хэппи энд

— Куда ты вечно смотришь? — Улыбается Арина, в очередной раз поворачивая голову Дани лицом к себе: осталось только обработать бровь. Кашину от усталости еле удается сидеть прямо, так он ещё и постоянно норовит отвернуться в сторону. — Да так, никуда. Позади, в нескольких метрах от остальных, стоял Руслан. В одной руке у него тлеющая сигарета, другая же спрятана в карман: Даня видел, как тот пытается смыть чужую кровь. А ещё Даня видел, что смылась она не до конца. Так просто забыть случившуюся драку, не так просто не вспомнить, как ладонь Тушенцова окрасилась в красный. — Даня! — Девушка снова поворачивает Кашина к себе, держа его за подбородок, — я ещё не закончила. — Извини. — А он вроде и понимает всё, но взгляд так и ведёт в сторону, а вместе с ним и корпус целиком. Руслан курит, пока рука, держащая сигарету, едва заметно дрожит. Руслан стоит спиной к остальным, глядя в сторону догорающего заката. О чём он думает? — Да блять, Дань. Ну не отворачивайся. — Вздыхает. — Прости, — в этот раз Кашин поворачивается сам. Над глазом сильно щиплет, бок всё ещё побаливает, хоть основные муки, вроде как, закончились. Парень смотрит одновременно и в точку перед собой, и в никуда. — Тебе никогда не хотелось его обнять? — Звучит сиплый голос после минуты тишины. Арина собирает аптечку. — О ком ты? — О Руслане, — пожимает плечами. Будто это что-то очевидное. Будто не он один думает о Тушенцове постоянно. — Может и хотелось, — в небольшую сумку полетела перекись и полупустая пачка ватных дисков. — А что? — Не, ничего. — Мотает головой Даня. То ли от того, что развивать эту тему дальше он пока не готов, то ли потому, что к ним подошла Даша, опуская руки на спинку скамейки, на которой они и расположились. — Как у вас дела? — Поинтересовалась она. — Рассечения нет, — констатировала Арина. — Но царапина серьезная, так что не запускай это дело, Дань. — Мгм, — промычал Кашин. — Ты, случаем, не на врача учишься? — Ага, на ветеринара, — улыбается Даша. — Ещё лучше, — смеется парень. — Второй курс меда пошел, — повела бровью Арина. Даня кивнул, старясь вложить в это действие всю ту благодарность, что он испытывал вперемежку с уважением. — Даш, — вновь начинает он, когда Арина поднимается с места, — можно я с твоего телефона маме наберу? Кто бы что ни говорил, как бы тяжело не вздыхал Давид и как бы сильно не болело под боком — день прошел хорошо, а убедить Даню в чём-то другом и не получится. Окончательно он пришёл к такому выводу тогда, когда они шли к железной дороге. На городок нашёл туман, успело неплохо так стемнеть. Даша и Лиза шли под ручку далеко впереди, ни о чём не разговаривая. За ними плелись Коля и Илья, тихо обсуждая обстановку, а перед девочками шли Давид с Ариной. Последние периодически по очереди оборачивались назад, проверяя остальных. Точно так же делал и сам Даня, иногда оглядываясь на Руслана — тот шёл с одним наушником в ухе и, видимо, был так увлечен собственными мыслями, что ни разу не заметил на себе чужого взгляда. На этот раз лезть ни в чей разговор Кашину не хотелось: ему хватало рассеянного света фонарей, темно-синего неба над головой и ноющей боли под боком. Всё вокруг словно говорило с ним, не издавая ни звука. Но было ещё кое-что. Незаметно Даня чуть снизил быстроту шага — немного, но достаточно для того, чтобы через минуту-другую сравняться с Русланом. Тот заметил это не сразу: сначала посмотрел на Кашина, затем — куда-то вперед, и снова на Даню. Вытащил наушник, пряча его в кармане. Пару минут шли молча. Даня ничего не требовал — даже не думал о таком. Если шатен начнет разговор, то он с радостью поддержит его, но если нет, то и чёрт бы с ним. — Ты нахуя полез? — Руслан не просто нарушил тишину, он как будто разрезал её пополам одним движением, а точнее — одной фразой. — В смысле? — Я бы и сам справился. — Нет, не справился бы, и они оба, вроде как, это понимают, но Тушенцов уже не может заткнуться. И не сможет, пока этого не сделает Даня, пускай и не напрямую. — Сам-то зачем полез? — Я девочкам помогал, — хмурится шатен, не глядя на собеседника. — А я тебе помогал, — темные брови не находят себе места. — Мог бы и «спасибо» сказать. — Чужая рука хватает предплечье до того, как Кашин успевает ускорить шаг. — Подожди, — выдыхает Руслан. — Ты как вообще? Как живот? — Нормально. — Оба останавливаются, шатен не отпускает руки, другой чуть приподнимая окровавленную кофту. Под ней теперь бинт, держащий марлевую салфетку. — Говорю же, нормально. — Слабо улыбается Даня. — Арина знает, что делает. Утром буду как новенький. — А бровь? — Руслан поднимает глаза. — А что «бровь?» — Кашин пожимает плечами, — целая. Ну, почти. — Вы идёте там? — Кричит им Давид сквозь внушительную стену тумана. Даня рефлекторно поворачивается на звук, делая несколько шагов вперед, и снова останавливается. Опять рука. Та же, на том же предплечье. — Дань, — кусает губу. Сложно, сука. — Спасибо. — Выдыхает. Камень с души. Кашин молча кивает в ответ. Слова им больше не нужны. Пока что. Электричку пришлось подождать. Девочки успели сбегать в магазинчик недалеко от станции, Руслан же успел выкурить ещё одну сигарету. Даня готов поверить, что тот умудрился раздобыть где-то бесконечную пачку. Либо же Тушенцов носит с собой целый блок и прячет его под курткой. Кашин, недолго постояв рядом с Давидом, всё-таки присел на скамью, где расположились Коля с Ильей. Последний довольно улыбался, разглядывая