Безликий

      В жизни есть два типа людей: те, которые бьют, и те, которые убегают, чтобы не быть побитыми. Джин не был тем, кто боялся, в отличие от своего брата. Но он знал, что рано или поздно его брат сбежит. Джин знал, что однажды утром он проснется один.       Маленькая комната на минус первом этаже, где обычно складывали уборочный инвентарь, сдавалась за весьма символичную плату, которую брат Джина зачастую задерживал. Поэтому утро встретило его руганью и громким стуком в дверь, петли жалобно скулили и трещали. Крысы, выходившие по ночам в поисках еды, попрятались обратно в подвал. Иногда казалось, что именно они прикармливали хозяев, а не наоборот.       Джин, не желая выслушивать очередную тираду о безответственности и угрозы выселения, поглубже зарылся под одеяло, оно служило ему матрасом и смягчало жесткость пола. Кровать продали еще в том году соседу, который разобрал ее на дрова.       После того, как родители исчезли, оставив кучу долгов, брату Джина пришлось вступить в банду их района, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Все деньги сразу уходили в счет долга. К счастью, под крылом банды находилось множество ларьков, где можно было брать продукты и одежду, ничего не оплачивая, если ты был одним из членов банды. Тех, кто носил заветную нашивку с эмблемой на куртке, уважали. Местные жители были благосклонны к тем, кто их защищал. Если бы не эти привилегии, то Джин с братом давно бы уже отправились к праотцам от голода.       Долги выплачивались столичной банде, у них в подчинении находился главный банк страны. Правила были суровы – не выплатишь долг в срок, будет выплачивать банда, под чьей протекцией ты живешь. А та в свою очередь вытряхивает деньги из своих жителей, которые легко могут устроить задолжавшему веселую жизнь.       Изначально банда состояла преимущественно из преступников. Они убивали невинных, грабили и устраивали войны с другими группировками. Лидером был Черный Дракон, один из главарей столичной банды – Эхо. Но когда на смену ему пришел РМ, о котором ходили слухи, что именно он убил предыдущего предводителя, их цели стали куда благороднее. Теперь они назывались Бантан и следовали другим идеалам.       Несмотря на то, что после прихода нового лидера численность банды уменьшилась, а средний возраст едва ли превышал двадцать с небольшим лет, они смогли завоевать уважение. Все знали, что Бантан стремились вернуть покой в их корейский район на юге Токио.       К тому же в воздухе постоянно витал образ некого Безликого, который помог РМ в свержении предыдущего лидера. Ходили слухи, что он был из якудза. Безликий являлся символом их свободы – самый неуловимый боец. Тот, кого боялись и уважали. Джину всегда хотелось расспросить брата про Безликого, но тот каждый раз отмахивался и просил не лезть в дела банды.       Бантан брали деньги за защиту. Каждый, у кого был хоть небольшой, но свой корейский бизнес в Японии, сталкивался с трудностями. И главными из них были столичные группировки. Они приходили и присваивали всю прибыль себе, а за отказ могли забрать детей или вовсе убить. РМ удалось создать хрупкое перемирие между бандами. Бантан старались не лезть на чужие территории и яростно отстаивали свои.       После того, как несколько лет назад один из них убил помощника главаря Эхо, страх и ненависть вышли на новый уровень. Войны и драки случались реже, но банды стремились уничтожить друг друга изнутри, переманивая кого-то или подсылая предателей. Перемирие было хрупким, как первый лед осенью, и все чувствовали опасность, которая таилась в каждом дне.       Со временем банда окрепла. Посторонних близко не подпускали, а новеньких принимали лишь после восемнадцати лет. Это было строгое правило Бантан. Они стремились вырастить здоровое общество в этом жестоком мире, понимая, чем чревато вступление молодых людей на их опасный путь. Этим правилом они заслужили уважение многих. Джин никогда не присутствовал на собраниях, не позволял возраст. Но иногда он видел кого-то из банды рядом с братом, многих знал в лицо.       Брат Джина не был важной фигурой. Его приняли больше по старой дружбе, чем за какие-то заслуги. Главный костяк банды – РМ, Хоуп и Шуга учились с ним в одном классе, и школьная дружба пришла на выручку в сложной ситуации. Брата могли взять на роль Бантана младшего ранга: второго или на худой конец третьего. Но, зная, насколько сильно он нуждался в деньгах, его приняли в ключевой отряд, и он вошел в круг приближенных к лидеру.       