Снег и Солнце

Кориолан смотрел на чудовищную находку несколько бесконечно долгих минут, пока его сердце гулко стучало в груди. Разум отказывался верить открывшейся правде — Дискордия не могла оказаться подлой мятежницей, а он не мог влюбиться в предательницу! Пазл складывался с молниеносной скоростью: часы, которые раньше Сол не носила, странный разговор с подозрительным незнакомцем, ее внезапное исчезновение и не менее внезапное появление — какой же он невнимательный идиот! Они вовсе не обсуждали преимущества разноцветной подсветки Ориона, они давали зелёный сигнал своей операции! — Кориолан! — гневно воскликнула Дискордия, материализовавшись за его спиной. — Какого черта ты творишь?! Кто дал тебе право рыться в моих вещах? Он поднялся на ноги и повернулся к ней лицом. Не успел Сноу открыть рот, как его щеку обожгла звонкая пощечина, эхом пронёсшаяся в тишине комнаты. Недоумение сменилось кипящей злостью, перетекающей в животную ярость. Взор помутнел от красной пелены, и Кориолан по-настоящему озверел. — Дискордия! — заревел он. — Чертова предательница, как смеешь? Сноу потерял человеческий облик, теперь его телом управлял чистый адреналин. Когда он попытался накинуться на девушку, она быстро признала ошибку и бросилась наутёк, разом позабыв про сумку с уликами. Сол моментально оказалась по другую сторону дивана и с вытаращенными от страха глазами кружила вокруг, подражая его движениям. Кориолан оттолкнулся, перемахнул через мягкую спинку и попробовал схватить беглянку за волосы, но девчонка оказалась ловкой лисицей и в последнюю секунду выскользнула за дверь. Он с нечеловеческим рыком вылетел следом и понёсся по коридору. Сноу находился на своей территории, был быстрее и сильнее, поэтому смехотворное преследование не продлилось долго. До ушей донесся сдавленный вскрик, когда он с силой впечатал Дискордию в стену и навалился всем телом, отрезая пути к отступлению. — Кориолан, отпусти, и я все объясню, клянусь тебе! — заверещала Дискордия, испуганно вскидывая руки и показывая, что сдаётся. — Проклятая предательница, — он выплёвывал слова, словно яд, постепенно сдавливая ее шею мертвой хваткой. — Не желаю слушать твою наглую ложь! Его прекрасная мятежница дрожала перед ним, бледная от страха, с широко распахнутыми глазами и часто вздымающейся грудной клеткой. Он кровожадно взирал на нее с высоты своего роста и отказывался признавать, что Дискордия манила подобно запретный плод, который не терпелось попробовать на вкус. — Кориолан, все вовсе не так, — просипела Сол, безуспешно пытаясь расцепить его пальцы. — Выслушай меня, прошу! Что выслушать? Как выкрала гребаный бриллиант с ярмарки? Сомнений не осталось — все световое шоу затевалось именно с этой целью! Она работала в паре с тем подозрительным мужчиной и разыграла целый спектакль! Обвела его вокруг пальца и выставила дураком, заставила пережить ад на земле в задымлённом павильоне, а сейчас посмела ударить, отвесила пощечину, как какому-то ручному идиоту! — Я все тебе расскажу, Кориолан, дай мне шанс! Он с ненавистью уставился в ее глаза, понимая, что не способен противопоставить ничего в ответ. Как сильно он желал придушить ее, сломать тонкую шею, но не мог даже руку сильнее сжать, продолжая крепко удерживать на месте и угрожающе нависать сверху. — Что происходит? — в коридор высунулась растрепанная голова Тигрис. Как только она увидела сцену целиком, девушка оторопела и застыла, не зная, как следует реагировать. Кузен душил свою гостью прямо в их пентхаусе, а подружка тем временем даже не сопротивлялась! — Ничего не происходит, Тигрис, иди спать, — сухо бросил через плечо Кориолан, отпуская девичью шею. — Я слышала странный шум. Вы что, поругались? — блондинка чувствовала неладное и не сдавалась, желая докопаться до истины. — Мы так шутим, — нервно рассмеялась Дискордия, впервые подавая голос. — Шутите, значит? Святые небеса, вы точно друг друга стоите! — Тигрис пренебрежительно скривилась и исчезла за дверью спальни. Сноу вымученно застонал и коснулся лба Сол своим. Неужели он действительно готов выслушать очередную порцию лжи? Что сказал бы отец, узнав, что сын порочит его светлую память и бросает позорную тень на их знаменитую фамилию? — Кориолан, сперва узнай правду, а потом уже решай, как со мной поступить, — тихонько проговорила Дискордия, робко сжимая его плечо. Он тяжело сглотнул и через секунду резко развернулся на пятках, утаскивая Дискордию в пустующую гостевую спальню, подобно хищнику, что несёт трепыхающуюся добычу в берлогу. Кориолан грубо затолкал её внутрь и закрыл дверь на замок, после чего оперся предплечьем о косяк в попытке огородить себя от ее взбудораженного лица. — Предупреждаю: если мне не понравится твоя сказочка, тебе будет крайне сложно выйти отсюда живой, — Сноу звучал грозно, но на самом деле ощущал себя невероятно слабым и беспомощным. — Кориолан, — он вздрогнул от прикосновения чужих рук к его напряжённой спине. — Клянусь, я не связана с мятежниками. Он подавил подступающую дрожь и плотно поджал губы. — Я всего лишь пыталась спасти своего кузена, — ему показалось, или он слышал слезы? — Кузена? — непонимающе переспросил Сноу, разворачиваясь лицом. Дискордия казалась ему беззащитной, взволнованной, даже несколько потерянной. Она смотрела на него, как на свою последнюю надежду, грустно и заискивающе. — У меня есть родной дядя, Кориолан, младший брат моей матери. Его зовут Велиус, но в Капитолии его знают под именем Льюиса Вайса. Льюис Вайс? Топ-менеджер ведущей алмазодобывающей компании Панема? Конечно, Сноу его помнил: высокий шатен крутился вокруг Дискордии в Первом дистрикте, как пчела над распустившимся цветком! Этот придурок ещё тогда взбесил его бесчисленными попытками увести девчонку куда подальше и остаться с ней наедине. Кориолан не вмешивался, но прожигал в его затылке огромную дыру, не спуская глаз ни на секунду. — Велиус серьезно повздорил с моим отцом в молодости и покинул Капитолий на долгие годы, — эта часть легенды была Кориолану знакома, однако он внимательно слушал и не перебивал. — В Первом дистрикте у дяди родился внебрачный сын, Ромулус, которому в этом году исполнилось тринадцать лет, — Сноу вскинул брови и нахмурился, понимая, к чему она клонит. — Его имя уже участвовало в прошлых Голодных играх, и Севир хотел спасти нашего кузена, вернув домой. Незадолго до своей смерти они с Велиусом придумали план: дядя должен был добиться перевозки Ориона в Капитолий, а затем организовать кражу. Далее бриллиант чудесным образом бы нашли, и Дьюки помогли бы сместить нынешнего председателя совета директоров и поставить на его должность Велиуса. Так бы он обрёл неприкосновенность и власть, вернулся бы в Капитолий вместе с Ромулусом, и имя моего кузена навсегда вычеркнули бы из претендентов на участие в Голодных играх. Кориолан однозначно проявлял слабость и малодушие. Он-в-прошлом никогда не стал бы покорно подставлять уши под очередную порцию лапши! Но ему казалось, что Дискордия говорила вполне искренне. Это так похоже на нее: спасать неизвестного мальчишку, рисковать собой и ввязываться в сомнительные авантюры. Неужели она решила перенять эти качества по наследству от брата, или такова ее суть, заложенная природой? — Орион у майора Вюргера. Скоро он доложит о находке президенту и представит бриллиант общественности. Умоляю, Корио, попробуй меня понять! Ты сделал бы то же самое ради Тигрис, разве нет? — Не сравнивай — мы с Тигрис росли вместе, жили бок о бок долгие годы, а ты знать не знаешь этого Ромулуса, он для тебя чужой, как и ты для него! И ты все равно устроила чертов пожар! Подвергла опасности сотни людей! — прокричал Кориолан и принялся трясти обманщицу за плечи. Дискордия изобразила притворное раскаяние и печально повесила голову. — Это не был настоящий пожар: шоу, пиротехника и искусственный дым, — никакой реальной угрозы! — И как вам удалось это провернуть? — поинтересовался Сноу, уязвленный тем, что не заподозрил обмана раньше. Неизгладимые воспоминания об арене и последующем взрыве настолько ослепили его, что он в упор не замечал тревожных звоночков. — Мой дядя обладает огромным количеством полезных навыков, и это только малая