сплетение случайных встреч

— Как тут тепло... — шепчет Хенджин, когда дверь широко открывается.       Парни заходят внутрь, и перед ними показывается уже знакомая и даже какая-то родная обстановка. Они, конечно, давно не сюда не заглядывали, в силу отсутствия времени, но здесь все остается по-прежнему. Если интерьер кофеен меняется чуть ли ни каждый месяц, то тут абсолютно всегда царит стабильность. И всех это очень даже устраивает — как управляющих клуба, так и их гостей. Чонину вот вообще все равно на внешний вид заведений, лишь бы просто нормально было, иными словами, если есть посидеть, поесть и выпить — там можно почти жить. Но эстету Хенджину очень интересно рассматривать каждую деталь, которая цепляет его взгляд.       В глазах отражаются яркие неоновые огни, переливающиеся в ритме музыки. Полированный деревянный пол сверкает, отражая движения игроков в свете висящих ламп. А дорожки, изысканно выкрашенные терракотовым, так и зовут к себе, заманивая в игру.       Хенджин набирает побольше воздуха, впитывая легкими запахи этого места: фритюрное масло, свежее пиво и даже резиновые подошвы ботинок — смешиваются воедино, создавая в памяти новое приятное воспоминание.       Чонин уже собирается идти к гардеробу и зоне выдачи обуви. Пальцами он касается плеча Хенджина, говоря, чтобы тот шел за ним. Верхняя одежда остается ждать своих хозяев на крючках гардероба, теряясь в многочисленности собратьев, а необходимая обувь берется в соседнем окне. Хенджин уходит к бару, за напитками и чем-то, что можно закинуть в рот, отправляя Чонина арендовать им место для игры.       Табло над выбранной дорожкой загорается. Увидевший это Хенджин, забирая заказ, осторожно плетется с подносом к столику, стоящему напротив, а там его уже ждет довольный Чонин. — Вы что-то долго, молодой человек! — Извините, я вам не официант! — подхватывает Хенджин смешок Чонина, смешивая его с раздражением. — Ходи сам, раз ты такой скоростной. — Да ладно тебе! Ну, так. Мы сразу начнем или немного выпьем для разгона? — блондинистые волосы кокетливо заправляются за ухо, а их хозяин смотрит на манящие кружки, где пена еще не успела осесть, и почти пускает слюньки. Хенджин же кивает и улыбается, всем телом настраиваясь на нужный лад.       Все-таки, хоть сам Чонин никогда и не признает, зависимость от алкоголя у него есть. Нет, он не пьет каждый день, и не сказать, что сильно напивается, но отказаться никогда не может. Если звучит предложение выпить — Чонин будет первым согласившимся, если вообще предложит ни он сам. Иногда Хенджин наблюдает за этим с тревогой, но все равно не останавливает и не лезет. Первое, Чонин парень взрослый, в состоянии сам принимать за себя решения, как и брать ответственность. Второе, он знает меру, хоть и не всегда. В любом случае, пока ничего не выходило за какие-то рамки адекватности — говорить, собственно, было и не о чем.       Парни тянутся за холодными кружками и переглядываются. Почти следом слышится звон ударяющегося друг об друга стекла, и капли чуть вытекшего пива быстро бегут по стенкам, падая после на поверхность стола и поднос. Такая маленькая неосторожность вызывает улыбки у обоих, после чего они одновременно отпивают напиток. — А как же тост? — улыбается Хенджин, протирая салфеткой руки. — Да нахуй эти тосты! Пей и наслаждайся! — смеется Чонин, рукавом убирая пивную пенку с губ. — Кстати! Тебе написал тот мужик? — Чонин смотрит на Хенджина, вальяжно, но крепко, сжимая стеклянную кружку в руке. — Нет, я как раз хотел у тебя спросить. Со вчерашнего дня жду. Ты ему точно номер выслал? — Точно! — брови слегка поднялись. Хочется даже проверить телефон, но сообщение Чонин отправлял сидя вчера прямо перед Хенджином, так что сомневаться было просто не в чем. — Ужас! Если он не напишет в ближайшее время, то мне придется сидеть на этим заказом по ночам! Срок на выполнение будет куда короче, а я не очень этого хочу... — стакан глухим звуком встает на стол, а Хенджин тянется за чипсами, лежащими на тарелке. — Я напишу ему вечером еще раз, как разойдемся. Договорились? — Договорились! Кстати... — говорит Хенджин с ноткой азарта, — кажется, нам пора уже начинать. Мы же пришли сюда не пиво с чипсами жевать. — Ты рэпер, что ли? На ходу рифмуешь! — смеется Чонин.       