Цыпленок.

      Наушники предательски пищат и отключаются, заставляя Юнги отвлечься от книги. На весь автобус разносятся громкие разговоры какой-то шумной компании, и омега заинтересованно поднимает взгляд, пересекаясь с чужими черными глазами незнакомого парня, который удобно развалился на сиденье. Незнакомец нахально подмигивает, заставляя Мина недовольно нахмуриться и отвернуться к окну.        — Вау, чего сразу не сказал, что сзади такой милашка сидит? — слышится незнакомый голос, а Юнги сдерживает себя, чтобы не повернуть голову на источник звука, что разносится по всему автобусу.        — Отстань от паренька, — Чонгук слабо пинает друга по ноге, решая не говорить о том, что омега в желтой толстовке ему самому приглянулся.        — Ну а что? — непонимающе разводит руки альфа, получая еще один удар по ноге.        А Юнги поднимает взгляд на информатор и уже думает выйти раньше нужной остановки. Но останавливает себя, ведь пешком придется идти прилично, а на улице наступила зима. Мокрый снег является частым гостем в городе, как и сильные ветра, которые в этом году не жалеют никого.        Остается одна остановка, и Мин убирает книгу в рюкзак и двигается на соседнее сидение, ближе к проходу, чтобы позже, когда автобус затормозит, можно было быстро выскочить на улицу.         — Цыпленок, ты не бойся, мы безобидные, просто бывают шутки дурацкие, — слышится рядом чужой голос, из-за чего омега вздрагивает и удивлённо смотрит на того альфу, который ранее сидел напротив, а сейчас стоит рядом с ним, держась за поручень. Видимо, оставшийся путь ему не дадут спокойно доехать.        — Ничего я не боюсь, — все же отвечает Юнги, отводя взгляд от парня. — И бестактно называть незнакомых людей какими-то прозвищами.        — Прости, не смог удержаться, просто ты такой крохотный, ещё в этой желтой толстовке, прям вылитый цыпленок, — Мин недовольно закатывает глаза, игнорируя чужую реплику, а сам облегченно выдыхает, когда до остановки остаются считанные секунды. — Цыпленок, ты обиделся? — не унимается Чон, ведь желание познакомиться с красивым парнем не покидало его с момента, как он только зашел внутрь транспорта.        — Я не цыпленок, — толкнув незнакомца в сторону, Юнги закидывает рюкзак на плечо и подходит к дверям, которые сразу же открываются, стоит автобусу затормозить напротив остановки.        Мелкие капли дождя бьют в лицо, порывы холодного ветра заставляют Мина сильнее кутаться в куртку, засовывая руки в карманы, и ускорять шаг. Свет фонарей падает блеклыми кругами на мокрый асфальт. А в мимо проходящих окнах жилых домов можно уловить темные силуэты людей, которые сейчас наслаждаются теплом домашнего жилья.        — Тебе в какую сторону? — раздается за спиной уже знакомый голос, и омега не может сдержать тяжелого вздоха.        — Что ты от меня хочешь? Ты меня преследуешь? Я сейчас вызову полицию, — и в подтверждение своих слов выуживает из кармана джинс телефон.        — Цыпленок, подожди, не переживай, я тебя не преследую, а просто иду домой, — тараторит Чонгук, поднимая руки вверх в примирительном жесте.        А Юнги недовольно закатывает глаза и двигается в сторону дома, игнорируя чужие шаги сзади. Не нравится ему этот странный тип. Не понравилась компания, в которой он был. Очередное сборище гопников, которое любит пошуметь и поиздеваться над другими.        — Да что ты идешь за мной? — не выдерживает Юнги и останавливается около своего подъезда, не решаясь зайти. Кто знает, что у этого альфы в голове.        — Удивительно, Цыпленок, но я тут живу с недавних пор, — пожимая плечами, Чон подходит к двери и вводит код, после чего из динамика домофона раздается сигнал и блокировка двери снимается. — Может, уже зайдешь? — спрашивает альфа, держа дверь открытой.        — Иди первый.        Чонгук только пожимает плечами и заходит в подъезд, слыша аккуратные шаги за спиной.        — Если ты боялся, что я мог ударить тебя по голове и обокрасть или хуже того - изнасиловать, то это не так. Меня воспитывали совершенно по-другому.        Юнги только закатывает глаза на чужие слова. Как он может доверять незнакомому человеку, который еще так бестактно с ним заговорил? Никак. И не хочет этого делать, ведь понимает, что никакого общения с этим парнем он не хочет.         Оказавшись на втором этаже, Мин достает из маленького кармана рюкзака ключи, радуясь, что альфа поднимается дальше.        — Так, мы с тобой соседи, — слышится голос сверху, а Юнги поднимает взгляд, сталкиваясь с темными глазами молодого человека, который нагнулся вниз. — Я над тобой живу, это точно судьба, цыпленок, никак иначе.        — Надеюсь, мы не будем пересекаться, — кидает Мин перед тем, как с грохотом закрыть дверь, слыша смех в подъезде.        Видимо, просто так приставучий тип не сдастся.        А Чонгук уже прикидывает в голове, как подступиться к маленькому цыпленку. 

