Aqua et ignis

Обед удался на славу: стол ломился от морепродуктов, приготовленных на разные лады. Родители довольно улыбались, когда кто-то за столом довольно мычал, пробуя новое блюдо, а Мина неустанно хвалила Бакуго и Эйджиро, которые столько наловили. Денки смущенно сидел между Эйджиро и Бакуго и старался не привлекать к себе внимания. Похоже, он все еще привыкал к тому, что может вот так вот запросто сидеть за одним столом с будущим королем и его друзьями, и это в порядке вещей. — Кстати, — Бакуго вытащил флейту из кармана и положил ее на стол. — Возвращаю. Я сделал копию для себя и Эйджиро. — Ты даже такое умеешь? — удивленно взглянул на него блондинчик, а родители одобрительно хмыкнули. — Денки, Кацуки очень многое умеет, еще устанешь удивляться, — мать аж светилась от гордости. — А вы с Масару тоже маги? — осторожно поинтересовался Денки, поглядывая на креветки, стоящие от него поодаль. — А мы — нет, — отец, заметив его растерянный взгляд, протянул ему тарелку с креветками. — Набирай. — Мой отец — маг, — пояснила мать, ловко разделывая краба. — У меня таких способностей нет. Хотя Кацуки обратил внимание, что мои желания имеют обыкновение сбываться. — Получается вы узкоспециализированный маг — только по желаниям, — улыбнулся Денки и мать захохотала. — Узкоспециализированный маг… Отлично сказал, Денки! — похвалила она и хитро посмотрела на него. — А ты умеешь в бадминтон играть? — Я видел, как другие играют, но самому не доводилось… — А хочешь с нами поиграть? — невинно поинтересовался Эйджиро. — Нам как раз одного человека не хватает. Денки совсем растерялся от такого предложения: тихонечко промямлил, что не против и снова уткнулся в тарелку. Все понимающе переглянулись и продолжили есть, ненавязчиво вовлекая блондинчика в разговор, чтобы помаленьку привыкал к их обществу. Бакуго понял, что надо поговорить о том, что, в той или иной мере, близко всем — музыке, и мастерской игре Денки на флейте Пана. Родители тут же оживились и засыпали Денки вопросами: во сколько лет тот научился играть, а почему именно такой музыкальный инструмент, а может быть он ещё на чем-то умеет? Тот поначалу отвечал односложно, но, видя искреннюю заинтересованность всех сидящих, понемногу расслабился и затараторил о своем детстве: как был пастухом с ещё одним парнем и однажды услышал прекрасную мелодию и загорелся научиться так же. Когда все закончили есть, Бакуго объявил, что сейчас будет сюрприз, подмигнул Эйджиро, который тут же достал флейту, легонько пихнул локтем Денки, шепча, чтобы играл ту самую грустную мелодию, и скомандовал: — Парни, на раз-два. Раз, два! Они втроем заиграли на флейтах, наблюдая реакцию родителей и нянечки. Те замерли на своих стульях, и, казалось, вообще перестали дышать. Отец, собирающийся, глотнуть чая, так и застыл с кружкой, поднесенной ко рту, а мать, глядя на них круглыми от удивления глазами, уронила ложку в кружку. Внезапно в такт завыл Одеялко, присоединяясь к исполнению: щеночек тоже не остался равнодушен к происходящему, а из приоткрывшейся двери в столовую осторожно высунулись головы двух служанок и повара. Бакуго кивнул Денки и Эйджиро, и скосил глаза на слуг, подслушивающих за дверью, мол, смотрите, у нас дополнительные слушатели. Те согласно кивнули и, довольно улыбаясь, продолжили играть. Когда мелодия стихла, на мгновение повисла пауза, а потом раздались бурные аплодисменты и в столовой, и в коридоре. — Заходите, не стесняйтесь, — крикнул Эйджиро повару и служанкам. — Посидим, пообедаем и еще вам сыграем. Бакуго посмотрел на немного шокированного Денки. — Классно получилось, скажи? — Скажу, — согласно кивнул тот и шепотом на ухо