The Glory

Да, лето в Калифорнии намного приятнее, чем в Сеуле. Никаких тебе тропических ливней, никакой духоты, которая из-за дождей переносится в разы хуже. Солнечно и ясно. На небе ни облачка, а вокруг сплошная зелень, пальмы и красивая архитектура. Расставив по местам все садовые принадлежности и подкачав шины на стареньком велосипеде, Ёнсо наконец-то смогла докатить до центра Беверли-Хиллз. Решив испытать удачу, она тормозит у первой же закусочной и присматривается к вывеске. Кажется, герои американских фильмов являются частыми посетителями таких заведений. Если можно найти самое по-американски банальное место, то оно прямо здесь, неподалёку от центрального парка. Работа официанткой — самое простое, что можно найти за короткий срок. И почему бы не начать свои поиски именно отсюда. Ён загоняет свой транспорт на велопарковку и надёжно приматывает его держателем, который нашла в одном из шкафов, пока искала масло, чтобы смазать цепь и колёса. Судя по пустующим местам, велосипеды здесь не очень жалуют. А вот огненно-красный Форд Мустанг, что припаркован у обочины, очень даже. Стоит зайти внутрь заведения, как в нос тут же ударяет запах картошки фри и бургеров. Почти все кабинки заняты, что не удивительно, ведь сейчас время обеда. Ёнсо бы тоже не отказалась перекусить, может, она даже сделает это здесь. Но для начала нужно разобраться с вопросом трудоустройства. — Простите, у нас полная посадка, — около неё возникает коренастый темноволосый парень, явно запыхавшийся от наплыва посетителей. — Могу только за барной стойкой предложить, — улыбается он, держа в руках стопку меню. — Мне подходит, — улыбается в ответ Ёнсо, забирая у него один из листков, и проходит к высоким стульям. Стягивает с плеч рюкзак, лениво кладя его на свободное место, а сама усаживается за бар. Мельком пробегает глазами по списку из блюд, останавливая внимание на классическом чизбургере и молочном коктейле. Из кухни доносится звон посуды, а бедные два официанта — парень и девушка — носятся как угорелые от столика к столику, пытаясь угодить всем клиентам. — Простите, заказ придётся ждать чуть дольше, — из-за маятниковых дверей, что ведут на кухню, появляется всё тот же парень. — У нас обычно не такой аврал. Но, похоже, что именно сегодня все решили поесть фастфуда. — Облокачивается локтями о стойку и заглядывает в меню, которое лежит перед Ёнсо, что она может разглядеть у него в отросших волосах несколько косичек, переплетённых с цветными нитками. — Выбрали? — Вообще-то, — Ёнсо закрывает ладонями список блюд, привлекая к себе внимание официанта. — Я могла бы вам помочь. Лишние руки ведь не помешают? То ли Америка так на неё действует, то ли азиатская внешность парня сразу же расположила к себе, придав немного уверенности, но Ёнсо явно осмелела. А может, ей просто хочется поскорее заработать денег и съехать от тёти, больше не доставляя неудобств ни Суа, ни её знакомому Сынмину. Ён всё же стоит разузнать, как Суа удалось уговорить начальника безопасности на такую авантюру. Может, они любовники, тогда это бы многое объяснило. Официант с прищуром всматривается в её лицо: — А медкнижка есть? — Есть куча справок для студенческой визы. Могу показать, — она уже тянется за мобильником, чтобы продемонстрировать дотошному парню свои справки, которые оформляла дольше, чем готовилась к поступлению, но улыбка на его лице вынуждает остановиться. — Возьми свободный фартук на кухне и прими заказ вон у тех ребят, — кивает он в самый угол, где в одной из кабинок расположилась группа молодых людей, звонкий смех которых то и дело разлетается по всему кафе. Три парня и три девушки — ничего сложного. — Хорошо, — она спрыгивает на пол, полная решимости, и забирает рюкзак со стула. — Блокнот и ручка? — В кармане фартука, — тут же отвечает официант. — Свободные меню всегда на краю стойки, а рюкзак можешь оставить на