Парни, делая еще несколько глотков, встают со своих мест и подходят к дорожке, которая их уже заждалась. Шары с грохотом выкатываются на свое место, стоило только нажать кнопку подачи, а кегли на другом конце зала уже стоят в предвкушении.       А Хенджин в это же время хорошо отвлекается от насущных проблем. Голова, хоть и на время, но прячет прежние мысли и переживания. Становится необъяснимо легко. Снимает сейчас стресс появившийся в организме алкоголь или давно желанная встреча с лучшим другом, Хенджин не знает, но чувствует, что сейчас ему непривычно спокойно и весело.       Чонин начинает первым, пока Хенджин увлекается закусками со стола. Он подходит к шарам, лежащим сбоку от дорожки, парочку из них он проверяет на тяжесть, хватая то один, то другой, и старается выбрать подходящий. После дотошной проверки веса, он наконец берет шар потяжелее за специально предназначенную для хвата ручку, и тот идеально ложится в ладони, мгновенно преображаясь в оружие в руках Чонина. Он принимает исходное положение, внимательно изучая дорожку перед своим первым броском.       Легким грациозным движением шар встает ровно на середине. Чонин сосредоточенно смотрит на кегли, прицеливаясь получше. Прежде, чем шар отправится в путь, Чонин покосился на Хенджина. Парни обмениваются веселыми взглядами полными неподдельного желания начать игру. А про боулинг они, или нет, никто не знает.       Отвернувшись, Чонин снова возвращается к дорожке, внимательно целится и уже делает свой бросок. Шар со свистом катится по полированной деревянной поверхности, оставляя за собой шлейф мелкой пыли. Он идеально задевает центральную кеглю, а остальные, как по цепной реакции, эффектно падают вниз. Чонин не сдерживается и победно вскидывает руки — страйк выходит с первого броска. — Обещай, что не будешь плакать, Джинни! — словами он очень хочет раззадорить своего теперешнего соперника.       Хенджин же удивленно наблюдает за происходящим: брови поднимаются почти к макушке, глаза расширяются, а прежняя улыбка становится открытым ртом. Он вообще не ожидал такого исхода, ведь обычно наоборот, из них был хорош в боулинге именно Хенджин. А слыша, как и что Чонин кричит, ему очень сильно захотелось отомстить.       Чонин победно машет рукой, между этим показывая на сбитые кегли, и совершенно не скрывает свое превосходство. Он смешно ухмыляется, очевидно наслаждаясь тем, что выбил страйк с первого раза, и в ответ получает лишь скрещенные на груди руки, недовольный взгляд и закатывающиеся глаза.       Хенджин, все время находившийся около стола, реагирует на маленькую победу Чонина с вызовом. И он совершенно не собирается ему уступать. Но, конечно, совсем без злости, они все-таки друзья.       Он подходит к линии броска, по пути хватая шар с подставки, и еще раз смотрит на раскиданные кегли. А Чонин далеко не отходит, ему хочется понаблюдать за тем, что будет делать соперник — может тактику его узнает.       Глаза Хенджина блестят — теперь уже он готовится сделать бросок. Медленно приближаясь к середине дорожки, он держит шар обеими руками и внимательно смотрит вперед. Кегли автоматически встают на свои места, взгляд устремляется на них и руки напрягаются до выступающих голубых вен. Один шаг и Хенджин делает кидает шар, который стремительно летит по полированной поверхности.       Вокруг все замирает. Есть лишь шар, приближающийся к цели, кегли, ожидающие его прибытия, и Хенджин, застывший в предвкушении на месте. И, вот, остается совсем немного... И! Удар! Сопровождающийся сильным звуком столкновения. Но, увы, шар сталкивает всего лишь несколько кеглей, отправляя их на пол. Ему совсем немного не хватило силы, чтобы снести их разом.       