Твой голос и струны моего сердца

      - Антон, что бы ни случилось, не жалей ни о чем. Держитесь с Арсением друг за друга и никогда не отпускайте, хорошо? – голос бабушки учащает сердцебиение.       Яркий белый свет обволакивает парня, унося вдаль. В ушах гулом отдается мерзкий писк, который не хочет замолкать, пока издалека, точно парень находится под толщей воды, до него доносится голос Арсения.       - Тош… Антош… Шастун Антон Андреевич! Проснись, ну же!       Антон вскакивает в холодном поту, пытаясь всеми силами набрать в легкие как можно больше воздуха. Темнота за окном, дикий жар, мерзкий звон будильника давят, душат. Парень резко ударяет рукой по трезвонящему будильнику, после чего шарит руками по столику, на котором лежат таблетки.       В последние дни приступы особенно часто настигают парня. Кошмары снятся все чаще и события в них кажутся все более реальными. Ему бы сходить к психотерапевту, но сейчас не время. Изо дня в день он отсрочивает поход, ведь сейчас не до его проблем с головой. 2 января       День, который болью отдается внутри. Неудивительно, что спал парень сегодня неспокойно. Какое тут спокойствие, если сегодня все решится. Выпив таблетку, Антон наконец обращает внимание на сонного, но оттого не менее встревоженного Арсения.       - Все в порядке. – отчеканивает Шастун, направляясь к ванной. 6:30       Давно он так рано не вставал. Чувство, будто и не ложился, хотя, учитывая режим сна Антона, это было бы более правдоподобно.       Наощупь он находит выключатель и щурится от яркой вспышки света, озарившего ванную. Холодно. Дело даже не в погоде за окном. На душе паршивее некуда. Какая тут новогодняя радость, если сегодня предстоит вести бабушку на операцию, чей исход практически предрешен.       Шастун старается не думать об этом. Не зацикливаться на том, что произойдет сегодня, но вряд ли у него получится продержаться до конца дня.       Он с минуты 3 держит руки под струей горячей воды, глядя на свое отражение в зеркале.       - Какая нелепица. – вслух произносит он самому себе. – Не смей жалеть себя сегодня.       Умывшись, он проходит на кухню, где в обнимку на разложенном диване лежат Катя и бабушка. Еще таблетка. Теперь должно стать получше. Действие первой парень уже чувствует. На лице ни капли эмоций, внутри пустота. Сказали же, не злоупотреблять ими. Ладно, сегодня можно.       В чайник тонкой струей льется вода, которая сегодня, кажется слишком медленно наполняет сосуд. Голова идет кругом. По ощущениям, сейчас глубокая ночь, а ведь раньше в это время Шаст уже шел на учебу. И с чего это он решил поностальгировать.       От копошения, медленно просыпается бабушка. Увидев Антона, она молча направляется в ванную комнату. От тишины становится дурно. Стены давят. Не стоило пить вторую дозу.       Чайник закипает. Только он сейчас напоминает о счете времени. Антон заваривает чай, после чего садится и глядит в одну точку.       Он сидит так уже минут 40, или прошла всего секунда? Подозрительно тихо, даже из ванной не доносятся звуки, за исключением шума воды. Надо проверить, как там дела у бабушки.       Ноги с трудом передвигаются, пол ходит ходуном.       - Ба, у тебя там все хорошо? – через дверь спрашивает парень. Тишина. – Ба… - колени начинают предательски дрожать. Парень дергает за ручку двери. Вот черт, закрыта. В комоде должны быть монеты, с их помощью можно ее открыть.       Страх затуманивает голову. Одним неаккуратным движением все монеты падают на пол, со звоном рассыпаясь по нему.       - Сука. – он выхватывает одну, в спешке открывая дверь. Сердце бешено колотится. От картины, открывшейся парню, ноги подкашиваются. – Арс! Арс скорее сюда! – кричит парень.       Попов в ту же секунду выбегает из комнаты.       - Что случи… - Оказавшись в дверном проеме Попов замирает.       – Звони в больницу, пусть выезжают сюда! – кричит ему парень. – Пожалуйста Арс, скорее. – еще с секунду Арсений стоит как вкопанный, но тут же берет себя в руки и бежит за телефоном.       От шума Катя просыпается и, оказавшись рядом с дверью закрывает рот руками, не позволяя крику, подступившему к горлу вырваться наружу.             - Катя, ты с Арсением останешься дома, я поеду вместе со скорой, не хочу оставлять тебя одну и брать с собой тоже не могу. – Антон дрожит. Он пытается держать себя в руках, но выходит с трудом.       - Антон…       - Тош, скорая уже выехала. Сейчас нет пробок, должны поскорее добраться. – Арсений держался, изо всех сил стараясь не поддаваться панике, хоть внутри и царил хаос.       - Хорошо, я уже сказал Кате, вы с ней остаетесь.       - Но Антон, я не могу оставить тебя при таких обстоятельствах одного…       - Со мной все будет в порядке, вы остаетесь и это не обсуждается!       - Хорошо. – сказала севшим голосом Катя. Попов приобнял ее, в попытке показать, что все будет в порядке, хоть каждый и понимал, что это не так.       Скорая приехала быстро. Пока Арсений разговаривал с санитарами, Антон пытался привести Марину Анатольевну в чувства и вывести из квартиры.       Вскоре они вышли, погрузив помещение в тишину. Арсений принялся ходить из одной комнаты в другую, не в силах найти себе место. Он не замечал ничего вокруг, пока Катя сидела на диване, быстро печатая сообщение.       - Арс. – наконец нарушила молчание она. Её голос эхом отбился от стен и заставил Арсения остановиться.       - Бля, прости Кать, я просто не могу так. Он там один, ты же знаешь Антона, с его состоянием, он быстрее в гробу окажется или здравый рассудок потеряет… И вообще…       - Я как раз об этом. – перебила парня Катя, не позволив ему продолжить тараторить и паниковать. – Я минут 30 назад написала Диме, они с Сережей уже подъехали. Езжай к Антону и проследи, чтобы мой братец не натворил ничего. – Арсений стоял как вкопанный, не в силах и слова выговорить. Дверная ручка дернулась, и Катя впустила Сережу и Диму.       - Арс, либо ты сейчас кабанчиком пиздуешь к Антону, либо я поеду вместо тебя, а наши няньки присмотрят за тобой.       - Э бля, какие мы няньки? – тут же встрял Сережа.       - Кать, ты бы знала, как я тебя обожаю. – сказал Попов, ринувшись к шкафу и принявшись в спешке натягивать куртку.       - Прибереги свои розовые сопли для брата. И да, прекрати уже стоять в дверях, у нас тут срочное дело! – уголок губ Арсения дрогнул в улыбке и он, подавив смешок вылетел из квартиры.

♪-♪-♪

      Антон приехал в больницу минут за 15. Врачи тут же погрузили Марину Анатольевну на медицинские каталки и отвезли в операционную, оставив парня, в коридоре, давящем со всех сторон запахом, светом, белоснежными стенами и тишиной, перебиваемой писком аппаратуры.       Многие люди, в хреновые периоды своей жизни начинают мечтать о том, чтобы ничего не чувствовать. Антон и сам в подростковом возрасте частенько думал о том, что иметь кнопку, отключающую все чувства было бы весьма полезно, но сейчас, он отрекся от всех этих мыслей и мечтаний.       Ему не было больно, не было страшно. Слез, которые наворачивались все эти месяцы, стоило ему подумать о бабушке и ее болезни тоже не было. В душе образовалась огромная дыра. Настолько огромная, что казалось, она сможет вместить в себя планету, а может даже и несколько. На душе кошки скребутся, но в то же время пустота, словно эта самая дыра высосала все эмоции и оставила лишь оболочку.       Он смотрел в одну точку и либо не слышал ничего вокруг, погружаясь в собственные мысли, либо слушать было нечего и в этом здании всегда была такая тишина.       Где-то вдалеке, точно под толщей воды, раздался звук захлопывающейся двери. За ним последовали чьи-то приближающиеся шаги. Человек, кому они принадлежали остановился рядом с Антоном и тот поднял глаза.       - Ну вот, уже галлюцинации пошли. Надо было взять таблетки с собой, если, конечно, это не их действие так сказывается на моем воображении… - вслух тихо сказал парень, разглядывая вошедшего.       - Тош, прости конечно, но ты совсем ебу дал? Какая я тебе галлюцинация? – Арсений выглядел слишком реалистичным для галлюцинации, но он не мог быть здесь. Он сейчас с Катей.       - Ебать, голос прям как у Арса. – продолжал Антон, не до конца отдавая себе отчет.       Попов присел на корточки прямо перед парнем, взяв его лицо в свои руки, и несколько раз, слабо, не с целью причинить боль, а с целью привести Шастуна в чувства, ударил его по щекам.       - Арс? – произнёс Антон, наконец убедившись в том, что он не бредит.       - Нет бля, пидорас. Сколько таблеток ты сегодня выпил?       - Утром две… потом еще перед выходом одну. Вроде… - хоть Арсений и выглядел обеспокоенным, он был зол.       - Антон Андреевич, - как можно мягче произнес Попов, хоть злость вперемешку со страхом пыталась вырваться наружу. – ты ведь знаешь, что тебе нельзя ими злоупотреблять. – со вздохом сказал он. Не подумайте, Арсений не хотел строить отца и не столько злился на Антона, сколько переживал. Нервы были на взводе и эмоции мешались в кучу.       - Почему ты приехал? Где Катя? – тут же перевел тему Шастун.       - Она меня из дома и выперла. Написала Диме, и они с Сережей приехали, а меня послали к тебе. – Антон вздохнул.       — Вот же ж. Вся в маму, та тоже продолжает свое гнуть…       - А ты сам на что рассчитывал? Думал, что мы будем спокойно ждать тебя, пока ты тут на куски разваливаешься? – Арсений не мог спокойно смотреть на парня. В горле ком от его вида, а поговорить нормально будто и не выйдет, ведь Антон, казалось, находился не здесь.       - Я же сказал, что со мной все в порядке. – возможно будь парень в нормальном состоянии, эта фраза была бы произнесена с раздражением, но сейчас, в ней не читалось ни капли эмоций.       - Ну да, в порядке, поэтому ты подумал, что я галлюцинация и сидишь тут, нихуя не соображая!       - Арс, я не маленький ребенок, не надо пытаться меня «спасти», когда я могу справиться сам. – вот она – последняя капля. Терпение Попова лопнуло, как воздушный шарик.       - Ну да, конечно, нахуй я приехал и мешаю тебе сидеть и грызть себя изнутри. Не будь меня рядом, ты бы уже давно сходил в аптеку, купил бы себе антидепрессантов и выпил еще парочку, оказавшись не здесь, в больнице, а на лазурном берегу, на котором тебя не будет доебывать душный Арсений, решивший построить из себя героя! – под ребра Шастуну будто ударили чем-то. Сознание постепенно приходило в себя, а сердце в груди стало колотиться как бешенное. Нет. Блять.       - Арс, я не…       - Антон, хватит пытаться со всем справиться в одиночку. Я хоть раз заставлял тебя сомневаться в том, что помогу и буду рядом? Если да, скажи, где я проебался, но пожалуйста, не отгоняй от себя. Ты ведь знаешь, что я не выдержу, если с тобой что-то случится, так почему продолжаешь отгораживаться?       - Я… я не… - мысли с трудом сливались в предложения. Мозг только начал приходить в себя.       - Что, Тош? Думаешь я не смогу помочь? Что я подведу? Почему даже в тот момент ты решил рассказать обо всем Эду, а не мне?       - Потому что я боялся тебя потерять! – выпалил парень, не успев осознать сказанное. Арсений оцепенел, он ждал продолжение и Шастун решил сказать все. – Я боялся. Всю жизнь, сколько себя помню, от меня отворачивались, стоило мне рассказать о своих проблемах. Как только начинаешь доверять и рассказывать о себе чуть больше, люди исчезают, словно и не было их. Все вокруг считали, что мои проблемы – пустяк, пытались доказать, что у них все в разы хуже, но «они ведь держатся». А я слабак. Я даже бабушке помочь не смог. Позвонил Эду, потому что боялся, что ты уйдешь. Потому что знал, что он не откажет, ведь за ним «должок», а Скрудж - человек принципа, как бы там ни было. – Арсений поднялся и сел рядом, так, что его руки слегка касались рук Антона. – Прости меня. Я не знаю, как ты все еще меня терпишь. Как вообще такой человек как ты, оказался в моей жизни и до сих пор остается в ней?       Повисло молчание. Каждый обдумывал все, что происходит в данный период их жизни.       - Знаешь, если ты слабый, то я вообще ходячий труп. – вдруг сказал Арсений. – Я все думаю и прокручиваю одну мысль в голове, что было бы, не подойди ты ко мне в тот день. - Антон посмотрел на него, не понимая смысла сказанных слов. – Я ведь даже не жил все это время, просто существовал. Отучился в ВУЗе и пошел играть на Арбате, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями в пустой квартире или, что было бы еще хуже, сидеть где-нибудь в офисе, точно канцелярская крыса, прожигая каждый день. А тут появился ты, который несмотря на всю серость вокруг оставался искренним и ярким.       - Как палитра… - внезапно вспомнил слова Арсения Шастун.       - Да. – Попов взглянул на парня, который был сам не свой. Растянутая футболка, как обычно на несколько размеров больше него самого, в глазах пустота. Он будто потух. – Все было бы по-другому. Я был бы другой…       Повисло молчание. Время потеряло значение, его будто бы вообще не существовало или оно зависло в одном, до ужаса неудачном моменте.       - Арс… - внезапно подал голос Антон. Он говорил в разы тише обычного, но тишина позволила Арсению услышать это обращение.       - Да? Что такое? – Попов готов был кричать. От ситуации, в которой они сейчас находятся, от Антона и того, насколько безысходным он выглядит.       - Глупо надеяться на иной исход, но… Изменилось бы что-то, поступи я тогда иначе?       - Есть ли смысл сейчас об этом размышлять? – Арсений пытался сменить тему, хоть ответ и лежал на поверхности.       - Ты ведь и сам понимаешь, что это я виноват. Ты все это время думал, почему я обратился к Эду, а не к тебе, а у меня даже вразумительного ответа не нашлось. Ты не просто понимаешь, ты, как и я знаешь, что все было бы иначе. – в сердце что-то кольнуло. Конечно, Попов знал, но все ли настолько прозрачно?       - Мы не можем быть уверены, что все не повторилось бы. В этом нет твоей вины, просто мир жесток. В нем всегда найдутся обиженные люди, играющие на чужой слабости… То есть, не в том смысле слабости, а скорее привязанности и чувствах других, на том, что им дороже всего. Возможно Эд бы действительно помог, не окажись единственным из его вариантов Стас и его «помощь». – Антон впервые за все это время посмотрел в глаза Арсения, будто в попытке, найти в них ответы на все вопросы, или хотя бы понять, верит ли сам парень в то, о чем говорит. – Нет смысла думать, как стоило поступить, и дело даже не в том, что поступки уже совершены, а решения приняты, а в том, что никто не в силах заглянуть в будущее и посмотреть все исходы. Мы не можем быть уверены до конца, что расскажи ты обо всем сразу, что-то бы изменилось. Я считаю, что, видимо, это было необходимо.       - Но для чего? – голос дрогнул.       - Не всегда все идет так, как нам бы хотелось, может это нужно было для того, чтобы понять, как важно говорить с другими о том, что тебя тревожит. Да вообще, говорить. Молчание редко несет за собой что-то хорошее.       - В этом я уже убедился. – с горечью хмыкнул Антон. - Спасибо.       - За что? – на лице Шастуна внезапно появилась улыбка.       - За то, что в тот день ты вышел играть на улицу. За то, что не посчитал меня сумасшедшим, а если и посчитал, не произнес этого вслух и побежал со мной под дождем. За то, что повел себя как влюбленная школьница и спустился покурить, стоило тебе услышать о группе. За прогулку, поцелуи, за доверие и за то, что ты всегда рядом. Ты сказал, что это я решился поехать к бабушке, но ведь все это – твоя заслуга. Не согласись ты тогда, я бы не в жизни к ней не поехал. И песню на концерте мы свою исполнили, потому что ты меня поддержал. Катю мы от родителей забрали только благодаря тебе. Все это – лишь благодаря тебе.       - Но, я ничего такого не сделал…       - Арс, если бы не ты, я бы уже давно гнил где-нибудь в канаве, или сидел бы на скучных парах с Сережей и Димой, продолжая выступать в барах за дарма. Ты всегда был со мной. Ты сдерживал и сдерживаешь свое слово, пока я все только порчу. – Попов вздохнул, взяв руку Антона в свою.       - И почему тебе так хочется быть в своих глазах плохим человеком? – Арсений сжал чужую руку, словно пытаясь через этот жест вложить в голову парня все мысли, что находятся в его голове. - Почему ты всегда говоришь о себе в таком ключе? Потому что ты таким и являешься, или проблема в том, что жестокость мира вынудила тебя поверить, что нужно быть плохим, чтобы остаться в живых?       - Не знаю. – признался Антон. – Я никогда не задумывался над этим. Возможно, я просто потерялся и, через то, как я о себе отзываюсь, я хочу показать людям, что нуждаюсь в том, чтобы меня нашли. – голова стала обретать ясность. – Я в детстве часто хотел заболеть, серьезно заболеть, чтобы родители наконец забыли о своих ссорах и уделили хоть немного внимания не столько мне, сколько нашей семье в целом. Мне хотелось сбежать. Исчезнуть. Хотелось, чтобы мама и папа объединились и стали вместе меня искать, забыв о том, из-за чего ссорятся. Казалось, что только так они смогут жить как раньше, без всех этих истерик. И я ушел. Когда мне было лет 14 я собрал свои вещи и ушел «в школу». По факту я гулял весь день по городу и ждал, что родители бросятся на поиски, но время близилось к одиннадцати вечера, когда я понял, что ходить в одной рубашке уже холодно, а искать меня никто и не собирался. Я вернулся домой, где моего отсутствия, как я и ожидал, никто не заметил. Лишь увидев меня в дверях мать с отцом поняли, что дома меня все это время не было и устроили скандал, ведь вместо того, чтобы заниматься уроками, я где-то шлялся. Тогда я подумал, что вне зависимости от того, хорошие я поступки совершаю или нет, реакция у матери и отца одна, и решил, что лучше я буду получать за дело, чем за то, чего даже и не совершал. Может в этом проблема.       