Le Cirque Des Reves

В «Цирке сновидений» царит привычная для сборов суета, но тренировок у Юйхэна это не отменяет. Уже на следующий день он выматывает Сюэ Мэна и Мо Жаня так, что они едва держатся на ногах — а потом обретают второе дыхание, стоит Юйхэну сдержанно похвалить их. Парни готовы на всех парах лететь в столовую — каждый преследуя собственную цель, — но Юйхэн их не отпускает, ведет знакомиться с мадам Цзян. Хотя до их первого выступления еще достаточно времени, и оно состоится точно не в Париже, костюмы он советует подготовить заранее, чтобы в дальнейшем тренироваться уже в них. Мадам Цзян, юркая миниатюрная женщина, возраст которой определить не могут ни Сюэ Мэн, ни Мо Жань, начинает суетиться вокруг них и хвалить их тела на все лады. Она хлопает в ладоши от восторга и не перестает осыпать братьев такими комплиментами, что даже у Мо Жаня краснеют кончики ушей, особенно когда он получает игривый шлепок по своей пятой точке. Она захватывает их внимание с такой силой, что Мо Жань упускает из виду состояние своего наставника в момент, когда мадам Цзян просит молодых циркачей раздеться до белья. Состояние Юйхэна воистину необыкновенное. Его щеки вспыхивают румянцем, а сам он намертво прикипает взглядом к торсу Мо Жаня. Юйхэна с ног до кончиков волос охватывает жар, а в животе рождается, лавой разливаясь по телу, чувство такой силы, что Юйхэн теряет контроль — и зеркало в шатре мадам Цзян идет мелкими трещинами. Женщина вскрикивает от удивления, а Юйхэн, сбивчиво извиняясь, стремительно выходит прочь из шатра. Ему срочно нужно успокоиться и сделать это подальше от Мо Жаня. Когда Мо Жань, сверкая радостной улыбкой, приходит к нему с обещанным обедом, Юйхэн привычно хладнокровен, но Мо Жань снова едва не выводит его из равновесия, потому что в коробе с едой Юйхэн обнаруживает лотосовые печенья, коих быть там не должно. — Что это, Мо Жань? Циркач улыбается еще шире. — Это мой сюрприз. Вы сами сказали, что любите сладости, а я как раз люблю их готовить. И не только сладости. Мне захотелось сделать для вас печенье. Считайте это подарком от ученика в честь того, что вы взяли его под свое надежное крыло. — Не стоило так утруждаться, — Юйхэн сурово хмурит брови, но к печенью бережно прикасается кончиками пальцев, в этот раз обтянутыми перчатками цвета ночного неба с вышитыми на них звездами — вышивка вторит рисунку на рубашке Юйхэна. От Мо Жаня его жест не ускользает, отзываясь приятным теплом в сердце. — Мне совсем не сложно, наставник! Просто позвольте мне время от времени баловать вас. Ведь не зря же я уговаривал поваров дать мне возможность бывать на кухне. Юйхэн пристально смотрит на него со сложным выражением лица. Мо Жань видит в строгом взгляде его завораживающих глаз какое-то странное, едва уловимое выражение. Но оно быстро исчезает, и Юйхэн бесстрастно отвечает: — Как пожелаешь. Вряд ли у меня получится тебя остановить, даже если я захочу. Теперь давай обедать, а потом обсудим с тобой мою идею. Мо Жань с энтузиазмом принимается расставлять тарелки, с ловкостью фокусника извлекаемые им из короба. Юйхэн украдкой наблюдает за его руками и ловит себя на мысли, что они по-настоящему хороши. Далеко не с цирковой точки зрения. И Юйхэна пробирает легкий испуг, потому что следом приходит еще одна: он уже не так уверен в том, что хочет отталкивать от себя Мо Жаня, неуправляемым вихрем поднимающего давно спрятанные Юйхэном эмоции. Юйхэну стоит больших трудов сосредоточиться не на сильных ладонях, а на трапезе. Которую прерывает громкое, но сказанное мелодичным голосом: — Наставник, вы нужны мне на несколько минут! Можно войти? Мо Жань мгновенно узнает обладателя голоса: их с Юйхэном решил прервать Ши Мэй. Его злит и само неожиданное появление парня, и то, что Юйхэн слишком ласково откликается: — Конечно, Ши Минцзин, заходи. В вагончике Юйхэна материализуется Ши Мэй, замечает Мо Жаня и мимикой выдает несказанное удивление. Ши Минцзин помогает Юйхэну уже год, многое знает о его привычках и особенностях характера и прекрасно помнит, что Юйхэн