***

      Из сна вырывает дверной звонок, из-за чего Юнги подскакивает, пытаясь понять, приснилось ему это или нет. Повторный звонок дает понять, что это не сон, и юноша встает, желая узнать, кто разбудил его в выходной в десять утра.        — Доброе утро! — довольно улыбается альфа, когда перед ним открывают дверь. Омега напротив него с взъерошенными волосами и в помятой пижаме, а на щеке остался след от подушки. — Наше первое знакомство не задалось, поэтому я бы хотел начать все сначала, — коротко улыбнувшись, Чон протягивает тарелку с печеньем. — Я сам испек, надеюсь, ты такое любишь.        Мин прикрывает глаза, делая глубокий вдох, и медленно выдыхает. На пороге вчерашний надоедливый тип стоит в домашних спортивках и в черной футболке, на которой прекрасно видно пятно от муки. Руки увиты чернильными рисунками, словно древние свитки, которые рассказывают свою историю. Юнги заинтересован. Хочется рассмотреть каждый рисунок, узнать историю каждой татуировки. Но он себя одергивает. Это все тот же надоедливый тип, который нагло себя повел в первую их встречу.        — Мне кажется, я дал тебе понять, что не имею желания с тобой как-то пересекаться, — произносит Юнги, облокачиваясь о косяк двери.        — Я вот и говорю, что мы начали не очень хорошо и мне бы хотелось познакомиться с тобой нормально.        — А мне не особо хочется знакомиться с тем, кто к незнакомому человеку обращается неформально и называет его цыпленком, — скрещивая руки на груди, Юнги видит, как на чужом лице появляется слабая улыбка, из-за чего непонимающе выгибает бровь, желая узнать, что же такого он сказал, что так понравилось альфе.        — Прости, я правда виноват, поэтому решил искупить свою вину, — поджимая губы, Чон кивает на тарелку с еще теплым печеньем.        Бросив взгляд на выпечку, Юнги шумно сглатывает. Слишком аппетитно она выглядит, да и еще аромат исходит превосходный. Нельзя так поступать с человеком, который только проснулся и явно не прочь отведать чего-нибудь вкусного.        — Оно отравлено? — спрашивает Мин, а про себя думает, что даже если оно и правда отравлено, то все равно готов попробовать.        — С ними все хорошо, могу при тебе съесть.       — Не стоит, — забирая тарелку из чужих рук, Юнги делает шаг назад, заходя в квартиру. — Я подумаю над твоим предложением, — последнее, что говорит омега, закрывая дверь перед парнем.        — А кто сказал, что будет легко, — шепчет Чонгук, стоя в пустом подъезде.       Но в груди все равно разливается тепло, ведь его печенье приняли, и вместе с теплом, появляется надежда, что позже омега к нему придет, поблагодарит и сменит гнев на милость.        Оказавшись в квартире, Чон скользит взглядом по запечатанным коробкам, что выстроились вдоль стены. Три дня назад он переехал в квартиру дедушки, которая досталась ему по наследству. А шесть дней назад он ступил на родную землю, где его не было шесть лет.        