Нас столкнули горы

Осматриваюсь по сторонам. Ветер бьет в лицо промерзлым воздухом. Вздрагиваю и ежусь. Сейчас бы горячего глинтвейна или хотя бы какого-нибудь супа. Снова смотрю по сторонам, пытаясь высмотреть знакомого из толпы. Но куда уж тут. Все как на подбор, то в черном, то в цветном. И ведь непонятно, кто есть кто. Все в плотно застегнутых куртках. На голове шлемы, шапки. Маски закрывают половину лица, нижнюю половину закрывают балаклавы и банданы. И зачем я поперлась сюда одна? Вздыхаю. Глаза на мокром месте от бессилия. Хочу потереть их, но мешает перчатка. Собираюсь стянуть ее. Как передо мной кто-то опускается и хватает за руки. — Не стоит этого делать, — громко и четко говорит он. Это парень. Знаю ли я его? — Мне это необходимо, — говорю ему, но, кажется, он не слышит меня. Повторяю чуть громче. — Да я слышу тебя! — хватает за голову. — Слышу! Пытаюсь избавиться от его вольных рук, но понимаю, что продрогла до такой степени, что руки околели, и я не совсем могу ими управлять. Поэтому махаю ими в разные стороны, все-таки сбивая руки незнакомца. — Тише ты, тише! — вновь берет руки в свои. — Сколько ты здесь сидишь? И правда, сколько? Часов с собой нет, телефона тоже. С собой только деньги на еду. Все остальное беспечно осталось в отеле. — Я не знаю. — Кого-то ждешь? Может, позвонишь ему? — вновь допытывается он. И тут я понимаю, что это мой придел. — Да не знаю я! Вроде бы и жду, только не возьму в толк, кого именно. Здесь все такие одинаковые, а я ни то, что как выглядят люди, не запомнила, я даже все имена позабывала, — голос вибрирует от подступивших слез. — Что я вообще здесь делаю? — смотрю на него, словно парень знает ответ. — Не могу я позвонить никому. Нет ни телефона, ничего. Я вообще пить хочу. Я вообще замерзла давно, — вздыхаю. — Пусти! Слышу смех. Хмурюсь, все-таки выдергивая непослушные руки и вынимая их из перчаток. Снимаю маску и тру глаза. Парень тоже поднимает свою маску, закрепив ту на шлеме. — Как твое имя? — Ева. — Красивое имя, — задумчиво говорит незнакомец. — Спасибо. А ты?.. — Я Максим. Можно просто Макс, — киваю. — Что ж, Ева, если не против, то предлагаю чем-нибудь согреться, а потом начать поиски твоей компании, — говорит он, поднимаясь. Беззвучно соглашаюсь с ним. Он тянет за руку, помогая мне подняться. Это дается тяжело. Я вся продрогла. По телу бегут неприятные мурашки, словно иголки. Оповещаю парня о своем самочувствии, и он услужливо дает мне свою руку для поддержки. — Где твоя доска? — интересуется, пока я не понимаю, о чем конкретно он говорит. Показываю направление. — Че-е-ерт! А ее неплохо так снегом припорошило, — хмурит брови. Цепляет свою доску за рюкзак. Берет мою в руку, второй рукой хватая меня, и мы, кое-как передвигаясь, следуем вверх по склону. — Не переживай, идти не долго. Просто тяжело, — слышу его обнадеживающий голос. И правда, общими усилиями мы оказываемся около кафетерия с типичным названием «Кафе». Хотя, какие усилия приложила я, если парень почти тащил меня? Еще и две доски в придачу. Но спасибо ему за это. Не осуждает и даже не дышит часто, как это делаю я. Все-таки не натренированное тело дает о себе знать. К тому же для любого человека подъем на высоте три тысячи метров будет тяжел. Еще и в полном обмундировании. Еще и по снегу, в который ты всячески проваливаешься. Макс ставит доски около кафе и открывает мне дверь. Тут же расстегивает анорак, в следующий момент стягивая его через голову. Шлем с маской и перчатками уже лежат на забронированном столе. Не хочу раздеваться. Мне так холодно, что решаю вначале просто отогреться. — Ну, чего ты стоишь? — вздыхает он, поворачивая меня к себе. Расстегивает шлем, чтобы сразу же снять его. Я в куртке, поэтому он просто тянет бегунок вниз, снова кручусь, чтобы он снял ее полностью. Но не выходит. Манжеты на липучке для более плотного прилегания не дают этого сделать. Я злюсь, а он смеется с моей забывчивости и беспомощности. Помогает с рукавами, и куртка по итогу направляется на вешалку к