Aqua et ignis

Бакуго специально проснулся в семь утра, чтобы успеть порыбачить и вернуться к завтраку в королевской столовой. Вчера он оттарабанил то самое заклинание, которое должно было напрочь стереть воспоминания Шото о бестиарии, легендах, черной магии и той самой ненавистной книжонки про драконов… и поменять его отношение к Эйджиро. Поэтому настроение даже ранним утром было приподнятым, несмотря на недосып: Бакуго было дико любопытно — какой же этот надменный мудак на самом деле, если из него убрать наносную ревность, зависть и ненависть? Свистнув Одеялко, который радостно закружился при упоминании рыбалки, Бакуго выплыл из пещеры, шепнул защитное заклинание и двинулся в сторону мест обитания креветок: предстоял сеанс с дедушкой, после которого скатик будет ну очень голодным. Он глянул на радостно носящегося вокруг питомца, шугающего мелкую морскую живность — будто тот вчера и не работал долгие часы передатчиком, пока мать с дедом обстоятельно разбирали все свои вопросы, недопонимания и недомолвки. А ещё ведь был торжественный семейный ужин, по случаю воссоединения семьи, когда отец после работы приплыл с уловом. Просто невероятный запас энергии у этих фамильяров, только корми часто. Сам же Бакуго ощущал себя вареной креветкой: мало того, что вчерашний день дался ему нелегко чисто в моральном плане, так ещё вчера, вернее сегодня, он заснул где-то в два. Сначала сидел и ждал, пока Шото уляжется, а тот корпел над уроками до часа ночи, потом дожидался, пока прилежный ученик заснет, чтобы произнести заклинание стирания памяти… в итоге поспал часов пять. Внезапно легкий удар по щупальцам заставил его вздрогнуть: Одеялко недвусмысленно показывал, что он, задумавшись, поплыл не в ту сторону. Бакуго недовольно цыкнул на самого себя, поблагодарил скатика и с силой потер глаза — пора переставать подтормаживать — надо не опоздать к завтраку! Тряхнув рукой с браслетом, Бакуго улыбнулся, игриво шлепнул скатика по спине щупальцем в ответ, и рванул вперед: почему бы немного не поиграть в догонялки? Глядишь, сам проснется, да и Одеялко плавники разомнет. Уставшие, но дико довольные собой, они вернулись с богатым уловом и отправились в спальню наблюдать через шар за столовой, поджидая королевских особ. Бакуго завалился на кровать и одну за другой поедал креветки, нетерпеливо скатывая и раскатывая щупальца, — ну что они там так долго копошатся — он уже весь извелся. Через несколько мгновений, будто услышав его недовольство, в столовую забежал Эйджиро и солнечно улыбнулся прислуге, радостно интересуясь, чем его будут потчевать. Бакуго только хмыкнул, услышав новое слово из уст наследного принца — откуда тот только их берет, — и несколько раз повторил вслух, чтобы запомнить: потом в разговоре ввернет и посмотрит, как Эйджиро удивленно захлопает глазищами. Похвалив себя за находчивость, он закинул себе несколько креветок в рот, и продолжил наблюдать за лучшим другом. Эйджиро, узнав, что для него специально приготовили его любимые сырники, расплылся в улыбке от уха до уха, как-то замудрено поблагодарил служанку и быстро сел за стол, ерзая на стуле от нетерпения. Неизвестные Бакуго сырники выглядели ну очень аппетитно: такие все круглые и румяные. Эйджиро облизнулся, полил их сметаной и тут же принялся уплетать за обе щеки. Бакуго посмотрел на сырую креветку в своих пальцах, перевел взгляд на изображение лучшего друга и завистливо вздохнул: кому-то обалденные сырники со сметаной, а кому-то — уже поднадоевшие ракообразные. От тягостных раздумий о несправедливости бытия Бакуго отвлек Одеялко: шлепнул плавником ему по руке и помахал хвостом, дескать, хозяин, у меня тут еда закончилась. Бросив скатику на пол горсть креветок, Бакуго уже было снова насупился, что у Эйджиро еда вкуснее, как ему в голову пришла очень логичная мысль: он тоже в субботу сможет поесть