Ghost and his Shadow

      За те два месяца, что их не было, база не изменилась от слова совсем, лишь появилось несколько новых лиц в виде новобранцев. Когда Гоуст, Газ и Прайс вышли из машины Джона, МакТавиш и Роуч уже были на месте и ждали их с широкими отдохнувшими улыбками и распростертыми объятиями. Только вот радость не продлилась долго, когда двое мужчин не нашли единственную девушку в их команде. Они просканировали глазами друзей, пустую машину, дорогу, на которой не наблюдалось джипа Амелии… — Где малышка? — хмуро спросил Джонни у подошедшего Прайса. — Или уже на базе, или… — он поджал губы и тряхнул головой. — Ее вызвали раньше в «Ночных ангелов». — Что значит вызвали раньше? — процедил МакТавиш, растеряв всю свою доброжелательность. — Я капитан команды. Она мой лейтенант. Мой и ОТГ-141. Они не могут просто вызвать ее и отправить куда-то одну, потому что раньше она была в «Ночных ангелах»! — Но они сделали это, — пожал плечами Газ. — Приказ свыше. Малышка собралась минут за двадцать и уехала пять дней назад. — Пять? — опешил Роуч, а потом оглянулся на базу. Если бы Амелия была здесь, она бы вышла их встретить. Обязательно. — И ее все еще нет? — Идите по комнатам, — успокоил их Джон. — Я пойду в офис и… — Нет уж, — МакТавиш закинул свою сумку повыше на плечо. — Тебя слушать не станут, потому что ты ее старший брат, старина. Малышка мой лейтенант. Я ее домой и верну.       Джонни был настроен решительно. Они быстро закинули свои вещи в комнаты и пошли в главный корпус, намеренные вернуть Амелию, но, прежде чем капитан успел сказать хоть слово, их поставили перед фактом — младшая Прайс не вернется еще как минимум месяц. Это не обсуждалось. А потом им представили ее. Франческу Скот. Позывной Ласка. Двадцать шесть лет. Так же состояла в «Ночных ангелах», носила звание сержанта и была временной заменой. Блондинка с карими глазами улыбалась им, протянув руку для рукопожатия, но ни один из мужчин даже не шевельнулся, чтобы поприветствовать ее, глядя только на полковника. Воздух вокруг них дрожал от напряжения, который можно было резать ножом. — Вы издеваетесь? — сухо спросил МакТавиш. — Нам не нужна замена. Отправили бы эту девицу вместо Амелии, — улыбка соскользнула с лица блондинки, и она отступила на шаг назад, но едва ли капитана волновало то, что он мог ее задеть. Он уперся руками в стол полковника, не думая о субординации, и взглядом вгрызся в уже не молодое лицо. — Почему вы вызвали моего лейтенанта, оторвав от команды, даже не предупредив меня? Почему именно она? — Потому что нам нужен был человек с ее навыками, который не боится смерти и встретит ее с распростертыми объятиями, — не дрогнув ответил полковник. — У лейтенанта Прайс нет ни мужа, ни детей, — Джонни отшатнулся, а остальные содрогнулись. — И до вас она специализировалась именно на таких миссиях. Так привязаны к ней, но даже не знаете? Амелия Прайс не рискует жизнью как вы. Она — смертник. — Больше нет, — процедил МакТавиш. — Теперь Амелия Прайс мой лейтенант. Если она не вернется к указанному сроку, мы пойдем за ней. — Невозможно. — Думаете? — Никто не знает где она. — Что?! — Каким было ее задание? — влез в разговор Гоуст, чувствуя тревогу, сворачивавшую кишки в узел. — Куда вы направили ее? — Судан. Больше сказать не могу.       Джонни отступил на шаг. Больше ему говорить было и не нужно. Операция на долгий срок. Амелия, являвшаяся привлекательной женщиной. Судан. Ему пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы не сорваться. Они не просто отправили ее одну без подстраховки и поддержки, а… МакТавиш выругался, чувствуя подступающую к горлу дурноту. Они просто спятили. И их малышка согласилась. Идиотка. А они ублюдки. — Если она не вернется в срок живой и невредимой, — тихий голос Прайса черной кошкой заскользил по помещению, — клянусь, я камня на камне не оставлю. — Она солдат. — Вот не надо мне сейчас петь эту песню, — зло рассмеялся Джон. — Все знают историю Амелии. Вы выбрали ее не за ее заслуги и таланты. Вы выбрали ее, потому что знали, что она… — он осекся, а его челюсти щелкнули. — Или убьет всех, или сломается. Так вот если произойдет второе, я сломаю вас, потому что даже я знаю с десяток других, кого можно было отправить. — Она могла отказаться, капитаны, — явно теряя терпение и благосклонность сказал полковник. — Я понимаю вас обоих. Капитан Прайс, она ваша сестра. Если бы это была моя сестра, я бы места себе не находил. Капитан МакТавиш, вы взяли ее под свою опеку. Вы все, — он посмотрел на остальных, — стали семей. Я правда понимаю и ваше волнение, и недовольство. Но я спросил ее мнение, и лейтенант согласилась, сказав, что справится, — Джон прикрыл глаза, чувствуя поражение. Ну конечно… Конечно они спросили ее, а Амелия, не отказалась, ведь считала это своим долгом. — А теперь, прошу вас покинуть мой кабинет и показать базу сержанту Скот, которая, прошу обратите внимание, лишь временно будет заменять лейтенанта Прайс. Когда она вернется, все будет как прежде. Она все еще честь ОТГ-141. — Будь все так, как вы говорите, нас отправили бы с ней, — только и сказал МакТавиш, а потом пошел прочь, чувствуя, как тело сотрясает от ярости.       