анораку парня. — Что с балаклавой? Снимать думаешь? — интересуется, уже потянув руки и к ней. — Я сама, — снимаю вещь, закрывающую мое лицо от непогоды в горах, и я становлюсь будто чересчур уязвленной. Парень слишком пристально рассматривает меня. — Что не так? Чего ты так смотришь? — он мотает головой и улыбается. — У тебя, оказывается, не только имя красивое, — завуалированно намекает на мою внешность, произнося этот комплимент. Быстро киваю и иду к кассе. Выбор меню невелик, но глинтвейн имеется. Заказываю сразу его. — Погоди, — приобнимает меня парень. — Добрый день. Нам две порции лагмана, — хмурюсь, потому что не понимаю, что он заказал, — и один чай с лимоном, — женщина записывает заказ парня и озвучивает стоимость. Тянусь за своими деньгами, когда Максим лишь взглядом заставляет меня одернуть руку. Ему отдают сдачу, и он хочет уйти, тогда как я все еще жду наш чек. Парень вновь улыбается и тянет меня к себе. — Ну, какой тебе чек на такой высоте и в простом кафе? Товарный нужен? Можно, конечно, спросить, только вряд ли они и такой тебе дадут. Вздыхаю, отмахиваясь от него. Присаживаемся за стол. Смотрю на парня напротив. Он почему-то свою балаклаву снимать не спешит. Но я не в том положении, чтобы говорить ему об этом. Но он словно понимает меня без слов. — Поверь, тебе не понравится то, что ты там увидишь, — вижу по глазам, что улыбается, произнося это. — Я бы все-таки поспорила, — прищуриваюсь, глядя на него. — А если проиграешь, — наклоняется через стол поближе ко мне, — встретимся еще раз, — пожимаю плечами. Ведь, скорее всего, пока он надумает на новую встречу, я уже буду дома. В своем маленьком мире, откуда больше никогда и никуда не поеду. — Пойдешь со мной на свидание, — интерпретирует он мое предложение по-своему и протягивает руку. Пожимаем их друг другу, и как раз нам приносят тарелки с супом. Он потирает ладошки и пододвигает тарелку поближе. — Макс, — зову его, и он переводит взгляд на меня. Показываю руками, что нужно сделать, и он повторяет за мной, снимая в конце концов свою балаклаву. И по мере открывания его лица я не то что ужасаюсь, просто прикрываю рот рукой в шоковом состоянии. Я не переношу вид крови, а всякие прорезы и синяки в той или иной ситуации подвергают меня в шок и стопор. — Я же говорил, — он ухмыляется. — Нет, все не так. Просто… — хочу объяснить, что не он меня шокирует, а его разбитое лицо. Уголок губ в запеченной крови, половина нижней губы синяя, как от сильного удара. Над бровью и виском жуткая гематома, — как это произошло? — сглатываю. — Я неудачно упал, — пожимает плечами, но, видя все тот же вопросительный взгляд, поясняет. — Я чаще всего по фрирайду урываюсь, поэтому лес — мое все. И как-то звезды вчера сошлись, что я не заметил дерево, которое стоит там больше, чем я живу и просто влетел в него. Думал, коньки отброшу, но вот он я, — парень разводит руки в стороны. — Живой, но слегка помятый, — улыбается, и я поддерживаю его такой же улыбкой. — А что такое… — Фрирайд? Это катание вне трасс. Но тебе еще рано даже думать об этом, Ева! — он вновь смеется и двигает вторую тарелку ближе ко мне. — Приятного аппетита. — И тебе. Съев вкусный и насыщенный лагман, который согрел меня, мы выпили наши напитки и вновь вышли на улицу. Народа поубавилось, что я и поспешила озвучить своему знакомому. — Это в порядке вещей. Сейчас обед, и ничего удивительного в этом нет. Только нам на руку — мешать не будут, — киваю, и мы, все также держась за руки, идем к склону, на котором я сидела ранее, пока Максим меня не обнаружил. Отдает мне доску и присаживается, помогая застегнуть крепления. — Ты уже спускалась отсюда? — Нет. Была только на небольшом склоне, — киваю в сторону, где располагается учебная трасса. — Лягушатник, — посмеивается он. — А как ты здесь оказалась? — хмурит брови в непонимании. — Я, как все, — пожимаю плечами. — Увидела, что группа ушла, и я за ними. Но пока поднялась, поняла, что забыла, как кто выглядит. Да и такой наклон горы не внушает доверия, — сглатываю, вновь