спросил: — А разве Эйджиро умел играть? — До сегодняшнего дня — нет, как и я, — хмыкнул Бакуго и выразительно поиграл бровями. Когда Денки сообразил каким именно образом наследный принц стал таким умельцем игры на флейте, он довольно хихикнул и поинтересовался: — Ну, что, теперь «Пастуха», да? — Через пару минут, сейчас все в себя придут и тогда, — шепнул ему Бакуго, наблюдая как родители и нянечка обмениваются восторженными комментариями, а слуги бочком заходят в столовую и Эйджиро уговаривает их присесть за стол: и послушать, и попробовать морепродуктов. — Ой, что вы… — вроде взрослые служанки, а смущались как молодые девушки. Тут мать с Миной, видя, что ситуация не двигается с мертвой точки, подскочили и вдвоем убежали на кухню. Вернулись с чистыми тарелками, наложили на них всего по чуть-чуть и в приказном тоне потребовали повара и служанок сесть за стол и все съесть. Те все еще нерешительно мялись, дескать, им и так платят зарплату — зачем? К убеждению прислуги подключился отец: тепло посмотрел на служанок и повара и выдал небольшую речь о заботе и благодарности. Его пламенные заверения сработали, но не до конца: служанки и повар были все еще растеряны внезапным предложением. Бакуго недолго думая, вскочил и, вместе со звонко тявкающим Одеялком, унесся в комнату за наливкой. Вернулся, водрузил бутылку на стол и порекомендовал служанкам и повару попробовать заморской выпивки, так сказать, за знакомство. Повар благодарно на него посмотрел, одобрительно крякнул, сбегал на кухню за стопками для всех и ловко разлил наливку всем присутствующим. — Я, конечно, впервые обедаю за одним столом с принцем, такая честь для меня… — признался он поднимая стопку. — Никогда бы не подумал, что такое со мной случится. — Ну вот такой вот у вас нестандартный принц. Разве это плохо? — поинтересовалась мать, смотря на повара. — Это необычно и очень приятно. Спасибо, Ваше Величество, — повар улыбнулся Эйджиро, который улыбнулся ему в ответ. — Может это и необычно, но мне кажется правильным: вы изо дня в день сохраняете эту усадьбу, а она для меня очень важна, поэтому захотелось поблагодарить вас за это лично. — Тогда за знакомство! — повар поднял тост, выпил, а потом удивлено облизнул губы. — Какая вкусная… Служанки согласно закивали. Бакуго предложил еще по одной и посмотрел на родителей и нянечку. — А может в столовой танцы устроим? Во дворе жарко сейчас… — предложил он. — Классная идея, — поддержал его отец. — Так, кто с кем танцует? Мина, позволь тебя пригласить? — Денки, поиграешь пока один? — спросил Бакуго у блондинчика. — А я пока потанцую с нашими гостьями. Он галантно пригласил черноволосую служанку и краем глаза заметил, как Эйджиро на мгновение недовольно поджал губы, но тут же заулыбался, отвечая на чей-то вопрос. Бакуго даже этого мимолетного проявления хватило, чтобы осознать, что тот ревнует, и зря он вообще в эти танцы ввязался. «Как только закончится мелодия, сменяю Денки и в остальное время играю на флейте, от греха подальше». Его партнёрша двигалась очень даже хорошо. Наверное, при других обстоятельствах, Бакуго смог бы и удовольствие получить от танца с ней, но в данный момент, он ощущал себя каким-то чудовищным предателем. Эйджиро пригласил вторую служанку потанцевать, а мать закружилась с поваром. Вроде бы все было прилично и правильно, но Бакуго было чертовски не по себе: он снова где-то просчитался, раз Эйджиро так отреагировал. Почему он так лучезарно улыбался этой сраной служанке? Это месть, да? В горле появился неприятный ком, а внутренности словно огнем обожгло. Бакуго сжал зубы покрепче, из последних сил дотанцевал до конца, довел свою партнершу