Aqua et ignis

Справа что-то тихо шуршало. Бакуго открыл глаза, повернул голову в направлении звука и резко вскинул руку, собираясь магией наподдать тому, кто посмел его разбудить раньше времени… но тут же опустил ее обратно и улыбнулся. Лежащему на другой половине кровати и увлеченно листающему какую-то книгу Эйджиро он был готов простить внезапное пробуждение. Бакуго подкатился к нему поближе и чмокнул в плечо. — Что читаешь? — Философию. Как ты и хотел, — улыбнулся Эйджиро и чмокнул его в бровь. — Доброе утро! — Доброе, — Бакуго ловко подлез ему под руку. — А где взял? В библиотеке? — Неа. Шото дал. Я у него спросил, что можно из несложного по философии почитать, ну вот он мне и принес свой любимый сборник высказываний мыслителей со всего мира. И все высказывания разделены по темам, представляешь? — Прикольно. Получается, можно сразу найти что именно куча умников думает по разному поводу? — Ага. Хочешь зачитаю что-нибудь? — Хочу. Есть про любовь? — Есть, — заулыбался Эйджиро и зашуршал страницами. — Мне вот это изречение понравилось: «Любовь — это желание касаться». Как тебе? — Хммм… — Бакуго задумался над, вроде бы простой, но очень глубокой, мыслью. — А это только к интимности относится или в общем? — Думаю, что в общем. Любовь же разная бывает: материнская, братская, дружеская… — И к фамильярам? — И к фамильярам, да. Можно же любить природу, море, небо и хотеть их касаться, — пояснил свою мысль Эйджиро. — Ну да, — согласился Бакуго и потерся носом о его плечо. — Хорошее высказывание. Давай ещё. — «Любовь — это то единственное, что обостряет ум, будит творческую фантазию, то, что очищает нас и освобождает». — А вот с этими словами я полностью согласен: сколько отличных идей нам обоим приходит в голову, когда мы вместе? Бакуго перевернулся на спину, вытянул руку и провел пальцем по нескольким веснушкам на щеке Эйджиро. — Так и есть. Кстати, об идеях… Мне тут одна пришла в голову. — Рассказывай, — хищно улыбнулся Бакуго, продолжая водить пальцем от одной темной крапинки к другой, объединяя их между собой. — Кацу, что ты там рисуешь у меня на лице? — Я соединяю веснушки в созвездия, — с самым серьезным видом пояснил Бакуго. — Неприятно? — Нет, наоборот приятно, — невольно хихикнул Эйджиро, когда палец скользнул под нос и двинулся дальше. — Тогда балдей и рассказывай. — Ладно, — Эйджиро прикрыл глаза и заговорил дальше: — Я сегодня организовал себе выходной, чтобы исследовать ту сокровищницу под поместьем, о которой говорила Алекстраза. Бакуго внимательно выслушал его идею о внеплановом выходном и скосил глаза на часы: надо же понять сколько часов у них этого самого выходного. Увидев положение стрелок, он откровенно обалдел: как это половина двенадцатого? — Ничего не понимаю, — нахмурился Бакуго, продолжая оторопело гипнотизировать часы. «Как я умудрился проспать почти до обеда и не слышать ни звонка будильника, ни сборов Эйджиро на проводы королевы, ни его возвращения в комнату? Да что там, я даже не чухнул, когда он улёгся с книжкой обратно в постель, но тут же продрал глаза от какого-то шелеста страниц?!» — Ты это о чём? — Эйджиро открыл глаза и непонимающе на него уставился. — Как я мог проворонить твой уход и возвращение? Я же обычно достаточно чутко сплю. — Кацу, ну ты даёшь… Сам же поставил купол звуконепроницаемости на кровать, как только зазвонил будильник, а сейчас ещё и удивляешься? — Точно, что ли? — не поверил ему Бакуго. — Да, точно. Ты проснулся, посмотрел на время, пробурчал про несусветную рань, махнул рукой, демонстративно повернулся ко мне голой задницей и продолжил спать дальше, — Эйджиро еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. — Я накрыл тебя одеялом, спокойно собрался, проводил матушку, поговорил с