изображение на чужом телефоне. — Бля, чё вы за хуйню смотрите? — Ухмыльнулся Кашин, задев краем глаза картинку. — Да ладно, смешно же, — пожимает плечами Илья в ответ на чужой комментарий. Даня, на самом деле, рад тому, что его друг теперь не боится говорить открыто о своих мыслях, ведь раньше сказать что-то в противовес словам Кашина он не мог. Однако теперь это не вызывает у парня проблемы, чему Даня, несомненно, рад. — Ты как вообще? — Кивает Илья, приковывая к Кашину теперь и внимание Коли. — Нормально, — выдыхает. — Сильно они тебя? — Выгибает брови Ромадов, пряча телефон в кармане куртки. Даня в ответ только приподнял кофту, оголяя часть живота. Снова бинт, снова марлевая салфетка. — Пиздец, — почти одновременно выдохнули ребята, на что Кашин лишь махнул рукой, мол, похуй. Илья с Колей вскоре вернулись к своему прерванному ранее разговору, а Даня вдруг решил осмотреться. Когда они были тут утром, он был настолько увлечен своими мыслями, что даже не заметил, насколько кинематографично выглядит даже перрон этого городишки. Из-за забора напротив выглядывают верхушки деревьев, а на самом заборе есть яркая надпись: «Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если мы гореть не будем, кто тогда рассеет мрак?» Пробежавшись по тексту глазами дважды, Даня достал телефон, захотев сделать пару снимков: не пропадать же такой красоте. Вещь в руке тут же завибрировала несколько раз, уведомляя о новых — и не совсем — сообщениях. Мама 13:34 Всё хорошо? Доехали? и ещё 5 сообщений. Анастасия 18:13 бля ты там умер что ли? и ещё 32 сообщения. Арина 18:20 Так мило стоите)) 1 вложение Даня вздохнул, хватаясь за переносицу. Без интернета было явно спокойнее. Отвечать на мамины вопросы не имело смысла: он всё объяснил ей минут десять назад с Дашиного телефона. Однако всё же надо дать знать матери, что у него наконец-появилась сеть. Написав маме, Кашин хотел было перейти к диалогу с Настей, но вовремя остановился: ни сил, ни желания отвечать ей у него сейчас не было, а заставлять себя это делать вообще хотелось меньше всего. Ответит потом. В конце концов, вряд ли это что-то срочное. Арина ещё писала. Найдя нужное уведомление, Даня перешел по нему, открывая себе незагруженную фотографию с подписью внизу. На загрузку понадобилось некоторое время, однако ожидание того стоило. На снимке вид на окна старого дома с улицы. Качество хоть и не лучшее, зато отчетливо видно, как Руслан поправляет Кашину шапку. Рассмотрев это, Даня машинально схватился за голову. Да, она всё ещё там. Надо бы вернуть. Оглянувшись по сторонам, он увидел, как справа подходили Арина с Русланом, бурно что-то обсуждая. — Но ведь это бред! — Девушка взмахнула рукой, — фраза, может, и красивая, но бессмысленная. — Почему? — Тушенцов смотрел на подругу с легким подозрением, скорее всего потому, что на сильное подозрение сил у него не осталось. — Люди часто ошибаются, когда речь заходит о свободе. Раб — вот истинно свободный человек, а не вот это вот всё. Руслан, кажется, хотел сказать что-то ещё, но его сбил с мысли Кашин, резко вставший с места. Он протянул вперед черную шапку. Шатен кивнул, забирая её — Даня кивнул в ответ. После этого Тушенцов и невольно улыбающаяся Арина пошли дальше, а Кашин, наоборот, направился в ту сторону, откуда те вышли. В нескольких метрах он обнаружил ещё одно граффити, но оно явно было не такое новое, как предыдущее, а некоторые слова и вовсе было очень тяжело прочитать. «Вы распинаете свободу, но душа человека не знает оков». Парень снова достал телефон. Анастасия 19:40 дань?)) И тут же заблокировал экран. Потом. Это потом. В электричке оказалось неожиданно очень тепло, поэтому Даня ещё со входа понял, что точно отрубится на время дороги, как только найдет себе место. Садится с кем-то чужим не хотелось: люди бывают разные, а у него, помимо всего прочего, телефон последней модели. Было бы обидно так глупо проебать и его. Девочки сели втроем, тут же начиная шептаться. Смешные. Коля, Илья и Давид сели перед ними, через проход от Руслана, который сидел один. Вот и подходящее место. Шатен сидел у окна, прислонившись головой к окну. В ушах у него были беспроводные наушники — те, что были с ним весь день. Музыка, видимо, играла так громко, что парень даже не сразу заметил подсевшего к нему Даню. Затем мелодия резко остановилась, заставив Руслана вздрогнуть. Парень тяжело вздохнул, убирая наушники в кейс. Разрядились. Причем разрядились, судя по всему, окончательно. Кашин недолго наблюдал эту картину, обдумывая некоторые мысли. — Рус. Спустя минуту шатен почувствовал, как кто-то тыкает его в плечо. Тушенцов раскрыл глаза, недовольно хмурясь. Прожигающий взгляд пропал в ту же секунду, как он увидел, что Даня протягивает ему свой наушник, при этом смотря куда-то вниз. Руслан приоткрыл рот, но не мог ничего сказать. Этот чужой жест был таким… чистым. В нём не было пошлости, не было намёков, не было выгоды для самого Кашина. И это даже не простая помощь, это нечто совсем другое, новое, поэтому Руслан не до конца понимает, как реагировать, и просто берёт чужой наушник, вновь облокачивается головой на стекло, не сводит глаз с Дани. Тот перемешивает музыку и выключает экран. Шатен прикрывает глаза, снова открывая их спустя мгновение. «Во-оу, во-оу, скрываю твои фото в инсте, Сука, прости, дело во мне» — Бля, переключи, — морщится Руслан. Кашин молча переключает, даже не думая спорить. И пока в ухе играет