Узоры наследия

Перехватив Леону поудобнее, Алисия следовала за идущей впереди Лерианой, пытаясь утихомирить бурю внутри. Она прекрасно понимала, что девочка на руках — не её дочь, хотя сомнений в голове было больше, чем сорняков в огороде, но защитная реакция по отношению к ребёнку была неоспоримой. Лиса пыталась убедить себя в том, что ей просто жаль малышку и когда наступит время она с радостью передаст её настоящим родителям, но сердце внутри протестующе пробивало грудь. Чувство тепла и наполненности, от теплого тельца обвитого вокруг неё, на душе становилось теплее, а тело казалось наполненным. Леона будто была недостающей частью головоломки в жизни Алисии, но реальность охлаждала похлеще холодного душа. Она смотрела на девочку, и в голове раз за разом всплывал вопрос: «А если это правда? Если она действительно моя дочь?» Мысль была одновременно пугающей и обнадёживающей. Это означало бы, что у неё есть будущее, в котором она не одна. Но тогда приходило другое осознание: как она могла бы позволить себе что-то подобное? С её жизнью, её долгом, её постоянным риском? «Это невозможно,»— тихо шептала она себе. — «Я не могу быть матерью. Я даже не знаю, что значит быть ей.» Но стоило ей взглянуть на Леону, как сомнения размывались. Девочка словно принадлежала ей. Не телом, но чем-то большим, чем-то, что Алисия не могла объяснить. Она ощущала это всем своим существом, и это пугало её сильнее любого титана. «Ты должна отпустить её, когда придёт время,» — напомнила она себе, но в глубине души знала: если этот момент настанет, то оторвать её от себя будет невыносимо. Лиса вынырнула из пучины самобичевания, когда они подошли к женским душевым, и Лериана открыла дверь заходя первой и пропуская Алису с Леоной. Женская ванная комната была местом, где утилитарность встречалась с суровой реальностью службы. Здесь не было излишеств, всё кричало о практичности, но в этом холодном минимализме таилась своя, странная уютность. Стены, выложенные серыми каменными плитами, были гладкими, как будто вода веками шлифовала их. Тусклый свет ламп, закреплённых под потолком, разливался ровным, но не слишком ярким светом, оставляя в углах едва заметные тени. Теплый пар, поднимающийся от горячей воды, наполнял помещение, создавая ощущение, что ты находишься в другом мире — где-то между реальностью и туманным сном. Ряд душевых кабинок, отделённых друг от друга простыми деревянными перегородками, тянулся вдоль одной стены. Дерево, хоть и покрытое защитным лаком, местами выглядело потрёпанным — следы времени и постоянного использования были неумолимы. Пол выстлан грубой плиткой с противоскользящим покрытием, на которой виднелись следы сапог и едва заметные трещины, как будто сам камень устал под тяжестью чужих судеб. У дальней стены располагались несколько металлических умывальников с потёртыми зеркалами над ними. Отражение в этих зеркалах всегда казалось каким-то размытым, словно они, как и люди в этом месте, видели слишком много. На полках рядом с умывальниками стояли фляги с мылом и несколько деревянных расчёсок — простые вещи, которые казались роскошью в суровых условиях разведки. Лериана, двигалась с легкостью кошки, будто паря над землей.