смотря вдаль, на изгибы трассы. — Ева, — обращаю внимание на парня. — Не думай о трассе в целом. Главное — участок, который ты проезжаешь в эту минуту. Я буду с тобой и помогу спуститься в любом случае. — Хорошо. — Тогда поднимайся, — он встает сам и зажимает мою доску ногой, не давая ей скользить вместе со мной. Упершись на руки, поднимаюсь с трудом. — И не снимай перчатки, — дает наставления. Киваю. Парень одевает свой рюкзак со сноубордом, маску на глаза. Тоже проделывает и со мной. — Из-за маски угол обзора уменьшается, но зато солнце не слепит и виден рельеф трассы. Поэтому будь по возможности в ней, — вновь киваю. Он берет меня за руки и, объяснив, что мы будем делать, начинает тянуть меня прямо вниз. Пугаюсь и хватаю его за руки крепче. Максим рассказывает, как правильно держать равновесие и переносить вес на доске. Кажется, у меня получается, потому что, оглянувшись, я вижу вдали строения, в одном из которых угадывается кафетерий, в котором мы обедали. Улыбаюсь и говорю о своей радости парню. На что он соглашается с моим прогрессом и ведет к краю трассы. — Что теперь? — не понимаю его действий. А он отцепляет свою доску и кидает ее на снег. А потом, стоя, закрепляет ее на ботинках. — Теперь вместе вниз, — округляю глаза в неверии. Я ведь еще не готова! Я только учусь. Мне же нельзя одной вниз! Паникую, пока парень подъезжает ко мне и встает напротив. — Подъем! — я машу головой и все еще сижу. Он шумно вздыхает. — Ева, я буду с тобой. Тебе не о чем переживать. Просто доверься. Я хочу ему довериться, правда. Но я жутко боюсь. Вижу протянутую руку и со страхом перед неизвестностью протягиваю свою. Теперь мы оба на досках и… не знаю. Вроде все нормально. Он уверенно держится на ней, не шатаясь, как пьяница, и не скользя никуда в сторону. — Ева, тебе нужно расслабиться. Отпусти свои мысли и дай телу свободу. — Я стараюсь, — поднимаю голову, чтобы посмотреть на парня, но за его экипировкой не вижу его самого. — Хорошо, — только и отвечает он, толкаясь и начиная катиться. На небольшой скорости он еще рассказывает мне, как держать доску, чтобы ехать вперед, и как лучше кантоваться. По прямому участку, который почти не имеет уклона, мы едем змейкой, потом снова прямо, потом каким-то образом мы уже летим быстро вниз. Мне хочется закричать, но я ощущаю рядом тело парня. Мы уверенно скользим по склону, объезжая редких лыжников и таких же сноубордистов. Он крепко придерживает меня и, когда я, полностью доверившись ему, расслабляюсь, тело лучше поддается его движениям, и он кричит мне, что я молодец. Тепло разливается в груди. Я горда собой. Я чувствую, что и ему стало ехать легче, когда я перестала зажиматься и стопорить его движения. Я смотрю под ноги, где видны наши доски, скользящие параллельно друг другу. Поднимаю глаза выше, и передо мной трасса, которая уже не кажется такой страшной и непроходимой. А виды гор заставляют ненадолго задержать дыхание. Я здесь, в окружении каменных пород, такая крошечная по сравнению с величием многолетних красот природы. С попутным ветром мы доезжаем до конца трассы. Парень помогает мне присесть на снег, чтобы расстегнуть крепы, пока сам отстегивает свои. Я долго вожусь, поэтому он присаживается и помогает мне вновь. — Ну, как ты? — спрашивает он, подняв мою маску. Осмелев, я тут же проделываю то же самое с его. — Я, — сглатываю, — да я просто в восторге! Я словно летела, так быстро… Я даже не чувствовала холода. Я на мгновение даже перестала бояться, — заливаюсь смехом, и парень подхватывает его. — Ты почувствовал? Ощутил? — я быстро тараторю, находясь в каком-то непередаваемом возбуждении. Я так впечатлилась этим спуском, что мне нестерпимо сильно захотелось проделать это вновь. О желании уехать или хотя бы найти знакомых не шло и речи. Я хочу на склон снова! — Как мне подняться? — смотрю на Макса, который все еще улыбается, смотря на меня. — Что-то не так? — Нет, все классно. Просто любуюсь. Ты такая настоящая, — задумчиво говорит он. — Ладно, — он подает