часть из них. Он талантливый человек и способен на многое, даже мой отец всегда считался с ним. «Самый опасный из Кнехтов», — примерно так высказался Герц Сол о личности дядюшки Велиуса. Сноу нахмурился, а его взгляд потускнел: для полного счастья не хватало только еще одного проблемного родственника на пути Кориолана, а точнее — целых двух, если прибавить гребаного Ромулуса! Затевать чреватые серьезными последствиями глупости ради малознакомого кузена могла лишь абсолютно безрассудная авантюристка, но никак не хитрая шахматистка, какой разрисовывала Дискордию доктор Галл! По крайней мере обошлось без новых взрывов и терактов, наверное, хотя бы за это стоит быть благодарным! — Почему ты вообще в это ввязалась? Это же настоящее безумие! — План был продуман до мелочей. Я совсем не переживала, — отмахнулась Сол. — А как же охранники? Неужели вы и с ними разобрались? — чертовы Кнехты, Герц Сол оказался прав! — Ты что-нибудь слышал про боевое искусство под названием «бартитсу»? Сноу метнул гневные молнии в Дискордию, и та поспешила пояснить. — Хитроумный синтез различных боевых техник, отличающийся особой элегантностью. Совсем не то, что практикует мой отец, — восхищенно распевала она, поднимая в Кориолане очередную волну раздражения. — Мой дядя — прирожденный джентльмен и дерется соответствующе. У нее вся семейка сплошь борцы и тренированные убийцы, или есть исключения? Угораздило же его связаться именно с ней! Кориолан потёр глаза и с издёвкой спросил: — Ты считаешь, что после этой истории я должен тебя похвалить и погладить по голове? — Было бы неплохо, — закивала Сол и криво улыбнулась, изображая беззаботность. — Твой поступок стал более понятным, но не менее подлым и отвратительным! Кража, Дискордия! За это тебя если не вздёрнут на виселице, то поставят к ткацкому станку или запрут в шахте до конца дней! — процедил блондин, не разделяя ее позитивного настроя. — Если ты не доложишь, то… — Сноу не выдержал и обрушил кулак в десятке дюймов от Сол, припирая ее к стенке. — Не смей торговаться со мной или ставить условия! Я поступлю так, как сочту нужным! — Корио, пожалуйста, я единственный шанс для Ромулуса, — не унималась Дискордия, чем злила ещё больше. — Немедленно ложись в кровать, — бесстрастно приказал Сноу и отшатнулся. Она удивлённо открыла рот, но безропотно поплелась к кровати. Он ждал, пока Дискордия выполняла команду, а затем приблизился и присел на край матраса, который моментально прогнулся под его весом. — Я должен обо всем как следует подумать и принять окончательное решение. Но пока твой отец в бешенстве, я не отпущу тебя домой, поэтому сегодняшнюю ночь ты проведёшь здесь. Пусть господин Сол сперва остынет и придет в себя перед встречей с тобой, — утомленно пробормотал он. — Утром я обязан уладить кое-какие дела, но я постараюсь быстро вернуться, чтобы отвезти тебя в особняк. Ты все поняла? Дискордия затравленно кивнула и сжалась под его внимательным холодным взглядом. Когда Кориолан попытался подняться с ее постели, она резко привстала на коленях и порывисто прижалась к его спине, заключая в кольцо из рук. — Прости, что ударила тебя, — еле слышно проговорила Сол, обжигая кожу своим дыханием. — Я прощаю тебя на первый раз, но не позволяй себе подобного впредь, — Сноу развернулся к ней и взял за подбородок, запрокидывая голову. Почему-то он совсем не злился за пощечину. Наоборот, ее дерзость невероятно раззадоривала, будила в нем дикие инстинкты охотника и обнажала острые грани. Она играла с огнём, о чем была прекрасно осведомлена. Глаза Дискордии горели не озвученным вслух желанием. Ее соски затвердели и круглыми горошинами просвечивали сквозь ткань спортивной майки, призывая к действиям. Сноу провёл пальцами по ее ключицам, наблюдая за реакцией. Сол подалась вперед, словно предлагая себя, и втянула щеки в предвкушении. Тогда он ухмыльнулся и припал к ее груди, обхватывая сосок губами вместе с белым материалом. Дискордия застонала и зарылась пальцами в мягкие кудри, притягивая ближе. Кориолан в одно движение посадил ее себе на бедро, продолжая ласкать грудь, пока рука скользнула под ткань майки и легла на поясницу. Сол томно замычала, выгибаясь в спине, и начала бесстыдно тереться о его ногу, стремясь унять напряжение. Только в этот момент Кориолан осознал, насколько сильно возбудился, пока хватал Дискордию и бегал за ней в коридоре, и, судя по очередному протяжному стону, он был не одинок. — Нет, Корио, ты нужен мне, — смущенно запротестовала она, стоило ему отстраниться и аккуратно опустить ее на матрас. Эта мольба почти заставила подмять её под себя и продолжить то, что они так внезапно начали. — Я не хочу совершить досадную ошибку, глупо поддавшись эмоциям, — Сноу отрицательно покачал головой, взывая к пошатнувшемуся самоконтролю. Дискордия разочарованно цокнула языком и сникла. На ее упругой груди все ещё виднелось соблазнительное мокрое пятно. Черт! — И какого решения мне ждать? — с особым акцентом спросила Сол после паузы. — Дождись меня, Дискордия, — бросил Сноу, игнорируя ее вопрос. — Возможно, я выберу тебя, если будешь рядом. Он поспешно вышел и притворил за собой дверь, раздумывая, не наговорил ли лишнего. Конечно, он готов сражаться за неё, но девчонке об этом знать совершенно не обязательно! До первых рассветных лучей Кориолан так и не сомкнул глаз. Он ворочался среди белых простыней и изучал высокий потолок, периодически тяжело вздыхая. Дискордия, одиноко лежащая в гостевой спальне, занимала его мысли и мешала рассуждать здраво. Она действительно украла чертов Орион вместе с дядюшкой, но это же не превращало ее в мятежницу наподобие Сеяна? А если да, способен ли он поступить с ней так, как того требуют законы Капитолия и его недвижимые идеалы? Или «эта затея» окажется сильнее его моральных принципов и убеждений? Дискордия действительно украла чертов Орион, но она не покупала оружие, не подстегивала к мятежу и не устраивала гребаных взрывов. Пожар оказался не более чем фарсом и не нёс ни малейшей угрозы, за исключением давки у дверей, которой удалось избежать. Она не пыталась кому-либо навредить — Сол всего лишь защищала своего кузена (по крайней мере она так думала). Разве можно ее в этом винить? Девчонка поступила глупо, но все же побеспокоилась о его безопасности: оставила в компании Фернеров и рассчитывала, что Кориолан покинет павильон вместе с остальными. Однако Дискордия недооценила своего верного напарника, который почти лишился рассудка, разыскивая ее в тумане! Всю свою жизнь Сноу щепетильно следовал законам, порядкам и социальным нормам, был безукоризненно идеальным представителем элиты, а если и делал что-то выходящее за рамки, то всегда на благо Капитолия. Он оставался верен Капитолию, служил эталоном, образцом, на который следовало равняться остальным жителям столицы. Неужели за долгие годы он так и не заслужил награду в виде одной маленькой предательницы, которую ему отчаянно хотелось забрать себе? Правильному и дисциплинированному Кориолану Сноу требовалось хотя бы раз нарушить заповеди и пощекотать нервы, вступить в противостояние с той, что бросает тень на его моральный кодекс, чтобы снова выйти победителем. Дискордия даже способна принести пользу Панему, если над ней поработает кто-то вроде него! Эта бессонная ночь помогла Кориолану четко осознать одну вещь: он должен как можно скорее избавиться от нависшей угрозы в лице Герца Сола. С помощью Вюргера или своими силами, папашу Дискордии нужно убрать! Пока Сол стоит между ними и держит за спиной какой-то компромат, они с девчонкой не будут счастливы по-настоящему! Только как провернуть это без подозрений со стороны Дискордии? Она наверняка не оценит его стараний, как и многое из того, что он для неё делает. Если бы обстоятельства сложились иначе, он бы официально просил ее руки, как и полагается настоящему джентльмену. Однако, по всей видимости, придётся обойтись без одобрения Герца Сола. И разумеется, будущему президенту не требовалось чужое разрешение, чтобы сделать Дискордию своей женщиной, — для этого он обладает достаточной властью. Кориолан частенько размышлял о власти. В городской библиотеке он не признался Дискордии, что на самом деле его