Вишнёвый малыш

— И-и-и ... — Эрик откинулся в кресле, вспоминая что хотел сказать. — Вспомнил. Завтра тебя вечером хотели бы видеть в Париже на подиум ... — Я согласен, — твёрдо хлопнули по столу. — Ты даже не дослушал, — посмотрели на решительного парня перед собой. — Я согласен что бы там не было. Завтра? Куда? В Париж? Я собираться, — залезли в поясную сумку, разыскивая ключи от дома. — Ты раньше говорил, что на подиум не выйдешь, — альфа распрямил плечи, довольный чужим энтузиазмом. — Вот сейчас решил выйти, — притормозили около выхода. — И найди мне уже ассистента. Надоело по каждому поводу к тебе таскаться. Я тебе кто, мальчик на побегушках что ли? Захлопнули кабинетную дверь, оставив директора одного. — Да кто с тобой работать захочет, — поправили синий галстук, закинув ноги на стол и ручку в органайзер. Омега вспомнил, что машины то нет. Неожиданно вернулся, а директор чуть не грохнулся при виде злого Ликса. — Дай телефон такси вызвать. Вечером на пороге дома Феликса стояло четверо мужчин. Все приметили синюю нетронутую Lamborghini во дворе. Хёнджин и Теодор попали в жилище после того, как двое охранников их высшей банды открыли дверь. Все разошлись по дому в поисках любых зацепок и только Хван прямиком направился в спальню. Зайдя в пустующую комнату, в глаза бросился открытый гардероб. По разбросанным вещам можно было понять, что собирались в спешке и не убравшись за собой. На кровати валялся телефон, который альфа признал с первого взгляда. Он оказался выключенным. Все остальные мужчины дожидались дальнейших указаний. — Господин, — окликнул Теодор Беккер. — Омега оказался умнее толпы бестолковых инвалидов, — с насмешкой повернулся он, показав всем явившимся мужчинам оставленный телефон. — Господин, видимо он появится во Франции, — хозяину протянули планшет. Альфа взял рабочий планшет Теодора. Внимательно прочитал статью от СМИ о появление Феликса на показ моде завтра в семь вечера по времени Франции. День спустя. — Господин, Ли Феликс до сих пор не прилетел. Должен был вылететь вчера утром, но сообщили, что рейс перенесли по неизвестным причинам и будет он только ближе к вечеру. Беккер показал весёлые фотографии австралийца с неким французским мужчиной, сделанные журналистами исподтишка. — Сегодня он гулял с каким-то бизнесменом по улицам города, — просветили ситуацию. — Он совсем страх потерял? — впал в ярость Независимый, увидев хохочущую парочку. Теодор заметил на висках альфы биение пульса. Кайден отвлёк их своими быстрыми шагами и поклонившись, подошёл к рабочему столу. — Вам просили передать, — положили белый конверт, настороженно посмотрев на Господина. Это был конверт. Грязный, с неизвестными пятнами. — Какая свинья посмела мне принести такое. — Передали через одну северную банду. 16 человек уже наказаны Капами, другие сбежали. Я же только доставил конверт, — ответил Патель, пояснив, что не виновен. — Немедленно найти этих свиней, — гневно указали на адвоката, встав с места. — Чтобы сегодня было найдено всё невоспитанное стадо из этой банды и лично мне показались. А ты ..., — перевели стрелку на Теодора. — Привезёшь омегу сразу же, как он появится в городе и плевать каким образом. Чтобы всё было выполнено к вечеру, иначе головы вам не сносить, — порывисто дышали над прислугами, ощутив порыв адреналина. Обе беты ринулись выполнять задания. В обрывистой бездне, окаймляющей скалу, бушевала река, наполняя пространство гулким гомоном своего мощного течения. В полумраке скалы фары автомобилей отдавали холодный свет на пойманных бандитов. Их посадили спиной к обрыву на колени, а мешки плотно обтянувшие их головы, давали бегунам понять, что их ждал один конец. Каждый из них пытался вырваться, наклонялся вперёд, кричал и взывал о помощи. Но их крики глухо тонули в гуле реки, теряясь в свисте ветра. Охранники, стоя над ними, были жестоки как всегда: каждый настойчивый крик о помощи тут же встречал глухой удар приклада, от которого бандиты замирали, еле набирав воздух в рот. Патель стоял возле главного альфы и получив сообщение, что сбежавшего старейшину вот-вот должны были