Альквалондис.

***

Финтуима заметила Арталато, едва он вышел из-под сени высокого сада, прятавшего нижнюю часть крепости Дор-Ломина. Ещё издали её обеспокоило отсутствие ребёнка на руках юноши, но ещё больше — его манера навлекать подозрение всем своим видом. Спустившись с уступа хребта, откуда она следила за крепостью, Финтуима пробралась через березовый частокол и беззвучно выругалась, продолжая наблюдать за Арталато. Может и к лучшему, что ребёнка с ним нет. На месте дозорных она бы уже взяла его на прицел. Юноша суетливо озирался, придерживая капюшон у лица, но ветер разметал его ваниарские волосы; разве что крот не заметил посреди сумерек это вычурное золотое сияние! На лбу только надписи не хватает: «Я, Арталато, завсегдатае золотце Маэдроса Высокого, скрываю заговор государственной важности!» Понося день, когда она согласилась связаться с этим полуваниа, Финтуима взяла селезня, скормила крошки, оставшиеся от ужина, и сняв сетку, подбросила птицу вверх. Лети к своей жёнушке, пусть хоть кто-то сегодня порадуется. А вот её предчувствие о Майтимо и ребенке не сулило ничего хорошего. Сигнал Арталато заметил сразу, и на удивление догадался скрыться в тени, прежде чем приблизился. — Что с младенцем? — в нетерпении спросила Финтуима. Внутренняя скорость мальчишки казалась ей меньше раз в пять её собственной. Арталато церемонно поклонился и просиял, будто не зная большего счастья. — Снимок всё хорошо! Прекрасный здоровый малышь! Владыка говорит, он ест за троих и уже характер показывает. Слова эти значили, что Хисильмэ разродилась, ребенок жив, но по какой-то причине Майтимо нарушил собственный план. Финтуима направляясь к подножию хребта, не пытаясь скрыть досаду: — Как это понимать?! Майтимо что, передумал?! Арталато цеплялся за ветви сонных берёз, спотыкаясь и пыхтя за её спиной. — Ох, госпожа, мне неведомы соображения принца. Уже три дня он где-то пропадает, с тех пор как родился принц. — А ты искал? — замедлилась Финтуима. — О, да! И не я один! Владыка Финголфин спрашивал о господине, каждый раз, когда выходил из покоев Финдекано рассказать новости. — Какие новости? — То Финелах полюбил песнь о Водах пробуждения, то у него выпали тёмные волосы, будет как матушка, жемчужноволосый… Или ещё вот: … Всего за несколько дней жизни юный принц успел стать первой звездой дома Финдекано. Значит ли это, что Майтимо намеренно оставил ребенка в Дор-Ломине или кто-то вмешался? Финтуима не слушала Арталато. — Финелах… — она остановилась, произнося имя нового эльдо, будто это могло дать знание, является он всё-таки сыном Майтимо или Финдекано? Но имя говорило лишь о принадлежности сыну одного из детей Финвэ — Что ж, уже хорошо, что не рыжий… Позади Арталато хрустнул тонкой корочкой льда на прошлогодних листьях. — Как это происходило? Роды? Ты ведь должен был присутствовать. — спросила она, не двигаясь с места. — Принцесса рожала не в эстельсаде , как было задумано, а в какой-то каморке. Случилось это пока все, принц и король, в том числе, пировали, ни о чём не подозревая. В самый разгар застолья Майтимо отлучился, велев мне остаться. А когда Финелах родился, господин сам позвал короля и Финдекано. Народу собралось много. Шептались, что Маэдрос весь в крови и что он сам помогал рожать госпоже. То подтвердили и слова государя, осыпавшего Майтимо благодарностями. Но, видит Элентари, я не смог найти его, как ни старался. Финтуима жадно впитывала каждое слово, пытаясь понять Майтимо, но с каждым словом лишь тяжелее становилось в груди. — Почему?! — обернулась она. Юноша вздрогнул и чуть отстранился. В его широко распахнутых оленьих глазах Финтуима увидела отражение своей слабости и отвела взгляд. — Г.