Кофейня Судьбы

      Темнота… Уэнсдей открывает глаза на рабочем месте.       Офис финансовой компании АддамсКорп, крупное здание, шестьдесят второй этаж.       Черноволосая никогда не хотела этого. Она бы с радостью куда-нибудь ушла, однако… — Уэнсдей, детка, проверь документы с номером 1517, и побыстрее.       Всё. Времени думать о том, как её всё это заебало нет.       Днём она общается со своими родителями потому, что они её работодатели, вечером потому, что они её родители.       Пыталась ли она куда-то съехать? Ха…       Два раза!       Это не шутка. Она дважды пыталась снять себе жильё, однако, оба раза это происходило так:       Уэнсдей снимает квартиру, съезжает от родителей и потом, в буквальном смысле, через несколько дней домовладелец, с нейтрально-радушного человека превращается в её личного слугу, который готов делать для неё всё.       Родители просто банально покупали здание. А что не так?       Когда всё это началось?       Среда. Кажется это был… ноябрь? Да, кажется так. За окном барабанил дождь, ветрище, в общем, погода была не ахти, причём настолько, что все учебные учреждения закрылись. В том числе и детские сады.       Уэнсдей сидела на своём детском стульчике и читала книжку про великих маньяков двадцатого века, как вдруг, в комнату зашла Мортиша. — Уэнсдей, у меня к тебе вопрос.       Являясь, тогда послушной девочкой, она убрала книжку, чтобы послушать маму. — Ты хочешь братика или сестрёнку?       С того момента всё изменилось.       Как узнала Уэнсдей тем же вечером, её мама оказалась беременна, и вопрос был чисто риторический. Кто родится, тот и будет.       Кто родится, тот и будет.       Мортишу увезли в больницу на седьмом месяце. Через двенадцать часов Уэнсдей узнала, что её нерождённого братика должны были назвать Пагсли. Она была на его похоронах. Стояла, прижавшись к ноге матери, что была в состоянии наркоманки со стажем. Её накачали препаратами, чтобы она хотя-бы пыталась себя контролировать.       Всё хорошо, что хорошо кончается. Мортише прописали снотворное, а Гомес, тщательно поговорив с Уэнсдей, попросил её спать с ними, хотя-бы первое время.       Лишаясь своей свободы ради мамы, Уэнсдей чувствовала, когда отца не было рядом, как та плачет. Не смотря на лекарство. Плачет и прижимает к себе малышку Уэнсдей.       Глаза неприятно щиплет от всех этих воспоминаний.       Они окружили её неимоверной заботой, однако, с возрастом эта забота стала превращаться в удавку.       Закончив с отличием школу и Гарвард, она пошла работать в компанию отца. Просто потому, что так надо. Просто потому, что ему нужна её помощь.       Сказать, что Уэнсдей была на своём месте лучшей — не сказать ничего. Однако. Всё это её тяготило, так же как и удавка, постоянно сжимающая её горло.       Последней каплей стал неудачный поход в кино с человеком, которому заплатили её родители. Он туда пришёл. Пьяный. И приставал. За что отхватил таких люлей…       Гиперопека над взрослым человеком дошла до края, и она просто уехала. Собрала чемодан, взяла свою зарплатную карту, написала заявление по собственному желанию, которое оставила в своей комнате. Вместе с запиской.       Погони не было, вертолёты её не преследовали. И она в общем, каким-то чудом смогла вырваться из этой петли.       Сняв в придорожном мотеле комнату, она заперлась на все замки, взяла себе еды, забарикадировала окна, двери и всё, повесив на дверь табличку не беспокоить, и просто выпила по человечески.       Восемь бутылок виски, три китайские лапши и засохшая итальянская, которая совсем не итальянская пицца, какой-то там сериал по телевизору, и беспробудная пьянка в одиночестве. Таком сладком. Таком нежном. Одиночестве.       После пяти дней пьянки, она вымылась, выспалась, сходила прокапалась в местной больничке, и поехала дальше на север.       В тихий городок, чтобы начать свою новую жизнь. Без мам и без пап. Без надоедливого узла на шее.       Уэнсдей освобождённая.