Антон и Арсений продолжили разговор, даже не подозревая, что за стеной все эти слова слышали Майя и Андрей Шастун. В горле родителей стоял ком, от каждого произнесенного сыном слова, от каждой истории, что он рассказывал и о которых они не помнили, а возможно и не знали.       Ответы на вопросы, что давно крутились в голове словно с каждой секундой выстраивались в цепочку, но смириться и признать свою вину выходило у них с большим трудом. Воспитание, каковым они считали свое поведение, только сейчас стало казаться диким, будто пелена спала.       - Пошли покурим? – вдруг предложил Антон, на что получил утвердительный кивок, и парни поднялись с места. Деваться было некуда и уже через несколько секунд родители Шастуна были «спалены», точно подростки за подслушиванием, собственным сыном.       - Какого…       - Здравствуйте. – перебил своего парня Арсений, который был не менее ошарашенным от увиденного, но умеющим лучше держать себя в руках.       - Что вы тут забыли? – не стараясь сдерживаться спросил Антон.       - Прямолинейность все еще твое все, сынок. – холодно ответил Андрей, пытаясь замаскировать эмоции от услышанного им несколькими минутами ранее.       - Ты не ответил на вопрос.       - Мама упоминала, что ее операция состоится сегодня и мы решили приехать. – ответила заместо отца Майя.       - Решила хорошую дочь напоследок состроить? – не скрывая злости сказал Шастун.       - Тош… - Арсений попытался взять парня за руку, но тот начал резко размахивать ими.       - Арс, сейчас мне не нужно, чтобы меня успокаивали. – Антон посмотрел на Попова, в надежде, что тот поймет, что это было сказано не со зла. И Арсений понял, слегка отстранившись и дав понять, что не будет препятствовать. – И сколько вы успели услышать?       - Ну мы…       - Надеюсь многое, потому что я очень давно хотел вам все высказать, но вам, наверняка, эти слова нахер не уперлись. – перебил Шастун, не позволив Майе закончить. – Может пойдете рожать еще одного ребенка? Лишь бы хоть кого-то смочь удержать возле себя. Если так, я ему посочувствую, ведь в мире станет на одного травмированного выходца из конченой семейки больше.       - Не смей так разговаривать с матерью. – тут же вступился отец, как обычно резко, без капли сожаления и эмоций.       - Ты вообще не имеешь право здесь находиться. – не было смысла подбирать выражения, да и если бы Антон хотел, он не смог бы. – Это из-за тебя произошло, из-за твоего упрямства и гордости. Из-за того, что твое хрупкое мужское эго пошатнулось, ты решил закрыться в четырех стенах своей невъебичски крутой квартиры и забить огромный болт на судьбу пожилого человека, который элементарно позвонить был не в состоянии! Из-за тебя сейчас это дерьмо! Будь вы рядом с бабушкой, мне не пришлось бы все взваливать на себя, так что, прежде чем пиздеть что-то про мою вину пару дней назад, тебе стоило хотя бы узнать, какими усилиями мне все это досталось! – Андрей стоял, не в силах пошевелиться, он, казалось, никогда не слышал от Антона ничего подобного. Да не то, что от Антона, вообще ни от кого. –Пошли Арс…       Парни постепенно удалялись, сопровождаемые пристальным взглядом двух родных, но абсолютно чужих людей.       - Поверить не могу, что им хватило наглости заявиться сюда после всего, что они наговорили мне и сделали бабушке… - все еще не унимался Антон.       - Ну… их можно понять, они захотели очистить совесть, поняв, к чему все идет.       - Надо было раньше думать. Да и вообще, думать чем-то, кроме… короче, кроме того, чем они думали, а я уверен, что это были точно не мозги. – дым сигарет буквально просачивался у парня из ноздрей, отчего, откровенно херовая ситуация приняла немного комичный вид.       Арсений слегка улыбнулся, глядя на Антона, не замечавшего этого.       - Ну, поставь себя на их место… - снова начал Попов.       - Не хочу унижаться. – сказал, как отрезал.       - Тебе и не нужно, но просто послушай. Они недавно потеряли сына, сбежавшего от них, и узнали правду о причине этого, только сейчас, подслушивая как малые дети наш с тобой разговор. – Антон закатил глаза, но перебивать не стал. – В этом месяце этот самый сын заявляется к ним, ошарашивая каминг-аутом…       — Вот это их абсолютно не касается. Это мой выбор. Я же не лезу в их постель, так пусть и моя личная и сексуальная жизнь их не волнует. – все же не смог сдержаться парень.       - Согласен, но это люди старой закалки. Не суть, на чем я остановился? Ах да. сын заявляется к ним со своим молодым человеком и забирает их второго ребенка к себе, жить с новоиспеченным «затем» и бабушкой, а для твоей матери, мамой, с которой они не общались несколько лет. – Попов сделал паузу, позволяя Шастуну высказаться на этот счет.       - Не общались несколько лет по собственной прихоти и мнении об их самодостаточности.       - Все верно, но тут бац! Бабушка в тяжелом состоянии, а они откровенно проебались. Как все это влияет на их поведение?       - Так, что они остаются уебками, но теперь пытаются что-то исправить.       - Бинго! Они в отчаянии, Тош… не буду говорить за них, но мне кажется, что, осознав свой проёб, они, не совсем как взрослые, но все же немногоадекватные люди, решили что-то исправить и подчистить карму напоследок. – повисло молчание. Шастун долго обдумывал сказанное Арсением, но будто не хотел мириться с правдивостью этих слов. – Никто не заставляет тебя идти к ним с распростертыми объятиями и прощением, но попробуй не сильно наседать на них… Особенно на маму. – от последней фразы в глазах парня словно блеснуло осознание, вперемешку со смирением. Он посмотрел на Попова и, не говоря ни слова, просто обнял его.       - Спасибо, что всегда рядом. – сказал куда-то в макушку Арсению Шастун.       - Спасибо, что слушаешь и слышишь меня. – ответил Попов, которому было как никогда тепло, несмотря на мороз утра.

♪-♪-♪

      Прошло не так много времени с того момента, как началась операция, но по ощущениям, время шло в разы медленнее, чем обычно. Тишина нарушалась лишь посторонними звуками приборов, а в голове Антона будто сидела обезьянка с тарелками из мема. С родителями они не проронили ни слова больше, но внезапно, входная дверь захлопнулась, а затем послышались шаги, приближающиеся к парням.       Это была Майя Олеговна. Она встала напротив них и спросила, может ли присесть. Получив в ответ кивок, женщина устроилась на сиденье рядом с Антоном.       - Я послушала ту песню, что ты нам отправил. – в ответ лишь раздался хмык Антона и короткое:       - И как тебе?       - Я сначала не сразу поняла, о чем эта песня… - призналась женщина. – Только переслушав, вспомнила, как отец рассказывал тебе об этом эпизоде нашей совместной жизни.       - Я и сам долго не вспоминал об этом если честно. – в голосе не было иронии или издевки. Он не злился на мать, не пытался ее упрекнуть и не заметить это Попов не мог.       - Мне всегда нравилось, как ты поешь… - эта фраза заставила Антона опешить и смотреть на женщину округлившимися глазами. – Отцу, я думаю, тоже.       - С чего он тогда считает меня позором всей жизни? – женщина отвела взгляд, уставившись в пол.       - Никто, и даже я, не знает о его семье. Знаю только, что его отец был слишком строг и не позволял сыну даже думать о чем-то отвлеченным. Не знаю наверняка, что там происходило, но поверь, Андрей стал таким не от хорошей жизни. – она вздохнула. – Он может и рад был бы тебя поддерживать и окружать заботой, как все нормальные отцы, но это не заложено у него на подкорке.       - Плохое прошлое не является оправданием для поступков человека. Ты либо наступаешь на те же грабли, что и твои родители, либо идешь своей дорогой, прокладывая собственный путь. – ответил Шастун, не желая слушать выгораживание отца.       - Тут ты как всегда прав… - Майя будто хотела сказать что-то еще, но не могла подобрать нужные слова, или просто боялась реакции.       - Тебе явно есть что сказать… - констатировал Антон. – Обещаю, что, если и захочу что-то съязвить, промолчу. – он посмотрел на маму, но та будто ему не верила. Парень закатил глаза. – Хорошо, за меня промолчит Арсений. – уголки губ женщины вытянулись в улыбке.       - Я ведь никогда не рассказывала, почему мы разорвали контакт с бабушкой…       - Нет, но я примерно понимаю, что это произошло из-за отца.       - Так и есть. – парень тяжело вздохнул, понимая, что разговор будет не из легких. Он знал, что в конфликте всегда виноваты все стороны, но принимать вину бабушки не входило в его планы. – Тебе было полтора года, или около того… У отца выдался тяжелый день на работе, а ты заболел. Ты всегда был не самым спокойным ребенком, но в тот день никак не мог успокоиться. Все плакал, и плакал, чем, видимо, доводил отца. Я задремала, но услышав, что крики прекратились, пошла проверить. – она опустила голову, погружаясь все глубже в воспоминания. – Я зашла в спальню, где спокойно спал твой отец, но тебя там не обнаружила. Обыскала все комнаты, но не нашла, пока не заглянула на балкон. Ты лежал там, кричал, а через стены этого не было слышно. На улице зима, было холодно, ты весь замерз, а я в панике стала звонить маме. Я собралась и, взяв тебя на руки, поехала к ней. Вряд ли ты знаешь или помнишь, но наши дома были неподалеку друг от друга, пока мы жили в Воронеже. Мы переночевали у бабушки, а на утро на пороге показался отец и полиция, которой он промыл мозги тем, что я якобы «украла его сына» на пару с мамой.       — Вот же…       - Антон… - с горькой улыбкой протянул Арсений. Женщина благодарно улыбнулась Попову и продолжила.       - Они сильно повздорили с твоей бабушкой, а потом он отвез нас обратно, поставив меня перед выбором: либо он, либо мама.       - Нет, ну я не могу молчать, когда он такой мудак! – не сдержался Шастун.       — Это дело прошлого, у них с мамой и до этого было много конфликтов, но…       - Ладно, я понимаю отец, но как ты могла разорвать связи с родной матерью?! – не унимался парень.       - Я их не разрывала… - в глазах Антона повисло недоумение. – Все это время я общалась с мамой в тайне от Андрея, иначе откуда бы у нее были ваши с Катей фотографии. – пазл начал складываться, но вопросов меньше не становилось. – Я даже возила тебя к ней несколько раз, но став старше, ты не смог держать язык за зубами, а объяснять ребенку все тонкости наших взаимоотношений было трудно…       - …и мы просто перестали к ней приезжать. – парень завис, пытаясь переварить только что полученную информацию.       - Я приезжала, но крайне редко, а после того, как ты ушел, я не смогла нормально разговаривать с матерью, не ощущая стыда за это… - в глазах Майи застыли слезы, которые она из последних сил сдерживала. – Я так горжусь тобой, и всегда гордилась. Ты, несмотря на возраст, разумнее всех нас вместе взятых, и я счастлива, что ты нашел правильного человека, с которым можешь связать свою жизнь. – она искренне улыбнулась, глядя на парней.       - Я думал, что вы с отцом ярые гомофобы и ты ненавидишь меня за мой выбор… - держать мысли при себе у парня не выходило, точно не в этот момент.       - Я не имею право осуждать тебя за твой него, как бы поначалу я не… удивилась этому факту. – женщина виновато опустила глаза. – Сейчас, глядя на вас, я понимаю, что ваши отношения в разы здоровее моего брака и с кем Кате уж точно лучше жить, так это с вами. – Антон и Арсений смотрели на Майю ошарашенным взглядом. – Я убедила отца не пытаться забрать ее у вас и, на удивление, он согласился. – парни не могли подобрать подходящих слов, поэтому, все трое уставились в пол, будто нашли в нем что-то крайне увлекательное.       Молчание затянулось, когда Майя Олеговна внезапно встала, и едва не пошла к выходу, как вспомнила что-то и вернулась к Антону.       - Бабушка просила передать тебе это… - она протянула конверт, отдавая его парню. – Прочти, когда будешь дома. – мама улыбнулась и на прощание сказала. – Просто помни, что мы от тебя не отказывались и двери нашей квартиры все еще открыты, - Майя обвела пальцем парней. – для вас обоих.       - Ты уходишь? – с легкой грустью в голосе спросил Шастун.       - Мы с папой отъедем ненадолго, через пару часов вернемся. – Антон кивнул ей, провожая глазами удаляющуюся фигуру матери.       Казалось, что звук ее шагов отпечатался в памяти на долгие годы. Антон не понимал, что делать и просто сверлил глазами полученный конверт, на обратной стороне которого, аккуратным подчерком была выведена надпись.

Моему Антоше, из чьего сердца льется самая прекрасная мелодия.