приятная мелодия, до шатена медленно начинает доходить. — Ты чё, так её и не удалил? — Вновь раскрывает глаза Тушенцов, глядя точно на Даню. — Не-а, — пожимает плечами тот. — Пиздец, — тихо усмехается. — Ты можешь сам выбрать песню, если хочешь, — говорит Кашин спустя небольшую паузу, протягивая Руслану телефон — тот, недолго думая, принимает вещь из чужих рук, сразу же проматывая играющую мелодию. — Бля, эт чё, металл? — Шатен оголяет белые клыки, стоило ему услышать следующую песню. — Да какой металл, — фыркает Даня. — Это дрилл, британская музыка. — Тебе только она нравится? — Выгибает пушистую бровь Руслан, когда очередная песня ничем не отличается от предыдущей по звучанию. — Да нет, не только, — ведёт плечом. — Гиперпоп? — Вряд ли, но попробовать стоит. — Не-е-е. — Понятно, — ухмылка. — Оставим? — Спрашивает Даня, поглядывая на Руслана, когда тот завис над надписью «House of Memories - Panic! At the Disco». — Не, в пизду, — бросил шатен, проморгавшись. — Бля, «Многоточие»? Серьезно? — А что? — Ну это… — Парень начинает смеяться, пока в ухе у каждого играет трек, что старше их на несколько лет. Следующей на очереди идет «Каста». Кашин же слушает не столько песню, сколько чужой смех. «Я очень рад, что ты раздеваешься…» Нет. «Открыл рот, ты грустный трамбон…» Мимо. «Все спят давно, но мы удваиваем, удваиваем…» Нахуй. «Прости за поздние звонки…» Пропуск. «В руках крутится как юла…» Не подходит. «Начинается как шум в животе…» — Не то, — шепчет под нос Руслан, проматывая очередной трек. — Что ты ищешь? — Улыбается Даня, рассматривая чужое серьезное выражение лица. Он не взглянул на экран ни разу за последнюю минуту. — Не знаю. — У меня такого нет. — Усмешка. — Вот эта хорошая, — шатен останавливается на песне, название которой Кашин с трудом вспомнит. — Я почти всегда её проматываю, — честно признается Даня. — А зря. — Перелистывает. — Ты можешь оставить ту, если хочешь. — Я могу? — Руслан поднимает глаза, встречаясь с недоуменным взглядом Кашина. — Ну… Да. — Как будто не это подразумевала под собой фраза «ты можешь сам выбрать песню». Руслан возвращает понравившийся ему трек, отдавая телефон Дане. Пару минут они едут молча. За окном мелькают деревья и небольшие домики, по стеклу стекают капли дождя, солнце почти село. В какой-то момент шатен снял кеды, поджимая одну ногу под себя. Единственное, что мешало хотя бы задремать — яркий свет внутри электрички, и это, бля, было обидно. Кашин, судя по всему, вскоре отыскал среди сохраненных песен те, что были похожи на выбранную Русланом. Спокойно, впервые за долгое время стало вдруг очень спокойно, и каждая секунда будто растягивалась в минуту, но от этого становилось только комфортнее. Стоило шатену нащупать сон и почти провалиться в него с головой, как его тут же начали трясти за плечо. — Русла-ан. — Тихо протягивает Кашин, не отпуская чужое предплечье. Тушенцов, не раскрывая глаз, мычит что-то бессвязное в ответ, но делает это явно с вопросительной интонацией. — Руслан, посмотри на меня. — Да что? — Повернул голову шатен, всё же продрав глаза. — Не шевелись. — М? Тушенцов не успел прийти в себя прежде, чем его нос зажало чужим рукавом. — Чё ты делаешь? — Недовольно буркнул Руслан, отстраняясь. — У тебя кровь, — Даня указал пальцем на свой нос, имея в виду, конечно, нос шатена. Тот лишь растерянно похлопал ресницами, после чего Кашин снова приложил к чужому лицу ткань кофты. — Не шевели головой. А Руслан и не может, даже если и хотел бы. Его лицо сейчас держит одна рука Дани, пока другая вытирает свежую кровь. — Ты чего рукавом-то… — только и смог выдавить из себя шатен, стараясь смотреть куда угодно, кроме как на Кашина. — Да похуй, всё равно на выброс, — вздохнул Даня, проходясь шершавой тканью по нежной коже в очередной раз. — Часто с тобой такое? — Не особо, — выдыхает Руслан, всё ещё стараясь прятать глаза, хоть это и глупо: Кашин буквально напротив, и между ними слишком мало места, чтобы смотреть куда-то ещё. — Вроде всё. К тому же, Даня слишком хорошо выглядит, чтобы смотреть куда-то ещё. Кашин отстранился, встряхнул испачканной рукой. Правда, зачем надо было это делать — неясно. Быть может, он просто пытался избавиться от напряжения, но в таком случае нужно было встряхивать всё тело. — На лице ничего не осталось? — Спрашивает Руслан, смотря вниз. — Нет, ничего. Шатен кивает в ответ, больше не шевелясь. Выглядел он… неоднозначно. — Ты в порядке? — Ага. — Точно? — Выгибает рыжую бровь. В чужой ответ верится слабо. — Я просто… — Вздох. Смотрит в пол, — ты мне очень помог сегодня. Несколько раз подряд, а я… — Я ничего не прошу взамен, если ты об этом. — Я понимаю, — Руслан начинает тереть глаза, и Кашин уже готов бить тревогу, но напрасно. Шатен опускает обе руки, и теперь Даня разглядывает их. — Но почему-то опять чувствую себя должником. Это глупо, да? — Не знаю, — честно отвечает Кашин. — Но мы можем рассчитаться прямо сейчас, если хочешь. — Как? — Отзывается Руслан, после небольшой паузы, смотрит на Даню снизу вверх, недоверчиво хмурясь. Тот пару секунд просто молча разглядывает Тушенцова, не решаясь что-то сказать. Как это объяснить? Как преподнести? «Никак» — отвечает он сам себе же. Так и есть: тут надо просто действовать. После непродолжительной тишины, Даня берёт и… Обвивает чужую талию руками, устраивая голову на плече. Немного страшно. Вроде и сам этого хотел, но всё равно как-то не по себе. Лишь бы не оттолкнул. Руслан