Выйдя в коридор и дождавшись, когда дверь закроется, он со всей силы, что была в его теле, ударил по стене. Боль обожгла костяшки пальцев, но это ничуть не помогло. Он смотрел в пол прямо перед собой, чувствуя, как злоба клокочет внутри, понимая, что их беспокойство за Амелию, их опека — все это выходит за рамки. Их привязанность, его собственная были слишком сильными. Он не должен был реагировать так же, как Прайс, ведь являлся только командиром. Малышка не была ему ни сестрой, ни семьей. Подняв взгляд, МакТавиш посмотрел на Саймона и к собственному удивлению обнаружил, что его друг был спокоен. Во взгляде было что-то тихое и грустное, но не было ни злости, ни желания убивать. — Госут, ты знал? — хрипло спросил Джонни. — Нет, — карие глаза переместились с пустоты на капитана. — Но это в ее духе, не находишь? — Я понимаю, что вы волнуетесь, — осторожно заговорила Франческа, на которую никто из них не смотрел, — но я знаю Амелию. Она тренировала меня. Она справится. Как и всегда. — Вам лучше изучить базу самостоятельно, сержант Скот. Так вы быстрее все запомните, — сухо отозвался МакТавиш, а потом кивнул друзьям. — Пошли разберем вещи. Сценами мы малышке не поможем. Если она не вернется в срок, просто перевернем весь Судан к чертовой матери. — Я пойду в свой кабинет, постараюсь узнать где она и послать туда кого-нибудь из вас, — качнул головой Прайс, передав свою сумку Газу. — Закинь ко мне в комнату. — У тебя есть знакомые в Судане? — удивленно приподнял брови Роуч. — У меня есть знакомые везде, — с ноткой самодовольства усмехнулся Джон, а потом махнул парням и пошел в противоположную сторону, на ходу доставая телефон. — Гоуст, сходишь со мной на платц? — спросил МакТавиш, первым пойдя вперед. — Грушей я для тебя не стану, — предупредил Райли, задумчиво глядя вдаль, едва ли мыслями находясь рядом. — Да насрать. — Ладно.       До жилых комнат они добрели в тишине, а потом разошлись, стараясь не обращать внимание на закрытую дверь в комнату Амелии. Зайдя в свою спальню, Саймон грузно опустился на кровать и хотел было уже откинуться на стену, когда что-то привлекло его внимание. Книга. Она лежала на его тумбочке, завернутая в простую папирусную бумагу. И Райли не нужны были записки или какие-то пометки, чтобы знать откуда она здесь. Ответ был очевиден. Взяв подарок в руки, он осторожно развернул бумагу, обнаружив внутри том «Бегущего человека» Стивена Кинга, которую они вместе купили во время увольнительной, и бумажка на которой знакомым почерком Амелии было написано: «Обсудим, когда вернусь?». Хмыкнув Саймон покрутил книгу в мягкой обложке, а потом положил обратно на тумбочку. Когда вернется… Словно давала обещание. Словно только от нее это и зависело. Словно… он мог бы спокойно читать эту книгу и не думать каждую секунду о том, в порядке ли его маленькая тень и жива ли еще.       Почему она согласилась? Он никак не мог этого понять. Если ей дали возможность отказаться, Амелия не должна была соглашаться идти одна, без них. Последний раз, когда она пошла на задание без них, чуть не умерла. Одно было очевидно, когда маленькая вернется, Соуп ей голову оторвет, а Гоуст не отпустит от себя ни на секунду. Ему не хватало его тени, как оторванной конечности. За этот год с небольшим он так привык к тому, что девушка всегда рядом с ним, что теперь осознание того, что Саймон не увидит ее еще около месяца отдавалось тупой болью. Качнув головой, Райли встал с кровати и начал разбирать вещи, ведь в конце концов он обещал МакТавишу поупражняться и выпустить пар на платце.       Это не заняло много времени, однако, когда Гоуст явился на площадку, Соуп, Газ и Роуч уже валяли друг друга в земле, рыча и разве что не кусаясь, заставляя новеньких держаться подальше. Только блондинка, имени которой Саймон не удосужился запомнить, стояла рядом, скрестив руки на груди, пристально наблюдая. Замена. Словно Амелия не должна была вернуться. Словно они вообще нуждались в ней. Как же. Работали раньше вчетвером, смогут снова. А потом их тень вернется к ним. Саймон уже собирался было присоединиться, когда новенькая окликнула его по фамилии, заставив остановиться, как вкопанного, а потом медленно обернуться, удивленно приподняв бровь. — Мне сказали, что… — Как ты меня только что назвала? — даже не дослушав, едва громче шепота спросил мужчина. — Лейтенант Райли. Это же… — Гоуст, — процедил он. — Меня зовут Гоуст. И никак иначе. Это понятно? — Да, — девушка хмыкнула, а потом гордо вздернула подбородок. — Знаете, я тоже не выбирала оказаться здесь, так что не надо срывать на мне свое раздражение. Я понимаю, вашего товарища послали на опасную миссию, но это ее работа. А моя — сейчас находиться здесь и заменять ее. Так что давайте не будем усложнять друг для друга жизнь?       Саймон скептически осмотрел ее с головы до ног, а потом отвернулся и пошел к своим товарищам, что уже заметили маленькую стычку. На их вопросительные взгляды Райли только отмахнулся, а потом кивнул МакТавишу, давая понять, что готов к драке один на один. У них у всех было отвратительное настроение, и изменится оно только когда Амелия вернется домой, так почему бы не поступить старым проверенным методом и по-варварски не набить друг другу морды, назвав это красивым словом тренировка?