Он сбивает только семь штук из десяти. Хенджин очень недоволен таким броском. Но даже несмотря на неудачу, он ни капли не смущается, и даже не расстраивается, а наоборот — обещает Чонину отыграться и показывает язык. Возможно, это выглядит глупо, хотя скорее забавно, но почему бы и нет?       Азарт и желание победы лишь сильнее разгораются в груди обоих, а глаза горят в предвкушении.       Пока Чонин снова выбирает удобный шар, Хенджин возвращается к столу, берет свой бокал и облокачивается на угол диванчика, наблюдая за тем, как его друг готовится к броску. Чонин же снова внимательно смотрит на дорожку, будто та могла как-то измениться в его отсутствие, и крепко держит шар в руках. Хенджин пока делает глоток еще холодного пенного, наслаждаясь сразу и вкусом и моментом ожидания.       Проникнувшись такой атмосферой, он чуть отвлекается и уходит в мысли. В голове сейчас почему-то проносятся воспоминания о временах в училище. Как фотографии из альбома, они перелистываются от одного к другому. Ностальгия окутывает разум, отражаясь на лице искренней радостью, и вызывает теплую улыбку. Память о том, как они, еще будучи глупыми подростками, дурачились, прогуливали пары, бегали к игровым автоматам. Или как всей компанией ездили на пляж, где закопали Чонина в песке по самую голову — это навсегда останется с Хенджином. Возможно, со стороны, сейчас он показался бы дурачком, что смотрит в одну точку да улыбается. Но какая разница, если прямо сейчас он так счастливый, даже несмотря на неудавшееся утро?       Неожиданно Чонин поворачивается к нему, разрывая тем самым мысленный поток, и выдает: — Не хочешь ставки повысить? Мне скучно просто так играть! — спрашивает он, поблескивая хитрым взглядом. И Хенджин сразу же становится заинтересованным такому предложению. — Давай поспорим?       И огонек внутри разгорается только сильнее. Хенджин еще больше расходится от такого предложения: — Интересно. И на что спорим? — он смотрит на хитрые глазенки и гаденькую ухмылочку. И адреналин в тот же момент подливает масла в огонь — возможность хорошенько поиздеваться над другом упускать нельзя.       Чонин улыбается, а его довольные глазки блестят издалека: — На наказание проигравшему. И, думаю, надо подкинуть говна на вентилятор, — подмигивает он, наблюдая за реакцией.       Хенджин отвечает усмешкой и глаза его теперь тоже блестят. Проигрывать он не очень любит, а это еще больше вдохновляет на победу: — Ставки должны быть сногсшибательными!       Чонин подходит ближе, зачем-то прихватив с собой шар. Этим он и дает согласие на дальнейшее развитие событий, уже сгорая от любопытства. Хенджин улыбается, мысленно представляя реакцию на его запросы: — Ну, раз мы все решили, то слушай, — наконец произносит он, пристально смотря на Чонина, с такой гаденькой-гаденькой улыбочкой. — Если проиграешь, то в конце своей следующей смены, то есть завтра, ты в кофейне должен будешь поцеловать последнего вошедшего человека. И его же пригласить на свидание, — Хенджин чувствует явное восхищение от собственной же идеи. Достаточно жестоко, чтобы тебе не захотелось проиграть? Злорадство, долго скрывающееся внутри, наконец вылезает наружу, и скрыть его уже невозможно, да и никто не собирается.       Чонин на секунду даже теряется, слушая уж чересчур язвительного Хенджина. Он очень возмущен выбранным наказанием, но, так как идея о споре с самого начала принадлежит ему, тут уже ничего не остается, кроме как согласиться. Принимая свою участь, он только вздыхает и с раздражением отвечает: — Ладно, сучонок! Будет тебе!       И Хенджин видит, как Чонин бесится, отчего только еще больше веселится, смотря на него. Конечно, он понимает, что после такого, этот засранец точно придумает что-то похлеще. Он наблюдает и ожидании — их игра обретает новый смысл, потому он ждёт жестоких контрпредложений. — Ну что? Придумал?       