Here we are, me and you, feeling lost and feeling blue

Он краем глаза успел заметить, как Люк потянулся к ноутбуку, поэтому захлопнул его первым, сделав себе мысленную пометку не забыть сохранить последние правки. Судя по укоризне в глазах брата, Джейса спасло только расстояние между местами в бизнес-классе. Стоило снять наушники, как на него обрушился шипящий, басовитый тон: — Хватит втыкать! Честное слово, ты после поступления стал таким скучным! Джейс закатил глаза. А то, что это был второй его университет, Люк, видимо, решил забыть. Самолет приземлился в Винтерфелле, и, пока Люк собирал свои рюкзаки (честное слово, он что, их коллекционирует? Почему просто не взять большой чемодан?), Джейс закинул в сумку ноутбук с наушниками и вышел за братом, имея в руках только самое необходимое, а за душой — ворох недосказанностей и клубков неразобранных дилемм. Их дед решил, что чудесного воссоединения семьи, когда у всех разом совпали графики и нашлась свободная минутка на Рождество, недостаточно, поэтому, собрав детей и внуков в одну большую охапку, решил совместно встретить Новый год. Джейс злился, как собака. Джейс пытался убедить мать, что у него тоже были планы… И одна большая проблема, потому что, когда она потребовала конкретики, он не смог ничего сказать. Он хотел. Видит Вселенная, он столько раз хотел с ней поделиться причинами. Но каждый раз внутренности стягивало плотной пружиной, а к горлу подкатывал ком. Он стоял, раскрывал рот, а из звуков получались только «pop-pop», как в смешном видео с котом. Поэтому в какой-то момент Джейс просто перестал пытаться. Мама видела то, что хотела видеть: серьезного наследника семейного бизнеса, который прилежно учился и разбирался одинаково хорошо как в экономике, так и в юриспруденции. Всё остальное мало её интересовало. Джейс отпустил ситуацию. К тому же было что-то щекочущее нервы в том, что никто не знал о его не таком уж и маленьком секрете. Это задумывалось как прикол, но вышло из-под контроля. В какой-то момент, невинно и почти случайно увлекшись музыкой — впервые хоть чем-то для себя, — он развился настолько, что его позвали выступить сначала у кого-то на домашней вечеринке. Потом у кого-то на дне рождении в клубе. А потом он вполне себе стал самостоятельным исполнителем. И всё произошло быстро, очень быстро, буквально за пару лет. Поэтому ему всё ещё до конца не верилось в происходящее. Люк рядом показательно недовольно заблокировал телефон и шумно выдохнул. — Что там? — Джейс достаточно хорошо его знал. — Меня друзья всё-таки подсадили на этот твой хаус. Мы хотели заскочить на один сет в новогоднюю ночь, но он отменился. Что за совпадения. Разом вспотели ладони, а лямка сумки чуть не выскользнула из рук. Да не может быть. Не может же? — А что за диджей? — Vermax. Он крутой! И маска просто отпад! Блять. В какой же он жопе. Одно дело недоговаривать матери и совсем другое — откровенно врать брату. А он ведь спросит, он никогда не умел держать язык за зубами… — Ты знаком с ним? — Знаком с кем? Только что Джейс уверовал в гребаного Эймонда Таргариена, их дядю, что быстро взлохматил Люку волосы, превратив вечно растрепанные локоны в невнятное нечто, и по-свойски закинул руку на плечо. Жизнь и так была штукой сложной, но их великий создатель — если он вообще был — зачем-то решил придумать соулмейтов. Джейс считал всю эту тему с родственными душами не более чем интересным дополнением игры, но никак не основным сюжетом. И он старался не думать о том, что в нём говорила зависть. Эймонд с рождения Люка знал, что тот его соулмейт. И хотя мама переживала, что их разница в возрасте и непосредственное родство — они всё же несли общую кровь — будут проблемой, вскоре обнаружилось, что между ними скорее платонические чувства. И Джейс злился, что с проблемами Люк бежал не к нему, а к Эймонду. Он знал, что, хоть мама это тщательно скрывала, она тоже грустила. Эймонд был ему и родителем, и братом, и вообще путеводной звездой, учитывая, как Люк тут же расплылся в счастливой улыбке, стоило Эймонду только обратить на него внимание. — Есть диджей с псевдонимом Вермакс, — горячо и увлеченно ответил Люк. — Никто не знает, кто именно выступает под маской зеленого дракона, но его сеты просто пушечные! — Что значит «никто не знает»? Как-то же его приглашают на выступления. Значит, у него есть менеджер, для которого личность под маской точно не тайна. Да и для настройки оборудования на саундчеке нужны люди. Всё проще, чем ты думаешь, дорогой племянник. Джейс нервно закусил губу, мысленно простонав. Да, у него были доверенные люди, которые готовы были молчать за идею и его таинственный образ. Но если Люк его раскроет, то не будет разговаривать с ним месяцами за то, что Джейс удержал такую ценную информацию. — Эймонду не интересно слушать про электронщину, — кисло улыбнулся он. — Вот если бы ты увлекся роком… Эймонд и Люк наперебой загалдели, у них это было вечным спором, но Джейс лишь тихонько порадовался, что отвел тему. От себя самого, да. С трапа их дружной кучкой довезли до аэропорта, и, хотя в Винтерфелле, как и в Королевской Гавани, не было и намека на снег, здесь легкий морозец щекотал скулы, а нос дубел и краснел. Джейс плотнее закутался в короткий пуховик. Задница в облегающих джинсах мёрзла нещадно. Но ему точно было теплее, чем Эймонду в кожаной куртке. Было удивительно, что их семья ничем не отличалась от других в общей зоне прилета. Пока они ждали чемоданы, Джоффри успел переругаться с Дейроном, а близняшки Эйгона с упрямством ломовой лошади стремились залезть и проехаться по всей багажной ленте. Дедушка Визерис самолично попытался их урезонить, но догнать, опираясь на богато украшенную трость, так и не смог. Эйгон являлся ещё одним примером того, какой разной могла быть судьба соулмейтов. Он встретил Хелейну на одном из благотворительных вечеров в Вольных Городах, на которых появлялся обычно, чтобы разбрасываться семейными деньгами, хвастаться очередным костюмом от кутюрье и вдрызг надраться. И хотя снизошедшая до него Хелейна — они с Люком прозвали её «святым ангелом» — раз и навсегда исцелила их непутевого дядю от пустой праздной жизни, Джейс не был уверен, что хотел бы променять свободу на пеленки и бесконечные детские крики. Эйгон на удивление не жаловался. А вот Рейнира, кажется, ждала от него именно этого: стабильную работу, красавицу жену и обязательно внуков. И в очередной раз его мать промахнулась по всем фронтам. В аэропортной суматохе он столкнулся с кем-то