сырники! Приедет в имение и сразу же сходит на кухню! Вряд ли отзывчивый повар откажется приготовить это неизвестное, но дико аппетитно выглядящее блюдо, если он шепнет насколько Эйджиро их обожает. Бакуго откинулся на подушки с видом победителя: совсем скоро он тоже поест сырников! После такого гениального решения даже надоевшие креветки внезапно показались вкуснее. Они с Эйджиро успели умять по половине своих порций, как в столовой появилась королева вместе со своим сыночком. Бакуго тут же забыл и про сырники, и про поднесенную ко рту креветку, неотрывно следя взглядом за вторым принцем Алекстразы. Шото, даже не взглянув на прислугу, чинно сел напротив своего сводного брата и выразительно поморщился от вида того, что лежало на тарелке Эйджиро. Сам же протянул руку к тонкому кусочку белого хлеба и принялся намазывать на него паштет с таким видом, что Бакуго даже есть расхотелось. Конечно, Шото, который уже знал, что последует за любой его уничижительной репликой, и слова не проронил о завтраке наследного принца, но весь его вид достаточно красноречиво говорил сам за себя — никуда его обычная надменность и желание уколоть сводного брата не делись — заклинание, на которое так надеялись Бакуго и дедушка, не сработало. — Твою же мать! — чертыхнулся Бакуго, кидая креветку обратно в пиалу и громко матерясь в потолок. Перебрав все известные ему ругательства и выпустив пар, он посмотрел на скатика и скомандовал: — Вызывай деда — планы меняются. — Все-таки не сработало, а я так надеялся… — посетовал дедушка, когда Одеялко подключился к связи. — Похоже, нам предстоят два насыщенных дня… — Да уж, отделаться лёгким испугом не получилось… — также недовольно цыкнул Бакуго, вскакивая с кровати и переплывая месте с питомцем в приемную. — Давай, деда, говори уже, как делать очень сильные артефакты и где взять боевые заклинания. — Кацуки, перед тем как мы начнем готовиться к Вальпургиевой ночи, я бы хотел с тобой очень серьезно поговорить. — Ох ты ж… — Бакуго поставил пиалу с недоеденными креветками в излюбленный угол питомца, плюхнулся на стул и уставился на Одеялко. — Ну, какое ещё дерьмо, помимо Шото, приключилось? — Никакого дополнительного дерьма не приключилось, — хмыкнул дедушка, шурша у себя страничками: похоже, изучал собственные записи. — Просто считаю, что сначала все надо обговорить, а уже потом действовать. — Ладно, давай все обговорим. Начинай. — Кацуки, я всю ночь не спал и думал о сложившейся ситуации. Конечно, я очень надеялся, что заклинание сработает и мне не придется с тобой всё это обсуждать, но мироздание, как обычно, внесло свои коррективы и еще раз доказало, что ваши судьбы с Эйджиро переплетены намного сильнее, чем я думал… — Деда, давай поконкретнее, да? — нетерпеливо цыкнул Бакуго. — Ты опять про «Aqua et ignis»? — Про нее самую. Но только не про ту версию, которую вам рассказал продавец на ярмарке, а ту, что была на самом деле. Алекстраза — мать драконов изначально заключила союз с королем этого моря, чтобы победить очень сильного темного мага, а уже только после победы призналась тому, что влюбилась. Когда выяснилось, что любовь взаимна, они с морским королем решили именно здесь основать королевство, а дальше ты уже знаешь: их потомки стали полукровками — драконами, очень любящими море. — Так вот откуда у Эйджиро такой интерес к подводному миру… — невпопад ляпнул Бакуго и дедушка расхохотался. — И это все, что ты понял из моего рассказа, да? — Нет, это первое, о чем я подумал, — фыркнул Бакуго, скручивая и раскручивая щупальца. — А твою мысль я понял: Шото — типа темный маг, Эйджиро — вместо Алекстразы и я типа морской король, так? И с Шото мне надо разбираться не одному, а вместе с Эйджи. — Именно, — похвалил его дедушка. — А ещё лучше и Мину в известность поставить, чтобы был помощник во дворце. — Вообще-то я не хотел Эйджи в это