преподавателями насчёт завтрашних практических занятий и вернулся за тобой, чтобы пойти позавтракать, а ты дрыхнешь! — Мог бы и разбудить… — Мог бы, да. Но я решил, что лишние часы сна тебе не помешают. Поэтому я сходил позавтракать, поболтал с Миной и Мицуки — Масару с Хитоши ушли в кузницу, поиграл с Одеялком и Белоснежкой, вернулся и завалился почитать. А тут ты взял и неожиданно проснулся. — Ну вот, наконец-то, я понял как смог проспать так долго, и ни на что не реагировать… — Бакуго перестал хмурится и чмокнул в веснушку над верхней губой. — Реально не помню, что ставил купол, представляешь? — Представляю, — кивнул Эйджиро. — У меня такое тоже случается, когда я, не проснувшись, на лекции собираюсь. — Фух… Хорошо, что ты меня понимаешь, — Бакуго притянул Эйджиро к себе и заложил выбившуюся из хвоста прядку ему за ухо. — А теперь объясни мне зачем нам надо тащиться в поместье и исследовать сокровищницу? Золота на дне моря вроде достаточно… Ради драгоценностей, что ли? — Да не в золоте и драгоценностях дело, Кацу, — Эйджиро отодвинул книгу в сторону и поерзал, укладываясь на нем поудобнее. — Я просто хочу ее осмотреть и успокоиться, понимаешь? — Очень хорошо понимаю. Я тоже первым делом обшарил оставленные дедой вещи — искал хотя бы записку куда тот подевался и почему. — Вот и я про это. — Тогда, следующий вопрос: как мы туда отправимся? Полетим и будем все делать втихаря или же поскачем на лошади и явимся в поместье с официальным визитом? — Мне кажется, второй вариант лучше: нас покормят и могут даже подсказать, где именно искать, если мы сами не найдем. — И ванну после поисков можно будет принять, — хитро улыбнулся Бакуго. — А Белоснежку и Одеялко будем брать с собой, или ты хочешь только вдвоем это все провернуть? — Если честно, то хочу только вдвоем, — Эйджиро чмокнул его в губы. — Мы наедине бываем только ночью, а я ещё не восполнил дефицит тебя за те три недели, что ты был без сознания… — Понято, принято, — Бакуго перекатился вместе с Эйджиро по кровати, потеряв по дороге одеяло, навис над ним и принялся методично чмокать каждую веснушку. — Кацу, мы же, вроде, вставать собирались и отправляться в поместье… — Так мы встанем и отправимся, — заверил Бакуго, продолжая покрывать поцелуями лицо Эйджиро. — Ты же сам жаловался на дефицит, не так ли? — Ну да… — Ну вот и цыц! Пока все двадцать семь веснушек не перечмокаю, никто никуда не идёт!

***

Плотно пообедав у Мины и клятвенно пообещав Белоснежке и Одеялку, что завтра возьмут их с собой, Бакуго и Эйджиро переместились в конюшню, где их уже поджидал Хитоши, скармливая половинки яблок запряженному рыжему жеребцу. — Выбрал вам Рыжика, — хмыкнул кузнец, когда Эйджиро подошёл погладить коня. — Застоялся парень в стойле, надо бы выгулять. — Спасибо, Хитоши, — Эйджиро, в последний раз потрепав Рыжика по гриве, вскочил в седло и посмотрел на Бакуго. — Как сядем? Задом наперед? — Неа, сяду позади, — хмыкнул тот, протягивая Рыжику половинку яблока и хихикая от прикосновений мягких и влажных губ к ладони. — Хитоши, мы, наверное, пробудем в поместье до вечера, поужинаем на месте. Предупредишь Мину? — Конечно, Эйджиро, не переживай. — Кацу, мы отправляемся или как? Довольно улыбающийся Бакуго нехотя оторвался от поглаживания Рыжика, с аппетитом хрумкающего яблоком, и магией усадил себя позади Эйджиро, стал невидимым, обнял своего парня за талию двумя руками и объявил: — Всё, можем отправляться! И даже этим, как его, галопом ехать — я стал легче и хорошенечко приклеился. — Скакать. На лошадях скачут, Кацу, — усмехнулся Эйджиро. — И галоп, когда кто-то сидит на лошади без седла, чреват чей-то отбитой задницей, ага. — Ладно, тогда поскакали «пешком», — хохотнул Бакуго, наклонился и потрепал по волосам ни о чем