выжидает совсем недолго, прежде чем опустить руки на плечи Кашина. Они сидят в таком положении совсем недолго, потому что Тушенцов вскоре сообразил, что им обоим будет гораздо удобнее, если спиной он облокотился на окно — так он и сделал. Даня сначала не понял, что происходит: Руслан вроде и не отталкивает, обнимает в ответ всё так же крепко, но при этом будто сам отстраняется. Кашин приподнял голову, взглянул на шатена. — Всё нормально, лежи дальше, — спокойно сказал тот, запуская руку в рыжие волосы, стоило Дане опустить голову ему на грудь. Изящные пальцы блуждали по медным прядям, вынуждая Кашина дышать сдавленно, либо не дышать совсем: издавать как можно меньше звуков, только бы Руслан не очнулся и не прогнал его. Было так удобно и уютно, что Даня почти провалился в сон, но помешал этому осознанно: такое вряд ли ещё когда-то повторится, так что надо растянуть момент на подольше. Затем шатен переместил руку ближе к чужому лицу, закрывая Данины глаза от яркого света ламп. Когда Кашин чувствовал, что вот-вот вырубится, он начинал будить себя, поочередно впиваясь ногтями в собственные ладони, чтобы точно не заснуть. В одном ухе звучит размеренная мелодия, а в другом — стук колёс поезда. Песня мешалась со внешними шумами на периферии, только сильнее усыпляя парня с каждой секундой. На Руслана он не смотрел, но почему-то был уверен, что тот тоже прикрыл глаза и вот-вот тихо засопит. — Мальчики! — Звучит женский голос позади и сразу же обрывается на полуслове. Даню будто пробил разряд тока: он резко сел прямо, поворачивая голову в сторону звука. — Ой, — тихо выдохнула Даша, собираясь с мыслями. — У вас зарядки для айфона нет случайно? Руслан в ответ отрицательно помотал головой. — Спроси у Давида, — кивнул Кашин. Вообще, он точно не уверен, есть ли у того нужный провод, но у Давида слишком большой рюкзак, чтобы там чего-то не оказалось. Даша развернулась в противоположную от них с Тушенцовым сторону, и Даня наконец взглянул на него. На Руслане не было лица: глаза то бегали, то замирали на одной точке, щеки слегка порозовели, а дыхание было громким и тяжелым. Всё потому, что пока Кашин отвечал подруге, шатен заметил, что кто-то из остальных кинул на него взгляд из-за сидений. Он точно не скажет, кто именно это был, но теперь ему казалось, что смотрят на него абсолютно все. На него и на Даню. Страшно и отчего-то даже мерзко: от чужих взглядов, от себя. От Кашина совсем не мерзко, но очень тревожно. Руслан поднимается с места, не зашнуровывая кеды. — Прости, Дань. — Бросает он, сует Кашину его наушник, уходит. Даня провожает его до двери вагона, но догнать так и не решается. Он убрал наушники и пересел на место Руслана почти сразу после того, как тот ушёл. Теперь и музыка не музыка, и вид из окна не вид из окна, но вариантов особо нет. Время тянется бесконечно медленно, такое чувство, будто поезд останавливается на тех станциях, на которых вообще не должен, из-за чего дорога растягивается ещё сильнее. Даня честно старался не думать о случившемся, но получалось с переменным успехом. В голове то и дело всплывали мысли проведать Руслана, но Кашин тут же их отсекал: он сделает только хуже. Лес за окном постепенно сменился низкими и старыми многоквартирными домами, которых становилось всё больше, но до дома всё равно ещё далеко, а Даня уже не знает, куда себя деть. Сто раз успел поменять позу, примерно столько же раз поправил волосы, но спокойнее ему так и не стало. Спустя какое-то время начал ловить себя на мысли о том, что Руслан вот-вот вернется, и когда мимо проходили люди, буквально дёргался, сидя на месте. Но Руслан не появлялся ни после того, как Даня в пятый раз за пару минут взглянул в сторону двери, за которой тот и исчез, ни после того, как Кашин несколько раз пытался переключится на соцсети — нихуя. Ни одна соцсеть не сможет дать ему то спокойствие, что он испытал лёжа на чужой груди. Да, странно; да, непривычно, а может даже неправильно и ненормально, но Даня сейчас об этом не думает, он и в принципе думать-то особо не хотел, а тут ещё и это. Рядом подсаживается Арина — Кашин поначалу не обратил на это внимание, но вскоре решает снова оглянуться на дверь и всё-таки замечает девушку. — Поговори с ним, — говорит она достаточно громко, при этом наклоняясь к Дане, чтобы их не слышал никто посторонний. — М? — Поговори с Русланом. — Я не хочу. — Почему? — Потому что он тоже не хочет. — На Арину он даже не смотрит. Он никуда не смотрел бы, если бы мог. — С чего ты решил? — А с чего ты решила, что это хорошая идея? — Последняя фраза звучала грубо, Кашин аж сам поежился, услышав себя. — Я просто уверена, что он будет не против. — А, ну раз ты уверена… — Саркастично фыркнул парень. Противно. — Как знаешь, — девушка пропала так же внезапно, как и появилась. Услышав последнее, сказанное ею, Даня успел повернуться, чтобы остановить Арину, но той уже не было рядом. Вот же блять. Кашин выходит из вагона, направляясь в соседний, но, не успев открыть вторую дверь, чувствует, как его берут за руку, тянут на себя. Соображает Даня плохо: устал, перенервничал — причем много раз. Всё происходит так быстро, что он просто не успевает сообразить. Спустя мгновение парень уже дышит в чужое плечо, слышит привычный запах табака. — Когда же они у тебя уже кончатся. — А? — Сигареты твои. Руслан шумно выдыхает, улыбаясь, обвивает шею, сильнее прижимается сам. — Извини. — Не надо, Дань. Морщится. Может, это