Вампиры Москвы

Что произошло Паша догонял не быстро, а тут ещё и похмелье залезло в голову, изнуряя болью. Стоп, он же не пил. Значит, перенервничал. "Само пройдёт" Фраза, помогающая в любых жизненных ситуациях. Игнорируй это, и оно уйдёт. Очередько только что осознал, что лежит на кровати со спящим Балором. Казалось бы, бес столько выпил, а головная боль его ещё не разбудила. Был и второй вариант: кошмар просто перенёс свою боль на Пашу, или её часть. Парень был наслышан о таких способностях и о любви "Егора" пользоваться ими. Решив не будить почти несчастное сознание, Павел встал, но идти на кухню побоялся: в той стороне что-то, а точнее, Кто-то громко гремел посудой. Воспоминания начали постепенно проявляться. Вот Паша помогает Балору идти, вот в такси бес спит на сестре... Туман. И они целуются. Точнее, Балор целует шокированного нового вампира. Настойчиво, обвивая руками шею. Рука коснулась того места, где был оставлен укус. Рана немного саднила, как и клыки Очередько. Неизвестно, от чего его мутило больше: от того, что парень впервые поцеловался с другим парнем, а ещё и старше его явно не на сто лет, а может даже на тысячу, или от вампирского голода и недостатка крови, пищи. А может во всём виноват бес (хотя он, конечно же, итак во всем этом виноват!) со своей передачей похмелья. Что там говорится? Супруги должны разделять горе? Допрыгались! Паша теперь чувствовал то, что ощущает тот, с кем он случайно поцеловался! Но с другой стороны... Разбудить Балора не казалось такой уж и плохой идеей. — Доброе утро, страна, — Очередько трясет "Егора" за плечи. Ноль реакции. А, нет, раздались неразборчивые маты и бес снова заснул. Поняв, что соваться под явно горячую руку не самый безопасный поступок, парень начал выбирать между двух зол: либо разгневанная Яна, либо спящий Балор. Злую девушку Паша боялся больше, чем многолетнего вампира, так что остаться в комнате было довольно таки разумным решением. "Черт, ещё и телефон сел" Заняться нечем. Квартира пустая, как после сбора дани на древней Руси. Стоп. Откуда у него такие воспоминания и такая уверенность? Неужели воспоминания Балора передались Очередько и теперь он может смотреть отрывки из его жизни. Решив, что терять ему нечего, парень лёг, закрыл глаза и погрузился в ощущения. Вот относительно недавние воспоминания: то, как Балор гуляет в клубе. Всё размыто, голову кружит, рядом стоит как-то парень и клеится. — Красавица, пошли в туалет, развлечемся, — мужские мокрые руки лезут на талию и сжимают, — Что такое настоящий оргазм, девчонки узнают благодаря мне, — незнакомец ухмыляется, — ладони скользят в сторону груди, лапая. "Мерзко, мерзко, мерзко. Отвали!", — мысль не принадлежавшая Паше промелькнула в голове. Балор... Следующее воспоминание. Почему так трудно дышать... Маска чумного доктора. Балор стоит напротив кровати, на которой лежит девушка. Она была очень худа, оттенок кожи отдавал зелёным. Паше невольно стало жаль её. Вдруг тело Балора падает на колени. Он не боясь держит девушку за руку, крепко сжимая. — Лизонька, родная, держись, — голос беса дрожит, будто вот-вот потекут слезы. Паша дрожит вместе с ним. — Убей..., — хрипит девушка, умирая. Её глазницы постепенно стекленеют, жизнь покидает взгляд. Но она ещё держится. Что-то не даёт ей спокойно уйти. — Да, — Балор понимает, о чём она. Нож быстро вонзается в тело, легко пронзая его. Орудие убийства падает на пол, а сам "Егор" отшатывается. Да, он пережил множество убийств, ему не один век, но каждый раз, когда погибает кто-то из близких... Больно, как в первый раз. "Я больше никогда не полюблю...", — мысль отражается на подкормке и передается Павлу. Темнота. Вдруг оба оказываются на балу. Они во дворце. Всюду украшения, свечи, играет аркестр, а люди... Одетые в красивые наряды, платья и кафтаны, молодые и в возрасте. Всё это завораживало своей непривычностью. Паша чувствует шляпу на их голове, костюм, плотно облегающий тело. И пощечину, обжигающую щеку. Звучит английская речь, очень смазанная, неразборчивая, но явно агрессивная. — Да чтоб вы все горели в аду! — Балор кричит, кидая спичку и убегая. Мысли на удивление хладнокровны. Коридоры