка, но Тэхён не хотел оторваться от него даже на одно мгновение. — Тебя кто-то обидел?       Тэхён отрицательно помотал головой.       — А что случилось? Скажи мне, скажи! Я не понимаю!       — Ты так кричал в трубку, я испугался!       — Я не кричал, малыш! — Чимин не переставая гладил Тэ по волосам, по спине. — Я, наверное, просто громко говорил, чтобы перекричать музыку и чужие голоса.       — Нет! Нет! — захлёбывался слезами Тэхён. — Ты кричал, как тогда!       — Когда? Малыш! О чем ты?       — В тот день, когда папа…       Больше Тэхён не сказал ничего, а только сильнее вцепился в одежду Чимина.       Чонгук, который наблюдал за всем со стороны, на этих словах непроизвольно сделал несколько шагов вперёд.       — Чонгук! — Тэхён заметил приближающегося мужчину и вытянул руку в его сторону. — Обними нас! Скорее!       — Но я… — Чонгук не знал, может ли он шагнуть к двум этим перепуганными безутешным людям. Сейчас между ними происходило что-то очень личное. — …я не могу …не должен.       — Обними нас, пожалуйста! — истерика только нарастала, мальчик сжимал и разжимал ладонь, хватая пустой воздух, а слезы заливали его лицо. И Чонгук приблизился почти вплотную к двум братьям. Он распахнул руки и замер, всё еще не решаясь обнять этих двоих. — Защити нас, Гуки!       Чонгук аккуратно опустил свои ладони сначала на плечи Чимина, а когда Тэхен вцепился в его запястье и потянул на себя, обхватил этих двоих, крепко сжимая в своих руках.       — Не плачь, ребёнок. Мы во всем разберёмся.       Сейчас Чонгук не думал о том, как это могло выглядеть со стороны. Мысли его были заняты совсем другим.       Его голова, его незнающий устали мозг только что получил несколько новых вводных данных. Очень важных переменных, которые требовали немедленной обработки.       «Кто же он такой, кто смог дать Чимину такую защиту. Кого руки Чимина знали так, что на автомате совершили то, что совершили. Нет, не предали, обнимая другого мужчину, а позволили вернуть себе самообладание, почувствовать безопасность хоть на минуту.»       «А еще эти слова… Что же случилось в тот день, когда Чимин кричал так, что перепугал ребёнка? Что же вы пережили, парни?»

***

      — Если это тот Ким Намджун про которого я думаю, то хочу сказать, что твоя мать тоже попала не в самую лучшую компанию, — Юнги нервно покусывал большой палец. — И где она только могла его встретить?       — А где она встречает всех своих клиентов, — совсем тихо проговорил Чимин и опустил голову. По его лицу расползался лихорадочный румянец.       — Что ты сказал? — Юнги сплюнул в сторону и резко поднял глаза на своего мальчишку, — ты о чём вообще говоришь, парень?       — А ты?       — Я говорю о Ким Намджуне, человеке, который является правой рукой мистера Кассана. Жестком и беспощадном. И очень надеюсь, что мы с тобой говорим о разных людях.       — Я не знаю… — ещё тише проговорил Чимин, — мама только сказала, что теперь у нас будет столько денег, что она наконец сможет меня отправить в самую лучшую школу танца. Высшую школу искусств в Пусане.       — Куда? — Юнги подавился дымом сигареты, которую только что прикурил, — ты часом не заболел? У тебя жар? Ты бредишь?       — Никакой и не жар! — огрызнулся Чимин. Наверное, впервые за всё время их дружбы с Юнги, чем вызвал такое удивление, что брови старшего поползли вверх. — Мне всегда нравились танцы! Ты сам знаешь!       — Но уличные батлы и школа… как там ты её называешь, это совсем другое! Откуда это всё взялось? — Юнги сделал несколько нервных и глубоких затяжек подряд и закашлялся. — С чего это вдруг медицинская сестра больницы скорой помощи…       — Да никакая она не медсестра! — выкрикнул Чимин перебивая Юнги, — я врал! Я всё тебе врал! А потом уже не мог сказать всей правды!       — Так скажи сейчас… — Юнги затушил сигарету и взял Чимина за руку.       — Не хочу, не буду, не сейчас! — он хотел вырваться, но Юнги не дал ему этого сделать. Он еще сильнее сжал запястье Чимина и дернул его на себя, заключая в объятия.       — Это я, — сказал он совсем тихо. Приблизился к лицу мальчишки, прихватил теплыми губами мягкую мочку уха. — Мне можно рассказать всё. Давай, не дури.       — Она не медсестра, — губы Чимина дрожали и сам он весь сжался, словно хотел спрятаться в руках Юнги, — она танцует в клубе. В ночном…       — Так вот откуда так много ночных смен? — Юнги сжал мальчишку сильнее. Убрал с его лица нависающую челку, поцеловал в висок. — Конспиратор.       — Да…       — Ты хочешь, как она?       — Мне нравится, понимаешь?       — Что тебе нравится? — Юнги не переставая ерошил пальцами волосы на его макушке, — глупый мой.       — Ничего и не глупый! — надул губы Чимин, отчего хотелось поцеловать его уже не только в висок. — Музыка, огни, восторженная публика! Я мечтаю об этом давно и не просто хочу, как она. Я хочу большего! Хочу стать айдолом! Быть знаменитым!       — И ты думаешь, что деньги мистера Кима помогут тебе в этом?       — А разве нет? — он выпутался из объятий и отступил на шаг назад. — За деньги всё можно купить, ты сам говорил!       — Он просто хочет отправить тебя подальше, чтобы ты не крутился у него под ногами, — жестко чеканя каждое слово говорил Юнги, — и никому не известно, что за школа там будет. Куда он тебя собирается сбагрить с глаз долой.       — Что он собирается сделать? — глаза Чимина распахнулись и тут же наполнились влагой. — Зачем ты так, Ги!       — Господин Намджун не тот человек, который станет бросать деньги на ветер, тем более платить за образование хрен знает кого! Он даже не знает, как ты выглядишь!       — Не правда! Он знает! — Чимин еле сдерживал слёзы, — он сказал, что я ему понравился! Вот!       — Глупый, глупый, какой же глупый! — Юнги готов был кричать от отчаяния. — Ты сам не понимаешь, что он сказал, что значат его слова! Ты ничего не знаешь про этого человека, да и человека ли? С его мерзкими, похотливыми желаниями!       — А тебе откуда знать? — не сдавался Чимин, не желая вникать в смысл сказанных Юнги слов.       — Он завтра вытолкает вас на улицу и найдет себе новую шл…!       — Замолчи! Ты не понимаешь! Он обещал!       — Кому? Мини? — Юнги сделал шаг в его сторону, не зная, как объяснить, как остановить весь тот ужас, который накрывал лавиной Чимина и его мать. И спасения от этой лавины не было. Но Чимин выбросил руку вперед, не давая Юнги подойти ближе.       — Ты хоть на минуту задумался на кого ты понадеялся? — не отступался Юнги.       — А на кого мне надеяться? Может на тебя?!       — Может на меня.       — Не смеши, — лицо Чимина в один миг стало надменным, а губы тронула презрительная усмешка. — Ты сам работаешь на него! Готов ему и такому отродью, как сынок Кассана, ботинки лизать чтобы только…       — Не смей, — Юнги замахнулся, сжимая руку в кулак, но резко отдернул её, чтобы только не ударить мальчишку… — Ты ничего не знаешь!       — Знаю! — Чимин расправил плечи, будто стал старше и выше на целую голову, — еще вчера мы с тобой лупили этих ублюдков на пустыре за школой, а сегодня ты задницу свою готов…       — Эй, поосторожнее со словами!       — А то что? Врежешь?       — Уйди с глаз моих долой, а то точно уделаю, мало не покажется.       — Сам убирайся! — выкрикнул Чимин, захлебываясь в слезах, которые брызнули из глаз. — Видеть тебя больше не хочу!       Он развернулся и рванул прочь в надежде, что Юнги как всегда рванет за ним. Что будет говорить, как ему жаль, может быть даже просить прощения. И они будут мириться жарче, чем когда-либо раньше. Но Юнги только смотрел ему вслед.       Он мог бы завести мотороллер и вдарить по газам, но сейчас глядя на свою новую покупку он вдруг ощутил отвращение и стыд. Он завтра же продаст этот гребанный недоделанный скутер, и больше никогда, никогда не позволит себе выглядеть как дешёвка.       