Она подошла к одному из умывальников, бросила на пол сумку, которую захватила по дороге, и обернулась к Алисии. — Давай сюда девочку, — сказала она буднично, но её взгляд был внимательным. — Я быстро приведу её в порядок. Алисия молча кивнула, аккуратно передавая Леону. Девочка прижалась к ней крепче, явно не желая отпускать, но Лериана умела находить подход даже к самым упрямым. — Всё хорошо, малышка, — спокойно сказала Лериана, усаживая её на скамью у стены. — Это займёт всего пару минут. Алисия огляделась, чувствуя, как тепло пара и запах мыла начинают смывать её собственное напряжение. Душевые разведкорпуса не были местом для отдыха, но сейчас, в этот момент, они казались тихой гаванью, где можно хотя бы ненадолго забыть о хаосе за стенами. — Ты тоже можешь принять горячий душ. — не отвлекаясь от дела, предложила брюнетка, — Все нужное ты можешь найти в том шкафу, в углу. Там есть чистые полотенца и новый кусок мыла. Лиса на секунду задумалась, а потом приняла предложение. Сегодня у неё выдался тяжелый день и ей не терпелось смыть его с себя. Девушка бросила взгляд на сонную Леону, над которой хлопотала Лериана, а после взяла предложенный кусок мыла, и скрывшись за деревянной перегородкой сняла с себя форму, ступая под горячие струи воды. Тело моментально расслабилось и голова стала гудеть чуть меньше, а значит и на душе стало спокойнее. Она понятия не имела, что делать дальше, как заботится о ребёнке, который потерял родителей и ищет их в каждом встречном. Но Лиса знала одно — Леона не останется одна. Ни за что. Когда кожа сморщилась, как у старухи, девушка наконец очнулась и обернув полотенце вокруг себя, вышла из душа. Кожу неприятно холодило, и она покрылась мурашками, от чего тело задрожало. Не очень хотелось натягивать грязную и пыльную одежду на себя, но выбора не было, поэтому она быстро оделась. Лиса вышла из душа, чувствуя, как остатки тепла от горячей воды медленно уступают место прохладному воздуху. Капли воды ещё капали с волос, и она откинула их назад, прежде чем потуже затянуть ремень на мокрой, всё ещё немного влажной одежде. Её взгляд сразу нашёл Леону, которая, свернувшись калачиком, сидела на лавке, обвив себя руками. Лериана, склонившись над девочкой, аккуратно расчесывала её спутанные волосы. — Она почти уснула, — тихо сказала Лериана, не поднимая глаз. Лиса кивнула и подошла ближе, чтобы убедиться, что с девочкой всё в порядке. Леона выглядела измученной, но её щёки порозовели, а дыхание стало ровным. Лиса чувствовала странное облегчение от одного только вида ребёнка, будто та была маяком в её беспокойном море. — Я переодену её в чистое, — сказала Лериана, жестом показывая на небольшой свёрток с одеждой, который она, очевидно, принесла с собой. Лиса кивнула и сделала шаг назад, решив дать им немного пространства. Лериана аккуратно сняла с девочки старую, грязную рубашку, под которой обнажилась её тонкая, хрупкая спина. Лиса уже собиралась отвернуться, но внезапно заметила, как Лериана замерла. — Что? — спросила Лиса, не понимая, почему та вдруг остановилась. Брюнетка медленно наклонилась ближе, её пальцы осторожно коснулись кожи на лопатке Леоны. Там, чуть выше линии позвоночника, было маленькое родимое пятно — изогнутая линия, едва заметная, но слишком знакомая, чтобы её можно было спутать с чем-то другим. — Это невозможно, — прошептала Лериана, её голос дрогнул. — Что невозможно? — Лиса подошла ближе, пытаясь понять, что происходит. Девушка обернулась, её глаза горели странным блеском, смесью удивления и тревоги. — Это родимое пятно. Такое же, как у Леви. Такое же, как у меня. Слова повисли в воздухе, и Лиса почувствовала, как её сердце упало куда-то в пятки. Она шагнула ближе, её взгляд устремился к маленькому пятну, которое Лериана так внимательно рассматривала. — Это ничего не значит, — резко сказала Лиса, но её голос звучал неубедительно. — Алисия, ты понимаешь, что это значит, — твёрдо ответила Лериана, её голос стал жёстче, почти обвиняющим. — Это правда. Она ваша дочь. Лиса отступила на шаг, будто слова Лерианы ударили её физически. Она хотела возразить, сказать, что это просто совпадение, но в её голове всё начало складываться. Черты лица Леоны, её упорство, её взгляд... — Это ничего не доказывает, — выдохнула Лиса, её