Железки не заменят человека

Я тебя ненавижу!

      Лололошка и Дилан встали перед узкой лестницей, ведущей вниз, в лабораторию Джона. Каменные ступени были покрыты тонким налётом грязи, каждая выглядела так, будто вот-вот обрушится. Подсветка от единственного настенного фонаря отбрасывала резкие тени на стены, делая их ещё более мрачными. Мироходец сглотнул, глядя на тяжёлую металлическую дверь внизу.       «Почему мне так страшно?» — мелькнуло у Лололошки в голове. Его сердце колотилось так сильно, что, казалось, его биение мог слышать даже Дилан.       Автоматон сжимал руку мироходца, стараясь быть рядом и поддержать. Его прикосновение было лёгким, но достаточно крепким, чтобы мироходец ощутил тепло. Дилан нежно поглаживал большой палец правой руки Ло.       По-хорошему, Лололошка не видел Джона около месяца. Чувство вины и сожаления давило на мироходца очень сильно. Но в то же время он был рад. Рад, что ему не приходилось выслушивать заумные монологи и саркастические оскорбления.              Этот месяц был слишком странным и насыщенным.       У Ло появился друг, а впоследствии — парень. На работе премию выдали как лучшему сотруднику месяца. Хоть и сумма была не очень большой, зато лицо Лололошки красовалось на доске почёта, прямо на входе в офис. Это всё для мироходца ценно. Однако этого всего не было бы, будь он в другом месте и в другое время.       Если бы Лололошка был не из вселенной 993, возможно, Харрис даже не заинтересовался бы в нём и не взял в свою реальность. Последнее, конечно, было против воли Ло, однако это сошло с рук Джону. А сейчас Лололошка колебался, стоя перед выбором: идти или не идти.       Джон Дейви Харрис сделал многое для Ло, и второй безусловно рад. Но он не просил. Он не хотел. Ему это было не нужно. В его реальности остались друзья. Хоть Лололошка и не помнил их, от слова совсем. Это сейчас неважно.       Важно то, что сказать Джону? Извиниться за то, что не заходил? А разве он обязан был это делать? Нет. Но Ло было всё равно не по себе. Он знал, что извинения Харрису не сдались бы, от слова совсем. Хотя…       «Так! Давай уже иди,» — подумал Лололошка и мысленно ударил себя по щекам, дабы полностью собраться. А может, и не мысленно.       Дилан, увидев, как Ло ударяет себя со всей силой по щекам, встал в ступор. Надо же, как сильно мироходец переживает. Автоматон никогда его таким не видел.       — Эй, ты что делаешь? — мягко спросил Дилан и взял руки Лололошки в свои, убирая их от покрасневших щёк.       — Всё, пошли, — рвано ответил мироходец и, взяв Дилана под руку, спустился по лестнице вниз.       Надавив на железную дверь, та открылась и впустила Лололошку с Диланом внутрь. Знакомый, почти что родной, запах сразу ударил в голову Ло. Затхлый, с привкусом машинного масла и деталей запах.       Говорят, с помощью запаха можно вернуться назад во времени? По крайней мере, Лололошка вернулся. Во времена, когда…       — Эй! Не трогай тут ничего, или я тебя грохну! — повысив тон, сказал Джон.       — Да ладно тебе, Джон! Мне же интересно. А это что такое? — хитро взглянул на какой-то аппарат Ло.       — Не трогай мой 5-осевой фрезерный станок! — злобно выкрикнул Харрис и, подбежав к своей очень заинтерисованной копии, ударил по рукам.       Первое появление в лаборатории для Лололошки было физически болезненным, но отпечаталось в его памяти. Недовольное лицо Джона и тот фрезерный станок, который вскоре Харрис убрал из лаборатории.       Лаборатория была почти такой же, какой он её помнил: строгая, технически выверенная, наполненная запахом металла, масла и лёгким налётом озона от работающих устройств. Яркие лампы локально освещали рабочий стол, у которого, спиной ко входу, стоял Джон. Он сидел на столе и смотрел в стену.       Ло замер, машинально оглядывая помещение. В углу всё так же стоял старый диванчик — тот самый, на котором он часто сидел, когда приходил сюда раньше. Пыль на его обивке предательски намекала, что с тех пор никто больше на нём не сидел. От этого внутри сжалось ещё сильнее.              В самом дальнем углу лаборатории стоял Саймон. Он стоял, оперевшись спиной и правой ногой на стену. Глаза его были закрыты. Видимо, тот был в режиме энергосбережения.       