мне руку. — Хватит сидеть на холоде. Идем. — Куда? — На канатку и вверх, — улыбаюсь и поднимаюсь. Отстояв очередь на канатную дорогу, мы садимся на шести кресельный подъемник и начинаем подъем. Пятнадцать минут и мы снова на склоне. На этот раз Максим сразу крепит сноуборд к ботинкам. — Мы сразу вместе поедем? — наивно интересуюсь у него. — Нет, Ева. Теперь ты должна попробовать сама. Я со стороны подстрахую, — нет, нет! Не верю, что он бросает меня. Я же не смогу! — Я верю в тебя, — он снова помогает мне застегнуть крепы. Поднимает меня и дает последние наставления. Вдыхаю поглубже и начинаю спуск. Задний кант, на котором начинают большинство новичков, дается мне на удивление не слишком тяжело. Но только я расслабляюсь и оглядываюсь на Макса, тут же ловлю передний и лечу вперед, сильно ударяясь коленями и подбородком. — Ева, ты жутко неуклюжая! — подъезжает ко мне Максим, а я пытаюсь прийти в себя. — Как зубы, все целы? — он вновь смеется. А я от боли выть хочу. — Э-э-эй, Ева? — Я не в порядке! Мне ужасно больно и я больше не хочу пытаться! — снимаю борд и ползу на край трассы. — Ева, неужели ты сдашься прямо сейчас? — Да. Мне ничего не мешает это сделать. — Ты обижена на меня? Зла? — он словно мысли мои прочел. — Нет. Я злюсь на себя! — Из-за чего? — Потому что я не усидела на месте! Потому что решила, что такая поездка мне по плечу. — Но все же было нормально, — растерянно говорит парень, не понимая моих терзаний, которыми я вряд ли с ним поделюсь. Да. Я слишком разозлилась на организаторов этого выходного тура за то, что не следят за нами. Хотя говорилось о полном сопровождении. Да и никто меня толком и кататься не научил. Еще раз спасибо неравнодушному парню, который остановился около меня. Я злюсь и жалею себя. Комнатное растение, которое дальше работы и кинотеатра раз в месяц никуда не выходит. Подруг в городе особо-то и нет, да и искать их негде. Жила и живу обособленно. И вот на двадцать пятый день рождения решила жизнь изменить. И-ди-от-ка! Поехала за пятьсот километров от дома, в другую республику. Да, я жутко трушу, не то что сейчас, а все это время! Еще и это падение… Коленей не чувствую, подбородок горит так, словно я нижнюю челюсть сломала. Еще и этот Максим смеется надо мной. Да, я понимаю, его веселит моя неопытность. Но ведь должны быть границы и понимание? — Мы оба ошиблись, — парень вздыхает и тоже снимает борд. — Что ты делаешь? — Ничего. Пусть это будет на твоей совести, — сказав это, он заваливается рядом со мной в снежную наледь. — Что именно? — Я приехал сюда, как и ты, на выходные. На склоне мы проводим ограниченное количество времени. Соответственно, совершаем не так много спусков. И вот я встретил прекрасную девушку, неуверенную в себе, но способную. Я потратил свое время на нее, пытаясь научить ее основам. А она просто сдалась. Меня бесит эта ситуация! — тоже взрывается он. — Так и чего ты тут все еще лежишь? Езжай дальше. — Не могу. Говорю же, влюбился и бросать ее не хочу. — Уже бросил, — бубню себе под нос, хотя парень прекрасно слышит меня. — Ага! Все-таки обиделась. Ева, Ева, — он мотает головой. — На едва ли знакомого парня, который не выделил для тебя еще немного своего ограниченного времени? — он смеется, а мне становится жутко стыдно за себя. Но я ведь неосознанно. Я просто испугалась. — Понимаю, — блин. Снова вслух сказала. — Поэтому я сейчас с тобой. — Ты совершаешь ошибку. — Может быть. Но пусть это будет мне уроком. — У́тра! — О, это меня, — Максим чуть поднимается, смотря в сторону кричащего. — Ты че лежишь? Мы почти весь пухляк с горы снесли, — слишком возбужденно вещает приехавший. — Я отдыхаю. — Ага, понимаю. Красотка не дает скучать, — Макс кивает. — Бери с собой и погнали, — тот осматривает меня. — Я Фим, — говорит он, протягивая руку в перчатке. — Ева, — здороваюсь в ответ. — Приятно. — И мне. — Так, хватит знакомиться. Время фрирайда и пухляка, — парень вновь смотрит на развалившегося на снегу Максима. — У́тра! — Я пас, Фим. — Брат, ты в своем