привезти, обратился к хозяину справа: – Сегодня утром 16 человек из данной банды были наказаны нашими Капами. Эти же впали в бегство, узнав об участи своих товарищей. Оставшиеся в живых также являются главными зачинщиками крохоборства клуба: они подстрекали к вымоганию прибыли, угрожали работникам заведения, на них поступали жалобы от местных на безобразное поведение. Они позорили честь Авогадро, – подвёл итог Кайден. Хван, облокотившись на капот своей машины, задумался о том, что сброс людей с огромного обрыва мог бы показаться Феликсу слишком жестоким поступком. Задача стояла – припугнуть, а не оставить омегу заикой. Выпрямившись, он всё же не стал дожидаться приезда Теодора и начал допрос, готовый сам лично устранять позор, называемые «бандой Независимого». – Где деньги? – подошли к первому обвиняемому. – Я ничего не брал, – замотали головой в мешке. – Ответ неверный. Толкнули парня ногой, и он с криком свалился вниз по склону в бурлящую воду. – Где деньги? – подошёл альфа к следующему. Ему ничего не ответили и его скинули вниз за первым. – Повторить вопрос? – повернулись назад к приезжей машине. – Всё у старейшины, – продрожали в ответе. – Молодец, – скинули третьего и ушли к Теодору. Холодный покров тишины повисла в салоне автомобиля. Ёнбок, связанный по руках и ногам, оказался зажат в узком пространстве, подобно мешку с картошкой, о котором никто не заботился. Его рот снова был заклеен, а на глаза опущена собственная шапка, лишив обзора. Этот мрак и чувство паники вернули его в тот день в ванной, когда он прятался от разъярённого Кристофера, разузнавшего, что омега общался по телефону с Джисоном. Глупо было думать, что ванная бы спасла. Сквозь мешок он слышал отчётливый звук трассы – гул машин, проносящихся мимо. Сначала визжал и пытался нащупать водительское сиденье, но в ответ лишь слышал глухие просьбы Теодора сесть нормально. Модель игнорировал слова помощника, поэтому машине пришлось резко затормозить, и тело модели влетело в спинку переднего сиденья. Водитель в ту же секунду сковал движения известного парнишки ремнём безопасности. На фоне стука сердца и звука трассы Ёнбок осознал, что поступил тупее некуда, когда сбежал во Францию, при этом зная, что через несколько дней вернётся в Корею и ему кранты. Приехали. Звук открытия двери и чувство прогибания кожаного сиденья. Кто-то сел рядом и по запаху уже стало понятно кто. – Всё верну! – охранники кинули бегуна к ногам адвоката. – Замолчи, – повысил твёрдый голос бета, заткнув старейшину. Патель подошёл к автомобилю Тео, постучав в заднее окошко. Его отпустили: – Господин, он никаким образом не пресекал, а наоборот поощрял отвратительное поведение. Модель напрягся, не понимая о нём ли шла речь. Вслепую повернулся к открытому окну на голос беты. – Деньги? – поинтересовался Хёнджин. – Только остаток нашли, – указали на охранника с сумкой. Три выстрела где-то по близости и Ли сжался в немоте. Альфа снял с него шапку и за подбородок повернул к мёртвому телу на камнях, которое охранники подняли и скинули с обрыва на глазах шокированного омеги. — Следующий раз, окажешься там. Повторять я больше не буду, — тихо предупредил Хёнджин прежде чем выйти из тачки. Для кого-то неделя прошла будто пленённая вихрем скоротечных мгновений. Феликс же сводил каждый день на бесконечную вереницу хождений, напоминая чем-то ошпаренного героя из трагикомедий. Он оглядываясь двигался по коридорам, комнатам, на съёмках, по-настоящему боясь тоталитарности встреч с Господином и его людей. За ним был поставлен настоящий контроль. Каждый шаг вёлся строго под наблюдением охраны, где бы он ни был: съёмки, магазин, элементарная прогулка в лесу возле место проживания. Позвонить Джисону ему дали всего 1 раз, и должен был уложится в 2 минуты без лишних слов под присмотром Тео. Так трясся за жизнь лучшего друга, что избегал упоминания его имени, вёл себя радостно, соврал, что у него большой объём работы и поэтому времени на беседы совсем нет. После звонка переименовал в контактах как «бельчонок». Его внутренний комфорт тяжелел от взглядов кофейного альфы, который