крючке. — Он тоже отстраняется от барной стойки, забирая брошенное Ёнсо меню и подцепляя ещё несколько из стопки. — Но мед книжку я всё равно потом проверю. — Договорились, — уже в дверях бросает через плечо Ён. На кухне стоит такая духота, что кажется, что вот-вот и кожа подрумянится, как картошка фри в чане с маслом, куда её сейчас опускает один из трёх поваров. Ёнсо тут же подмечает салатовый фартук, что одиноко висит на крючке у левой стены. Никто из присутствующих не обращает на неё внимания: все заняты работой. И она молча вешает сумку на крючок, меняя его местами с фартуком. «Райли» — гласит маленький бейджик с именем, приколотый к переднему карману, в котором Ёнсо тут же находит всё для записи заказов. Осторожно расцепляет булавку и прикрепляет именной значок себе на грудь. Если уж на неё нет фирменной футболки-поло, то хотя бы будет имя. Посетители не должны подумать, что их обслуживает неумелый стажёр, хотя, по факту, Ёнсо ещё даже не стажёр. Это лишь авантюра, в которую она сама предпочла ввязаться. — Готовы сделать заказ? — она выдавливает самую приветливую улыбку, на которую только способна. Это её первые клиенты, нельзя облажаться. Компания попалась достаточно разношёрстная: два азиата, одна азиатка, две типичных американки и афроамериканец. Похоже на начало анекдота: «Заходят в бар как-то американец, немец и русский». Ёнсо непроизвольно усмехается своим мыслям на счёт тупой шутки, которая теперь только и крутится у неё в голове, пока она следит за тем, как одна из блондинок водит длинным красным ногтем по меню: — Мне овощной салат и колу без сахара, — озвучивает она, и Ёнсо спешит записать в свой блокнот первый заказ. — Выбрала? — обращается к подруге напротив. — Мне то же самое, — нерешительно произносит вторая блондинка, отрывая взгляд от меню и поднимая его на Ён. — И хлебные палочки. — Пока Ёнсо записывает её пожелания, под столом происходит какая-то возня, и блондинка ойкает, добавляя: — Без палочек, пожалуйста. Ён лишь вскидывает бровями, вычёркивая мучное из своего списка. Кто бы мог подумать, что две стереотипные девчонки закажут себе салат и колу без сахара. У остальных присутствующих аппетит оказался более разыгравшимся, и уже через минуту страница в блокноте закончилась. — А Вам что? — Ёнсо переворачивает новый лист и обращается к своему последнему клиенту, который сидит слева с краю, а в её списке стоит под номером «шесть». — Чизбургер, картошку и молочный коктейль, — заказывает парень, складывая руки в замок и откровенно пялясь на её бейджик, а может, и не на него вовсе. — Ты со своими коктейлями скоро станешь как Декс, — усмехается второй азиат, играя густыми бровями. — Мы всем рады, — подаёт голос афроамериканец, и уже по его манере разговаривать становится понятно, что он абсолютно точно гей. — У вас будет: два овощных салата, две колы без сахара, три шипучки, два чизбургера, блинчики с кленовым сиропом, четыре картошки, один хот-дог, хашбраун и один молочный коктейль. Всё верно? — на одном дыхании тараторит Ёнсо, даже не заметив, что сделала парочку лексических ошибок. Английский никогда не вызывал у неё проблем, но сейчас она отчего-то разволновалась. Может, из-за того, что не хочется облажаться, ведь она рассчитывает найти менеджера этого заведения и устроиться официально. А может, из-за того, что парень под номером «шесть» смотрит на неё так, словно знает какой-то секрет. — Сиропа можно побольше, — делает пометку Дэкс, щёлкая пальцами, и Ён добавляет её в свой список. — Приятного отдыха, — Ёнсо приветливо улыбается, забирая все шесть меню у своих клиентов. Не успевает ещё подойти к барной стойке, как возле неё уже возникает знакомый официант, выхватывая два листка с заказами у неё из руки: — Отлично справилась, — подмигивает он и победно вручает тряпку. — Протри вон те два столика, — кивает в противоположный конец зала, откуда