плечистым и обернулся, чтобы быстро извиниться, но вместо рассерженного взгляда получил кривую ухмылку и подмигивание. Парень в ярко-желтой куртке улыбнулся: — Прости, засмотрелся. — Ничего, — Джейс хмыкнул в ответ, но поток стремящихся на выходы людей быстро развел их в разные стороны. И он подозревал, что данного аспекта его жизни мама тоже не знала. Возможно, корень недопонимания пророс еще в детстве, когда большую часть времени он был предоставлен сам себе, пока она занималась бизнесом. Себе и отцу, на внимательный взгляд которого он наткнулся, стоило оторвать глаза от затерявшейся желтой куртки. Харвин Стронг улыбнулся ему, незаметно подняв большой палец вверх, и вернулся к тому, чтобы помочь Рейнире с тяжелыми чемоданами. Иногда Джейс пытался понять, есть ли вообще выбор у тех, кто нашел своего соулмейта. Отец с матерью казались слишком разными, но завели трех детей, и на подходе был четвертый. Может хотя бы сестре мама подарит больше внимания? На выходе их ждало несколько машин и мужчина в чуть расстегнутом длинном пуховике, под которым отчетливо виднелся стандартный костюмчик. Джейс уже было подумал, что это просто водитель, но тот расплылся в улыбке, глядя на Визериса, и протянул руки для крепких объятий. И, пока старики обменивались приветствиями, его окликнула мать. — Это Рикон Старк, и твой дед планирует договориться с ним о крупном совместном проекте перед своим уходом на пенсию. Отдых, ага. «Дедушка хочет встретить Новый год в теплом кругу родных», — сказала тогда мать. Что ж, Джейс всегда знал, что концепция отпуска не была свойственна его семье, поэтому не должен был так удивляться, когда его в очередной раз надули. — Поэтому очень важно, чтобы мы проявили себя с лучшей стороны. И поглядывай, пожалуйста, за братьями. Хотя бы чтобы они ничего не разгромили, — тяжело вздохнула она. «И не покалечились», — она уже пару лет как не добавляла в конце просьбы. Потому что они обязательно калечились. От нисходящих неделями синяков до поломанных пальцев. Джейс только сейчас осознал весь ужас своего положения. Рейнира намеревалась оставить на него активного, спортивного подростка Люка и шумного, любопытного малыша Джоффа на горнолыжном курорте. В самом, мать его, травмоопасном месте, что можно было придумать зимой. Это была катастрофа. И на что он вообще подписался? Джейс уже хотел было возмутиться, но не успел и рта открыть, как Рикон Старк протянул ему руку. — А ты, наверное, Джекейрис? Глубокие серые глаза внимательно оглядели его с ног до головы. — Да, сэр, приятно познакомиться, — губы на автомате растянулись в рабочую улыбку под одобрительным маминым взглядом. — Уже бывал в горах? — Да, конечно. — Тогда удачного катания, развлекитесь как следует. — О, эм… Я не катаюсь. А вот мои братья освоились на сноубордах. Рикон Старк как-то растерянно переглянулся с Визерисом и Рейнирой и почесал седую голову. С заминкой, но до Джейса дошло. Прекрасно. Его мать забыла, что всякий раз, когда они ездили отдыхать на Север, у Джейса была сессионная неделя, и он просто торчал в отеле, защищая доклады и дописывая работы. — Часть обслуживающего персонала в деревне была отпущена, чтобы и наши люди встретили праздник в семейном кругу, но, думаю, я найду тебе инструктора. Джейс вежливо поблагодарил Старка. Эта встреча Нового года обещала быть самой скучной и отвратительной в его жизни.

❄︎❄︎❄︎

Дом Старков славился своими горнолыжными курортами, потому что это единственное место в Вестеросе, где было можно круглогодично кататься по заснеженным склонам и греться в горячих источниках. И, хотя Джейс раньше уже бывал в этих местах, никогда для них не закрывали целую деревню. Интересно, сколько убытков они понесут из-за королевской семьи. Новогодние праздники всегда были горячим сезоном. Некоторые семьи, как Джейс однажды слышал от одногруппников, откладывали деньги весь год, чтобы встретить праздник с полной атрибутикой: снегом, морозом и горячительным глинтвейном. Или Визерис расщедрился настолько, что компенсировал любые траты? В любом случае Джейс с легкостью пожертвовал бы любой роскошью, лишь бы ему положили под руки пульт, надели наушники и поставили в душный, провонявший потными человеческими телами и алкоголем клуб. После долгого перелета и ещё почти трёх часов в машине по горному серпантину, ничего толком не рассмотрев, Джейс просто коснулся головой подушки в номере и проспал до самого обеда. А теперь был вынужден выслушивать упреки братьев, которые вообще-то всё ещё были его младше. — Джейс, ты замёрзнешь! — взволнованно восклицал Джоффри. Его возмущению не было предела. Он вообще казался слишком юным, чтобы воспринимать проблему переохлаждения серьёзно, но, в отличие от Джейса, был заботливо одет матерью в плотный черно-красный комбинезон. Его ноги весело били обивку дивана, болтаясь и свисая, не дотягивая до пола. — Не могу поверить, что ты не додумался взять что-то теплее и менее… — хаотичные взмахи рукой Люка говорили сами за себя. — Узкое. — Говорящее. Они синхронно замерли, вглядываясь в зеркало глаз друг друга. — Не думаю, что ты вырос достаточно, чтобы знать, о чем говоришь, — опасно прищурился Джейс. — Это тебе пора прекратить думать, что если ты старший, то умнее всех. — Ах ты! Джейс сорвался с места, но Люк стоял ближе к двери из номера. С громким смехом он кинулся прочь, забавно гремя сноубордическими ботинками, спешно натягивая на ходу куртку, что всё это время держал в руках, пока Джейс влезал в кроссовки, застегивал молнию пуховика и натягивал Джоффри шапку. — Мы его не догоним. — Но мы забросаем его снегом, раз имеем численное преимущество. С широкой ухмылкой они преодолели длинные коридоры, большой уютный холл и выскочили на улицу. Они приехали поздней ночью и успели разглядеть лишь теплые огоньки фонарей, изгибающиеся ленты желтых гирлянд повсюду и деревянные фасады плотных рядов домиков. Теперь же, выйдя на террасу, в первую очередь Джейс плотно зажмурился. Снег был повсюду. После блэкаут штор в номере белый цвет, смешавшись с лазурным небом и ярким диском солнца, ослепил его до рези в глазах. И стоило только проморгаться, стоило только привыкнуть к морозной, колючей свежести и глотнуть полной грудью чистый, бодрый воздух, как лицо тут же вспыхнуло легкой болью. — В яблочко! Громкий смех разносился по всей улице, пока Джейс спешно стряхивал снег с волос, со свитера и выворачивал горловину, в которую тоже прилетело. Он побыл на улице минуту и уже промок! Джоффри и Люк хихикали в сторонке, пока