уме? — парень кивает. — Ладно, что ж, я наберу тебе, как поднимусь. — До связи, -машет рукой Максим, и странный парень уезжает вниз по склону, уходя левее за оградительную сетку. Прямо в пропасть с горы. Подрываюсь и пытаюсь рассмотреть, куда он делся. — Расслабься, Ева. Он знает, что делает. Там не пропасть, просто резкий склон, где нельзя кататься. — Что же он там делает? — А-а-а. Подловила! Там хороший, не раскатанный снег, поэтому мы обычно там. Это и есть фрирайд. — Ну так езжай за ним. — Вначале разберемся с тобой, — он поворачивается ко мне, чтобы вновь помочь с креплением. Встаем и снова вместе скатываемся со склона. Поднявшись вновь, я все-таки пробую скатиться сама, но только когда вижу перед собой парня. Правда, в конце он все же теряется из виду и появляется, спрыгнув с возвышенности сбоку от трассы. От такого завораживающего прыжка я вновь теряюсь и падаю, не сильно ушибившись копчиком. — Ева, мне звонил Фим, и он голоден. Ты как, не против выпить чая? — Я что-нибудь более горячительное. — Договорились, — смеется парень, и мы заканчиваем спуск снова в объятиях друг друга. Внизу, около подъемника нас уже ждет Фим. — Я заждался! Все уже расселись. Идемте скорее, — машет он руками в призыве поторопиться. Скромное, но уютное кафе встречает нас полной посадкой. — Нам дальше, — подталкивает меня в спину Фим и открывает дверь на улицу. Там стоят деревянные столы с лавками. А вид, который открывается с этого балкона, завораживает. Все те же горы, только будто ближе. Мы парим над трассой из-за торчащего балкона, расположенного над склоном. К тому же принимать пищу, смотря на такой вид, кажется одним блаженством. Вижу ребят, которые машут парням. Подходим ближе, и Фим начинает представлять их мне. — Ева, это наши двойняшки Соня и Тоня. А это Стэп, — киваю ребятам и присаживаюсь. — Вы где ее нашли, Максик? — интересуется Соня, пока Тоня освобождает лавочку для Фима, который тянет девушку на себя. Максим присаживается напротив Сони, хотя она тоже порывалась подняться. И чуть толкает меня, чтобы уместиться на лавочке. — На склоне, где же еще? — смеется он. — Мы уже поели, поэтому заказывайте, что хотите. А я за напитками. Ева, — обращается ко мне, — что ты будешь? — Глинтвейн. — Моя девочка! — заводится Фим. — Возьми и мне, — говорит он, и Максим уходит. — Ребят, а можно спросить, что за позывные у парней? — задаю интересующий меня вопрос. Они начинают посмеиваться, пока Тоня со всей серьезностью не говорит. — Имена вполне обычные, — пожимает плечами. — Но если тебе проще так, то это Степан и Ефим. Максима, думаю, представлять не нужно. Просто у него фамилия Утратов. Вот кто-то когда-то и сократил. До сих пор отзывается. — Понятно, спасибо, — улыбаюсь Тоне, которая приветливо лыбится в ответ. — А ты сама-то откуда здесь? — с долей раздражения спрашивает Соня. — Я на выходные приехала с «Везем вас». — О, У́тра, помнишь? Мы когда-то с ними тоже гоняли, — оборачиваюсь, видя подходящего Максима с напитками. — Ага. Было дело, да давно, — он садится обратно, пододвигая ближе напиток Ефима к нему и отдавая в руки мой. А сам нагло приобнимает меня, опуская руку с плеча на талию. Хочу возразить, но его притягательный взгляд останавливает меня, и я задаю вопрос вновь. — А сколько вы уже катаетесь? — Ох, — Максим чешет подбородок. — Мы с Фимом где-то лет шесть. Стэпа встретили здесь, он может поболи, потому что с детства на лыжах катал. — Точно, — подтверждает Степа слова Максима. — Двенадцать лет на лыжах откатал и вот последние четыре года с пацанами. — Ну а девчонки года три, — продолжает Макс. — Я ведь не ошибаюсь? — Нет, Максик, — щебечет Соня. — Неа, У́тра. Ты прав, — подтверждает Тоня. Посидев еще в компании, пока ребята пообедали, мы расходимся по разным трассам. Уговариваю Максима оставить меня, обещая ему следующую встречу, которую он выиграл в нашем споре. Поэтому я вновь иду на уже не такую страшную трассу и начинаю свой одиночный и корявый спуск. Из команды организаторов я так никого и не встретила, что