Рождественский переворот

      — Йеджи, я не уверен, что это хорошая идея!       Хёнджин услышал на том конце провода тяжелый вздох и пару секунд тишины. Он даже достал телефон, чтобы удостовериться в том, что его звонок с сестрой не прерван.       — Ну ты же сам сказал, оппа! Так посоветовал твой психотерапевт! — послышался звонкий голос. — Не трусь! Вот вернусь со сборов на Новый год, и ты мне сможешь показать, чему научился.       — Мне почти двадцать семь и я не уверен, что мне нужно начинать перезагрузку именно с катания на лезвиях по ужасно скользкому льду! — выдохнул Хёнджин.       — Нет! Твой терапевт абсолютно прав! Ты должен пересилить себя и, наконец, забыть этого придурка. Он под замком и тебя больше не потревожит. Найди в себе мужество и смело оттолкнись от бортика. Всё, прости, не могу дальше с тобой разговаривать. Тренер зовёт. Я люблю тебя, братик!       Короткий писк в наушнике возвестил об окончании вызова. Джин вздохнул и повернулся лицом к катку, по которому свободно носились дети и влюбленные парочки. Посередине ледового безумия стояла огроменная Рождественская ёлка, украшенная огромными шарами и фигурками ангелочков. Все вокруг рассекали так легко, кружились, и, казалось, что это не станет проблемой. Но почему тогда колени так дрожат? И дыхание почти замирает, как только думает о том, чтобы сделать хоть шаг в сторону от бортика. Как там сказала его младшая сестрёнка? Нужно набраться мужества и смелости.       Хёнджин привык о ней заботиться. Он привык быть старшим братом. И для Йеджи, и для парня. Даже несмотря на то, что Люк был младше него всего на полгода. И сейчас Джин дрожит у бортика только из-за этого придурка, как назвала его Джи.       Они с Лукасом познакомились на корпоративе их юридической фирмы, который проходил во французском ресторане. Люк работал там сушефом. А потом нечаянно столкнулись в магазине. Сходили на пару свиданий, переспали на его двадцать пятый день рождения. И все было вполне отлично. Начали встречаться. Затем съехались. Но потом Хенджин стал замечать неладное. Лукас ревновал его всё больше и больше. К коллегам, к клиентам, к друзьям. Он мог заявиться на работу. Контролировал каждую минуту. И это напрягало. Безумно напрягали истерики и постоянные выяснения отношений. Последней каплей стал пьяный скандал в зале суда. Он попытался расстаться с ним, но не тут-то было. Люк преследовал его, угрожал ножом. Пришлось обратиться в полицию, добиться судебного запрета.       После была депрессия и длительное восстановление у психотерапевта. Ведь они с Лукасом встречались не один день, а больше года. И вот теперь Хёнджин потихоньку возвращался к нормальной жизни. Следуя советам терапии, решил начать перезагрузку с катания на коньках. Вернее, это Йеджи его убедила стартовать с чего-то экстремального. Среди вариантов: прыжок с парашютом, сноускайтинг, подлёдный дайвинг или каток. Последнее показалось Джину менее травматичным, поэтому, дождавшись ближайших выходных, Хёнджин надел теплые штаны и выбрался в город.       Кажется, он переоценил свои способности. Откуда взяться мужеству, если Джин дрожал всем телом. Нет, необходимо шагнуть вперед, сделать над собой усилие. Иначе так будет трусить. Отпустил бортик, на пробу катнул вперед. И был тут же сбит с ног каким-то очень проворным подростком. Хёнджин спиной отлетел прямо под ёлку, а ему на голову упал один из тех огромных шаров, что висели сверху.       Тряхнув головой — глянул наверх. Сбивший его парень стоял и смотрел на то, как глупо он растянулся на льду. Ужасное чувство стыда затопило сердце. Вот черт! Он подъехал ближе и присел перед ним, оттряхивая снег с его жилета, заглянул в глаза.       — Простите, пожалуйста! Я вас не заметил! Пожалуйста, я прошу вас… Давайте, я помогу вам? — зачастил младший, помогая ему принять сидячее положение.       — Ничего, — сказал Хван, немного охрипнув от падения. — Я в порядке. Просто помоги мне подняться. Боюсь, что самостоятельно встать у меня вряд ли получится. А это значит, что я позорно удалюсь с катка ползком.       — Не умеете кататься? — удивился парень, помогая Хёнджину подняться на ноги.       Он тут же поскользнулся и начал опять заваливаться, но младший подхватил его под локти и за талию, не давая повторно рухнуть на лёд. Они стояли около ёлки вплотную друг к другу, смотря в глаза. Такой волшебный момент! И все вокруг будто растворилось вокруг.       — Так уж получилось, что я сегодня впервые на катке.       — Я бы мог вас научить в качестве извинения, — предложил парнишка. — Я Ким Сынмин.       — Хёнджин, — представился Хван. — Правда можешь научить? Ты вроде уверенно смотришься на этих лезвиях!       — Я национальный чемпион в парном катании, — смущенно улыбнулся парень. — Мы с Миён вошли в состав сборной Кореи на предстоящую Олимпиаду.       — Значит, ты и правда умеешь. Так что, научишь меня?       — С удовольствием! Просто смотрите на меня. Могу я перейти на «ты»?       — Конечно, — кивнул Хёнджин. — А ноги как ставить?       — Вот так, смотри, хён. Ставь их не четко прямо, а немного наклонив. И оттолкнись.       Было так странно учиться кататься у кого-то младше него. Сынмин показывал Хёнджину, как правильно ставить ноги, и посоветовал чуть согнуть колени. Они чудесно покатались около часа, после чего пили горячий шоколад в кафешке, делились впечатлениями. И Джин был благодарен тому, что получилось хоть немного отвлечься. Кажется, что вообще обо всем позабыл, пока слушал его весёлые истории со сборов. Мальчишка вроде улыбался, но глаза будто оставались грустными. Казалось, что он вообще где-то очень далеко. Может, Джин его задерживает?       — Прости, хён, мне пора на тренировку. Хочешь, завтра ещё раз встретимся тут же? — смущённо спросил Сынмин. — У меня будет пара часов свободного времени.       — Я был бы не против! — улыбнулся Джин. — Но завтра Сочельник…       — Я понимаю. Наверное, ты предпочтёшь провести время с семьёй… — младший явно погрустнел и опустил глаза.       — Нет, знаешь, моя младшая сестренка в Токио на межсезонных сборах, а отец проводит Рождественские каникулы у друзей в Тайланде. Поэтому я как бы один. Говоря о Сочельнике, я намекал на твой возможный отказ.       — Родители разводятся, и каждый тянет меня на себя. А меня уже просто тошнит от их препирательств. Поэтому я с удовольствием после тренировки приеду сюда. Если ты не против, конечно. К семи устроит?       — Более чем, — улыбнулся Хёнджин. — Давай, я подвезу тебя. У тебя где тренировка?       — Я катаюсь в Олимпийском парке, — решительно сказал парнишка. — Ты на машине?       — Да, пойдём. Я недалеко припарковался.       Сынмин подхватил очень красивый кожаный кофр, куда сложил коньки, подхватил свою спортивную сумку, которую ранее вызволил из камеры хранения, и поспешил вслед за ним. На пассажирском сидении его Генезиса парень выглядел таким хрупким, почти ребёнком. Сколько ему лет? Такой юный…       Хёнджин высадил его у входа в Ледовую арену. Сынмин, не оборачиваясь, побежал к дверям и быстро скрылся внутри. Хван улыбнулся, завёл двигатель и поехал по направлению к дому. Весь вечер мысли об этом парне не отпускали его. Около одиннадцати, после ужина и долгой ванны, Хёнджин понял, что уже в который раз вспомнил про Сынмина. Его грустные глаза не оставляли в покое, терзая сознание. Думал об их предстоящей встрече. Сдался и решил зайти на Навер. Ой, зря он это сделал.       Найти его не составило труда. Он просто вспомнил имя его партнёрши, поэтому в строке поиска ввел: «Сынмин и Миён». Первая же ссылка подсказала его фамилию, выдала его биографию. Ким Сынмин, 17 лет… Ему всего семнадцать? Вот же кошмар! И что теперь делать? Он вроде как назначил встречу с несовершеннолетним парнем, который… что? Который нравится? Бред! Может, не поехать завтра?       