рядом с ними отец складывал детские сноуборды, две пары лыж и палки. Самые длинные, видимо, предназначались Джейсу, но он был слишком занят, чтобы разглядывать спортивную атрибутику. — Я дал тебе фору, а ты ею не воспользовался! — крикнул Джейс, в пару быстрых движений добравшись до Люка. И хотя он просто положил ему ладонь на плечо, брат тут же постарался её отбить с широкой и опасной ухмылкой. Внутри вспыхнул азарт: совсем как в детстве, когда они могли часами возиться на ковре, в песке, в грязи, где угодно, пытаясь друг друга забороть, имитируя боевые захваты. Они перехватывали руки, ловко уворачиваясь от пафосных попыток ударов, — мама в такие моменты всегда хваталась за сердце и просила немедленно прекратить, отказываясь понимать, что оба даже не старались прикладывать силу, — пока внезапно, неверно переставив ноги, Джейс не поскользнулся. Он успел лишь схватить Люка за локоть, и они шумным клубком покатились по снегу, пихаясь и толкаясь. Снег был повсюду: лез в глаза, таял в волосах, впитывался в одежду и торчащий из-под куртки кашемировый свитер. — Это какой-то неизвестный мне способ сделать снежного ангела? Глубокий незнакомый голос с низкими, хрипящими нотками вынудил его замереть. Люк, воспользовавшись моментом, уселся Джейсу на грудь, приложив колено к горлу. — Попался! Джейс спихнул его обратно в сугроб одним быстрым движением. Над ним нависали отцовские кудри, так похожие на его собственные, и под его смеющимися глазами почему-то сделалось неловко. А потом их заменили глубокие, серые льдинки, что прошили насквозь интересом, и Джейс скорее инстинктивно вжался в мягкий снег ещё больше, закопавшись окончательно. Разом по коже прошёлся холодок. Он чувствовал, как мороз покрывал румянцем щеки, кусал за нос, как ныли заледеневшие кисти рук и как отвратительно мерзко к коже прилипали проклятые джинсы, насквозь мокрые от снега. Но всё тело покрылось мурашками совсем не от зябкости, когда чужие губы расплылись в легкой ухмылке, а кончики каштановых волос кокетливо скатились с лопаток. И, пока Джейс валялся в едва ли соответствующей ситуации одежде, тщетно пытаясь собрать в кучу свою разорванную на атомы личность, полузакопанный в снегу, как последний идиот, на него смотрели самые чарующие глаза, что он когда-либо видел. Мелькнула мысль, что он уже где-то их встречал, но Джейс готов был поклясться, что ни за что не пропустил бы такого парня. Он закрывал собой небо — дело было не только в плотной светло-серой экипировочной куртке. Широкоплечий, с мощной челюстью и точеными чертами лица, он был породистым, кем бы, черт возьми, ни был этот парень. — Мне не сказали, что обучать нужно троих детей, — сказал он и протянул руку — почему-то левую — в перчатках под цвет амуниции. Люк и Джоффри тут же рассмеялись во весь голос, и даже у отца затряслись плечи от едва сдерживаемого смеха. Джейс раздраженно закатил глаза, но вложил свою окоченевшую ладонь в чужую. И сила, с которой его одним махом поставили на ноги, стоила того, чтобы засунуть подальше всякую гордость. — Мы с Джоффом умеем кататься, научились в прошлом году. Так что здесь останется только один ребенок, — Люк язвительно улыбнулся, но, стоило Джейсу наклониться, чтобы зачерпнуть снег, как тот сразу же спрятался за широкой отцовской спиной. — Ладно, Джейс, не скучай, — улыбнулся папа, прежде чем направиться к своим лыжам, что оставил чуть поодаль. — Это Криган, твой инструктор. Надеюсь, к концу отдыха съедем вместе с какого-нибудь легонького склона. — Со мной к концу недели он будет кататься на лыжах как профи, — хмыкнул Криган и внезапно с тихим хрустом раскусил мороженое. Джейс пару раз моргнул. Этот парень держал грёбаное шоколадное эскимо в правой руке. Среди ледяного снега, резких порывов ветра и гор, что со всех сторон будто надвигались на них, его инструктор с очень довольным лицом откусил ещё кусочек, опустив голову чуть ниже и взглянув весело на Джейса из-под полуопущенных ресниц. «И не только на лыжах», — предательски заинтересованно пропел внутренний голосок. — И когда начнем? — преувеличенно бодро уточнил Джейс. — Когда вы переоденетесь. От былого веселья не осталось и следа. Его тон стал серьезным (даже преувеличенно инструкторским), а глаза опустились вниз явно не для того, чтобы заценить узкие ноги. Джейс, наконец, ощутил, как промокли тонкие носки в кроссовках, а джинсы потемнели от влаги в некоторых местах. — И где мне взять такой же костюм, по-вашему? — недовольно оглядел его Джейс. Кригану лыжный костюм шёл. За плотной курткой скрывались широкие плечи, и он уже готов был представить крепкое, мускулистое тело, но тот махнул рукой в сторону дверей домика, и эскимо снова привлекло его внимание. — В холле есть целый бутик. Игривое настроение пропало окончательно. И когда бы он вообще должен был всё здесь изучить? Вчера он думал только о двуспальной кровати с хрустящими одеялами и мягкой подушкой, а сегодня ему, видимо, придется засунуть свои фантазии куда поглубже и заняться делом. Внезапное «вы» тоже резало слух. Очередное напоминание, что Джейс здесь привилегированный мальчик. Такие, как Криган, обычно любили обсудить с коллегами все сплетни и перемыть косточки. Теперь он чувствовал себя вдвойне глупо. Не то чтобы Джейс был прямо-таки падок на первых же попавшихся симпатичных качков, особенно из обслуживающего персонала, просто он ценил хороший секс, и пока получалось так, что он никогда не ошибался в выборе партнера. Да, отношения могли не складываться, но с сексом он всегда угадывал. А внутренний зуд и желание разбавить этот мучительный отпуск чем-то поинтереснее катания на лыжах напомнили, что он давненько хорошо не трахался. Но, видимо, он поторопился. Криган, конечно, не выглядел особо предвзятым, но от былого веселья в глазах осталась лишь собранность и смирение. И на него почему-то хотелось смотреть. Джейс встречал много разных людей, но Криган был с какой-то загадкой, чарующей, приковывающей внимание. От него не хотелось уходить даже на короткое время, хотя знакомы они были пять минут. Это чувство лежало где-то на подкорке, струилось по коже нестерпимым зудом. Что-то новое и старое. Что-то хорошо известное и ни с чем не сравнимое. Джейс прочистил горло и закашлял, потому что туманно-серые глаза также внимательно разглядывали его в ответ. Было что-то во всем этом странное. И когда от затянувшегося молчания стало совсем не по себе, Джейс наконец-то спешно отвернулся, позорно сбежав. Игру в гляделки он определенно проиграл.