посвящать, чтобы не расстраивать, — Бакуго покачался на стуле, обдумывая предложение дедушки. — Ему и так от этого высокомерного мудака досталось. — Как я уже говорил, пока вина не доказана и мы не поймали Шото с поличным, то не можем его обвинять открыто… — Да помню я! Презумп… — Бакуго споткнулся на заковыристом слове, — презумпция невиновности, угу. — Хотелось бы привести аргументы в защиту моей стратегии, а потом ты мне скажешь, что думаешь. — Валяй. — Во-первых, Эйджиро будет чертовски зол, если ты один всё возьмешь на себя. Вы же команда, или как? Во-вторых, Шото, какая-никакая, семья Эйджиро, и он должен быть в курсе происходящего. А, в-третьих, тебе позарез нужен помощник: один ты не успеешь и спасти Шото, и разобраться с тем, кого он призвал. — В смысле спасти Шото? — опешил Бакуго: ровно до этого момента он глубоко не задумывался, как все это мероприятие переживет второй принц Алекстразы, единственное, что его заботило, — защита Эйджиро. — Шото может умереть? — Ему придется… То есть тебе придется сначала собственноручно убить Шото, чтобы паразит, буду его называть так, решил покинуть тело, и Эйджиро мог это создание уничтожить или отправить туда, откуда оно явилось. А пока Эйджиро будет разбираться с паразитом, тебе надо будет успеть вернуть Шото к жизни. Другого способа, как это сделать без смерти, я не знаю. Глаза Бакуго после такого заявления буквально полезли на лоб: понимание всей серьезности ситуации придавило его похлеще тех валунов, на которых он тренировал свои заклинания перемещения. Сказать, что Бакуго был шокирован, ничего не сказать. Он тупо пялился в стену и пытался переварить услышанное — убивать и оживлять людей ему еще не приходилось… — Подожди-ка… Ты хоть раз делал такое? — Да. Пару раз. — И оба твоих пациента после этого выжили? — Один — да, а второго, к моему глубокому сожалению, я не успел спасти в одиночку. Поэтому и говорю — нужен Эйджиро. Он — дракон и разберется с паразитом, ведь драконы могут испепелять магических созданий. — И даже демона? — Демона, может быть, и не испепелит, но покалечит изрядно. А ты, если успеешь быстро откачать Шото, поможешь Эйджиро, если он не справится, — я передам тебе способность управления водой. — Кхм… — Бакуго достал щупальцем с полки успокаивающее зелье, медленно его выпил и напряженно посмотрел на скатика. — Так, а теперь поконкретнее, да? Или сам будешь Эйджиро весь план объяснять? Дедушка хмыкнул. — Я могу, но лучше всего это сделаешь ты в непринужденной обстановке. Короче, суть процесса изгнания паразита такова: остановить все процессы в теле Шото одним древним заклинанием. Это реальная смерть, но обратимая. Когда Шото, как носитель, будет бесполезен для паразита, тот покинет тело, Эйджиро его сцапает, а тебе предстоит самое сложное — надо будет вдохнуть жизнь в мертвого Шото, пока его душа не отлетела. — И как я должен это сделать? — Поделиться своей жизненной энергией. Когда сердце Шото начнется биться, влить в него как можно больше восстанавливающего зелья, напоить Эйджиро и выпить самому — магические схватки и сильные заклинания очень ослабляют. — А потом? — А потом тебе надо переместиться в море, чтобы восстановление шло быстрее. Пусть Эйджиро поможет тебе к родителям добраться, они за тобой присмотрят, пока я плыву назад. — А если я буду слишком слаб, чтобы наколдовать ему шар с воздухом? — Хммм… — дедушка задумался и снова зашуршал бумагой. — О! Сделаем Эйджиро ещё один камень на шнурок, чтобы он мог беспрепятственно менять сушу на воду и наоборот. У меня тут записано заклинание. — А нам с Эйджиро не надо каких-нибудь специальных артефактов защиты наделать? — Конечно, сделаем, Кацуки, о чем речь? — дедушка на том конце полностью разделял его видение. — И защиту сообразим и ваши магические способности усилим, если ты согласен с моей стратегией. — Будто у меня есть