любимая книга — философско-политический трактат под названием «Государь» некого Никколо Макиавелли, невероятно мудрого мыслителя прошлого. Сноу помнил текст почти наизусть и всегда держал его в своей голове, как и отец, который обожал цитировать «Искусство войны». «Что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись? Говорят, что лучше всего, когда боятся и любят одновременно; однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх», — разве можно не согласиться с этим по истине гениальным заключением? В представлении Кориолана любая власть базировалась на нескольких основополагающих принципах. Острый ум, общественное влияние, деньги, сила и актерское мастерство, — этот набор способен привести своего обладателя к вершине пищевой цепочки и положить к его ногам целый мир. Однако этот список обладал коварством — выкинешь одну составляющую и лишишься всего, останешься ни с чем у разбитого корыта! Сноу справедливо полагал, что в его распоряжении есть все, кроме настоящего влияния, которое ему только предстоит добиться. Силой же он считал отнюдь не физическое преимущество, а военную мощь и оружие, а они крайне удачно припылили в его руки благодаря простакам Плинтам. Однако зачастую власть оказывается не у того, кто действительно ею обладает, а у того, кто заставляет поверить остальных в свою грандиозную ложь. Непобедимый фасад, на который никто не рискнёт покуситься. Такой, какой возвёл вокруг себя Герц Сол. Он продержался непозволительно долго, но теперь его эпоха прошла, и Кориолан намерен забрать то, что принадлежит ему по праву. Кориолана не пугала перспектива пройти через тысячу испытаний. Черт, он готов спуститься в адское пекло, чтобы добиться желаемого и обрести истинную власть. Если повезёт, в этом году он займёт пост заместителя доктора Галл, станет главным не только на словах, но и на бумаге. Также следовало побороться за благосклонность господина Чхве, второго помощника президента, раз они оба оказались в узком кругу Дьюков. Пожалуй, именно к нему под крыло он и попробует пристроиться на период осенней практики. А ещё ему необходима Дискордия Сол, чтобы она встала рядом и надежно прикрывала тылы. Однажды она поймёт Кориолана и слёзно поблагодарит за то, что он наставил ее на путь истинный. Сноу обязательно раскроет для неё подлинный смысл Голодных игр и поможет понять их ценность для Капитолия и всего Панема в целом. Для Дискордии ещё не поздно исправиться, и он сделает все, что в его силах, для скорейшего осуществления задумки. Казалось, он все же задремал на пару часов и провалился в беспокойный сон, который прервал сигнал будильника. Сноу подавил желание взглянуть на спящую Дискордию, отмахиваясь от очередной глупой затеи, как от назойливой мухи, и торопливо собрался, чтобы исчезнуть еще до завтрака. Схватив портфель в одну руку и отчет в другую, он устремился в Цитадель, напоминая себе о необходимости держать лицо и демонстрировать безразличие. Кориолану несказанно повезло: доктор Галл отсутствовала, и он бросил отчет на стол ее секретаря. Отлично, не придется выслушивать очередные нотации и упреки! Сноу давно не спешил в домой так, как делал это сегодня. Он пронёсся по улицам, превышая все скоростные лимиты, и тормозил только перед пешеходными переходами. — Я вернулся! — крикнул он, с грохотом врываясь в пентхаус и скидывая уличную обувь. Ответом послужила звенящая тишина, которая пробрала его до мурашек. — Дискордия! — певуче позвал он, даже не вспоминая про Тигрис, Мадам-Бабушку и «ма»Плинт, будто те и вовсе не жили годами под боком. Черт, если девчонка снова испарилась, он точно придушит ее, когда поймает! Кориолан бегом преодолел пустынный коридор, попутно заглядывая во все открытые комнаты. Куда все подевались? Беспокойство поглощало его с каждой секундой. Сноу торопливо взлетел по лестнице на крышу и уже настроился на очередное путешествие в особняк Солов, когда засёк одинокую фигуру, спокойно стоящую в парнике. Гора невидимого груза разом свалилась с его плеч! Кориолан шумно вздохнул, успокаивая бешеный ритм сердца, и прошмыгнул внутрь, не зная, как сообщить о своём присутствии так, чтобы не напугать девушку до полусмерти. Он звучно прокашлялся, привлекая внимание, и сделал шаг навстречу. Дискордия ойкнула и резко развернулась к нему лицом. В это мгновение она была подобна хрупкой розе, самой прекрасной в этом парнике. — Президент Сноу, — елейно протянула Дискордия, приседая в легком реверансе. Мышцы Кориолана напряглись под одеждой, словно перед атакой, а он сам вытянулся в струнку, парализованный услышанным. Она сотворила с ним что-то непоправимое: Сноу был готов взять ее прямо среди чертовых роз! — Дискордия, — с хрипотцой отозвался он, — что за шутки? — Никакие не шутки. Госпожа Сноу поделилась со мной твоей заветной мечтой, только и всего, — Сол невинно повела плечами и склонила голову. Кориолан демонстративно хмыкнул, концентрируясь на сбившемся дыхании, которое стало слишком поверхностным от брошенного вскользь обращения. — Удивлён, что ты не сбежала, — безэмоционально заметил он. — Признаюсь, когда твоя бабушка и миссис Плинт ушли в гости, а Тигрис отправилась в ателье, я намеревалась именно так и поступить, однако сдержалась: вспомнила твои преследования на балу и решила дождаться, как ты и просил. Какие ещё походы в гости? Мадам-Бабушка не покидала пентхаус последние полгода минимум, игнорируя назойливые требования «выбраться в свет»! Неужели «ма» специально выставила всех за дверь, чтобы они с Дискордией остались наедине? Святые небеса, это чересчур даже для неё! Почему она никак не оставит его личную жизнь в покое? Однако Дискордии коварные заговоры его семейства известны не были, и она, как идиотка, купилась на этот дешевый спектакль! Кориолан почему-то избегал касаться ее — произошедшее накануне оставило очередной след, который до сих пор неприятно тянул и кровоточил. И пусть минувшей ночью он был готов раздавить ее в своих объятиях, пока Сол терлась о его бедро, — Сноу до сих пор сильно злился на воровку и обманщицу! Он картинно развернулся на каблуках и велел следовать за ним к лестнице. Смотреть на Дискордию в окружении его фамильных роз давалось слишком непросто. — Как прошёл твой день? — робко проронила она, стоило им оказаться в гостиной. — Вдоволь наслушался басней про пропавший бриллиант в Цитадели, — Кориолан поморщился, как от кислого лимона. — Я обещаю, бриллиант совсем скоро вернётся к своим законным владельцам! Он до сих пор не верил, что не доложил обо всем доктору Галл при первой же возможности. И причина крылась не только в том, что старая ведьма жаждала скорейших результатов «расследования». Чуткая интуиция подсказывала, что глупая беспечность дорого ему обойдётся и обернётся большими проблемами в будущем. Но невзирая на доводы рассудка, Сноу не мог так подло обойтись с Дискордией. — Раздумываешь над тем, чтобы сдать меня? — тревожно спросила Сол, сминая материал чёрного платья в кулаке. — Да, раздумываю, — честно ответил он и зловеще усмехнулся, подходя ближе. — И почему ты никому ничего не сказал? — дрожащим голосом пропищала Дискордия, понимая, что в противном случае о ней бы уже давно позаботились миротворцы. Она смотрела так пристально, будто пыталась расколоть лёд, сковавший его глаза. Мысли путались и оставляли в смятении, остатки раздражения смешались с желанием коснуться Дискордии и почувствовать тепло ее тела. — Ты дорога мне, — повторил собственное признание Сноу. — Поэтому и не рассказал, — он сделал ещё шаг, оказавшись вплотную. — А ты? Почему не сбежала и просила вчера остаться? — Доверяю тебе и хочу быть ближе, — она задержала дыхание. — Извини, если поторопила события. — Поторопила события? Черт, Дискордия, мы знакомы почти три месяца! И за эти три месяца между нами произошло столько всего… — Тебе тоже не верится, что мы начинали с шантажа и кражи заданий, а сейчас докатились до кражи бриллиантов? — лицо Сол смягчилось, а мелкие морщинки разгладились. — Не верится. Признаю, после Ботанического сада я ждал, что ты ответишь мне тем же — подлостью на грубость, но ничего из этого не последовало. «Чудовище Сол», — так он ее называл. Ту, что готов заваливать розами