только что встала парочка школьников. — Есть, шеф, — Ён прислоняет два пальца свободной руки к виску, отсалютовав. Было время, когда она подрабатывала в родительском ресторане. Это как езда на велосипеде: один раз научишься и уже на всю жизнь. Закончив с уборкой первых двух столиков, Ёнсо уже без дополнительных указаний самостоятельно переключается на уборку следующих. Посетители потихоньку покидали заведение, и в скором времени в зале остаются заняты лишь три кабинки, в одной из которых до сих пор сидит компания, у которой Ёнсо приняла заказ. — Ты здорово нас выручила, — официант отрывается от расставления бокалов позади барной стойки и поворачивается на Ён, как только она вскарабкивается на высокий стул. — Обед за счёт заведения, — перекидывает белое полотенце через плечо и достаёт бумажный конверт из переднего кармана салатового фартука. — А это за инициативность. Оплата у нас почасовая, но я накинул лишний, — улыбается одним уголком рта, кладя конверт перед Ёнсо. — Что будешь? — Чизбургер, картошку и молочный коктейль, — не желая наглеть, заказывает Ён, хотя её живот так болит, что кажется, она готова съесть всё меню. Парень останавливает официантку, которая теперь самостоятельно справляется с обслуживанием, и просит её принести заказ для Ёнсо. — Здесь, случайно, не нужны сотрудники? — решает поинтересоваться Ён, когда молодой человек снова возвращает на неё своё внимание. — Если честно, то мне нужна подработка и как можно скорее. — Тогда, ты принята, — вот так просто отвечает он, снимая полотенце с плеча, а в следующую секунду уже протирает очередной бокал, что стоит перед ним на подносе с чистой посудой. — А как же собеседование с управляющим? — интересуется Ён, потому что обычно так и происходит при приёме на работу. — Я и есть управляющий. Можешь считать, что только что прошла собеседование, — скромно улыбается парень, поглядывая на неё из-за длинной русой чёлки. — Со Чанбин, — оставляет в покое бокал, протягивая ей руку. — Ким Ёнсо, — отвечает на рукопожатие, а сама на месте готова прыгать от радости. Это было самое быстрое собеседование в её жизни. Хотя, это вообще было первое её собеседование. Для приёма на работу в родительский ресторан резюме не требовалось. — Обычно, я не обслуживаю столики, — Чанбин упирается локтями в барную стойку, чуть подаваясь вперёд. — Но Райли срочно понадобилось отлучиться, пришлось вспомнить былые времена. Я тебя раньше не видел, — резко переводит тему. — Я только сегодня прилетела, буду учиться в Университете Южной Калифорнии. Чанбин складывает губы трубочкой в немой букве «у» и морщит лоб: — В Южном? Не близкий свет. Отсюда часа полтора добираться, — сочувствующе качает головой он. — Форсмажор, — вздыхает Ён, подпирая щёку кулаком. — Пришлось остановиться у тёти на Кэролвуд Драйв, пока… — Простите, — из ниоткуда у барной стойки появляется одна из блондинок, которая сидела за столиком, что обслуживала Ёнсо. — В туалете бумага закончилась, — невинно хлопает ресницами, выжидающе глядя на Чанбина, пока тот, закатив глаза, не отправляется в уборную, пополнять столь быстро исчерпаемый ресурс. Она следит за ним взглядом, а затем резко поворачивается на Ёнсо, заставая её врасплох: — Так ты с Кэролвуд? — Вообще-то, я из Южной Кореи, — вносит поправку Ёнсо, наблюдая, как незнакомка облокачивается на барную стойку рядом с ней. Загорелая кожа, выгоревшие длинные волосы, голубые глаза — типичная жительница прибрежных районов Соединённых Штатов. Оранжевый топик на тонких лямках открывает вид на упругую грудь, а короткие шорты идеально сидят на её подтянутых бёдрах. На ногах босоножки на устойчивой платформе, от высоты которой у Ёнсо даже со стороны начинает кружиться голова. Такие девушки всегда становятся королевами выпускного бала, а их парни — капитаны баскетбольных команд, не меньше. — Ты мне сразу понравилась, — незнакомка