метал будто острыми стрелами, не входящими в плоть, но болезненно царапающими. Господин не удостаивал его прямым словом, а лишь растягивали моменты ознакомления, читав невидимый и неразборчивый текст на накрашенном без веснушчатом лице. Эта порочное неверие к мужчине в действительность вводила в состояние отвращения, не имея и малейшего понятия о неясных мыслях Хвана, который на протяжении стольких дней рассматривал модель на расстоянии. Тяжело было понять о чём думал кофейный, ведь тот со дня расправы над бандой людей, не проявил ни капли эмоций. Но если бы такие же долгие взгляды Ликс получал от бывшего альфы, то это означало бы одно, что он неделю не смог бы ходить, есть, спать, а тело бы изнывало от физической боли. Как непривычно, что данный сожитель, купивший его, позволял себе долгие взгляды и не более. Сон. В этом доме, как ни странно, Ёнбок его познал. Ему предоставили большие апартаменты, где было его личное пространство. За порог никто не заходил, охране было не позволено приближаться к нему без одобрения главы. Ночью он оставался один, потому что после каждого ужина, все уезжали куда-то вместе с Господином до следующего утра. Следив за альфой всё это время, думал, что он «занятой важный дядя» с внешностью скульптуры, созданной рукастым мастером. Высокий и стройный, воплощал в себе страшную гармонию. Бежево-платиновые волосы всегда были аккуратно уложены, а глаза, настолько тёмные, что походили на запах кофе самого владельца. Облик парня нёс в себе непоколебимое достоинство, взиравший на жизнь со своим внутренним миром, который был глубже, чем казалось на первый взгляд. Феликс по-настоящему успел позавидовать альфе, точнее его высокому росту и на этом всё. Господин криминального мира в редкостном для себя приподнятом настроении, возвращался в свой загородный дом. В жизни бы ничего не сделал приятное для омеги, но видимо истинность подтолкнуло к первому “примирительному” шагу. Лёгкая улыбка не сходила с лица, пока он размышлял о своём сожителе, чья отстранённость и сдержанность в последнее время не давали покоя его уму днём и ночью. В обед он разыскал идеальный ресторан, заказал целый зал, внимательно отобрал итальянское меню и всё, чтобы разочек побаловать модель. Когда Ликс оставался один, то предпочитал минимализм своих похождений по чужой жилплощади: максимум — кухня, чтобы налить в стакан водичку, или гостиная, где он сидел до возвращения хозяина. А так сейчас как время не позднее, позволил себе устроится на диванчике, вплетая свои мысли в мерцание телевизора. Экран оживал, а Париж, с его непередаваемой элегантностью, раскрывал свою эстетичную красоту через призму модного показа. Феликс внимательно следил за стройными силуэтами профессиональных моделей, и был неудовлетворен своим дебютом. Конечно, он не позволял себя сравнивать с опытными профессионалами, но дебютировал с ними лишь для того, чтобы слинять от надзора похитителей и почувствовать немного свободы. Он Эрику открыто высказывал свою нелюбовь присутствия на подиумах из-за небольших гонораров, из-за большого количества трат времени на подготовку к выходу. За обложку модного журнала или участия в каком-нибудь новом проекте, получал в два-три раза больше и заряжался насыщенным спектром эмоций. Ёнбок не собирался терпеть занятия и вещи, которые вовсе не по его душе. Пока глядел в телевизор, возле уха почувствовал слабый холодок и чьё-то присутствие за спиной. – Ты чего подкрадываешься!? – вскочили с места. – Показ мод. Интересно. Готовься, вечером со мной поедешь. – Я? – сглотнул Ли. Господин Хван Хёнджин ушёл к себе, но тут же появился его помощник. – Мне велено вас подготовить, – прозвучал голос беты. Над Феликсом пыхтели стилисты-визажисты. Было видно, как они неуверенно работали над парнем перед зеркалом. Господин ушёл на балкон этой же комнаты, беседуя по телефону и все присутствующие в комнате, ненадолго выдохнули. – Почему так неуверенно? Не бойтесь экспериментировать, я хочу взглянуть на ваши умения, – пытался подбодрить женщин, понимая, почему их так не радовало местонахождение с ним. – Извините, но мы