Джин видел, как брату было стыдно состоять в банде на таких условиях, получать помощь и пользоваться великодушием РМ. Но долги росли, и, даже несмотря на подработку Джина, они были не в состоянии их погасить. Японский банк принадлежал столичной группировке Эхо, и в отместку за своего убитого товарища они всем заемщикам повысили проценты и уменьшили срок выплаты. Жаловаться брат Джина не стал и молча терпел, отдавая последние деньги.       Джин шел по знакомым пустынным улицам ранним утром. Зачем проводить собрания в такую рань – он не знал. Ему были известны только лишь место и время, эти переменные всегда оставались неизменными. Каждую неделю в понедельник РМ проводил собрания. Брат Джина ходил на них с неохотой, через силу. Сам же Джин сейчас шел с некоторым трепетом и ощущением, что сейчас он вкусит что-то, что до этого ему было недоступно.       Каждый шаг отражался эхом потревоженных камней, потрепанные кроссовки не спасали от неприятного ощущения колючести гравия. Когда пару дней назад Джин обнаружил на кухонном столе записку от брата с извинениями, он понял, что его список предателей в семье увеличился еще на одного. Куда ушел его брат – он не знал, а желания искать его, как и родителей, не возникало. Джин не видел смысла в людях, которые с такой легкостью оставили его.       Дверь на крытый склад, расположенный на промышленной территории района, громко скрипнула, прервав неспешный разговор. На Джина сразу же устремились любопытные взгляды: кто-то насторожился, кто-то вопросительно вскинул голову. Всего в помещении находились по меньшей мере десять человек. Джин пришел вовремя, но отчего-то складывалось ощущение, что он сильно опоздал.       – Где твой брат, Сокджин? – голос РМ отразился от стен, и в воздухе повеяло холодом.       – Он не смог прийти и попросил меня заменить его, сонбэним, – Джин уважительно поклонился.       Сначала Джин не стремился попасть в банду, но со временем, наблюдая, как Бантаны вели себя, насколько они были уверены и непоколебимы, его желание стать одним из них достигло апогея. Он мечтал носить ту самую куртку с нашивкой, держать голову высоко и смело идти по своему району, чтобы все знали, что Ким Сокджин сможет защитить их и постоять за честь улиц. В каждом лице он искал Безликого, желая стать таким же сильным и бесстрашным бойцом, которого боялись и восхваляли.       – Тебе уже исполнилось восемнадцать? – РМ прищурил свои драконьи глаза, словно пытался вспомнить его дату рождения.       Джин чувствовал на себе прожигающий взгляд лидера. Ходили слухи, что именно после убийства Черного Дракона его глаза обрели столь устрашающий прищур, который был способен добраться до самого нутра.       Стоявший рядом Шуга, один из главных помощников РМ, скучающе поднял голову, сложив руки на груди. Он был вторым по старшинству в банде, и боялись его порой больше, чем самого лидера. А силе и быстроте его реакций могли позавидовать самые настоящие якудза.       – Да, сонбэним.       Джин знал, если врешь – ври уверенно и немногословно.       – Разве твой день рождения не в декабре? – Шуга приподнял брови. Его голос был глухим, но уверенным, слышался еле уловимый шипящий акцент юго-восточного района Кореи.       Джин почувствовал мурашки по спине. Он все еще твердо смотрел в глаза лидеру, сжимая кулаки, словно ожидал удара. Он не любил быть в центре внимания. Еще в детстве мать кичилась его миловидной внешностью, причитая и сожалея, что Джин не родился девочкой. Будь у них дочь, они могли бы удачно выдать ее замуж.       – Да ладно вам, не будет ничего страшного, если Соджуна заменит его младший брат, – раздался высокий голос слева от РМ, – он передаст ему тему собрания.       Хоуп – надежда Бантан. Сначала никто не знал, как он выглядел. Он скрывал свое лицо под уродливыми масками, вызывая страх. Многие распускали сплетни о его внешности, пугая историями о заточенных зубах или огромной дыре вместо носа. Однако со временем Хоуп открылся с совершенно другой стороны.       Перестав прятать лицо, он предстал симпатичным юношей с яркой улыбкой. Хоуп любил заходить в местные лавочки и подолгу разговаривать с жителями района. Он был приветлив и дружелюбен, даже Джин ощущал на себе его радушие. Хоуп был единственным, кто всегда здоровался с ним и разговаривал, когда приходил к брату.       – Почему Соджун не смог прийти? – в голосе РМ слышалось раздражение, присущее человеку, который привык все держать под контролем.       Услышав имя брата, в груди Джина что-то щелкнуло и заныло. У него не было ответа на этот вопрос. Единственное, что он знал – ему нельзя терять место брата в банде.       – Ему пришлось уехать.       – Куда? – каждый вопрос лидера был словно точно нанесенный удар в солнечное сплетение.       – Кажется, он напал на след родителей.       Джин не знал, поверят ли его словам, но о том, что их родители уехали, оставив на детей свои долги, был в курсе каждый. Может, именно этот стыд испытывал Соджун, когда приходил на собрания Бантан? Джин не мог признаться, что вся его семья – трусливые беглецы. Но в отличие от них он не был трусом.       Джин намеревался остаться и доказать, что сможет не просто заменить брата. Он может стать новым Безликим.       – Как вернется, направь его ко мне, – РМ вернулся с речью к остальным участникам собрания.       Как только взгляды направились в другую сторону, Джин осознал, насколько скованным было его тело. На мгновение он ощутил себя каменным изваянием. Не спеша он пошел к боковой стене, чтобы не привлекать внимания. Медленно приближаясь к колонне, за которой можно было спокойно наблюдать за собранием, Джин почувствовал на себе чей-то колючий взгляд. Повернувшись, он увидел на противоположной стороне возле такого же выступа парня с алыми волосами.       Даже заметив, что Джин перехватил его взгляд, парень продолжал смотреть. Внимательные глаза не пытались прочесть, вычислить или уличить во лжи. Они просто смотрели: прямо и откровенно. Находиться под таким пристальным прицелом – было неловко. Все, что мог сделать Джин, просто отвернуться, признав поражение в этой безмолвной борьбе.       Джин пока не понимал, о чем была речь лидера. РМ говорил о вспыхнувшем восстании на юге страны и в районе Тюо, где две группировки объявили друг другу войну с целью увеличения территории. Столичная банда Эхо доставала не только Бантан, но и остальные граничащие с ней районы, в числе которых были Минато и Шибуя.       Джин мало о них знал. Брат рассказывал ему лишь, что по численности Эхо превосходили всех остальных. Лидер опасался, что волнения дойдут и до них, потому что Эхо все еще жаждали мести. При упоминании столичной банды Джин заметил, как многие напряглись: Шуга сжал челюсти, а Хоуп опустил глаза, словно желал скрыться.       Джин не был из тех, кто мог читать людей как открытую книгу. Всю жизнь он старался их избегать и лишний раз не привлекать к себе внимания. Но у Джина было острое чутье, которое помогало ему не встревать в бессмысленные споры и обходить стороной нахальных одноклассников. Но даже несмотря на голос разума, сделать это иногда было сложно. И порой упрямство брало над ним верх, особенно, когда старшие пытались учить его и давали непрошенные советы. В такие моменты он ощетинивался, дерзил, словно наружу вырывался капризный подросток, требующий бунта.       – Оставим разделение участков, как и прежде, однако на границах с Эхо необходимо усилить патруль. Чимин, перебрось туда своих ребят.       Парень в первом ряду кивнул. До Джина доходили слухи, что именно Чимин был замешан в убийстве одного из членов Эхо. Но что тогда произошло – никто не знал, Говорили, что Хоуп тоже причастен к этому, но точной информации не было. Каждый в Бантан скрывал свои тайны и старался не лезть в чужие.       Несмотря на ранговое разделение внутри банды, между участниками создавались свои группы. Никто не запрещал им судачить за спиной, ведь открыто спросить – никто не решался. Состоял ли в какой-нибудь группе его брат, Джин не знал. Соджун поддерживал дружеские отношения с главной тройкой Бантан, но не имел доступа к внутренним делам.       Небольшой корейский район был разделен на части, за которыми стоял кто-то из приближенных лидера. Если Джину не изменяла память, то у Чимина и Джейкея были в подчинении члены второго и третьего ранга. Неизвестно, кем конкретно управляли Хоуп и Шуга, но во всей внутренней иерархии они были на одном уровне с РМ. Интересно, а был ли сегодня среди них Безликий? Что-то подсказывало Джину, что он мог легко игнорировать подобные собрания.       Домой Джин шел с неприятным ощущением недосказанности, словно он предал доверие лидера и всех Бантан тем, что не сказал правду, не признался в побеге брата. Даже его ложь про возраст въелась в сердце черной смолой. Но восемнадцать ему исполнится совсем скоро. В конце концов, что такое десять дней в парадигме его внутреннего возраста?       Иногда казалось, что он чувствовал себя даже старше своих родителей. И, представляя себя на их месте, Джин знал, что никогда бы не поступил так, как они. С того дня, когда брат сбежал, Джин понял, что больше не позволит никому бросить его. Ведь если рядом никого нет, то и бросать тебя некому.       