всё и правда неправильно, но разве что-то неправильное способно ощущаться так верно? — Дань. — Что? Разве может кто-то чужой ощущаться как самый родной человек? — Ляжешь так опять? — Хмурится. Он не должен был этого говорить. — А ты не будешь против? Даня не должен был так отвечать. — Нет, я же сам предложил, — пожимает плечами. Отстраняется, смотрит в пол, — ну так? — Конечно, — Кашин от лица напротив глаз отвести не может. Просто не может и всё. Чувствует ладонь на своей руке, продолжает смотреть куда-то перед собой, хоть картинка и меняется. Всё происходит медленно, будто частота кадров резко снизилась. В несколько шагов они оказываются в соседнем вагоне: там людей в разы меньше, и, что важнее, нет никого из знакомых. Ещё через несколько секунд Даня оказывается в полулежачем положении, прислушивается к стуку чужого сердца, пока рука аккуратно треплет рыжие волосы. Спустя ещё немного, Кашин провалился в сон. Руслан успел сделать кое-что важное прежде, чем отрубиться вслед за Даней. Арина 18:18 Милые вы)) с Даней Арина 20:55 Готов

Руслан 20:59

спасибо

Кашин вскоре проснулся, хотя его никто не будил. Шатен к тому времени тоже уже не спал, только перебирал невесомые рыжие пряди, рассматривая вид окна противоположной стены. Им ехать-то осталось не так долго, но начать понемногу собираться нет сил. Даня приподнимается, опираясь на руки, моргает несколько раз, дабы пелена с глаз наконец сошла. — Проснулся? — Руслан слабо улыбается, убирая руку от чужой головы, прячет взгляд. Кашин смотрит точно на него и находится слишком близко, чтобы смотреть в ответ. Даня молчит, вглядываясь в карие, что смотрят куда-то в сторону. — Русь. Ждёт ответного взгляда и, дождавшись, накрывает пухлые губы своими. Поцелуй, хоть и ощущается охуенно, длится не долго: Руслан начинает кашлять. Отстранившись, Даня понимает, что тот давится собственной кровью, что так обильно вытекает из его красивого рта. Стекает по подбородку, капая вниз. Зрелище для многих крайне неприятное, но Кашин не может оторваться. От чужих испуганных глаз, от бордовой жидкости, от дрожащих губ. Даня снова приближается, целует. Кровь мешается со слюной на языке, становится жарко. — Кашин. Перед глазами темнеет, остается только звук. — Кашин! Даня просыпается на резком вдохе только после того, как его сильно потрясли за плечо. — Ебать ты крепко спал, — слегка улыбается Руслан. — Давай, приходи в себя, нам выходить через пять минут. Даня приподнимается, опираясь на руки, взглядом зависает на чужих губах. — Чё с тобой? — Хмурятся темные брови. — Не, ничего, — отмахивается Кашин, пытаясь сесть ровно. — Стой, — шатен хватает Даню за руку, не давая встать, и почти сразу обнимает. Тот, всё ещё пребывая в полусонном состоянии, соображает обнять в ответ спустя несколько секунд. — Ты чего? — Шепот. — Ну, напоследок типо. — Пожимает плечами. — Всё, что было в электричке, останется в электричке? — Ухмыляется Кашин. — Именно. Анастасия 21:34 у тебя всё хорошо? Прохладный ветер путал светлые пряди Даши. Она сначала обменялась парочкой слов с Колей и Русланом, а затем подошла попрощаться с Даней. — Утром сразу иди в поликлинику, понял? — Девушка держала Кашина за ткань его рукавов. — А лучше в травмпункт, а лучше вообще в больницу. — А ещё лучше сразу в морг, да? — Смеется парень. — Нормально всё со мной. — Вы не хотите всё-таки домой поехать? Поздно уже. — Вздыхает Каплан, глядя на Колю и Тушенцова, стоящих рядом. — Да не, — мотнул головой Ромадов, — нас Юлик встретиться зовёт. — Зачем? — Выгибает бровь Даша. — Да хуй его знает, — Руслан харкает и плюет на асфальт, — надо — значит подойдем. Может важное что-то. Даша явно встревожена, но виду старается не подавать. Ещё раз обнимает каждого, расходятся в разные стороны. Обратно Даня ехал в компании Коли и Руслана: те двое почти не говорили между собой, зато Ромадов периодически спрашивал Кашина про самочувствие, предлагал всё же поехать домой. Но на Даню ничего такое не действовало: он хоть и вырубался каждые десять минут, но домой идти не хотел, сам не зная, почему. Анастасия 22:08 бля, я успела соскучиться :(( Юлик выбрал странное место для встречи: то было какое-то старое задрипанное кафе в соседнем от Даниного районе. Одним из плюсов было то, что от дома Кашина отделяли несколько остановок на автобусе, при этом в минусы он мысленно записал всё остальное. Повезло, что есть из них никто особо не хотел — сам Онешко взял себе чай, остальные же сидели просто так. Вызвать аппетит это место никоим образом не могло. Даня точно помнит, что Юлик что-то говорил, причем делал это прям эмоционально, но что именно — хуй его знает. Даня смотрел на Руслана. Вчетвером они сели за небольшой столик так, что Тушенцов сидел по диагонали от него, периодически залипая в телефоне. Кашин тщательно разглядывал шатена, а тот и не замечал даже. Спустя десять минут встречи и пять минут спора Коли и Юлика Даня всё-таки пришел к выводу о том, что подстригли Руслана действительно хорошо. К слову о хорошем: Онешко, узнав о случившимся, привез Дане чистую толстовку, поэтому последний чувствовал себя намного лучше, хоть и по-прежнему был очень уставшим. Ещё через несколько минут чужой разговор ему конкретно надоел, и он перестал даже пытаться вслушиваться. К слову о надоевшем, в кармане в который раз за последние пару часов завибрировал телефон. Анастасия 22:29 бля, знаешь че щас поняла Анастасия 22:29 я пиздец как