и подарками, сжимать в объятиях по ночам и целовать, целовать до беспамятства. — Ты задевал меня своими выходками, Кориолан, но я не заостряла внимание. Я видела лишь конечную цель и использовала свои ходы крайне расчетливо, не распаляясь на мелкую месть заносчивому однокурснику. Кориолан ощутил неожиданный прилив смелости и дотронулся до ее волос. Дискордия слабо улыбнулась и подалась навстречу, начиная свою исповедь. Казалось, она жаждала этих прикосновений так же, как и он сам, только боялась открыться в своих желаниях. — Сначала происходящее между нами представлялось мне обыкновенной игрой, и я не придавала этому никакого значения, — Дискордия грустно потупила взгляд. — Прежде всего, я должна была выиграть состязания, чтобы связаться с дядей, а ещё хотела немного позлить отца, мелькая то тут, то там с сыном Красса Сноу. Кориолан молча перебирал ее распущенные волосы и наслаждался шелком, что струился сквозь пальцы, тщательно скрывая своё раздражение за маской непоколебимого спокойствия. — Но теперь это перестало походить на игру, — продолжила она и испустила короткий вздох. — Я уязвима рядом с тобой, Кориолан. Твои неосторожные слова ранят меня подобно кинжалу, а нежные ласки заставляют трепетать, будто я цветок на ветру. Он глухо рассмеялся в ответ, пока робкие признания отпечатывались на его рёбрах, вырезались лезвием на костях. Только вчера Дискордия упомянула, что бессильна перед ним, а сегодня к этому прибавился новый лестный глагол. — Говоришь про уязвимость, а сама превратилась в мою единственную слабость. Перед глазами красочным калейдоскопом пронеслись те бесчисленные моменты, когда Кориолан был готов пойти на все, чтобы уберечь Дискордию от очередной беды. Он прятал ее в каморке декана, утешал на сцене после гонок, оберегал на вечеринке, спасал из падающего планолета, не выпускал из виду в лесу, согревал ночью под сосной, кидался на миротворцев, бегал с розами по Университету, подрезал дурацкие растения в Ботаническом саду и даже не сдал доктору Галл, узнав о ее проделках с Вюргером, а после рисковал собой, разыскивая в пожаре, и защищал перед разгневанным отцом! Ах да, ещё смирился с предателем-братом, простил жучок, тонны лжи и стерпел очередной фокус с бриллиантом! — Не знала, что у Сноу существуют слабые стороны, — недоверчиво отозвалась Дискордия после неловкой заминки. — Теперь знаешь, — невозмутимо отрезал он. Они по-прежнему стояли в центре комнаты непозволительно близко друг к другу. Зачем он вообще привёл ее сюда? Хотелось большего, им обоим нестерпимо хотелось большего! Кориолан наклонился и мягко коснулся бледной щеки, спрашивая разрешения разрушить последние границы. — Но если вдруг… Если вдруг для тебя это до сих пор лишь игра, давай не будем и прекратим. Поставим точку, — Дискордия шептала смелые слова, а сама тряслась от страха, как осиновый лист. Кориолан очертил ее скулу и прижался лбом к ее виску. В это мгновение он ясно осознал, что не выдаст Сол ни доктору Галл, ни кому-либо ещё. И пусть он никогда не свернёт со своего пути и не изменит жизненных приоритетов, Сноу сделает все, чтобы она была под надёжной защитой и оставалась в безопасности во что бы то ни стало. — Для меня «мы» давно перестали быть просто игрой, — твёрдым голосом признался он. — Никакой точки, Дискордия, мы только начали. — Тогда поцелуй меня, Корио, давай скрепим договор по-настоящему, — прошептала она, робко заглядывая в кристально-голубые глаза и растапливая в них последний лёд. Снова услышав любимое обращение из ее уст, Сноу пришел к заключению, что вряд ли сможет остановиться. Он резко сократил последние дюймы и растворился в искреннем поцелуе. Сначала Сол отвечала неуверенно, но затем открылась его нежности, входя во вкус. Теперь все было правильно и на своих местах — теперь целовались не Кассий и Кора, а Кориолан и Дискордия, а их маски раз и навсегда оказались сброшены. Она запустила пальцы в светлые волосы и, не прекращая ласкать его своим языком, притянула за шею. С каждой секундой движения их губ становились более требовательными и жадными, а сам поцелуй по обыкновению с молниеносной скоростью терял легкость и невинность. Где-то на задворках сознания пронеслась мысль, что необходимо переместиться в спальню — не могли же они разделить первую близость на диване в гостиной! Кориолан с лёгкостью подхватил Дискордию за бедра, отрывая от паркета. Она коротко вскрикнула от неожиданности и обхватила крепкий торс ногами, сильнее прижимаясь к мускулистой груди. Сол чувствовала его напряженные мышцы и мечтательно провела ладонью вдоль линии плеч, пока Кориолан наслаждался весом женского тела в руках. Тем, как она возвышалась над ним и как испытывающе смотрела в томительном ожидании продолжения. Медленно пятясь назад, он прошел по коридору и довёл их до входа в спальню. Волшебным образом умудрился толкнуть дверь спиной, ни на секунду не потеряв равновесия. Приближаясь к кровати, он развернулся и аккуратно положил Дискордию перед собой на мягкий матрас, после чего поспешил накрыть её тело своим, слегка касаясь девичьей щеки кончиком носа. Кориолан чувствовал их сбившееся дыхание на своей коже и был готов лишиться рассудка. — Ты уверена, что действительно хочешь этого? — он боялся радоваться заранее, вдруг спугнет удачу неосторожной надеждой? Легкий кивок, которого Кориолану было недостаточно. Он вовсе не хотел, чтобы они поспешили и повторили историю предыдущего ухажера. — Повтори вслух: ты уверена? — последним усилием воли он сдерживал себя, цепляясь за остатки выдержки и самоконтроля, чтобы не наброситься на неё, как голодный волк, повстречавший дивную лань в лесу. — Я уверена! Хочу тебя, Корио, прямо сейчас! — слова, произнесенные полушёпотом, стали спусковым крючком. Он с еще большей страстью возобновил поцелуй, пока каждая клеточка тела отзывалась волнительным трепетом и требовала большего. Сегодня Дискордия будет принадлежать ему целиком, сегодня и отныне, всегда только ему одному. — Открой свои прекрасные глаза и посмотри на меня. Хочу, чтобы ты видела, как сильно нужна мне. Она смиренно повиновалась и наградила его выразительным взглядом из-под ресниц. Сноу моментально оказался захвачен в плен серо-голубого тумана. По телу волной пробежался электрический ток, пробуждающий сотни невидимых игл, что вонзались в разгоряченную кожу. Может, стоило не тратить время на разборки и препирания, а поцеловать ее раньше, например, после дурацких состязаний или по пути в Капитолий из Седьмого? Сколько времени упущено впустую, потеряно в ядовитых перепалках и мелких стычках! — Позволишь? — Кориолан скользнул пальцами по чёрной материи платья-рубашки и мысленно поблагодарил Тигрис за выбор наряда с незатейливой застёжкой. — Сними его, — уверенность в тоне воодушевляла и придавала сил. Он неспешно высвобождал пуговицу за пуговицей, чувствуя, как разум все больше затягивало пеленой желания. Кориолан уже ощущал мучительную тяжесть в паху, но не смел торопиться. Когда с последней было покончено, он чуть отстранился, наслаждаясь проделанной работой. Упругая грудь в черном бюстгальтере часто вздымалась под его цепким взором. Скоро он обязательно попробует каждый дюйм этой кожи на вкус! Дискордия потянулась к его рубашке и попыталась что-то сделать одеревеневшими пальцами. Кориолан нежно перехватил оба запястья и поцеловал тыльную сторону ладоней через тонкий материал перчаток. — Хочу, чтобы ты знала, — она еле заметно вздрогнула. — Я уже говорил и повторю снова: меня нисколько не волнуют твои ожоги, Дискордия. Не волновали раньше, не волнуют и сейчас. — Кориолан, я… — она прервалась и посмотрела со смесью доверия и теплоты, что было красноречивее любых слов. — Мне жаль, что ты получила их, испытывав все то, что пришлось испытать, — Сноу избегал существительное «боль», способное отравить царившее между ними волшебство. — Но теперь они часть тебя, как и мои собственные шрамы на спине. — Шрамы на спине? — глаза широко распахнулись от удивления. Внимательно всматриваясь в лицо Сол, он расстегнул пуговицы на собственной рубашке и откинул ее на пол, словно тряпку. Кориолан самодовольно усмехнулся, когда у Дискордии вырвался сдавленный вздох восхищения, пока