Тот, другой мир снова обыграл его! А сделанные им ставки сгорели в один миг. Деньги. Деньги. Деньги. Сила и власть. Вот что привлекает людей, даже таких чистых и невинных, как его мальчишка. Вот во что они верят безоговорочно, к чему тянутся, кому доверяют. Забывая. Что за всё придется заплатить.       Сегодня он пойдет к Ичжону и согласится на всё, что бы тот не предложил. Где работать и с кем. Какой взять товар и за сколько его слить. Ему нужно больше денег. Так много, чтобы он перестал задумываться о завтрашнем дне. Чтобы завтрашний принимал его в свои райские объятия, как самого дорогого и долгожданного гостя.       А его любимый мальчишка смотрел бы на него с восхищением. На него одного.

***

      — Чего такой хмурый, Мин? — Ичжон по своему обыкновению развалился в кресле, забросив ноги на подлокотник и пускал колечки из дыма под потолок. — Малой не дал?       — А тебе какое дело, Ич? — Юнги протянул руку для приветствия и пожал жесткую ладонь Ичжона. — Ревнуешь?       — Интересуюсь, — хохотнул Ичжон, но что-то в его голосе заставило Юнги напрячься. — Когда ты уже его распечатаешь?       Юнги бросил на него испепеляющий взгляд.       — Не твоего ума дело.       — Ааааа, так вы еще «не»? Работаете руками?       Юнги ненавидел такие шутки, которые Ич отпускал время от времени, но чаще всего не в самый подходящий момент. Такой как сегодня, когда они поссорились и Чимин сбежал, а он не пошел за ним, не перезвонил, чтобы удостовериться, что тот дома и у него все в порядке.       С недавних пор Юнги ни дня не пропустил, чтобы не позвонить своему мальчишке. Особенно по вечерам, когда он отправлялся по злачным местам и точкам сбора не уравновешенных чуваков, готовых убивать за дозу. Ему нужно было точно знать, что Чимин не отправился вслед за ним, как сделал это однажды. Что он в безопасности.       Новый круг друзей, которых и друзьями то назвать было трудно, задавал особый стиль поведения. Грубые шутки, пошлые намеки, вечные провокации на слабо. И бесконечный мат, в котором простое слово можно было раскопать с большим трудом. Это не могло не въедаться под кожу, не становиться вторым «я» для Юнги.       Не то, чтобы он был из какой-то другой среды и новое окружение ломало его. Там, где он провел свое детство и юность всего этого дерьма было в достатке. Но теперь рядом с ним был Чимин, для которого он хотел быть особенным. С которым он чувствовал себя чистым и незапятнанным. Словно общаясь, получал прощение за все свои прегрешения — которых с каждым днем становилось все больше — каждый раз, когда видел его, когда целовал, когда держал в своих руках.       И Юнги старался изо всех сил следить за языком, чтобы не болтать лишнего. Не посвящать мальчишку в свои темные дела. Не сорваться однажды, не пустить в ход кулаки. Как сегодня. Когда он вовремя сдержал привычный порыв — остановить обидные упреки одним ударом.       Поэтому, когда Ичжон начинал отпускать свои дурацкие шуточки, Юнги воспринимал это как угрозу. Как вражеское наступление с тыла. Ловкий маневр, чтобы пробраться в их с Чимином мир для двоих, который он выстроил, а теперь так бережно сохранял.       — Я пришел сказать, что готов забрать новую более дорогую партию.       — Уууу! Наш пацан растет не по дням, а по часам!       — Дашь, или нет?       — Аппетит приходит во время еды, мой отец всегда так говорит, — Ичжон, не скрывая удовольствия от происходящего, потянулся в кресле всем телом. Мин Юнги просил его о чем-то, хоть и драл нос к верху. Трудно было признаться самому себе, но это тешило его самолюбие.       — Не боишься связываться?       — Нет.       — Тогда слушай внимательно. Правила простые. — Ичжон сбросил ноги с подлокотника кресла и сел прямо. Наклонился вперёд, заглядывая Мину не в глаза, а будто дьявол в самую душу. Заговорил тише. — Для начала возьмешь пробную партию.       — Возьму, — голос Юнги, чуть заметно дрогнул.       — Притормози, ишь какой прыткий, — Ичжон не сильно ткнул его кулаком в грудь. — За этим товаром стоят серьезные люди, которые не прощают ошибок.       — Понимаю.       — Понимает он… — хмыкнул Ичжон, ввинчиваясь взглядом в Юнги. — Как ты реализуешь товар в этот раз, будет только твоей проблемой. И главное…       — …если меня заметут, я буду выгребать один и никто не придет, чтобы вытащить меня.       — Сечёшь фишку. Хороший мальчик.       — Хорошие учителя.       — М? — Ичжон приподнялся с кресла и вперил свой взгляд в Юнги, — я тебе все же нравлюсь?       — Не пизди, просто скажи, когда?       — Хоть сейчас, мой сладкий.       — Я же просил меня так не называть! — вспылил Юнги.       — Ах, да! Точно! Вот же блядь, забыл. Сладкий здесь у нас только твой питомец.       — Не нарывайся, Ичжон!       — А то что? Завалишь меня, как тогда? — он беззлобно заржал.       — Мы договорились за тот случай. Я уже отработал. Точка.       — Ты да. А пацан твой нет, — на лице Ичжона заиграла блядская довольная улыбка.       — Чего ты хочешь ещё?       — Посмотреть, как ты его натянешь, — он плотоядно облизал губы.       — Ты охуе… — Юнги уже готов был броситься на Ичжона с кулаками, чтобы удавить эту гадину, не заботясь о том, какая расплата ожидает его потом. Не задумываясь, что потеряет всё обещанное, что только что получил, после такой выходки.       Прозрение наступило мгновенно! С кем он говорит? С кем собирался договариваться о придуманной им сложной многоходовой сделке!       — Да, ты под кайфом!       — Но это не помешает нам договориться в очередной раз. Отдашь мне своего пацана?       — Это не обсуждается. — Юнги сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы хоть как-то успокоиться. — Хочешь, забери больший процент с моих продаж. Или скажи, как отработать, что сделать, чтобы ты уже заткнулся наконец и не поднимал эту тему.       — Я подумаю. — Ичжон криво усмехнулся. — Надо же какая любовь-морковь. Аж, завидно, сука!       Юнги вышел от Ичжона и, если бы мог хлопнул дверью так, чтобы повылетали стекла из окон соседних домов.       Ичжон — злопамятная сука. Он ничего не забыл. И он отомстит. Не простит унижения, пока не отыграется по полной. А Юнги по самые уши в дерьме. Согласившись с ним работать, он втянул и себя, и Чимина. И как выбраться из этой трясины — не понятно.       Почему-то сейчас он подумал, что если Ким Намджун, который сделал матери Чимина предложение тот самый, то может быть…       Хотя какое к чёрту «может быть…» Ичжон — сын его босса. Чтобы утихомирить его, нужно что-то другое. Да и кто такой Мин Юнги, чтобы влиять на таких, как Ичжон. Никто.       Эмоции захлестывали. Юнги крыло так, что попадись ему кто-нибудь сейчас под горячую руку и ему несдобровать. Но нужно было взять себя в руки, успокоиться, а лучше выплеснуть накопившуюся ярость и негодование. А где это можно было сделать, как не в беснующейся толпе придурков в переполненном ночном клубе.       И он даже повернул в направлении одного из них, но жгучее желание свободы и отсутствия стен и крыши над головой — остановило его.       Юнги посмотрел на экран мобильного. Пятница. Сегодня в полночь городские окраины снова заполнит рев моторов, адреналин плеснет в кровь и понесется по венам в предвкушении большого куша. Бьющий по глазам свет гигантских прожекторов, пышногрудые грид-гёрлз в обтягивающих упругие попки шортах, аппетитные и влекущие своей доступностью. Лица болельщиков, искаженные безумными улыбками и залитые потом. И пилоты гоночных болидов в ослепительных серебристых комбинезонах.       Ничто другое не могло заменить ему удовольствие, которое он получал, делая ставки в этих ночных автогонках. Это безудержное желание потратить заработанные деньги не задумываясь — пьянило! А ожидание выигрыша, заводило и вставляло покруче любой дури. Даже самой качественной и дорогой.

