Босяк и пакостник и немая девушка

Наконец она распахнула глаза, с немыслимым ужасом опустив взгляд. Взору сначала предстали округлые груди, сплошь покрытые багровыми пятнами и следами от укусов, затем по-хитрому сощуренные красные глаза, где зрачок перекрывал большую часть радужки, а под конец шальную левую кисть, что ловко проскользнула под ткань брюк ку и нагло накрыла весь лобок. В одно мгновение лицо Лин Ю сначала побледнело, а затем заалело. Губы от неведомого страха задрожали, а из медовых глаз мелкими каплями покатились слезы. Сюэ Ян, ранее увлеченный, застыл на месте, за раз сменив довольное расположение духа на нескрываемый шок, стоило увидеть сначала окровавленные губы, затем стекающие по щекам слезы и, наконец, ужас в медовых глазах. Обе руки он отнял как ошпаренный, а спина выпрямилась, отдавая ноющей болью по всему позвоночнику. Лин Ю воспользовалась моментом и отскочила в дальний угол кровати, впопыхах прикрывая наготу воротом ханьфу. Испуг до сих пор окутывал с головы до пят, а взгляд ни на секунду не отрывался от ошарашенного пакостника. Сюэ Ян тряхнул головой, словно пытался пробудиться от забвения, и на коленях придвинулся к девушке в угол, не решаясь прикоснуться. Голос выдал с дрожью: — А-Ю, я… Прости, я слишком увлекся. Не смотри на меня так… Прошу. Медленно, стараясь не запугать ещё больше, заключил дрожащую девушку в объятия и вновь попросил прощения. В ответ получил лишь краткий кивок и вжавшуюся в плечи каштановую макушку. Прислушавшись, парень окинул взглядом окно, отпустил Лин Ю и мрачно сказал: — Гроза уже закончилась, так что можешь не трястись от страха. Резко поднялся с места, прихватил с собой вторую подушку и покрывало и закончил, прикрывая дверь: — Я… Посплю в зале с Конфетой. — и покинул комнату. Лин Ю обессилено упала на остывшие простыни и свернулась в клубок, не в состоянии прекратить поток слёз. От чего он возник она не понимала: то ли от первобытного страха за возможное обесчестие её тела, то ли от горького осадка, что юноша всё-таки ушел… Утром Лин Ю поднялась тяжело, зачастую из-за наболевшей от потока мыслей головы. Когда приводила себя в порядок, заприметила в зеркале багровые отметины на груди, что вчера оставил юноша. Задумчиво обвела пальцем контур одной отметины, а затем резко запахнула ворот глицинового ханьфу, на секунду покрывшись стыдливым румянцем. Решив, что пора откинуть грязные мысли прочь, тряхнула головой и твердой поступью вышла из комнаты. Как оказалось, в зале Сюэ Яна не было. Постоянным обитателем этого помещения был только кот, что лениво разлегся на полу, видимо, после трапезы. Девушка села на пол, переложив кота к себе на колени, и затерялась в догадках касаемо местонахождения юноши… Посторонние звуки из его комнаты сказали всё сами за себя. Лин Ю с Конфетой на руках направилась прямиком туда и застала вполне обыденную картину: пакостник старательно обкладывал досками потолок, откуда текла вода прошлой ночью, сопровождал все действия тихой бранью и… Парил в воздухе на мече? Лин Ю, конечно, видела заклинателей, но лишь единожды и недолго. Она знала, что эти люди способны на многое… Но чтобы парить на своем оружии в воздухе — впервые. В недоумении, но со скрытым восторгом встала на месте, ни разу не шелохнувшись. Мяуканье кота заставило Сюэ Яна наконец опустить взгляд вниз. Судя по удивленной физиономии, он явно не ожидал увидеть кого-то ещё кроме животного. Угол рта скривился в виноватой улыбке: — Ба, А-Ю. Это