сильно хочу тебя поцеловать Даня пару раз перечитал новые уведомления, после чего опять перевел взгляд на Руслана. Всё это очень странно и сложно. У шатена один глаз моргает сам по себе — должно быть, от усталости. А всё потому, что этот блядский разговор Юлика и их с Колей тупой бессмысленный спор не тянули до утра. Даня перечитывает последние сообщения и начинает злится. На Настю, на Ромадова и на Юлика, даже на Руслана немного. — Рус, на пару слов, — Кашин поднимается с места, кивая шатену. Тот сначала медлит, пытаясь перелезть через сидящего рядом Колю, потом пытается догнать Даню — тот выходит на улицу, заворачивает за здание, останавливается. Тушенцов идет вслед за ним, чуть пошатываясь. Подходит ближе, протирает глаза. — Кашин, блять, — ворчит, — чё тебе надо, а? Даня оглядывается по сторонам. Справа от них дорога, но по ней быстро проносятся машины, людей нет, а слева — парк, там мимо них идет пара людей, но им нет дела до двух побитых прошедшим днем подростков. — Дань? Кашин вздыхает. Это будет тяжело, но если этого не сделать, будет ещё тяжелее, и неизвестно, кончится ли это когда-нибудь. Смотрит на Руслана: он такой красивый в свете этого ебучего мигающего фонаря и стоит близко, почти вплотную. Даня совсем немного наклоняется вперед, поддевает чужую верхнюю губу своими, берёт в руки лицо Руслана, затягивает в полноценный поцелуй. Шатен не сопротивляется — напротив, Кашину на мгновение даже показалось, что тот отвечает. И ощущалось это хорошо, даже несмотря на всю ту аккуратность, с которой действовал Даня. Охуенно, вот теперь действительно охуенно, прям как когда-то описала этот опыт Настя. Руслан всё же отталкивает Кашина, упираясь рукой тому в грудь, и сам отходит назад, упираясь спиной в стену здания и вытирая рот рукавом. Только вот происходит это далеко не сразу. — Блять, ты охуел?! Даня в ответ смеется, хватаясь за лицо — на этот раз, за своё. — Ты пидор что ли? — Продолжает возмущаться Тушенцов. — Не, Руслан, — улыбается, — настоящий пидор тут только ты. — Чё?! — Пушистые брови встречаются у переносицы, темные глаза горят. — Рыжий, ты совсем страх потерял? — Да чё ты бесишься? — Хохочет, — сам же сказал, что хочешь. — Я сказал?.. — Ну, написал в смысле. — Даня жестикулирует, рисуя рукой в воздухе непонятно что. — Ну ты понял. — Кашин, блять, это несмешно. — А кто смеется-то? — Пожимает плечами, скалится — нет, то есть, я смеюсь, конечно, но это другое. — Ты когда наебашиться успел? — Хватит от темы уходить. — От какой темы? Я не ебу, о чём ты. — Да ладно, — улыбается. — Да. — Телефон. — Чё? — Покажи телефон. — Кашин протягивает руку вперед. — Докажи, что я не прав, давай. — Смотрит на Руслана. Тот напуган, и это видно. Даже жаль его немного, но не давить Даня не может. Шатен молчит, уводя взгляд в сторону. — Ну так? — Как ты понял? — Спокойно спрашивает Тушенцов после небольшой паузы. — Так я угадал? — Ржёт, сука, — серьёзно? — Кашин ходит туда-сюда, пытаясь хоть немного умерить свой пыл. — На вопрос ответь. — А ты мне, блять, не указывай, что делать, Насть. — Голос Дани звучит всё серьезнее, но на последнем слове он сдается, снова начиная улыбаться. — Извини, Руслан, но парни, пытающиеся объебать меня по переписке, не в моем вкусе. — Ухмылка. — Спрашиваешь, как я понял? Всё очень просто. Проще, чем ты думаешь. Как два пальца обоссать. — Подходит ближе, снова почти вплотную, только стоит к Руслану боком. — Тот факт, что ты абсолютно не умеешь конспирироваться, — загибает один палец, — плюс то, как стремительно менялось твоё отношение ко мне, — загибает второй, — плюс то, что ты делал со мной на дне рождения Андрея… — Даня на время замолкает, косится на шатена и наблюдает за тем, как меняется его выражение лица. Как же это всё, блять, весело. — Что, правда поверил в то, что я забыл всё на утро? — Поверил. — Честно и очень тихо признается Руслан, кивая. — Глупый. — Выдыхает Кашин. — Но всё это — капля в море. Нет, реально, много всего было. — Парень смотрит в сторону, поправляя волосы. — Ты как её уговорил со мной погулять-то? — Это было тяжело. — Слабо улыбается Тушенцов после небольшой паузы. — Я даже думал, что оно того стоило. — Не стоило. — Отрезает Даня. — Она пустышка. — Бросает он, удерживая на языке «в отличие от тебя». — Ошибаешься. — Не думаю. С минуту стоят молча. Даня не знает, почему не может просто взять и уйти, будто ждёт чего-то. У Руслана тем временем снова кровь носом пошла — сам он, видимо, этого не чувствует, но Кашин видит всё краем глаза, хоть и не решается что-либо сделать. — Дань, — вдруг отзывается Тушенцов. Звучит он на этот раз громче, чем до этого. — М? — Снова довольно улыбается, поворачиваясь к шатену лицом, после чего ловит им чужую харчу. — Иди нахуй. — В ад только перед тобой, на хуй только после тебя. — Посмеивается Даня, вытирая щеку рукавом. — Ну ты и мудак, конечно. — Выдыхает, смотрит на Руслана. — В пизду, мне тебя даже не жаль. — Кашин уже собирался было уйти, но остановился, не сделав и шага, снова подходит ближе к шатену, берёт его лицо в руки. — Да не дёргайся ты, блять. — Вытирает чужую кровь сначала большим пальцем, а затем костяшками. Руслан растерянно смотрит то на Даню, то на его руки. Кашин в последний раз окидывает того взглядом, прежде чем уйти. По дороге обратно к Юлику с Колей немного кружилась голова. Подойдя к их столику, Даня рухнул на сиденье, роняя голову на стол и закрывая её руками сверху. — У вас