Но одно смутило Лололошку. В помещении, кроме Солуса и Дилана, не было автоматонов. Раньше десяток машин стояли возле электроэрозионного станка, однако сейчас там стояла парочка картонных коробок.       Джон, услышав, как закрылась дверь, слез со стола и повернулся. Лололошка и Дилан посмотрели на него. Они держались за руки так сильно, что кожа на руке Ло становилась белой.       — Вы пришли, — констатировал факт Харрис.       Переглянувшись между собой, автоматон и мироходец сделали шаг в сторону Джона, как бы проходя полностью в лабораторию.       Атмосфера была нагнетающей для Лололошки. Харрис и Дилан были спокойны, как удавы.       — Привет, Джон, — немного словно сказал мироходец и натянуто улыбнулся.       — Привет, Лололошка… — вдумчиво ответил на приветствие учёный. — Не стойте. Присядьте, — сказал он и указал на диван рукой.       Парни послушались и подошли к дивану. Вблизи он выглядел ещё более потрёпанным и пыльным, что было странным, ведь Харрис терпеть не мог пыль и грязь. Он был фанатиком чистоты. Почему диван он обходил стороной и не протирал на нём пыль, останется загадкой.       Парни сели на диван, а Джон прикатил своё кресло напротив них. Он сел в него, сложив ногу на ногу.       — Я не буду растягивать этот разговор, — начал учёный и снял очки. — Лололошка, как тебе Дилан? — беспристрастно спросил Джон. Ло от такого вопроса впал в ступор. В каком это плане, как тебе Дилан? — Ты считаешь его человеком? Напомню тебе, когда я отдал тебе его, ты согласился провести некий эксперимент и узнать, может ли железка быть человеком.       — Не говори о нём как о вещи, — сказал Дилан и сложил руки на груди, показывая всю свою обиду на эти слова.       — Ну знаешь, фактически ты являешься вещью.       — Так, не надо, — Ло перебил Джона, так как понимал, что сейчас начнётся сущий ад. — Да, я считаю Дилана человеком, и его поведение очень, как ни странно, человечное. Ты нас сюда только за этим позвал?       — И да, и нет, — ответил на вопрос Харрис и почесал затылок, нервно. — Видишь ли, когда я отдавал тебе Дилана, я и подумать не мог, что мне могут предложить сотрудничество, — учёный стал растягивать момент, когда он скажет, зачем на самом деле позвал парней сюда.       — Я рад за тебя. А что за сотрудничество? Кто предложил? — перебил Ло. Он был искренне рад за своё альтер-эго.       — Это довольно своеобразное сотрудничество. Суть заключается в том, что… — тут Джон остановился, ведь понял, как неприятно будет звучать эта чушь, на которую согласился он. — Неважно.              Пауза длилась секунд пять, но за это время Джон уже смог примерно составить, что он будет говорить. Да, перед тем, как Лололошка с Диланом пришли, Харрис раздумывал, как приподнести информацию правильно. Но то ли из-за усталости, то ли из-за стресса он так ничего и не придумал.       — В общем, эксперимент окончен, — всё-таки произнёс учёный.       — В каком смысле окончен? — с непониманием спросил Лололошка и взглянул сначала на Джона, а потом на Дилана. Очень растерянно.       — В том самом смысле, — холодно ответил Харрис и опустился на спинку кресла. — Я понял, что моё творение оказалось человечным. Ты это тоже понял. Соответственно, дальше продолжать эксперимент — смысла нет.       — Воу, воу, воу! Ты что несёшь, Джон? — встрял в разговор Дилан. На его лице читалось непонимание происходящего в перемешку со страхом.       — Эксперимент окончен, значит, что ты уже не нужен, — сказал Харрис и указал указательным пальцем на Дилана.       — Как это не нужен? — в унисон спросили Лололошка и Дилан.       — Вообще, мне было глубоко плевать, как продвигается эксперимент, но в контракте, который я подписал вчера, есть пункт: уничтожить всех разумных автоматонов, — без какого-либо сожаления проговорил Джон.       Эмоции на лице Лололошки сменялись со скоростью света. Так быстро, что тот сам не понимал.       — В смысле? Ты что подписал? — повышая тон, спросил Ло.       — Извини, Лололошка, но я сам принял это решение. К тому же, ты что, надеялся, что вы проживёте всю жизнь вместе? Не забывай, что ты мироходец, — без каких-либо эмоций сказал учёный.       — Джон, ты же можешь всё это отменить? Ты же можешь послать того, кто сунул тебе этот контракт? — с надеждой спросил Лололошка.       — С чего бы это? — ноль эмоций. Харрис включил режим бесчувственной твари.       — Как это с чего бы это? В смысле, Джон?! Я не хочу, чтобы ты уничтожил Дилана! Он мой парень! — эмоции зашкаливали. Лололошка уже не разбирал, что говорит.       — Вот как. Но что же делать, если он уже отключён? — Что…       Ло повернул голову на молчащего Дилана. Он бесчувственно смотрел вперёд. Его глаза стали стекляшками. Его тело не двигалось. Насос, который служил лёгкими для реалистичного дыхания, не работал.       Дилан отключился… Он отключён… Он умер…       Мир Ло рухнул в этот момент. Его разум отказывался принимать реальность, а сердце, казалось, разрывалось на части. Дилан сидел неподвижно, словно кукла, из которой вытащили батарейки. Теплота, которую он всегда ощущал в руке автоматона, исчезла, уступив место холодной, безжизненной поверхности.       — Н-нет… — едва выдохнул Ло, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Он резко повернулся к Джону. — Ты… Ты что сделал?!       — Отключил его, — равнодушно ответил Харрис, как будто это был самый обыденный поступок в мире. Он сложил руки на груди и спокойно наблюдал за реакцией Ло. — Всё, эксперимент завершён. Благодарю за участие.       — Ты… ты! — выкрикнул Ло, его голос дрожал от ярости и отчаяния. — Как ты мог? Он был живым! Ты ведь сам это признал!       — Он был машиной, Лололошка, — холодно перебил его Джон. — Всего лишь сложным набором алгоритмов. Ты сам должен понимать это, как никто другой.       — Нет! — Ло встал с дивана, сжимая кулаки. — Ты ошибаешься! Он был больше, чем машиной! Он чувствовал! Он был добрым, заботливым! Он любил… и я любил его!       Джон лишь вздохнул, будто устал от этих слов.       — Это был эксперимент. Он достиг своей цели. Ты подтвердил мою гипотезу. Благодарю за сотрудничество, Лололошка. А теперь ты можешь идти.       — Я не уйду! — крик Ло эхом разнесся по лаборатории. Его голос срывался, а слёзы текли по щекам. — Ты вернёшь его! Сейчас же!       — Ло, ты не понимаешь, — Джон поднялся с кресла, его лицо оставалось таким же бесстрастным. — Это не обсуждается. Дилан — всего лишь автоматон. И теперь он отключён. Навсегда.       Ло почувствовал, как мир вокруг начинает затуманиваться. Его эмоции закипали, переполняя сознание. Он сделал шаг вперёд, направляясь к Джону, мироходец хотел разорвать учёного на части, но остановился, когда ощутил, как внутри всё начало ломаться. Его глаза вспыхнули ярким сине-фиолетовым светом, наполняя комнату свечением.       — Я ненавижу тебя, Джон, — прошептал он, голос звучал низко, но твёрдо.       — Эй, Ло, что ты делаешь? Ты сейчас просто так уйдёшь? Я ведь смогу тебя найти! — впервые в голосе Джона проскользнула нотка тревоги.       — Я больше не хочу быть частью твоего мира. Ты забрал у меня всё, что имело значение. Ты уничтожил его… — его голос звучал отрешённо, словно слова были сказаны уже из другого места.       Тело Ло начало растворяться, будто его забирала сама вселенная. Его силуэт стал прозрачным, сияние глаз усилилось.       — Ло! Подожди! — Джон сделал шаг вперёд, но было уже поздно. Пространство вокруг Ло колыхнулось, как вода, размывая его фигуру.       — Я тебя ненавижу, Джон, — это были последние слова, прежде чем он полностью исчез, оставив после себя лишь слабый светящийся след в воздухе.       Лаборатория погрузилась в тишину. Джон остался стоять один, окружённый мёртвой тишиной и отключённым Диланом. Впервые за долгое время он почувствовал, что не всё может подчиниться его воле.       — Ceux que nous avons aimés et perdus ne sont plus où ils étaient, mais ils sont partout où nous sommes… — произнёс Саймон, подходя к Джону.       — И где мне теперь его искать?       — Ты уже сделал всё, чтобы никогда больше не наткнуться на него. За каждым выбором есть последствия. Думаешь, ты сделал всё правильно? — спросил Саймон. Последнюю фразу он сказал тихо и на ухо Джону.       Тело Дилана осталось точно в такой же позе, сидя. Харрис сел на диван рядом и взглянул на профиль автоматона.       — Ты ведь не по-настоящему его любил, да?