только подтвердило мое нежелание больше связываться с такими перевозчиками, обещающими вам незабываемые выходные. Тоже мне — тур выходного дня! У меня пока что только стресс… Стресс выходного дня! Я больше не встретила Максима, совершив два спуска. По всей видимости, парень уехал в лес, как и предлагали ему Фим со Степой. Он записал мой номер, но позвонит ли он мне? Унаю либо никогда, либо уже вечером, как только доберусь до гостиницы. Сдав сноуборд, ботинки, маску, шлем, защиту и куртку обратно в прокат я, спускаюсь на подъемнике вниз в поселок. Проходя местный рынок, выбираю себе магнитик и красивую баночку меда, чтобы поставить ее на кухонную полку. Следую в гостиницу, где я принимаю душ и без сил заваливаюсь на кровать. Телефонный звонок приводит меня в чувства. Ведь из-за такого энергичного дня я чуть не отключилась. Неизвестный номер оказывается Максимом, который приглашает меня прогуляться. Сетую на усталость и незнакомую местность, на что парень выдвигает неоспоримый аргумент о его знании этих краев на девяносто процентов. Я все-таки соглашаюсь встретиться с ним и называю свой адрес. Через полчаса я выхожу к парню. Мы неожиданно обнимаемся, а потом, взявшись за руки, следуем в центр поселка. Парень галантно интересуется о моем самочувствии, предлагает поужинать, на что я охотно соглашаюсь. После мы все-таки приходим в центр гулянок и празднества, как сказал Максим, совершаемое только на выходных из-за обилия приезжих туристов. Играет заводная музыка, а мы, пританцовывая, идем на каток. Тут я как рыба в воде. А вот Макс таким навыком похвастаться не может, поэтому кое-как теперь я поддерживаю его. И нам удается совершить несколько кругов, не упав. На последнем нога парня цепляется за передний тормоз и, ухватившись за меня, мы вместе падаем на лед. Мягкое приземление в виде парня дает возможность мгновенно подняться, что я и пытаюсь сделать. Но крепкая хватка парня не дает мне этого совершить. Наоборот, он притягивает меня ближе, чтобы в следующий миг поцеловать. Я ожидала подобного, поэтому, не растерявшись, ответила на поцелуй. Такой чувственный и глубокий. Отрываемся друг от друга, и Макс предлагает переночевать в его отеле. Знаю, к чему он клонит, поэтому категорично отказываю ему. Но он, не зацикливаясь на отказе, ведет меня дальше. И уже через пару минут коньки сменяем на ватрушку. Одна на двоих служит нам санями, на которых мы скатываемся по обледенелой горке. Это так драйвово, что от восторга я кричу и смеюсь громче обычного. А потом вновь поцелуи парня, который, не переставая, смотрит на меня. Его внимание хоть и не навязчиво, но настырно. Вечер мы заканчиваем за кружкой горячего чая, сидя на мягких креслах около горелки, которая прекрасно дополняет морозный ночной воздух Домбая. Максим провожает меня до гостиницы. На завтра договариваемся начать спуск вместе, а потом спуститься на лесную трассу к друзьям парня. Так и происходит. За ночь выпал снег, поэтому на утро дороги укрыты им, а ратраки с раннего утра готовят трассы для ранних посетителей, которыми является компания Макса вместе со мной. Фим со Степой идут сразу к крутому спуску за ограждения, чтобы скатиться вне трассы. Девочки идут на более крутую трассу, а мы с Максом на вчерашнюю. Она не для новичков, но и не для профессионалов. Я в который раз благодарю парня за то, что решил таскаться со мной и учить новому. Так за несколько раз он показывает мне новые ответвления одной трассы, которые я с удовольствием обкатываю. Ближе к обеду идем в кафе, находящееся внизу, около канатной дороги. Максим созванивается с ребятами, которые обещают скоро подъехать к нам. Удобно расположившись за тем же столиком и сняв друг другу балаклавы, мы узнаем друг друга дальше. Еще вчера вечером мы с парнем выяснили, что из одного города. А сейчас он предлагает поехать вместе с ним домой. — Что тебя смущает? — недоверчиво спрашивает он. — Мне кажется, я занимаю чье-то место, — пытаюсь донести Максиму свои наблюдения. — Да брось! Мы на двух машинах. Соня