***

      Амелия куталась в большую куртку, которую больше полугода назад получила от Саймона, греясь у огня и крутя в пальцах маленькую деревянную бабочку. Отблески пламени танцевали на ее лице и всех предметах вокруг, искажая мир и вытягивая тени. Кое-где в лагере слышны были тихие разговоры, но едва ли они походили на те, к которым девушка привыкла. Впервые за много лет ей так отчетливо не хватало кого-то. Ее команды. Ее семьи. А, может, она чувствовала это из-за того, что в увольнительной все время проводила с братом, Газом и Саймоном. Она не была уверена. — Подарок от твоего сына? — спросила севшая рядом с ней Фахима, кивнув на бабочку. — Нет, — Амелия тихо рассмеялась, невольно вспомнив огромную фигуру Гоуста. Едва ли он походил на ребенка. — У меня нет детей. Это… от моего… члена семьи. — Скучаешь? — Сама удивлена, — хмыкнула Прайс, а потом убрала бабочку в карман своего легкого бронежилета. — Я сменю тебя на вахте. — У тебя три часа сна, — кивнула ей Фахима, поняв, что разговаривать новая знакомая не намерена. — И лучше подложи одеяло под себя. Песок впитывает тепло. — Спасибо.       Шэдоу не стала говорить, что ей далеко не впервой ночевать в подобной местности. Когда она была в похожих условиях последний раз… Она было полуживой и выбиралась собственными силами, не погибнув лишь чудом, однако забота другой женщины была приятной, пусть и неожиданной. Парни из ОТГ-141 определенно точно сделали ее мягче, но Амелия не могла найти в себе сил злиться на них.       Когда она улетала две недели назад, полковник сказал, что предоставит замену, но что-то подсказывало девушке, что лучше бы он этого не делал. Ее они приняли на удивление легко, вероятно, не только потому, что она не навязывалась, но и потому, что была сестрой Джона, а вот кому-то другому… могло прийтись тяжело. Особенно учитывая то, как Амелия ушла, и что новенький должен был стать заменой. Эти собственники вряд ли допустят, чтобы кто-то даже предположил, что другой мог бы заместить их названную младшую сестру.       На самом деле ее это тревожило. Все то время, что Прайс проводила в дороге, она не могла перестать думать о том, что привязалась слишком сильно, как и они к ней. Это выходило за рамки профессионализма, делая их настоящей семьей. А подобному в армии не место. Она искренне любила и Соупа, и Газа, и Роуча… и Саймона. Ради них она могла бы пойти на что угодно. Если подумать, то даже то, что они добились разрешения на убийство Брукстоуна и принесли ей его голову выходило за грань. Что будет дальше? Они нарушат приказ ради друг друга? Провалят задание? А если кого-то возьмут в заложники? И Саймон. Ее призрак, с которым последние дни дома она не расставалась. Который не был для нее братом, как Джон, Газ, Роуч или Соуп. Он был… ее. Другого определения Прайс найти не могла. Если она позволит себе делать и чувствовать то, что хотела, все покатится в бездну. В таком случае они не могли работать в одной команде. Его защитнические инстинкты никогда не дадут ему покоя, а она…       Амелия тряхнула головой, приказывая себе не думать и спать. Поразмышлять она могла, когда будет нести вахту или в дороге.

