we’re meant to be together

      Минхо любит рисовать. И сколько он себя помнит, еще будучи ребенком выводил в своем альбоме незамысловатые узоры, которые постепенно эволюционировали и с каждым годом становились все лучше и лучше, а потом и вовсе превратились в по-настоящему уникальные рисунки. Но для Ли рисование было лишь хобби, мимолетным увлечением, тогда как серьезно окунаться в художественную сферу он не собирался. Поступив в университет, Минхо, мягко говоря, отодвинул свои блокноты в сторону. А если говорить честно, то он попросту закинул их в самый дальний ящик и полностью погрузился в учебу. И стресс он снимал теперь другим способом. Однако рисование все же оставалось для мужчины самым лучшим вариантом для выплеска накопившихся чувств.       И вот, спустя несколько лет после окончания университета, проработав в офисе год, Минхо, сам того не замечая, начал вновь вырисовывать незамысловатые фигуры на листах для заметок. А во время написания статей он, бывало, и вовсе старался изобразить различных обитателей планеты. Пусть схематично и местами забавно, но ему нравилось. Главное, что такие рисунки ненадолго помогали Ли разгрузить мозг и по-другому взглянуть на содержание своих статей. Когда коллеги Минхо видели на его рабочем столе множество маленьких листочков с нарисованными на них животными, они слабо улыбались, а позже некоторые из них просили набросать и им парочку. А кто-то спрашивал и про наброски растений. Каждому свое.       После знакомства с Джисоном Минхо был настолько вдохновлен и изумлен танцевальными навыками тогда еще просто хорошего знакомого, что незаметно для себя начал делать в своем блокноте небольшие наброски силуэтов движений молодого человека. Они получались не слишком точными, а где-то и вовсе будто нарушали правила анатомии, но Минхо и не стремился рисовать так, чтобы после можно было устраивать выставку. Ли творил только так, как чувствовал, и был рад тому результату, который у него получался в итоге. А Джисон был рад ничуть не меньше, поэтому с превеликим удовольствием забирал все наброски себе. Сейчас же они украшают стены его студии. Минхо, конечно, время от времени недовольно фыркает, смотря на эти развешанные, сделанные его рукой наброски, но по телу нежно разливается тепло, а сердце где-то глубоко в груди подсказывает, что всё именно так, как нужно: его работы, пусть и лишенные каких-то навязанных идеалов, нравятся Джисону. И это самое главное.       Еще и родители учеников иногда захаживают внутрь студии и хвалят художника, нарисовавшего такие рисунки. И Джисон в свою очередь каждый комплимент передает Минхо и ни одного не упускает.       Однако была одна проблема: Ли мог рисовать только Джисона, потому что по непонятным причинам руки мужчины совершенно не желали работать, а мозг ни в какую не хотел представлять себе, как бы лучше смотрелся потенциальный танцор на бумаге. Хан думал, что дело в том, что его другу нужно разрисоваться, и тогда желание творить появиться само. Но все оказалось совсем не так.       Спустя несколько походов в бары и танцевальные клубы, Минхо так и не смог изобразить хотя бы кого-то удачно, а очередной скомканный лист бумаги летел в ближайшую мусорку возле заведения. И Джисон сдался. Но в душе всегда знал, что обязательно найдется тот, кто подарит Минхо намного больше вдохновения для новых работ, чем Джисон. И он не прогадал.       Поскольку в настоящее время Минхо сидел на барном стуле подальше от заведенной толпы и, не отрываясь от бумаги, рисовал. Мысль, промелькнувшая в голове Ли, что было бы неплохо захватить с собой в бар карандаш и небольшой блокнот, оказалась полезной. Будто в глубине своей души мужчина осознавал, что Хенджин пробудит в нем вдохновение на работу. Как и было тогда, в их самую первую встречу, когда Ли был буквально обездвижен и очарован плавными и аккуратными, но в то же время резкими и динамичными движениями Хенджина, танцевавшего в толпе. Но в тот момент Минхо, к сожалению, не взял с собой ничего, на чем мог бы хотя бы образно набросать несколько движений молодого человека. Однако сейчас он не имел права упускать момент, когда движения Хенджина можно запечатлеть не только на подкорке мозга, но и на бумаге. И Минхо был этому до невозможности рад.       Звук карандаша о бумагу нещадно прерывала музыка, звуки которой раздавались по всей площадке на заднем дворе. Громкие возгласы сопутствовали песне и будто сливались с приятной мелодией. Каждый присутствующий здесь был по своему счастлив. Бразильцы радостно выкрикивали различные фразы на своем родном языке, из которых Ли понимал только слова благодарности и элементарное “спасибо”. Молодая пара резво пританцовывала в такт музыке, стараясь повторять некоторые движения за Хенджином. Темноволосая девушка не переставала смеяться, смотря как ее любимый человек пытается изобразить хоть что-то похожее на танец черноволосого. Группа молодых людей, окружившая Хвана с другой стороны, весело выкрикивала множество выражений, которые, как думал Ли, явно не являлись чем-то плохим. Каждый испытывал свое собственное мимолетное счастье, которое затем легко разлетится по сторонам сознания и создаст внутри приятный ворох воспоминаний.       И Минхо был тоже счастлив.       По-своему счастлив.       Хенджин переступал с одной ноги на другую, плавно поворачиваясь вокруг себя и выводя в воздухе различные движения руками. Кисти его рук будто сливались с мелодией, плавно двигаясь в такт музыке. Казалось, что Хван был полностью погружен в танец, который создавал. И этот танец он не подготавливал заранее и не заучивал до дыр в памяти, он исходил прямо из его сердца, привлекая своей особенностью людей вокруг.       Карандаш нежно скользил по бумаге и вырисовывал складки на льняной футболке Хенджина, затемняя время от времени места, на которые падала тень. Минхо слегка облизнул большой палец правой руки и немного потер только что закрашенную тень, чтобы сделать переход более мягким. А после нарисовал еще несколько линий, подчеркивая талию молодого человека, которая виднелась из-под едва просвечивающей ткани. На удивление Ли, сегодняшний набросок (хотя Джисон точно назвал бы это полноценным рисунком) очень быстро и легко появился в блокноте. Хенджин и вправду удивительно действовал на Минхо, и мужчина улыбнулся, думая об этом. Бумага предательски закручивалась в уголках, поскольку Минхо имел привычку сильно давить на карандаш, а витающая в воздухе влажность немного ухудшила положение листа.       Мужчина облизнулся, посмотрев на результат своей работы, занявшей у него совсем малую часть времени. Но то был только набросок, даже черт лица почти не было видно, лишь тени в некоторых местах, что придавали объемность рисунку. Отдать такое Хвану было бы смешно.       «Я мог лучше».       На такой мысли он и закрыл свой блокнот, продевая карандаш в кольца, а после убирая вещи обратно в карман сумки. И все же некая удовлетворенность от процесса на мгновение накрыла Минхо, поскольку рисовать Хенджина было приятно, даже если и на выходе получилось совсем не то, что Ли ожидал. Главное — сам процесс и желание, выходящее наружу, а уж результат в этом случае занимает отнюдь не первое место. Может, мужчина придет к тому, что идея показать свой рисунок Хенджину станет звучать не так уж плохо.       Музыка начала заметно стихать, будто указывая на приближающееся завершение вечеринки. Либо же главный герой веселья просто покинул свое место и тихо удалился, предоставив толпу самой себе.       Ли не сразу заметил, как Хван неожиданно пропал из поля его зрения и будто растворился в воздухе, будучи общей фантазией яркого воображения людей. Красивой и нежной. Минхо слышал лишь доносящиеся до него громкие аплодисменты и посвистывания радующейся толпы. Танец Хенджин никого не оставил равнодушным. И ни один из посетителей не нарушил границ молодого человека, что было самым важным как для черноволосого, так и для Минхо. Но все же Хенджина поблизости не было, и Ли подумал, что было бы неплохо пройтись вокруг здания в поисках Хвана.       — И все же круто он танцует, — Пако, стоявший у открытой двери, ведущей в бар, цокнул и с наигранным цинизмом покачал головой. — Тоже мне любитель.       — Честно, он так классно владеет своим телом, что у меня даже мурашки пробежались, — Джисон, находившийся неподалеку, облокотился о стену здания и сладко зевнул после произнесенных слов. — Снова.       — А не от моего ли коктейля они у тебя пробежались? — бармен рассмеялся.       — Тогда они у меня уже раз десять точно прошлись, — Хан усмехнулся.       Они стояли рядом друг с другом и общались так непринужденно, будто были знакомы уже больше года точно, если не больше. Как и предвидел Минхо, его друг и этот эксцентричный бразилец легко нашли общий язык и, казалось, не собирались расходиться, еще целую ночь рассказывая каждый о своем.       