Сезон дождей

David Kushner – Daylight

13 лет назад — Чонгук, ты собрался? — Ма-аа-аа-ам, ну не хочу я ехать, — бубнит он в ответ со вселенскими тоской и недовольством в голосе, тем не менее всё же поднимаясь с кровати и доставая рюкзак, куда кидает первые попавшиеся вещи. Обязательно зарядку от недавно подаренного телефона. А то как же он без него? Совсем с ума сойдёт на этой тусовке малолеток. — Это не тусовка малолеток, Чонгук, там будут ребята и твоего возраста. — Но маа-аа-ам, — тянет Чонгук, — это же ваши с папой дела. Почему я должен ехать? — Папе это нужно для работы, не канючь. В воскресенье вернёмся и продолжишь тусоваться со своими друзьями. Ничего страшного не случится, никто за три дня никуда не денется и не переедет. — Ничего страшного не случится, как же… Чонгук думает о том, что как раз в эту субботу в кино выходит новая часть «Сумерек», на премьеру которой он хотел пойти с друзьями. Но ничего не поделаешь, родители есть родители. Спустя полчаса после того, как они выезжают на трассу, ведущую к загородному комплексу, где у отца Чонгука будет проходить корпоративное мероприятие, на котором они и должны показать себя образцовой семьёй — всё для такого желанного повышения по службе, конечно же, начинается дождь. Сначала он лишь мелкий и едва заметный, но чем дальше они уезжают от города, тем сильнее он становится, и вот уже это не просто ливень, а огромная стена из дождя. — Ты бы хоть книгу какую почитал, вместо того, чтобы портить глаза в своём телефоне, — сетует мама, лениво через плечо поглядывая на сына. — Книги тоже портят зрение. — Зато они хоть пользу приносят. — Телефоны тоже. — Какую? Чонгук молчит и складывает губы трубочкой, пытаясь дойти до нового рекорда в игре. Не получается. Машина немного подпрыгивает на незаметной неровности на дороге, палец соскальзывает не на ту кнопку, и Чонгуку не хватает пары очков для того, чтобы побить свой собственный рекорд. — Чё-ё-ё-рт! — он стонет, вознося взгляд в потолок и закатывая глаза. — Идиотская погода. Зачем мы вообще едем туда в такой ливень? Кто будет таскаться на природе, когда за окном этот апокалипсис?! — Он закончится скоро. — А вот и нет. — А вот и да, — парирует отец, вглядываясь в стекло. Дворники не слишком справляются с потоками воды. — Лучше бы в городе остались. Чонгук откидывает телефон и складывает руки на груди, дуясь на родителей и весь белый свет. Его друг наверняка пригласил в кино ту девчонку, которую хотел пригласить он сам. Пока Чонгук тут будет тратить драгоценные годы своей молодости на бег в мешках. Или чем там занимаются на этих старческих корпоративах? Мало ему в школе всей этой ерунды по типу спортивных праздников и фестивалей, ещё и в каникулы заниматься всем этим. — Чонгук, — мама косится на него, и голос её становится строже. — Ну что?! — Не повышай голос на мать. — Отец смотрит на него через зеркало заднего вида. — Чего ещё не делать?! — Не сидеть непристёгнутым. Чонгук хмурится и что есть мочи дёргает ремень безопасности, который он и правда до сих пор не закрепил. Тот, конечно же, не поддаётся, и он начинает с ним борьбу. Словно пытаясь выместить на несчастном куске синтетики всю свою злость. Погода за окном мрачнеет так же стремительно и сильно, как и настроение Чонгука. Начало переходного возраста шарахает по нему со всей силы. Вокруг сплошная несправедливость, и особенно несправедливы к нему родители, не понимающие, что у подростка своя жизнь. И что ему не всего четырнадцать. Ему уже четырнадцать. — Это ещё что такое??! Голос отца слышится ему с заднего сиденья встревоженным. — Дорогой?! Голос мамы тоже. Чонгук едва успевает поднять глаза, расправившись со злосчастным ремнём, как чувствует, что машину и всех их, сидящих в ней, очень быстро и сильно заносит в сторону. А потом он слышит ужасно громкий звук и скрежет. И крик: — Чонгук!

***

Со всех рядов в зале раздаются тихие смешки и шёпот. Зрители во все глаза наблюдают за экраном, на котором вампир в очередной раз целует девушку. Больше всего, конечно, перешёптываются подростки. Тэхён, сидя на заднем ряду с другом, на моменте поцелуя подозрительно затихает. Возможно, всё дело в том, что Рик — новичок, приехавший с родителями недавно и заканчивающий год в школе Тэхёна, в этот момент подбирается своей рукой к его ладони и переплетает их пальцы. А потом так же медленно, не заботясь о том, что кто-то из присутствующих может увидеть, склоняется к нему и едва ощутимо касается его губ своими. Тэхёна прошибает дрожью и совсем немного паникой.

***

— Чонгук! Со всех сторон слышится шум, гомон и крики. Голова трещит так, что впору кричать, но почему-то не получается. Он жмурится, пытаясь открыть глаза и понять, что происходит и где он находится, но от яркого света боль в голове и резь в глазах лишь усиливаются. — Четырнадцать лет, авария на трассе, — что-то улавливает краем уха. — Машина всмятку, ему каким-то чудом удалось вы… Вы…? Что "вы"? Чонгук пытается думать и анализировать те немногие обрывки фраз, что слышит. Что вы?! Что?! Что?! Что?! Он пытается кричать, дёргать руками и ногами. Хочет соскочить с каталки, на которой его везут, и найти родителей. Хочет спросить, что с ними. Где они? И что «вы»? Выжить?

***

Наши дни Небольшой медный колокольчик, висящий над дверью, лёгким звоном оповещает о новом посетителе. Высокий темноволосый мужчина забегает в ресторанчик, отряхиваясь от внезапно начавшегося ливня и вроде даже чертыхаясь себе под нос. Кажется, это корейский. Чонгуку со стороны кухни плохо слышно. Да и мужчина не так чтобы кричит на всё заведение. — Добро пожаловать! — кричит он ему в ответ из-за стойки ставшее уже привычным приветствие и, обтирая руки об одно из десятков полотенец, развешанных по кухне, готовится встречать своего внезапного посетителя.