Что такое любовь для киллера?

Кареглазый подросток находится в чужой власти, он терпит самое невыносимое. На самом деле ему стало страшно, он знает эти ощущения и чувствует, как тело реагирует на всё это. Кишки словно завязываются узлом, и всё внутри ощущается хуже некуда, а прикосновения к его телу, поцелуи и укусы только усугубляют ситуацию. Дазай враждебно настроен, и с каждой минутой он понимает, что больше не может себя сдерживать. Ситуация достигает пика, когда он чувствует, как скользкие, горячие и морщинистые руки лезут ему прямо под одежду, прямо под низ. Нет, больше терпеть он не сможет никогда. Его окутывает злоба, и, скорее всего, срабатывает инстинкт самосохранения: нельзя описать точно, чем он руководствуется в этот момент. Вспоминая про складной нож, который он оставил при себе, подросток моментально достаёт его и со всей силы вонзает в живот старика. Глаза Осаму красные, и потому выглядит это особенно жутко; раздаются крики, которые он поначалу не слышит и даже не понимает, чьи они, но на одном ударе ножом юнец не останавливается и наносит ножевые ранения один за другим туда, куда только глаза глядят. В какой-то момент Дазай останавливается, когда понимает, кому принадлежат эти крики, которые тяжело назвать человеческими. Очнувшись, он видит перед собой кровь и её обладателя. Он буквально повалил мужчину и уже сидит прямо на нём, пока тот лежит и истекает кровью. Ох, как было бы хорошо, если бы педофил захлебнулся в ней. Только такое зрелище явно оказывается не для слабонервных, хотя на деле темноволосого больше пугает осознание того, что это всё — итог его собственных действий. Параллельно всем тем событиям рыжий рассуждает. Ещё капля раздумий, и становится ясно, что нельзя просто взять и побежать: нужен элемент неожиданности. — Слушай, дядь, а ты вот не боишься, что тебя найдут? — А что, думаешь, смогут? Или, может, по твоему мнению, вы — первые, кто в таком положении? — Мужчина остаётся спокойным. — Ну, если честно, как профи ты не выглядишь. — Хочешь послушать историю моей жизни? — Честно говоря — совсем не колышет, — ответил Чуя, продолжая неловкий разговор. Неловкий, однако очень удачный, ведь похититель уверен в их беспомощности и даже не догадывается о том, как проворно ему заговаривают зубы. — А вот что будет на встрече? — Думаешь, я знаю? — отвечает вопросом на вопрос. — Ох, так тебя, значит, в известность никто не ставит? Шестёрка, — на лице Накахары появляется ухмылка, он откидывает все переживания на второй план и рукой показывает движение двоим малышам. Он ведёт отчёт: 5… Рампо быстро замечает это, но старается не подавать виду. 4… 3… «Мы бросим Дазая?» — короткая мысль в голове Ацуши. 2… Непринуждённый разговор. Чуя словно был рождён для роли отвлекающего внимание балабола. А оба брата уже наготове. 1… Внезапно пленные срываются с места: Накаджима даёт руку старшему брату, чтобы не отставать, и вместе они начинают бежать быстрее. Накахара рвётся вперёд, ища хоть какой-то выход. Теперь те кошмары, где они бежали по заброшенным зданиям, убегая от монстра, свершились наяву, только вот монстр – человек. Но на другие любые раздумья отвлекаться совершенно нельзя — точно не сейчас, когда они так близки к свободе. Только адреналин берёт своё, и, хоть они без понятия, куда бежать, и чуть ли не спотыкаются на каждом шагу, всё равно скорость у них невероятная. Усталость ощутима, и чувство голода сказывается на детском организме. Накахаре приходится следить, чтобы никто не отставал по пути. Здание именно сейчас ощущается бесконечным, как и все коридоры. Всё вокруг больше похоже на заброшку. В какой-то момент в конце виднеется до боли знакомая фигура. Что он тут делает? А он ли это? — Ребята! — всё же он — Огай Мори. Накахара останавливается возле мужчины. Наконец-то приходит хоть какое-то облегчение. Ацуши сразу обнимает врача за ногу, а Рампо держится совсем рядом с братом: между ним и Чуей. Кажется, теперь они точно в безопасности. — Стой, или сдохнешь, как собака в подворотне, — не зря Фукудзава доверил пистолет ему. Похититель останавливается. Похоже, что собственная жизнь ему всё-таки дороже. — Я…! — Мужчина замешкался, поднимая руки вверх, не решаясь двинуться. И в этот момент он уже проиграл. Огай приготавливает пистолет; теперь достаточно спустить курок. — Кто тут ещё помимо этого? — Ещё один, — отвечает Рампо. — Хорошо, — педиатр кивнул, не спуская глаз с мужчины напротив. Затем темноволосый достаёт телефон из кармана и звонит своему