***

      Чимин вышел из спальни младшего брата и Чонгук тут же подхватился со своего места.       — Как Тэхён?       — Теперь будет спать до самого утра. Наш доктор сделал ему успокаивающий укол.       — Я могу спросить? — Чонгук шагнул к Чимину, но тот бросил на него такой предупреждающий холодный взгляд, словно не он еще час назад обнимал и прижимался к нему, как к самому дорогому человеку, которому доверял.       — Опять твои сложные вопросы? — Чимин устало опустился в кресло, которое стояло рядом. — Тебе лучше вернуться к себе. Сегодня был трудный день. Нам всем необходимо отдохнуть.       — Хорошо, — согласился Чон, но так и остался стоять на месте, не сдвинувшись ни на миллиметр.       — Почему ты не уходишь?       — Потому что я должен быть уверен, что ты точно вернешься к себе в комнату.       — Не вернусь. Ты прав.       — Кто бы мог сомневаться. — Чонгук дернул собачку молнии и застегнул куртку до самого подбородка. — Куда едем?       — Я поеду один. Мне нужно побыть одному, поду…       — Это не обсуждается. Или со мной, или остаешься на вилле.       Чимин растер лицо ладонями. Он дошел до длинной кушетки, на которой оставил свою куртку. Надел и точно также застегнул под самый подбородок.       — Чёрт с тобой, телохранитель хренов. Подбросишь меня?       — Куда?       — Тут недалеко, километров тридцать по кольцевой.       — Не поздновато ехать в такую даль?       — Там все еще только начинается.       — Вечеринка? — удивился Чонгук       — С «блэк джэком и шлюхами».       Чонгук закашлялся:       — Первый раз слышу от тебя такое.       — А что? Мне не подходит?       — Нет, Чимин.       — Много ты знаешь, что мне подходит, а что нет.       Они вышли из дома и спустились по широкой лестнице на дорожку, где Чонгук припарковал свой мотоцикл.       — Жди меня здесь, — почти приказал он строгим голосом. — Я должен взять второй шлем.       — Похоже тебе не понравилось то, как мы приехали сюда, — Чимин устало склонил голову к плечу. — Не любишь, когда тебя трогают?       — Мы с тобой не парочка, чтобы поддаваться эмоциям и безумию.       — Что ты знаешь о безумии… — Чимин опустился на сиденье. — Чон. Чонгук.       — Достаточно, чтобы ценить жизнь, — Чонгук сильнее сжал в ладони ключ от замка зажигания, — твою в особенности.       — Правда думаешь, что это всё так серьезно?       — Судя по тому, как сметая всё и всех на своем пути ты торопился домой, ты знаешь ответ.       Чимин опустил глаза и прикусил губу, погружаясь в свои нелегкие мысли.       Чон вернулся очень быстро. Он почти бежал до гаража и обратно, и не был уверен, что найдет Чимина там, где его оставил. Но тот сидел всё там же, не меняя позы.       — Надень, — Чонгук протянул ему шлем и потянулся чтобы застегнуть, — я помогу. Чимин послушно поднял голову, но ресницы его были опущены. Чонгук замедлился в надежде, что тот поднимет глаза и он увидит и прочитает в них, о чем думает Чимин. Грустит, размышляет, напуган. Но Чимин лишь оттолкнулся от него, перекинул ногу через сиденье и замер. И Чонгуку ничего не оставалось, как занять место водителя и выехать за ворота особняка.       Они мчались по трассе, потом свернули на боковую, достаточно широкую дорогу. Она оказалась почти пустынной и Чонгук постоянно переводил свой взгляд, чтобы посмотреть в боковое зеркало.       Чимин больше не обнимал его, не укладывал голову на плечо, не утыкался в спину лбом. Не провоцировал и не отвлекал от движения. Он просто крепко держался обеими руками и смотрел вперед поверх плеча Чонгука.       