Джисон держал в руках жестяную банку местной газировки с добавлением гуараны. Молодому человеку потребовался напиток, который мог бы хоть немного взбодрить его, поскольку Хан начал ощущать, как сон постепенно начинал его окутывать. В коллекции Пако как раз завалялась газировка с гуараной, дающей схожий с кофеином эффект, только намного сильнее.       — Когда увидел его танцующим на пляже в первый день отпуска, даже опешил немного, — Джисон слегка помедлил, сделал глоток сладкой газировки и продолжил. — Я просто сам танцор и для любителя, как Хенджин выражается, это слишком круто, слишком феерично, я бы даже так сказал. — Он активно жестикулировал, а глаза блестели.       — Мой любимый амиго всегда производит отличное впечатление на людей, в особенности, на гостей моего бара. Каждый человек рад его приходу и счастлив, если у него получается застать Хенджина, — Пако прикусил кончик языка и прикрыл глаза, думая о чем-то своем. Свет от уличного фонаря, закрепленного у стены бара, едва падал на лицо владельца заведения. В этом искусственном свете можно было заметить скопление маленьких морщинок в уголках глаз бразильца. Пако всегда щурит глазами, когда улыбается. Значит, улыбается он довольно часто, что не может не радовать и успокаивать.       — Только вот не все порой держат себя в руках, — Джисон нахмурил брови и цокнул языком. — Гнусные подонки.       Бразилец будто пропустил мимо ушей произнесенную молодым человеком фразу и устало вздохнул. Напряжение будто на мгновение окутало мужчину, от чего он незаметно сжал пальцы рук в кулаки. Но через несколько секунд ослабил хватку и устало зевнул, открыв глаза.       — Вижу, твой друг немного заскучал, ведь мой красавчик куда-то смылся, словно волной унесло, — Пако выпрямился и, посмотрев в сторону сидящего на барном стуле Минхо, повернул корпус Джисона в ту сторону. — Пойду-ка я дойду до него.       — Думаю, Минхо сейчас где-то в себе, ему нужно немного времени подумать о своем, — Джисон взглянул на своего друга и устало улыбнулся. Он примерно предполагал, какие мысли могли посещать Ли в данную минуту, и потому решил пока оставить его наедине с самим собой, хотя бы на несколько минут.       — Я даже не помешаю.       После сказанных слов бразилец подмигнул Хану и, помахав рукой прошедшему рядом парню, направился в сторону Ли.       Минхо сидел, погруженный в свои мысли, поток которых был вызван в первую очередь Хенджином. Да и во вторую, наверное, тоже. Однако стоило отметить, что больше всего мужчина хотел бы увидеть Хвана и с громким восклицанием описать свое восхищение от его танца, что сегодняшнего, что того, самого первого. А потом можно и поболтать о разном, возможно, о чём-то наболевшем. Ли очень хотел поделиться с черноволосым своим опытом, о котором он резко вспомнил после рассказа молодого человека о его неудачных и довольно травмирующих отношениях. Минхо держал эту мысль и не стремился ее отпускать. Он искренне желал этого. Оставалось только дождаться самого Хенджина и чувственно с ним поговорить. И было бы хорошо также чувственно и аккуратно взять ладонь Хенджина в свою и наэлектризовать их пальцы невесомыми касаниями. Или сжать покрепче. Или обнять.       Обнять.       — Снова красавчика ищешь?       Раздавшийся рядом голос моментально вывел Минхо из потока самых нетипичных для него самого мыслей. Мужчина резко повернулся на звук и увидел присевшего рядом Пако.       На заднем дворе стало заметно тише. После того, как Хенджин закончил танцевать, толпа еще некоторое время активно двигалась, стараясь создать свои собственные движения. Часть из них так и осталась на площадке, пританцовывая в такт музыке. Другая же часть разбрелась по всему двору — группа молодых людей снова прошла внутрь бара — видно, им не терпелось заказать еще пару коктейлей; несколько молодых пар скрылись за стенами заведения, видимо, желая уединиться со своими партнерами. Да и музыка почти что стихла.       За спиной Минхо находилась небольшая деревянная барная стойка, а около неё пристроились высокие барные стулья, на одном из которых как раз и сидел Ли. Она была украшена разноцветными флажками по всей длине столешницы, а по бокам располагались оранжевые атласные ленты. Пако наверняка имел в виду именно эту стойку, когда оповестил Минхо и Джисона, что отправится на улицу готовить коктейли. Однако, скорее всего, в самом баре люди охотней заказывали напитки, поэтому бразилец счел нужным все же остаться внутри.       — Я ведь думал, что сегодня смогу прийти на задний двор к вам. На такой случай здесь как раз эта и стойка есть, — он похлопал по деревянной поверхности ладонью, а затем ласково и одновременно устало улыбнулся. — Но Хенджин мне опять всю толпу распугал, когда ушел, а теперь, кажется, придется снова идти в душное помещение и готовить любимые коктейли, — он прохрипел. — Все почему-то вдруг захотели развлекаться именно внутри бара, хотя погода сейчас просто прелесть.       Минхо прикрыл глаза и вдохнул слегка влажноватый бразильский воздух. Температура действительно была приятной, быть точнее, освежающей. Но, наверное, сегодня был тот самый день, когда люди желали провести свое свободное время в стенах заведения.       — Честно, ваши ночи мне нравятся намного больше, чем ночи в Нью-Йорке, — Ли тихо усмехнулся, поправляя спавшую на глаза челку. — Хотя ночи-то, по сути, везде одни и те же.       — А мне кажется, они разные. В каждом месте своя особенная, уникальная ночь.       Мужчина удивленно посмотрел на бразильца и незаметно приподнял брови вверх.       — Oh, meu Deus, — Пако тихо рассмеялся. — У тебя сейчас точно такое же выражение лица, как у Хенджина. — Он ткнул пальцем прямиком в Ли. — Я тоже как-то ему об этом рассказывал, а он с тем же изумлением на меня пялился, — легкий смешок.       — Просто еще не удавалось слышать подобную версию и поэтому стало довольно интересно, — пробормотал Ли.       — В общем, ночи действительно могут быть разными. Где-то яркими и громкими, где-то мрачными и тяжелыми — тогда кажется, будто и светать никогда не начнет. — Он сделал небольшую паузу, а затем продолжил. — Но, как ты и сказал, они, по сути, одни и те же, и это отчасти правда. Темнеет ведь везде одинаково, — усмешка. — А вот теперь подумай, почему они разные — из-за места или из-за того, ты сам эту разницу видишь и чувствуешь.       — Вы меня запутали, честное слово, — Минхо усмехнулся.       — Мне кажется, я и сам еще не до конца осознал, что сейчас сказал, — Пако устало улыбнулся и продолжил. — Все зависит от чувств, которые ты ощущаешь в то или иное время. Именно поэтому для тебя ночи и разные. Ты их так чувствуешь, так видишь, и это по-своему прекрасно.       Пако медленно поднялся с барного стула и потянулся, разминая затекшие конечности. Вдалеке послышались крики посетителей, а из открытой двери в бар показался уставший официант, который, по-видимому, остался один на один с гостями и уже не мог объяснять им, что бармен ненадолго отлучился. Бразилец цокнул языком и закатил глаза.       — Видимо, никто не может без коктейлей Пако, palavra de honra, — он махнул в сторону собравшихся у входа людей, давая понять, что скоро вернётся.       — Вам пора работать, — с грустью в голосе проговорил Минхо, желавший поболтать с барменом еще немного. — Я скоро вернусь.       — Что ты, амиго, сиди тут столько, сколько захочешь, — он перевел взгляд сначала на Ли, а потом повернулся и посмотрел на Джисона, который активно махал им рукой. — За этого парня не переживай, энергии у него еще на целую ночь вперёд, так что успеете потанцевать. Я с ним пока поболтаю о разном, а вы приходите, как наговоритесь, будем ждать.       — Вы?       Минхо не сразу понял, почему Пако обратился к нему во множественном числе, а после заметил, как тот уже несколько секунд смотрит за его спину. Ли не спеша повернул корпус в ту сторону, куда был направлен взгляд бразильца, и на мгновение задержал дыхание.       Хенджин стоял, облокотившись о ствол невысокого дерева и наклонив голову вбок, и помахивал левой рукой. Черноволосый устало улыбался и смотрел на Минхо, который в свете лампочек казался молодому человеку еще красивей. И желание обнять его, снова возникло в душе Хенджина.       — Я давно знаком с Хенджином, и знаешь, почти никогда не видел в его глазах столько блеска. Так, мой амиго, на обычных знакомых на пару дней не смотрят, уж поверь мне. Ведь и другой человек может привнести в твою ночь что-то новое. И я искренне надеюсь, что вы наконец-то сможете осветить это темное время суток друг для друга. И, быть может, ваши ночи перестанут походить на те, что были раньше.       С этими словами Пако похлопал застывшего на мгновение Ли по плечу и удалился, обернувшись лишь на секунду, чтобы заметить, в какой нежной улыбке расплывался его любимый друг.

