Близкий человек?

—Никита. - тихо сказал он, медленно подходя к младшему. Медсестра сказала ему, что ночью у него была истерика. Тот обернулся. Резко раздался жутко громкий раскат грома, как будто здание рухнуло. Мальчик весь сжался, отводя взгляд. Давид помнил о его страхе, поэтому присел на край кровати, аккуратно запуская руку в мягкие волосы брюнета. —Всё хорошо... Я здесь. - разноцветные глаза посмотрели на него. —Скоро пойдём домой. Как у тебя дела? - достаточно глупый вопрос. —Н-нормально... - его голос всё ещё был хриплым и дрожал. Что-то явно было не так. Он испугался не только грозы. Неужели Давида? —Что такое? —Всё х-хорошо. - он не хотел давить на него, но желание узнать причину было сильным. —Никита, ты можешь всё мне рассказать, я хочу помочь, правда. - он почувствовал какое-то дежа вю: доверие к нему всё же пошатнулось, что неудивительно и даже логично, но некое разочарование шатен всё равно испытывал. —П-просто кошмар... - говоря это, Берг словно что-то вспомнил, его аж передёрнуло. Глаза начали слезиться. Роменский понял, что всё таки зря надавил. Можно ему уже купить машину времени? —Иди сюда... - он лёг рядом и притянул Никиту к себе. Как же давно он хотел так обнять его, чтобы обезопасить от всех опасностей мира. Но он опоздал. Казалось, что абсолютно все эти опасности уже настигли мальчика, оставив огромные раны на его хрупкой душе. Снова раскатился гром, моргнула молния. Никита вздрогнул. —Никита, ну ты чего?.. Брюнет недоверчиво посмотрел на него, а потом надолго замолчал. Когда пустой стук капель об окно уже начинал раздражать Роменского, тихий голос произнёс: —Я-я.. теперь... г-грязный... Н-никому такой не нужен, п-правда?.. - он всхлипнул. Давида это повергло в полнейший шок. Этого, возможно, следовало ожидать, но он даже не хотел думать о том, что младший будет загонять себя такими мыслями. Он немного помолчал, пытаясь собрать предложение у себя в голове. —Никита. - он твёрдо, почти строго посмотрел на него, немного отстраняясь. В глазах мальчика тут же загорелся страх. Шатену стало больно, но нужно было переубедить Берга. —Ты не "грязный", ты абсолютно нормальный, просто... тебе пришлось пережить этот ужас, и я... Понимаешь, я места себе не находил... когда прочёл ту записку... - на его глаза постепенно начали наворачиваться слёзы. —И мне... б-было очень страшно. Я боялся... больше никогда...не увидеть тебя... - его голос задрожал. —Ты нужен мне, понимаешь?... - он сам себе удивлялся, ещё немного таких разговоров, и до признания дойдёт... —П-правда?.. - нужно сделать всё, чтобы он в этом не сомневался. —Конечно. - он снова крепко обнял его, не имея желания отпускать. Но их идиллию разрушила девушка в медицинском халате. Она вошла в комнату неожиданно, и Давид резко поднялся с кровати, отпустив Никиту. —Давид Роменский? - она вопросительно посмотрела на него. —Да. —Давайте выйдем, нужно кое-что обсудить. —Конечно. - мальчику должны назначить хорошее лечение, он надеялся, что сможет потянуть всё, работая в пределах нормы. —Психотерапия, психотерапия, и ещё раз психотерапия. - медленно произнесла девушка, вручая ему книжку с небольшим количеством вложенных листов. —Вероятнее всего, у мальчика острая стадия СТСН - синдрома травмы сексуального насилия. Истерики, панические атаки и тому подобное могут продолжаться на протяжении нескольких недель. - парень пытался внимательно слушать, пока чувство вины душило его и сдавливало лёгкие. —Я-ясно, спасибо... - он, чуть ли не дрожа, медленно просматривал написанный докторским неразборчивым почерком текст. Гроза продолжалась. Из палаты Никиту выселили, поэтому они ждали её конца на крыльце больницы. Берг дрожал то ли от холода, то ли от страха грома, поэтому Роменский отдал ему свою толстовку. —А т-ты?.. - у него зуб на зуб не попадал. —А мне итак нормально. Дождь теперь просто моросил, но молнии частенько сверкали в небе, пугая брюнета. Давид не знал, сколько им ещё придётся здесь простоять. Тогда он действительно замерзнет, а вместе с ним, и мальчик за одно. —Давай пойдём домой, иначе заболеем. —Мгм... - скорее всего, Никита просто не смог отказать, но в этой ситуации, это было в их пользу. Они еле как дошли до трамвайной остановки, пока Берг жмурился и прижимался ближе к Давиду с каждым раскатом грома и ударом молнии. —Давид... —М? - он посмотрел на младшего. —Мне снился- - ужасающий грохот прошёлся по небу. —О-он... и... Ва-вадим.. - господи, только не кошмары. Это та вещь, от которой шатен не в силах уберечь его. —Что.. они делали? - ну знает же, что это точно неприятно вспоминать и всё равно спрашивает. —Дядя- - он осекся. —Пётр... он... трогал... меня. - мальчик резко вцепился в его руку, отстраненным взглядом смотря в какую-то точку. —А Вадим... Он говорил... что никто меня никогда... не полюбит... - но ведь Давид уже его... —Никита, Никуша, это всё неправда, понятно? Никогда не верь их словам, особенно во сне. У тебя всё обязательно будет хорошо... Я обещаю... - он наклонился и заглянул в глаза гетерохрома. —Я...я не верю... - по сердцу с десяток раз прошлись острым лезвием. Стало очень больно. Никита имел право не верить, полное. Но в глубине души старший надеялся, что он им не воспользуется. Давид замолчал. Пусть лучше не задаёт ранящих вопросов, раз сам уже поранился. Приехал их трамвай. Они заняли два места, шатен заплатил. Гроза продолжалась, мальчик продолжал её бояться. Но Роменский уже слишком погрузился в свои мысли, чтобы что-то ему говорить. Боялся сказать лишнее, боялся, что мысли сорвутся с языка. Так они и дошли до квартиры, молча. Сегодня суббота, значит, Давиду пора на работу. А, нет, его же уволили. Тогда, подготовка к экзаменам. Естественно, он уже никак не успеет подготовиться к исходным датам, поэтому пойдёт сдавать в резервные дни. Главное - сдать хотя бы на 200+ баллов и поступить в какой нибудь более менее нормальный универ, чтобы совмещать учёбу с работой. Он не задумывался о месте учёбы заранее, поэтому будет не как все нормальные люди - выбирать нужные для поступления предметы, а поступать по уже сданным предметам. —Будешь есть? - он уже знал ответ, но какая-то надежда всё же была. —Да...немного... - немного неожиданно. А потом он вспомнил, что мальчик, возможно, не ел всё это время. Как он вообще жив остался? —Через пол часа где-то приготовлю тогда. - он постарался выдавить из себя улыбку. Он решил сварить обычную гречку на воде, так как подумал, что, возможно Никите нельзя есть что-то более тяжёлое. —А... Можно я по-помыться схожу?. - тихо спросил брюнет. —Конечно. Давай я тебе полотенце дам, или, лучше халат. - они прошли в его спальню, и старший достал мягкий бежевый халат. Мальчик скрылся в ванной, а Роменский отправился готовить. Когда каша уже почти была готова, Никита вошёл в кухню и отдал ему халат. Когда шатен повесил его, заметил на рукаве маленькое алое пятно... Да нет, это не может быть то, о чём он думает.