❄︎❄︎❄︎

В первый день он проспорил Кригану сотню золотых драконов, и, хотя этот спор был чисто символическим, Джейс, во-первых, добился того, что они легко перешли на «ты», во-вторых, упал хотя бы меньшее количество раз, чем предположил Люк. Тем не менее именно Криган угадал с точной цифрой падений. Они с Люком списали это на инструкторский опыт. Во второй день он наконец-то смог скатиться с учебного склона почти без происшествий. Основной проблемой было то, что снег его начал бесить. Он переставал быть мягким всякий раз, когда Джейс в него влетал, потому что абсолютно невозможно было держать две скользкие палки под ногами параллельно на поворотах. Кто вообще это придумал и назвал спортом? Копчик и колени ныли и наверняка были в синяках, и это было обидно, потому что он знал минимум два варианта увлекательного времяпрепровождения, после которых они могли бы болеть так же интенсивно. И куда более приятно. Но это всё еще были его влажные мечты. Криган на склоне был каменной глыбой, ледяной собранностью и недостижимым Эверестом. Но Джейс любил сложные задачи, потому что они всегда интереснее. И он нутром чуял ответную заинтересованность. Когда он начинал ругаться, Криган едва сдерживал смех, это было видно по его закусанным губам. Когда что-то не получалось, Криган подъезжал ближе и поправлял ноги, бедра и корпус, направлял его движения, и, хотя сквозь множественные слои одежды, сквозь перчатки невозможно было что-то почувствовать, под кожей бегали волнующие мурашки от всякого касания. Джейс не сразу понял, что ловит каждую его реакцию. Как и не сразу понял, что начинал откровенно дурачиться, просто чтобы вокруг серых глаз снова собрались веселые морщинки, а губы изогнулись в улыбке. И вокруг разом сгущался воздух, а снег плавился под ногами, когда Джейс ловил Кригана на чуть более долгих взглядах на себе. — Ты не серьезен, — вздохнул в очередной раз Криган, когда Джейс приземлился на задницу, потому что не успел схватиться за опору подъемника. Её, между прочим, нужно было засовывать между ног. Криган называл это нечто «подъемником бугельного типа», а Джейс — «очередным намеком, что они занимаются не тем». — О, я могу быть очень серьезным, когда нужно, — усмехнулся он. — И как же мне убедить тебя, что это нужно? — в светлых глазах весело заплясали яркие солнечные блики. — Продемонстрируй свои способности. — Я в первый же день закладывал виражи и прыгал с трамплинов! Джейс глянул на него снизу вверх, пару раз моргнув совершенно невинно, как ему показалось. Они оба тогда сделали вид, что Криган совсем не красовался, делая в воздухе раз за разом сальто, винты и перевороты, а у Джейса не замирало от восхищения и легкого волнения сердце, и в трусах не становилось слишком тесно. Джейс просто в первый день прикинул возможности, а Криган показал скилл. — Не слишком убедительно. Зато Криган очень убедительно прижал его к захлопнувшейся двери номера, расстегнул молнию на крутке и чуть не порвал рукав, снимая слой за слоем, — вечером первого дня разболелось горло, и больше непромокаемой одеждой Джейс не пренебрегал. И, возможно, Криган не слишком уверенно первым коснулся его губ своими, но Джейс совсем не расстроился, переняв инициативу, — северянин хоть и мастер спорта по снегу и морозу, но Джейс искренне считал, что быть мастером спорта по сосанию во всех смыслах — более полезный навык в жизни. Он проник языком в чужой рот, рыская нагло и бесстыдно, сливаясь в единый комок оголенных нервов. Криган расслабляется быстро и ещё быстрее освобождает их обоих от шуршащих штанов. И, пока языки изучают вкус, Джейс мягко посасывает чуть шершавые, размякшие от резкого тепла губы. Криган пахнет морозом и шоколадом. Криган пахнет каким-то дорогущим парфюмом — мысль, что обычный инструктор не может пахнуть чем-то таким знакомым, не успевает оформиться в голове — и силой, что обещает не оставить живого места на утро. У Джейса никогда не было такого поцелуя. Животный, на грани укусов, но не доходящий до них, нежный и больше изучающий, одинаково хорош как для наслаждения самим процессом, так и для прелюдии к сексу. У него были либо слишком безынициативные партнеры, от безразличия которых быстро устаешь, либо слишком напористые агрессоры, с которыми что ни поцелуй — откровенный трах по самую глотку. С Криганом страстью хотелось наслаждаться и растягивать, доводя друг друга до исступления. С Криганом с первого взгляда получилось как-то иначе. Они совпали, как кусочки пазла, как идеальный узор на новогоднем свитере, как инь и янь. Естественность, с которой Криган проводил руками по его телу, подстегивала внутреннее волнение — словно он всегда имел перед глазами карту эрогенных зон, а встреча и того заиграла новыми красками: будто все звезды сошлись, наконец, оказавшись на одной линии небосвода. Криган разворачивает его в пространстве и толкает, судя по всему, к кровати — Джейс резко перестает ориентироваться во тьме собственного номера. Они не включили свет — только искусственный камин отбрасывал причудливые красно-оранжевые блики, танцующие своими плавными языками огня. — Чуть больше вовлеченности, витаешь где-то не здесь, — грубым, низким тоном прибивает его Криган к постели, стаскивая единственную оставшуюся на его теле вещь. — Как скажете, тренер, — выпаливает Джейс и замирает на мгновение. Они, казалось, оба не ожидали такого, но