Молоко с корицей

      Нова сидела на краю кровати, кутаясь в шелковый халат, который ложился на плечи, как прохладный водопад.       День вымотал её, оставив лишь желание раствориться в тепле одеяла и бесконечности сна. Но внезапный звук — три мягких, настойчивых удара в окно — нарушил её покой.       Она подняла взгляд, сердце тревожно дрогнуло.       За стеклом стоял мужчина.       Лунный свет вырезал его фигуру из темноты, обрисовывая контуры высокого тела и растрёпанных тёмных волос, в которых, казалось, пряталась сама ночь. Его глаза, чёрные и глубокие, как омут, глядели на неё с почти гипнотической силой.       Едва справившись с испугом, Нова дрожащими пальцами открыла окно. Холодный ночной воздух ворвался в комнату, обдав лицо ледяным поцелуем.       — Оникс, — представился незнакомец, его голос был глубоким и тёплым, как аккорды виолончели. — Это… была ошибка.       — Какая ошибка? — осторожно спросила она, сжимая ладонями ворот халата, будто этот жест мог уберечь её от того, что сейчас произойдёт.       — Я случайно призвал тебя в свои сны, — с лёгкой усмешкой сказал он, его голос звучал одновременно извиняющимся и почти насмешливым. — И теперь каждую ночь мы связаны.       Нова нахмурилась, недоверчиво скрестив руки на груди. Это звучало нелепо, как выдумка усталого разума. Но его взгляд был слишком серьёзен, а слова слишком просты, чтобы быть ложью.       Он протянул ей серебряный термос, который поблёскивал в свете луны, и стакан. Оникс налил в него молоко — белое, густое, его аромат окутал комнату теплотой корицы и ванили. Пара кружилась в воздухе, словно приглашая забыть обо всём, кроме этого момента.       — Выпей, — предложил он, поднося стакан ближе. — Это разрушит связь.       Она колебалась, пальцы коснулись тёплого стекла, но что-то в его присутствии останавливало её. Не молоко, не слова, а то необъяснимое ощущение, будто он был частью чего-то важного, давно утерянного.       — Одно условие, — прошептала Нова, поднимая взгляд. В её голосе была смесь смелости и отчаянной любознательности. — Ты сначала ответишь на мой вопрос.       Он усмехнулся, его улыбка была тёплой, но в ней таилась опасная искра, как у хищника, играющего с добычей.       — Спрашивай.

***

      Они проговорили час за часом, ночь текла мимо, как медленный ручей.       Нова задавала вопросы о его жизни, звёздах, о том, что значит быть «призванным» в чьи-то сны. Его ответы были порой уклончивыми, порой искренними, но всегда пронизанными какой-то загадочной грустью, словно он не хотел, чтобы разговор заканчивался.

***

      К утру молоко остыло, но их слова, полные лёгкой иронии и неожиданной близости, согрели комнату лучше любого напитка. Она больше не видела в нём чужака — теперь Оникс казался ей чем-то неизбежным, как рассвет, который невозможно оттолкнуть.       — Если я выпью это, ты исчезнешь? — наконец спросила она, сжимая стакан в ладонях, словно это была последняя связь между ними.       Он смотрел на неё с лёгкой улыбкой, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.       — Возможно, — честно ответил он.       Она долго смотрела на молоко, в котором корица осела золотым облаком на дне.       И всё же сделала глоток — медленный, обжигающий, словно она впитывала не только тепло напитка, но и самого момента.       Затем поставила стакан на прикроватный столик и шагнула ближе, не дав ему уйти.       — Я не хочу, чтобы ты исчезал, — прошептала она, её голос дрожал, но в нём была твёрдость, которую она сама от себя не ожидала.       Он не ответил.       Вместо этого его губы мягко накрыли её, их первое прикосновение было одновременно осторожным и глубоким, как обещание.       Его ладони коснулись её лица, пальцы провели по щекам, а поцелуй стал горячее, словно весь мир сжался до этого мгновения.