госпожа, я… — Ведь у него была прекрасная возможность всё сделать тихо и незаметно. — сказала она тише и подошла к маленькому ручейку, стекавшему с вершины хребта. Ладони обожгла ледяная вода. От рук, как и от дыхания валил белый пар. — Кажется была… Остаётся только ждать, госпожа, пока он объявится. — говорил Арталато, точно с разбушевавшимся малышом, что злило Финтуиму ещё больше, чем его изнеженность — Возможно появилось обстоятельство, о котором раньше господин не знал. — Я не верю, что при столь серьёзной подготовке Майтимо мог упустить важную деталь. Он ведь — не как ты, и даже не как я, Майтимо не совершает случайных ошибок — ладони начало ломить от холода и Финтуима приложила их к горячему лицу. Нет. На этот раз он не мог позволить обморочить себя. Слишком разрушительны последствия для обоих домов. Что бы там не связывало его с Альквалондкой, какими чарами она бы ни охмуряла его сердце, а Сильмариллы отца стоят выше собственных желаний и самой жизни для Майтимо. И помощи он просил не из желания лишний раз напомнить, что любит другую. Успокоив себя таким объяснением, но все ещё чувствуя бурлящую воронку в центре груди, Финтуима выдохнула облачко белого пара и сказала: — Нельзя просто ждать. У Майтимо хватает злопыхателей в Дор-Ломине. Если он был вынужден изменить план из-за чужого вмешательства, то сейчас ему может понадобиться помощь. Резко приблизившись, она подняла лицо Арталато за подбородок, и заглянула в глаза, светлые и прозрачные, как горный хрусталь на серебре. Ну что с него взять… Ваниарский цветочек. — Тебе, горе ты моё золотое, следовало дождаться распоряжения Майтимо, вместо того чтобы самовольно раскрывать меня, и светить своими кудрями на весь Дор-Ломин! — Госпожа, — протянул он, виновато сведя брови и опустив ресницы — Сегодня так стыло и сыро. Я подумал, зачем тебе мёрзнуть здесь одной, если ребёнка везти всё равно никуда не придётся — Даром, что глаза твои сияют словно звезды Амана! В следующий раз отставь свою близорукую заботу при себе. — процедила она, коротко оттолкнула юношу и принялась ходить вперёд-назад, покусывая сустав большого пальца. На этого Маленараса можно положиться разве что в плетении косиц, а теперь и вовсе, он ей нужен как скакун без ноги. Она остановилась, закрыв глаза, подняла руки к небу, где сияли первые мутные звёзды, и глубоко вдохнула. На язык так и просилось имя Элентари, но Финтуима горько усмехнулась, понимая, что владычица звезд не стала бы ей помогать в похищении ребенка, какими бы благими не представлялись причины. И расчитывать придется только на себя. А тут ещё этот… Маленарас - Золотой Цветочек — Хорошо. Предположим, я только что приехала разделить радость первых дней сына Финдекано. Или, чей он там… Необходимо вести себя осторожно. Ты понимаешь? Мы не должны поставить Майтимо под удар больше, чем он уже есть. — Госпожа, может Майтимо просто выпил лишнего или пожелал побыть в уединении? Я не думаю, что всё так уж мрачно. — голос Арталато смягчился ещё больше, стал почти масляным. Таким — детям перед сном рассказывают о далёких временах. — Не надо думать, Маленарас — Золотой Цветочек! Ум — не из твоих талантов! Сейчас мы пойдём и я всё выясню. А пока Майтимо не объявится, ты будешь строго следовать моим указаниям. Арталато, не отводя взгляд, молчаливо кивнул, но его глаза вдруг резко потемнели, и черты лица заострились. Лишь теперь Финтуима почувствовала чьё-то нарастающее присутствие. Как же она не заметила дозорного первой?! — Кто здесь? — послышался неподалёку мужской голос. Она не могла никого разглядеть сквозь голые кроны берёз, пока двое стражников не начали двигаться в их сторону, лишив свои плащи свойств сокрытия. — Ну вот видишь, что ты натворил! — шепнула она, захлёбываясь собственным паром. — Теперь молчи. Что бы я ни сделала. Понял? Арталато часто закивал, широко раскрыв посветлевшие оленьи глаза. — Не волнуйся. Доверься мне. — Обычно так Финтуима говорила своему Всполоху, когда предстоял прыжок через ущелье или битва с орками. Она приблизилась к лицу юноши и укусила ничего не ожидающие губы, почувствовав короткий всхлип. Их облачка пара соединились и развеялись. Эффект был что надо: губы Золотого Цветочка покраснели и припухли; лицо залилось краской, заметной даже в густых сумерках. А его глаза достигли, пожалуй, своего предельного размера и блеска. — Идём. То