Криган приходит в себя первым, хищно ухмыляется, а глаза разом темнеют, облизывая обнаженное тело черными омутами. И, пока Джейс видит перед собой только звездочки, крепкое тело именно с таким количеством выпирающих мышц и кубиков, с каким он его и представлял, накрывает его собственное, покрывая лихорадочными поцелуями, а в голове становится блаженно пусто. Криган сжимает там, где нужно, проводит с той силой, с которой необходимо, и целует-кусает не слишком больно, но ощутимо настолько, что Джейса выгибает и прошибает током. Разом забываются ноющие от непривычных тренировочных нагрузок мышцы, блаженное предвкушение внутри нарастает с каждым новым касанием. Криган дарит ему лучший в жизни отсос, и Джейс готов сместить себя с почетного первого места, награждая томными стонами на грани криков. — Смазка? — между шумными вздохами шепчет Криган, обжигая ушную раковину теплым дыханием, отчего под ребрами сводит и подгибаются пальцы на ногах. Джейс этими же ногами обхватывает жесткие ягодицы — надо будет взглянуть на них сверху в следующем раунде. — Презервативы? — Смазку обычную или с корицей? — С корицей? Джейс едва разбирает слова, потому что разум плывет, а Криган бубнит под нос, прихватывая сосок и легко оттягивая. Ногти сами впиваются в перекатывающиеся мышцы на его лопатках. — Новогодняя тематика, если хочешь. — Хочу вбить в тебя необходимость сгибать колени, когда скатываешься со склона. — Тоже пойдет. Все необходимое нашлось под одной из десятков подушек — Джейс соврет, если скажет, что не готовился, — и, если ещё вчера кровать king-size размера казалась безумно большой, на фоне размеров Кригана она явно проигрывала. Блаженная заполненность казалась идеальной, созданной только для него одного, — Джейс дрейфовал на грани отчаяния, потому что Криган давал ему время привыкнуть, а не двигался, и эйфорией, что уже протягивала к нему свои руки. Криган обнимает его за талию, отрывая ягодицы от мягкого одеяла, и угол разом меняется, а темп наконец нарастает. Звук шлепков и довольного рычания смешивается c собственными визгами, и эта сладкая мелодия ощущается так же правильно и привычно, как «We Wish You a Merry Christmas», играющая в каждом магазине, а взятый темп мог бы потягаться даже с «Jingle Bell Rock». Джейс скулит, прося больше и сильнее, и Криган тянет его за волосы, оголяя шею, в которую тут же впивается губами. Он жадный. Даже когда накрывает оргазм, он добивает его последними движениями, и с учетом возросшей чувствительности эта остринка подается именно в той степени отжарки, с которой вкус становится еще изысканнее. Джейс вслух благодарит богов — или кого за это там нужно благодарить, — что чуйка на отличный секс его не обманула. И, наслаждаясь довольной ухмылкой Кригана, он думает про себя: «Какой современный мир, такие и суперспособности». А Криган красивый. И не только внешне. Он идет в ванную, чтобы выкинуть использованную резинку и вернуться с парой нагретых на сушилке полотенец, а потом, ничуть не смутившись, стирает с разнежившегося Джейса остатки их близости. И, может быть, это мелочи, может быть, Джейсу вот настолько не везло в отношениях, что элементарная забота откликнулась так глубоко в сердце, но обычно на него наваливались потные, тяжелые тела, которые думали лишь о том, чтобы хорошенько поспать, покурить в кровати или даже просто уйти (если речь не заходила о марафонах). А может, он просто кидался на кого попало, чтобы получить хоть какое-то внимание. Но задумываться об этом не очень хотелось, отошедшее на второй план упоение напомнило о том, что последние дни он только и делал, что падал и вставал, пытаясь научиться кататься на этих чертовых лыжах. Интересно, на сноуборде было бы легче? Его братья (под присмотром отца, конечно, но тем не менее) пропадали на самых высоких склонах, а ведь были младше него… Но Криган был старой закалки, и «мокрожопиков больше интересует модный экип, чем техника катания». Джейс, вспомнив Эймонда, согласился. Сейчас же Криган удивил снова, ласково огладив бока, а потом резко перевернув на живот, вырвав шумный, удивленный выдох. — Массаж? Ты действительно слишком много падал даже для новичка. — Я уже понял, что лыжи — это не моё, — вырвалось у него чуть резче, чем Джейс хотел. Он не любил, когда что-то не получалось с первого раза. И хотя бросать начатое было не в его привычке, ему казалось, что от напряжения и усталости ныла и просила пощады каждая клеточка тела. Поначалу руки Кригана давили слишком сильно, вызывая новый поток боли в плечах, но стоило только потерпеть, как волна абсолютной расслабленности накрыла его с головой. У него были изумительные пальцы: они мяли и растягивали кожу, они заново запускали кровоток в забитых мышцах, разгоняли по телу тепло и сотни тысяч мурашек, что собирались табуном в пояснице и ребрах. Прикосновения успокаивали, баюкали, они словно передавали ему целое послание с нежными постукиваниями по позвоночнику. Ему казалось, что они несли в себе нечто большее. Нежность и симпатию. Ласку. Что-то легкое, обыденное, но согревающее сердце, как простая, но приятная мелочь. Мелькнула мысль, что такими темпами можно и влюбиться, забрать Кригана с собой в Королевскую Гавань и стать чуточку счастливее. Она не успела оформиться в настоящий план, он почувствовал, как провалился в блаженный сон, не способный поднять тяжелые веки.