расплывается в широкой улыбке, демонстрируя неестественно белые зубы. Она совершенно точно их отбеливала, в природе таких не бывает. — Алексис Вуд, — протягивает наманикюренную руку, и Ён ничего больше не остаётся, как пожать её. — Ким Ёнсо, — представляется она. И пусть Алексис одета для неё слишком вызывающе, но ведь Ён сама хотела найти себе друзей. — А разве не?.. — она косится на бейджик, что до сих пор висит на груди Ён. — О, нет, — нервно хихикает, прикрывая надпись ладонью. — Это не мой, я просто подменяла её. — Да брось, я тоже подрабатывала в кафе в старшей школе, — отмахивается Алексис, как будто её вовсе не парит то, что Ёнсо здесь работает. — Могу понять причуды богатых семей. — О, я не… — Алексис явно услышала конец их диалога с Чанбином, раз решила, что Ёнсо из богатенькой семьи, у которой есть особняк на Кэролвуд Драйв. Но ей даже слова договорить не дают. Вся компания, что сидела за дальним столиком, уже стоит вокруг них, и Ён чувствует себя как в зоопарке. Только она сама сейчас на месте несчастной панды. — Погнали, — устало произносит один из парней, покусывая зубочистку между зубов. — Или ты больше не хочешь на пляж? По лицу Алексис отчётливо видно, что она недовольна тем, что её прерывают на середине диалога. Но она быстро подавляет в себе этот гнев, на смену которому приходит самая приторная улыбка, которую Ёнсо только видела в своей жизни: — Нет, конечно, — буквально щебечет она, позволяя ему закинуть руку себе на плечо. — До встречи, — теперь уже обращается к Ёнсо, которая отвлеклась на еду, что только что перед ней поставила официантка. — Да, до встречи, — поворачивает на Алексис голову, но видит лишь удаляющиеся спины компании. — До встречи, Райли, — из-за спины выскакивает парень из компании под номером «шесть». Ён не успевает даже рта открыть, как этот тип нахально подцепляет одну палочку картошки, макает её во взбитые сливки сверху молочного коктейля и забрасывает в рот, самодовольно ухмыляясь. А в следующую секунду уже спешит к стеклянным дверям, за которыми скрылись его друзья. — Мерзость, — не может сдержать своего негодования Ён, наблюдая, как за большим панорамным окном компания рассаживается по двум кабриолетам. — Это Ли Ноу, — официантка облокачивается на стойку, тоже наблюдая за шумной компанией. — Он классный, но тронутый на всю голову, как и его дружок Крис. — Знаешь их? — Ёнсо следит, как Ли Ноу запрыгивает на пассажирское сиденье кабриолета даже не открывая двери. — Училась с ними в старшей школе. За четыре года они стали только отвязнее. Ты не почувствовала, как от Криса разит травкой? — Я не знаю, как пахнет трава, — Ёнсо наконец-то поворачивается к официантке лицом и приступает к еде. — А ты забавная, — усмехается она. В Калифорнии почти везде пахнет травкой, просто Ёнсо ещё не поняла, что это именно запах марихуаны. На улицах её родного Пусана чаще пахнет жареной рыбой, от запаха которой её практически воротит. Поэтому амбре травы ей не кажется таким уж странным, но это пока. — Эш, познакомься, это наша новая коллега, — Чанбин возвращается со своей ответственной миссии, вставая рядом с Эшли за стойку. — Поешь, а потом обсудим удобные для тебя смены. — Подойдут любые, — с набитым ртом бубнит Ён. — Мне нужно побыстрее съехать от тёти. — А что, жизнь на Кэролвуд Драйв не такая сладкая, как все думают? — усмехается он, а глаза Эшли округляются. Все знают, что эта улица буквально усеяна звёздами. Ёнсо улавливает это изменение в её лице и поспешно глотает кусок бургера, чтобы разъяснить ситуацию: — Моя тётя работает там горничной, выдыхайте. — Чёрт, а я уж подумал, что ты племянница кого-то из селебрити, — наигранно выдыхает Чанбин. — Разве у меня есть что-то общее с Адель? — ломает одну бровь Ёнсо, припадая губами к трубочке. — Всякое в жизни бывает, — усмехается Эшли, которая явно уже успела многого нафантазировать.