***

      Их отношения не складывались с самого начала. Почему?       Так, давайте с начала.       Энид родилась в многодетной семье. В её семье шестеро детей, включая её.       Сначала, мать её бесконечно любила. В буквальном смысле, Энид купалась в её любви и могла многое себе позволить. Лет до восьми. Когда Эстер понадобилась помощница.       Хотела ли Энид ухаживать за своими братьями бугаями, которые её обманывали, ругали и били? Ну, били правда не сильно, но больно.

Нет

      В принципе, с тех пор у неё и началось складываться отношение к мужчинам, как не очень приятное.       Единственный мужчина, которого она считает настоящим и самым лучшим — это её отец. Он каким-то чудом умудрился прокормить эту араву ртов, при этом от силы, говоря с каждым по два раза, и дал всем хорошее воспитание.       Да. Мюррей пример гордости для неё. Но… в общем, с парнями она никак.       В четырнадцать лет ей хотелось, чтобы её любили — а уж кто — не столь важно. В бушующем океане гормонов, она за год поцеловалась с тремя парнями и двумя девушками. Из интереса.       После схода прыщей, благодаря хорошему уходу за кожей, Энид внезапно поняла, что ей, парни не интересны.       Примерно в этот же период она начала работать дизайнером как таковым, беря курсы подготовки.       Однако, её борьба с матерью росла каждый день. И, дабы показать свою независимость, однажды, накопив достаточно средств, Энид решила изменить свою комнату. Повесила плакаты известных актёров, точнее актрис, нанесла быстросохнущую розовую краску на обои, повесила ЛГБТ флаг, и объявила эту комнату самодостаточной.       В тот же день, Эстер выгнала её из дома, перед этим, совершив акт сожжения флага. Потому что может.       Почему это произошло? Потому что Мюррей был в важной командировке.       Тогда, она и познакомилась с Йоко.       Йоко вела себя с ней дружелюбно, и даже когда Синклер поняла, что влюбилась в свою загадочную подружку, то очень быстро и очень хитро заставила её передумать.       Потом, Синклер вернулась домой, вернее Мюррей её вернул.       В течении месяца Эстер и Энид просто банально не разговаривали друг с другом. Потом, Мюррей посадил их за стол вдвоём, и сказал: «Либо обе уходите из моего дома, чтобы я вас обеих больше не видел. Либо вы сейчас миритесь.»       Пришлось помириться. И это перемирие между ними длилось год. Закончив школу в семнадцать лет, перед ней встал выбор.       Выбор был невелик, потому что она не закончила с отличием, а у Мюррея не было много денег.       Она поступила, на дизайнера. За три года, из неё сделали специалиста широкого профиля, что по факту ставило её в особое положение.       За всё это время у неё было только две девушки, а уж… интимный опыт единожды. Но, она не сильно переживает.       За три года учёбы, она дома по факту только ночевала, ведь, помимо всего прочего, её особой целью, стало желание накопить средства на то, чтобы съехать от родителей.       У неё было много вариантов переезда. Она нашла вакансии и в Техасе, и во Флориде, да и Калифорнии они были, однако, оставаться в родном штате… нет.       Она нашла маленький городок на севере, с предоставляемой зарплатой. Плюс, никто не запрещал ей шабашить.       Уже через три месяца после переезда, она купила себе здесь недвижимость, и зарабатывала будь здоров и дай бог каждому.       С первой зарплаты, она купила себе Playstation 5, однако, по бесконечно странной причине, играла в неё всего пару раз.       Жизнь Синклер была тяжела, однако, она выжила. Выжила, и теперь её не остановить.       Энид непокорённая.