ее глаза завороженно метались между подтянутой грудной клеткой и мышцами брюшного пресса. Она впервые видела его обнаженное тело и явно пребывала под впечатлением. Не зря Сноу старательно держал себя в форме и изводил себя ежедневными тренировками! — Хочу коснуться тебя, — выдавила Дискордия осипшим голосом. Он рассмеялся и подался назад, медленно утягивая её за собой. Когда оба устойчиво сидели на кровати, Кориолан с улыбкой погладил румяное лицо, отвлекая от изучения своих крепких мышц. — Сейчас я открою тебе частичку своего прошлого, если ты готова. Сол безмолвно кивнула, и он плавно повернулся спиной, обнажая затянувшиеся отметины перед сестрой человека, повинного в каждой из них. — Кориолан! — руки Дискордии бережно коснулись его шрамов, огладили один за другим. Эти касания развеивали сомнения в голове Кориолана и прогоняли мысли о брате-мятежнике. — Скажи, я тебе неприятен? — вопрос-проверка. Ответом послужила россыпь горячих поцелуев, ласкающих кожу, словно пламя, сжигающее пергамент. Сначала Дискордия целовала его шрамы, затем плавно переместилась на изгиб широких плеч, медленно поднялась к шее, крепко обнимая сзади, и с наслаждением втянула знакомый запах. — Ничуть, ты все так же прекрасен, Кориолан, — промурлыкала она, нежно целуя в висок и вызывая своим дыханием новую россыпь мурашек. Сноу склонил голову и вновь поймал ее губы своими, разворачиваясь обратно. Он с наслаждением углубил поцелуй, без слов благодаря за сказанные слова поддержки. Дискордия сама сняла перчатки и решительно отбросила их в сторону, дотрагиваясь мягкими пальцами до его обнаженного торса. От одного прикосновения Кориолан ощущал сразу тысячу электрических разрядов и судорожно втянул воздух. Еще несколько страстных поцелуев, и он помог Дискордии избавиться от платья, отправив его к рубашке и перчаткам. Она больше не пыталась прикрывать повреждённую руку — его храбрая невероятная девочка открыла ему все тайны, которые привыкла носить под одеждой! Он вскользь пробежался по ожогам глазами: вереница расплавленных участков кожи, стянутых рубцами, поднималась от кисти, достигала верхней части плеча и создавала витиеватый узор. — Никогда не скрывай их, тебе нечего стесняться — ты изумительна! Она снова кивнула и со стеснительной улыбкой завела руки за спину, расстегивая бюстгальтер. Глаза Кориолана хищно сверкнули: наконец-то ещё одна преграда будет уничтожена. Он повалил Дискордию обратно на спину, не позволяя прикрыться, и принялся осыпать короткими поцелуями шею и ключицы, исследуя каждый дюйм своим языком и плавно спускаясь к левой груди. Краем глаза Кориолан зафиксировал, как Дискордия впилась в нижнюю губу зубами, стоило ему только обхватить затвердевший сосок своим влажным ртом. — Не прячь от меня свои восхитительные стоны, — Сноу слегка зацепил нежный участок зубами и сжал, сразу зализывая укус. — Я должен слышать тебя. Дискордия ахнула и застонала, выгибаясь навстречу, после чего шире развела бёдра, позволяя удобнее устроиться между ее ног. Он медленно провёл кончиком языка по небольшой ложбинке в центре и вновь поднялся вверх, переходя к правому соску. Сноу бесстыдно посасывал и покусывал ее грудь, пока свободная рука скользила по ее животу. Исследовала кончиками пальцев и выискивала самые чувствительные точки. Каждое касание отзывалось в ней дрожью, а каждый укус срывал новый сладкий стон. — Ты сводишь меня с ума, — никогда прежде его тело не испытывало столь острой нужды, как сейчас. Дискордия судорожно всхлипнула и притянула Кориолана обратно к себе, заключая в крепкие объятия. Тогда он вновь вернулся к ее рту и осторожно скользнул языком по нижней губе, спрашивая позволения зайти дальше. Давление в паху становилось невыносимым — с каждой секундой он все отчетливее ощущал тесноту собственных брюк. Дискордия будто бы догадалась о причине его дискомфорта и слегка поерзала бёдрами. Из груди Кориолана вырвался хриплый стон — хотелось овладеть ею без остатка. — Прекрати, если не хочешь быть наказана, — усилием воли он отстранился, с жадностью поглощая взглядом каждый дюйм ее кожи, наслаждаясь румянцем, охватившим щеки, и отметками, краснеющими на груди. — А если хочу? — признание заставило его застыть и будоражило самые грязные фантазии. Дискордия поспешила воспользоваться заминкой и ловко пронырнула между их обнаженными телами. С силой надавливая на напряжённые мышцы пресса, она спустилась ниже и сжала ладонь на выступающем участке брюк, сразу же переходя на легкие массирующие движения. — Дискордия! — думать о ее послушании было крайне опрометчиво! Кориолан зашипел, еле сдерживая громкий стон, рвущийся наружу, и выдернул руку, прижимая запястье к матрасу рядом с ее бедром. Бессовестная лгунья проверяла его на прочность и намеренно терзала своими шалостями, делая напряжение в боксерах почти болезненным. — Ты лишаешь меня способности мыслить трезво, Дискордия, ты же знаешь это? Сол мягко улыбнулась вместо ответа и откинула несколько золотых прядей, упавших ему на лицо, свободной рукой. Глаза горели от возбуждения и забирались в самую душу. Тело Кориолана настойчиво требовало близости, но он сглотнул, отгоняя собственные желания, и возобновил сладкую пытку. — Пришёл мой черёд тебя испытывать, — голос звучал коварно и был наполнен самыми темными желаниями. Сначала она непонимающе вскинула брови, а затем содрогнулась всем телом, чувствуя тяжелую ладонь, опустившуюся на внутреннюю поверхность ее бедра. — Корио, пожалуйста! — она непроизвольно ёрзала и крутилась, будто стремилась подтолкнуть мужскую ладонь туда, где ее так отчаянно не хватало. Но Сноу лишь крепче сомкнул пальцы на ее мягком бедре и в недоумении пожал плечами. — О чем ты просишь? Неужели о том, чтобы я прекратил? Кориолан изобразил удивление и попробовал убрать руку, но Дискордия перехватила его запястье и притянула обратно, не позволяя отстраниться. — Коснись меня, пожалуйста, — Сол почти умоляла его, как этому можно противостоять? Он прижал свою ладонь к ткани ее белья и тяжело вздохнул, почувствовав жар и влагу. — Ты вся горишь, — он констатировал факт, не вызывающий сомнений, на что Дискордия слабо кивнула, пока на ее лице бегали тени ресниц. Она казалась ему такой красивой, что Кориолан принял решение сжалиться над своей жертвой. Он ухмыльнулся и проник под ластовицу чёрных трусиков, приглушая своим поцелуем сдавленный стон, вырвавшийся наружу. Она моментально дёрнулась в попытке усилить давление, почувствовать его ближе. Но Сноу продолжал дразнить и кружить вокруг клитора, старательно избегая самого чувствительного места. — Корио, мне нужно больше, — казалось, она была готова на все, лишь бы почувствовать его внутри. Удивительный прогресс: если так пойдёт и дальше, он обязательно научит ее говорить о своих желаниях! Подушечкой он собрал немного влаги и с лёгкостью скользнул внутрь, не встречая никакого сопротивления. Дискордия ахнула и толкнулась бёдрами навстречу, вынуждая его оставить укус на нежной шее. — Ты очень узкая. Даже не представляю, как будешь принимать меня, — шепнул он, добавляя второй палец и растягивая ее еще больше. В ответ на это замечание она лишь запрокинула голову и выгнулась навстречу. Темные волосы разметались по подушке, а лоб покрывала испарина. Кориолан с наслаждением смотрел на неё и старался запечатлеть каждую мелочь ее образа в своей памяти. Всякий раз, когда его большой палец проскальзывал мимо клитора, с приоткрытых искусанных губ срывался судорожный всхлип. Сноу упивался её отчаянием и настойчиво исследовал напряженные стенки изнутри в поисках особо чувствительных участков. Неожиданно Дискордия коротко вскрикнула и дёрнулась, оповещая, что он наконец-то достиг своей цели. — Здесь? Я прав? — Кориолан уткнулся носом в изгиб женской шеи и непроизвольно толкнулся тазом вперед, продолжая потирать пучок ее нервов, скрытый под слоем пульсирующих мышц. Разум заволокло туманом, а в паху непередаваемо саднило и жгло. Хотелось оказаться в ней, войти быстро и глубоко, почувствовать сокращение тугих влажных стенок вокруг себя и утонуть в ее сладких стонах, которые будут литься из ее уст с каждым грубым толчком подобно песне. — Корио, так хорошо, не