со Стэпом были со мной. А наша сладкая парочка ехала вдвоем, — парень что-то обдумывает и приходит почти к верному ответу. — Тебя Соня смущает? — пытается подавить смешок. — Мы можем попросить ребят ехать всем вместе, — пожимает плечами. — Нет, дело вовсе не в ребятах. Вернее, не во всех. Вернее… — я вздыхаю, не понимая, как объяснить неприязнь девушки ко мне из-за внимания ее друга тоже ко мне. А друга ли? Вздыхаю и решаю сказать все как есть. — Максим, а ты не замечал, что ты симпатичен Соне? — Она в меня влюблена, наверно, с самого нашего знакомства, — вот так просто говорит он мне, глядя в глаза. — А ты? — неприятный ком встает в горле, когда я задаю ему этот вопрос. — А я сразу сказал, что между нами только дружба. В тот период мне не нужна была девчонка, а она всегда была чересчур настырна. Чем меня больше отталкивала. А сейчас я встретил девушку, с которой бы хотел построить отношения. — О каких отношениях речь? — решаю уточнить этот вопрос. — Ну-у-у, с учетом того, что мы познакомились на выходных на зимнем курорте, можно было предположить, что отношения чисто физические и то, которые бы закончились с нашим отъездом. Но мы даже нормально не целовались вчера, поэтому, — он разводит руки в стороны, — это что ни на есть серьезные планы по построению серьезных отношений, — он сказал это максимально собранно и без эмоционально. А потом мило улыбнулся. — О какой серьезности может идти речь, когда мы почти не знакомы? — сомневаюсь в его словах. Уж слишком нереально звучит это. — Тебе двадцать пять, и ты из Краснодара. Мне двадцать восемь, и я оттуда же. Ты полюбила сноуборд, а я уже катаю и готов учить тебя и дальше. Ты ранимая злючка, но послушная и упорная, — хочется возразить, но останавливаю себя. — А я честный весельчак, — пожимает плечами, и мы заливаемся смехом. — Я еще не полюбила доску, — все-таки спорю с ним. — Это ты так думаешь, Ева, — он ухмыляется разбитой губой. Слышим громкий бас Фима и оборачиваемся. Ребята как раз выходят на балкон. — В общем, решать, во всяком случае, только тебе. Но какой толк тащиться семь часов в автобусе с незнакомцами, если можно за пять с половиной, да еще и в приятной компании? — указывает руками на себя самого, и я не сдерживаю смеха. — Веселитесь? — спрашивает Соня, которая садится за спину Максима, который разворачивается лицом к столу и оказывается зажат между нами. Парни с Тоней садятся напротив. — Да, обдумывали как встречать Новый год. — О, классно! У́тра, Ева, и что вы решили? — воодушевлено интересуется Тоня. — Пока только один вариант предложил, — говорит Максим, оглядываясь на меня. — Это тот, где мы все вместе встречаем год здесь, в Домбае? — интересуется Фим. — Именно! — Мы ведь уже забронировали дом на пятерых, — произносит Соня, которой явно не по душе мое возможное нахождение на празднике в новогоднюю ночь рядом с Максимом. — Вообще-то дом на восьмерых человек. Поэтому, думаю, с этим не будет проблем. К тому же, — говорит Степа, — я собирался позвать с собой подругу. — А почему ее нет с нами сейчас? — Ну, она не катает, — чешет затылок парень. — И как ты ее подцепил? — спрашивает все с той же желчью Соня. — Я встретил ее на работе и пока вполне доволен нашими встречами в черте города. Она не катает по состоянию здоровья. Да и не главное это. Как только она сможет, я обязательно привезу ее сюда и покажу, что умею, — парень замолкает, и никто не хочет вновь начинать диалог. Когда с обедом все определились, парни уходят, чтобы сделать заказ. А Тоня отчитывает свою сестру за чересчур грубые высказывания. А та ни в какую не желает признавать свою неправоту. И тут уже летят предъявы мне. — Что ты вообще трешься рядом с ним? — Прости? — не сразу понимаю, о чем именно говорит Соня. — Максик мой! — Не твой! — встревает Тоня. — Будет моим, если эта не будет лезть в наши отношения. — Никаких отношений нет! Опомнись, сестра. — А ты не лезь! У тебя Ефим есть. Конечно, так удобно рассуждать, когда под боком свой мужик имеется. — Соня… — слышу разочарование