ты. — повернулся обратно к потолку и продолжил, — Оценила работу на кухне? Впредь протекать не должно. Лин Ю виновато опустила глаза в пол. Она не могла сейчас признать, что на кухню так и не зашла, поэтому один раз стукнула по стенке, мол «Да, видела». Спустя пару минут парень закончил с потолком и лавировал на мече вниз, снизу вверх любуясь проделанной работой. Вот-вот он хотел было сказать хоть слово, как приметил пару любопытных медовых глаз, что неустанно глазели на Цзянцзай в его руке. Сюэ Ян усмехнулся: — Интересно? Лин Ю выпустила кота из рук на пол и жестами сказала: — «Впервые вижу твой меч. Выглядит устрашающе». — Ха! А то. Впрочем… Имя его тоже соответствующее. Цзянцзай*. Лин Ю на секунду задумалась: — «А, по-моему, не соответствует. Это ведь «подавлять несчастья», верно?». Сюэ Ян посмеялся: — Да нет же, глупышка! Не «подавлять», а «ниспослать». Девушка вздрогнула и попыталась отшутиться: — «Да ну тебя. Кто такое имя оружию дает? Если, конечно, он не вырезал десятки людей». Шутка шуткой, однако… Лицо Сюэ Яна в одночасье сделалось серьёзным, а дружелюбный настрой переменился на мрачный. Лин Ю вновь вздрогнула, но уже от темной ауры, что буквально обволакивала всё естество юноши напротив. Как-то ей это не нравилось… В одно движение парень спрятал меч в рукав цянькунь и поник, встав на месте столбом. Губы его неведомо от чего подрагивали, а руки сжались в тугие кулаки. Наконец он проговорил за столь долгое время: — А-Ю. Мне нужно тебе кое-что рассказать… — ГОСПОЖА! Снаружи послышался крик служанки и сопутствующие ему стуки в дверь. Лин Ю мигом направилась к выходу, отворила дверь и встретилась с бледным лицом Су Инь. В глазах был лишь ужас, а губы то и дело подрагивали: — Г-госпожа! О небеса, Вы целы! Там!.. Там!.. Лин Ю указала: — «Что-то случилось?». Су Инь почти вскричала, не лихо так напугав свою госпожу: — Да! Там… М-молодой господин Ч-чжу… — смахивая слезы, отрезала и повела девушку за собой, — С-сами посмотрите! Лин Ю даже не догадывалась, куда вела за собой служанка и что могло случиться с молодым господином Чжу. …Только лишь дойдя быстрым шагом близ лежащей лесной чащи, поняла, что именно случилось. Чжу Сыхуа был мертв. Вид его тела был… Ужасным. Тело свисало с оборванной ветки, что проходила сквозь мертвенно-бледную шею. Вспоротый живот, внутренности которого свисали из брюшины и были частично съедены дикими псами. Открытые глаза, сохранившие в себе весь тот животный страх, что юнец испытывал незадолго до кончины… Вся эта картина создавала неописуемый ужас в глазах тех, кто сейчас лицезрел её. Он умер чудовищной смертью. Су Инь не имела в себе сил вновь посмотреть на это злодейство, поэтому прикрыла рот руками, борясь с тошнотой, и осела на землю. Что насчет второй леди Лин, то она… Просто встала на месте, не веря тому, что видит. Как и служанку, страх скрутил все внутренние органы, не давая возможности даже сделать глоток воздуха. Внезапно в голову, словно молнией, прокралась догадка касаемо… Сюэ Яна. Его слова не покидали голову: «Поверь на слово, как только узнаешь обо мне абсолютно всё, ты пожалеешь, что вообще со мной связалась». Голос разума не унимался, копал под юношу своими дикими и абсурдными догадками, сравнениями… В какой-то момент начал кричать, что надо держаться от парня подальше, а лучше сразу доложить! Девушка на ватных ногах хотела было направиться в сторону цзинши, чтобы разузнать о причастности Сюэ Яна наверняка, но тяжелый взгляд матери