останавливайся, — восторженный лепет прошёлся мурашками по коже и вернул в реальность. Сноу знал, что пришло время добавить «секретный ингредиент». Он нажал на клитор и принялся выводить нежные круги, постепенно подстраиваясь под ритм пальцев внутри влагалища. — Если бы ты видела себя так, как вижу тебя я, — он опустился и припал к ее горлу, не в силах удержаться от нескольких засосов. — Как ты меня видишь? — робко спросила Дискордия, позволяя их взглядам встретиться, когда он отстранился. Кориолан замер, разглядев в ее грозовых глазах отблески той страсти, что они делили на двоих, как воздух, которым дышали. — Никогда не оставляй меня, Дискордия, — строго велел он вместо ответа. — Не знаю, что сделаю с тобой, если попытаешься сбежать, — она застонала от неожиданной угрозы и с сомнением уставилась на него. — И лучше нам этого так и не узнать. Он слегка надавил на горло Дискордии ладонью, одновременно ускоряя темп движений внизу. Ее ноги сразу задрожали, и Кориолан догадался, что она уже близка к оргазму. Чувствовал, что скользить внутри стало намного легче, а влаги ощутимо прибавилось. Неизвестно, что так сильно её возбуждало: умелые длинные пальцы во влагалище и на клиторе или грозные обещания расправы и шея, стиснутая ладонью. — Корио, я сейчас… — она крепко зажмурилась и приоткрыла рот, заглатывая порцию воздуха. — Будь хорошей девочкой и не сопротивляйся себе, — шепнул Сноу, впиваясь в ее губы опьяняющим поцелуем. Он целовал так, словно пытался заменить кислород, жадно, грубо и властно, что разительно отличалось от четко выверенных и аккуратных движений правой руки в чёрном белье. Кориолан не переставал удивляться тому, насколько просто ему далось понимание тела Сол. Неужели он обладал интуитивным знанием ее реакций или некой волшебной способностью предугадывать желания? А может, дело вовсе не в нем, а в самой Дискордии, которая жаждала его ласк и млела от каждого прикосновения? Повинуясь страстному порыву, он вжал ее тело в матрас и вновь поцеловал в губы. Дискордия вздрогнула так, будто ее поразила молния, а после до боли впилась ногтями в его обнаженные плечи, сотрясаясь от волны наслаждения, прокатившейся по телу. Он отстранился, чтобы успеть поймать пик ее наслаждения и навсегда оставить в своей памяти. Он впервые старался подарить кому-то удовольствие настолько, что полностью позабыл про себя самого. Сноу наблюдал за ней, подмечал каждую мелочь, будь то капелька пота на виске или подрагивающие ресницы, и улыбался. Когда взгляд Дискордии сфокусировался, а дыхание немного выровнялось, Кориолан плавно вытащил пальцы из ее белья. — Ты точно готова идти до конца? Он до металлического привкуса во рту закусил губу, плохо представляя, как переживет отказ. Наверное, быстро накроет ее одеялом и с позором побежит в душ, чтобы справиться своими силами, снова! — Черт, я не девственница, чтобы ты постоянно об этом спрашивал! — Сол пихнула его в грудь и раздраженно закатила глаза. Он приложил столько усилий, чтобы Дискордия наградила его вспышкой возмущения? Никакого тебе: «Спасибо, Корио, это было великолепно», или: «Корио, с тобой я увидела звезды»! Нет, только дерзость, ругательства и очередной проклятый вызов! Хотелось трахнуть ее без поблажек и тем самым выбить всю дурь раз и навсегда! Вместо этого он перекатился на бок и глухо рассмеялся, с безразличным видом изучая знакомый потолок. — Как будто то, о чем ты рассказала в лесу, можно считать полноценным сексом! — Как будто я не могла нарочно сгустить краски! — она не только его интонации передразнивать вздумала, но и на ревность пробить решила? Сноу зарычал и в считанные секунды оказался сверху, яростно впиваясь зубами в то место, где в безумной пляске билась ее сонная артерия. Дискордия охнула от неожиданной вспышки боли и рассмеялась, а затем со всей наглостью потянулась к ремню его брюк. Мгновение, и обе руки Сол оказались заведены высоко над головой, захвачены в плен длинными пальцами, которые ещё недавно блуждали в ее белье и бесстыдно ласкали внутри и снаружи. На этот раз он не держал ее нежно, как делал совсем недавно, он наказывал ее, вытягивая за запястья в линию, раскрывая перед собой. — Не помню, чтобы разрешал касаться меня, Дискордия, — он наклонился к ней опасно близко, позволяя почувствовать своё разгоряченное дыхание, но не касаясь губами. Ее глаза широко распахнулись, а сердце сбилось с ритма. Пожалуй, теперь Дискордия действительно в его власти — полностью обездвиженная, зажатая между мужской грудью и матрасом, горячая, влажная и почти дрожащая от нарастающего желания. Наверное, он бы держал ее так до самого утра, натренированные мышцы бы выдержали нагрузку, если бы не собственное тело, немедленно требующее разрядки. — Я… Я недооценила твой контроль, Кориолан, — только и смогла выдавить Сол, взирая на него снизу вверх как-то по-новому. — Сегодня ты выиграл, а я проиграла. Он был настолько поражён, что чуть не выпустил ее руки. — Пожалуйста, позволь мне коснуться тебя и раздеть, — решимость в ее голосе подкупала, подталкивала к пропасти. Сноу смерил ее пристальным взглядом и отпустил, поднимаясь на коленях. Дискордия изловчилась и села перед ним, после чего сразу юркнула к кожаному ремню. Разумеется, она не раскрыла пряжку без очередных подлых махинаций — делала все, чтобы коснуться его сквозь ткань брюк, «случайно» задеть и спровоцировать на новые тихие ругательства. А когда она принялась расстегивать ширинку, он задержал дыхание и прикрыл веки, чтобы в очередной раз сдержать себя и не наброситься на неё. И в какой момент вечно краснеющая Дискордия осмелела настолько, что это переходило границы его железной выдержки? Кориолан помог стянуть с себя брюки и снова повалил ее на спину, подцепляя черные трусики с хитрой усмешкой. — Корио! — прозвучало так удивлённо, будто она считала, что люди занимаются сексом в белье! Следом подъехали смущение и густой румянец — как же вовремя! Сол собиралась добить его, не иначе! — Дамы вперёд, — с издёвкой причмокнул он и настойчиво соединил ее бедра, в одно движение стаскивая ткань и отбрасывая прочь. Кажется, Дискордия проглотила язык и… — Не смей, — Сноу предостерегающе зашипел, уловив ее порыв прикрыться. — Должен видеть тебя целиком. Это была его минута блаженства: то, как он стоял между ее разведённых бёдер и от души наслаждался открывающимся видом, словно художник, любующийся дивным пейзажем. Затем Кориолан потянулся к резинке боксеров и, заметив, что Дискордия не выпускает из виду контуры его выступающего члена, усмехнулся: в этом тихом омуте не только черти водятся, но и, как оказалось, сам дьявол обитает! Он нарочито медленно избавился от боксеров, наблюдая за дальнейшей реакцией партнерши. Дискордия ахнула и поднялась на локтях, с огромным интересом уставившись на его эрекцию и отвлекаясь от своего недавнего спектакля. — Тебя и здесь природа не обделила, — прошептала она, пока Сноу с хитрым прищуром прошёлся рукой по всей длине. Он приложил все усилия, чтобы не выдать ни капли облегчения в тот момент, когда накрыл себя ладонью. Черт, если он кончит от одного только вида ее широко раздвинутых ног, это будет грандиозный провал! Поэтому он разжал пальцы и лениво пробежался по волосам, придавая лицу крайне скучающий вид. Дискордия не выдержала и привлекла его обратно к себе, находя губы своими. Каждый поцелуй с ней воспринимался как первый, словно они навсегда застряли на балконе посреди гребаного студенческого бала и раз за разом пробовали друг друга по новой! Когда оба начали задыхаться, Дискордия отстранилась и смущенно спросила про презерватив. Внутренне чертыхаясь и проклиная собственную беспечность, Кориолан метнулся к ящику тумбочки. Должно быть, он окончательно лишился рассудка от ее колдовских чар и потому позабыл обо всем на свете! Хорошо, что однажды это перестанет быть для них проблемой: когда мисс Сол торжественно превратится в миссис Сноу, необходимость в защите отпадет сама собой. — Что, с гордым видом покупаешь самый большой размер? Она ещё и пошлые комплименты отпускать успевала! Эта женщина точно станет его погибелью и доведет до безумия! — В следующий раз возьму тебя на шоппинг. — Мог бы не договаривать, все равно концовку