***

      Когда они оторвались друг от друга, стакан с молоком всё ещё стоял на столике, забытый, а воздух был пропитан ароматом корицы и теплотой их просыпающегося чувства. Нова знала, что связь между ними уже нельзя разорвать, даже если они захотят.       Оникс не отступил, его чёрные глаза смотрели на неё, словно видели её душу насквозь.       Он провёл рукой по её щеке, и Нова невольно прикрыла глаза. Это прикосновение было таким лёгким, что казалось, будто он боялся её ранить.       — Ты правда этого хочешь? — спросил он, голос его звучал глухо, как далёкий гул грозы.       Нова подняла на него взгляд. В его лице она увидела не только силу, но и сомнение, скрытую уязвимость. Он был чем-то больше, чем просто таинственным гостем из сна. И всё-таки она чувствовала, как тонкий шёлк реальности начинает рваться — то ли от её решения, то ли от самого времени.       — Я хочу, чтобы ты остался, — сказала она твёрдо, хотя сердце билось в груди, как пойманная птица.       — Это изменит всё, — прошептал он, его губы были так близко, что она чувствовала их тепло. — Ты понимаешь?       Она кивнула. Слова больше не имели значения.       Оникс закрыл глаза, словно боролся с чем-то внутри себя. Его пальцы, крепкие и уверенные, обвили её запястье, словно он боялся, что она исчезнет первой.       Он склонился ближе, и их поцелуй на этот раз был горячим и требовательным. Нова утонула в этом прикосновении, как в стремительном водовороте, в котором не хотела и не могла сопротивляться.       Мир вокруг будто застыл.       Молоко, оставленное на тумбочке, больше не охлаждалось, а ночной ветер, врывавшийся в комнату, утих.       В этот миг для них существовали только они — двое, связанные чем-то древним, необъяснимым, словно звёзды, которые можно увидеть лишь в безлунную ночь.

***

      Когда они оторвались друг от друга, Нова заметила, что свет за окном стал теплее. Первые лучи рассвета робко касались горизонта, окрашивая небо в нежные персиковые тона.       — Значит, теперь мы связаны навсегда? — спросила она, всё ещё ощущая его вкус на своих губах.       — Теперь — да, — сказал Оникс, но в его голосе не было тревоги. Он выглядел спокойным, почти умиротворённым, как человек, нашедший что-то, что долго искал.       — А если я не захочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось? — тихо добавила она, её голос был пропитан нежностью и трепетом.       Он улыбнулся, его улыбка была мягкой, как утренний туман.       — Тогда мы напишем свою историю.       Он поднял её руку и поднёс к своим губам, оставив на её коже тёплый, почти обжигающий поцелуй. Затем сделал шаг назад, в сторону окна, из которого он появился, и взглянул на неё.       — Ты готова?       — К чему? — спросила Нова, чувствуя, как её сердце сжимается от предчувствия.       — К тому, чтобы пойти со мной, — ответил он, протягивая ей руку.       Она посмотрела на его ладонь, сильную, обжитую, и на мгновение задумалась.       Это был её шанс — шагнуть в неизвестность, где её ждала новая жизнь, полная тайн и приключений.       Не раздумывая больше, Нова вложила свою руку в его. Едва они соприкоснулись, мир вокруг изменился: комната наполнилась яркими вспышками света, которые кружились, как искры от костра. Воздух загустел, запах корицы стал сильнее, и её охватило ощущение, будто она падает, но падает в чьи-то надёжные объятия.       Когда всё стихло, её комната исчезла.

***

      Вместо неё — бескрайнее ночное поле, залитое лунным светом, а вдали — россыпь огоньков, похожих на звёзды, упавшие на землю. Оникс стоял рядом, его глаза искрились ярче этих огоньков.       — Добро пожаловать в мой мир, — сказал он, и его голос был не просто приглашением.       Это было начало новой главы, той, где Нова больше не будет просто частью чужих снов, а станет хозяйкой своих.