руки сжались в кулаки. — Доказывает, — возразила Лериана, поднимая глаза. — И ты это знаешь. Лиса отвернулась, чувствуя, как её мир рушится. Она не могла этого принять. Не сейчас. Не так. Мозг отрицал любые доказательства их с девочкой родства, но сердце ныло и упрямо долбило, что все, чёрт возьми, очевидно и она отрицает всё, только ради собственного спокойствия. Покачав головой, Лиса попыталась вытрясти дурацкие мысли, и аккуратно присела возле Леоны. — Милая, пойдем спать, — девочка открыла сонные глаза, и тут же наклонилась к девушке, обвивая руки вокруг шеи. Алисия поднялась на ноги, перехватывая девочку поудобнее, и стала ждать Лериану, пока та соберет вещи и покажет где они могут разместится, чтобы переночевать. Брюнетка собрала вещи, аккуратно свернув полотенца и убрав их в корзину у стены. Она кивнула Лисе, мол, следуй за мной, и направилась к выходу. Лиса, неся Леону на руках, пошла за ней, чувствуя, как девочка тяжело дышит ей в шею, постепенно погружаясь в сон. Коридоры разведкорпуса были тихими, лишь звуки шагов девушек нарушали ночную тишину. Лериана открыла дверь в небольшую комнату с двумя узкими кроватями, покрытыми грубыми серыми одеялами. На столе у окна стояла тусклая лампа, свет которой едва освещал помещение. — Здесь вы сможете отдохнуть, — сказала Лериана, обернувшись к Лисе. — Комната простая, но лучше ничего нет. Лиса кивнула, опуская Леону на одну из кроватей. Девочка тут же свернулась клубочком, вцепившись в край одеяла. Лиса укрыла её, поправив прядь волос, упавшую на лицо. — Спасибо, — тихо сказала она, оборачиваясь к Лериане. — Не за что, — ответила та, наблюдая за ней с лёгкой улыбкой. Лиса сделала шаг назад, собираясь выйти из комнаты, но Леона вдруг резко проснулась, схватив её за руку с неожиданной силой. — Нет, не уходи, — прошептала девочка, её глаза наполнились страхом и слезами. Лиса замерла, чувствуя, как в груди что-то болезненно сжалось. Она наклонилась к Леоне, её голос стал мягким: — Я здесь, милая. Я просто хотела дать тебе поспать. — Пожалуйста, останься, — прошептала Леона, её голос дрожал. Лиса взглянула на Лериану, и та, не говоря ни слова, молча села на вторую кровать, жестом приглашая Лису последовать её примеру. — Хорошо, мы останемся, — сказала Лиса, садясь рядом с Леоной. Девочка тут же расслабилась, её глаза закрылись, и она снова погрузилась в сон, но пальцы всё ещё крепко держали руку Лисы. Некоторое время обе девушки молчали, слушая тихое дыхание Леоны. Затем Лериана нарушила тишину: — Ты ведь не веришь в это, да? Лиса подняла взгляд, не сразу понимая, о чём она. — Ты не веришь, что она может быть твоей дочерью, — уточнила Лериана, её голос был ровным, но взгляд испытующе впился в Лису. — Конечно, не верю, — резко ответила Лиса, отворачиваясь. — Это абсурд. — Но ты чувствуешь что-то, — заметила Лериана, не отводя взгляда. Лиса вздохнула, проведя рукой по волосам. — Я не знаю, что я чувствую. Это всё… слишком. Я не могу просто поверить в то, что ребёнок из будущего может быть моей дочерью. Это звучит как бред. Лериана кивнула, будто соглашаясь, но в её глазах читалось что-то другое. — Знаешь, я видела, как Леви смотрел на неё, — сказала она тихо. — Даже если он этого не признаёт, он уже начал сомневаться. Лиса нахмурилась, с трудом удерживая себя от грубого ответа. — Сомневаться — это одно, а принимать что-то как факт — совсем другое, — холодно сказала она. Лериана задумчиво посмотрела на Леону, которая мирно спала, её маленькая рука всё ещё держала Лису за пальцы. — Я знаю, что это нелегко. Но, Лиса, иногда правда не нуждается в доказательствах. Она просто есть. — А ты? — спросила Лиса, не выдержав. — Ты веришь, что она его дочь? Лериана улыбнулась, но её улыбка была грустной. — Я