фразы запорол! — она прыснула и лучезарно улыбнулась. Сноу не удержался и звонко рассмеялся, а затем сразу навис на ней, разводя ноги еще шире и удобно располагаясь между ними. Любовно огладил округлые бедра, о которых замечтался ещё в лесу, и мазнул головкой по клитору и входу во влагалище, собирая смазку. Дискордия шумно втянула воздух и коротко кивнула, положив ладони на его плечи. Тогда Кориолан невыносимо медленно, дюйм за дюймом, начал погружаться в ее разгоряченное тело. Она тяжело задышала и запрокинула голову назад, наслаждаясь долгожданными ощущениями наполненности. Его внимательные голубые глаза оставались прикованы к раскрасневшемуся лицу Дискордии. Несмотря на проявленную осторожность, мышцы влагалища инстинктивно сжались вокруг него, заставляя сдавленно выругаться сквозь зубы. Это оказалось даже лучше, чем он себе представлял, прекраснее всего, что у него случалось в постели! Пришлось остановиться на середине и впиться в свою щеку, возвращая голове немного ясности. — Черт, да ты издеваешься! — Дискордия с недовольным выражением лица попыталась подмахнуть тазом, но он резко и до едва ощутимой боли сжал ее бёдра, надежно фиксируя на месте и не позволяя сдвинуться ни на дюйм. — У тебя давно не было близости, я стараюсь ради тебя! — и ради себя, чтобы не кончить слишком быстро (что добавлять он предусмотрительно не стал). С этими словами Кориолан припал губами к ее обнаженной шее, отвлекаясь на поцелуи от безумного желания толкаться вперед, грубо и отрывисто, снова и снова, до исступления. Хотелось до отметин впиваться пальцами в округлые бедра, сломать ее волю и подчинить через переизбыток наслаждения. Но он лишь немного подвинулся вперед и снова замер, быстро унимая внутренний порыв. Не сейчас, он сделает это позже — их первая близость, ее первая близость, должна стать совсем иной. Дискордия инстинктивно повела тазом, стремясь вновь ощутить его движения внутри себя. Кориолан в отместку оставил легкий укус на ее плече и усмехнулся. — Какая нетерпеливая! Сноу не был готов слишком легко дать Дискордии то, в чем она так отчаянно нуждалась, даже если это означало терпеть собственные страдания. Девчонка так сильно измотала его за эти три месяца, что он собирался потерпеть тянущую боль в паху, чтобы заставить ее немного помучиться. Кориолан плавно вышел из ее тела с осознанием, что он очень хорош, когда дело доходило до пыток Дискордии. Она среагировала незамедлительно и резко оттянула его за волосы, отрывая от своей шеи и заглядывая в глаза. — Опять дразнить меня вздумал? — Сол попыталась вывернуться, выскользнуть и занять положение сверху. — А ты куда-то собралась? — Сноу, смеясь, дернул ее обратно, наваливаясь весом собственного тела, позволяя себе придавить ее хрупкий корпус. Дискордия снова застонала, изнемогая от ощущения приятной тяжести, и требовательно повела бёдрами. Черт, он столько времени сносил ее ругательства, язвительные колкости и упреки, когда мог прижать где-нибудь и трахнуть, заставив сменить заезженную пластинку на более подходящую. — Кориолан, — голос кардинально отличался от привычного ровного и уверенного в себе. — Что-то не так? — театральные интонации чертовски заводили его, но он упрямо продолжал играть в непонимание. — Прошу тебя! — сладкая музыка для его ушей и то, что он мечтал услышать фактически с первого дня знакомства. — А должна умолять, — самодовольно отрезал он и выгнул бровь. Сноу догадывался, что это полностью выбьет Сол из колеи. И оказался прав: она начала рьяно брыкаться и извиваться, царапать его плечи и спину. Но Кориолан не оставил ей ни шанса для осуществления задуманного. — Бестия! — сквозь зубы процедил он, понимая, что не только Дискордия останется с памятными отметинами от их долгожданной близости. Вместо ответа она увлекла его в новый головокружительный поцелуй. Их губы мягко сминали друг друга, двигались в унисон, рассказывали о переполнявших чувствах. Дискордия больше не пыталась вырваться, а лишь сильнее льнула к нему обнаженной грудью и изо всех сил старалась не отставать в темпе и напоре, хотя и проигрывала по всем параметрам. — Корио, пожалуйста, — тихо простонала она сквозь поцелуй, расслабляясь в его руках. И тогда он сдался — не осталось выдержки и дальше издеваться над ними обоими. Сноу толкнулся вперёд, на этот раз быстрее и резче, но все ещё не слишком грубо. Дискордия заскулила и затрепетала под его весом, испуская вздох облегчения. Стенки влагалища запульсировали, послушно растягиваясь и принимая его внутрь, даря ощущение неземного блаженства. Он трахал мятежницу, черт возьми! Он сходил с ума, трахая мятежницу! Естественной смазки хватило, чтобы он постепенно взял ровный размеренный темп, с каждым новым толчком погружаясь все глубже, пока не вошёл до конца. — Ох, — только и смогла выдохнуть Дискордия, порывисто схватившись за него и вонзаясь ногтями. — Лучше? Так тебе нравится больше? Когда я глубоко и беру тебя грубо? — он бессовестно терзал мочку ее уха и покрывал поцелуями нежную кожу под ней, спускаясь к ключицам. — Слишком хорошо, Корио, только не останавливайся, — она цеплялась за его плечи, как утопающий цепляется за спасательный круг. Ее руки самозабвенно блуждали по его телу, изучали крепкие мышцы, запоминали, искали особо чувствительные точки и находили. Кориолан не выдержал и приподнял ее бедра, изменяя угол проникновения и срывая очередной томный стон. Сол быстро сообразила, чего он добивался, и сама обхватила торс ногами, прижимаясь ближе и делая его толчки ещё более глубокими. На сегодня этого эксперимента с нее будет более чем достаточно, но он уже мечтал попробовать ее в каждой существующей позе и на каждой доступной поверхности — пресытиться ею явно выше его возможностей. Отзывчивая ласкам, горячая и невероятная! «Особенная», — уверенно напомнил голосок в голове. — Ты такая молодец, принимаешь меня так хорошо, — он поцеловал Дискордию в лоб, а затем мягко поймал ее губы, желая наградить своей нежностью, пока в венах закипало удовольствие. — Кориолан, — он не был уверен, зовёт она его или отвечает на похвалу, но определённо хотел сделать так, чтобы в ее мыслях не осталось ничего, кроме его имени. Сноу знал, что на его лице не было ни одной лживой маски. Вместо этого на нем запечалилось выражение чистого удовольствия, наслаждения и восхищения, восхищения ею. Где-то на краю сознания он признавал, что с Дискордией все встало на свои места: сомнения и потаенные страхи отошли на второй план, оставляя его наедине с ней, кожа к коже, душа к душе. Он нашёл то, за чем так давно гонялся, и ухватился за тонкую ниточку, которая вплелась в их судьбы и связывала воедино. Кориолан все ещё не признавал ни богов, ни провидение, но был твёрдо уверен: они с Дискордией сделали все, чтобы оказаться вместе в этом моменте. Шаг за шагом приближались друг к другу, пока не встретились в этой ловушке. «Никогда не отпущу», — подумал он, теряя разум от нахлынувших чувств. Воздух вокруг казался плотным и почти осязаемым, белоснежные простыни сбились и смялись, а их тела покрывала влажная испарина. — Корио, — услышав свое сокращённое имя, больше похожее на всхлип, он напрягся и сделал особо сильный и глубокий толчок, заставивший ее вскрикнуть. Ее «Корио» всегда волшебным образом лишало его рассудка. Хотелось слышать, как она зовёт его снова и снова, только его одного. — Повтори, — вкрадчиво прошептал он, оставляя новые поцелуи и укусы на чувствительной коже вокруг ее уха. Он решил подстегнуть Дискордию, сделать ее более сговорчивой. И потому позволил ладони скользнуть между их телами и слегка коснуться клитора, невесомым дразнящим движением. Кориолан уже представлял, как будет ласкать его языком и посасывать, издавая самые бесстыдные звуки из всех возможных. — Кориолан! — уже громче, но все ещё недостаточно. Он усилил давление и начал совершать плавные круговые движения, которые так ей понравились недавно, не сбавляя темпа своих размеренных толчков. — Еще! Назови мое полное имя, Дискордия! — грубо сжал бархатистую кожу подушечками пальцев, доведя ее ощущения до границы с приятной болью. Сол забилась под ним, словно пойманная бабочка, каждое ее вздрагивание красноречиво говорило о