Aqua et ignis

На полдороги обратно, когда скатики в очередной раз унеслись далеко вперёд за красным воланчиком, Бакуго с отцом заметили Эйджиро. Тот в глубокой задумчивости плыл к дому родителей и ни на что не обращал внимания. Отец только хмыкнул, когда Бакуго машинально дёрнулся — нагнать, обнять и успокоить своего парня, — а потом вспомнил, что он, вообще-то, не один. — Конечно, плыви вперёд первым, — понимающе улыбнулся отец, стоило только Бакуго на него растерянно посмотреть и открыть рот. — Я вас догоню. Бакуго закрыл рот, улыбнулся и рванул к Эйджиро. Подплыл к нему со спины, вытянул щупальце и похлопал им по плечу. Эйджиро вздрогнул, неожиданно резко развернулся и полоснул перед собой длинными черными когтями. — Боже… Кацу, скажи, что я тебя не задел… — потрясенно посмотрел он на Бакуго. — Ты меня не задел, успокойся. Я предполагал, что может произойти нечто подобное, и подстраховался, — ухмыльнулся Бакуго, обивая щупальцами его запястья. — Симпатичные коготочки. — Прости. Не думал, что это ты… — Эйджиро выдохнул и убрал когти. Бакуго потянул его на себя, крепко всего обнял и чмокнул в губы. — Прощаю. А теперь поцелуй своего соскучившегося парня. Эйджиро закинул ему руки на шею и ласково поцеловал. — Я тоже по тебе ужасно соскучился, — признался он, — но разве ты не должен быть сейчас дома? — Должен, но надо было сделать ма презент, про который я совершенно забыл, и немного отвлечь Одеялко от нашей с ним ссоры. Поэтому мы с отцом и скатиками поплыли ко мне, и уже возвращались обратно, когда заметили тебя. — Подожди-ка… — Эйджиро оглянулся по сторонам, заметил плывущего к ним отца, и порозовел. — Добрый вечер, Масару! — Добрый, Эйджиро! — тепло улыбнулся тот. Эйджиро смутился и шепотом попросил его отпустить. Бакуго послушно расцепил руки и щупальца, но отплывать даже на миллиметр не собирался. — Кацу, ты сказал, что вы поссорились с Одеялком… Из-за чего? — Из-за кого, Эйджи… — поправил его Бакуго, и замялся, не зная как бы грамотнее объяснить. И снова отец пришел ему на помощь. — Все как в человеческих романах, Эйджиро, — из-за женщины, — хмыкнул он. — Кацуки совершенно искренне хотел осчастливить своего одинокого друга «девушкой» и создал для него Белоснежку. Однако Одеялко расценил душевный порыв Кацуки, как предательство: чуть током не шарахнул сначала Белоснежку, потом самого Кацуки, и даже после всех объяснений и заверений, уплыл в комнату обижаться — его, такого замечательного, на какую-то Белоснежку променяли… — Во дела… — Эйджиро сочувствующие посмотрел на Бакуго и взял его за руку. — Но вы, всё-таки, помирились? — Не знаю, Эйджи. Одеялко меня игнорит. Хорошо, что мать с дедой додумались как отвлечь скатиков, а отец им предложил поиграть в догонялки. — И? — И вроде Одеялко понемногу оттаивает, — за Бакуго ответил отец. — Может, мне с Одеялком поговорить? Объяснить, что Кацу, действительно, хотел его осчастливить? — предложил Эйджиро, озабоченно смотря на Масару. — Или не стоит? — Думаю, что не стоит. Пусть Одеялко отойдет, переварит и всё устаканится. — Понял. Тогда как мне себя вести? — Как обычно. Просто теперь двоих скатиков придется чесать и гладить, — хмыкнул отец. — Ясно, — кивнул Эйджиро и ободряюще улыбнулся Бакуго. — Ну что, поплыли ужинать и знакомиться с Белоснежкой? Тот угукнул, поудобнее перехватил его ладонь и они поплыли дальше. Вскоре показался Одеялко с воланчиком во рту и Белоснежка, которая всячески старалась заставить его свой трофей выронить: и плавниками его по спине хлопала, и толкала, и даже подныривала, пытаясь отобрать добычу. Однако Одеялко умудрился ничего не выронить, доплыть до Бакуго и выплюнуть воланчик в подставленную ладонь. — Так, Одеялко ведёт, — объявил Бакуго, поглаживая радостного победителя по спине. — Три два в его пользу. — Но