не дал ей этого сделать. Собственно, как и наказ отца немедленно пройти с ними в главный зал поместья с целью расспроса. Разумеется, последними людьми, кто видел молодого господина Чжу живым, были сама вторая леди Лин и служанка Су Инь. Процесс допроса шел долго. В конечном итоге доказательства их непричастности были в пользу девушек, поэтому обеих отпустили с наказом, чтобы территорию поместья не покидали. С Су Инь девушка распрощалась сразу и поспешно направилась в цзинши, в глубине души надеясь, что подобное злодейство — не рук парня. …Какого было удивление, когда Лин Ю не обнаружила юноши в своем доме. Ни в одной комнате! Ни спрятанного где-нибудь внутри или скрывающегося на заднем дворе! Переворачивать дом вверх дном смысла нет… Сюэ Яна действительно нигде не было. Зато… Листы на столике возле швейного станка, которых до этого там не было, девушка увидела не сразу. Впопыхах развернув клочки бумаги, начала читать первый: «А-Ю. Прости дурака. Я хотел рассказать тебе раньше. В кои-то веки решился объясниться, но, увы, крик твоей служанки всё испортил. Я прекрасно знал из-за чего был весь этот сыр-бор. Всё-таки нашли тело этого недоумка, да? Жаль, я думал, что до чащи никто из местных не добирается. Ты сейчас, наверное, путаешься в догадках: «я ли это сделал?». Да, А-Ю. Это моих рук дело. Без стыда в этом сознаюсь. И оправдывать это убийство в письме я не собираюсь. Скажу лишь только то, что это моя истинная натура. Ну, и что просто-напросто приревновал. А других способов решения проблем, кроме убийства, у меня нет. Я знаю, о чем ты сейчас подумала. И да, я ужасен, согласен». Принялась за второй листок. Здесь было написано чуть больше: «А теперь к тому, о чем хотел поговорить с тобой. А-Ю, как думаешь, почему ты нашла меня тогда изувеченным? Ответ прост. От меня пытались избавиться за содеянное ранее. Помнишь, я рассказывал о том, как лишился пальца? Знаешь, что был за человек в экипаже? Это был тот, чей клан я вырезал до единой живой души. Все пятьдесят с лишним человек без остатка. И за эту животную жестокость меня поначалу хотели казнить, но благодаря одному «хорошему» приятелю я избежал смерти, хотя не обошелся без серьезных ранений. Пойми, я этим не хвастаюсь и не горжусь. Просто возжелал мести, вот и всё. Долгие скитания по улицам и собачий образ жизни научили меня быть жестоким и опасным демоном в обличии человека. За все те месяцы, что прожил с тобой, я кое-что для себя понял. И сейчас признаюсь, уже горя со стыда. Когда я только оказался здесь, поначалу тоже было дикое желание умертвить тебя. Но твоя простота и наивность не дали мне этого совершить. И даже сейчас я впервые в жизни так сильно радуюсь тому, что этого так и не сделал». И наконец принялась за последний клочок бумаги: «В этом письме, помимо чисто сердечного признания за свои грехи, я хочу выразить тебе слова благодарности. И не только потому, что ты помогла мне встать на ноги после тяжелых ран. Ещё за то, что ты в какой-то степени изменила меня, повлияла на малую часть моей сути. Никогда я ещё так не привязывался к людям, как к тебе. Никогда не проявлял инициативу чем-либо кому-то помочь. Никогда не желал просто быть с человеком рядом, старательно не заикаясь об уходе. Без словесного прощания мне тяжело уходить. Но другого выбора нет, сколько не ищи. Под самый конец я осознал, что ты дорога мне, А-Ю. Очень дорога, правда. Жизни людей я всегда смешивал с грязью, позабыв об их ценности и хрупкости. Но