выбор… — Выбор есть всегда, Кацуки, — не согласился с ним дедушка. — Готов выслушать твою стратегию и аргументы. — В принципе, и обсуждать-то нечего, — достаточно спокойно признал Бакуго: успокаивающее подействовало. — Вся моя стратегия была — доплыть, навалять и чувствовать себя героем. Думал, ты мне поможешь в этой операции, а Эйджи я ничего говорить не буду. Но теперь понимаю, что у мой стратегии недостатков больше, чем достоинств. Ты действительно продумал каждую мелочь: кто будет участвовать, что будет делать, как справиться с последствиями… Спасибо, деда, что не спал целую ночь и подумал за меня. — Кацуки, — дедушка смущённо откашлялся. — Спасибо, что согласился с моим предложением. Большое такое спасибо. Знаешь, после вчерашних разговоров с вами всеми, я понял насколько ценна семья и ее поддержка. И не обязательно геройствовать в одиночку, когда вокруг столько людей, которые тебе с радостью помогут. Не отбирай у них шанса быть частью твоей жизни и возможности почувствовать себя нужными. — Ладно, не буду геройствовать в одиночку. Даю слово, что сегодня сплаваю к Эйджи и Мине поговорить. Доволен? — Доволен. Ну что, тогда приступим к созданию артефактов? — хмыкнул дедушка, заметив как Бакуго оживился. — Какие камни ты обычно для них используешь? — До этого я использовал драгоценные, которые находил на затонувших кораблях, также родители мне притаскивали горный хрусталь — еще осталось немного, ну и янтарь, про который узнал совсем недавно. — Янтарь подходит для артефактов лучше всего: он органического происхождения и обладает собственной силой. Сколько у тебя есть? Бакуго кинулся собирать весь имеющийся янтарь. Набралась достаточно большая куча разноцветных камней. — Этого хватит? — Вполне. Теперь достань мой сундук и найди в крышке небольшую выпуклость около замка. Нажмёшь на нее и откроется тайник. Быстро вытащив сундук из-под полки, Бакуго открыл его и начал тщательно ощупывать крышку пальцами. Почувствовав небольшой бугорок, надавил, и пластина внутренней отделки тут же наклонилась вниз. Он еле успел поймать ворох табличек, исписанных почерком деда. — Кацуки, это инструкции по созданию сильных артефактов, которые я собирался тебе передать. Не для массового использования, как сам понимаешь, да? — Конечно понимаю, — хмыкнул Бакуго горящими глазами рассматривая свои «сокровища». — Блин, тут столько всяких… — Ага. Годами собирал, — не смог не погордиться дедушка. — Значит выбирай защиту, усиление способностей и дели, получается, все камни на пять частей: по два артефакта тебе и Эйджиро и один камень побольше мне нужен, чтобы я заколдовал его для Эйджиро. Теперь внимательно прочитай список ингредиентов, которые нужны, и проверь запасы — все ли у тебя есть. Бакуго взял две таблички с инструкциями, вдумчиво прочитал и отплыл к полкам инспектировать. — Больше половины — есть, но снова надо в лес — именно трав не хватает и мха. — Тогда давай так: ты пока найди все ингредиенты, пособирай еще янтаря на пляже — мало исходного материала никогда не бывает, — а я быстро отлучусь по делам и вернусь. По максимуму постараюсь перенести встречи и утрясти мелкие дела. Согласен? — Конечно. Я все понимаю, — кивнул Бакуго. — Делай что требуется, несколько часов я могу и самостоятельно провести. — Люблю тебя, Кацуки, — внезапно сказал дедушка. — Ма копируешь, да? — Ага. Тебе я тоже не так часто говорил, что люблю. Вот — исправляюсь. — И я тебя люблю, деда, — заулыбался Бакуго, хватая Одеялко в обнимку. — Возвращайся быстрее. — Хорошо, — пообещал дедушка и пропал, а скатик сразу же зашлепал хвостом ему по рукам. — Да, да, еда, — улыбнулся Бакуго, подплывая к шкафу и кидая оголодавшему питомцу креветок, сам же присаживаясь с куском рыбы к тарелочке со следящим зельем. Принцы уже сидели в библиотеке и записывали нудный бубнеж преподавателя тригонометрии. Бакуго показал