Постепенно дорога начала заполняться дорогими автомобилями, мотоциклами и спортивными байками, идущими в том же направлении, и вскоре Чон увидел впереди ярко освещенное пространство. Оно почти утопало в свете гигантских прожекторов, которые то освещали толпу зрителей, то вращаясь рисовали в небе замысловатые фигуры.       По мере приближения шум толпы, гул и рев автомобилей, которые прогревали моторы готовясь к заезду, становился все громче. А когда они въехали на гостевую стоянку, можно было оглохнуть от криков возбужденной толпы, скандирования групп фанатов, ритмичной музыки и голосов импровизированных комментаторов.       Это было не спортивное состязание, а тотализатор, где ставки могли быть как ничтожно малы, так и астрономически недосягаемыми.       — Зачем мы здесь? — чтобы перекричать толпу болельщиков, Чонгуку пришлось наклониться к самому уху Чимина. Уже знакомый аромат парфюмерной воды коснулся его, ласково лизнув кончик носа и кожу над верхней губой. — Ты сказал, что хочешь быть один. Подумать. Тебе не кажется, что это место…       — Не кажется, — перебил его Чимин.       Он всматривался в противоположную трибуну, выискивая кого-то глазами.       — Ты кого-то ищешь? — Чонгук тоже вперился взглядом в ряды на противоположной стороне.       —Ты мне мешаешь, — отмахнулся Чимин.       Но вскоре и это стало невозможным. Девушки встали у стартовой линии, призывно помахивая флажками, цифры на электронном табло мигнули и начали обратный отсчет. Три , два, один!       Визг тормозов и крутые тачки рванули со стартовой площадки вдоль строго очерченных линий трассы. Еще секунда и они скрылись из виду, а зрители прилипли к плоскому экрану, возвышающемуся над трибунами.       Вот они прошли первый круг, за ним второй, потом еще один и ещё… И внезапно Чимин вздрогнул и сделал шаг назад, ткнувшись спиной в широкую грудь Чонгука, который стоял позади него.       — Что?! — вскинулся Чонгук, с тревогой оглядывая стоящих вокруг них людей. Но взгляд Чимина был всё также прикован к трибуне на противоположной стороне. — Что случилось?       Но Чимин молчал. Его просто мелко потряхивало и зуб на зуб не попадал, словно он стоял не в пышущей жаром от переполняющих их эмоций толпе. А на морозной улице. Дрожали руки и губы, дыхание было прерывистым и казалось, он вот-вот лишится сознания.       — Да что, черт тебя раздери, происходит! — рявкнул на него Чонгук и одним движением развернул к себе лицом.       До этого момента трибуна напротив была похожа на сплошное цветастое полотно, но как только он развернул Чимина к себе, в тот же момент уловил неестественное движение в людской толпе.       Кто-то шёл, пробиваясь сквозь плотно стоящих людей, точно преодолевал сопротивление встречного ветра.       Что-то знакомое в облике этого человека, заставило Чонгука прищуриться, всматриваясь в быстро движущуюся фигуру. Еще секунда и человек будто растаял, растворился. Как видение. Морок. Будто и не было ничего еще минуту назад. Иллюзия. Иллюзия обмана.       — Ты его знаешь? Ты приехал из-за него? Зачем? — Чонгук сжал плечо Чимина так сильно, что он охнул и опустил голову вниз, боясь даже посмотреть на Гуки. — Чимин? Кто это?       — Никто. Мне показалось. — Чимин судорожно хватался за куртку Чонгука пальцами. И от волнения никак не могу уцепиться. Ладони скользили, и он никак не мог найти так нужную ему опору. — Его больше нет.       — На сегодня достаточно! — Чонгук схватил его за руку и потащил за собой сквозь толпу. Он шел, не останавливаясь и притормозил только, когда оказался на парковке. Долго молчал, глядя на Чимина в ожидании, что он скажет хоть что-нибудь. Но Чимин точно заледенел. Смотрел сквозь Чонгука, куда-то в одну точку и встрепенулся только когда тот снова взял его за руку.       — Скажи хоть что-нибудь...       — Поцелуй меня… — совсем тихо произнес Чимин.       — Я не могу. — Этот ответ дался Чонгуку с трудом, но он взял обе ладони Чимина в свои руки и прижал к груди. — Я должен видеть, что происходит вокруг.       Но Чимин поднял голову и прошептал свою просьбу ещё раз. Он потянулся всем телом к сухим губам Чонгука. И мир вокруг завертелся с бешенной скоростью втягивая их в безумную воронку. Всё плыло вокруг и только губы Чимина молили о поцелуе. И Чонгук не смог отказаться от того, что ему так щедро дарили. Прикоснулся, точно пробуя на вкус и пропал. Забывая кто они друг другу и где находятся.       Так сладко он не целовался еще ни разу в жизни. Так медленно и тягуче, словно пил волшебный нектар с этих губ, обожженный горячим дыханием. Нежностью и страстью одновременно.       — Не надо Чимин, — почти взмолился Гуки, — остановись.       — Почему?       — Потому что, если наши отношения перейдут на этот уровень я не смогу тебя защищать.       — Почему?       — Потому что я должен принимать решения исходя из обстоятельств, а не из-за того, что я чувствую.       — Почему?       — Потому что я не смогу не задумываясь, безжалостно вжать тебя носом в землю, если мне внезапно потребуется убрать тебя с линии огня. Мне нужна холодная голова.       — А как же горячее сердце?       — О! Ты снова заигрываешь со мной. Пришел в себя? Может поговорим?       — Здесь?       — Зачем здесь. Я знаю одно маленькое придорожное кафе недалеко от станции автозаправки, там вряд ли найдется кто-то, кто сможет узнать тебя.       — Выпьем кофе?       — Если ты не против дешевого кофейного напитка, выпьем обязательно.       Чонгук снова помог Чимину застегнуть шлем, дождался пока тот устроится на сиденье за ним, уже без всякого стеснения или нарочито-провокационного желания схватиться за Чонгука не там, где нужно. И медленно выехал со стоянки в направлении к дому. Они проехали незначительное расстояние и остановились у заправки.       Кафе, действительно, оказалось небольшим, но они все равно сели в самый дальний угол, чтобы их никто не потревожил.       Официантка с заспанным лицом принесла целый кофейник, наполненный, как им показалось жидкостью, отдаленно напоминающей кофе. Но когда они разлили его по большим чашкам и сделали первый глоток, оба удовлетворенно закивали головами.       Кофе был — что надо. Крепкий и ароматный. А это значило, что разговор может затянуться, потому что не было больше причины торопиться домой.       — Я даже не знаю, с чего начать, — Чимин заметно волновался, крутил в руках чашку, отпивая то с одной стороны, то с другой.       — Расскажи мне об отце Тэхёна.       — О Ким Намджуне? — кажется вопрос для Чимина оказался неожиданным. — Почему о нём?       — Я должен понимать, что произошло между вами и почему Тэхён был так напуган твоим звонком.       — Хорошо…

***

      «Моя мать вышла замуж второй раз более удачно. Так считали ее подружки. Так считали соседи и вся наша немногочисленная родня, а точнее её двоюродная сестра, живущая в Вонджу.       Конечно, когда после смерти первого мужа ты живешь на маленькую зарплату, без всякого дополнительного пособия и еле-еле сводишь концы с концами, то любой мало-мальски зарабатывающий больше тебя мужчина будет казаться принцем на белом коне.       Единственное чего не знали все эти люди, что господин Намджун был не просто хорошо зарабатывающий мужчина, он был связан с криминальным миром нашего города. А точнее. Был правой рукой самого известного криминального авторитета.       