только не твою. Именно твою жизнь и сохранность я готов поставить выше собственной, поэтому решил скоропостижно отправиться в путь. Эти слова я говорю впервые и хочу посвятить именно тебе. Я люблю тебя. Сюэ Ян». Тонкие кисти дрожали, с силой сжимая клочки бумаги, розовые губы подрагивали, словно пытались что-нибудь сказать, а из глаз нескончаемым потоком текли слёзы. Ноги от бессилия пошатнулись, повалив девичье тело на пол и сопроводив громким стуком. В гробовой тишине цзинши было слышно только урчание кота, что ласково терся об ноги хозяйки в попытке успокоить. Сейчас в душе второй леди Лин был сплошной переполох. Горькие слёзы текли не столько из-за осознания, что на протяжении долгого времени с ней под одной крышей жил убийца и демон во плоти, сколько от мысли, что юноша ушел. И возможно навсегда. От сдавливающей боли в груди девушка с силой кашлянула, после обнаружив капли крови на ладони. Подобное состояние её не страшило. Такое случалось несколько раз за год, если она испытывала сильное эмоциональное перенапряжение… Однако кашель продолжался, в то время как мысли терзали, словно скребущийся об половицы кот: «Сюэ Ян, ты… Такой придурок. П-почему? Почему ты решил вот так внезапно уйти? Ты… Ты… Дурак!». Лин Ю резко поднялась с места и побежала в сторону скрытого выхода в стене. «Придурок! Думаешь, мне есть до твоего прошлого?!». Бежала по рыночной тропинке что есть мочи, отбивала ноги, падала, продолжая кашлять кровью и проливать слезы. «Мне разве есть дело до того, кого ты когда-то убил?! Нужны ли мне твои причины на убийство молодого господина Чжу?! Оно мне не надо!». Мчала по берегу реки, поднимая тревогу среди рыбаков и лоточников своей спешностью. «Ты сейчас разрушишь мне жизнь, если уйдешь! Я не смогу теперь прожить хоть один день без твоего присутствия! Без твоего голоса! Без теплой улыбки, что одаривал меня, даже если она была наигранной! Без тебя!!!». Добежала до «камелиевой дорожки» уже изнеможенной, уставшей от бесконечной беготни и крови вперемешку со слезами. Перед глазами промежутками всплывала мутная пелена, мешая рассмотреть силуэт, что вот-вот уже должен был миновать дорожку. Поступь человека была легкой, неспешной, а руки были заведены за голову. Собрав остаток сил в кулак, Лин Ю на ватных ногах настигла до боли знакомую фигуру человека и обняла из-за спины, вцепившись мертвой хваткой. Сюэ Ян поразился: — Что?! А. А-Ю?! — чуть потряс худые плечи прежде, чем с ужасом окинуть взглядом девушку, — Что с тобой? Откуда кровь? — будто что-то для себя осознав, намеревался уже было вытащить Цзянцзай из рукава, — Кто это сделал? Только укажи на этого пса и убью его собственными руками. Лин Ю слабо покачала головой, до сих пор не отнимая рук от туловища юноши. Сюэ Ян почти взревел: — Лин Ю, кто это?! Кто с тобой это сделал?! Я убью его даже несмотря на твои мольбы о пощаде! На секунду девушка вздрогнула, поскольку не ожидала услышать из его уст свое полное имя, чего раньше никогда не встречалось в его лексиконе. Удивление за мгновение перешло на ярость. Расцепив руки, принялась активно жестикулировать: — «В таком случае убей себя!». Сюэ Ян озадачился: — Чего? Лин Ю сглотнула, прежде чем указать «Прости» и отвесить юноше размашистую пощечину. Второй раз за всё время. Пока парень стоял в ступоре от подобной выходки, развернула повернувшуюся в сторону от удара голову к себе лицом и продолжила в том же духе: — «Ты в конец хочешь лицезреть пик моего отчаяния?! Не уходи так