тому язык, приблизил изображение Эйджиро и довольно заулыбался: если он сегодня плывет в гости, то надо срочно разжиться миногой и приготовить ее по рецепту дедушки, как и обещал. Тот как раз подскажет как приготовить, когда они с артефактами разберутся и, глядишь, будет ещё один повод для «чмокательной атаки». На Шото Бакуго старался не смотреть: ещё не знал как ко всему, что вывалил на него дедушка, относиться. Столько времени недолюбливать этого надменного мудака, а потом спасать от того, что тот сам же и заварил? До этого дня в его жизни все было четким и ясным: Эйджиро хороший, а Шото с королевой — плохие. Но дедушка, со своей презумпцией невиновности и аргументами в пользу королевы, уже вчера пошатнул эту стройную конструкцию, а сегодняшним разговором вообще выбил Бакуго из колеи: чтобы все было хорошо, надо спасти плохого… как это вообще? Задумчиво дожевав рыбу и так и не определившись с новой системой координат, Бакуго кинулся чистить котел и готовить основу для зелий, которой ему сегодня ой как много понадобится. Пока он драил, наливал, сыпал и мешал, то пытался собрать разбегающиеся мысли воедино, но ничего не получалось. Одеялко, заметив, что горячо любимому хозяину не по себе, попытался поднять ему настроение, притолкав мордочкой пустую пиалу к столу и гордо покружившись над ней. — Красава, Одеялко, — отстраненно улыбнулся ему Бакуго, погруженный в тяжёлые размышления, и снова уткнулся взглядом в котел, уже в который раз пытаясь сопоставить несопоставимое. Скатик, сообразив, что никак не может развеселить растерянного хозяина, просто приземлился ему на плечи и начал наглаживать хвостом: ну хоть так поддержит, раз тот не говорит почему ему плохо. Так они и провели в молчании почти полчаса: Бакуго хмурился, изредка матерился и помешивал в котле, а Одеялко легонько похлопывал его плавниками и поглаживал хвостом, стараясь при этом не соскользнуть с плеч. Когда основа для зелий была готова, они выдвинулись на берег. Бакуго решил до пляжа плыть окольным путем: во-первых, хотел проверить водятся ли еще в месте, которое помнил из детства, миноги, а, во-вторых, по дороге заглянуть к родителям на работу — предупредить, что может через сутки завалиться в гости вместе с Эйджиро. Миноги в том самом месте оказалось завались, а вот родителей на работе — нет. Бакуго недовольно цыкнул: обнимашки и слова поддержки сейчас точно не были бы лишними, но быстро взял себя в руки — сейчас он отправится на пляж и в лес, а по возвращению «присядет деду на уши», как выражался Денки, — раз навёл бардак в его мыслях, так пусть теперь и в наведении порядка участвует. В лесу Бакуго заметно полегчало. Да и как тут хмуриться, если светит яркое солнце, вокруг поют птички, деревья успокаивающе шелестят листвой и с громким тявканьем Одеялко носится за бабочкой? Нарвав необходимых трав и собрав мха, Бакуго завалился на живописной полянке немножко полежать и посмотреть на облака. Через мгновение прискакал тяжело дышащий питомец, так и не поймавший бабочку, и привалился к его боку. — Одеялко, как ты думаешь, если я спасу Шото, то есть шанс, что он перестанет быть мудаком? — Бакуго все же озвучил то, что его тяготило. — Гав! — совершенно уверенно подтвердил щеночек. — Это ты так меня подбадриваешь или все-таки веришь? — решил уточнить Бакуго, не особо надеясь на внятный ответ. Внезапно Одеялко вскочил ему на грудь и сначала помотал головой, а потом ещё раз уверенно гавкнул. — Значит, веришь… — Гав! — Может, и мне стоит? — усмехнулся Бакуго, почесывая питомцу спинку. — Гав! — Одеялко подпрыгнул на нем и завилял хвостиком. — Ладно-ладно, попробую поверить, только не скачи на мне, — проворчал Бакуго, когда щеночек ещё раз подпрыгнул. — Гав! — закрепил свою позицию Одеялко и кинулся облизывать его лицо. — Так, только облизывай меня не долго, ладно? Надо возвращаться. — Гав!