☆☆☆

Не такого ожидал Хёнджин, когда вернулся в Эл-Эй. Пока он сидел в самолёте, СМИ успели раздуть его безобидный поход в ресторан в целый скандал мирового масштаба: приписать ему связь не с одной, а аж с тремя девушками сразу, и даже сфотографировать, как он шепчет на ухо одной из них комплименты. На самом же деле, он лишь пытался деликатно сказать ей о куске салата, что налип на передний зуб, чтобы не смущать барышню перед остальными присутствующими. Но разве кто-то будет разбираться? На фото видно, как он вальяжно кладёт руку на спинку её стула и томно дышит ей в шею — сенсация. Хёнджин уже давно перестал коллекционировать вырезки жёлтой прессы про свои любовные утехи. Конечно, некоторые из них были правдой. Но лишь некоторые. Остальные притянуты за уши и раздуты как мыльный пузырь, которому только и стоит, что лопнуть и забрызгать мерзкими каплями репутацию Хёнджина. А она уже и без того запятнана так, что отмыть он даже не пытается. — Джин, ты меня слушаешь вообще? — Меган зло смотрит на него, вынуждая оторвать взгляд от пейзажа за окном. — Да, — устало вскидывает бровями он, переводя взгляд на своего менеджера, которая сидит напротив. Уже вторая половина дня, а они только вышли из здания киностудии, где им устроили полный разнос, и теперь они наконец-то едут домой в Беверли-Хиллз. Хёнджин даже не обедал ещё, только переоделся в удобную одежду после эпичного выхода в аэропорту. Меган Уайт настоящая акула — нет, пиранья — в звёздном болоте. Благодаря её навыкам и связям Хёнджин смог пробиться в Голливуд. Ещё несколько лет назад он скитался от кастинга к кастингу, испытывая удачу, пока случайно не познакомился с ней в одном из баров Даунтауна. Несколько коктейлей, душевная беседа, страстная ночь и вот он сейчас тут, спустя почти десять лет сидит напротив неё и слушает нотации. Его отчитывают как маленького ребёнка за то, что он просто хотел развлечься. Ему уже почти тридцать, а Меган всё ещё относится к нему, как к легкомысленному парню, который только-только ступил на землю ангелов. Тот Хван Хёнджин понятия не имел, где окажется завтра, а у этого расписание на месяцы вперёд распланировано. Было распланировано, пока из-за этого глупого скандала с ним только что не расторгли крупный контракт на съёмки в фантастическом боевике. Да, конечно, это произошло не из-за безобидного ужина в компании красоток в мишленовском ресторане. Звёзды частенько ходят по таким заведениям и попадают в объективы камер с новыми пассиями. Этим никого не удивишь. Но потом они отправились в один из самых развратных клубов Парижа, продолжив своё веселье там: забыв об осторожности и всех рамках приличия. — Сколько раз мне повторять, что твоя репутация для нас главное? — не унимается Меган. — Сколько ещё жёлтых газетёнок должны напечатать очередное дерьмо, чтобы до тебя наконец-то дошло, что мы тут не в игры играем? Она бесконтрольно размахивает рукой, в которой зажимает утреннюю газету с огромной кричащей надписью на первой странице: «Хван Хёнджин в обители порока». Ну и пошлятина. Подумаешь, что клуб находится в одном из самых раскрученных борделей. Это им стоит лучше следить за конфиденциальностью, а не Хёнджину. Он надеется, что когда Мэг остынет, то таки подаст иск за распространение этих снимков. Как СМИ вообще прознали о его планах, хотя, может, они просто сидят там в засаде и ждут, когда появится кто-то, кто хоть раз засветился на телике? Папарацци на всё способны, лишь бы получить сенсацию, за которую им заплатят сущие копейки. Они даже не стервятники, что кружат над умирающей добычей, дожидаясь кончины. Они — помойные крысы — сбегаются на свалки отходов жизнедеятельности, пытаясь урвать хоть немного для своего пропитания. Меган продолжает дальше распинаться о том, что теперь за Джином пристально следят. Что теперь ему вообще лучше из дома не высовываться, а ещё лучше — сойтись со своей бывшей девушкой. По её мнению это уменьшит разгорающийся огонь сплетен. Ведь, вот, Хван Хёнджин и его бывшая супермодель снова вместе, а снимки — фейк. Но Хёнджин абсолютно точно уверен, что она так завелась не из-за скандала или сорванного контракта — такое уже не в первый раз. Меган ревнует его к этим молоденьким красоткам. Когда они познакомились, Мэг было двадцать восемь. Чуть моложе, чем Хёнджин сейчас. Но с того времени изменилось лишь количество свечей на её именинном торте — она уже третий