мужчине. Они, как только вошли в здание, сразу приняли решение разделиться, но при этом оставаться на связи друг с другом. Одной рукой Огай теперь держит телефон, а в другой находится оружие. Пара гудков, и ему отвечают на звонок. — Мори? Что-то случилось? — слышится взволнованный голос. — Дети со мной, не беспокойся. И Рампо, и Ацуши, и Чуя, ну и мой… Дазай, — небольшая пауза. — Дазая нет. — Мужчина хотел подождать и не лезть к детям с расспросами, только теперь появляется острое желание узнать, где Осаму. — Осаму остался в комнате, где нас держали. Она в конце здания, вроде… точнее, там есть ещё одна дверь, он там с одним из похитителей, — Чуя начал объяснять, чувствуя вину и стыд за то, что бросил своего лучшего друга там одного, наедине с опасностью. — Вот чёрт… — Мори, я уже спешу туда, ты отведи детей в машину, — слова киллера внушают доверие, он точно справится и приведёт его сына целым и невредимым — Мори верит в своего возлюбленного. — Хорошо, но я вызываю полицию: тут один из похитителей, и я не хочу, чтобы он что-то выкинул. — Договорились, — связь обрывается, и Огай заставляет пойманного мужчину идти на выход из здания самым первым, следом уже сам врач, что продолжает держать первого на подходящем расстоянии. Рампо и Ацуши идут справа от Мори, а Чуя на всякий случай идёт чуть ближе к похитителю, чтобы, если он всё-таки осмелеет, не дать ему сбежать. Юкичи предстоит добраться до единственного оставшегося подростка, что всё ещё находится в здании. Главное — найти его, и, желательно, не раненым. В скором времени светловолосый добирается до комнаты, про которую, по всей видимости, и говорил Накахара. Зайдя внутрь, как и ожидалось, было пусто. На полу валяются верёвки, которыми были скованны младшие всё это время. На деле там настолько пусто, что и рассматривать нечего. — Дверь… — замечая её, Юкичи становится у стены и дёргает за ручку, ожидая. Проходит три секунды, и он наконец-то открывает её, входя в комнату. Зрелище оказалось ещё более неожиданным, чем предполагал мужчина: на полу окровавленное тело, и, пока что, неизвестно, жив ли человек. А поодаль у стены сидит Дазай. Сначала есть ощущение, что его руки, которыми он обхватил собственную голову, немного трясутся. Между тем, неподалёку от него — окровавленное оружие. Для Фукудзавы становится ясно, в чём дело, и он медленно подходит к мальчишке и садится на колени. — Эй, ты ведь узнаёшь меня? — Он аккуратно дотрагивается до плеча сидящего напротив ребёнка. — Фукудзава? — Темноволосый поднимает взгляд на мужчину. — Значит, все остальные тоже в порядке? — Осаму берёт себя в руки, унимая малую дрожь, и встаёт на ноги. Он оглядывает тело с отвращением. — Кажется, я убил его. — Это ещё неизвестно. В скором времени сюда прибудут полицейские, и дальше наверняка станет ясно, а пока лучше ничего не трогать. — Значит, даже если он жив, то есть шанс, что за это время умрёт? — Всё бывает: смотря, какие раны ему были нанесены. Давай я лучше выведу тебя отсюда, твой отец ждёт тебя вместе со всеми на улице. Эти слова немного воодушевляют юнца. Кажется, он всё же соскучился по Мори и, должно быть, он рад, что ребятам удалось сбежать. И, как бы бесстыдно это не звучало – не без его помощи. Подросток соглашается на предложение киллера. Никаких расспросов нет, что довольно неожиданно; тем не менее, так лучше, ведь кареглазый не в настроении болтать. Ещё чуть-чуть, и он вернётся в прежнее русло: будет шутить над этим всем, забывая всё, что ранит, чтобы, скорее всего, потом раниться опять. Через пару минут наконец-то раздаётся до ужаса знакомый голос. Ринтаро не двигается с места, ведь всё ещё держит в руках направленный на одного из похитителей пистолет. — Смотрю, вы и без меня неплохо справились. — Дазай, ты цел? Он тебе ничего не сделал? — Не волнуйся, я в полном порядке, — на лице младшего появляется небольшая улыбка, что выглядит странно в подобной ситуации. — Мори, я пойду к мужчине в здании: он ранен, только вот всё равно есть шанс, что, если его оставить без присмотра, он может и сбежать. Как только приедут копы, лучше спрячь пистолет, — такой строгий голос, а ведь совсем недавно этот же мужчина не находил себе места. Но обладателя фиолетовых глаз точно радует, что теперь его объект воздыхания теперь тоже пришёл в норму. — Как скажешь. Мы опять расстаёмся, да? — Теперь это ненадолго, — в скором времени высокий мужчина средних лет входит назад в заброшенное здание для того, чтобы покончить с этим всем раз и