***

X's — Cigarettes After Sex

             Задний двор бара почти опустел. Время близилось к двенадцати ночи. Казалось бы, в такой час людей должно становиться только больше, однако в этом месте все было в точности до наоборот. Возможно, большая часть действительно захотела провести ночь внутри заведения, не желая оставаться на улице. Но несколько человек находились снаружи, сидя каждый по отдельности и создавая свое собственное спокойствие. Музыка полностью стихла. Лишь тихая мелодия доносилась до ушей, еще больше окутывая все вокруг уютом и умиротворенностью.       Кроме барных стульев на площадке не было ни единого места, куда можно было бы присесть, поэтому желающие насладиться ночным воздухом усаживались на сухую траву, выжженную солнцем. Кто-то постелил рубашку и приземлился прямо на нее, чтобы было комфортней. И каждый из людей, держа в руках полупустые бокалы, перешептывался с соседом о чем-то своем. Их голоса почти не были слышны, будто ночные посетители искренне желали оставаться безмолвными. Но Минхо и не стремился их услышать, а уж тем более понять. Даже если бы они все разом заговорили на знакомом ему языке.       Ли сидел, лениво вытянув ноги, которые почти доставали до земли, и ощущал, как тепло с каждым разом приливает все сильнее.       Потому что вид был отличным.       И потому что Хенджин сидел рядом.       Пейзаж действительно отличался своей уникальностью. И, наверное, он, как и коктейли, также был визитной карточкой этого места. Видимо, Пако заранее предугадал, что наличие заднего двора станет отличным решением для его бара. Может, именно поэтому он и выкупил этот давно заброшенный дом и обустроил здесь свой собственный. Не только для себя, но и для других. И Хенджин наверняка очень хотел показать Минхо именно вид с другой части бара, чтобы Ли смог еще чуть больше проникнуться этим городом и этой страной. И проникнуться самим Хенджином.       Листва невысоких деревьев, растущих вдоль края заднего двора, приятно шелестела, временами сливаясь с тихой мелодией. Укрыться под ними днем от солнца хотя бы на пару минут было бы вполне неплохо. А за деревьями будто бы ничего и не было. Пустота. Казалось, что бар стоит на вершине горы, а за деревьями обрыв — выглянешь за них и упадешь в неизвестность.       Возможно, это были лишь фантазии Минхо, не подкрепленные чем-либо, кроме собственных догадок, поскольку мужчина так и не подошел к краю, чтобы посмотреть вниз. Может, там находится лишь небольшой склон, за которым скрывается обычная тропинка, ведущая к бару. Но, сидя у стены здания на высоком барном стуле и на приличном расстоянии, представлялось будто там и вправду ничего не было. Зато впереди, прямо вдалеке, было множество того, за что мог зацепиться взгляд. Огни.       Те самые огни, про которые говорил Пако. Он также между делом сказал, что позже их станет намного больше. И вот, видимо, время настало.       Неимоверное количество яркого блеска и городских огней заполонили поле зрения того, кто смотрел сейчас прямо вдаль. Из-за возвышенности, на которой и находился бар, можно было наблюдать за повседневной жизнью города.       Наблюдать сверху вниз.       Были видны жилые дома и районы, в которых свет, исходящий от окон, сливался в одно большое яркое пятно, на баннерах торговых центров красовались местные рекламы, завлекая к себе новых покупателей. Фонари, лампы, огромные баннеры — все вместе они освещали Рио, который для Минхо сейчас находился буквально на ладони. Знаменитая гора со статуей Иисуса Христа мелькала где-то вдалеке, приятно радуя глаз. Хотелось приблизиться, дотронуться и рассмотреть каждый огонек под разным углом. Положить город к себе в карман и, уединившись, любоваться его колоритными пейзажами. Может быть, когда Пако говорил, что в его бар захочется вернуться, он имел в виду не только собственные коктейли, но и этот вид.       «Безусловно» — подумал Минхо.       Теперь мужчина еще больше проникся словами Хвана, называющего это место своей душой. Сюда действительно хотелось вернуться, если ты еще даже не ушел.       — А бар до скольки работает? — Минхо решил первым нарушить тишину, на удивление совсем не давящую.       — Хочешь остаться здесь на подольше? — Хван повернул голову в сторону Ли и посмотрел тому в глаза.       Кажется, прошла целая вечность с небольшим после того момента, как они наконец заговорили. После ухода Пако Хенджин сразу же подошел к Минхо и сел рядом, собрав растрепавшиеся волосы в пучок. Молодые люди лишь переглянулись между собой, быстрым движением глаз изучая чужие черты лиц в приятном свете гирлянды. И ничего друг другу не сказали. Тихо выдохнув, каждый из них устремил свой взгляд вдаль, на городские огни, перекатывая в своем сознании одну мысль за другой. Неловкость от молчания смылась еще во время той ночной прогулки, когда они шли по песчаному берегу и слушали вовлеченных в собственные рассказы Джисона и Феликса. Вот и сейчас, сидя рядом друг с другом, никто из них не ощущал ту обыкновенно неприятную тишину, которую немедля нужно было нарушить.       — Знаешь, очень хочу, на самом деле, — Ли устало улыбнулся и откинулся на невысокую спинку стула.       — Я как чувствовал, что это место придется тебе по душе. Есть в нем что-то такое…       — Меланхоличное.       — Можно и так сказать, — Хенджин тихо усмехнулся и закинул одну ногу на другую. Его бокал опустел еще тогда, когда он вышел из бара на свежий воздух, поэтому и алкоголь почти полностью выветрился. Заказывать новый напиток он уже не хотел.       — Все бары, которые я посещал в Нью-Йорке, совсем не похожи на этот. Или я не в те заходил. — Минхо медленно проговаривал каждую фразу, будто смакуя ее. — Но этот бар… У него будто бы душа есть. Как бы так сказать, чтобы было более понятно, — последнюю фразу он тихо проговорил себе под нос, стараясь подобрать нужные слова.       — Вот именно поэтому я и называю его местом своей души, — черноволосый мягко улыбнулся. — Я понимаю, что ты хочешь сказать. И я очень рад, что тебе здесь тоже спокойно. — Он выдержал небольшую паузу, а потом, цокнув языком, выпалил. — Будто мне комплимент делаешь, честное слово, вот настолько я люблю это место, — Хван хихикнул.       — Могу и тебе отдельно комплимент сделать, — уши Минхо слегка покраснели, но он продолжил. — Ты определенно заслуживаешь.       — Так сделай, — Хенджин, кажется, заглянул Минхо прямиком в душу, иначе не передать то, как он посмотрел на Ли. И вправду в самую душу. В самую ее глубь. Не больше и не меньше.       Ли выдохнул и почувствовал, будто листок с его рисунком вот-вот вылетит из кармана сумки и приземлится прямиком в ладони Хвана. Что момент подходящий, и в это самое время нужно достать лист блокнота и вручить его молодому человеку, со словами я хочу отдать тебе не только рисунок, в который вложил свои чувства, но и свое сердце заодно. Чтобы хранилось и напоминало о том, что видимо что-то необъяснимое окутало Минхо при первом взгляде на Хенджина. И танцы здесь уже не имели никакого значения, поскольку в тот день Ли незаметно для себя понял, что встреча эта совершенно не случайна, а последующие за ней неожиданные столкновения — явное тому подтверждение.       И Минхо на мгновение внутри загорелся, слегка приоткрыл рот и выдал тихое:       — Знал бы ты, как я рад, что встретил тебя целых три раза, и сейчас сижу здесь, с тобой.       — Теперь знаю.