Белоснежка, я смотрю, грозный противник, — улыбнулся Эйджиро, посматривая на белого скатика. — Одеялко очень быстро плавает. Уж я-то знаю. — Эйджи, знакомься, это Белоснежка — новый член семьи и подруга Одеялка. Белоснежка, это Эйджи — мой парень и будущий король Алекстразы, — со всей официальностью представил их друг другу Бакуго. — Приятно познакомиться, Белоснежка, — тепло улыбнулся Эйджиро, крутящейся вокруг него Белоснежке. — Добро пожаловать в нашу большую семью. Белоснежка радостно махнула хвостиком, а потом внезапно дернулась вверх и ткнулась носиком ему в щеку. — Это она меня сейчас чмокнула? — удивлённо заморгал Эйджиро. — Ага, — довольно хмыкнул Бакуго, когда его тоже «чмокнули». — Белоснежка целует всех, кто ей нравится. — А мы с Одеялком, значит, ей не нравимся? — подбоченился отец и зыркнул на Белоснежку. Та, недолго думая, «чмокнула» отца и Одеялко. Последний радостно завилял хвостом и закружился на месте. — Одеялко, прям немного тебе завидую, — хмыкнул Эйджиро, когда вертящийся скатик мгновенно остановился, и уставился на него. — Ну да, завидую. Такая тебе замечательная хвостатая «девушка» досталась — красавица, умница, ещё и сама тебя чмокает. Одеялко выслушал поток комплиментов Белоснежке и неожиданно выпрямил хвост и шлепнул им Эйджиро. — Эйджи, осторожно, — предупредил его Бакуго. — Выпрямленный хвост — это предостережение. — Даже смотреть нельзя, да? — смекнул Эйджиро, наблюдая как Одеялко закрывает собой Белоснежку от чужих глаз. — Твоя Белоснежка и ничья больше? Одеялко кивнул и посмотрел на Бакуго. — Твоя, твоя, — с самым серьезным видом подтвердил тот, приобнимая Эйджиро за плечи. — А этот — мой. Одеялко снова кивнул: решено. — Уважаемые собственники, если вы разобрались кто чей, то, может, мы уже двинемся в направлении дома? — напомнил отец и усмехнулся. — Или все горят желанием выслушать претензии Мицуки, что мы никогда не можем явиться вовремя? Никто желанием выслушивать претензии явно не горел: скатики рванули вперёд как ужаленные, а Бакуго, взяв отца и Эйджиро за руки, устроил им небольшие водные гонки.

***

Когда они все скопом завались в гостиную, мать с дедушкой уже успели накрыть на стол, и играли в домино на диване. Эйджиро, едва завидев дедушку, тут же кинулся к нему, присел рядышком и обнял за талию. Мать, быстро окинув их взглядом, с громким возгласом положила последнюю табличку, и довольно заулыбалась. — Всё, я тебя сделала! — Сделала, сделала, — подтвердил дедушка, обнимая Эйджиро. — Ну, рассказывай, как прошел сегодняшний день. Тот заулыбался и воодушевленно затараторил: Шото совершенно здоровый и счастливый; послезавтра с утра он, матушка и учитель по деловой коммуникации, в сопровождении нескольких охранников, отбывают в поездку; большого торжества не было, но был праздничный семейный обед, на котором даже Мина с Хитоши присутствовали; и у него для дедушки есть не только список необходимого, но и подарок от матушки в знак признательности — очень мощная складная подзорная труба! — То есть ты рассказал королеве о том, кто я? — вопросительно посмотрел на него дедушка. — Не совсем, — улыбнулся Эйджиро. — Я просто сказал, что у Алекстразы появился благодетель, который пока что хочет остаться инкогнито, но обязательно познакомиться с матушкой, когда она вернётся из поездки. — Хитро, — похвалил его дедушка, а потом прищурился. — А королева не спросила, почему ты этому самому добродетелю так доверяешь, да ещё ее на это подбиваешь? — Конечно же она спросила. Но, узнав, что именно этот человек нашел зелья и мази для Шото, после которых тот теперь совершенно здоров, больше у нее вопросов не осталось. — Умно, — снова похвалил его дедушка и улыбнулся. — Против такого аргумента не попрешь. Диалог дедушки и Эйджиро внезапно был прерван возгласом матери, которая