***

      Шум вертолета был почти успокаивающей колыбельной. Саймон прикрыл глаза, сидя в дальнем углу кабины, как и всегда, хоть и без своей тени. Это было уже четвертое их задание с Франческой и… она была неплоха. Сложно было придраться к чему-то конкретному. Да, как и у других, у нее были слабые стороны, были недостатки и слабости, но ничего критичного. В теории. Но она не была Амелией и от этого всем было некомфортно, даже самой Скот. Ее не отталкивали и не отшвыривали, но и своей она не становилась, что было особенно заметно на фоне отношений парней между собой и по сравнению с тем, как они общались с Шэдоу, что видели все на базе. Больше они не собирались в общей комнате, как раньше, Гоуст не читал на диване, не было слышно гогота Газа и Соупа в столовой, а на платце Роуч не подбадривал Амелию, когда та спаринговалась с кем-то и не спорил с другими на то, как быстро их малышка победит. Нет, они не стали затворниками, все так же были близки между собой, но они словно потеряли маленькую искру или… их ее лишили. Все, на что их хватало — не перекладывать ответственность за это на ни в чем не повинную Франческу. — Хэй, Гоуст, — позвал Соуп, заставив Райли открыть глаза и повернуть голову в сторону друга. — Слышал, утром старина вверил в твои грозные руки новичков. — Да-а-а, — почти мечтательно протянул Газ, посмеиваясь. — Ты тоже уже видишь, как наш ЭлТэ загоняет их до слез? — О, уверен это будет то еще зрелище, — ухмыльнулся Роуч. — Думаю, первые слезы покатятся часа через три. — Ставлю на два, — хохотнул Соуп. — Гоуст, подсобишь по дружбе? — Лейтенант так жесток к новичкам? — скупо спросила Скот. — Это дедовщина. — Мне плевать как это называют, пока это помогает им выживать и не становиться пушечным мясом, — только и отозвался Саймон, а потом, скрестив руки на груди, закрыл глаза, показывая всем, что не собирается продолжать разговор, делая вид, что спит.       Ему совершенно не хотелось вступать в полемику, касательно его методов тренировок или делать ставки на то, как быстро молодняк сломается, столкнувшись с реальностью. Его задачей было хоть как-то подготовить их к будущему. Он помнил слишком много мальчишек, которые умерли из-за собственной глупости и неумелости.

***

— Слабо, — констатировал факт Гоуст, бесстрастно глядя на задыхающихся новичков, обливавшихся потом под всей своей амуницией. — Перерыв пять минут и продолжите с рукопашным боем. — Да уж, моя бабушка и то расторопнее, — ухмыльнулся медленно подошедший Соуп. — А ей восемьдесят девять. И у нее артрит. — Да твоя бабушка по рассказам меня переплюнуть может, — позволил себе ухмылку Саймон. Он посмотрел на новичков, а потом полностью повернулся к другу. — Чего явился? — Соскучился. Ты же уже вторую неделю с новичками пропадаешь. Я ревную. — Джонни, ты пьян? — Мне скучно, — поправил Гоуста МакТавиш, проведя рукой по волосам. — Будь здесь малышка… — Не смей. — Она отшила тебя, да? Ну, уверен, она… — Нет. — Стоп, что? Нет? — Джонни резко повернулся к другу, глядя во все глаза. — Ты рассказал ей?! — Гоуст скосил на него глаза и коротко хмыкнул. — Да ну? Проклятье, серьезно?! И что она сказала?! — Сказала тебе заткнуться и отвалить. Тебя это не касается. — Ты уже начал рассказывать, дружище, — паршиво ухмыльнулся МакТавиш, — поздно отступать. — Сейчас к новобранцам пойдешь, Соуп. — Ты не можешь помахать передо мной морковкой, а потом отправить воротить камни! — Только что сделал это. — Ты жесток. — Вот это новость… Перерыв окончен! — крикнул он новичкам. — В рукопашную! Разбиться на пары!       Раздались стоны и вздохи, но все подчинились, расходясь по платцу все еще в полном оборудовании. Первое время кое-кто возмущался, но, когда Гоуст напомнил им, что в бою они будут не только в одежде и, возможно, даже ранены… Такое объяснение оказалось весьма доходчивым, как и его показательное прохождение полосы препятствий в рекордные сроки. Неспешно лейтенант двинулся вперед, следя за каждым из новичков, выкрикивая коррективы и комментарии по пути, совершенно игнорируя шедшего по пятам Соупа, который сейчас походил на щенка, выпрашивавшего лакомства. А говорили, что женщины падкие до сплетен. Они просто не видели МакТавиша, когда тот лез в чужую жизнь. Этот придурок разве что хвостиком от восторга не вилял. Как же, Гоуст признался их малышке, та не послала его за три девять земель, а теперь грозный лейтенант отмалчивался и буквально уходил от разговора.       Чего Джонни не знал и никогда не узнает — что Саймон сам не был уверен в том, какими теперь были их с Амелией отношения. В доме Прайсов они постоянно были на орбите друг друга, чуть ближе, чем раньше, но все равно не переходили границу. Это была не та история, когда два взрослых человека, чувствуя влечение друг к другу, решили вступить в отношения. Если Райли с самого начала постепенно влюблялся в нее именно как в женщину, то Амелия… ее эмоции, которые она долгое время отказывалась признавать, превратились в запутанный, непонятный даже ей самой клубок. И еще сложнее все становилось из-за ее проблемы с доверием. Едва ли было понятно, чем все это закончится.       