Остаток ночи он смотрел видео, в которых хоть как-то упоминался Сынмин. Прокаты, соревнования, интервью, личный блог из разных стран, путешествия. Этот скромный смущающийся мальчик на льду превращался в ураган, в фурию. Уверенный, смелый, пластичный. Хотелось бы посмотреть вживую на его выступление. Собственно, а почему нет? Нужно узнать, вдруг и на тренировке можно поприсутствовать?       Достать пропуск на арену не составило труда. Он как-то защищал в суде дочь владельца Олимпийского парка, поэтому один утренний звонок — и вот уже его персона приглашена на экскурсию. Сынмин сказал, что будет на катке к семи, значит около половины шестого он точно будет ещё на льду.       Весь день думал о нём. Во время завтрака и обеда. То, как младший помогал ему, как уберегал от падений, как поддерживал. Сегодня Джин хотел проверить, есть ли интерес к нему со стороны Сынмина. Для себя решил: если не уловит и намёка, то и пытаться дальше не станет. В любом случае, это всего лишь просто симпатичный мальчишка сильно младше него. Около пяти заехал в кофейню в квартале от дома, после чего погнал к Олимпийскому парку. Охрана Арены попросила предъявить документы, после чего пустила внутрь. Хёнджин вошёл с бокового входа, кинул куртку на одно из сидений и остановился в двух секторах от скамейки, где был выход на каток. Около бортика стоял мужчина со стаканом в руках. Джин узнал его. Это тренер пары Со Чанбин. Гремела музыка, по льду катилась пара, выполняя сложную поддержку. Сынмин опустил партнёршу и они покатились параллельно друг другу, выполняя движения, повороты, потом синхронно сделали два подряд прыжка с поворотами. К своём стыду, Хван не знал их названия. Вдруг музыка остановилась.       — Я попрошу посторонних удалиться с Арены! — громко и достаточно грозно закричал тренер. — Это закрытая тренировка!       — Таймаут. Хён, это друг семьи, — кинулся на его защиту Сынмин.       — Хорошо, перерыв пять минут!       Парнишка что-то сказал партнёрше, чмокнул ее в нос, после чего стремительно понесся в его сторону. На его губах расцвела улыбка. Щёчки были розовыми от мороза и усердия. Он подкатился к тому бортику, около которого стоял Хёнджин, и почтительно поклонился.       — Я рад тебя видеть, хён! — все с той же милой улыбкой протянул младший.       — Я тоже, Сынмина, — кивнул ему в ответ Джин.       — Ты как здесь? Нет, я не против, не подумай. Просто сюда не так просто попасть.       — Просто хотел посмотреть на тебя на льду. Ты потрясающий, знаешь? Все прочат тебе золото на Олимпиаде.       — О, ты меня гуглил? Это приятно! — засмущался Сынмин. — Ты же подождёшь меня? Тренировка закончится через полчаса.       — Я так понимаю, мне лучше покинуть Арену? — предположил Хван. — Тренер злится.       — Он просто очень строгий. Прости. Так ты подождешь?       — Да, конечно. Я пока загляну к директору парка. Давно не виделись со старым другом.       Джин подмигнул ему, потом просто развернулся и ушёл, подхватив куртку. Сынмин появился в поле зрения через двадцать пять минут, уже переодетый в уличную одежду. Они дошли до машины, где он тут же закинул сумку и кофр с коньками на заднее сидение. И тут Хёнджина посетила одна мысль: мальчишка после тренировки скорее всего голоден, но не говорит этого, потому что не хочет навязываться или ставить его в неудобное положение.       — Скажи, может, ты голоден после тренировки? — спросил Джин, оборачиваясь к нему на сидении.       — Немного, то есть нет. Я потом поем, когда вернусь домой, — промямлил младший. — Не хочу сейчас отрываться на мелочи.       — Это не мелочи. Давай так: я приглашаю тебя на ужин в счет платы за твои уроки. Идёт?       — Нет, хён! Я не хочу, чтобы ты подумал что-то неправильно. Я не навязываюсь. Знаешь, мы просто можем сейчас разъехаться, а встретимся на катке к семи, как и обговаривали.       — Перестань, Сынмин. Ничего тут такого нет. Я просто приглашаю тебя на ужин без какого-либо подтекста или намёков. Ну же, соглашайся! Я покажу тебе потрясающее место с невероятным видом! — воскликнул Хёнджин.       — Сдаюсь! — улыбнулся Ким.