год подряд задувает тридцать пять штук. Восемь лет — не такая большая разница, чтобы она обращалась с ним, как с маленьким ребёнком. Они, чёрт возьми, спят вместе. Время от времени. И её сейчас явно бесит то, что Хёнджин спит не только с ней, но ему она в этом, конечно же, не признается. Хотя сама Меган уже несколько лет замужем за крупным бизнесменом, который владеет звукозаписывающей студией. В своём-то глазу бревна не замечает, потому что ей так удобно. Хёнджин не собирается жениться: ни на ней, ни на ком-то ещё. Она это знает, поэтому и не питает надежд на счастливую семейную жизнь со своим любовником. Семью она нашла с кем создать, а вот досуг… — Прекрати, — отрезает он, устав слушать всё это. — Пропал этот контракт, но будут другие. Завтра Джастина Бибера застукают с косячком, и все забудут про меня. — Про тебя не должны забывать! — от злости Меган швыряет в Хёнджина потрепавшейся газетой, но тот даже бровью не ведёт. Продолжает устало глядеть на неё, как будто речь вообще не про него идёт. — Но и знать о тебе лишь то, что ты ходишь по барделям и трахаешь проституток… Он перебивает её: — Они не проститутки, я им не платил. — Подонок, — фыркает она, скрещивая руки на груди и отворачиваясь к окну, а Хёнджин лениво тянет губы в самодовольной ухмылке. — Каждый раз одно и то же. — Ну, ты ведь справишься с этим? — он специально говорит медленнее, растягивая каждое слово, потому что знает, что ей это нравится. — Мэг, ты ведь умница? Меган закатывает глаза, цокая языком, но всё ещё смотрит куда-то в сторону. — Ты доиграешься, — равнодушно отвечает она. — Помнится, ты мечтал о своей звезде на Аллее славы, — резко поворачивает голову и теперь смотрит на него в упор. — Без меня она тебе не светит. — Угрожаешь мне? — вскидывает бровями Джин, подавляя смешок. — Говорю, как есть. Никто не захочет возиться с таким проблемным идиотом. Ещё один скандал, — она угрожающе выставляет наманикюренный палец вперёд. — Ещё один жёлтый заголовок и хотя бы одно слитое фото, — теперь она ведёт этим пальцем по своей шее, намекая, что Хёнджину не жить. — Я увольняюсь, — окидывает его оценивающим взглядом и добавляет: — И не смей смотреть на меня так. Меня это больше не подкупает. Джин усмехается одним уголком рта: — Ой, да что ты, — знает, что весь этот театр, что Меган тут устроила, лишь для того, чтобы его усмирить. Чтобы запугать падением со звёздного Олимпа. Никуда она от него не денется, он позаботится об этом. — Джин, я серьёзно, — вздыхает она. — Хватит скандалов. Хватит разгульной жизни. Возьмись за голову и вспомни наконец, чего ты хотел добиться. — Я добьюсь, — уверенно произносит он. — Но перед великими делами стоит хорошенько отдохнуть. — Да ты просто невыносим! — в зелёных глазах Мэг горит ярость. Она психует, швыряет в Хёнджина всё, что попадается под руку. А он лишь морщится, пока эта истеричка лупасит его газетной страницей, что выпала из общей стопки. Меган Уайт настоящая пиранья, а Хёнджин — кусок мяса, который она в клочья готова разорвать. У неё не часто сдают нервы, но когда сдают, то она превращается в настоящую фурию, как сейчас. Рвёт и мечет, не думая о том, что о них может подумать водитель: он уже привык, что в этом автомобиле порой творятся странные вещи, поэтому даже внимания не обращает, внимательно следя за дорогой. Автомобиль сворачивает на пестрящую живыми изгородями Кэролвуд Драйв, и Хёнджин чуть вытягивает шею, обращаясь к водителю: — Чонин, останови здесь, — они встречаются взглядами через зеркало заднего вида, и Ян Чонин кивает, тут же глуша мотор автомобиля. — Я хочу прогуляться в тишине, — добавляет Хёнджин и переводит взгляд на Мэг, которая яростно отбрасывает в сторону газету, откидываясь на кожаное сиденье и запуская пальцы в каштановые волосы. Он забирает кепку, что лежит рядом, и выходит из салона, звонко хлопая дверью. Погода сегодня чудесная, как и всегда в это время года, собственно. Достаёт из кармана солнцезащитные очки, и надевает их, следом за кепкой. Мерседес трогается с места и едет прямо по улице, увозя взбешённую Мэг подальше. Пока Хёнджин добредёт до своего участка, она уже успеет выпить парочку бокальчиков шардоне и расслабиться. Он на это очень рассчитывает. Поэтому надевает наушники, включает плейлист, который скачал специально для сегодняшнего полёта, и не спеша идёт, в первый раз за две недели наслаждаясь гордым одиночеством.