Прошел почти месяц с момента отъезда Амелии, и за это время в его голове было слишком много мыслей и вопросов, ответы на который он найти не мог. Беспокойство гложило его почти каждый день, но все, что он мог — сидеть на треклятой базе и ждать, потому что, как бы Прайс и старался, никто из его знакомых ничего толком не знал. Лишь ошметки информации о том, что Шэдоу появилась на территории страны, а потом ее след терялся. Единственное утешение — она все еще не была объявленной пропавшей без вести или мертвой.       Тренировка была уже почти закончена, когда над базой раздался низкий гул грузового самолета. Привычный звук, на который никто толком и внимание не обращал, если бы не одно но — Гоуст и Соуп знали расписание. Они проверяли его каждое утро, именно на такой случай, и сегодня в небе не должно было быть ни одной железной птицы. Вскинув головы, они оба без труда нашли быстро приближающуюся машину, летевшую юго-востока. Самолет совершил один круг над базой, снижая высоту, махнул крылом, и луч солнца упал на хвостовую часть, освещая флаг. Красная, белая и черная полосы с зеленым треугольников слева. Судан.       Гоуст сорвался с места быстрее, чем успел подумать, а за ним бросился и Соуп. В состав ОТГ-141 входили Великобритания, США, Канада, Австралия и Россия. Судно Вооружённых сил Южного Судана не должно было оказаться на их базе. Только если… они привезли кого-то. Медленно самолет шел на посадку на другой стороне базы, куда Гоуст и Соуп неслись со всех ног, расталкивая солдат, что встречались им на пути, видя только свою цель — борт, на котором могла быть Амелия. Никто другой попросту не мог быть. Не было других причин. В какой-то момент к их забегу присоединились Газ и Роуч, выскочившие из одного из зданий, а потом и капитан Прайс. Впятером они неслись к взлетной полосе.       Когда они были уже совсем близко, самолет успел остановиться, а его отсек медленно открывался, показывая миру целую группу людей. Женщин в ободранной и пыльной одежде. Солдаты, вышедшие с базы навстречу, помогали им спуститься, поддерживая и спрашивая что-то, но команда Соупа стояла в стороне, всматриваясь и выискивая глазами одну единственную девушку, но ее не было. Женщины разных возрастов, от совсем подростков до сорока пяти летних. Они жались друг к другу, всхлипывали, тянули свои пыльные руки, бормоча что-то, оглядываясь назад на багажный отсек, пока… из него не появилась девушка с маленьким мальчиком от силы пяти лет на руках. Ее грязные каштановые волосы были собраны в небрежный, почти разваливающийся пучок, нижнюю часть лица закрывал какой-то грязный подранный платок, сквозь дыру в брюках на правом бедре видны были замаранные бинты, а знакомой из одежды была только большая потрепанная мужская военная куртка. Она держала ребенка на своих руках, видимо, разговаривая с ним и успокаивая, медленно спускаясь, чуть прихрамывая, но это не помешало им всем узнать ее. Грязная, чуть похудевшая, но это все равно была она — их Амелия. Живая, пусть и не до конца здоровая, вернувшаяся к ним домой.       Амелия передала мальчика одному из солдат, объясняя, что ребенок потерял мать, пока они выбирались, но та была гражданкой Соединенных Штатов Америки по имени Вэлма Дронкс двадцати семи лет из Канзаса. Ее похитили, когда в возрасте девятнадцати лет она одна отправилась на фестиваль… Она почти закончила короткий рассказ, когда услышала громкий зов хора голосов. Резко обернувшись, Прайс на мгновение замерла, чувствуя, как сердце бешено колотиться в груди. Ее команда. Все парни. Они бежали в ее сторону, вероятно, увидев самолет, когда он еще только шел на посадку. Ее семья. Они ждали и встречали ее. Конечно они это сделали. Как она ждала их в Мексике, так они ждали ее сейчас. Только сейчас, видя их, Амелия поняла, как сильно на самом деле скучала по ним. По их лицам, по их голосам, по их объятиям, к которым они приучали ее месяцами, и от которых теперь девушка была едва ли не зависима, став для своих «мальчиков» тактильно и ласковой. И она не видела их почти месяц. Месяц, полный дороги, пыли, жары и холода, песка и камня, крови и слез невинных, которых Амелия должна была вытащить из ада, в подобии которого когда-то была и сама. Когда она вообще по кому-то скучала? Чуть больше года назад она не скучала по старшему брату так сильно, даже не смотря на то, что не виделась с ним двадцать один месяц. А теперь…       Сорвавшись с места, Амелия бросилась им навстречу, а потом прыгнула Гоусту, бежавшему первым, на шею, не обращая внимание на боль в ранах. Он тут же с готовностью подхватил ее, удерживая весь вес на себе, кутая в свои руки и сжимая, даже сквозь балаклаву чувствуя многодневный запах пота, что исходил от нее. Но ему было плевать. Амелия была дома. Его маленькая тень вернулась и была жива. Висела на нем, как мартышка на ветке, вцепившись в его одежду мертвой хваткой. Саймон зажмурился, чуть растирая спину девушки сквозь куртку, которую сам ей отдал еще летом. Она была потрепана, появились дырки… — С возвращением домой, маленькая, — шепнул Райли, сжав девушку так крепко, будто она могла исчезнуть в эту самую секунду. — Кажется я соскучилась, — тихо прыснула у него под ухом Амелия. — ЭлТэ, не жадничай! — хохотнул Соуп, широко улыбаясь. — Ты тут не один! — Джонни! — рассмеялась младшая Прайс.       