Чонин задумчиво чешет нос, прикидывая, что может быть наравне с этим кошмаром. Он человек не из робких, иногда творит вещи и похуже, но делать это все равно как-то но очень хочется. Нужно придумать что-то похлеще. — Погодь, — ответил он после некоторого молчания, — сейчас все будет.       Давая себе небольшую фору для размышлений, Чонин возвращается к дорожке, и уже без особой подготовки делает долгожданный бросок, но отвлекается на мысли, когда шар уже покатился по полу. В итоге эта оплошность не дает хороших результатов, сбивая всего лишь три кегли. А Хенджин же не упускает момента, чтобы не позлорадствовать: — Увидел кого-то симпатичного, а? — подкалывает он громко и строит глазки, намекая на себя.       Чонин бесится и даже малость злиться, хотя продолжает улыбаться. В него точно вселяется что-то прямо-таки дьявольское, судя по взгляду и сгущающейся темной материи вокруг. Улыбается — значит добрый. Ну мы на это надеемся. Желание отыграться у него, видимо, неприлично большое.       Он встает с колена и возвращается к столику, где все стоит Хенджин и держит в руках остывающее пиво. Чонин садится напротив и тоже тянется за стаканом. Как только он оказывается в запотевшей руке он жадно делает пару глотков. У него как раз было время подумать над наказанием для Хенджина, что он и делал, пока бросал шар, и он наконец-то произносит: — Короче, я придумал, чего я от тебя хочу, — заявляет он нагло, будто сам уже на финишной прямой. — Если я выигрываю, то хочу, чтобы ты отправился в офис в розовом костюме, который я подарил тебе на прошлое рождество. Да, тот самый, с долларами на заднице. И ты должен просидеть в этом одеянии все восемь часов.       И глаза Хенджина чуть ли не лезут на лоб. Пиво, которое спокойно отпивалось из кружки, пока он слушал, почти выходит через нос. От таких идей остается только подавиться. — Ты уверен, что меня не уволят за такую выходку? Я понимаю, что меня, может, как сотрудника и ценят, но ты вообще помнишь, в каких я с директором отношениях? — возникает Хенджин, чувствуя абсурдность предложения.       Чонин очень хочет возразить, потому что Хенджин, вообще-то, тоже придумал ему задание, связанное с работой. Но на полуслове приходится себя прервать. Отец-то из кофейни его не уволит, да и камер все равно в зале нет, разве что лишние уши. Чонин молчит, пока Хенджин оттирается салфетками от пролитого на себя пива от неожиданности.       Жаль осознавать, что наказание действительно может сильно отразиться на работе друга, ради которой он немало трудился, но деваться некуда. Чонину приходится сжалиться и предложение все же меняет: — Ладно, не кипишуй, — говорит он, привлекая к себе недовольный взгляд. — Я понял — это слишком, — вновь короткая пауза. — Тогда слушай, — Хенджин откладывает салфетку, ожидая еще более безумную идею. — Если я выиграю, то ты регистрируешься в приложении для знакомств и начинаешь искать себе пару.       Если бы во рту все еще было пиво, Хенджин бы подавился на этот раз точно — такого ножа в спину он вообще не ожидал. Чонин отлично знает, на что надавить: для бедного Хенджина знакомство с кем-то в подобных приложениях приравнивается к смерти — он не умеет, чувствует себя крайне некомфортно, да и просто совершенно не хочет.       Конечно, Хенджин частенько задумывается о личной жизни. Сердце все же иногда неприятно покалывает, когда он наблюдает за влюбленными парочками на улицах, потому что сам он обнимается только с красками, кисточками или графическим планшетом. И истории друзей или знакомых, которые находятся в отношениях, слушать всегда интересно, но тяжело и грустно, и, увы, кроме как это, он ничего и не может — рассказывать-то нечего.       Он не всегда был один. Раньше и у него тоже были влюбленности, отношения. И во времена училища, и в более старшем возрасте. Но если студентом он не думал ни о чем серьезном, то становясь старше, хотелось чего-то более весомого. Но ничего не вышло. — Отказы больше не принимаются! Мне даже жаль тебя! — ухмыляется вредный Чонин. — Я точно тебя обыграю! Так что можешь начинать готовиться к свиданиям!       