всё в порядке? — Спрашивает Коля спустя несколько секунд. — И где Руслан? Кашин молчит, понемногу приходя в себя. — Дань? — Нормально с ним всё, — поднимает он голову. — Что-то мне слабо верится, — Ромадов грубо хватает его за окровавленную руку, привлекая внимание Юлика. Они вдвоем переглядываются, после чего одновременно срываются с места, направляясь в сторону выхода. Бля. Даня не мудак, поэтому, если бы Тушенцову нужен был кто-нибудь рядом, он бы остался сам — либо позвал бы кого. Но они начнут лезть к Руслану, и вот это уже мало чем хорошим может закончиться. Кашин смотрит в сторону выхода, в одном из больших окон видно, как Ромадов подходит к углу здания и меняется в лице. Твою мать. Даня поднимается с места, догоняя остальных. Выбегает на улицу, до нужного места и находит Руслана лежащим на асфальте. Поначалу Кашину показалось, что тот не дышит, и стало не на шутку страшно, но затем он всё же заметил, что шатен дышит — даже более того, делает это так, что его практически выворачивает наизнанку, и стало ещё страшнее. Даня замер на одном месте, не в силах сдвинуться. Над Русланом склонился Юлик, рядом с ними стоял испуганный Коля. Было ясно, что Онешко пытался привести друга в чувство, но делал он это весьма… своеобразно. Кашин окончательно пришёл в себя тогда, когда увидел, как Юлик пытается «оживить» Руслана вспышкой телефона, игнорируя громкое «ай» Тушенцова, да и вообще, игнорируя любую его реакцию. Вспышкой. Эпилептика. Вполне возможно, что он пытался сделать что-то другое, но разбираться было некогда: Даня в несколько шагов преодолел расстояние между ними, молча отталкивая Юлика рукой. — Ты хули творишь? — Звучит уже позади Кашина. Он, не обращая внимания, встает на колени рядом с Русланом, помогает тому сесть, обнимает. — Коль, вызывай скорую. — Кивает Юлик. Даня тем временем слушает чужое громкое дыхание, прижимая шатена к себе. Еле слышное «не надо» звучит над ухом. — Чего? — Кашин отстраняется, оставляя руки лежать на чужой спине, Руслан же держится за его плечи. — Не надо скорой, — говорит он уже громче, обращаясь скорее к Юлику и Коле. Говорит, конечно, с трудом. Ромадов мечется взглядом между Русланом и Онешко, держа телефон в руке. — Коль. — Громко обращается к нему Даня. Они встречаются глазами, и… В целом, Коля понял его без слов, почти сразу убрав телефон в карман штанов. — Ебать, — выдыхает Юлик, доставая свой, — ладно, сам вызову. Руслан только выдыхает тихое «не надо», на этот даже не открывая глаз, но никому, кроме Дани, это неинтересно. — Телефон убери. — В голосе Кашина слышна сталь, и от неё даже Тушенцову стало немного боязно. — Иначе что? Меня тоже до приступа доведёшь? — Юлик, пожалуйста, — в разы тише говорит Руслан. — Что «пожалуйста»? Он тебя щас ещё раз доведёт, и никакая скорая уже не поможет. — Она в любом случае мне не поможет, — интонация шатена хоть и становится увереннее, но сам он по-прежнему похож на живой труп. — Не поможет, как же, — усмехается Онешко. Даня ещё раз бросает на него взгляд, после чего обращается уже к Руслану, начиная говорить намного тише. — Посиди пока сам, ладно? — Снимает со своей шеи чужие руки. Шатен кивает, опираясь ими теперь на асфальт, смотрит на Кашина — тот подходит ближе к Юлику и со всей силы бьет того в лицо. Онешко падает назад — его успевает поймать Коля — и тут же начинает кричать что-то: Даня старается не слушать, снова садится напротив Руслана и обнимает. — Пиздуйте отсюда оба, пока кому-то реально скорая не понадобилась, — говорит Кашин, даже не смотря в их сторону. Юлик поначалу продолжает орать, игнорируя чужие слова, однако, не получив какой-либо реакции, съебывается. И съебывается, судя по всему, с Колей. Даня пару минут слушает, как тяжело Руслан дышит, ждёт, пока тот придет в себя. — И часто с тобой такое? — Спрашивает, не выдержав затянувшейся тишины. — Тебе-то какая нахуй разница? — Просто ответь. — Каждый день, Дань. Кашин отстраняется, глядя теперь Руслану в лицо. — Хватит ядом брызгать, я на будущее спрашиваю, мало ли что. — «На будущее?» — Слабая ухмылка. Даня в ответ только утвердительно кивает, возвращая голову на чужое плечо до того, как шатен успеет отреагировать. — Бывает, но не часто. — Ясно. — Далеко отсюда живешь? — Шепчет Кашин на чужое плечо спустя ещё одну небольшую паузу. Руслану нужно время, чтобы сообразить: перед глазами сильная рябь, вместо четкой картинки. — Видишь дом напротив себя? Даня поднимает глаза: напротив него находится дорога, а за ней — многоэтажка. — Вижу. — Это мой. Рыжие брови подпрыгивают. — Заебись, — выдыхает. — Идти сможешь? — Не знаю. — А встать? — Я не знаю. — Попробуешь? Я помогу. — Кашин отсаживается назад, протягивает Руслану руку, но тот только отводит взгляд. Даня ждёт, но ничего не происходит, поэтому он берёт чужую ладонь в свою сам, переплетая пальцы. — Послушай, всё то, что было и будет никак не вяжется с тем, что происходит сейчас, окей? Я хочу помочь. — Почему? — Давай потом это обсудим, а? — Дожидается ответного кивка и, дождавшись, помогает Тушенцову подняться на ноги. Дойти оказалось тяжелее, чем Кашину изначально показалось. Да, нужный дом был в нескольких шагах от них, но тащить на себе человека почти одного с тобой веса, будучи уже без сил, задача не из легких. Благо дошли они достаточно быстро, и вот Даня уже стоит напротив лифта, держа Руслана за руку. Не едет. Причем лифта два, но один застрял на одиннадцатом этаже, а у другого