впервые работаем с вами, – прошептали в ответ. – Кто разрешал разговаривать, – вернулся Хван и остановился возле пуфика, разглядывая украденного через отражение. – Я начал, – он почувствовал горячую руку на своей шее и сердце в пятки упало. – Выйди. Ты всех пугаешь. Надо было бы заткнуться по-хорошему, однако молодой человек и вправду вышел. Дамы, освободившись от надзора альфы, обменялись взглядами позади омеги. Под конец работы, опытные визажисты с профессиональной сумкой отошли назад, чтобы их старания оценили по достоинству. Они предвкушая ждали оценки от Ли, пока тот рассматривал себя в зеркале. – Мне очень нравится, – и улыбнулись все. – Только я хочу замазать эти ужасные пятна на лице. – Простите, но строго велено не трогать ваши веснушки, – вежливо пояснили женские голоса. Теодор Беккер ввёз молодых людей с большой скоростью вдоль плохо освещённых улиц и не знакомым улочкам Ликса. – Покажись, – жёстко потребовал Хёнджин. Голос прозвучал слишком громко в замкнутом пространстве машины, как резкий щелчок двери. – Открой интернет и смотри. Моих фоток дофига, на любой вкус и цвет, – ответил Ёнбок, уставившись в окно, стараясь избежать взгляда собеседника. Хван резко пальцами схватил аккуратный подбородок, прижимая его к сиденью. Застыл и изучил веснушки на щеках, отстранённо спросив: – Что не так? – Я ненавижу выходить на люди с неполным макияжем, – почти шёпотом произнесли в ответ, пряча взгляд. – Кислую мордашку убери и не порть мне настроение, – с лёгким раздражением бросил Господин, поворачиваясь к окну. Было интересно, почему надменный мужчина настолько довольный ехал вместе с ним куда-то поздно вечером. Может ему не понравилась резкая смелость при стилистах? Могло быть такое, что Ли Ёнбока ненадолго пронесло и та смелость перед женщинами пробежала с хорошей стороны? Или же через несколько минут его ждало погребение с прекрасным макияжем? Одно радовало, что хоть умрёт более-менее красивым. Под потолком высоких стеклянных башен ресторанного зала золотистые люстры дождем звёзд рассыпали свой свет, отражаясь в полированных мраморных полах. Пока они шли по кристально блестящему полу, омега улавливал мельчайшие движения официантов вокруг, чуял аромат свежих цветов и горячих блюд. Модель никогда не был в изысканном ресторане и сегодня весь зал принадлежал лишь Господину, идущему впереди него. Альфа остановился перед столиком и отодвинул парню стул. Пришлось молча сесть. Феликсу было немного не по себе в пустом заведении, где даже официанты пролетали мимо них как мухи. Смотрев в нечитабельные тёмные глаза мужчины, зал начал ещё больше давить на него будто на омежьи плечи упал настоящий металл. – Решил откормить напоследок и потом в лесу прикопать? – Ли бросил меню на стол, отказываясь выбирать. – Как иронично, – не обратили внимание на очередной каприз. – Что ироничного? Понимаешь, что ты больной? Убиваешь где хочешь, кого хочешь, и как хочешь. – Следи за языком. Не раскидывайся словами, будучи не готовым за них отвечать, – альфа вспомнил про безобразную кофту. – И да, наденешь ещё раз ту кофтёнку, прикажу сжечь её прямо на тебе. Феликс глухо дышал, сжимая вилку в руке. Два дня назад он ходил в кофте с надписью «альфы подонки». Даже специально раза десять мимо в ней прошёл. Очень стало интересно, чем ему не понравилась кофта? – Без проблем. Не буду больше её носить, – еле приподняв губы в фальшивую улыбку, подчинился омега. – Видишь? Ты становишься послушным и тихим, когда тебе страшно. Мне приходится применять к тебе немного жестковатые методы, чтобы ты был таким, каким мне нужен, – кофейный альф обрадовался подчинению его воли. «Вот сволочь бесповоротная» крутил в мыслях Ликс, пока официанты несли заказ, продиктованный неизвестным мужчиной. – И кто тебе нужен? – злобно отрезали кусок стейка на тарелке. – Послушный, мудрый, тихий Феликс. Из всего этого у тебя есть только красота, – немного наклонившись вперёд, Господин издевательски улыбнулся ему. – А ещё я знаю, что ты боишься альф. И Ли подавился мясом. Наглотавшись воды с бокала, он с кипящими от злости глазами сжигал самодовольного