***

      Нельзя было сказать, что у Минхо на подкорке мозга таилась и время от времени давала о себе знать какая-нибудь назойливая дрянь под названием травма прошлого. И также нельзя было сказать, что она проедала ему мозги. Чего-то определенного, нарушившего жизненный баланс мужчины, не было. Причиной навязчивых мыслей, которые крепко цеплялись к Ли, было своеобразное скопление всего того, что произошло с ним за определенный промежуток его жизни. Каждый раз копаясь в своем подсознании и стараясь найти ответ на какой-либо вопрос, мужчина то и дело натыкался на болезненные воспоминания, которые в свою очередь больно его укалывали.       К примеру, тот самый день, когда Минхо, учащийся средней школы, узнал, что его друзья, каждым из которых он сильно дорожил, предприняли попытку его споить. Потому что иначе с Минхо скучно. По словам одного из ребят, Ли и веселиться-то совсем не умел, поэтому пусть почувствует, каково это быть крутым. Однако в итоге они увидели лишь ставшего неуклюжим мальчика, не понимающего, что с ним происходит. И их бесконечный смех продолжительное время бил прямо в уши Минхо.       Следующее воспоминание.       Бесконечные насмешки от одноклассницы и ее подруг, неожиданно узнавших, что Ли она не безразлична. В тот день Минхо поклялся себе, что постарается похоронить в себе потребность делиться чем-то личным с людьми, которых он называл друзьями, но которые отнюдь такими не являлись. В то же время молодой человек начал меняться и становиться более замкнутым, он старался ограждать себя от других. Держать на дистанции. И как бы ему не хотелось, как бы сильно душа не горела желанием рассказать о том, что тревожит — Минхо каждый раз пресекал это желание, проглатывал его, ощущая, как оно царапает горло.       Он продолжал общаться с друзьями, делая вид, что ничего не произошло. В нем не таилась злоба или желание отомстить, устроить им что похуже. Ему было обидно, что люди, которым он доверял, решили над ним неприятно пошутить.       Размышляя об этом во взрослом возрасте, Минхо неоднократно приходил к выводу, что ему стоило рассказать им о своих чувствах. Даже если бы те парни обиделись, даже если бы стали вновь смеяться и говорить, что Ли не понимает подростковых приколов — высказать им всё было бы и вправду самым лучшим решением. В любом случае, виноватым он не был и никогда не будет. Но со временем это едкое чувство стало покидать Минхо, а позже оно не оставило после себя и следа — быть может, лишь воспоминания, которые, увы, частенько остаются с нами навсегда. Но зато не так больно. Главное — не начать копать внутрь себя настолько глубоко, чтобы вновь не наткнуться на того плачущего подростка, задающего себе вопрос: «Я что, действительно такой скучный?».       И таких событий было множество. Минхо казалось, что он будто в чем-то провинился, поскольку каждый человек в тот момент старательно искал его больные места и предательски ударял по ним. В университете он обзавелся лишь парой знакомых и проводил с ними свободное время. Но в полной мере впускать их в свою жизнь он не стремился. Ему хотелось, но он боялся. Боялся повторения травмирующего опыта в школе. Именно поэтому после выпуска знакомые и вовсе растворились. Только один его приятель по имени Сынмин до сих пор поддерживает с ним связь, и Минхо искренне рад иногда писать ему и болтать о насущном, а в ответ получать честность и искреннее желание общаться. Просто так. Безвозмездно.       Была еще одна девушка, которая редко писала ему, а бывало они созванивались, чтобы поболтать. И Ли внимательно слушал ее рассказы о том, какую одежду она купила своему сыну, как радовалась первым словам мальчика, и как ей тяжело растить ребенка одной. Она была одной из двоих девушек, с которыми встречался Минхо в университете, и с которой у них ничего не получилось. Со второй он и вовсе перестал поддерживать связь, разойдясь на хорошей ноте, а с этой они остались хорошими знакомыми, которые полностью исчерпали чувства к друг другу.       — Даже если бы ты предложил мне сейчас выйти за тебя и помогать с ребенком, я бы незамедлительно отказалась, мы ведь и правда совершенно разные и не подходим друг другу, — сказала она как-то Ли во время их телефонного разговора и тихо рассмеялась.       И после очередного расставания Минхо стал подумывать о том, что, быть может, любовь — это вовсе не для него. Раз совсем не получается и будто бы не любится.       Отношения в университете оказались не единственными, в которых когда-то состоял мужчина. В выпускном классе старшей школы у Ли тоже были отношения, первые и самые неприятные из всех следующих за ними.

***

      Было около двух часов ночи. Гости бара, что умиротворенно нежились снаружи, окруженные бразильским ночным воздухом, потихоньку начали заходить обратно в здание или вовсе возвращаться домой. Возможно, и сам бар опустел, поскольку время уже близилось к его закрытию. Но музыка, исходящая из открытых настежь окон, говорила об обратном. Казалось, ночь только началась и вот-вот нагрянет толпа новых посетителей. Видимо, Пако очень любил заводные бразильские песни. Но Минхо едва улавливал приятную мелодию, поскольку рядом находился тот, кого слушать хотелось в тысячу раз больше.       Хенджин сидел на прохладной траве, согнув ноги, обхватив их руками и упершись подбородком в колени. Ткань его футболки лишь слегка развевалась на ветру, а волосы, до этого убранные в пучок, вовсе растрепались, чего Хван не замечал. Молодой человек будто с головы до ног был окутан какой-то прозрачной пеленой света. Или же она была видна только Минхо.       Молодой человек предложил устроиться поближе к склону, почти что сразу же после начала их разговора. Хенджину нужно было немного подышать, несмотря на то, что они уже находились на свежем воздухе. Поэтому он аккуратно поднялся тогда с барного стула и указал рукой на крохотную полянку у дерева, рядом с которым стоял некоторое время назад. После этого он быстрым шагом направился к склону, попутно тихо бормоча что-то на португальском.       «Такими темпами он растопит меня быстрее солнца».       Ли не видел выражения лица черноволосого, а лишь медленно следовал за ним, но чувствовал, что Хенджину явно приятно было услышать подобные слова, являющиеся, безусловно, чистой правдой.       В слегка влажноватом воздухе витал приятный аромат чего-то цветочного, едва различимого. Вдобавок складывалось ощущение, что океан разлился прямо перед тобой, вытяни руку — и можно будет дотронуться до теплой воды, обволакивающей кожу. Но океан находился довольно далеко, и его можно было, к сожалению, только наблюдать и никак не потрогать. Хотя, возможно, это было свойственно всем городам прибрежной зоны: куда не пойди, а океан и море всегда будто бы рядом с тобой.       А потом Минхо и Хенджин начали разговаривать. Их словно затянуло куда-то в свой маленький мир, куда больше ни один человек не мог проникнуть. Они создали его только для себя и сейчас пытались поведать друг другу обо всем, о чем желали, поделиться самым сокровенным. Хенджин в красках описывал сложности своей работы и время от времени томно вздыхал о том, как его иногда выбешивает чистить вольеры после животных, особенно после тюленей. Поскольку после них, как ему кажется, всегда больше грязи. Активная жестикуляция Хвана заставляла Ли коротко улыбаться и привлекать этим взгляд Хенджина.       — Так вот, — Хван в очередной раз изобразил руками большой шар и продолжил. — Один раз я столько дерь…, — он взглянул на Ли. — Ты чего улыбаешься? Я ведь не шучу!       — Ты такой забавный, когда рассказываешь о чём-то. Мне нравится, что ты вкладываешь в истории весь спектр эмоций. Я будто с тобой сейчас все моменты проживаю, — уголки губ Минхо снова приподнялись.       — Por amor de Deus, вот только меня не смущай, — черноволосый немного покраснел, но темнота успешно скрыла его смущение. Видимо, у Минхо была своего рода привычка разбавлять повседневные разговоры приятными словами, как раз в тот момент, когда этого совсем не ожидаешь. Но Хенджину это нравилось. А Ли понравилось говорить ему эти слова.       И Хван продолжил, окутанный чем-то нежным.       Он часто винил себя за излишнее проявление эмоций. Пусть он более-менее свыкся с тем, что таким уж родился, а другим, скорее всего, никогда не станет, эмоции, выходящие наружу во время разговоров, частенько его раздражали. Феликс часто говорил, что это абсолютно нормально, и Хенджин не должен ненавидеть себя за подобное, но принимать свою эмоциональность все же получалось плоховато. Сейчас же молодой человек почти не думал об этой своей привычке, но иногда мысли настигали и цепляли его. И подобные слова от Минхо казались ему самым лучшим комплиментом из всех, которые ему когда-либо делали.       Ли, в свою очередь, подхватывал разговор и время от времени уводил в свою сторону, рассказывая об офисной работе и коротких командировках, организованных компанией, поскольку для написания качественной статьи нужно было проникнуться атмосферой на полную. Мужчина делал акценты на том, как тяжело дается написание и составление плана текста, на том, что мысли временами совсем не идут, прямо как сейчас, и потому Минхо продолжал поиски идей для новой работы. Ли, слегка покраснев, отметил, что тот день в океанариуме, проведенный с Хенджином, все же чуть-чуть, но помог Ли раскрепостить собственное вдохновение.       Минхо рассказал молодому человеку о Джисоне. О том, как он учил его английскому, таская по всем попавшимся на пути барам, как Хан подбадривал его и поддерживал во время написания статей, а потом самым первым бежал читать их на официальном сайте компании. Поделился тем, что вырос в Южной Корее, и еще тем, что желание писать в нем жило буквально с рождения. Поведал о том, как тяжело ему было переезжать в Нью-Йорк и как долго он в нем адаптировался. Теперь же Ли мог честно сказать, что ему там нравится.       Они говорили обо всем на свете и ни о чем одновременно, делились историями из жизни и личными стремлениями. Ли узнал, что Хенджин родился в Бразилии и имеет бразильский паспорт, но родители хотели, чтобы он также умел разговаривать и на корейском, а потому начали обучать его португальскому не сразу.       Узнал, что Хван окончил экономический факультет, но «идти по специальности» для него звучало слишком скучно. По этой причине он выбрал океанариум и размеренную жизнь с рыбами.       А еще Хенджин любил острую еду, как Минхо, любил читать бразильские романы и обсуждать их с Феликсом в свободное время.       И, если бы у них сейчас было все время мира, Ли бы непременно хотел узнать о Хенджине все, что тот желал ему рассказать. Начиная с принципов жизни и заканчивая самым любимым фруктом. Хвана было приятно слушать и слышать, а быть услышанным в ответ — еще приятнее.       Они сидели почти впритык друг другу, но каждого все устраивало. Еще немного и можно было бы наклонить голову в сторону и дотронуться макушкой до теплого плеча. Или положить подбородок на все то же плечо и уткнуться носом в шею, слабо щекоча мягкую кожу. Мысли беспокойным ворохом крутились в сознании Минхо и порой не давали ему сосредоточиться на разговоре. Мужчина думал о том, как хорошо было бы обнять сейчас молодого человека, прямо здесь, и окружить себя всей нежностью ночи. Ли неожиданно захотелось хотя бы невесомого прикосновения к Хенджину, пусть даже оно было бы едва заметным. Хотелось убедиться, что молодой человек действительно реален, а заодно просто его почувствовать.       — Тогда я был на последнем году обучения в старшей школе. До сих пор удивляюсь, как я, будучи погруженным в экзамены, решил, что непременно хочу вступить в отношения.       Диалог про учебу плавно перетек в историю, которой Минхо стремился поделиться еще тогда, в океанариуме. Он желал рассказать о ней Хенджину, в этом нуждалось его сердце. В ответ он не хотел бы услышать слова жалости или что-то подобное, отчего становится не по себе. И он чувствовал, что молодой человек выслушает и не будет стараться пожалеть его. Это было совсем не нужно.       — Может, тебе просто слишком нравился тот человек? — черноволосый плавно повернул голову в сторону Ли и начал разглядывать черты его лица.       — Не сказать, что сильно, но чувства, я думаю, действительно были, что-то на уровне симпатии, но как будто бы хотелось чего-то большего, — Ли тихо выдохнул, перебирая в голове старые коробки воспоминаний, стараясь найти нужную. Отыскать и не уколоться.       Спустя несколько минут мужчина прикусил нижнюю губу и, вздохнув, продолжил с того момента, на котором остановился.       — К нам тогда девушка перевелась, прямо в середине учебного года. Мы все удивились, ведь экзамены на носу, а тут еще нужно время, чтобы в коллектив влиться и все такое. Но она была очень активной, поэтому уже на следующий учебный день вовсю болтала с новыми подругами и флиртовала на переменах с парнями из моего класса. Мне она, наверное, тогда просто показалась очень красивой, а потом я начал замечать, что все больше и больше засматриваюсь на нее во время занятий. Я наблюдал за тем, как она делала заметки на полях в тетради, как тянула руку, чтобы ответить на вопрос учителя, как разговаривала с другими девушками. — Он сделал небольшую паузу, вытянул ноги вперед и, упершись руками назад, продолжил. — В общем, выполнял все клишированные действия, типичного героя дорамы, которому начинает нравиться какая-нибудь девчонка, — Ли усмехнулся.       — Значит, это была девушка, — Хенджин задумчиво посмотрел на свои руки и хмыкнул. — Lindo у нас, оказывается, любят все, — он хитро улыбнулся.       — Да я вроде бы никогда не был популярен среди девушек, а уж среди парней тем более, — мужчина замахал руками от легкого смущения. — Обычная заурядная внешность.       — А откуда тебе знать? Может быть, существовал какой-нибудь тайный поклонник из параллельного класса, который был сильно в тебя влюблен?       — Да ну, кто меня вообще полюбить захочет, — Минхо выдохнул и опустил голову вниз.       — Такие люди обычно рядом с тобой, но сказать боятся, — Хенджин также вытянул ноги вперед и слегка потянулся, громко зевая. Сон незаметно приближался. — Но я не боюсь, если что, — он ухмыльнулся. — Продолжай, красавчик, я тебя внимательно слушаю. — Заметив на лице напротив смущение, Хван довольно ухмыльнулся.       Минхо слегка потряс головой и закинул только что услышанную фразу Хвана в ящик под названием «обдумать чуть позже».       — Как я уже сказал, я никогда не пользовался популярностью у девушек. Более того, в средней школе, когда одноклассница узнала от других, что симпатична мне, она лишь рассмеялась, а в ответ я услышал только фразу «и не мечтай». Поэтому я даже думать не мог о чем-то большем.       — Acho, у нее просто не было вкуса.       — Прекращай меня смущать, — Минхо махнул рукой.       — Честно, тебе ведь нравится, я чувствую. Поэтому продолжай, я внимательно слушаю, — он ехидно улыбнулся и вновь сосредоточился на истории.       — Невыносимый, — Ли вздохнул и, улыбнувшись про себя, тихо продолжил. — В общем, я просто не думал, что у нас могло бы хоть что-нибудь да получится. Но в один из разов, когда я случайно засмотрелся на нее, она неожиданно повернулась ко мне и заметила, как я откровенно пялюсь на нее. Грубо говоря, она узнала, что я к ней что-то испытываю. А после уроков она подошла ко мне, когда я остался прибирать класс, и мило мне улыбнулась, сказав, что тоже на меня заглядывалась. Хотя, думая об этом позже, уже в университете, я осознал, что она меня просто обманула, только для чего, я понять уже не смог. Так что после нескольких неловких предложений, касаний и всякого такого мы начали встречаться. И я был действительно рад, ведь прошло совсем немного времени, а у нас уже отношения, и причем с девушкой, которая мне нравилась. Я думаю, ты понимаешь, о чем я.       