Железки не заменят человека

Время — невосполняемый ресурс.

      Джон устало нажал на кнопку вызова лифта. Будем честны: даже такие гении, как он, могут уставать. А если тебе попадаются тупорылые люди на пути — всё становится ещё хуже. Встреча с инвесторами оставила неприятное послевкусие. Их предложения больше походили на отчаянную попытку заработать деньги, чем на возможность продвинуть науку.       И ведь они даже не понимали, что им хотел донести Харрис. Хотя было правильным решением не тратить время на идиотов и просто уйти. Джон, как всегда, молодец.       Лифт быстро приехал, открыл двери и загудел. Учёный зашёл в него, нажал на цифру один и облокотился о железную стену лифта.       «Как я сразу не понял по их виду, что они вообще ничего не смыслят в науке? Им лишь бы деньги грести. Этот мир погряз в желании заполучить деньги и власть. Может, стоит уйти? В другом, более развитом мире меня с руками и ногами разберут. Хотя я уже побывал в Алотерре — самом развитом мире в моей вселенной. Не думаю, что Райя будет рада меня видеть. Закончили мы не на очень хорошей ноте», — размышлял учёный, пока дверь лифта не открылась на третьем этаже. Ну на кой чёрт вызывать лифт, если можно пешком быстрее спуститься?       На пороге стоял мужчина — самоуверенный, элегантный, с массивным золотым крестом, сверкающим на груди. Его глаза, цепкие и настороженные, сканировали Джона так, будто тот был подопытным образцом.       — Харрис? — голос был знакомым, с ноткой удивления и скрытой насмешкой. К чему бы это?       Джон повернул голову. Мужчина оказался одним из его старых знакомых, с кем он не хотел бы видеться ещё вечность. Евсей выглядел точно так же, как и в их первую встречу: руки в карманах куртки, надменный взгляд, седина. Глава мафии зашёл в лифт, став рядом с Джоном, довольно близко.       — Два года, если я не ошибаюсь? — спросил Евсей, с улыбкой смотря на учёного.       — Полтора. Хотя для тебя точность никогда не была сильной стороной, — холодно ответил Джон, сложив руки на груди. Евсей ухмыльнулся, стоя бок о бок с Харрисом.       — И что ты тут делаешь? — поинтересовался он, как бы между прочим. Естественно, им двигал не только интерес к старому знакомому.       — Это не твоё дело, — резко отрезал Джон, взглянув на Евсея. Тот лишь чуть приподнял брови, он уже привык к такому поведению Харриса.       — Ха, ты остался точно таким же. Знаешь, это успокаивает. После того как ты быстренько ушёл под шумок, я думал, что никогда тебя не увижу.       Джон молчал, намеренно игнорируя попытки Евсея завязать разговор. Лифт спустился на первый этаж, и Евсей, шагнув наружу, обернулся.       — Слушай, раз уж мы так удачно пересеклись, заходи как-нибудь ко мне. Выпьем, поговорим, вспомним былое.       — Сомневаюсь, что нам есть о чём говорить, да и я не люблю вечеринки, где главный аттракцион — сводка криминальных новостей, — Джон сдерживал раздражение, но в голосе звучал явный намёк на нежелание продолжать общение.       — Твой язык всё такой же колкий, я погляжу. Никогда не говори «никогда», — Евсей ухмыльнулся и, не дожидаясь ответа, растворился в толпе.       Учёный снова подтвердил свои мысли: люди не меняются. Евсей всё так же хочет знать всё и вся, даже если ему это нахрен не сдалось. А ещё этот противный одеколон. Одежда Джона определённо провонялась им. Отвратительно.