внезапно! Толком даже не поговорив! Что бы мне дали твои бумажки?! Раскаяться решил?! Так раскайся в содеянном словами! Я тебе вот что скажу. Ты трус! Думаешь, написал что-то смазливое в конце и на этом всё?! Все проблемы ушли?! Нет! Ты глубоко ошибаешься! Мне этого не нужно!..». Бурную жестикуляцию грубо перебил кричащий голос: — А что тебе нужно?! Нужны мои слова от том, что с тобой жил демон без души? Нужно словесное раскаяние? Говоришь, лицезреть пик твоего отчаяния? Я этого вовсе не желаю! Не желаю, чтобы тебя сосватали за какого-то слабака, что даже за себя постоять не смог! Не хочу, чтобы ты прожила эту жизнь с пустотой в душе и огорчением, что привела в свой дом человека по натуре худшего, чем собака! Знаешь, что? Я ухожу только ради тебя, дуреха! Чтобы в дальнейшем не испытывала сожалений! Лин Ю не унималась: — «Я не испытываю сожалений! Буду жалеть лишь тогда, когда ты в конец отвернешься от меня! Ты настолько узколобый, что даже не умеешь читать между строк! Пойми ты уже наконец. Мне плевать на твое прошлое! Плевать на твой проступок! Мне нужен просто ты! Ты! Ты! И всё! Мне!..», — поток слез обрел новую силу, а жестикуляция теперь была не такой бурной, — «Мне без тебя больно… Я… Жить без тебя уже не могу. Люблю я тебя!». Ноги уже в конец ослабли. Лин Ю уже лежала бы ниц на земле, если бы не пара сильных рук, что успела подхватить девушку за талию и прижать к собственному телу. Рука в перчатке поглаживала каштановую макушку, а мужской голос шептал у самого уха: — А-Ю… Я… В один миг красные глаза широко раскрылись, а лицо выразило неимоверный шок. Из собственного плеча, куда девушка с силой уткнулась лицом, исходил… Тихий скулёж. Насколько тихим он не был, в тишине «камелиевой дорожки» он казался очень отчетливым. Это же… Насколько должно быть разбито сердце, чтобы человек, ни разу не издавший за жизнь ни писка, настолько сильно взревел? За один миг вся жизнь парня словно пронеслась перед глазами. Мир перевернулся, заставив позабыть обо всем на свете… Кроме той, из-за которой сердце сейчас отбивало бешеный ритм. Сюэ Ян обнял подрагивающее тело лишь сильнее, уткнулся в чужой висок и принялся нашептывать: — А-Ю. Тише, не плачь. Я никуда не уйду, слышишь? Я останусь с тобой. Люблю тебя. Не плачь. — чувствуя, что девушка всё никак не могла унять поток слёз и тихий скулёж, стал шепотом повторять нараспев одни и те же фразы, словно умалишенный, — Люблю. До безумия люблю. Прости меня. Прости. Люблю тебя. Люблю… Лишь спустя время Лин Ю наконец успокоилась. Отпрянула от широкого плеча, в душе посмеявшись за то, что не лихо так намочила ткань своими слезами, и посмотрела в красные глаза. Этот взгляд… Она видела впервые. Он не походил на игривый, устрашающий или даже дикий. Напротив… Помимо уже знакомых нежности, тепла и ласки было кое-что новое… Таким влюбленным взглядом её никто не одаривал. И навряд ли кто-то ещё посмеет. Улыбнувшись, Лин Ю приподнялась на носках и оставила краткий поцелуй на губах красноватого оттенка. Сюэ Ян, мягко усмехнувшись, в один рывок поднял девушку на руки, сладко сказал: — Пошли домой. Конфета, наверное, там в ярости, что одного оставили. — и зашагал вперед, в сторону цзинши. Лин Ю кратко посмеялась и обвила плотным кольцом чужую шею, нисколько не сопротивляясь порыву юноши донести её на руках. Собственно… Угаснувшая буря в душе и радость за возвращение любимого человека даже не дали ей толком осознать, что впервые в жизни издала хоть один звук.