до ее места за столом, извинился перед гостями: забыл, что у него срочное дело, и пулей вылетел в коридор — ему надо было побыть наедине с самим собой, пока он всем не испортил настроение. Телепортировавшись в их с Эйджиро комнату, плюхнулся на кровать и зарылся лицом в подушки, матеря свою неосмотрительность на чем свет стоит. Зачем вообще предложил этой служанке потанцевать, если знал, что друга это заденет? А самому ему почему настолько обидно? «Хотел как лучше, а получилось хрен знает что…» Возвращаться не хотелось. На душе скребли кошки, а перед глазами стояло улыбающееся лицо Эйджиро. Улыбающееся не ему, а какой-то служанке. «А ведь когда-то Эйджиро придется сделать какой-то девке предложение и что тогда? — Бакуго не хотелось об этом даже думать, но он осознавал что это его ждет раньше или позже. — Сотру нам обоим память нахрен… Нет, сотру родителям и Мине и вообще всем, с кем познакомился. Будто ничего и не было… И просто продолжу жить дальше». Тихонько скрипнула дверь и Бакуго напрягся: мать, наверное, пришла или ещё хуже — Эйджиро. Но, к его удивлению, раздался голос Мины: — Кацуки, ты как? — Плохо, — не стал притворяться Бакуго. — Вроде хотел побыть воспитанным, а Эйджиро, как пить дать, сейчас недоволен. И меня все бесит. Зачем он пригласил эту хренову служанку танцевать? Чтобы отомстить мне за ошибку? — Кацуки, Кацуки… — нянечка присела на кровать и погладила его по волосам. — В чем-то ты прав: Эйджиро решил ответить тебе тем же, но также не забывай, что в обществе ему надо держать лицо, ведь он будущий король. Я уверена, что сейчас он бы хотел все бросить и быть здесь: видела, как он дернулся, когда ты убежал и соврала, что ты кинулся выполнять мое поручение. Поэтому давай поговорим и вернемся. Уверена, Эйджиро сейчас там себе места не находит. — Ладно. Но мне надо пять минут, чтобы успокоиться. Бытие воспитанным мне дорого обошлось. — Хорошо. Я посижу с тобой, — Мина замолчала, продолжая его успокаивающе гладить по волосам. — Мина, почему мне так плохо? Я даже почувствовал себя каким-то предателем… — Потому, что самому важному человеку ты невольно причинил боль? А тебе больно, потому, что не хочешь его ни с кем делить? — Но для вашего мира разве такое не странно? — Для мира — странно, для меня — нет, — честно призналась она. — Но также тебе стоить помнить, что Эйджиро не совсем простой парень, поэтому будь очень осторожен в своих дальнейших поступках и решениях: они могут очень сильно повлиять на его жизнь, понимаешь о чем я? — О королеве, которая может многое использовать против него? — И не только она. Одно неверное решение и Эйджиро может потерять намного больше, чем ты. — А могу я советоваться с тобой, чтобы не принимать неверных решений? — Бакуго поднял голову и посмотрел ей в глаза. — Я не хочу его расстраивать и подставлять, как будущего короля, тоже не хочу. — Конечно, Кацуки, — нянечка улыбнулась и погладила его по щеке. — Я ведь, так же как и ты, хочу, чтобы Эйджиро был счастлив с тем, кто ему по-настоящему важен. И даже если это против правил. — Правда? — Конечно. Ты его изменил в лучшую сторону, поэтому я на вашей стороне, но надо действовать грамотно. Лучше лишний раз обсудим, чем предоставим королеве и остальным лишний повод дискредитировать Эйджиро. — Дискредитировать? Что это? — Подорвать его авторитет как будущего монарха, — тут же пояснила Мина. — Ты же осознаешь, что положение Эйджиро и мнение его подданных надо брать в расчет? — Теперь я осознаю это намного четче, — признался Бакуго и благодарно посмотрел на нянечку. — Спасибо, что поговорила со мной и объяснила всю серьезность ситуации. — Я рада, что смогла помочь. Я