***

      Джон долго колебался, но в итоге оказался у дверей ресторанчика. Подойдя к бару, бармен сразу узнал учёного и пропустил в зону, куда обычному человеку не попасть. И на кой чёрт он сюда пришёл? Место выглядело богато, как собственно всё, чем владеет Евсей: тёмное дерево, красные диваны, повсюду запах табака и алкоголя, везде сверкало золото. Харрис уверен, что глава одной из четырёх мафий мог бы хоть всё помещение покрыть золотом, но тогда это была бы полная бесвкусица.       За самым дальним столиком сидел виновник этой, не сказать что очень хорошей встречи. У Джона от этих пёстрых цветов уже глаза вытекли.       Евсей заметил не очень радостного Харриса, который направлялся к нему. Мина у него была кислая, как никогда.       — Я уж думал, ты придёшь примерно никогда, — Евсей приветствовал Джона с тёплой, почти дружеской улыбкой. Он жестом пригласил его за столик. Джон уселся напротив, скрестив руки.       — Я рад, что мой старый друг всё-таки решил прийти и покумекать со мной, очень ценю такое, — сказал Евсей, сложив руки в кулак на стол.       — Не называй меня так, я тебе уже сто раз говорил, — отрезал Джон, глядя из-под очков.       — Да брось, Харрис. Неужели ты до сих пор злишься? Мы ведь оба знали, чем всё закончится.       Вспоминать прошлое учёному никогда не нравилось, тем более о его делах с Евсеем. Несколько минут они обменивались колкими фразами, в частности Джон, обсуждая старые дела, но вскоре разговор принял другой оборот.       — Ты ведь всё ещё работаешь над своими автоматонами? Создал уже самого крутого и умного? — осторожно спросил Евсей, покачивая бокал с виски.       — А ты всё ещё суёшь нос не в свои дела? — Джон поднял бровь, с едва скрытым раздражением смотря на мужчину.       — Старые привычки, — тот лишь пожал плечами, с ехидной улыбкой. — Но у меня есть идея, которая, возможно, тебя заинтересует. — Джон молчал, но взгляд стал чуть более внимательным. — Представь себе: остров. Только твои автоматоны. Они живут, учатся, работают, взаимодействуют. А мы наблюдаем.       — Это ведь сюр. Ты меня ради этого позвал? — Джон раздражительно прищурился. — С чего ты вообще решил, что я буду с тобой снова сотрудничать? Мне в прошлый раз хватило, знаешь ли.       — Ну-ну, Джон, не относись к моим идеям так, будто это дерьмо. Сам же мне когда-то говорил, что надо сначала понять, что человек имеет в виду, — с ухмылкой сказал Евсей. — Всё ведь просто. Ты разрабатываешь, я инвестирую. Все довольны, — Евсей сделал глоток виски.       — Звучит как бессмысленный эксперимент, — Джон покачал головой.       — Только не для тебя, Харрис. Я знаю, как ты одержим своими проектами. Не скажу, что это альтруизм, — Евсей наклонился чуть ближе, его голос стал тише, но твёрже. — Но представь, что ты сможешь доказать всему миру, что они способны быть не просто машинами, а новой ступенью человечества.       Джон откинулся на спинку дивана, задумавшись.       — Видимо, ты не совсем понимаешь уровень сложности. Во-первых, где ты найдёшь пустой остров? Во-вторых, чтобы создать хоть какие-то условия для проживания на территории, где ничего нет, понадобятся года. В-третьих…       — Ты такой же зануда, как и был, — перебил Евсей. — Моё дело предложить. Не хочешь — не надо, — мужчина откинулся на спинку дивана. — Я не ожидаю, что ты сразу согласишься. Подумай. Когда будешь готов, дай знать.       — Я не уверен, что мне это нужно. Но вопрос в другом: зачем тебе это нужно? — спросил учёный. Тут явно что-то не так.       Какому человеку в здравом уме может прийти такая идея? А точно, это же Евсей, так он ещё и под воздействием алкоголя, возможно, и под наркотиками, хотя ведёт себя нормально. Но, видимо, тот настолько привык к криминальной жизни, что галлюциногены ему как родные, будто в крови его протекают.       Джон внимательно смотрел на Евсея, не спеша вставать из-за стола. Его раздражение сменилось смесью подозрительности и едва скрытой заинтересованности.       — Ты хочешь, чтобы я поверил, что это всё ради науки? — с лёгкой насмешкой спросил Джон, поправляя очки.       — У каждого свои интересы, Джон. Ты хочешь доказать, что твои игрушки способны быть чем-то большим, чем просто машинами. А я… — он сделал паузу, словно подбирая слова. — Я просто люблю наблюдать за людьми. Или за тем, что кажется людьми.       Джон прищурился, пытаясь уловить в этих словах скрытую угрозу или двойной смысл.       — Наблюдать за людьми? Не думал, что ты извращенец до такой степени, — сказал Харрис, саркастично выгнув бровь. — Для этого есть камеры, шпионы, да и ты, как я понимаю, не обделён этим ресурсом.       — Камеры скучны. Люди под камерой не ведут себя так, как в жизни. А если создать условия, где никто даже не подозревает, что за ним следят… — Евсей развёл руками, словно описывал прекрасный пейзаж.       — Ты говоришь о манипуляции сознанием, — перебил его Джон, голос которого стал холодным и отстранённым.       — Я говорю о чистом эксперименте, — невозмутимо поправил Евсей. — Знаешь, Харрис, наука — это ведь тоже власть. Ты мне лучше скажи: зачем тебе эти встречи с идиотами-инвесторами, если ты знаешь, что они ничего не понимают?       — Это называется поиск ресурсов, — Джон подался вперёд, прищурившись. — А ты предлагаешь очередную аферу.       Евсей ухмыльнулся и покрутил бокал с виски в руках.       — Не надо так сразу меня судить. Это возможность для тебя. Для нас обоих. Но если ты всё ещё хочешь цепляться за свою гордость и жить от гранта до гранта — твоё право, — промолвил Евсей с улыбкой, которую Джону хотелось засунуть глубоко в задницу.       — Мне хватило твоих «возможностей» в прошлый раз. Ты думаешь, я забыл? Нет. Просто решил, что некоторые ошибки не стоит повторять.       Евсей чуть нахмурился, но быстро вернул привычное выражение лица.       — Ты всегда был слишком правильным, Харрис. Но это делает тебя интересным.       — Интересным? Ха. Скажи это тем, кто пытался найти меня после твоих «экспериментов», — резко бросил Джон. — И, кстати, я забыл упомянуть. Если ты ещё раз попытаешься втянуть меня в свои игры, я сам устрою тебе эксперимент. Один из тех, которые не понравятся, — он наклонился ближе к Евсею, так что тот мог почувствовать его холодный взгляд. — Думаю, мы закончили, — сказал Джон, распрямившись и направляясь к выходу.       — Харрис, — остановил его голос Евсея. Учёный оглянулся. — Подумай. Ты ведь знаешь, что это лучшее предложение, которое ты можешь получить.       Джон ничего не ответил, просто развернулся и направился к выходу. Но, подходя к дверям, он заметил в отражении стекла самодовольную улыбку Евсея.       Харрис быстро покинул бар. Улицы ночного Хэнфорда встретили его прохладным воздухом и шумом автомобилей.       Джон остановился на мгновение, прикрывая глаза. Разговор с Евсеем оставил неприятный осадок, но и пробудил старую мысль, которую учёный старался гнать прочь.       «А что, если действительно попробовать?»       Но тут же Джон встряхнул головой.       — Нет. Никогда в жизни, — сказал он себе вслух, ускоряя шаг. Однако в глубине души что-то подсказывало ему, что этот разговор не закончен.