предпочитает есть в одиночестве — исключения он делает только для традиционных цирковых ужинов в первый день переезда на новое место. Лишь тогда Юйхэн собирается со всей труппой в вагоне-ресторане их поезда, но и там не проводит много времени. Даже своего первого ученика он никогда не приглашает разделить обед. Ши Мэя изнутри словно сковывает толстой коркой льда, насквозь пропитанного ревностью. От изумления он едва не теряет дар речи, но быстро берет себя в руки. — Что ты хотел? — Юйхэн переключает его внимание на себя. — О, простите, я и не подумал, что вы можете быть не один. Я хотел с вами обсудить некоторые детали вашего нового номера, но, полагаю, сейчас не лучшее время. Мне стоит зайти попозже? — Не стоит. Когда мы с Мо Жанем закончим, я сам к тебе приду. — Хорошо, — Ши Мэй послушно кивает и прощается. Прежде чем покинуть вагончик, он еще раз смотрит на Мо Жаня. И Мо Жань готов поклясться, что со злобой. Их неприязнь явно взаимна, и пока еще неизвестно, к чему это может привести. Но долго размышлять ему об этом не дает Юйхэн — он начинает описывать свою идею Мо Жаню. Юйхэн предлагает ему использовать стеклянные булавы и разбить их во время выступления, чтобы потом на глазах у всех собрать заново. Юйхэн говорит, что ему нравится этот талант Мо Жаня, поэтому его надо использовать обязательно. — Для убедительности и чтобы скрыть следы магии, ты можешь пригласить в пару кого-нибудь из братьев Мэй. Также мы можем усложнить выступление. Как у тебя с координацией и возможностью держать равновесие? — Даже не знаю, что ответить, — Мо Жань смущенно морщит нос. Юйхэну этот маленький жест кажется милым, и за это он готов дать себе хорошую пощечину. — Серьезных испытаний я над ней не проводил. Но вертикально держусь бесперебойно. — Тогда проверим в Париже. Попытаешься встать на шар. Возьмешь несколько советов у Ши Минцзина и будем пробовать. Мо Жань не знает, то ли радоваться, то ли опять злиться. Ему до одури нравится, что Юйхэн столь много внимания уделяет его будущему выступлению, — и до такой же степени его отталкивает сама необходимость о чем бы то ни было советоваться с Ши Мэем. Но наставнику Мо Жань обещает строго выполнять все его рекомендации, следовать его советам и сделать все, чтобы не подвести его надежд и ожиданий. Юйхэн одобрительно ему кивает, обещает страховать его во время тренировок и помочь со всем, что Мо Жаню только потребуется. «Мне требуется тебя сейчас поцеловать, а потом взять прямо здесь», — готов выпалить Мо Жань, но лишь скромно благодарит и покидает вагончик Юйхэна. Вечером Мо Жань вновь идет на его выступление — финальное перед отбытием цирка, на котором он убеждается в том, что Юйхэн глядит прямо на Мо Жаня, — а в следующий раз видит Юйхэна только в день отъезда, и то урывками. Потому что «Цирк сновидений» становится похож на огромный улей, где все без исключения заняты делами и хлопотами, и Мо Жаню хочется не упустить ни одной детали, впитать в себя каждую из них. Его легко понять. На глазах Мо Жаня шатры начинают стремительно складываться, уменьшаясь в размерах. То, что еще час назад внушало трепет своими размахами, становится больше похоже на крошечные макеты самого себя, ловко умещаясь в чемоданах артистов. Мо Жань даже с усилием трет глаза и щипает себя за бедро, чтобы убедиться: он не спит, и эта магия творится перед ним прямо сейчас. Он смотрит на брата, с двух сторон облепленного иллюзионистами Мэй, и видит, что он также заворожен. Сюэ-старший ни разу не рассказывал им о том, как именно цирку с такой легкостью удается переезжать с места на место, поэтому его ошеломление абсолютно неподдельно. Мирное созерцание нарушает громкий визг Сун Цютун. Наньгун Сы выпустил своих тигров побегать по территории цирка, и один из них, всегда испытывающий к женщине-змее повышенный интерес, умудряется подхватить ее на спину. Он принимается резво прыгать с ней, крепко вцепившейся в его шерсть, из стороны в сторону. Наньгун Сы лишь хлопает себя по лбу, но не делает ничего, чтобы помочь Сун Цютун: этот странный, давно привычный