Кое-как она выпуталась из рук Гоуста, но только для того, чтобы сразу оказаться в медвежьих объятиях МакТавиша. Он сгреб девушку в охапку и закрутил, тиская, как золотистый ретривер любимую мягкую игрушку. — Она моя младшая сестра, а не ваша, придурки, — рыкнул Джон, забирая Амелию из рук Соупа. — Привет, — он трепетно обнял ее, поцеловав в макушку. — Рад, что ты цела. Не соглашайся больше на миссии без команды, ладно? — Мне по твоему пять лет? — она обняла брата за талию, лукаво глядя снизу вверх, но, увидев его искренне недовольство и беспокойство, закатила глаза. — По мере возможности. — Не выноси ей мозг, еще успеешь, — фыркнул Газ, оттаскивая Амелию от брата и крепко обнимая со спины. — Мы тоже по ней соскучились и переживали, — подхватил Роуч, пристроившись с боку. — Мальчики, я вам не мешаю? — улыбаясь и повиснув в руках Газа, спросила младшая Прайс, приподняв правую ногу, которая ныла вот уже неделю из-за задевшей по касательной пули. — Можно я тогда присяду? — В самолете не насиделась? — скептически выгнув бровь, недоверчиво спросил Роуч. — Насиделась, но у мне так-то швы стоит наложить. — Ты почему не сказала?! — тут же растеряв всю веселость, зло спросил МакТавиш. — А ну вали в медчасть! — Сдуйся, все не так плохо. Я просто… — Гоуст, — обратился к другу Соуп, — отнеси малышку в медчасть. Это приказ. — Джонни, да я просто…       Не успела Амелия договорить, как уже оказалась на руках у Саймона, что легко подхватил ее под колени и спину, подняв к своей груди. Прайс на его руках пискнула, не ожидавшая такого, тогда как Газ и Роуч начали причитать о том, что они, в отличие остальных, еще не успели с ней толком поздороваться. — Ты что творишь?! Опусти меня! — Капитан МакТавиш сказал отнести, а не отвести, — усмехнулся Гоуст, расслаблено пойдя в сторону медицинского блока. — Я просто выполняю приказ. — Смотри, чтобы она раньше времени не свинтила! — крикнул Райли в спину Джон. — Саймон, опусти меня, — потребовала Шэдоу, попытавшись отцепить руку мужчины от себя. — Я могу идти сама. — Знаю, — улыбнулся он под балаклавой, тепло глядя на девушка в своих руках. — Но не могу же я нарушить приказ? Да и не хочу. — Ты серьезно? — А не похоже? — позабавленно выгнул бровь Гоуст, а потом покачал головой, видя лишь хмурый взгляд Амелии. — Поднимешь мне маску до носа? — А сам не можешь? — Руки немного заняты, — он показательно приподнял ее. — Так поможешь? — Если опустишь меня на землю. — Тогда не надо, — он опустил голову и поцеловал ее в волосы, несмотря на балаклаву, заставив замереть и замолкнуть. — Я рад, что ты жива, маленькая, — тихо шепнул Саймон. — И я прочитал «Бегущего человека», так что когда захочешь, можем обсудить. — Я думал, ты будешь злиться на меня. За то, что я согласилась. — Я злился, — кивнул Райли, войдя в медицинский блок и бережно посадив ее на первую свободную кушетку. — Лейтенант Прайс, — назвал он ее имя, врачу, чтобы та могла найти медкарту Амелии. — Я злился, — повторил он, — но злился я на свое бессилие и беспокойство. Это твой выбор и твоя работа. Я не имею права злиться на тебя за это. — Но ты злишься, — она стянула платок со своего лица… которое так же было все замазано пылью. — Переживал, потому что не знал где ты, в порядке ли, не мог добраться и защитить, — уточнил Саймон, смахнув немного пыли с ее лица, но это предсказуемо не помогло. — Тебе бы в душ. Чумазая, как кочегар. — Поверь, ты не хочешь знать, когда я последний раз полноценно мылась. — Не думаю, что ты побила мой личный рекорд, — усмехнулся он, покачав головой, но, заметив приближающегося врача, отстранился, сев на ближайший стул. — Лейтенант Прайс, — кивнул он с улыбкой на губах, — и это снова вы. Хуже брата, честное слово. — Грешна, доктор Луст, — пожала плечами девушка. — Подлатаете меня? — Гоуст, покинь помещение. Что с тобой стряслось на этот раз, лейтенант? — Все в норме, пусть останется, — остановила его Амелия. — У меня пулевое по касательной недельной давности на правом бедре и порез трехдневный на ключице. Режьте одежду, она все равно даже на тряпки не годиться. — Вся в брата, — недовольно цокнул языком доктор, а потом, взяв ее за руку, помог лечь на кушетку. — Ну давай посмотрим, что ты мне принесла… — взяв ножницы, он раскроил штанину и швырнул тряпье на пол, после чего принялся за бинты и… — Срань господня, — пробормотал он, — рана загноилась. Ты обрабатывала хоть чем-то? — Скажи спасибо, что тряпки, которыми замотала, чистые были. Ну, на тот момент. Промыла водой. — Чертовы Прайсы… — нодовольно заворчал Луст, а потом подтянул к себе столик на колесиках. — Гоуст, раз ты тут, не сиди бесполезным мешком, — тот тут же подорвался с места подходя, с готовностью глядя на врача. — Рана загноилась и даже с обезболивающим будет больно. Займи ее и держи, чтобы она меня не лягнула, как газель крокодила, пока я буду очищать и обрабатывать. — Я терпеливая вообще-то, — хмыкнула Амелия, заложив руки за голову, чтобы ненароком не помешать. — Знаю я тебя, — отмахнулся тот, набирая обезболивающее в шприц, тогда как Гоуст придавил здоровую ногу девушки к кушетки, а торс накрыл собственным телом. — Уж постарайся меня к стене не отшвырнуть, — попросил Луст.       