Шесть лет учебы в Берлине на журфаке дали свои плоды. За последние три года ему удалось поработать на телевиденье, начать вести свой блог и набрать неплохую аудиторию, которая с каждым днем становится больше. Уволившись с телевидения, Чон решил вернуться обратно на родину, откуда ему поступали предложения о сотрудничестве от других блогеров, да и со своим дипломом и опытом работы он точно не пропадет, поэтому, предупредив хозяйку квартиры об отъезде и собрав чемоданы, альфа покинул страну, в которой прошли его студенческие годы.        На тумбочке вибрирует телефон, на дисплее высвечивается имя друга, и парень быстро принимает вызов.        — Ну что, устроился там? — звучит голос Тэхена из динамика телефона.        — Практически, большую часть вещей разобрал, но такое ощущение, что коробки не заканчиваются, — тяжело вздыхая, альфа кладет телефон на кухонный стол, а сам включает чайник.        — Не забывай, я сегодня в семь вечера к тебе, будем отмечать твой приезд и новоселье, — громко смеется друг, а Чон только закатывает глаза. Про их запланированную встречу нельзя никак забыть.        Они виделись раз в год, в лучшем случае - два раза. А ситуацию спасали видеозвонки и ежедневные переписки. Но этого все равно было мало, с учетом того, что они были везде вместе с первого класса.        — Конечно, я помню и также помню, что выпивка на тебе.        — Я рад, что у тебя такая прекрасная память, — усмехается Ким, и Чонгук уверен, что тот закатывает глаза.        Звонок завершается, и Чон доделывает себе чай и решает продолжить разбирать вещи, которые были заранее заказаны в интернет-магазине. 

***

      — Ну что, рассказывай, как дела на личном фронте, — спрашивает Тэхен, доставая банки пива из пакета.        Без двадцати семь Ким стоял на пороге его квартиры и, довольно улыбаясь, держал в руках пакет, содержимое которого громко звенело. Спрашивать, почему парень пришел на двадцать минут раньше, когда Чон во всю заканчивал уборку, не было смысла - в чужих глазах виднелось предвкушение предстоящего вечера.        — Все тихо, хотя, тут один омега появился на горизонте, — достав из холодильника закуски, альфа садится за стол и открывает первую бутылку пива.        — Ты только недавно вернулся, а уже кто-то появился. Рассказывай, кто это, как зовут, как познакомились?       — Это сосед снизу, как зовут не знаю, а познакомились в автобусе.        — Как так получилось, что ты не знаешь его имени?        — Мы познакомились не так гладко, как хотелось бы. Вчера он подумал, что я какой-то гопник, который может с ним что-то сделать, а сегодня, когда я к нему пришел угостить печеньем в знак извинения, он просто принял и закрыл перед моим носом дверь, — улыбаясь, Чон вспоминает помятый вид омеги; вспоминает, как чужой взгляд заинтересованно изучал его; как чужие губы на секунды растягивались в довольную улыбку, когда он преподнес выпечку.        — Понятно, значит надо с этим что-то делать, — задумчиво произносит Ким, подперев подбородок рукой.        — Я знаю, но пока у меня нет идей.       — Ничего, придумаем, — отмахивается Тэхен и засовывает в рот кусочек мяса. 