навсегда. После пережитых событий прошло около двух дней. Благодаря влиянию Мори и связям Фукудзавы дело было улажено быстро, и больше никакая опасность не угрожала. За то время Эдогава стал немного взрослее эмоционально. Младший брат же очень сильно переживал об окружающих: его испуг тоже был сильным, только вот, когда его наконец-то обнял, хоть и не родной, но всё-таки отец, мальчишке заметно полегчало. Накахара Чуя понял, насколько он стал дорог ответственной за него Коё, когда она наконец-то прижала его к своей груди, крепко обнимая и сдерживая капли слёз. Объятия при их встрече очень сильно напомнили рыжему о материнской заботе. Наверное, это даже к лучшему, потому что взаимоотношения стали ещё лучше, чем были, и взаимопонимание тоже увеличилось. Он понял, что по гроб жизни будет благодарен этой девушке за её заботу о нём и за переживания. Если же кто-то спросит об Осаму Дазае, то этот мальчик и вправду вернулся и стал прежним: за всё то время он часто шутил аморальными шутками, но, честно говоря, несмотря на его поведение, что-то оставалось глубоко внутри, что наверняка мучило его и не отпускало. Что же это за чувство? За всё прошедшее время он так и не открыл эту тайну никому: ни лучшему другу, ни сестре и ни отцу. Только Мори понимал, что здесь что-то всё-таки не чисто. И его это тревожило. Все понимали, что надо вернуться в повседневную жизнь не смотря ни на что. И всё медленно, но верно становилось как прежде. Конечно, со стороны взрослых началась небольшая гиперопека над их чадами, только они и сами понимали, что так нельзя, и потому это стало ещё одним испытанием, которое они обязательно преодолеют. Теперь, спустя время, действительно был покой. Всё возвращалось в привычное русло. На улице начинало темнеть, и в скором времени в дом врача пожаловали гости: отец и два сына, которых хозяин принял с большой радостью, сразу отправляя малышей общаться между собой. Никто из взрослых теперь не знал, как начать беседу, да и стоит ли? — Ты по телефону говорил недавно, что тебя всё ещё беспокоит Дазай… — проговорил высокий мужчина. — Верно. Он вроде в порядке, но всё же меня что-то смущает, и, знаешь… — тихий вздох. — Думаю, мне он не расскажет. — Может, тогда я попробую с ним поговорить? Идея абсурдная на первый взгляд — тем не менее, в какой-то момент Огай понимает, что, может быть, стоит попытаться. — Думаю, я был бы не против, но только не знаю, как насчёт самого Дазая. — Насильно ведь что-то делать никто не может, да они и не собираются. Юкичи смотрит на Мори, внушая надежду, а после идёт в комнату Осаму. Стук в дверь, и голос из комнаты говорит, что можно зайти. Мужчина входит внутрь, закрывая за собой дверь и смотря на мальчишку, что убирает книгу в твёрдом переплёте, которую читал, в сторону. — Фукудзава-сан? Неожиданно. — Здравствуй, как ты? — Светловолосый подсаживается рядом на кровать к подростку. — Нормально, а Вы? Мелкие тоже пришли, да? — Я в порядке. Да, Ацуши и Рампо тоже тут. — Хорошо… — Осаму растягивает слово и вопросительно смотрит. — Вы хотите поговорить со мной, наверное, но о чём-то более важном, да? — Ты прав, и знаешь… тот мужчина выжил. — Мне нет до него дела. Вы пришли поговорить о нём, что ли? — Просто хочу, чтобы ты знал. Ты не убийца. Взгляд кареглазого становится более раздражительным и наплевательским, чем ранее. — Я и не считаю себя убийцей. — Я видел тебя тогда, ты немного дрожал. Должно быть, тебя напугало то, что ты сделал подобное с человеком, так ещё и собственными руками. — Даже если и так, то что? Это моё дело, — подросток не выглядит нервным, тем не менее, атмосфера накаляется. — Ты — ребёнок. Ты не убийца, и твои действия не служат причиной тому, чтобы ты считал себя таковым. — Вы серьёзно? Это всё больше похоже на детский лепет. Послушайте, если вы думаете, что я не понимаю, кто я после этих действий, то вы глубоко ошибаетесь. — Позволь тогда открыть тебе глаза на одну вещь. Ты даже не убил того человека — ты вонзил в него нож с целью собственной защиты и защиты дорогих тебе людей. Знаешь, кто настоящие монстры? Те, кому плевать, кого убить, и у этих людей причины не такие же, как у тебя. Они не желают защищаться или защищать кого-либо. — Фукудзава на секунду прикрывает глаза, и перед ним всплывает облик человека. — Ты герой, Осаму, — после этих слов мужчина встаёт с места и перед тем, как выйти произносит: — Этому научил меня твой отец, — с этими словами он окончательно покидает комнату, оставляя парня в тишине и покое.