Стоило игле коснуться раны, как Прайст тут же напряглась, дернулась, зашипев, но Саймон держал крепко, прислонившись своим лбом к ее, не позволяя шевельнуться. Амелия зашипела, стараясь противиться его силе, но Райли было достаточно просто навалиться на нее, чтобы обездвижить. Она стремительно побледнела, на ее лбу и шее выступила испарина, а из глаз брызнули неконтролируемые слезы. — И-и-и… все, — доктор отложил шпритц, и ободряюще сжал руку девушки. — Умница, вот так. Гоуст, держи. Мне еще рану обработать нужно. — Что ж ты его-то просишь? — вяло усмехнулась Амелия, прикрыв глаза, стараясь побороть тошноту. — Чтобы ты никого не покалечила, интуитивно отталкивая, — усмехнулся Луст. — Вот обработала бы нормально рану, не пришлось бы мучаться. — У меня особого выбора не было, — отмахнулась Прайс. — Аптечку совсем не пополняла? — уточнил Саймон, чуть отстранившись и ослабив хватку, чтобы не оставлять ненужные синяки. — Закончилась в первые шесть дней. Потом негде было, — вслепую она нашла руку Райли и крепко сжала. — Паршивый выдался месяц, если честно. Как справлялась моя замена? — Терпимо.       Гоуст скосил взгляд на рану, скривившись. Все было не критично, но гной уже появился, а воспаление должно было причинять адскую боль. Как Амелия вообще наступала на ногу? Хотя… Он знал как. Когда был выбор умереть или терпеть и идти вперед, когда адреналин зашкаливает даже во сне, человеческое тело способно на невероятные вещи. Вероятно, первое время после ранения Амелия даже не замечала или просто перевязала хоть чем-то, что было под рукой. Потом, когда ситуация была стабильнее, промыла водой. Но, учитывая в каких условиях она находилась — чудо, что обошлось без заражения крови или чего похуже. — Она сказала, что знакома с тобой. Сержант Франческа Скот. — Франческа? Ха… — Амелия дернулась, но Гоуст, готовый к этому, удержал ее. — Да, помню ее… Позитивная, до тошноты. — Не заметил за ней этого. Скорее тихая. — Уверена, вы ее запугали. — Разве мы такие страшные? — Для других и когда злы, да, — улыбнулась Ами, не открывая глаз. — Вы же на нее всех собак спустили? — Неправада. Мы просто избили друг друга на платце. — Очень по-взрослому, — фыркнула девушка, тихо рассмеявшись, но тут же зашипела. — Черт, Луст, будь понежнее… — Повязка должна быть тугой, лейтенант, не рычи на меня, — закончив с ее ногой, он кивнул Гоусту, чтобы отпустил, а потом помог Амелии сесть и избавиться от всей одежды, оставив в одном спортивном лифчике, рассматривая тонкий порез на ключице. — Ну хоть тут не страшно. Я промою кожу, наложу стяжки и водонепроницаемую повязку. После сразу в душ. Отмойся до скрипа, ногу не нагружай, а вечером ко мне на перевязку, поняла? — Я за ней прослежу, — пообещал Саймон, прекрасно зная, что, если Прайс не заставить, она уже завтра отправится на задание, заверив всех, что совершенно здорова. — И остальным тоже передам. — Очень на это надеюсь. Чем лучше ты будешь о себе заботиться, лейстенант, тем быстрее встанешь на ноги, ясно? — Мне не пять лет, господи боже! Сколько раз мне нужно будет сказать это за сегодня? Я услышала. — Исполняй ты предписание врачей, я бы и слова не сказал, — весело хмыкнул врач, начав оттирать кожу от грязи, — но у вас с братом просто поразительный талант переоценивать способности ваших тел. — Преувеличиваете, док, — пробормотала она, но спорить по-настоящему не стала, только Саймон тихо рассмеялся рядом, закатив глаза и сев за ее спиной, чтобы Амелия могла облокотиться на него.       Почувствовав тепло и опору за собой, Прайс откинулась на Гоуста, позволив себе немного отдохнуть. Она чувствовала, как Луст промывал ее рану, как обрабатывал, из-за чего ключицу чуть жгло, как стягивал кожу и заклеивал водонепроницаемым пластырем… Ей казалось, что еще немного, и она уснет, несмотря на тупую боль в ноге. Возможно, это было не худшим ее решением. Весь этот месяц она спала урывками где-то по пять или семь часов в сутки, но теперь, оказавшись дома привалившейся к Саймону, лейтенант почувствовала всю ту усталость, что сдерживала до этого момента и игнорировала, благодаря ощущению постоянной угрозы. — Рано засыпать, — словно услышав ее мысли, шепнул Райли, и в его голосе слышалась улыбка. — Тебе еще нужно в душ. Потом будешь спать сколько влезет. — Ловлю на слове.       Сделав над собой титаническое усилие, Амелия села ровно и разлепила глаза, а, когда Луст закончил, свесила ноги и встала, стараясь не наступать на правую. Она хотела было уже потянуться к куртке, но врач отвел ее руку в сторону, не позволяя: — Ее уже не спасти. Получишь новую. — Мне нужно кое-что из нее забрать, — упрямо возразила девушка.       Пошарив по куртке, она нашла внутренний карман и… вытащила из него небольшую деревянную бабочку, которую поспешила сунуть в то, что осталось от ее брюк. Амелия окинула задумчивым взглядом ту груду из тряпок, в которую превратилась ее одежда, думая, чем себя прикрыть, чтобы не щеголять по базе в одном спортивном лифчике, когда Саймон хмыкнул и накинул на нее свою куртку. — В замен старой, — сказал он. — Натягивай и пошли. Отнесу тебя в жилой блок, чтобы ты наконец помылась и поспала, а потом поешь.