приближении к пику наслаждения. Он сильнее навалился на нее, отмечая, как прекрасно впиваются в его кожу ее напряжённые соски. Он ухитрился обхватить упругую грудь другой ладонью, чтобы раздавить твёрдую горошину между большим и указательным пальцами. — Кориолан Сноу! — с наслаждением воскликнула Дискордия, чем практически довела до исступления. Следом за этим вскриком Сноу почувствовал, как она выгнулась навстречу, не оставляя между ними ни единого дюйма, и растворилась в удовольствии, забывая даже дышать. Он упивался тем, как изумительно дрожало ее тело снаружи и как беспорядочно сокращались мышцы влагалища внутри. Он был готов поклясться, что этот раз выдался гораздо сильнее предыдущего. Только когда Сол затихла, Кориолан окончательно отпустил контроль и сделал серию резких порывистых толчков. Кажется, бедняжка тихонько скулила от переизбытка ощущений и продолжающейся стимуляции, будучи слишком чувствительной после оргазма. Он крепче сжал ее бёдра, не позволяя отползти или отстраниться. — Корио, пожалуйста, это чересчур! — прозвучало, как чертов вызов! — Ещё разок. Ради меня, Дискордия, будь умницей, — он осыпал ее щеки быстрыми поцелуями и успокаивал, проникая глубоко внутрь. Отвлекал внимание, чтобы коснуться ее клитора и надавить, сорвать несколько прерывистых всхлипов. Он начал безжалостно скользить пальцами вверх-вниз и по кругу, лишая рассудка. Сол попыталась схватить его запястье и оттянуть от себя, но Сноу оказался быстрее: он ловко перехватил ее руку и откинул в сторону, вновь возвращаясь к мягкому возбужденному бугорку. — Не мешай, или заставлю принять четвёртый! — голос налился сталью и выражал абсолютную непреклонность. — Кориолан! Это слишком, я не могу! — она хныкала и скулила, понимая, что скоро непременно окажется за чертой. Когда ее мышцы затрепетали, настойчиво сжимая его, а Дискордия с протяжным стоном снова рассыпалась на части, Кориолан окончательно потерял темп. Он сделал ещё несколько рваных толчков бёдрами и наконец-то позволил себе отдаться наслаждению, захватившему его, словно ураган. Ощущения по нарастающей покоряли его тело, пробивали током каждую мышцу, поглощали разум и в итоге оказались лучше, чем любая из недавних фантазий. Да, он наконец-то получил и гребаных бабочек, и фонтан разноцветных фейерверков, и фаер-шоу с катапультой в придачу! Сквозь пелену до него донеслось эхо собственного голоса, хриплого и низкого, называющего Сол по имени. — Дискордия, — стонал он, пребывая на вершине блаженства. Нежные руки обхватили его, оставляли бережные касания, пока он тяжело дышал и приходил в себя. Кориолан заставил себя открыть глаза и посмотреть на девушку перед собой. Дискордия дотронулась до его раскрасневшегося лица, откинула прилипшие ко лбу пряди и потянулась за поцелуем, невесомым и лёгким. Он поддался, позволил обнять себя, затянуть в нежности, которые обычно избегал. Сноу сделал даже больше, когда сам обхватил ее руками в ответ и прижал к груди, переворачиваясь на спину. — Ты в порядке? — голубые глаза смотрели с нескрываемым волнением, которое вызвало на губах Дискордии отблески тёплой улыбки. — Более чем. Чувствую себя лучше, чем когда-либо, — она поцеловала Сноу в щеку и опустилась на широкую грудь. Его руки сомкнулись в плотное кольцо, создавая кокон вокруг ее ослабшего тела, принося им обоим долгожданное чувство покоя и безмятежности. Голова была на удивление ясной. Произошедшее между ними выходило далеко за рамки обычного секса — никогда прежде он не испытывал столько эмоций во время физической близости с кем-либо. Это было что-то особенное, чистое, правильное, настоящее. Тем не менее Дискордия оставалась лгуньей, сестрой потенциального мятежника, едва не отправившего Кориолана на тот свет, и виртуозной воровкой, умудрившейся оставить в дураках весь Капитолий. Хорошо, что он не узнал про Севира раньше — иначе бы непременно постарался отомстить и причинить ей непоправимое зло. От одной мысли об этом его сковал липкий страх, и он напрягся, а на его скулах заиграли желваки. Кориолан быстро прогнал морок и крепче прижал девушку, не желая отдаляться ни на дюйм, а после аккуратно подцепил правое запястье и начал медленно массировать, растирать и покрывать поцелуями, без слов извиняясь за произошедшее в Ботаническом саду. — Кориолан, я не могу остаться, — тоскливо произнесла Дискордия, когда его веки стали предательски тяжелеть. — Почему? — наивный и глупый вопрос, но ему было все равно. — Отец давно ждёт меня. Сегодня я обязана вернуться домой. Кориолан с разочарованным вздохом отпустил ее руку и зарылся ладонью в растрепанные кудри. — Но я хочу, чтобы ты осталась, — он слегка приподнялся на подушках, заглядывая в серо-голубые глаза, которые смотрели со смесью печали и тревоги. — Я тоже, Корио, хочу, но не могу. Он тепло улыбнулся и подался вперед, будто для очередного поцелуя, но в последний момент остановился в паре дюймов от приоткрытых губ. — Еще раз назовёшь меня так, и я не смогу тебя отпустить. — Как не называть? — тихий смешок. Дискордия гладила его расцарапанные плечи, выводя запутанные узоры. — Корио? Сноу порывисто накрыл ее губы своими, а после отстранился и потянул за собой, выдёргивая из уютных объятий кровати и мягко подталкивая к напольному зеркалу. — Кориолан, что ты делаешь? — Дискордия ухватилась за простыню и поспешно прикрыла свою наготу, чем премного его позабавила. — Простыня? Ты серьезно? — он звонко рассмеялся, прижимаясь к ее обнаженным ягодицам тяжелеющим пахом и пытаясь вырвать белую ткань из рук. — Кориолан! Прекрати немедленно! — глаза вспыхнули недовольством. В наказание Сноу оставил болезненный укус на ее шее и отошёл к шкафу. Черт, стоит повесить на потолке огромное зеркало, чтобы Дискордия видела, как прекрасно выглядит, когда он трахает ее на своей постели, — тогда упрямица наверняка перестанет играть в смущенную недотрогу! Он отодвинул нужный ящик, в котором хранил свои жетоны, и выхватил цепочку. Сол стояла вполоборота, слегка ссутулившись, и наблюдала за ним, густо краснея от вида обнаженного мужского тела. Еще немного, и она досмотрится — вместо особняка отправится прямиком в его кровать на второй заход! Словно прочитав его мысли, Дискордия прочистила горло и отвернулась, чем рассмешила ещё больше. Сноу, как хищник, приблизился к ней сзади и снова прижался к ее телу, находя свободный рукой подбородок и заставляя встретиться с их отражением в зеркале. — Корио, я правда не понимаю, что ты… — он шикнул ей на ухо и приложил указательный палец к губам. — Хочу запомнить нас такими, — коротко признался он, жадно подмечая каждую деталь по ту сторону зеркала. Он пробежался кончиками пальцев по ее выступающим ключицам, ловя очередной рваный вздох, и очертил место для своих жетонов. Следующим движением Кориолан собрал ее волосы в хвост и перекинул на грудь, освобождая шею. Высокий блондин в отражении повторял каждое его действие и тоже заставлял стоящую перед собой девушку восторженно трепетать. Черт, идея с потолком больше не казалась ему такой безумной, какой представилась сначала! — Сейчас я кое-что тебе подарю, — шепнул он, обдавая жаром своего дыхания. — Носи их, когда меня не будет рядом, и ты почувствуешь, что я всегда с тобой. Дискордия изумлённо вскинула брови и попыталась повернуться, но он настойчиво удержал ее за талию, а затем позволил цепочке занять свое новое законное место. — Это же… — Сол шумно вздохнула и открыла от удивления рот, не в силах оторвать глаз от подвески. — Мои военные жетоны, — утвердительно кивнул Сноу. — Теперь они принадлежат тебе. Он не до конца понимал, что подтолкнуло его к этому широкому жесту: желание оставить ценный «сувенир» на память или потребность пометить, поставить особое клеймо. — Я не могу… не могу взять их, — запиналась Дискордия, невинно хлопая ресницами. — А я не спрашивал, можешь ты принять мой подарок или нет, я сказал, что дарю их тебе, — отрезал он тоном, не предполагающим возражений. Сол неуверенно потянулась рукой к жетонам и обхватила их пальцами, привыкая к весу металла на своей шее. Кориолан удовлетворенно улыбнулся: теперь он может ненадолго отпустить ее, зная, что Дискордия будет носить его имя на своей груди.