уже успела сложить все кости домино в коробочку, и тянула руки к Белоснежке. — Даааа… Иди сюда, моя хорошая. Дай и мне с тобой нормально познакомиться. Белоснежка поздоровалась в своей манере: «чмокнула» мать в щеку, чем ту неимоверно удивила, и приземлилась ей на колени. — Какая ласковая… И красивая, — заворковала мать, поглаживая белую спинку и посматривая на Одеялко. — Тебя тоже чмокает или ещё нет? Тот кивнул, пару раз радостно кувыркнулся в воде и плюхнулся на колени дедушки, мол, ты меня тоже погладь, давай. — Я же говорю, умница она, — хмыкнул дедушка, щупальцами поглаживая Одеялко. — Уже всех расцеловала и расположила к себе. — Одеялко, кстати, уже заявил на нее свои права, — заулыбался Эйджиро. — Это его Белоснежка и точка. — Даже так? — хмыкнул дедушка, смотря на Одеялко. Тот кивнул и выпрямил хвост, намекая, что кому-то явно не поздоровится, если будет тянуть руки к его «девушке». — Ещё один собственник в нашей семье, — усмехнулся сидящий вместе с отцом за столом Бакуго. И, пока никто не видит, исподтишка цапнул из миски пару креветок. — Теперь, захотите погладить Белоснежку — спрашивайте разрешения у Одеялка. — А ты чего таскаешь еду? — мать, как всегда, все замечала. — Голодный? — Ага. — Я тоже, — улыбнулся отец. — Скоро уже будем ужинать? — Что ж вы молчите?! — цыкнула на них мать и посмотрела на Белоснежку. — Хочешь креветок? Белоснежка хотела. И Одеялко тоже. Когда скатики со своими креветками забурились в угол, а остальные расселись за столом, Эйджиро вытащил из своей сумки подзорную трубу и протянул дедушке. — Вот. Чтобы ты всё-всё мог рассмотреть! — Ох, спасибо, — дедушка повертел трубу в руках, явно заколдовывая, осторожно вытянул ее во всю длину, навёл на пол и хмыкнул. — Действительно, очень мощная труба: даже отдельные песчинки на полу можно рассмотреть… После такого заявления, все побросали еду, и потянули руки к трубе — надо же тоже своими глазами посмотреть! Бакуго первым решил изучить не только пол, но ещё и лицо Эйджиро, и труба, уже по второму кругу, пошла по рукам. Изучение друг друга сквозь мощную линзу привело ко многим интересным открытиям: оказывается, у Эйджиро на лице ровно двадцать семь веснушек; у Бакуго, после падения в детстве, на лбу, около линии волос, остался тонкий, почти незаметный шрам; у Масару глаза не просто карие, а с зелёными крапинками; у Мицуки в ушах не две дырки, а три — по молодости проколола, но серёжку третью не носит; а у Рио — небольшой ожог на верхнем левом веке от взорвавшегося зелья много лет назад. — Блин, столько можно узнать, рассмотрев поближе, — констатировал Бакуго, наблюдая как дедушка любовно укладывает подзорную трубу в свою магическую сумку. — Кстати… У меня же тоже есть для тебя и ма подарок! — Это тот, за которым вы с Масару плавали? — заинтересовалась мать и охнула, когда к ней через весь стол поплыла подвеска из ярко-желтого янтаря на тонкой золотой цепочке. — Он самый, — кивнул Бакуго, магией отправляя к дедушке второй ярко-желтый камень. — Тебе без цепочки — наденешь на кожаный шнурок. — Мицуки, давай помогу, — галантно предложил дедушка и они, хихикая, начали надевать друг на друга его подарки. — Кацуки, а по какому поводу презент? — заинтересовалась мать, щупая продолговатый, похожий на каплю воды, камень. — Ой, он теплый… — Эти два янтаря связаны между собой, — важно пояснил Бакуго. — И они греют, напоминая о том, что вы с дедой есть друг у друга. — Ооо, прям как у нас с тобой! — заулыбался Эйджиро, невольно прикасаясь к рубину на своем кожаном шнурке. — Какая классная идея — создать напоминание… — растрогалась мать, смотря на Бакуго. — Но как ты понял, что мне оно надо? — Потому, что у нас общий страх, и у меня самого есть такой же, связанный с дедой, камень, — он прикоснулся к серому