***

      — Он к тебе пришел? — удивленный возглас Хосока слышится из кухни. Его парень ушел к другу, отмечать его переезд на родину, а сам Чон решил провести время у Юнги.        Хосок ворвался в жизнь Мина на первом курсе университета, в первый же день учебы, когда в столовой случайно опрокинул на него вишневый сок, из-за чего на белой кофте расползлось красное пятно.        — Угу, — мычит Юнги, откусывая печенье, который приготовил его новый сосед. — Если он все таки сам приготовил печенье, а не купил, то клянусь, я буду готов выйти за него замуж и даже сам кольцо куплю.        В голове всплывает образ альфы, его острая линия челюсти, темные глаза, волнистые волосы, что спадали на широкий лоб, проколотые мочки ушей, подкаченное тело и руки увитые татуировками. На последнее можно смотреть вечность. Юнги не спорит, что тот красив, даже очень, но это надоедливый тип, который в самом начале показал себя не культурным человеком, не знающий, как общаться с незнакомцами.        Возможно, если бы он подошел к нему, спокойно изъявив желание познакомиться, то у них были бы номера телефонов друг друга, а утром Мин спокойно пригласил нового соседа на чай.        — Так в чем проблема нормально с ним познакомиться? Может, у вас что-то да получится, — произносит омега, ставя кружки с горячим чаем на столик, и хватает с тарелки печенье, пробуя его. — Ты однозначно должен с ним познакомиться, а желательно выйти замуж, — довольно прикрывая глаза, Хосок тянется к второму печенью. — Альф, которые умеют готовить, надо хватать сразу. А этот, видимо, делает это шикарно, а по твоему описанию, он еще и красавчик. Так что, я пока вижу одни плюсы.        — Он назвал меня цыпленком! — возмущенно молвит Мин, кидая на друга недовольный взгляд.        — Какой же ты правильный, — закатив глаза, произносит Хосок.        Для него это не проблема, Тэхен при первой их встрече окатил его из лужи, когда проезжал мимо остановки, где как раз стоял Чон, ожидая своего автобуса. Альфа тогда услышал о себе много нового, но в итоге, посадил мокрого омегу к себе в машину, отвез домой и попросил номер телефона, чтобы позже извиниться. И вот, оглядываясь назад, Хосок радуется, что полтора года назад возвращался домой от друга позже обычного.        Юнги решает ничего не говорить, а молча снять фильм с паузы. Какой-то ужастик, в который Мин не вникает. Сейчас у него в голове все мысли забиты надоедливым типом сверху.        Может, Хосок прав и ему правда стоит нормально познакомиться с ним, а не бросаться колкостями? Он альфе понравился, об этом они оба знают, но только тот не знает, что и Мина он зацепил. Да, и «цыпленок» из чужих уст звучит так ласково, из-за чего в груди разливается тепло.        Все слишком сложно. Юнги трет лицо, желая выкинуть из головы надоедливого типа, он переводит свое внимание на фильм, где слышатся крики актеров, которые начинают убегать от клоуна. Картина не вызывает ни малейшего страха, только отвращение от убийства девушки, но внезапный звонок в дверь заставляет вздрогнуть и опасливо бросить взгляд на коридор, а потом на такого же притихшего Чона.        — Может, не надо? — лепечет Хосок, когда Юнги встает с дивана и тихо двигается в сторону входной двери.        — Вдруг что-то случилось.        — Что может случиться в девять часов вечера? — громко шипит омега, но все же встает за другом.        — Не знаю, но там точно нет никакого клоуна, который нас убьет, — фыркает Мин, а у самого перед глазами рисуется отчетливая картинка, как он открывает дверь и на него кидается клоун с ножом в руках, валит его на пол, а после на полу и стенах расплываются алые пятна крови.        Повторный звонок, и за дверью слышится неразборчивый шепот двух людей. Заглянув в дверной глазок, Юнги недовольно поджимает губы - перегорела лампочка в подъезде, из-за чего не видно лиц нежданных гостей.        — Подожди, возьми это, — шепчет Чон, протягивая сковородку, а в другой руке держа кастрюлю.        — Хосок, ты издеваешься? — шипит омега, но все таки берет посуду из чужих рук.        — Нет, я перестраховываюсь.        Еще один звонок, и по квартире раздается звук щелчка замка, и дверь резко открывается. Стук и громкое шипение - первое, что слышит Мин, из-за чего сильнее сжимает ручку сковороды.        — Цыпленок, я понимаю, что не особо тебе понравился, но зачем меня дверью убивать? — произносит Чонгук, потирая ушибленный лоб, на котором точно появится шишка.        А Юнги быстро выглядывает из квартиры, смотря на пострадавшего альфу.        — Черт, что ты тут забыл? — второго человека не видно, и омега хмурится, ведь помнит, что видел две фигуры.        — Ого, так ты теперь не цыпленок, а Рапунцель? — указывая на своеобразное оружие в чужих руках.        — Если ты не объяснишь, что ты хотел от меня в девять часов вечера, то тебе точно прилетит этой сковородкой по лицу, — зло шипит Мин, делая шаг в подъезд.        — Юнги? Чонгук, а ты чего не сказал, что твой сосед Юнги? — раздается второй голос, а следом в поле зрения появляется пошатывающийся Ким.        — Может, потому что я не знал, как его зовут? — рассматривая омегу перед собой, Чонгук отрицательно качает головой и, расплываясь в широкой улыбке, добавляет, — «Цыпленок» тебе подходит больше.        — Тэхен? — из квартиры выглядывает Хосок, скользя взглядом по своему парню. Тот выпил, даже достаточно много выпил, раз сейчас опирается о дверь. Омега вспоминает, как Ким несколько дней назад говорил, что пойдет к другу в гости и переночует у него, и, решив не сидеть дома одному, Хосок пришел к Юнги. Об этом знали все, но никто не ожидал, что они так столкнулись. — Чонгук, верно? — произносит Чон, вспомнив утренний разговор, где альфа в очередной раз упомянул имя друга. И, получив положительный ответ, отходит назад, утягивая за собой непонимающего Юнги. — Давайте заходите, к тому же Чонгуку стоит приложить что-нибудь холодное ко лбу.        — Эй, а меня спросить? — возмущается Мин, когда незваные гости проходят в квартиру, оставляя его около открытой двери.        Закрыв дверь, Юнги идет на кухню, где  включен чайник, альфы сидят за столом, а Хосок достает из морозильной камеры лед.        — Так, что же вас привело к Юнги? — произносит Чон, отдавая альфе холодный пакетик, который тот прикладывает к ушибленному месту.        — Чонгуку понравился Юнги, поэтому мы пришли попросить соли, а потом они бы разговорились друг с другом и дело в шляпе, — Ким выдает весь их гениальный план, получая удар по плечу от друга.        — Я же говорил, что с Тэхеном нельзя идти в разведку, он сразу всех сдаст, — бурчит Мин, уходя в гостиную, а через пару секунд возвращаясь обратно с тарелкой печенья.        — Цыпленок, тебе понравилось? Я боялся, что получится не очень, ибо я давно не готовил выпечку.        И ведь Чон не врет. Правда боялся, что омеге не понравится сладость; готов был бросить уборку и спуститься на этаж ниже, чтобы узнать чужое мнение. Он хотел бы увидеть реакцию парня вживую, как он довольно прикрывает глаза, как незаметно растягивает губы в улыбке, а позже, сказал бы что-то колкое, что можно было бы считать как одобрение.        — Есть можно.        Чонгук не удивлен такому ответу, но готов отдать руку на отсечение, что омеге даже очень понравилось, и как раз его мысли подтверждает Хосок:       — Не ври, ты готов был язык проглотить.        Мин кидает злой взгляд на Хосока и откусывает печенье. Такое предательство от друга ему совершенно не нравится; не нравится, что он выдает его незнакомому человеку, и неважно, что незнакомый он только для него, ведь Чон был заочно знаком с ним благодаря Тэхену.        А Чонгук не может оторвать взгляда от хозяина квартира, у которого на губах остались шоколадные крошки, которые он был готов слизать, будь они немного в других отношениях. Но они не в тех обстоятельствах, когда можно спокойно позволить такую вольность.        Хосок о чем-то говорит с альфами, к чему Юнги не прислушивается, предпочитая уткнуться в телефон, делая вид, что там куда интереснее, чем в компании незваных гостей.        Голос Тэхена и его парня уходят на второй план, а в центре внимания Чона находится Юнги, который смотрит на него из под челки своими карими глазами, что в теплом свете ламп отливают золотом. По телу проходится волна жара, а руки начинают мелко трястись. Знает ли омега, какую власть имеет над ним?       — Мы, пожалуй, пойдем, не будем вам больше мешать, — произносит Тэхен, вставая из-за стола.        Чонгук повторяет за другом, понимая, что терпение Мина на исходе и лучше не доводить его до крайности, чтобы он потом еще пуще от него не бегал. Всему стоит знать свою меру.        — Чонгук, Юнги любит вкусно поесть. Любит острое и не любит все, что связанно с рыбой, поэтому ты знаешь, как заполучить его внимание, — произносит Хосок, провожая гостей.        — Эй! — вскрикивает Мин и бьет друга по плечу, — ты что творишь?        — Помогаю устроить личную жизнь, — закрыв за гостями дверь, Чон направляется на кухню. — Я повторю еще раз: попробуй с ним нормально пообщаться, а не показывать свои колючки, ты же человек, а не ехидна.        — А кто сказал, что это не так.        — Бедный Чонгук, я ему уже сочувствую.