не знаю. Но если это правда… то я сделаю всё, чтобы защитить её. И тебя. Лиса замолчала, её сердце сжалось от этих слов. Она смотрела на Леону, чувствуя, как её мысли снова начинают путаться. В этой комнате, в этот момент, всё казалось одновременно реальным и невозможным. Лиса молчала, глядя на маленькое личико Леоны, расслабленное во сне. Детские черты были ей незнакомы, но что-то в девочке вызывало странное ощущение узнавания. Как будто она уже знала её. Как будто Леона всегда была частью её жизни, просто спрятанной где-то глубоко, за пеленой времени. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую только треском лампы на столе и ровным дыханием ребёнка. Лериана сидела напротив, её фигура, освещённая мягким светом, казалась почти нереальной. Лиса украдкой взглянула на неё, пытаясь понять, о чём та думает. Лериана смотрела на Леону, но её лицо не выражало ничего, кроме лёгкой задумчивости. В свете лампы её глаза, тёмные и глубокие, блестели, словно две тайны, которые она не собиралась раскрывать. Лиса ощущала её присутствие, как тихую, но неотступную тень, которая знала больше, чем говорила. — Ты ведь всё уже решила для себя, — наконец сказала Лиса, нарушая тишину. Её голос прозвучал тише, чем она ожидала. Лериана подняла на неё взгляд. — Я ничего не решала, — ответила она мягко, но в её голосе была уверенность. — Просто я видела достаточно, чтобы доверять своим инстинктам. — Инстинктам? — Лиса усмехнулась, но её смех был горьким. — Инстинкты — это последнее, чему я могу доверять сейчас. Лериана чуть наклонила голову, её взгляд стал проницательным, как у хищника, выслеживающего добычу. — Ты боишься. Лиса резко повернулась к ней, но слова замерли на губах. Она не могла спорить. — Да, боюсь, — призналась она наконец, её голос дрогнул. — Боюсь того, что если я позволю себе поверить… если приму это… а потом окажется, что всё ложь, я просто не смогу это пережить. Лериана долго смотрела на неё, а потом перевела взгляд на Леону. — Знаешь, Лиса, — начала она, её голос стал тише, почти шёпотом. — Когда я увидела это родимое пятно… я не удивилась. Лиса напряглась, чувствуя, как её сердце сжалось. — Почему? Лериана улыбнулась, но её улыбка была горькой. — Потому что я видела это раньше. На Леви. На себе. Это… часть нас. Это не доказательство, но это знак. Лиса покачала головой, стараясь оттолкнуть от себя её слова, но они уже пустили корни в её сознании. — Ты хочешь, чтобы я просто поверила, — прошептала она, её голос был полон отчаяния. — Нет, — ответила Лериана, её голос стал твёрже. — Я хочу, чтобы ты прислушалась к себе. Лиса снова посмотрела на Леону. Её маленькая рука, всё ещё цепляющаяся за её пальцы, казалась такой хрупкой, но в то же время такой реальной. — Я не знаю, смогу ли я, — наконец сказала она, её голос был почти неслышным. Лериана встала, её движения были медленными и спокойными. — Никто не знает, Лиса. Но иногда это неважно. Иногда нужно просто быть рядом. Она повернулась к двери, но остановилась, обернувшись через плечо. — Отдохни. Завтра будет новый день, и, возможно, новые ответы. Лиса кивнула, не в силах ответить. Она смотрела, как Лериана вышла из комнаты, оставив её наедине с тишиной и своими мыслями. Она снова посмотрела на Леону. Девочка во сне что-то пробормотала и сильнее прижалась к её руке. Лиса почувствовала, как её сердце дрогнуло. Она осторожно провела рукой по её волосам, чувствуя, как в груди поднимается странное, незнакомое тепло. И в этот момент она поняла, что, несмотря на все свои страхи и сомнения, она не сможет отпустить эту девочку. Не сможет оставить её одну. *** Лериана нашла Леви там, где и ожидала. На крыше. После того как они выбрались из Подземного Города, он часто проводил ночи