❄︎❄︎❄︎

Когда он спросил у мамы, как отличить обычный сон от сна из прошлой жизни, она солнечно рассмеялась, тепло взглянув на папу, который ласково потрепал его по волосам. — Ты это ни с чем не спутаешь. Любому человеку снились кошмары. Он помнил, как Люку снились кошмары даже в младенчестве, когда он дергался и просыпался с раскатистым воплем. И если в первый день в северных горах Джейс спал как убитый из-за усталости и смены часовых поясов, то в последующие дни он просыпался разбитым — по ночам его мучили смутные образы, странные ощущения и какая-то неестественная обреченность. Он пожалел, что тревожные сны наконец сформировали четкую картинку сразу же, как осознал это. Его мучил холод. Вокруг был только снег, белесая дымка перед глазами и что-то красное. Много красного. Страх накатывал волнами, страх от предстоящего и ярость от случившегося. Он ощущал себя как в лихорадке, как в бреду, словно разом накрыло всеми чувствами. Его трясло, он боялся будущего, он чувствовал, как дышит в затылок смерть, он не хотел, не хотел уходить, он не хотел, чтобы уходил кто-то ещё, он не хотел войны. Потери, будет много потерь, а у него братья, много братьев, кто их всех защитит, кто заступится за мать? Начать войну просто, но он не знал, как её закончить, он ничего не знал, он так боялся… Горячие ладони сомкнулись на его ледяных руках, почему-то все в в крови. А серые, туманные глаза были теплее самого жаркого летнего дня, хотя оттенок напоминал скорее глубокую осень. Он смотрел серьезно и вовлечено, он смотрел обеспокоенно, но так, будто уже всё знал. Эмоция сменялась одна за другой, Криган смотрел обреченно, и боль в его глазах была самой настоящей пыткой. Нельзя смотреть так искренне, но две льдинки приковали к себе, и отчего-то Джейс знал, что это единственный и последний их шанс выразить свою любовь. Он видел своё печальное выражение лица в его синих пятнышках зрачков. — Криган. — Я обещаю тебе, Джейс. Ничего не бойся. Он верил ему, верил абсолютно и неистово, как если бы это было непреложной истиной, как септоны — в Богов, а мейстеры — в свои знания. Он верил ему и вспоминал ледяной холод, который приводил в порядок мысли, остужал и обволакивал нежно, в отличие от волн, что били больно по телу, накрывали с головой, вынуждая бороться за каждую секунду воздуха. И это даже не сила тяжести тянула ко дну, то были несказанные слова и невыполненные обещания, несовершенные геройские поступки и утраченные жизни из-за собственной смерти. На него камнем давила боль расставания и расстояния, сожаления и тоски. Он чувствовал, как силы покидали его, а в тело впивались смертельными укусами стрелы. Он был бесполезным мешком костей и мяса с нарисованной мишенью на спине. Он мог думать лишь о Кригане, молясь, чтобы его, Джейса, любви, хватило северному волку для выполнения оговоренного. Джейс ведь отдал ему всё, что мог. Джейс подарил ему целое сердце, преподнес в собственных руках и даже не заметил, когда успел. Всё произошло слишком быстро. Вся его жизнь была просто мигом. Джейс подскочил на кровати рывком, глотая широко раскрытым ртом воздух, хватаясь за шею, потому что он знал: туда влетела последняя. И, только спешно подскочив к зеркалу, в приглушенном теплом свете комнаты он понял, что всё это было не по-настоящему. Вернее, многие действительно верили, что сны родственных душ показывали предыдущие жизни или параллельные вселенные. Но они оставались снами. Их можно было трактовать как угодно. Можно даже не воспринимать их всерьез, сознательно игнорируя или отказываясь от своего соулмейта. А теперь он знал, что Криган — его соулмейт, и почувствовал, как резко всё изменилось. То, что он списал на мимолетное влечение, было магнетизмом, было слиянием родственных душ, потому что в задуманной кем бы то ни было вселенной их пазл наконец сложился, стоило только встретиться. Джейс быстро осмотрел шею, смахнув волосы за спину, окончательно прийдя в себя и восстановив дыхание, но никакой дыры не было, хотя он всё ещё смутно ощущал отголоски ледяного холода угасающей жизни и пульсирующую боль от разрыва тканей. Не помогали и ватные, ноющие мышцы. А потом он вспомнил, как именно дошел до подобного дурдома, и резко обернулся. Постель оказалась пуста, и он уже было хмыкнул разочарованно себе под нос, пока не осознал, что в углу перед зашторенными окнами балкона стояла ель. Он даже не знал, что она была в его номере. Он её заметил, конечно, тяжело не заметить нечто в высоту до потолка, но она не была украшена, и Джейс не заострил внимания. Он подумал, что в этом и была концепция — попросить игрушки на ресепшене или купить их в бутике и украсить с семьёй или самостоятельно. Ёлка была плотными рядами обмотана гирляндой и искрилась теплым, приятным светом, легко рассеивая тьму остальной комнаты. Она была чудесной, не вычурной, и в простоте её была тонкая изысканность. Она заполнила собой всё пространство, и Джейса это внезапно успокоило. Она горела, как маяк, и, технически, маяки нужно избегать, чтобы не разбиться о скалы, но сейчас её свет привлекал и направлял. Он разглядывал тысячи огоньков, как зачарованный, пока не понял, что тяжелые занавески легко покачивались под потоками прохладного воздуха. В комнате сквозило. Джейс наконец отмер, чтобы быстро накинуть пушистый белый халат и нырнуть в гостиничные тапочки: за прозрачной дверью балкона стоял закутанный во второе одеяло Криган. Его широкая спина подсвечивалась улицей: тусклыми фонарями и развешанными повсюду линиями гирлянд. Медленно падающие крупные снежинки внезапно снова откатили Джейса назад, напомнив, кто именно стоял к нему спиной. Криган должен был быть временным, приятным (даже слишком) развлечением. Криган должен был быть курортным романом, тем, о ком будешь вспоминаешь с ностальгией лет через десять, когда остепенишься. Джейс о нём не знал ровно ничего. Боги, он даже не спросил его фамилию, дату рождения и хоть какую-нибудь минимальную информацию, помимо знания о должности на этом склоне. И теперь чувствовал себя глупее некуда. Мелькнула предательская мысль сделать вид, что ничего после секса не произошло, что он ничего не понял, но это в нём говорил страх быть непонятым и отвергнутым. На самом же деле то, что предполагалось развлечением на одну ночь, внезапно стало необходимым, как дыхание. О Кригане захотелось узнать всё и сразу. И, пока Джейс набирался смелости, тот объёмным облачком закачался под белоснежным широким одеялом и обернулся. В выбившихся из тугого хвоста прядок застревали снежинки. — Ты мне снился. Сердце Джейса предательски пропустило удар. В его хриплом голосе не было осуждения или недовольства. Просто факт. — Если это была прошлая жизнь… Да что бы это ни было — жизнь там была не очень, — хмыкнул он, но Криган лишь мрачно кивнул, и вывезти всё в шутку не удалось. Тишина затягивалась, её нарушал лишь легкий шорох ветерка, что подгонял снежную крупу. Джейс мельком огляделся. Деревня была уютной и совсем не холодной и скучной, как показалось вначале. — Я не думал, что всё произойдёт… вот так, — Джейс чувствовал себя не в своей тарелке, а неловкостью дышало все пространство между ними. К тому же на улице был крепкий минус, и он начинал замерзать. Сколько вообще Криган простоял на этом заметенном балконе? Северяне, что с них взять. — Что мы вообще теперь будем делать? — Я пригласил бы тебя на свидание, — лицо Кригана тут же смягчилось, а губы тронула легкая улыбка. Джейсу показалось, что с плеч разом скатился тяжелый булыжник, когда тот придвинулся ближе и невесомо, но игриво толкнулся в бок. — Если бы ты согласился. Джейс робко улыбнулся в ответ, ощущая, как горят щёки. И в этот раз дело было точно не в морозе. — Я согласился бы.