в голосе Тони. — Так, я больше не желаю слушать необоснованные выпады истерички, — встаю и подаю руку Тоне. — Ты со мной? — она дает мне руку и поднимается следом. — Тоня… — тут же в растерянности произносит Соня. — Тебе нужно подумать о том, что вылетает из твоего рта, — не даю Тоне ответить и веду ее в кафе. С парнями мы как раз встречаемся в дверях. Говорим о желании пообедать в тепле и рассаживаемся за удачно освободившейся стол. Видимо, все понимают, почему мы ушли, и про Соню никто не спрашивает. Хотя Фим и относит ей ее порцию супа и десерт с чаем. Вечером, когда время собираться домой, я еще раз обдумываю свои следующие действия и разговариваю с организатором тура об отъезде без меня. А сама, списавшись с Максимом, жду, пока он заедет за мной. Спустя минут двадцать проезжает просигналившая машина, на переднем сидении которой я узнаю Фима и Тоню. А сразу за ними останавливается Максим. Помогает положить сумку в багажник и галантно открывает дверь на переднее сидение. Спрашиваю за Соню и Степу, на что парень честно отвечает, что попросил оставить нас одних. Парень не соврал, когда сказал, что мы быстро доедем. Проехав кучу поселков с ограничением скорости, он втопил педаль газа и не отпускал ее вплоть до более маленьких городов нашего края. Мы много говорили и сравнивали друг друга. Так и получалось, что затворница встретила вечно гуляющего парня, в хорошем смысле этого слова. Он постоянно ездил в небольшие путешествия. Катался на сноуборде зимой, открывая для себя различные курорты России, летом на море он предпочитал совершенствоваться на вейкборде. А в рабочее время на удаленной работе принимал проекты по эксплуатации промышленных предприятий. К сожалению, я ничем выдающимся похвастаться не могла, но парень заверил меня, что в этом нет никаких проблем. И что обычно у городских людей так и проходит вся жизнь — в их квартирах, из которых они предпочитают не высовываться. Не знаю, говорил ли он обо мне или просто так совпало, но меня почему-то это рассмешило, а потом расстроило. Я хотела попробовать все то, о чем так завороженно и интересно рассказывал Максим. Мы расстались с ним далеко за полночь. Только приехав в Краснодар, мы сразу же заехали в круглосуточный фастфуд за кофе и просидели вместе около моего подъезда пару часов. Парень не забыл мне напомнить о том, что я проспорила ему свидание. Договорились встретиться завтра. А за завтра пошли и следующие дни, которые мы проводили то в кино, то в кафе, то у кого-то в квартире. На Новый год мы все-таки всемером поехали в поселок, который свел нас вместе. Домбай встретил нас огромным количеством снега и толпами туристов. А атмосферный дом, будто из новогоднего клипа, где ребята отдыхают на новогодних каникулах, приятно дополнял весь образ празднества. Днем мы катались на горе, а к вечеру рассаживались за столом, чтобы приготовить меню на праздник. Уже на следующий день мы сидели за столом. Парни травили шутки и рассказывали о своих неудачных попытках фрирайда. Кстати, бровь Максима почти зажила, что он и продемонстрировал всем. Мы выслушали Степу, который подробно рассказал, как провел этот день с Машей, которая, как и я, совсем недавно, нигде не была и уж тем более никогда не отъезжала от города так далеко. Когда время подходило к полночи, слово взяла Соня и неожиданно для всех извинилась за свое поведение. Попросила прощения лично у Макса, которого донимала три года. Мы обнялись и стали чокаться бокалами в преддверии Нового года. Выбежав дружной командой на улицу, чтобы запустить фейерверки, мы подсказывали Максу и Фиму, куда лучше установить коробку с зарядами, а на деле просто смеясь над ними. Степа с Машей раздали каждому по бенгальскому огню, и мы начали отсчитывать двенадцать. Максим стоял за моей спиной, крепко удерживая в своих объятиях. — Я встретил этот год с тобой и хочу продолжить его бок о бок, вместе, — я замерла в ожидании следующих слов. А парень развернул меня, чтобы, глядя в глаза, предложить мне отношения. — Мой ответ да!