не подозревающего кузнеца. — Хитоши, не скучай! — Ишь, негодник, — усмехнулся тот, тут же делая шаг назад, чтобы Бакуго не смог повторить свой коварный манёвр. — Давайте, удачной дороги! — Спасибо, Хитоши! — Эйджиро пришпорил Рыжика, и они выехали из конюшни. До главных ворот им пришлось реально «скакать пешком», чтобы никого ненароком не задавить — в огромном внутреннем дворе дворца кипела бурная деятельность — слуги, как угорелые, носились туда-сюда. Даже дети участвовали во всем этом столпотворении: Бакуго заметил нескольких мальчишек, несших какие-то доски и инструменты, и парочку девочек с ведрами и тряпками, направляющихся к кухне. — Эйджи, а что за кипиш, о котором я не в курсе? — поинтересовался Бакуго, когда они отъехали от главных ворот на приличное расстояние. — Генеральная уборка и мелкий ремонт дворца, — хмыкнул тот, позволяя Рыжику перейти с шага на рысцу. — Я предложил матушке превратить ее в соревнование: те, кто качественно выполнят свои обязанности, получат вознаграждение. — Денежное? — Не обязательно. Может, кому-то, вместо денег, захочется поужинать с королевой, например. Или поговорить со мной и Шото. Или можно устроить импровизированный концерт для всех желающих — я сыграю на флейте, а Шото на фортепиано. Вариантов куча. — Круто придумали, — Бакуго обнял Эйджиро покрепче и потерся своим виском о его. — Э? А почему мы свернули на другую дорогу? Мы не поедем через город? — Не поедем. Мы завтра на город насмотримся, сегодня твое внимание только мое. Вот так вот нагло. — Как скажешь, — Бакуго нашел на линии челюсти веснушку и звонко ее чмокнул. — Как я ещё могу проявить внимание к тебе? — Можешь сесть задом наперед, поцеловать меня и рассказать как прошла твоя встреча с Денки? — Легко! Притормози-ка Рыжика. Эйджиро остановил коня, Бакуго пересел к нему лицом, вдумчиво поцеловал, а потом обнял и начал пересказывать, как Денки обрадовался ему, удивился «пьяным конфетам» и заинтересовался обмену леденцами во время поцелуя. — Так у них там с Ураракой все серьезно? — искренне удивился Эйджиро. — Она больше не сохнет по Шото? — Ну да, не сохнет, — кивнул Бакуго и недоуменно уставился на него. — А вы разве с Денки не общаетесь? — Стыдно признаться, но мы за всё это время от силы пару раз поздоровались. Как-то не получается нормально пообщаться: то одно, то другое… — внезапно признался Эйджиро и тяжело вздохнул. — Прискорбно, но факт — даже ты нашел возможность поговорить с Денки, хотя живёшь намного дальше и занят не меньше моего, а я — нет. Ужасный из меня друг… — Эйджи, ты хороший друг, перестань! — цыкнул на него Бакуго. — Уверен, что и Денки так считает. — Думаешь? — Конечно! Денки же в курсе, что Шото был без сознания, и из-за этого весь дворец на ушах стоял. — Так-то оно так, но ведь и я мог найти те же полчаса, или сколько вы там общались, чтобы узнать как у него дела? — Мог, — нехотя согласился Бакуго — Ну вот видишь… Бакуго про себя грязно заматерился: внутреннее чутье подсказывало, что услышанные им логические выкладки не совсем верные. Но в чем конкретно ошибка? Пока он соображал, пытаясь вычленить конкретную несостыковку, Эйджиро замолчал, явно решив, что разговор закончен. Однако Бакуго был другого мнения: он собрался побороться за свою точку зрения. Отодвинувшись назад, он убрал невидимость и внимательно посмотрел в красные глаза напротив. — Кацу, а почему ты больше не невидимый? — удивлённо поинтересовался Эйджиро, озадаченный его внезапным «появлением». — А ты почему замолчал? — нахмурился Бакуго, продолжая буравить его взглядом. — Эммм… А разве мы не закончили разговор? — Как это закончили? — сильнее нахмурился Бакуго. — Я не согласен с такой постановкой вопроса! — Ты можешь быть не согласен, но факт остаётся фактом — я не уделял Денки время, как полагается хорошему другу. — То есть, если ты с кем-то не общался несколько недель из-за веской причины, то это мгновенно превращает тебя в плохого друга?! — рассерженно выпалил Бакуго и тут его неожиданно осенило. — Эйджи, только не говори, что ты от меня заразился! — Ты о чем, Кацу? — Ты сейчас совершаешь ту же самую ошибку, что и я со своими «приятными сюрпризами»: сам решил, что плохой друг, и сам же из-за этого расстроился. А у Денки мнения спросить не судьба? — Да ничего я… — начал было парировать Эйджиро, а потом резко осекся: наконец-то дошло. — Ха, а ведь ты прав… Бакуго с облегчением улыбнулся и чмокнул его в губы. — Блин, никогда бы не подумал, что грешу тем же самым… — растерянно признался Эйджиро, чмокая его в ответ. — Спасибо, Кацу. Большое спасибо, что не дал мне решить за Денки, и навешать на себя ярлык плохого друга раньше времени. — Обращайся, — Бакуго немного поерзал и повертел головой. — А долго нам еще скакать? В туалет начинает хотеться. — Нет. Сейчас дорога повернет в лес, а за ним до поместья рукой подать. Хочешь, можем остановиться и прогуляться вон до тех кустов? Бакуго хотел. Как только Рыжик остановился, он крепко обнял Эйджиро и переместился к кустам прямо из седла. Матерясь, содрал с себя штаны и довольно застонал, избавляясь от накопившейся в теле жидкости. Когда они оба привели себя в порядок и, держась за руки, вернулись к дороге, Бакуго предложил прогуляться оставшуюся часть пути. Эйджиро охотно согласился. Ловко перекинул поводья через голову коня, увлеченно пощипывающего травку, и легонько дернул за них, привлекая к себе внимание. — Рыжик, прости, но надо идти дальше. Рыжик согласно всхрапнул, оторвался от травки и медленно двинулся за ними. — Кстати, у меня есть идея как тебе чаще общаться с Денки, — хмыкнул Бакуго, когда они углубились в лес. — У Шото ведь появился личный помощник в лице Ханты, верно? Так почему бы и тебе личного помощника не заиметь? Предложи эту должность Денки. Он исполнительный, ответственный, хорошо ладит с людьми и отлично собирает информацию. А если его ещё и в операцию «Генеральная уборка» включить, то он сможет собрать неофициальные данные, которых тебе, из самых лучших побуждений, могут не сказать… Эйджиро от предложенной идеи пришел в полный восторг: радостно заулыбался и кинулся на шею, невольно дёргая за поводья Рыжика, который тут же возмущенно заржал: а ему-то за что такие сюрпризы? Пришлось быстренько расцепляться и заглаживать коня в четыре руки, чтобы не обижался. Помирившись с Рыжиком, они пошагали дальше, воодушевленно обсуждая возможное местоположение подземелья: под домом, кузницей или пристройками. Эйджиро склонялся к мнению, что под домом, а вот Бакуго наоборот — или под кузницей, или пристройками. Пока каждый приводил аргументы в свою пользу, они даже не заметили как прошли лес и упёрлись в развилку дороги. Бакуго вспомнил окрестности поместья и обрадовался: ещё немного и можно будет попить чего-нибудь холодненького и перекусить с дороги. Эйджиро тоже заметно оживился, и они прибавили шагу, теперь уже строя планы чего бы такого вкусного повару заказать на ужин. Бакуго хотел мясного, а Эйджиро холодного. Повар и служанки даже если и удивились их внезапному появлению, то виду не подали: заулыбались и побежали готовить комнаты и перекусить. Рыжика Эйджиро с Бакуго благополучно передали конюху, умылись в одной из гостевых комнат первого этажа и побежали в столовую, где их уже поджидал вишневый компот прямо из подвала и оладьи со сметаной, оставшиеся с обеда. Повар извинился, что перекус весьма скромный — не знал, что будут гости, но к ужину готов расстараться. Эйджиро с Бакуго, уплетая оладьи, замотали головами, дескать, не надо много