напролет наблюдая за звездным небом вдалеке. Лериана остановилась на краю крыши, наблюдая за братом. Леви сидел, привалившись спиной к дымоходу, с привычно нахмуренным лицом, но в его взгляде читалась усталость. Она знала этот взгляд — он появлялся всегда, когда прошлое тянуло его за собой, как якорь, сковывая движения и мысли. Она не торопилась подходить ближе. Ветер играл с её волосами, напоминая о тех временах, когда ветер в Подземном Городе был чуждой роскошью. Там, внизу, под слоями камня и грязи, они жили, как крысы в лабиринте, без надежды увидеть небо. Лериана закрыла глаза, и перед ней всплыло их детство. Леви — худой, как ветка, но с силой в глазах, которая заставляла даже взрослых держаться подальше. Он всегда был таким — готовым сражаться за них, за тех немногих, кто был ему дорог. Она помнила, как он находил еду, когда казалось, что есть уже нечего. Как он, не раздумывая, воровал у тех, кто был сильнее, и возвращался с кровью на руках, но с хлебом в кармане. Она вспомнила, как однажды они прятались в узком проходе между домами, укрываясь от преследователей. Леви обнял её, чтобы согреть, и шептал, что всё будет хорошо. Даже тогда, когда они оба знали, что это была ложь. Но в Подземном Городе ложь была их спасением. Ложь о том, что завтра будет лучше. Ложь о том, что они смогут выбраться. Лериана открыла глаза и посмотрела на Леви. Он казался таким же, как тогда, но теперь у него были стены, которые он построил вокруг себя. Стены, которые даже она не могла разрушить. Она сделала шаг вперёд, осторожно, чтобы не спугнуть его. — Ты всё ещё смотришь на звёзды, — тихо сказала она, подходя ближе. Леви не ответил сразу. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, как будто он искал что-то за пределами видимого. — Они не меняются, — наконец произнёс он, его голос был хриплым, но спокойным. Лериана села рядом, скрестив ноги. — А мы изменились, — сказала она, глядя на него. Он посмотрел на неё, его глаза сузились. — Мы выжили, — коротко ответил он. Лериана улыбнулась, но в её улыбке было больше грусти, чем радости. — Выжить — это одно. Но жить — совсем другое. Леви снова отвёл взгляд, и Лериана поняла, что он не хочет продолжать этот разговор. Но она не могла просто уйти. — Леви, — тихо сказала она, её голос стал мягче. — Мы больше не там. Мы больше не дети. Он усмехнулся, но в его усмешке не было ни капли радости. — Иногда мне кажется, что я всё ещё там. Лериана замолчала, чувствуя, как тяжесть его слов ложится на её плечи. Она тоже иногда чувствовала это — запах сырости, вкус голода, страх, который никогда не исчезал до конца. — Но ты не там, — наконец сказала она. — И я не позволю тебе туда вернуться. Леви посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то, что она не могла расшифровать. — Ты всегда была упрямой, — сказал он, и в его голосе впервые за долгое время прозвучала тёплая нотка. Лериана улыбнулась. Но улыбка тут же сошла с лица, когда она вспомнила зачем пришла. Она знала, что он взбесится, что не захочет слушать и пошлет её куда подальше, но она обязана с ним поговорить о маленьком человечке, который появился у них в жизни. Леона была беззащитным ребёнком, который нуждался в защите. И не от чужых людей. Аккерманы своих не бросают. Кровь выше долга. — Леви, ты не должен убегать от своей дочери. — мужчина вскинул голову, и раздраженно уставился на сестру. Они виделись раз в три месяца, и сейчас, когда обоим удалось выкроить больше времени, чтобы посидеть вместе и посмотреть на звезды, она начала разговор о том, о чем он не хотел говорить. Вообще. — Нет! — прозвучало резче, чем ему хотелось, но настроение у него было паршивое. Он поднялся, чтобы уйти, но Лериана вскочила хватая его за локоть. — Да послушай