❄︎❄︎❄︎

Обучение катанию было благополучно отложено. Хотя Джейс сказал бы, что они лишь променяли снег на более теплую и мягкую плоскость. Они много говорят (между заходами на секс, потому что Криган ненасытный, а Джейс от этого кайфует), и впервые он чувствует, как его не просто слушают, но ещё и понимают. И не то чтобы у Кригана было психологическое образование, они просто оказались на удивление похожи. Его отец тоже был помешан на работе и деньгах, а вот мать, наоборот, уделяла внимание всем детям (Криган, оказывается, тоже старший ребенок в семье), и Джейс не хотел сравнивать — это получалось само по себе. А ещё Криган, в отличие от него, смело высказал родителю всё, что думал об отцовских планах на собственного сына, бросил учебу, немного поездил по миру и занимался теперь тем, что ему действительно нравилось — учил детей стоять на лыжах. Джейс мысленно пообещал себе не обижаться на Рикона Старка за то, что ему выделили детского инструктора. И всё шло хорошо, пока речь не зашла о хобби Джейса. Признаться Кригану оказалось очень легко и даже приятно, теперь Люка он полностью понимал — рядом с соулмейтом невозможно что-то скрыть. К тому же Криган большую часть его слов про сеты, пульты и миксы просто не понял, но слушал сосредоточенно, уточнял детали, просил скинуть видео выступлений и ссылку на Spotify. И Джейс от этого млел невероятно, потому что впервые чувствовал себя важным. — Я знаю, что на новогоднюю ночь для вас пригласили пару диджеев. После ужина, разумеется. Ах, да, новогодняя ночь. Шикарный ресторан, в который они с братьями придут в не менее шикарных костюмах, чтобы культурно провести вечер. И это при том, что они и так собирались в общем домике каждый день, когда на горы спускался сумрак, и играли в настолки. От стоящего в гостиной галдежа болела голова: близнецы Эйгона и Хелейны часто плакали, взрослые слишком активно обсуждали дела, а подростки устраивали драки подушками, тащили в дом снег, раз уж никто не хотел ещё больше мерзнуть ради снежной баталии на улице, и каждый вечер пытались переплюнуть сами себя в изобретательности пакостей. А дедушка радостно хлопал в ладоши и бормотал, что счастлив видеть их такими сплоченными. Ни в одну настолку они так ни разу до самого конца и не доиграли. А дедушка, на самом деле, правда выглядел плохо, из-за чего у Джейса в волнении сжималось всякий раз сердце, поэтому, как бы он не хотел остаться в нагретой Криганом кровати, время с семьей было важнее. Тем более он начал чувствовать, как мать проявляла к нему больше внимания и интересовалась чем-то кроме учебы. И чем ближе был праздник, тем сильнее Джейс оттаивал к своей семье. Видимо, стоило полностью от них сепарироваться, как разом всё наладилось само по себе. А может, прошёл юношеский максимализм, который выкручивал все конфликты на максимум… Он не знал. Но он чувствовал, как неумолимо всё менялось к лучшему. — Да, я хотел бы пригласить тебя на ужин, но он вроде как семейный… Вообще-то Кригана с каждой минутой, проведенной вместе, хотелось всё сильнее познакомить с семьей. Хотя бы с братьями, уж они-то точно были бы в восторге. Но он продолжал хранить от родных секреты, а они всё копились и копились, образуя уже совсем неприличную гору, с которой рано или поздно болезненно сойдет лавина, и пострадают все. Нужно было что-то решать… — Нет, я не к этому веду, — Криган покачал головой, и его взметнувшиеся волосы нежно прошлись Джейсу по щеке. — Ты мог бы выступить. Я всё устроил бы. Джейс замер, а рука Кригана, нежно поглаживавшая затылок, зарывшись в кудрях, тоже взволнованно остановилась, почувствовав малейшее изменение в настроении. Они лежали напротив друг друга, свернувшись под одеялом, соприкасались невесомо кончиками носов и заглядывали в самую душу. И Джейс, который крайне редко допускал любовников до такой близости, искренне наслаждался этим единением, хрупким моментом откровений. Он чувствовал, как Криган медленно вскрывал его нутро, но не чувствовал боли. Он не вырывал болезненно органы — он копошился внутри сосудов легкой влюбленностью, щекотал в животе пресловутыми бабочками и поселился в груди мурчащим котом. — Только не сейчас. Дедушка намерен заключить со Старком контракт, лучше не отсвечивать, чтобы не запятнать семейную репутацию. Во рту зародилась противная горечь, а в тоне пробился яд. Криган подскочил слишком взбудораженным, и Джейс не уловил причины. Так сильно волновался о нём? Они, конечно, продвигались во внезапных отношениях не шагами, а целыми прыжками, но не всё же сразу… — Наоборот! — горячо зашептал он. Полумрак комнаты, которую освещала лишь гирлянда на ёлке (он больше не отключал её с того дня, как Криган включил), нагонял на его вид комичной зловещности. — Рикон Старк будет только рад, если такое событие произойдет на его территории. Самая известная семья Вестероса мало того, что решила встретить Новый год под его крышей, так ещё и раскрыла очередной свой секрет! Он гостеприимен, но всё ещё честолюбив, а на Севере не так уж и часто происходят события подобной важности. К тому же твоя мать не закатит скандал перед всеми, ей это так же невыгодно, как и тебе. Да и вообще никакой прессы и никаких лишних глаз. Сейчас — самое лучшее время, Джейс, и такого ещё долго не представится. А когда карьера совсем взлетит, и будут звать на целые стадионы? Ты не сможешь скрываться вечно. Верь мне. Организацию я возьму на себя. Джейс прищурился со словами: «Тебе лучше знать своего босса», но неуверенно промолчал насчет остального. Побочная проблема родственных душ заключалась ещё и в том, что Кригану оказалось невозможно отказать. Вернее, Джейс, конечно, понимал, что это нужно и делалось в первую очередь ради него самого. Но, стоя за пультом на импровизированной спасательной вышке, достаточно высоко, чтобы разглядеть часть деревни и собиравшихся на площади родственников, колени подгибались совсем не от высоты, а от сворачивающего внутренности страха. В кармане жужжал телефон, и он знал, что это Люк звонил и строчил смс, чтобы он срочно спустился на главную площадку, потому что «непонятно куда исчез после ужина», а в рубке стоял самый настоящий диджей Vermax. Но Джейс лишь вслушивался в музыку, его пальцы летали над контроллерами, запуская собственные ремиксы известных новогодних треков. И, хотя маска на лице сидела плотно, площадка под рубкой отлично просматривалась — он видел, как