Хвана. Руки чесались запустить вилку ему в глаз. – Я. Никого. Никогда. Не боялся! – ударили по столу весь будучи на взводе. Хван Хёнджин оглядел накрытый стол и снова обратился к Ликсу: – Хочешь ещё что-нибудь заказать? – проигнорировали. – Ну как хочешь. По прибытию домой, Ли увидел свои чемоданы, привезённые ещё аж неделю назад. Они стояли аккуратненько возле входа в комнату, потому что хозяин вещей был убеждён, что его рано или поздно отпустят домой и смысла перебирать их по сто раз нету. Только вот присев после приезда ресторана к чемоданам и разбирав их, пришло осознание, что отпускать его не собирались. К нему зашёл высокий и стройный с бежево-платиновыми волосами мужчина. Приблизившись в притык, австралийцу пришлось вжаться в шкаф: – Только не трогай меня! Я не лягу с тобой, – зажмурились, грустно промычав себе под нос. – У тебя своя кровать имеется, – остановились в шаге от омеги, посмотрев на его вытянутые руки. – П-подожди, т-ты же не будешь, ну насиловать меня? – Насиловать? – оскорбился Хван, будто он был похож на насильника. – Альфы обычно не головой думают, а нижней частью тела, и ты … – и заткнулся от греха подальше. Мужчина с родинкой под глазом наклонился, равняясь с веснушчатым лицом. – Это не мои проблемы, если многие не умеют себя контролировать и трахают всё, что движется. Под веснушчатый нос сунули найденный смартфон, который он специально оставил перед рейсом в самолёт. Ага, нашли, значит касались у него в доме. – Если попытаешься позвонить или написать хоть кому-нибудь, я узнаю об этом и тебе будет плохо. Надеюсь, ты меня понял? – Не звонить, не писать, не дышать, – согнули три пальца, показав альфе. – С третьим перебор, – выпрямились, спрятав руки в брюки. – Что собираешься делать? – решили поинтересоваться у 21-летнего парня. – Убрать всё и спать, – с опаской ответил Феликс, ибо зачем интересовались его планами на ночь глядя, было неизвестно. – Спать так спать. У меня дела, но мой помощник остаётся с тобой. Если что-то нужно будет скажи ему, мне позвонят, – и спокойно ушли. Спасибо за опцию “бесплатный звонок”, но ею пользоваться не собирался и оставаться в плену был не намерен.

***

Феликс снова довёл до точки кипения. Проучив похотливую модель, Бан Чан ночью перебирал мини-бар в каком-то нервном тике, сам не зная, что пытался найти. Скорее представлял у себя в голове навязчивую мысль как любимый омега «перебирал эти же бутылки» в облике других мужчин. Будучи директором, Чан отчётливо замечал, как Ли принципиально нарушал установленные правила и тщательно искал ему замену. Своими криками на кухне искал не ответы, а способы уйти от нестерпимой реальности, что Ёнбок рассматривал во всех нового спутника, не обращая внимания, кто перед ним: стилист, фотограф, фанат, стафф и прочее окружение. Кристоферу приходилось каждый месяц увольнять старых сотрудников и набирать новых. Агентство терпело большие убытки, а директора заботило лишь каждое движение и каждый вздох модели. До раннего зимнего утра Кристофер Бан Чан просидел в холодном подвале. Ледяными руками, он оттирал пятна крови тряпками, оставленные на бетонном полу, заливая в себя водку. Отмыв грязь и оставив всё внизу, поволокся в их комнату, где “спрятал” покалеченного парня. Юноша пролежал без малейших движений всю ночь, а побои на тельце скрыли под несколькими одеялами. Крис сел к нему, стараясь не будить и вовсе не касаться, потому что у него на глазах у Ёнбока была дикая истерика. Чан оглядел бледное худое личико, легка касаясь светлых волос. Обернувшись к столику, взял небольшой тюбик и наклонился над уставшим соней, выдавив и распределив крем точечно вокруг лица своими подушечками пальцев, пытаясь скрыть появившиеся веснушки. Альфу приводило в ярость, что из-за бесконечного потока слёз омеги, всё измазывалось и появлялись уродливые пятнышки на красивом личике. Он не мог терпеть веснушки своего парня и вбивал тому в голову, что с ними модель ужасен и совсем непривлекателен. Продолжал повторять это до тех пор, пока Ли не взял в каждодневную привычку скрывать их и только потом начинать свой день.