После каждого броска они возвращаются к столу, делают несколько глотков пива, отшучиваясь в нелепых тостах, и по очереди подходят к дорожке.       А их поединок с каждым разом становится все интереснее — никто из парней не уступает, потому что выполнять подобные наказания уж очень не хочется. И когда у каждого остается по одному броску, они решают подсчитать результаты и сравнить шансы. Как итог — Чонин опережает на три очка.       Развязка уже невероятно близко. Они даже и не замечают, как пролетает время за игрой. Сейчас же они оба осознают важность этих последних бросков.       И Чонин снова бросает первым. Он вновь делает умное и сосредоточенное лицо, хотя под несколькими бокалами пива, скорее похож на дурачка, и медленно двигается к середине дорожки, крепко сжимая шар в руках. Он замахивается, чтобы бросить его, и отпускает, внимательно наблюдая за его движением. Но именно в этот момент удача его покидает — вместо того чтоб точно попасть в цель, шар летит мимо, скатываясь на боковую выемку.       Чонин теперь впадает в сильное негодование. Он громко матерится и смешно топает ногой, хотя пока полностью не разочаровывается. Пока что он имеет небольшое, но все еще преимущество в очках. Но это, конечно, если его противник сейчас станет совсем косым.       А Хенджин прямо-таки волнуется. Сайты знакомств его мало привлекают, потому он даже слегка начинает потеть, да и сердце теперь колотится сильнее. Выражение лица у него все равно остается противным, хотя нервишки сдают, но слабость перед этой лисьей мордой он показывать вообще не собирается. Он хлопает по плечу идущего к столу Чонина, тем самым открыто злорадствуя, и вызывает у того злющий взгляд и шипение в ответ.       Уже стоя у дорожки, Хенджин хватает первый попавшийся шар. Он изучает стоящие вдали кегли так внимательно, словно сейчас находится не в боулинг-клубе, а на самом настоящем поле боя. Хенджин задерживает дыхание. От этого броска зависит все — и его личная жизнь и даже задница. Он глубоко вздыхает, закрывает глаза и отпускает шар. Мысленно Хенджин уже готовится к худшему. А Чонин молча ожидает исхода, притаив дыхание.       Шар летит по дорожке, все больше сокращая расстояние с кеглями. И вот, наступает момент истины. Хенджин открывает глаза, только когда слышит звук падения, и не сразу им верит, ведь на той стороне совершенно пусто. А это значит только одно — страйк. В подтверждение тому табло тоже загорелось ярче, показывая огромные красные буквы и победные флажки.       Хенджин смеется, вскидывает руки вверх, и прыгает на месте, смотря в сторону стола. А там Чонин, весь расстроенный, выдает разочарованный стон, осознавая свой проигрыш. А Хенджин теперь полон радости, потому что ему уже не придется регистрироваться на сайтах знакомств. — Что же, тогда завтра после работы загляну к тебе, посмотрю, как ты целуешься с незнакомцами! — смеется он, садясь к Чонину, и тянет к себе стакан. В горле пересохло от волнения, пока игра не закончилась, отчего сейчас жутко хочется его смочить, и залпом он выпивает оставшееся пиво, со звоном возвращая стакан на стол. Чонин, все еще чувствуя негодование, только скалится: — И не забудь сфотографировать это, чтоб память осталась! — скрывая разочарование, отвечает он язвительно. — Готовься к самым веселым фоткам в своей жизни, а может даже к видео! Еще и старичкам нашим покажу! — говорит Хенджин с усмешкой, продолжая злорадствовать. — Смотри не упусти ни одного момента в поцелуе, герой-любовник!       Чонин после этих слов почти сразу остывает, и вместе с Хенджином они начинают смеяться, пожимая друг другу руки. Огонь, разгорающейся в парнях во время своего рода матча, уже утих, как и азарт — от них осталось приятное послевкусие хорошего проведенного вместе времени и отличное настроение. И ничего дружбу у этих двоих не испортит — ни абсурдный спор, который они устроили, ни сложности, и даже ни выбор Чонина спать с друзьями. Нет, Хенджин об этом точно не забудет. А это рукопожатие и было знаком принятия, поддержки, радости за победу одного и сочувствия за проигрыш другого.       