им ритуал повторяется из раза в раз. Е Ванси открыто смеется, и даже Сюэ Мэн издает смешок, но тут же смущается и неосознанно прячется от стыда в плечо младшего Мэй Ханьсюэ. Тот в ответ приобнимает его и легонько целует в макушку. Сюэ Мэн сначала деревенеет, но быстро расслабляется в чужих руках. Невинный жест отзывается приятной дрожью по всему телу, и Сюэ Мэн смелеет настолько, что отвечает едва уловимым касанием губ к изящной шее иллюзиониста. Мэй Ханьсюэ крепче обнимает его в ответ и подмигивает пристально наблюдающему за ними старшему брату, который протягивает руку и гладит Сюэ Мэна по волосам. У иллюзионистов на Париж и Сюэ Мэна уже есть планы, и они в предвкушении. Мо Жань рядом с ними вполне оправданно чувствует себя четвертым лишним, оставляет их и идет к фонтану, рядом с которым как раз стоит Сюэ Чженъюн. Он глубоко погружен в раздумия и кажется статуей. Мо Жань останавливается поодаль и терпеливо ждет, пока дядя обратит на него внимание. Старший Сюэ с неожиданной для себя ностальгией вспоминает, как ему в голову пришла идея «Цирка сновидений». День, когда Юйхэн, его давний друг, после долгого путешествия по миру возвращается в родной город и навещает их с мадам Ван. Когда теплая встреча заканчивается, он вежливо прощается и оставляет семейную чету — а мадам Ван, стоит лишь закрыться за ним двери, обращается к мужу: — Ты столько лет с ним знаком и не заметил, что он кровный наследник Изобретателя? Сюэ Чженъюн слушает ее, не веря своим ушам. Изобретатель — легенда мира магии и иллюзий, цирковых выступлений и театральных постановок. Слухи о его силах ходят до сих пор: левитация, создание сложных магических механизмов и декораций, умение наделять неодушевленные предметы свойствами живых существ, возможность становиться невидимым. Сюэ Чженъюн все и не припомнит. Слова драгоценной супруги у него сомнений не вызывают — мадам Ван всегда безошибочно определяет, какая магия течет в крови человека, — поэтому он устремляется за Юйхэном. Настойчиво убеждает вместе создать театр, где могли бы найти приют те, кто похож на них самих, а Юйхэн в ответ предлагает создать странствующий цирк. Так появляется «Цирк сновидений». Сюэ Чженъюн и Юйхэн проводят множество бессонных ночей, проектируя, делая эскизы и планируя. Мадам Ван старательно ищет артистов, и втроем они проводят прослушивание за прослушиванием, пока не набирается первый состав труппы. Юйхэн пишет знакомому с просьбой создать фонтан, подробно указывая, в чем будет его особенность. Вскоре его доставляют к Сюэ Чженъюну домой, и он наполняет его своей магией и кровью, превращая в источник жизненных сил. Юйхэн несколько месяцев работает у себя в мастерской, и наконец появляются часы — охраняющий цирк талисман. Цирк, которому сейчас что-то угрожает, и Сюэ Чженъюн не может понять источник проблемы. Он думает об этом, глядя на фонтан, к которому прикладывает руку. Тот, как и все шатры, палатки и карусели, начинает быстро уменьшаться, но проделать с ним такое может только директор «Цирка сновидений». Когда фонтан становится таким крошечным, что может поместиться в руке, Сюэ Чженъюн замечает племянника и улыбается ему. Он рад, что Мо Жань становится непосредственным свидетелем того, как он применяет свои силы. В это же время рядом с центральными воротами Юйхэн беззвучно шепчет заклинание. Часы начинают ходить ходуном, реагируют на зов создателя и остальных частей его души, отрываются с места и пикируют вниз, в полете меняя размер. Юйхэн ловит их и застывает, изумленно распахнув глаза. Никогда, сколько бы раз Юйхэн не брал часы в руки, его творение не ведет себя так, как сейчас. Часы на его раскрытой ладони пульсируют, дрожат, трепыхаются. Словно… Юйхэн резко поворачивается и с первого взгляда безошибочно находит среди цирковых Мо Жаня. Хотя он стоит достаточно далеко от Юйхэна, тот отчетливо видит: лицо Мо Жаня искажено от боли, и он стоит, прижав руку к груди. Ровно к тому месту, где бьется его сердце. Юйхэн поражается, понимая, что именно изменилось в цирке — и кто имеет к этому отношение.