сменяются, как и этажи. Благо, вампир успевает выбежать из дворца. Через некоторое время мир поразила новость о Великом лондонском пожаре. Новый обрывок памяти. Маленький мальчик играет с братьями и сестрами, они плетут венки, бегают, резвятся. Паша даже улыбнулся такому раскладу. Почему-то не верилось, что у такого как Егор было дество. А может оно было слишком коротким... И вот они все мертвы. Всюду огонь: на домах, земле, в лесу и даже около церкви, сделанной из камня. П Балор бежит Он не знает, куда и зачем. Зачем жить, если родные уже умерли? В сознании отразились слова, сказанные мелодичным женским голосом: "Беги, сынок, спаси себя!" В голове резко щелкает острой болью, от чего Паша стонет. Он вдруг оказался в странном пространстве. Множество нитей, образующих комнату, синеватая подсветка. Парень как будто висел в воздухе, не ощущая себя. — Интересно было? — с недовольством спрашивает Балор. Его брови нахмурены, видно, что ему не нравится такое расположение дел. — Где мы? — Паша удивлённо оглядывает помещение. — В моём подсознании. Одно из моих комфортных мест, — бес жмёт плечами, а после грозно смотрит, — Зачем ты залез ко мне в голову? Кто тебя вообще просил?!.., — на последней фразе голос еле заметно срывается. — Остынь, я не со зла. Оно само, — Паша чувствует подавленность Балора и поднимает руки вверх, мол, сдаюсь. — Надеюсь, что это не твоя способность. Двух паразитов наша "семья", — вампир театрально показал кавычки, — Не выдержит. — И то верно... Ты первородный? — Павел читал, что все вампиры происходят от первого, основного — самого мощного. И что следующие поколения сие цепочки с каждым разом всё слабее и слабее. — Как ты догадался? — явный сарказм и язвительность проскальзывали в голосе беса. Паша лишь молчит в ответ. Что говорят в таких случаях? Хотя... Ему было, что сказать. — Раз ты можешь лазить по чужим сознаниям... Может показать мне один момент из моей памяти? — Могу, — Балор кивает, но морщится. — Что я буду должен? — Паша аж оживился. То воспоминание не давало ему покоя уже многие годы. Каждый раз казалось, что оно ненастоящее, выдуманное, поддельное. — Настанет день, когда я попрошу тебя об услуге. Очередько резко очнулся. Спина затекла, голова раскалывалась то ли от похмелья, то ли от путешествия по чужим воспоминаниям. Вампир лежал рядом, но вдруг, как только новый вампир закрыл глаза, появился в его сознании. — Что конкретно мы ищем? — Балор оглядываясь, оказываясь на морском побережье. Комфортное место Павла было очень уютным. Соленый ветер, тепло, красивые виды и море рядом. Слишком красиво и слишком преукрашено, чтобы быть правдой. — Воспоминание, где мне отрубили ноги, — говорить, а точнее думать, о таком было очень странно, но другого варианта разобраться в этом парень не видел. — Даже так? Идём, — пробираясь сквозь толщу воспоминаний, "Егор" питался страхами и чувствами Паши. Больше всего ему доносили удовольствие чувства ужаса, адреналина и возбуждения. Это было самое любимое. Пройдя сквозь белый занавес, огораживающий особые отрывки памяти, вампиры оказались в эпицентре взрыва. Павел закричал. Фантомная боль пронзила его тело, сковывая движения. Из этого состояния его вывел голос беса: — Очередько, не ори, ещё успеешь! — взрыв прошел. Паша сидел в инвалидной коляске и просил мелочь. На такое Балор закатил глаза. "Ничтожество", — промелькнуло в сознании. Сейчас за такое было стыдно, но тогда новый вампир реально не видел другого выхода. На станции не осталось людей, а даже если и была парочка, то они были заняты своими делами. И вот человек. Высокий. Лица не видно, понятно лишь то, что одет он был в темное пальто и у него была отрощена щетина на лице. И красные глазницы, светящиеся огнем. — Проснись! — Балор закричал, резко потянув Пашу наверх, в реальный мир. Что-то встревожило его в этом воспоминании. Проснулись, резко встали. У Очередько кружилась голова, в глазах темнело. Еле как он повернул свою голову на Балора, желая внести в ситуацию хоть немного ясности. — Что сейчас было?.., — Павел не понимающе посмотрел в глаза беса. — Не думал, что скажу это при жизни, но... Нам срочно надо домой.