Время их увлекательного вечера уже подходит к концу, и парни начинают собираться домой. Вещи лежат в руках, а сами они направляются к бару — нужно за собой убрать и отнести поднос. А тела, незаметно подкравшись, постепенно окутывает усталость.       После бара, парни медленно идут до гардероба, а напряжение в их телах лишь усиливается — хочется скорее добраться до дома и просто лечь. Ноги тоже ноют, потому что жесткая обувь заставляла стопу сильно напрягаться длительное время, а под конец уже совсем больно натирала. Оказавшись у гардеробной, Чонин с Хенджином снимают с вешалок свою верхнюю одежду и, выдыхая, стягивают неудобные ботинки. Упаковав их в пакеты, они возвращают их девушке, стоящей у кассы, благодарят ее, желая хорошо доработать и прощаются, направляясь к выходу.       Они вываливаются на улицу, из душного помещения попадая уже в прохладную ночь. Свежий воздух приятно окутывает их с ног до головы, а они неспешно прогуливаются в сторону остановки, продолжая разговаривать о повседневных вещах и насущных событиях. А Хенджин все не упускает возможности припомнить Чонину о завтрашнем поцелуе, на что получает только крики и угрозы об убийстве.       Алкоголь понемногу выветривается из их голов, освобождая сознание от тумана приятного опьянения. Окна стоящих вокруг зданий источают приятный теплый свет. Все, кто сегодня работал, кажется, уже отдыхают дома с семьями, о чем говорили силуэты, видневшиеся за стеклами. Улицы практически пустые — редко мимо может пройти один-два человека. Почти никто не ходит снаружи в такое время, разве что работяги, трудящиеся допоздна, или такие же ненормальные, как Чонин и Хенджин.       Тусклые фонари освещают тротуары, а город наполняется ночными звуками: от проезжающих мимо машин, до редких голосов в конце улиц. Трезвость быстро возвращается, а подшучивания сменяются на душевную болтовню. Чонин рассматривает неровные плитки под ногами, а Хенджин вглядывается в отражения огоньков в лужах. — Ты вчера говорил, что собираешься к маме поехать. Как она? Звонил ей? — Чонин выглядит серьезным и тихо задавая вопрос. — Она звонила. Два дня назад, — внутри Хенджина скручивается неприятный комок из чувства вины. — Я обещал перезвонить позже, потому что был на работе тогда, но так и не перезвонил. Чем я занимался, ты и сам знаешь. — Ты не должен себя винить за это. Да, перезвонить ей стоит, но ты же понимаешь, что у тебя давно своя жизнь есть? Тебе третий десяток идет, — Чонин здесь всегда осторожно выражается, потому что это очень трепетная часть внутреннего мира Хенджина, а значит, что и для другого это будет важно. — Я знаю, но... Иногда я чувствую себя отвратительным сыном. Я так сильно от нее отдалился за последние два года. И с мелким как-то мало стали общаться. — Тем не менее. Сам подумай, ты очень много работаешь, но все равно приезжаешь домой каждые праздники и отпуска. Всегда с кучей подарков для каждого. И это я еще не говорю о том, что ты им деньги отправляешь, — Чонин хмурит брови, потирая двумя пальцами между ними. — Джинни... Просто услышь меня, ладно? У тебя тоже есть свои дела, и я знаю, что ты примчишься, даже если Джису просто коленки разобьет. Тебе бы о себе побольше думать и расслабиться хоть немного. Ты как комок тревожности! А твой мелкий будет от тебя в любом случае всегда без ума, просто ты далеко, а он в школу пошел, вот и общаетесь меньшу. Правда, это ровно до переходного возраста. Но тогда вам уже всем пиздец, — смеется Чонин.       Хенджин тоже подхватывает эту веселую ноту. Он понимает, что может и не является таким плохим человеком, каким иногда себя считает, но сомнения и вечное чувство вины все равно жрут его без остатка.       