же она проделала со своими губами, ещё хорошенько потёрла щёки и выступила вперёд из березовой рощицы. Следом вышел Арталато. — В чём проблема? Нужна помощь? — спросила она звучным голосом, положив руку на эфес своего меча. — Госпожа Финтуима? — Оба поклонились. Тот что приветствовал, кинув взгляд на Арталато, часто заморгал; брови его полезли вверх. Второй никак не мог прочистить горло — Простите милостиво, госпожа… Всё спокойно. Рубежи Дор-Ломина хорошо охраняются. Мы не знали что… — Мало кто ищет отраду здесь в это неуютное время. Холод то не шуточный вернулся — встрял второй стражник, видя затруднение напарника и для наглядности ещё раз кашлянул и поежился — Но мы заметили мужчину, и нам показалось, он вёл себя странно, как будто… — с глуповатой улыбочкой он осёкся, получив как-бы случайный шлепок луком по ноге от своего сотоварища. — Что — как будто? — Финтуима взяла Арталато за руку, поглаживая её большим пальцем. Какая гладкая кожа. Его ответное нежное перебирание пальцами вполне могло завершить образ возлюбленных и Финтуима мысленно похвалила Арталато за сообразительность. Но то ли от его прикосновений, нежных, словно у девы не знавшей ни рукояти меча ни тетивы тугого лука; но скорее от нервного напряжения, по ладони Финтуимы, будто разбегались маленькие вспышки. — Это Арталато, из свиты Маэдроса. Вы его разве не знаете? Второй поклонился, кашлянул и отступил. Его примеру последовал и первый. — Простите за недоразумение, госпожа Финтуима. Прости, друг, Арталато. Приятного…кхм…вечера. — оба несколько раз раскланялись, покашливая и улыбаясь. Когда стражники, пятясь, отошли ещё не слишком далеко, Финтуима схватила Арталато за фибулу плаща и притянула к себе, прошептав возле самого лица. — По твоей милости нам теперь придётся до утра изображать влюблённых пташек Дыхание его замерло, не было даже белого облачка, а кроличье трепетание сердца умиротворяло гнев Финтуимы. — П.прости, госпожа. Аа… как мы будем изображать? — прошептал он, задержав взгляд, конечно же случайно, на её губах. Финтуима улыбнулась, провела пальцами по щеке, нежной и бархатистой, словно персик в садах Яванны. Она делала это для вида, и все ещё желая немного подшутить над Арталато за его бестолковость. Кажется, обеих целей она достигла сполна. — Для начала, хватит стоять и трястись осиной. Обними, или за руку возьми. — фыркнула она, но сама невольно сделала шаг назад. Арталато медленно, взял ее за руку. Они вернулись в тень и Финтуима быстро одёрнула ладонь. А юноша остановился и долго стоял неподвижно с полуопущенными не мигающими ресницами, трогая свои губы. — Ты что-то ещё хочешь спросить? — не выдержала Финтуима, поняв, что Арталато не двинулся с места. — Госпожа, мы теперь… — он поднял глаза, но Финтуима отвернулась — Что-то не понятно? — сказала она, ломясь через берёзы. — Это чтобы не вызвать подозрение? — стал он догонять её. — А для чего ещё, по твоему? Если всё-таки ребенка предстоит увезти, так пускай наше, точнее — твоё дурацкое поведение объясняют бурными чувствами. — Хорошо, госпожа. Я согласен. — прозвучал кроткий ответ, со странной интонацией то ли обречённости, то ли самоотверженной готовности держаться до конца. — Это не важно. — фыркнула Финтуима. Арталато раздражал, плёлся позади, как телёнок за коровой. Прийдя к скале, боковым зрением Финтуима заметила, что мальчишка всё ещё смотрит на неё. Она присела рядом с сумкой, среди детских вещей с трудом нашла свой гребень и стала расчёсывать волосы, не понимая почему ей не удаётся расслабиться, почему всё тело напряжено, как натянутая тетива. — Я восхищён твоей смелостью и умом, госпожа … Это искренне, без издевки. — сказал он таким сладким голосом, что Финтуиме захотелось пить. Он теперь до Последнего хора от неё не отлипнет?! Она бросила гребень и вскочила. — Больше ни слова! — Госпожа, у тебя ссадина на руке. Позволь… — потянулся к ней Арталато. Финтуима резко вскинула ладонь, растопырив пальцы Арталато замер, кивнул и медленно присел на камень, прислонившись к скале.