готовить, просто что-нибудь не горячее с мясом, и они будут счастливы. Повар немного подумал и предложил холодный суп на кефире и пирог с курицей, который как раз таки надо было есть остывшим. Получив добро на сегодняшнее меню, повар убежал готовить, а они продолжили свой полдник. — Кацу, а Алекстраза не сказала, как мне найти это подземелье? — Нет. Она лишь сказала, что только ты его можешь открыть, — Бакуго откинулся на стуле и задумался. — А если только ты, значит, это обязательно связано с твоей сущностью дракона или огнем. Поэтому я и настаивал на кузнице. — Хорошо, давай тогда начнем с нее, — согласился Эйджиро, вставая со стула. Бакуго согласно угукнул и последовал за ним во двор, ловя себя на ощущении, что без нянечки с кузнецом, родителей и Одеялка, в нем непривычно пусто и тихо. В кузнице по обыкновению было душно и пахло нагретым деревом, углем и металлом. Бакуго закрыл дверь, подошёл к Эйджиро и приобнял его за талию. — Помнишь, мы хотели приходить сюда балдеть из-за неповторимой атмосферы? — Помню, — кивнул Эйджиро, внимательно рассматривая кузницу. — Мне как-то сразу здесь понравилось. — И мне, — Бакуго погладил его по боку. — Чувствуешь что-нибудь необычное? — Нет. Наверное, придется раздеться и трансформироваться больше обычного, чтобы уловить магию. — Тогда я поставлю купол невидимости, чтобы никто не подсматривал, а ты пока раздевайся. Эйджиро кивнул и отошел к стене с висящими на ней рукавицами и фартуками. Бакуго быстро сорганизовал купол, а потом ещё и черные бриджи, чтобы вынужденная нагота не отвлекала его парня и не снижала необходимую концентрацию внимания. Эйджиро на него благодарно оглянулся, быстро разделся, замер на секунду, а потом начал превращаться. Бакуго замер, завороженно наблюдая как на лопатках и копчике сквозь кожу проступают миниатюрные крылья и хвост, а золотистая кожа покрывается красной чешуей. Уже через мгновение длинный хвост заметался по полу, а перепончатые крылья вытянулись почти до лодыжек. Эйджиро тряхнул рогатой головой, размял плечи и повернулся к Бакуго. А тот не смог сдержать восхищенного вздоха: впервые он видел своего парня с длинными рогами, черными когтями, мощным хвостом, внушительными крыльями… и переливающегося всеми оттенками красного в лучах полуденного солнца. — Зря я, оказывается, тебе бриджи наколдовал, — невпопад ляпнул он, рассматривая ослепительно прекрасное существо перед собой. — Чешуя вон как всё красиво прикрывает — даже веснушек на лице не видно. И блестишь как драгоценный камень. — Не зря, — радостно улыбнулся Эйджиро и Бакуго заметил, что его зубы стали больше, и выглядели острее. — Ты позаботился о моем душевном состоянии, и я это очень ценю. — Бля… Ты такой охренительно красивый, что меня аж потряхивает… — Бакуго облизнул пересохшие губы. — А можно тебя обнять и чмокнуть перед тем как мы начнем? Пожалуйста! — Конечно, — Эйджиро развел руки в стороны и немного расправил крылья. Бакуго с восторженным «бля» влетел в его объятья и прижался всем телом, чувствуя, как на талии смыкаются руки, а за спиной ещё и крылья. По позвоночнику вмиг побежали мурашки, когда длинные когти несильно царапнули по бокам. Бакуго потерся своей щекой о чешуйчатую щеку, отодвинулся и посмотрел в ярко-красные глаза с вертикальными зрачками. — А может не просто чмок, а с языком? — Поранишься, — цыкнул Эйджиро и Бакуго окатило болезненным предвкушением, напополам с возбуждением. — Пофиг, залечу. Зато поцелуюсь с драконом. Тебя же никто такого не целовал? — Конечно же нет. Меня такого никто, кроме тебя и отца, даже не видел, — фыркнул Эйджиро. — Вот поэтому надо с языком, и не спорь! — не терпящим возражений тоном заявил Бакуго и потянулся к темно-розовым губам, ни капли не сомневаясь, что ему ответят.