же ты! — раздражалась девушка. Она знала, что Леви очень тяжелый человек, который делает по своему, и только так, никого не слушая. Но сейчас его упрямство было совсем не кстати. — Родимое пятно. У неё есть родимое пятно! Леви замер, взгляд его затуманился, как будто он видел не перед собой стоящую Лериану, а что-то далёкое и неуловимое. Родимое пятно. Казалось бы, мелочь, простое совпадение, но внутри всё будто перевернулось. Он мог бы притвориться, отмахнуться, сказать, что у детей часто бывают родимые пятна, что это ничего не значит. Но он не был лжецом. Леви уважал людей, которые жили без масок. Он знал, что правда всегда весомее любой лжи, даже если она обжигает. Притворяться не имело смысла. Что бы он ни сказал сейчас, это не изменило бы фактов. Не изменило бы её. Он опустил взгляд, изучая свои руки, будто там была написана разгадка. Эти руки, которые знали только кровь и сталь. Эти руки, которые когда-то держали в грязных подземных улицах младшую сестру, пытаясь согреть её. И теперь перед ним стояла Лериана, его единственная оставшаяся семья, с тем же упрямым взглядом, что был у неё ещё в детстве. — Ты что, молчать теперь будешь? — её голос был твёрдым, но в нём звучала не злость, а вызов. Леви поднял на неё глаза, и уголки его губ дёрнулись в едва заметной усмешке. — А что ты хочешь услышать? Что это совпадение? Что я не вижу очевидного? — его голос был ровным, но в нём чувствовалась усталость. Лериана не отступала. Она сделала шаг вперёд, глядя ему прямо в глаза. — Я хочу услышать, что ты не собираешься закрывать на это глаза. Леви коротко выдохнул, отворачиваясь. Он никогда не был хорош в таких разговорах. Никогда не умел говорить о том, что жгло изнутри. — Думаешь, я стану закрывать на это глаза? — тихо сказал он, не оборачиваясь. Тишина между ними повисла, как тяжёлая паутина. Лериана смотрела на него, пытаясь понять, что творится в его голове. — Ты никогда бы не отвернулся от родной крови, — наконец сказала она, её голос стал мягче. Он обернулся, и в его взгляде была смесь гнева, боли и чего-то ещё, чего Лериана не могла разобрать. — Родная кровь, — повторил он, будто пробуя эти слова на вкус. — Ты знаешь, что это значит? Лериана кивнула. — Это значит, что, нравится тебе это или нет, она часть тебя. Леви усмехнулся, но в его усмешке не было радости. — А если я не хочу, чтобы она была частью меня? Лериана не отступила, не отвела взгляда. — Тогда это твоя проблема, а не её. Эти слова ударили его сильнее, чем он ожидал. Он знал, что Лериана права. Он мог сколько угодно отрицать, прятаться за сарказмом и холодностью, но правда была перед ним, как на ладони. Леви снова отвернулся, глядя куда-то в сторону. — Она не заслужила этого. — Ты тоже, — тихо сказала Лериана. — Но семью не выбирают, Леви. Её слова повисли в воздухе, и он почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. Он знал, что она права. Он знал, что не сможет отвернуться. Потому что, каким бы мерзавцем он ни был, он не мог оставить ребёнка, в котором текла его кровь. *** Эрвин сидел за своим массивным дубовым столом, облокотившись на него локтями, пальцы сплетены в замок. Лампа бросала мягкий свет на груду карт и документов, но Смит не смотрел на них. Его взгляд был устремлён куда-то вглубь, за границы стен, в ту неизвестность, которая могла стать их спасением. Леона. Маленькая девочка с огромными глазами, в которых отражались тайны, что могли бы перевернуть их мир. Она была ребёнком. Всего лишь ребёнком. Эрвин повторял это себе, но разум шёл другим путём. Он видел в ней ключ, который откроет двери, запертые столетиями. Видел ответы, которые его отец так и не нашёл, погибнув за свою правду. Видел будущее, за которое он готов был отдать всё, даже свою душу. Но