Хенджин внимательно слушал Минхо, параллельно наблюдая за Ли и его своеобразной жестикуляцией. Мужчина говорил неторопливо и мягко, его хотелось слушать. Слушать очень долго. После услышанной фразы черноволосый кивнул и снова принялся внимательно поглощать рассказ.       — Я помню, как мы улыбались друг другу, когда встречались взглядами во время уроков, как я обнимал ее где-то за стенами школы, потому что она каждый раз уводила меня в безлюдные места, так как боялась быть замеченной, а рассказывать своим подругами о нас она пока не была готова. И я понимал и принимал ее решение. На выходных мы иногда гуляли в парке и вообще делали все то, что и делают обычные парочки. Все было слишком клишированным, так что рассказывать про наши походы я не вижу смысла, — Минхо тихо рассмеялся и выдохнул. Неожиданно он понял, что сейчас было бы как раз кстати выпить освежающий коктейль Пако.       — А после случилась какая-то неприятная хуйня, я прав? — Хенджин посмотрел прямо в глаза напротив. Молодой человек изначально чувствовал, что с этой девушкой было что-то не так. И он уже начал тревожиться за Ли, хоть все было уже далеко в прошлом.       — Как это иногда бывает, — Минхо устало усмехнулся и поморщился, вспоминая тот период. — Через некоторое время после начала наших отношений я первый раз занялся с ней сексом. Нам уже было по девятнадцать лет, и она все намекала, что хотела бы чего-то большего. Я решил ей это дать. Естественно, мы предохранялись, потому что понимали серьезность ситуации. Но, честно тебе признаюсь, не знаю, как ей, но я лично никакого удовольствия не испытал. И причину этого я понял только тогда, когда с парнем в Нью-Йорке переспал. — Он горько усмехнулся, посмотрев на Хенджина, улыбающегося ему в ответ.       Время постепенно близилось к трем часам ночи, а огней впереди будто и не убавлялось. Рио не спал никогда. Музыка, доносящаяся из открытых окон бара, почти стихла, и, казалось, она вот-вот прекратит свое звучание до следующего открытия. Ветер тоже утих, он больше не развевал волосы Хенджина и не проникал под легкую ткань одежды, щекоча кожу.       — Спустя некоторое время, уже ближе к пробным экзаменам, я зашел в класс после столовой, держа в руках шоколадное молоко — хотел ей приятное сделать, так как она почему-то вообще не пошла со мной обедать. И после того дня я окончательно разломился.       Минхо изо всех сил старался стереть из своей памяти тот момент, который оказал на него слишком сильное влияние. Но полностью стереть никогда не удается, как не пытайся. И большинство слов, услышанных тогда, мужчина, возможно, уже забыл, но тот неприятный, такой знакомый смех надолго отпечатался на подкорке его мозга и избавиться от него далось Ли слишком трудно.       Он до сих пор помнит, как зашел в класс, помнит звонкий смех девушек, которые никак не могли остановиться и все хохотали. Подкалывания парней бесконечным потоком лились из их уст, а при виде Минхо, колких слов будто стало еще больше. Почти каждый из одноклассников слушал то, о чем говорила уже бывшая девушка Ли.       — И, представляете, он постоянно рассказывал мне о своих статьях, спрашивал нравятся они мне или нет, трындел что-то про своих животных, крутился рядом со мной вечно, будто думал, что мы парочка какая-то, — она демонстративно передернулась. — Дарил мне чушь всякую и притаскивал непонятную домашнюю стряпню. У него еще на стенах в комнате развешана куча постеров с растениями, дрянь такая. Я думала, что, может, хотя бы в постели он более-менее, но, представьте, даже трахается он отвратительно. Самый скучный человек из всех, кого я встречала, даже ботан из моей прошлой школы и то интересней был.       Минхо в тот день действительно расклеился. Или распался вовсе. Распался на атомы, из которых состоял. Принял свое изначальное состояние.       — Чего смотришь так? Если ты реально скучный, что я могу поделать? Мой совет: хочешь найти себе девушку, молчи о своих животных и нудных статьях, может, тогда на тебя кто-нибудь и клюнет, если повезет. И целоваться научись, у тебя ужасно получается.       — И больше она ничего не сказала, — Минхо тихо выдохнул и закончил свой рассказ. На удивление, сердце не изнывало от разворошенных воспоминаний, только где-то в глубине души ему было немного тяжеловато. К такому нельзя привыкнуть. — И до самого выпуска я вовсе ни с кем не общался вне класса. Бывшая компания перестала звать меня куда-либо, а после услышанной истории иногда и посмеивалась, подкалывая на пути в столовую. В тот момент мне было невыносимо горько и больно, и обидно — будто испытывал все негативные чувства разом. Но больше всего мне был ненавистен я сам. Я не понимал, почему я такой. Почему увлекаюсь чем-то настолько занудным и скучным. Постоянно верчусь рядом и хочу проводить чуть больше времени с тем, кто мне дорог. Почему я не такой крутой, как большинство парней из моего класса. Почему я такой неинтересный. И скучный. Знаешь, мне достаточно много раз говорили, что я скучный. Я временами до сих пор так думаю, и иногда этими мыслями довожу себя до такого состояния, что не понимаю: почему Джисон вообще со мной общается? А потом я скорее стараюсь откинуть свои мысли. Потому что благодаря Джисону я впервые за долгое и мучительное время, похожее на бесконечную зиму в Антарктиде, смог довериться кому-то не на посредственном уровне, а намного глубже. Видимо, он действительно мое благословение за весь тот сложный период. Но сидя сейчас здесь с тобой и делясь такой пыльной историей, я понимаю, что не только он мое благословение.       Минхо наконец-то смог облегченно вздохнуть. В голове было, на удивление, спокойно, даже легкая дрожь, появляющаяся время от времени при рассказе о чем-то давно забытом, сегодня его не тревожила. Ли не ждал, что Хенджин непременно осыпет его словами поддержки, а тем более станет жалеть. Ему было достаточно поделиться с молодым человеком чем-то личным и доселе будто уже забытым. Минхо наклонил голову назад и взглянул на темное небо. Перистые облака начали потихоньку застилать чистое до этого момента небо, но звезды до сих пор были заметны, и Минхо подобное очень нравилось. Через пару часов солнце медленно начнет подниматься, оповещая о начале нового дня, который, впрочем, уже давно настал. Возможно, встретить рассвет в Рио было бы неплохой идеей. В следующий раз.       Хенджин за все время почти не шелохнулся. Он сидел практически в одной позе и только иногда менял положение ног, чтобы те не затекли. Он слушал, старался впитать каждое слово, услышанное от этого мужчины, который решил немного приоткрыть ему завесу своей души. Совсем немного. Но Хенджин уже был благодарен ему. И черноволосый пришел к выводу, что доверие, которое было давно растерянно, мужчина сейчас пытался собрать по кусочкам. И Хван рад быть этим самым кусочком.       Молодой человек не хотел сейчас подбадривать его словами по типу: «не переживай, сейчас уже все хорошо», или «те люди ответят по заслугам, когда придет время». Он знал, что смысла в этом нет. Все и вправду было лишь прошлым, которое давно покрылось пылью. Хенджин старался подобрать нужные слова в ответ на только что услышанную историю, не хотел показаться глупым. Единственное, что он счел самым правильным в этот момент, показалось ему довольно интимным по отношению к душе Ли, но будто бы решение это было самым лучшим.       