15:09       Парень спал, положив голову на плечо Арсения, который и глаз сомкнуть не мог, задумавшись о событиях последних дней, так стремительно сменяющих друг друга и точно раскачивающих парней на качелях, стоящих над обрывом.       Входная дверь в больницу закрылась, после чего послышались шаги. Майя и Андрей подошли к парням, оглядывая взглядом сначала сына, а затем Арсения.       - Мы тут поесть взяли. – практически шепотом сказала Майя. – Вы уже давно тут, проголодались, наверное, совсем. – женщина протянула Попову крафтовый пакет, на что получила улыбку Арсения и благодарный кивок.       - Присядете? – спросил так же тихо Попов, боясь разбудить покоившегося на плече парня.       - Мы, наверное, сядем там же, где изначально были, не будем вам мешать. – ответил ему Андрей, отчего Арсений удивился. Тон мужчины не был таким, как раньше, холодным и отстраненным. Он произнес это без особой эмоциональной окраски, но, казалось, впервые Попов не услышал пренебрежения или упрека. Парень мог лишь кивнуть мужчине, оставшись смотреть им вслед.       Антон видимо услышал голос отца и проснулся, так же, как и Попов, недоуменно посмотрев в сторону тут же скрывшихся за стеной родителей.       - Мы тебя разбудили? – спросил Арсений, начавший отходить от легкого шока.       - Меня разбудил мой ахуй. – ответил ему Шастун, зевая. – В какой момент отец стал нормально относиться… ну, к нам? – спросил парень максимально тихо, так, чтобы его услышал только Попов.       - Если бы я сам знал… - в ответ парень лишь пожал плечами.       - Опа, ты когда за едой успел сгонять? – Антон потянул руки к пакету с едой, и, пересев на сиденье вбок, стал доставать содержимое из него и раскладывать на образовавшийся импровизированный стол.       — Это твои родители нам принесли. – Шастун заглянул в голубые глаза, не веря в сказанное и пытаясь разоблачить вранье.       - Ты шутишь так? – с легкой усмешкой спросил он.       - А похоже? – ответил вопросом на вопрос. Значит точно не врет.       Ответа не последовало. Антон посмотрел на пакет, логотип на котором подтверждал сказанное Арсом.       - Ты чего завис? – спросил Попов, доставая одну из булочек, обернутую в такую же крафтовую бумагу, из которой был сделан пакет.       - Да так, это просто любимая сеть кофеен родителей была… Она вроде как-то с их знакомством связана, вот они и таскали нас с Катей в нее, когда мы гулять вместе ходили. – в голове всплывали различные воспоминания, совместные прогулки, дни, когда Шастун забывал о том, что в семье не все так гладко и ощущал себя любимым и любящим. – Ну как тебе? – внезапно сменил тему Антон.       - Очень даже неплохо. – с легкой улыбкой ответил Арсений, не ставший развивать тему родителей дальше, и протянул парню второй конверт с выпечкой.       Не успел парень взять его, как из дверей напротив вышел мужчина в белом халате. Он обвел парней взглядом и стянул маску на подбородок.       - Антон, из родственников только вы присутствуете? – спросил он, не характерным для врачей тоном, в котором смешалось сочувствие и безысходность. Может Антону это и показалось, ведь состояние парня оставляло желать лучшего, но к горлу подступил комок.       - Н-нет. Тут еще мои родители приехали. – с трудом ответил парень. Доктор кивнул.       - Можете позвать их и все вместе пройти в кабинет 237?       - Хорошо. – Антон посмотрел на Арсения и добавил: - А войти могут лишь члены семьи? – Врач посмотрел на Арсения.       - Не только. – ответил он, слегка улыбнувшись, и проследовал к кабинету.

♪-♪-♪

      В белом, ярко освещенном кабинете, Антону, несмотря на открытое окно, было невероятно душно. Шары Ньютона с раздражающим звуком отбивались друг от друга, пока в комнате висело молчание, вперемешку с напряжением.       - Итак, для начала представлюсь тем, с кем еще не знаком и перейдем к сути. Меня зовут Вячеслав, я лечащий врач Марины Анатольевны. – мужчина остановил без конца стукающиеся металлические шарики, которые до ужаса раздражали Антона, снял очки, отложив их в сторону и потер переносицу, вздыхая. – Еще когда мы только начинали работу с нашей пациенткой, исход был практически предрешен… - с каждым новым словом сердце Антона пропускало все больше ударов, от осознания, к чему все идет. – Несмотря на это, наши врачи до последних секунд боролись за жизнь женщины. – Антон поднял глаза и, столкнувшись с леденящим душу взглядом врача, услышал то, чего боялся, на протяжении всех этих месяцев. – К сожалению, нам не удалось ее спасти… - собственный стук сердца будто оглушил, и следующая фраза слышалась как-то отдаленно. – Примите мои соболезнования.