легко покачивалась мама в такт битам, как качал рукой и головой Люк, пока остальные расслабленно держали в руках бокалы с шампанским. Каждый его жест был выверен до миллиметра — легкое касание кроссфейдера и плавные переходы между треками оставались совсем не заметны, едва ощутимое движение полосок эквалайзера и тон кардинально менялся. Он чувствовал музыку каждой клеточкой своего тела, предугадывая её следующий бит. Горы и снег давали невероятную акустику, у него не было подобного опыта, но казалось, что его слышно на многие мили вперед. Джейс наслаждался. Стоило войти в раж, и музыка снова плыла по венам, пульсируя внутри. На специально выставленном таймере до Нового года оставалась минута. И, когда время сменилось нулями, площадь окрасилась разноцветными фейерверками. Цвета сменяли друг друга за его спиной, но Джейс не просто так очень быстро набрал популярность — хлопки попадали в такт, а скорость трека то нарастала, то падала. Внизу семья радостно прыгала, встречая новый год, и Джейс понял, что его время пришло. Его сменили за пультом приглашенные диджеи, а для того, чтобы спуститься по вертикальной лестнице с высокой рубки, понадобилось время, но, стоило спрыгнуть на снег, как рядом сначала появился Криган, поддерживающий его за локоть (Джейс всё ещё был возмущен собственной неуклюжестью), а потом, тараторя, подскочил Люк. — Вау, ваш новогодний микс просто нечто! У меня мурашки по коже! И, хотя музыка била по ушам, Джейс расслышал каждое его взволнованное слово. — Я знаю, вы не раскрываете свою личность, но можно сфоткаться хотя бы в маске?.. Джейс стянул её с лица вместе с защитной балаклавой одним резким движением. Не думая, не выжидая, просто разом сорвал и обнажил лицо. Он боялся реакции, он боялся непонимания, но больше этого он боялся передумать и отступить, поэтому решил действовать отчаянно, без лишнего анализа. И, может, он снял маску изящного зеленого дракона, что когда-то сделала подруга на заказ, и немного мокрую (в ней всегда было жарко) шею обожгло ночным морозом, но плотно зажмуренные глаза он не открывал до тех пор, пока голос матери не прокричал неверящее: — Это какой-то розыгрыш? Больно кольнуло в груди не то от ужаса происходящего, не то от того, что она вообще очутилась так близко. Её шикарная красная пушистая экошуба резко констатировала с распущенными молочными волосами и добавляла образу строгости. А под тяжелым, изучающим взглядом тут же захотелось съежиться. — Никакого розыгрыша, — начал было Криган, но Джейс его перебил. Это была не его битва. — Никакого розыгрыша. Вот чем я должен был заниматься в этот Новый год. Я диджей вот уже пару лет, меня зовут на достаточно известные площадки на Драконьем Камне, а скоро будут и в Королевской Гавани. И это то, чем я на самом деле хочу заниматься. Дарить людям настроение, а не закапываться в бумажках душного офиса, мама. Даже если он твой. И, пока Люк пытался подобрать свою челюсть, глупо хлопая глазами (Джейс старался не смотреть им за спину, туда, где собралась остальная семья), мама молча разглядывала его так, будто видела впервые. И, когда тяжелое молчание слишком затянулось, а танцевальная музыка перестала быть к месту, делая ситуацию всё более глупой и неловкой, мама внезапно шагнула вперед, приложив руку к его щеке. Даря нежную и теплую, понимающую улыбку. — Ох, Джейс, почему же ты сразу мне не сказал? И он внезапно не нашёлся с ответом. У него было много причин. Они копились с самого детства, подкармливались юностью и трепетно хранились глубоко в душе. Но теперь, когда она спросила, в голове стало пусто. И их важность стала до обидного ничтожной. И он молчал, молчал так долго, что она просто подалась вперед и крепко обняла, прошептав на ухо: — Мне же главное, чтобы ты был счастлив. Пожалуйста, давай обстоятельно поговорим обо всём хотя бы в этом году? Он кивнул, ощущая, как накрывает внутренней дрожью. Так вот каким бывает праздник. Не обременительным, не само собой разумеющимся, а по-настоящему удивительным и открывающим новые двери в старых взаимоотношениях. Когда она отступила, Криган обнял его следующим, едва ли не запрыгав от радости. И это выглядело комично, потому что он и так был крупнее Джейса, выглядел суровее с этим своим волевым подбородком и чуть нахмуренными бровями, но в дубленке с широким меховым воротом смотрелся важно и представительно. А когда он быстро поцеловал его в щёку, Джейс смутился окончательно, но перехватил веселый, нежный взгляд, почувствовав, как внутри искорками плескалось счастье. — О, это Криган, э-э-м, — проклятье, он так и не узнал фамилию, и всё преставление тут же полетело в тартарары. — Он вроде как мой соулмейт. — Криган Старк — твой соулмейт? — только подобранная челюсть Люка снова раскрылась неприлично широко, словно он собирался зачерпнуть настоящий снежный ком. — Старк? Стоп. Что? «Старк?!» — гремело у него в голове. Прежде чем Криган отвернулся, едва сдерживая смех, Джейс успел заметить на его лице довольную ухмылку. Он знал только одного Кригана Старка, наследника Рикона Старка. О нём писали журналы, конечно, он всегда был на слуху, но, проклятье, Джейс почему-то совсем не разглядывал его на снимках. И, ну… Сколько в мире существует Криганов? Боги, Джейс никогда ещё не чувствовал себя таким идиотом! Это же можно было срастить по одним только их разговорам… Кажется, дедушкин план по совместному со Старками контракту ждал либо грандиозный провал, либо оглушающий успех. В зависимости от того, как Рикон Старк относится к ориентации своего сына. Это Джейс не успел узнать. — И Таргариен-Стронг стал бы встречаться с простым инструктором? Я очарован, — хмыкнул ему Криган, наклонившись к уху и опалив своим горячим дыханием, прошибая до мурашек. Джейс нахмурился, глядя в эти игривые, лукавые прозрачные серые ледышки. Ах, Криган веселился, ну конечно. Джейс обиженно пихнул того в бок локтем. И за кого его только принимают? За избалованного мальчика? Они завозились в шуточной борьбе, которая закончилась сразу же, как Криган обнял его за талию и крепко прижал к груди, не обращая ни на кого внимания. И, возможно, событий для четырех дней было преступно много. Возможно, старый год закончился тяжелым снежным комом, что давил на грудь, а потом сменился лавиной странных встреч и внезапных событий, давших новый виток следующему году. Джейс ни о чем не жалел. Он впервые готов был поверить в чудеса.