эта девочка была не просто ребёнком. Она была дочерью Леви. Эрвин провёл рукой по лицу, чувствуя, как усталость давит на плечи. Леви никогда не говорил о семье, никогда не упоминал о прошлом, которое его не касалось. Но Леона… Она была его отражением. В её взгляде, в том, как она двигалась, как сжимала губы, когда злилась, был Леви. И это усложняло всё. Стук в дверь вырвал Эрвина из размышлений. Леви вошёл в кабинет с привычной бесшумностью, словно тень, скользнувшая в полумрак. Он знал этот взгляд — взгляд человека, который вынашивает план. И это никогда не сулило ничего хорошего. — Ты звал? — спросил Леви, голос его был ровным, но внутри всё дрогнуло. Эрвин жестом указал на стул напротив. — Садись. Леви задержался на мгновение, прежде чем сесть. Он сел на край стула, как всегда, готовый в любой момент подняться и уйти. Внутри него уже начинало клокотать беспокойство, хотя внешне он оставался спокойным. Эрвин изучал его взглядом, словно пытался проникнуть в самую суть. Леви терпеть не мог эти моменты. — Речь пойдёт о девочке, — наконец сказал Смит, его голос был ровным, почти мягким, но Леви уловил стальную нотку. Леви напрягся. Его пальцы сжались в кулаки на коленях, но он заставил себя выглядеть равнодушным. — Что с ней? Эрвин сложил руки перед собой, его взгляд стал ещё более сосредоточенным. — Она знает больше, чем говорит. Если она действительно из будущего, её знания могут стать для нас ключом. Возможно, даже спасением. Слова прозвучали чётко, но для Леви они были словно удар по вискам. Спасение. Они всегда искали спасение. Но неужели ценой ребёнка? — Она ребёнок, — произнёс он, его голос был холодным, но внутри всё бурлило. — Ты это понимаешь? — Я это понимаю, — Эрвин слегка наклонился вперёд, его глаза сузились. — Но она не просто ребёнок, Леви. Она может знать то, что изменит ход истории. Леви отвернулся, глядя куда-то в сторону. Его мысли путались, словно клубок ниток, который невозможно распутать. Леона была ребёнком. Она выглядела испуганной, хрупкой, но в её глазах он видел что-то странное. Что-то, что напоминало ему… себя. Эта мысль била по нему сильнее, чем он хотел признать. — И что ты хочешь от меня? — спросил он, наконец повернув голову. Эрвин помедлил, словно взвешивая слова. — Ты пойдёшь за стены. С отрядом Ханджи. В Легион, где служит Алисия. Леви нахмурился, но не сказал ничего. — Ты будешь защищать девочку. И… — Эрвин выдержал паузу, словно испытывая Леви. — Узнаешь, что она знает. Тишина в комнате стала почти ощутимой. Леви не двигался, но его мысли уже бушевали. Он чувствовал, как внутри него поднимается волна протеста, но он не мог разобраться, откуда она берётся. — Ты хочешь, чтобы я вытянул из неё информацию? — его голос был тихим, но в нём чувствовалась скрытая угроза. Эрвин не отступил. — Я хочу, чтобы ты помог нам выжить. Леви встал. Его движения были резкими, почти грубыми. Он отвернулся, глядя в окно, за которым простиралась тьма. — Если она действительно из будущего, ты понимаешь, что это сломает её? — сказал он, не оборачиваясь. Эрвин молчал, но Леви чувствовал его взгляд. — Я не прошу тебя ломать её, — наконец ответил Смит. — Но я прошу тебя сделать всё, что нужно, чтобы спасти человечество. Эти слова прозвучали как приговор. Леви сжал кулаки, чувствуя, как его мысли разрываются на части. С одной стороны, это был его долг. С другой… Он вспомнил слова Лерианы о родимом пятне. Вспомнил, как Леона прижалась к нему, словно искала защиты. И это ощущение не давало ему покоя. — Чёрт возьми, Эрвин, — тихо выдохнул он. — Ты знаешь, что я не могу сказать «нет». Эрвин ничего не ответил. Он знал, что Леви пойдёт. Потому что тот всегда шёл туда, где был нужен. Даже если это означало разрушение самого себя.