Он увидел Мунбёль сначала, просто стоящей на остановке в ожидании автобуса и остановился, предлагая подвезти. Но мать отказалась. Большой черный мерседес и мужчина в дорогом костюме не внушали ей доверия.       Но Сеул — маленький город. Поэтому нет ничего удивительного, что они встретились снова. Только на этот раз это был ночной клуб, в котором она танцевала для клиентов.       И господин Ким Намджун начал свою охоту за пугливой ланью, которая не давалась в руки этому охотнику за наслаждениями. В конечном итоге, в мире, где всё продается и всё покупается, он купил и малышку Мунбёль. По-настоящему красивую и сияющую звездочку, ведь не зря родители назвали её так.       Только не учел одного. У малышки Мунбёль был не только неукротимый нрав и железный характер, но и сын, которого господин Намджун не желал видеть в своем доме. А мать не могла бросить своего ребенка на произвол судьбы.       Она отказывалась переезжать к господину Киму, а когда он увез её силой, перестала есть и пить, чем вызвала бурю негодования и поток угроз, но не отступила.       Уступчивые и мягкие женщины не так привлекательны, как знающие себе цену и умеющие сопротивляться даже в безвыходной ситуации. Ни для кого не секрет, как это возбуждает отдельных особей. Ким Намджун оказался одним из них. И в один прекрасный день сдался под напором настойчивой красавицы.       Только бедная мать не сразу поняла, что совершила большую ошибку. Она практически привела в дом любителя нетрадиционных утех красивого мальчика, на которого Ким Намджун положил глаз в первый же день.       Хитрый и осмотрительный Ким вел себя осторожно подкрадываясь к ребенку на мягких лапах. Задаривая подарками и изображая заботливого родителя, который то и дело приглашал мальчика обнять его покрепче, или посидеть у него на коленях, пока он курит свои излюбленные сигары. Поглаживая мальчишку сначала осторожно, а потом все смелее и настойчивее. Давая волю рукам.       И однажды не выдержал. То ли день выдался такой, когда все шло не по плану и выбешивало Кима до желания ломать и крушить, то ли он устал от затянувшейся прелюдии, которую сам же и разыгрывал день за днем, но он сорвал с перепуганного парня рубаху и силой заставил встать на колени перед его любимым кожаным креслом.       И был застигнут врасплох.       Мать в этот вечер повредила лодыжку. Ушиб оказался таким сильным, что ей пришлось вернуться домой. Совсем не вовремя для господина Намджуна, но так вовремя для своего сына, перепуганного до состояния нервного припадка. Синяки на подбородке, за который его хватал господин Ким Намджун, принуждая открыть рот, еще долго не могли сойти с его лица.       И снова железный характер матери стал причиной, по которой все изменилось в жизни мальчишки. Он был отправлен на обучение в Высшую школу искусств в Пусане, на отделение классического танца. В противном случае Мунбёль пригрозила пойти в полицию, в газеты, рассказать его боссу…       Милая, добрая маленькая женщина. В чем-то наивная, но такая храбрая. Бесстрашная. Она к этому моменту уже знала слишком много и о жизни, и о бизнесе, и о партнерах своего мужа.       Не знала она только одного, что когда подрастет их совместный с Намджуном сын, он тоже станет жертвой похоти своего отца… Но у него не будет смелой и отважной, его любимой мамочки Мунбёль, которая могла бы встать на его защиту…       Но Ким Намджун просчитался…       У маленького Тэхёна остался еще старший брат…» .* продолжение следует