янтарю. — Видишь? — Ага. Хорошо, когда страхи совпадают, — хмыкнула мать и посмотрела на дедушку. — Всё, теперь ты не можешь не вернуться, понял? — Да я, вроде, и не собирался пропадать… — замахал руками тот. — У меня теперь целых две причины к вам часто наведываться: одна — личная, вторая — деловая. Дедушка посмотрел на Эйджиро. — Составили вы с королевой список необходимого? — Ага, — заулыбался тот, протягивая ему деревянную табличку, на которой кто-то искусно выжег перечень товаров. — Ого! — хмыкнул дедушка и улыбнулся. — Неужто сам? — Ну да, — заулыбался Эйджиро. — Бумага бы размокла, а мага у меня под боком не было — пришлось своими силами выкручиваться. Табличка быстро пошла по кругу: все хотели посмотреть, как Эйджиро умеет выжигать. — Способный ты парень, Эйджиро, — прищурился дедушка. — Если когда-нибудь захочешь стать магом, могу научить. — А разве из меня может получиться маг? — искренне усомнился Эйджиро и дедушка выразительно фыркнул. — Конечно. Ты — потомок сильнейшего магического существа, не принижай своих возможностей. Огнем ты и так управлять умеешь, осталось заклинания разучить, потренироваться и будет плюс один маг в семье. Только не водный, а огненный. Эйджиро сначала ошарашенно посмотрел на дедушку, а потом на Бакуго. — Кацу, а ты не будешь против, если и я когда-нибудь стану магом? — С чего бы? — удивился тот, а потом сообразил. — Думаешь, я дуться буду, если ты меня превзойдешь? — Ну, я не совсем это имел в виду… — смутился Эйджиро. — Просто, магия — это же твоя стихия, а тут я ещё собираюсь в нее влезть… — Вы все равно будете колдовать по-разному, чего бы Кацуки быть против? — вставил дедушка свой комментарий. — Вот именно, — подтвердил Бакуго. — Так что если захочешь — почему бы и да? — Офигеть… — у Эйджиро от услышанного аж челюсть отвисла. — Я смогу стать магом… — Да. Взрослея, драконы увеличивают объем своей магической энергии, так что ты можешь стать очень сильным огненным магом, — улыбнулся дедушка — Но тренировки займут время. Ты же это понимаешь, правда? — Понимаю. Мне и огонь-то дался не сразу, — смущённо признался Эйджиро. — Поэтому я и не раскатываю губу, что всё будет быстро и легко. — Именно, — подтвердил дедушка. — Однако перво-наперво ты должен закончить свое человеческое обучение и привести Алекстразу к процветанию, а там уже можно и обучению магии время посвятить. Согласен? — Согласен, — заулыбался Эйджиро. — А там уже Эйми родится, и мы будем вместе учиться магии. — И будет у вас жестокий, но справедливый учитель, — хохотнула мать. — Кацуки. — А чего сразу я?! — опешил Бакуго. — Как это, что? — продолжила веселиться она. — Тебя научил отец, теперь твой черед знания дальше передавать. Генеральная репетиция перед отцовством! — Отцовством?! — у Эйджиро и Бакуго одновременно отвисли челюсти. — Ну а что? Когда-то же надо будет вам пожениться и завести наследника, не так ли? — хитро улыбнулась она. — Ма, ты опять со своими стрёмными желаниями?! — зашипел на нее Бакуго. — Кацуки, а зря ты шипишь на Мицуки, — хмыкнул дедушка. — Это вопрос раньше или позже придется решать тем или иным способом — Алекстраза не может без наследника. — И что ты предлагаешь? Мы — оба парни и родить наследника не сможем. — Зато два мага могут создать, кого угодно. Так понятно? — То есть мы можем наколдовать себе ребенка? — вытаращился на дедушку Эйджиро. — Вполне. Главное — знать как, — дедушка почесал нос. — У меня есть теория, только это теория, слышите? — Давай уже свою теорию, деда, — цыкнул на него Бакуго. — Не томи. — Ладно-ладно, — миролюбиво улыбнулся дедушка. — Помнишь мы с тобой обсуждали тот момент, что Алекстраза воткнула в тебя когти, а потом, при диагностике, я нашел след чего-то очень древнего? — Помню, — кивнул Бакуго. — Тогда ты мне сказал, что время покажет, какой мне