***

— Итак, — Газ плюхнулся за их привычный стол со своим подносом еды, — уже вечер. Ни Гоуста, ни малышки не видно. Предположения? Ставки? — Она точно дрыхнет без задних ног, — усмехнулся Джонни. — Ага… А Гоуст стережет? — поиграл бровями Роуч. — Как верный пес? — Завязывайте, — шикнул на них Прайс. — Гоуст услышит, головы поотрывает. — Они с Амелией встречаются? — спросила подсевшая Франческа, и на нее тут же уставилось четыре разноцветные пары глаз. — Что? — Не лезь в это, если не хочешь получить, — покачал головой Роуч, отворачиваясь. — Нужно прихватить им обоим что-нибудь из еды. Гоуст, может, и переживет, но малышки месяц не было. Точно голодная, как волк. — Будь на то ее воля, точно половину столовой снесла бы, — мягко улыбнулся МакТавиш. — Я им возьму, расслабьтесь, — махнул рукой Прайс. — Знаешь где Гоуст? — тут же заинтересовался Газ. — Есть пара предположений, — уклонился капитан, улыбнувшись в свою кружку с чаем.       Мужчины загудели, но к своей чести не продолжили давить, сменив тему разговора. Быстро закончив с ужином, Прайс взял на кухне одноразовые контейнеры, взяв две порции, а потом пошел в жилой корпус. Как он и думал, в комнате младшей сестры было пусто, поэтому он пошел в другу, что была неподалеку. Прислушавшись и убедившись в том, что он не застанет то, чего видеть не хотел, Джон осторожно открыл дверь, заглядывая внутрь. Увиденная картина была едва ли привычной для военной базы, однако сам мужчина что-то подобное уже видел. Сняв балаклаву, Саймон лежал, облокотившись на спинку кровати, тогда как Амелия… буквально свернулась клубком у него под боком и на груди, крепко обнимая и мирно посапывая, используя крепкую руку Гоуста, как подушку. Этой же самой рукой Райли обнимал ее и поглаживал по уже высохшим после душа волосам. Девушка, одетая в огромную на ней футболку Саймона, со свеже перевязанной правой ногой, сладко посапывала. Из ее ворота выглядывали жетоны на цепочке, а на тумбочке из вещей был только том «Бегущего человека» и грязная фигурка бабочки из дерева. Рядом с Райли, который разве что разулся и снял балаклаву, оставшись в своей военной форме, Амелия выглядела мягкой и хрупкой. И, сколько бы Джон не напоминал себе, на что на самом деле способна его сестра, для него она все равно оставалась той же крохой, которую он взял под свою опеку после смерти отца.       Услышав звук открывающейся двери, Саймон уже хотел было подняться, отбросить книгу, натянуть балаклаву и… Прайс остановил его, приподняв руку с контейнерами, качнув головой. Он не хотел нарушать этот покой. Не хотел будить сестру. Даже входить в комнату Гоуста без спроса было неверным. Поэтому, не переступив порог, он поставил контейнеры на тумбочку и положил поверх приборы, улыбнувшись уголками губ и не рискуя говорить. Саймону понадобилась секунда на оценку ситуации. Снова расслабившись, он благодарно кивнул, вновь устроив голову на полушке, прислоненной к изголовью кровати. Лишь на секунду он замер, посмотрев на Амелию в своих руках, даже приоткрыл губы, словно хотел что-то сказать, но потом, видимо передумав, вернулся к чтению, что полностью устраивало капитана. Так же осторожно он закрыл дверь и ушел, оставляя их вдвоем.       Саймон не собирался ни объяснять, ни оправдываться. Они были не в том возрасте, а Прайс был достаточно проницательным человеком. Гоусту не нужно было говорить, что он отнес Амелию от медицинского блока до душевых на руках, чтобы девушка не перенапрягала ногу; что дал свою одежду, пусть она и не просила, а, когда она уснула по пути на его груди, и Саймон попытался уложить ее в ее постель, его маленькая тень вцепилась в его руку и попросила не отпускать и забрать ее к себе. Потому что она соскучилась.