***

После детализированного запоминающего сновидения, Ликс пробудился как по щелчку собственных пальцев и кинулся к шкафу, разыскивая свои куртки, в которых часто носил 2-3 блистера успокаивающих. Они были заменой сильным препаратам, которые при частом употреблении, несли за собой кучу побочных эффектов. Поэтому ему прописали безобидные успокоительные, после применения которых становилось легче. Тревога и страх отходили, и Ёнбок вот уже больше года никак не мог решится от их полного отказа. Выпив их по среди ночи, стало по какой-то степени лучше, и он смог увидеть уже новый умиротворяющий сон. Утром умыв лицо водой, капли стекали по щекам, словно маленькие ручейки и смыли остатки сна. С легкой неуверенностью направился на кухню, где утреннее солнце пробиралось сквозь окна, обнимая пространство золотым светом. На лестнице наполнился аромат свежесваренного кофе и тёплого хлеба. Повар, как запутавшийся муравей, метался вокруг только что вернувшегося Хван Хёнджина. Омега, выбравший нарочно не лукавый путь, решился предстань перед альфой таким, какой есть — без утешительного слоя косметики, без привычного шика и обмана. Его веснушки, рассыпанные по смуглой коже, свидетельствовали о том, что он без макияжа не очень-то подходил на чей-то “идеал”. Увидев его без тонального крема и прочей косметики, Ёнбок был уверен, что любой от него сбежит и этот Господин тоже. – Ой, какой кошмар! Я без макияжа! – словно бы произнёс он сам себе. – Эй, я тебе говорю. – И что? – откликнулись, привлеченные выкриком модели. – Ну и всё. Последний пункт "красота" выпадает. Какая жалость, теперь я вовсе тебе не нужен, – добавил он, уверенный в следующем ответе собеседника. Но вдруг, неожиданно, Хёнджина, чья атмосфера до этого была полной серости, “засиял”. Улыбка распустилась, как цветок после долгого дождя: – Возможно, тебе никогда не говорили и вряд ли скажут, но ты красив и без макияжа. Высказывание прозвучало слишком уверенно, и Ёнбок в моменте растерялся, потому что всё время ходил накрашенный по дому. Не того ответа он, конечно, ожидал. – Чёрт, – вырвалось у него то ли из-за разочарования, то ли от смущения. – Что сказал? – переспросили его с любопытством. – Торт, – быстро придумал он. – Говорю, хочу шоколадный торт. Знаешь, такой сладкий с углеводами, увеличивающий вес. Представляешь какой он вредный, а я модель и хочу торт. Хван допив зелёный чай, набрал помощнику: – Привези Феликсу шоколадный торт, – и сбросил звонок, устало смотрев на омегу. Лицо Ли искривилось в недоумении: – Это как? Я же растолстею и стану некрасивым. Вопрос повис в воздухе, и Хёнджин воздержался покрутить у виска: – У тебя всё хорошо с головой? – спросили перед своим уходом спать. В это время к пустому дому модели подкатил длинный, поистине роскошный лимузин, сверкая сверкающим хромом под вечерним светом фонарей. Водитель, одетый в элегантный чёрный смокинг с золотыми запонками, а его лицо скрывала таинственная маска с золотыми вкраплениями, вышел из автомобиля и величественно обошёл его. Сманив внимания случайных прохожих, открыл дверь лимузина. Оттуда появился другой человек, одетый тютелька в тютельку, но в его руках был огромный букет алых роз, аккуратно защищённых белоснежными перчатками. Он остался стоять на месте как статуя. Неизвестный водитель подошёл к небольшому забору и нажал на дистанционный звонок, держась с изысканной непринуждённостью. В его руке, как золотая визитная карточка, сверкал пригласительный конвертик. Оба ожидали появления выхода Ли Феликса.