табло сломано. Они ждут несколько минут, после чего Кашин всё же решает спросить. — Ты на каком этаже живешь? — На седьмом. — Бля, — вздыхает. — Похуй, пешком пойдем. — Уверенно говорит Даня, направляясь в сторону лестницы, тащит за собой Руслана. Тот подойдя к ступенькам, отпускает руку Кашина. — Я сам, окей? Даня кивает, хоть и не особо верит в успех этой идеи. Шатен сам поднимается до второго этажа, но на одной из ступенек почти что падает, запутавшись в собственных ногах. Кашин, успев поймать Тушенцова, тут же закидывает чужую руку себе на плечи, снова практически несёт на себе Руслана. Поднявшись на нужный этаж, Даня сначала убеждается в том, что шатен может стоять без его помощи, а потом падает к стене напротив лифтов, упираясь головой в колени. Дышит громко и рвано. Руслан, наблюдая за этим, не знает, куда себя деть. Сначала просто стоит, затем садится рядом, подносит руку к чужой голове, но сделать что-либо не решается, поэтому, отвернувшись, смотрит в одну точку, пока Кашин восстанавливает дыхалку. Тушенцов точно не знает, заметил ли Даня его попытку хоть что-то предпринять, но уже в следующую секунду тот опустил голову на плечо шатена, обвивая руку Руслана своими. Тот в ответ запускает пальцы в рыжие волосы, обнимает за шею, гладит по голове. Кашин восстанавливается достаточно быстро и уже спустя считанные минуты лезет целоваться, причем вполне успешно: Руслан бы не смог ему отказать. — Губы все искусал, дурак, — слабо улыбается Даня. Всё равно охуенно, даже несмотря на то, что на душе погано из-за всего, что они успели друг другу наговорить. — Ты. — Ага, и я, — кивает, снова сминая губы шатена в поцелуе. Двери лифта открываются, и, услышав это, Руслан умудряется взять чужое лицо в одну руку, отстраняя Кашина от себя. Из лифта выходит полная женщина лет так пятидесяти, с которой Тушенцов здоровается — хотя его «здравствуйте» больше похоже на «здрасте». Та только громко цокает в ответ и, открыв дверь, прячется за нею. — Соседка твоя? — Нет, — морщится, — это её мама. — Подумает, что мы наркоманы, — разглядывает смуглое лицо. — Ну, главное, что не педики. — Они выжидают пару секунд перед тем, как одновременно засмеяться. Даня снова роняет голову на плечо Руслана, пока тот затылком опирается на стену. — Вот ты же вроде не плохой, — размышляет вслух Кашин, — но ведёшь себя иногда… — Да, я знаю, — улыбается шатен. — Но на самом деле все вокруг мудаки. Я тебя наебать хотел, Юлик, вон, Даше своей изменяет. — Даня, подумав, что просто не расслышал, приподнимает голову. — Ага, уже месяца три как. И все в курсе, просто молчат. — Но это же не повод быть хуже других, — пожимает плечами Кашин, возвращая голову в уже привычное положение. — Нет, это повод быть сильнее и хитрее, чтобы не тебя, а ты. — Окей, Руслан, — в голосе слышна улыбка, — хорошая позиция. Как успехи? Шатен глухо смеется, но ничего не отвечает. Они продолжают сидеть так и дальше, только уже в полной тишине. Честно говоря, в какой-то момент Тушенцов почти подумал, что Даня заснул, но тот вдруг коснулся его ладони, проводя по тыльной её стороне, накрывая её своей. — Руки у тебя красивые, — снова шепот. — Я их татухами забить планирую. — Ну и еблан, — подводит итог Кашин. — Что бить-то будешь? — Не знаю пока. — На пальцах можно слово какое-нибудь ебануть, тип по букве. — Даня держал чужую руку в своей, проводя большим пальцем по тем местам, о которых говорил. — Либо иероглифы какие-то. Или… как их? Руны. — Можно, — отзывается шатен, опуская голову на Кашина. — А здесь можно череп набить, например. — Ну нет, — смеется Руслан. — Ну как вариант. Либо попроще что-нибудь, типо цветок. Вон, ту же розу. — Звучит неплохо, — уже более вдумчиво отвечает Тушенцов. Даня ещё какое-то время крутит-вертит чужую руку, прежде чем отпустить. Сам Кашин меняет позу, теперь ложась головой на чужие бедра. Снова чувствует руку в своих волосах и на какое-то время даже позволяет себе расслабиться. Тонкие, ещё не забитые пальцы перебирают пряди его волос, и от этого ему по-настоящему хорошо. — Можно вопрос? — Звучит он серьёзнее, чем до этого, заставляя Руслана напрячься. — Задавай. — Почему именно Шпагина? — В смысле? — Почему ты решил написать мне от её лица? Шатен молчит. Молчит до тех пор, пока тишина не начинает звенеть в ушах. — Настя же в одной школе с тобой училась класса так до десятого, и ты всё то время к ней никак подкатить не мог. — Откуда..? — От Насти. — Ведёт плечами. — Она ещё классе в восьмом заметила, мне жаловалась. — Улыбается. — Она вообще тогда просила меня с тобой поговорить, но я отказался. — Почему? — Хмурится Кашин. Весь этот рассказ так контрастирует с тем, как Руслан, задумавшись, чешет Даню за ухом, словно кота. — Потому что… А хуй знает, не помню. Давно это было. Кашин больше ничего не спрашивает, но шатену кажется, будто он сказал не всё. — Что, думал, я не узнаю, как ты на неё слюни пускал? — Ухмыляется. Дане повезло не видеть этой ухмылки. Кашин резко приподнимается, теперь смотря точно на Руслана. — Только не на неё, придурок. — Встает на ноги. — А? — Выдыхает Тушенцов. Руслан часто встречал Настю после уроков, иногда провожал утром до школы. Они с Даней неоднократно виделись, но ни разу так и не заговорили. — Я пойду, если ты не возражаешь. Дома же есть кому за тобой посмотреть? — Шатен кивает в ответ, всё ещё находясь в некой прострации, наблюдает за тем, как Кашин исчезает за дверью, ведущей к лестнице.