Всю дорогу он чувствовал чье-то присутствие, чей-то тяжелый взгляд, но оглянуться – значит проявить слабость. Джин не мог себе этого позволить. Если придется драться, он готов принять каждый удар и нанести на один больше. Поворачивая за угол, Джин заметил поодаль яркое пятно. Короткая вспышка узнавания пронзила его. Он уже видел этот прямолинейный взгляд, направленный прямо на него. Неужели РМ подослал шпионить за ним кого-то из своих?       Погрузившись в свои мысли, Джин не заметил хозяина комнаты, который ждал возле двери с недовольным лицом. Если бы он увидел его раньше, то мог бы переждать в другом месте и вернуться, когда тот бы ушел. Но отступать теперь было поздно. Джину предстояло снова услышать ругань и оскорбления в свой адрес.       – Говорю вам, я член банды Бантан! Я заплачу вам чуть позже, господин Чон, – продолжал препираться Джин. Сейчас у него не было ни гроша, оставалось только ждать деньги от банды, которые его брат получал в начале месяца.       – А где твой брат? Даже он, будучи в банде, не платил мне вовремя, – господин Чон, седовласый жухлый старик, мог отбить своей тростью не одну пару коленных чашечек. – Не держи меня за идиота, я не намерен больше это терпеть! Проваливай отсюда, на эту комнату уже стоит очередь из желающих!       – Я не вру! Я только что был на собрании, а брату пришлось уехать. Обещаю, я отдам вам…       – А ну, повернись, где твоя нашивка Бантан? – господин Чон угрожающе поднял трость в воздух. – У каждого из них она есть, а у тебя нет! Наглый лжец, весь в своих родителей! Сначала они, потом брат, а теперь и ты, вся семья из вшивых овец!       Джин стоял неподвижно на месте и сжимал кулаки. Каждое слово поражало словно пули, которые застревали в легких, не давая сделать вдох. Трость, которой размахивал господин Чон, тряслась у лица Джина, как назойливая муха. Весь мир сузился до этой мельтешащей точки, выворачивая все нутро наизнанку. Голос старика превратился в неприятный однотонный шум, усиливая злость.       – Добрый день, – неожиданно рядом с ними раздался чей-то спокойный голос, – я заметил ваш спор и решил вмешаться.       – А ты еще кто такой? – господин Чон переключился на незнакомца.       – Тот, у кого есть нашивка Бантан, – парень развернулся и продемонстрировал на своей кожаной куртке знаменитую эмблему с контуром бронежилета.       – Ох, простите, не признал сразу, – старик, понизив голос, заискивающе поклонился.       Парень ухмыльнулся, подняв уголок губ, и снова заговорил низким голосом:       – Этот молодой человек является членом Бантан. Надеюсь, мои слова не требуют доказательств?       – Нет-нет, господин! Я дам ему отсрочку.       Джину стало смешно от обращения пожилого человека к парню, который был раза в четыре моложе его.       – Зайду в конце месяца, Джинни, – обратился к нему господин Чон и поковылял вверх по лестнице.       – Я не Джинни! – промолчать Джин не смог. Так его называла только мать в детстве, в те времена, когда они жили в другом районе и были обычной семьей.       Красноволосый парень переключил свое внимание на него. Теперь вблизи Джин смог рассмотреть его необычную внешность: пугающую, но привлекательную. Казалось, что от него шла некая сила. Сам он держался уверенно и спокойно, словно знал каждый шаг наперед и мог предугадать любое движение Джина. Татуировки, которые виднелись на шее, придавали ему опасность. Парень поднял руку с перстнем на указательным пальце и провел по губам, задумавшись.       – Спасибо, – осторожно сказал Джин, не понимая, чего от него еще ждали, – но помощи я не просил. И зачем следить за мной?       Парень подавил усмешку:       – Я не помогал, просто сказал правду. РМ просил передать, что завтра ты заступаешь на службу в отряд к Чимину, пока не вернется твой брат.       – Хорошо, – Джин засунул руки в карманы брюк, – что-то еще?       – Да нет, можешь идти домой. Зайду за тобой утром.       – Мне не нужна нянька. Я сам могу дойти до нужного места.       – Тебе не поверил старый дед, думаешь, тебя примут члены второго ранга?       Джин замялся. Он не подумал о том, что остальные в банде его не знают. Он даже не был уверен, что большинство знало его брата. Вместо ответа Джин лишь пожал плечами, принимая поражение. Парень еще раз оглядел его с ног до головы и, развернувшись, пошел в другую сторону.       – Даже имени своего не скажешь? – окликнул его Джин, сам не понимая для чего. Может, не желая оставлять последнее слово за этим странным человеком.       – Ви, – не оборачиваясь, ответил парень с ярко-красными волосами.