А Чонин решил продолжает расспрос, снова отвлекая друга от самокопания: — Когда собираешься ехать?       И Хенджин задумывается. Отпуск он вроде изначально планировал в октябре, но с числами пока ничего не решал, но сейчас и это будет исправлено: — Вообще, в следующем месяце. Я даты отпуска еще не выберу никак. Хотя, когда с мамой созванивался, Джису кричал в трубку, что хочет, чтоб я на Хэллоуин приехал, говорит, у него костюм будет очень страшный, — Хенджин мягко заулыбался. Любит он своего брата бесконечно много, потому любой разговор, где упоминается Джису, всегда отзывается теплом. — Предложение поехать с тобой еще в силе? — Спрашиваешь! Ты моей семье как родной. Отец с работы отпустит? — Отпустит, куда денется! Он меня иногда с кофейни выгоняет, потому что я там почти живу. Но что я сделаю, если люблю эту работу! А еще тебя он любит больше, чем меня. Так что если ему сказать, что я еду с тобой к тебе, он мне еще и чемоданы у порога поставит.       Парни в своем спокойном темпе уже подходят к остановке. У ночных автобусов как раз начинается работа. Поездки на общественном транспорте обычно очень долгие, но они отлично расслабляют — там есть время остаться со своими мыслями наедине. А каждому из них есть о чем подумать. Желтый знак уже светит в глаза, остается только сесть на скамейку, и ждать прибытия.       Чонин так и делает. Он удобно устраивается на деревянной поверхности, облокачиваясь спиной на пластиковую стену и расслабляется — лопатки и ноги ужасно ноют и нуждаются в скорейшем отдыхе. В кармане он очередной раз находит зажигалку и чиркает ей — уж больно дурная привычка. Пар уже выходит изо рта, а значит становится холоднее.       Хенджин достает телефон, чтоб взглянуть на время. Руки совершенно не хотели вылезать из теплых перчаток, но деваться было некуда. Циферблат показывает уже за полночь. Время сегодня пролетело так быстро, что парни и не заметили, как стало совсем поздно. Хенджин глядит на замерзающего Чонина и, немного поразмыслив, решает планы немного изменить. — Поедешь ко мне? Уже поздно, а тебе до кофейни от меня пару шагов. Ну, почти, — Хенджин подмигивает. — Это в любом случае лучше, чем переться от твоего дома... — Я конечно не против, но... ты уверен? Мне ведь к обеду, а тебе вставать рано, — Чонин никогда не был против остаться с ночевкой. Раньше они часто так проводили время вместе. — Оставлю тебе свой ключ, в чем проблема? Будто ни разу так не делали. Я все равно приду завтра смотреть, как ты страстно засасываешь какого-нибудь красавчика. Ну или красавицу, — Хенджин сузил глаза, и они сразу же заблестели. Лицо его становится в точности как у кота, который только что нагадил в тапки и доволен этим. — Господи, что ж ты никак не забудешь-то!.. — вздыхает отчаянно Чонин, стараясь смириться со своей участью. — Ладно! Тогда едем к тебе. Я плачу в такси, а ты меня кормишь. Я ужасно голодный! — вдруг он становится капризным ребенком, и выглядит это крайне уморительно. — Покормлю, куда я денусь? Только на большее не рассчитывай, — хихикает Хенджин и продолжает. — Вина у меня нет, да и на друзей как-то не встает, — кажется, он снова входит в кураж со своими приколами.       Чонину осень хочется проигнорировать такие выходки Хенджина, но он просто не может позволить себе лишиться удовольствия и ответить: — Да ты не переживай, Джинни! На твою худощавую задницу у меня все равно не встанет, да и люблю я постарше, — он подвигивает, стараясь не засмеяться. Пока взаимобуллинг набирает обороты, такси уже успевает приехать. Через минуты три машина уже мчалась в сторону дома. А еще через пять парни уже стояли в парадной.       Решив проигнорировать лифт, они наперегонки побежали на девятый этаж, потому что кто последний — тот лох. В конце, конечно, они чуть не отбросили коньки — годы-то не молодые.       Вырубаются они так же быстро, как и вернулись домой. Разве что Чонин проследил, чтоб Хенджин переоделся и нормально улегся.