Минхо не сразу понял, почему ему неожиданно стало так тепло, несмотря на то, что на улице вновь начал расхаживать нежный ветер, а температура снизилась лишь на какие то несколько градусов, ничего не значащие для жителей Бразилии и ее туристов. Только через несколько секунд мужчина раскрыл глаза и чуть приоткрыл губы, не в силах пропустить воздух в свой организм. Минхо не обнимали слишком давно.       — Объятия, lindo, думаю, будут сейчас очень уместны, так что не подумай, будто я до тебя домогаюсь, — черноволосый тихо рассмеялся и аккуратно положил подбородок на плечо Ли.       Хван для самого себя неожиданно понял, что обнять Минхо сейчас было бы хорошо и правильно. Он медленным движением повернулся к мужчине и, приблизившись, обнял его сбоку, аккуратно, почти не касаясь, обхватывая руками его предплечье. Хенджин на несколько секунд прикрыл глаза, чувствуя, что ему и его сердцу действительно спокойно рядом с Ли. Оно не хочет выпрыгнуть из грудной клетки, не стремится биться настолько быстро, что дышать становиться тяжело. Сердце молодого человека было окутано лишь умиротворением, которое он не испытывал так давно. А может, и вовсе не испытывал с кем-либо. Хенджину хотелось прижаться к Минхо чуть ближе, обхватить его чуть крепче, и, возможно, даже оставить легкий поцелуй на его макушке. Чтобы почувствовать Минхо чуть больше. Но и того, что происходило между ними сейчас, Хвану было вполне достаточно, поскольку ощущать себя настолько защищенным с кем-либо — настоящее благословение.       — Я думаю, Джисон уже обматерил каждого, кто причинял тебе боль, так что я не буду этого делать, — Хван сидел, обняв Ли, и выпускать того не хотел, да и, если честно, не собирался. — Но все португальские ругательства будут обращены к ним, не сомневайся, — он хихикнул. У Минхо очень приятный парфюм.       — Да, лучше не слышать его ругань, когда он зол. А ведь сначала и не скажешь, что он спец в этом деле, — Минхо хрипло рассмеялся и спокойно выдохнул.       Он старался не дышать, когда почувствовал руки Хвана на себе, и думал, что от малейшего движения Хенджин может раствориться в этом ночном воздухе. Поскольку объятие от молодого человека он получить даже и не мечтал. Пульс слегка превысил норму, и мужчина замер, ощущая теплоту рук. Может ли быть еще теплее при такой погоде? Определенно да.       — Спасибо тебе. — Хенджин прошептал слова в шею Ли, и тот, кажется, слегка покрылся мурашками. — Знаю, банально говорить слова благодарности в таких случаях, но это единственное, что я хочу сказать прямо сейчас. От всего сердца. Так как ты доверил мне что-то свое, очень личное, которое было хорошо спрятано где-то внутри тебя. Надеюсь, мои объятия смогут дойти до того мальчика в глубине твоей души, который не понимал, почему все это происходит с ним. И хочу, чтобы он знал, что один он никогда не был. С ним всегда был он сам, такой сильный и стойкий, который вырос в такого же сильного мужчину.       Больше они не сказали друг другу ни слова. Так и остались в таком же положении, ощущая тепло друг друга. Время требовало возвращаться в бар, но каждый из них хотел бы просидеть так еще пару минут. Даже если ничтожно мало, главное, что они рядом.

***

      — Que tipo de pessoas, я уж было подумал, что вы просто тихо решили покинуть мой бар и отправились расхаживать по улицам наедине, — Пако широко улыбнулся, увидев на пороге заднего входа молодых людей. — Честно, я даже начал скучать, но, признаюсь, только последние пять минут. Этому парню все-таки не помогла та газировка с гуараной, и он просто вырубился. Давно у меня гости на барной стойке не спали, — бразилец громко хмыкнул и, усмехнувшись, вышел из-за этой самой стойки.       Голова Джисона спокойно расположилась на деревянной поверхности, он даже умудрился подложить под себя кисти рук для мягкости. Молодой человек размеренно дышал и, казалось, он вот-вот провалится в глубокий сон и его еще долго нельзя будет разбудить.       — Вот никогда еще не видел, чтобы он в барах засыпал, — Минхо озадаченно взглянул на друга. — Обычно держится до конца.       — Просто мои коктейли имеют исключительный эффект: после них так и хочется погрузиться в сладкий сон и хорошенько выспаться, — Пако встал рядом с Хенджином, посмотрел сначала на Джисона, а затем в течение нескольких секунд переводил взгляд с Минхо на Хвана и обратно.       — И чего ты так пристально на нас смотришь? — Хван сложил руки в замок и расположил их перед грудью, повернув голову в сторону старого друга.       — Все же мне очень интересно узнать, о чем вы так долго разговаривали почти целую вечность, — бразилец хитро улыбнулся и вновь посмотрел на Хана, который тихо дернулся во сне. — У меня почти все гости почти разошлись, не считая ту одинокую женщину, которая у меня стабильно на выходных до закрытия засиживается.       — Излишнее любопытство, мой амиго, иногда может сыграть с тобой злую шутку, — Хенджин натянуто улыбнулся и легонько ткнул мужчину в бок, а после услышал громкий вздох.       — Ладно, я понял, красавчик, не лезу.       После этого Пако наклонил голову вбок и посмотрел на молчащего Минхо, чей взгляд бегал из одного угла бара в другой. Бразилец счел это весьма забавным, поэтому подмигнул Ли, когда тот наконец посмотрел в его с Хенджином сторону.       — Кстати, Минхо, можешь не переживать за Джисона, — владелец чувствовал, что Ли немного не по себе от того, что тот оставил своего друга здесь. — Поверь мне, здесь он совсем не скучал.       И Пако начал рассказывать, как Джисон после местной газировки вдруг почувствовал какой-то новый поток энергии, поэтому, взяв себя в руки, решил немного потанцевать, разбавляя спокойную ночную атмосферу. Рассказал, как Хан без стеснения подходил к группе молодых людей, которые плавно двигались, попивая напитки, и вливался в их неторопливый танец. Как громко смеялся, когда молодая пара пыталась вытащить его на улицу перед баром, чтобы понаблюдать звезды на небе. Джисон даже подошел к немолодой женщине и, улыбнувшись, протянул ей безалкогольный мохито, одновременно добавляя, что у него сегодня отличное настроение и что он будет счастлив угостить кого-то.       — А потом он мне еще столько историй рассказал про вашу жизнь в Нью-Йорке, — Пако улыбнулся, посмотрев на Хана. — Не думал, что его хобби — раскрашивать глиняные изделия. Мне казалось, что он в свободное время любит с парашютом прыгать.       — Джисон обожает рисовать незамысловатые рисунки и узоры на кружках и тарелках из глины, — Ли наконец заговорил. — Лепить он жуть как не любит, говорит, что ощущать глину на руках ему очень неприятно. Но зато разрисовка изделий доставляет ему особое удовольствие. Может показаться, что такому активному человеку свойственны такие же активные хобби, но у Джисона все в точности до наоборот. Я и сам иногда этому удивляюсь.       Ли посмотрел на сопящего Джисона и тихо приблизился к нему, чтобы все-таки разбудить. Пора было возвращаться в отель.       — Про тебя он тоже рассказывал, — Пако улыбнулся, посмотрев на то, как Ли обернулся в его сторону. — Говорил про твои статьи и даже заставил в Интернете нужный сайт найти, где можно почитать твои работы. Я себе ссылку закрепил, в свободное время, думаю, прочту.       — Да не нужно совсем, — Ли замахал руками. — Нет там ничего такого изумительного и удивительного.       — А вот твой любимый друг совершенно другого мнения. Видел бы ты, как он живо рассказывал о статьях. Я действительно захотел их прочесть.       Минхо кинул быстрый взгляд на молодого человека, сидящего за барной стойкой, и сердце мужчины вновь наполнилось приятным теплом. Джисон часто хвалил его работы и искренне ими восхищался. И Минхо не мог не радоваться этому.       — Еще сказал, что очень счастлив, что его друг сейчас сидит на заднем дворе и проводит время с Хенджином. Сказал, что он уже и не помнит, когда ты так хотел открыться кому-то, — Пако слабо приподнял уголок губ и подошел к Минхо, положив руку тому на плечо. — Только ему не говори об этом, пусть это останется нашей маленькой тайной.       Джисон не переставал заботиться о нем и переживать за него ни на секунду. Подобные слова для Ли значили очень многое. И как же он был благодарен ему просто за то, что он с ним. И не найдется ни одного нужного слова, которое могло бы передать всю благодарность Минхо. Джисон и вправду всегда рядом.       — Через двадцать минут закрываемся, — несколько секунд спустя прохрипел Пако, не желая расставаться с этой парочкой друзей. Он давно не встречал подобных собеседников, которые настолько легко смогли скрасить его очередной вечер и очередную ночь. Несмотря на то, что он практически каждый день готовил напитки для своих гостей, проникнуться к кому-то у него получалось довольно редко.       Ли кивнул в ответ и взглянул на Хенджина, который все время просто внимательно слушал диалог Пако и Минхо, не желая становиться его участником. Мужчина уловил в глазах черноволосого едва заметный блеск и спокойствие. Как бы он хотел поболтать с молодым человеком еще немного.       После короткого потока мыслей, Минхо аккуратно потрепал спящего друга по плечу, стараясь разбудить. Хану потребовалась минута, чтобы открыть глаза и еще минута, чтобы осознать, что он, между прочим,спит не на подушке в номере отеля, а на барной стойке у нового знакомого-бразильца.       — Вы мне только не говорите, что сейчас шесть утра, а вы стояли тут и ждали, пока я проснусь, — Джисон старался быстро проморгаться, чтобы оценить обстановку.       — Слишком меня переоцениваешь, — фыркнул Ли. — Время почти три, и я бы тебя ждать точно не стал.       — Уверен? — Хван приблизился к Минхо, и, сунув руки в карманы, ехидно тому улыбнулся.       — Вот, даже Хенджин понимает, что ты врешь.       — Да, вру, потому что я бы уехал раньше.       Джисон демонстративно цокнул и наконец поднялся с барного стула, одновременно слыша смешок бразильца, наблюдавшего за ними. Мышцы неприятно ныли из-за нахождения в неудобном положении, поэтому молодой человек решил немного размяться, чтобы стало чуть легче. В мгновение он оглядел бар и осознал, что они действительно остались одни, только женщина среднего возраста спокойно допивала остывший чай. Она всегда оставалась до самого закрытия, как и упомянул Пако.       — Ну что, амигос, я думаю, раз сегодня такая замечательная ночь, то беру на себя не только коктейли, но и такси, — бразилец хмыкнул и разблокировал смартфон, открывая нужное приложение.       — Боже, спасибо тебе огромное, — Хан обреченно вздохнул, желая угостить этого мужчину на досуге, но вдруг осознал, что не сможет сделать этого. — Наш отель находится по адресу XXX, — и, продиктовав адрес с португальским акцентом, Джисон сладко зевнул.       — Приедет минут через семь, можем подождать на улице, — Пако улыбнулся, убрал смартфон в карман шорт и медленным шагом направился к входной двери. — Не думаю, что сейчас кто-нибудь захочет прийти сюда, да и официантов я всех отпустил. К тому же, вряд ли моя постоялица решит ограбить мой бар, — он усмехнулся и помахал ладонью женщине, а она в ответ сделала то же самое.       — Я думаю, что освежиться еще разок было бы правда неплохой идеей, — Хван одобрительно кивнул, взглянув на Минхо, и уловил его теплый взгляд.       Четверо мужчин вышли из уже совсем тихого бара и остановились на площадке перед заведением. По улицам гуляла умиротворяющая тишина, напоминая о ночном времени суток. Казалось, даже здешние собаки улеглись спать и не желали будить жителей бразильского района своим лаем. Фонарей почти не было видно. И только если хорошо приглядеться, можно было заметить, как вдалеке, между домами, проглядывали редкие лучи света, не давая городу полностью уйти во тьму.       — Ну что, мой нежный друг, amante encantador (на этой фразе Хенджин хихикнул, так как явно понял, к кому обращался Пако) и мой новый амиго, — бразилец тихо вдохнул влажный воздух и развел руки в стороны, потягиваясь. — Пожалуй, сегодняшний вечер я буду вспоминать долгими жаркими зимами, и думать, что теперь у меня есть друзья прямиком из Нью-Йорка, а все благодаря Хенджину, — и он перевел взгляд на стоящего рядом черноволосого, широко тому улыбаясь.       — Я правда рад, что вы нашли общий язык, несмотря на то, что ни один из вас полностью не знает язык другого, — Хван тихо рассмеялся.       — Но ведь это нам абсолютно не помешало, — громко проговорил Пако. — Наоборот, придало нашему разговору особенный вкус. Такой же особенный, как у моих коктейлей.       — Что ни говори, а вот по твоим коктейлям я буду очень скучать, — Хан склонил голову и сморщил нос.       — Да, Ваши коктейли были бесподобными, — Минхо присоединился к разговору и поблагодарил бразильца за приятно проведенные вечер и ночь.       Вдалеке начал виднеться свет от фар — такси постепенно приближалось к бару.       — Вижу, вы и вправду довольно сильно разговорились за этот вечер, особенно ты, Пако, — Хенджин ухмыльнулся. — Рад видеть тебя таким, — в последнее слово он вложил смысл, который был известен только им двоим.       — Не только мы так разговорились, — бразилец усмехнулся и посмотрел на Хвана, а потом аккуратно перевел взгляд на Ли, все также улыбаясь. — Но, в отличие от вас, мы всего лишь разговаривали.       Черноволосый широко раскрыл глаза и натянуто улыбнулся, поднимая указательный палец вверх и тыкая им в сторону довольного Пако.       — Я тебя ненавижу, ты знаешь об этом. И это далеко не вопрос.       Минхо на услышанное тихо хихикнул и, к удивлению самого себя, положил ладонь на плечо Хенджина, вкладывая в касание все спокойствие, что было в нем. Хван дернулся, но, почувствовав теплое прикосновение Ли, мгновенно успокоился, неловко потупив взгляд.       — Вот видите, он меня еще и ненавидит.       Машина наконец подъехала к нужному месту, где ее уже ожидала пара молодых людей. Мигание фар заставило Минхо непроизвольно щуриться, так как глаза уже давно отвыкли от яркого света.       — Ну что, té breve, — Пако помахал обоим мужчинам на прощание. — В следующий раз сделаю вам коктейли еще вкусней.       — У вас самый лучший бар, знайте это, — Минхо кротко улыбнулся и открыл дверцу такси, параллельно здороваясь с водителем.       — А владелец еще лучше, — выкрикнул Джисон.       Пако лишь хрипло рассмеялся и спокойно выдохнул.       — Ну-ну, хватит комплиментов, — небольшая пауза. — Главное, возвращайтесь.       За словами последовал хлопок дверей, звук двигателя стал еще громче, и машина, развернувшись, постепенно начала скрываться в гуще жилых домов, оставляя за собой дорожку из пыли.       — Вижу, ты уж как-то сильно привязался к ним за одну ночь, — Хенджин зевнул, прикрывая рот ладонью. — Не похоже на тебя.       — А я вижу, что ты с ним так и не потанцевал, — Пако усмехнулся и, смотря на уже исчезнувшее из поля зрения такси, выдохнул.       Хенджин приоткрыл губы и из его рта последовало какое-то неприятное ругательство на португальском.       Они так и не потанцевали.       — Но, думаю, у вас были дела поважнее танцев, — Пако присвистнул и, развернувшись на пятках, направился ко входу в бар.       — Знаешь, твой бар разнесет не та женщина, а я.       Хенджин ненадолго дал волю своим мыслям. Действительно не потанцевали. Но почему-то в этот вечер, плавно перетекший в ночь, те незамысловатые истории, несущие в себе смазанные рассказы из прошлого, теплое объятие и неловкое чувство доверия были и правда намного важнее танцев.       И так думал не только Хенджин.