хочу, чтобы все получили желаемое, но при этом не пришлось жертвовать всем. — Я понял, Мина. Правда понял, — Бакуго подскочил на кровати. — Пойдем обратно. Не хочу Эйджиро расстраивать ещё больше. — Вот и молодец. — А какое поручение я для тебя выполнял? — Бакуго застыл в дверях, сообразив, что не знает как ответить, если спросят. — Всем скажем, что секретное, а Эйджиро скажи правду — так будет лучше для вас обоих. — Хорошо, — Бакуго сделал шаг к нянечке и порывисто обнял ее за шею. — Спасибо тебе, Мина, большое спасибо, что вовремя поставила мне мозги на место. — Обращайся, — хмыкнула та, обнимая его в ответ. — Все получится, не переживай, Кацуки. Они вернулись в столовую, где Эйджиро играл на флейте, Денки с отцом танцевали со служанками, а мать разговаривала с поваром. Бакуго присел рядом с наследным принцем, улыбнулся, взял флейту и присоединился: композицию-то он знал. Сыграв ещё парочку мелодий, Эйджиро и Бакуго поблагодарили всех за приятную компанию и чинно откланялись типа прогуляться до игры в бадминтон, а сами рванули в сад поваляться в гамаке. — Я повел себя сегодня как мудак, — первым заговорил Бакуго, когда они вдвоем улеглись, обнялись, и он их накрыл куполом невидимости и звуконепроницаемости. — Когда ты недовольно поджал губы, я понял, что совершил ошибку — не надо было приглашать служанку танцевать — это было совсем не обязательно. Просто я хотел выпендриться. — А мне не надо было приглашать вторую, чтобы ты не психанул и не убежал, — виновато улыбнулся Эйджиро. — Хотелось тебя уколоть в ответ, даже не знаю почему. — Потому, что мы с тобой оба ревнивые создания, — Бакуго погладил его по щеке и ткнулся лбом в чужой лоб. — И так плохо потом было, хотя я сам же и виноват. Хорошо, что пришла Мина и поговорила со мной. После ее слов до меня дошло: не хочешь, чтобы как-то поступали с тобой — не делай сам. Короче, прости меня, пожалуйста, я накосячил. — И ты меня прости, ведь я тоже накосячил в ответ, — Эйджиро чмокнул его в щеку и улыбнулся. — Просто у меня внутри аж все перевернулось — ты же не танцевал ни с кем кроме меня, ну, Мицуки не считается, а тут служанку пригласил… Хотя я понимал, что ты повел себя воспитанно и правильно, мне было так неприятно… И я, на эмоциях, решил сделать то же самое… — Все, не будем больше друг друга провоцировать, ладно? — Бакуго обнял его покрепче. — Не хочу расстраивать тебя и самому расстраиваться. — Договорились, — объятия Эйджиро тоже стали крепче. — Не люблю на тебя обижаться, правда. И обижать не люблю. Они замолчали, прислушиваясь к дыханию друг друга. Эйджиро шепотом попросил включить звук, чтобы они услышали, когда остальные появятся. Бакуго махнул рукой и сразу все вокруг заполнилось пением птиц, шелестом крон деревьев, между которыми был натянут гамак, где-то в отдалении загавкали собаки. — Ветер есть, но не особо сильный: бадминтону не помешает, — отрешённо констатировал Эйджиро, осторожно переворачиваясь на спину и пристраивая свою голову у Бакуго на плече. — Хочу с тобой поиграть. Бакуго тоже перевернулся на спину и уставился на ветки над головой. — Почему тебе так хочется поиграть именно со мной? Эйджиро хитро глянул на него и снова уставился наверх. — Потому что с тобой играть всегда увлекательно: заставляешь выкладываться на полную. Ты вообще максималист, Кацу, и мне это в тебе очень нравится. Ты хочешь больше, выше, лучше, и я тоже начинаю этим заражаться — стать лучшим королем, превратить королевство в самое процветающее, прочитать как можно больше книг и понять как можно больше вещей… — И это весь список? — подначил его Бакуго. — Нет не весь, — Эйджиро легонько ткнул его локтем. — А ещё я