***

      Ло сидел на диване и тупил в телефон, просматривая Тик-Так. Дилан что-то химичил на кухне, к слову, пахло вкусно — чем-то мясным.       Резко мироходец вспомнил, что сегодня его друзья-коллеги предложили выйти в город на выходных, так как они давно никуда не ходили вместе. И Ричард сказал взять с собой ещё кого-то, будь то партнёр или друг.       — Слушай, Дилан, — начал Лололошка. — У меня друзья с работы захотели пойти куда-то на выходных, ну и сказали, чтобы я взял кого-то из друзей. Не хочешь пойти со мной? — спросил мироходец. Его голос слегка подрагивал, так как он никогда не рассказывал друзьям о Дилане.       — Не знаю. А я там буду уместен? — спросил автоматон, не разворачиваясь к Лололошке.       «Чёрт, конечно, будешь. Ты ведь мой друг.. К тому же я тебя никогда не знакомил с друзьями. И я вообще не знаю, есть ли у тебя знакомые помимо меня», — подумал Ло. Так отвечать он не стал, ибо это могло задеть Дилана. По крайней мере, последние мысли.       — Спрашиваешь ещё. Ричард и Шэрон хорошие люди. Вы подружитесь, я уверен! — воодушевлённо ответил мироходец.       — Ну, раз ты так говоришь… — Дилан повернулся к Ло. — Хорошо, я пойду с вами, — и улыбнулся. Слишком по-доброму, слишком мягко и тепло.       Улыбка Дилана — это что-то с чем-то. Она за секунду своего существования дала Лололошке ощутить уйму эмоций. И самая главная была — влюблённость.       Мироходцу захотелось прыгать и плясать. Он слишком сильно любит этого прекрасного автоматона по имени Дилан.       — Хорошо, тогда я скажу им, что приду не один, — сказал Ло, улыбаясь так же тепло, как и его сосед.       Он сразу открыл общий чат и написал:

Вы (20:47):

Ребят, я в субботу приду не один.

Ричард (20:48): Ого, наконец-то девушку себе нашёл? Поздравляю, братан.

Вы (20:48):

Ричард, ты идиот. Нет, я с другом приду.

Шэрон (20:48): Ого, кто это у нас каминг-аут совершил только что? Ричард (20:49): Фу, можно без таких шуток? Шэрон (20:49): Ой, я разве что-то сказала?

Вы (20:49):

Он ПРОСТО друг. Не надо надумывать тут, хорошо?

Шэрон (20:50): Конечно. Мы поняли. Просто друг, да-да, просто друг. Ричард (20:50): Шэрон, тебе самой нормально о таком говорить? Ло ведь сам сказал, что это просто друг. Шэрон (20:51): Ричи, ты, походу, совсем в жизни не разбираешься. Сколько раз ты нас знакомил со своими «просто» подругами, а потом они оказывались твоими девушками? Тут точно так же, понимаешь? Ричард (20:51): Я порой совсем забываю, что ты ищешь скрытый смысл абсолютно везде.

Вы (20:51)

Господи, вы неисправимы.

Шэрон (20:52): А-то! Но ты лучше побольше расскажи о своём друге, нам ведь интересно. Он симпатичный? Где работает? Ричард (20:52): Что значит симпатичный? У тебя кроме меня никого и быть не должно! Шэрон (20:52): Ой, иди ты в пень. Ло, так что?

Вы (20:53):

Я когда-нибудь перестану с вами обоими общаться, это точно. Просто мой друг, работает в кофейне. ДА, симпатичный, если это имеет хоть какое-то значение. И вообще, хватит меня расспрашивать, в субботу сами лично у него всё спросите. Только прошу! Не спрашивайте всякий бред, а то я вас знаю.

Шэрон (20:53): Конечно-конечно! Мы его не испугаем, не бойся. Ты же знаешь нас.

Вы (20:53):

Поэтому и боюсь.