подарок подкинула прародительница красных драконов. — Именно. Сказать-то я сказал, но продолжал ломать голову над этим непонятным «подарком». Профессиональный ребус, сам понимаешь… — усмехнулся дедушка. — Я перебрал несколько вариантов и пришел к выводу, что тебя наградили какой-то способностью или видом магии, который может понадобиться в будущем… Однако, после слов Мицуки, меня внезапно озарило — а, может, это вовсе не магия, а знание? Знание как соединить две магии — огненную и водяную, чтобы создать наследие, владеющее и огнем, и водой? Все озадаченно замолчали. — Но разве магия может создать живого человека? — неверяще посмотрел на дедушку Эйджиро. — Древняя магия — самая сильная во всем мироздании, — терпеливо пояснил дедушка, — она может всё.  — Масару, представляешь, у нас будет чисто магический внук! — заулыбалась мать и толкнула отца в бок. — Похоже, что парни к обсуждению своего будущего отцовства ещё морально не готовы, Мицуки, — отец посмотрел на пришибленных Эйджиро и Бакуго. — Так что, самое разумное сейчас, — закрыть эту тему и не мотать им нервы. Проблемы надо решать по мере поступления. — Соглашусь с Масару, — поддакнул дедушка. — Что-то мы явно погорячились с планами на будущее. Простите, парни. — Ладно, тогда и мне надо извиниться, — мать виновато посмотрела на Бакуго и Эйджиро. — Простите, мальчики, что-то меня в очередной раз занесло. Масару прав, когда будете готовы решать такие вопросы, будете их решать. Но я поддержу любую вашу идею, так и знайте! — Спасибо, Мицуки, — Эйджиро ей растерянно улыбнулся. — Я правда ещё не думал настолько вперед… Но приятно знать, что даже для неразрешимых ситуаций есть решения. — Именно, Эйджиро. Я как раз это и хотел донести, — виновато улыбнулся дедушка. — Поэтому не беспокойтесь и не переживайте раньше времени: занимайтесь насущными вопросами, которых и так немало, а когда появится необходимость решить этот вопрос — будем думать конкретнее. — Спасибо, деда, — Бакуго откашлялся и выразительно посмотрел на взрослых, под столом успокаивающе поглаживая ноги Эйджиро. — Раз мы все поняли, что разговор внезапно зашел не туда, то, может, наконец-то, поедим? И послушаем новости из дворца? Родители и дедушка поспешно закивали, предоставили всё ещё смущённому Эйджиро слово, и начали задавать ему вопросы: как прошел праздничный обед? Кто будет руководить королевством, пока королева в отъезде? Будет ли он посещать лекции? Как проходит подготовка к приезду родни? Бакуго, почувствовав, что Эйджиро немного расслабился и затараторил ответы, скосил глаза на скатиков. Те уже съели креветки и теперь дремали в песочке — переваривали. «Хорошо, что хоть эти помирились», — подумалось Бакуго, пока он смотрел на Одеялко, частично накрывшего спинку Белоснежки своим плавником и будто что-то нашептывающего ей на ушко. — Мило смотрятся, скажи? — внезапный шепот рядом сидящего отца, тоже любующегося скатиками, заставил Бакуго непроизвольно дёрнуться. — Похоже, все устаканивается… — Если бы не ма со своим разговором про отцовство, я мог бы с тобой согласиться, — цыкнул Бакуго, с особой жестокостью потроша вареного краба. — А теперь мне ещё Эйджи успокаивать… — Мда… Вот тебе и демонстрация того, о чем я тебе говорил — «хотела как лучше, а получилась херня», — вздохнул отец, глянув на мать, увлеченно слушающую Эйджиро. — Но она не со зла, понимаешь? Это у нее забота так проявляется. — Понимаю. Сам сегодня так же накосячил, — Бакуго закинул мясо краба в рот. — Но я не собираюсь повторять свои ошибки — буду перевоспитываться. — Ого! — восхитился отец, тоже лакомясь крабом. — По-мужски. Уважаю. — Да вот. Перевоспитаюсь сам и буду перевоспитывать ма! — решительно заявил Бакуго и зыркнул на отца. — Почему бы и да? — улыбнулся тот. — Перевоспитываться никогда не поздно.