хочу, чтобы все были счастливы, имели хороших друзей, рядом были дорогие мне люди и наша семья была веселой и свободной. — Вот так звучит намного лучше, — похвалил его Бакуго, все-таки решив не уточнять кто входит в семью Эйджиро, но тот взял и ответил сам: — Ты и твои родители входят в мою семью, чтобы ты знал. — А я знал, — приврал Бакуго, довольно улыбаясь. — Разве могло быть по-другому? Тут послышался звонкий лай Одеялка и голоса. Родители, Мина и Денки, с ракетками наперевес, шли по дорожке к ним. Эйджиро отодвинул край гамака и повернул голову к Бакуго: — Похоже, они наелись и натанцевались. Время поиграть в бадминтон. — Тогда погнали, — хищно улыбнулся Бакуго, убирая купол невидимости и выбираясь из гамака. — Надеру тебе зад! — Это мы ещё посмотрим, — фыркнул Эйджиро, решительно сдвигая брови и подыгрывая ему. — Только не плачь, если проиграешь… — Пхах, — Бакуго пафосно отмахнулся. — Еще не родился тот, кто будет лучше меня в бадминтоне… — … в который ты вообще не умеешь играть, — закончил за него фразу Эйджиро, и они оба расхохотались. Их хохот услышал щеночек и рванул к ним, радостно гавкая. Бакуго поймал его, взял на руки и строго посмотрел. — Одеялко, сейчас мы будем играть воланчиком, но ты его, пожалуйста, не трогай, ладно? Щеночек после его слов замер, а потом сердито тявкнул, дескать, как так, хозяин? Они будут играть и веселиться, а ему не трогать?! После укоризненного взгляда Эйджиро, пришлось Бакуго телепортироваться в комнату за кристаллами, чтобы сделать питомцу дополнительный воланчик и ещё один комплект для игры — их же три пары, а ракеток всего четыре. Когда у всех было в руке по ракетке, а у Одеялка его личный воланчик красного цвета, чтобы не перепутать с остальными, они разделились на пары: Бакуго с Эйджиро, Мина с отцом, а Денки с матерью, и пошагали в дальний конец сада, где была большая поляна и беседка. Разойдясь по поляне так, чтобы не мешать друг другу, начался импровизированный турнир по бадминтону под разные возгласы, смех и иногда мат Бакуго, когда он не успевал отбить «чертов шарик с перьями». По сравнению с остальными, играющими размеренно, даже чуточку лениво, у Бакуго с Эйджиро была самая настоящая битва. Они не жалели друг друга ни капельки: хитрые выпады, обманные движения, слабые удары ракеткой, чтобы противник не успел добежать, низкие подачи или наоборот — слишком высокие, когда воланчик взмывал почти вертикально вверх, — одним словом изгалялись как могли. И, конечно же, первыми выбились из сил. Закончив партию, они устало повалились на траву, тяжело дыша и довольно переглядываясь между собой. — Ну и кто победил в вашем ожесточенном соревновании? — поинтересовался отец, поднимая с травы воланчик, упавший рядом с Бакуго. — Не поверишь… поровну, — выдохнул тот и захохотал. — Я как выжатый лимон… — пожаловался отцу Эйджиро. — Давно меня так не гоняли… — Пффф… Слабак, — беззлобно обозвал его Бакуго и легонько шлёпнул ладонью по животу. — Но не боись, с таким тренером, как я, ты станешь мегавыносливым… — Только смотри, Эйджи нужен стране живым, да? — подколола его Мина и Бакуго усмехнулся — Ну, а то… Я нежно. — Ага, знаем мы твое нежно, — парировала мать, поглядывая на раскрасневшегося наследного принца, который приходил в себя. — Теперь вот заботься о нем, чтобы завтра Эйджиро был как огурчик. — Вот и позабочусь, — шикнул на нее Бакуго и улыбнулся другу. — Сегодня ты под моим присмотром, так что не жалуйся. — Да я и не собирался, — довольно улыбнулся Эйджиро. — Но ногами я в комнату идти отказываюсь. — Вот же поганец, — хмыкнул Бакуго, закидывая руки за голову. — Да и пофиг. Полежим немного и переместимся. Делов-то.