***

      В тишине раннего утра, когда мир только начинает просыпаться, слышится грохот из кухни, из-за чего Юнги с тяжестью разлепляет глаза. Цифры на электронных часах ярко светятся, показывая девять часов утра. Очередной громкий грохот из кухни заставляет вздрогнуть. Мин с тяжелым вздохом садится на кровати, потирая глаза.        За окном идет снег, укрывая улицы белоснежным покрывалом. Улицы, обычно полные жизни, теперь окутаны тишиной, и лишь редкие шаги прохожих и звуки проезжающих машин нарушают эту волшебную атмосферу. До нового года остается меньше месяца, но в некоторых окнах можно увидеть мерцающие огоньки, а магазины давно наряжены яркими украшениями.         Обведя взглядом комнату, Юнги делает себе пометку, что стоит начать покупать новогодние декорации, а в середине месяца начать украшать квартиру, ведь если сделать это раньше, то к новому году все надоест.        Из собственных мыслей Юнги вырывает приятный запах свежей выпечки, смешанный с легкими нотками ванили и корицы, заставляющий выползти из теплого укрытия.       — Хосок, мы легли в три часа ночи, а сейчас девять утра, чего тебе не спится? — недовольно бубнит Мин, зайдя на кухню, и сразу же садится за стол, роняя голову на руки.        — Прости, не хотел тебя будить, но я привык рано вставать, даже если поздно лягу, — кидая взгляд на друга, Чон включает чайник и возвращает все своем внимание на приготовление панкейков.        — Что-то в прошлый раз ты проспал до двенадцати дня.        — Там мы выпили слишком много.        — Надо было тебя напоить, чтобы я смог нормально поспать, — Мин, поднимая голову, наблюдает за Хосоком, который ловко перекладывает золотистые панкейки с горячей сковородки в тарелку.        — Хватит ворчать, попробуй лучше.        Перед носом Юнги оказывается тарелка с панкейком, что так вкусно пахнет. При первом укусе тесто тает на языке, оставляя за собой сладкое послевкусие. Довольно промычав, омега тянет руку к тарелке, чтобы схватить еще один блинчик, но получает по ней кухонной лопаткой.        — Не будь так жесток, я слишком голоден, а твоя еда превосходна.        — Подожди немного, а чтобы не сидеть без дела, помой посуду и сделай мне кофе.        Поджав губы, Мин все же встает с насиженного места и подходит к раковине, где уже стоит грязная посуда. Сквозь легкий шум, исходящий от воды и сковородки, омега слышит дверной звонок, из-за чего вздрагивает, чуть ли не роняя тарелку.        — Мы кого-то ждем? — интересуется Юнги, выключив воду.       Хосок молча убавляет огонь и идет в коридор открывать дверь. Щелчок замка и на пороге появляются двое парней, которые, кажется, только недавно проснулись.       — Проходите, я уже заканчиваю готовить завтрак, — произносит парень и отступает, пропуская гостей внутрь.        Чонгук первый заходит на кухню и трет глаза, пока Тэхен обнимает омегу в коридоре. На кухне его встречает Юнги, который удивленно на него смотрит.        Мин, опираясь на столешницу, старается понять, когда его друг успел пригласить альф к ним на завтрак.        — Я удивлен, что после вчерашнего ты смог так рано встать, — произносит омега и отворачивается обратно к раковине, домывая последнюю тарелку.        — После того, как мы ушли от вас, то посидели еще полчасика и легли спать. А что если бы я себя плохо чувствовал, то ты бы мне помог? — довольно улыбаясь, Чонгук садится за стол, наблюдая, как Юнги достает еще две кружки.        — Конечно, помог бы, — улыбаясь, Мин добавляет, — добил бы.        — Цыпленок, ты и правда слишком жесток.        — Тебе чай или кофе? — интересуется парень и, услышав ответ, достает коробку с чаем.        Вчера, после того как альфы ушли, Юнги в очередной раз слушал наставления друга насчет того, чтобы убрать предвзятость к Чонгуку и наконец-то сделать шаг навстречу.  Ночью он эти слова прокручивал у себя в голове снова и снова, из-за чего сейчас Мин не стремится выгнать одного альфу, который продолжает взглядом прожигать в нем дыру.       На кухню заходит Тэхен, сразу же садясь за стол, где уже стоят четыре кружки с горячими напитками. Следом за ним входит Хосок, счастливо улыбаясь, и Юнги не тяжело догадаться по покрасневшим губам друга, почему у того такое прекрасное настроение.        Аромат свежезаваренного кофе, чая и панкейков наполняют небольшую комнатку. А звук урчащего желудка Мина разрушает тишину утреннего спокойствия. Поджав губы, омега садится за стол, на котором в считанные секунды появляется тарелка с теплыми блинчиками.       Завтрак проходит в дружеской атмосфере, наполненной смехом и разговорами о планах на день. Юнги совершенно забывает о том, что язвил Чонгуку днем ранее, а сейчас тихо посмеивается с его шуток.        После завтрака Чонгук взял на себя ответственность за мытье посуды, пока Хосок ушел умываться и собираться, а с ним за компанию ушел Тэхен, оставив двоих парней наедине.        — Ты мне очень понравился, — честно выдает Чон, присаживаясь обратно за стол. — Я не буду говорить, что внешность неважна, ведь первое, на что мы смотрим, - как выглядит человек, и если нравится, то позже узнаем, что у него внутри.       — И что же тебе понравилось во мне? — не согласиться с альфой Юнги не может, ведь если Чонгук не был бы во вкусе омеги, он бы даже не думал о том, чтобы спрятать свои колючки.        — Твои глаза, — легко и просто произносит Чонгук. Нет смысла что-то скрывать; не стоит ходить вокруг да около.        — И что ты хочешь? — догадаться, чего хочет альфа, не сложно, но Мин хочет услышать ответ от него лично, чтобы удостовериться в своих предположениях.        — У меня нет планов уложить тебя в свою постель, можешь не переживать. Я хочу тебя узнать; узнать, что ты любишь делать в свободное время, какой твой любимый фильм, какую музыку слушаешь, какие цвета тебе нравятся. В будущем хотелось бы стать с тобой парой: просыпаться вместе, готовить вместе ужин после рабочего дня, гулять, держась за руку.        — Ты, конечно, далеко заглянул, но, хорошо, я тебя услышал.        — Так, ты дашь мне шанс?       — Дам, — произносит Юнги и кивает головой в подтверждение своих слов.        Их знакомство не удалось, из-за слишком открытого Чона и слишком правильного Юнги, который всегда следовал правилам, как общаться с незнакомыми людьми. Он предпочитал наблюдать, анализировать, прежде чем сделать шаг навстречу.        Чонгук растягивает губы в счастливой улыбке, сдерживая себя, чтобы не встать и не заключить омегу в свои объятия. Так он точно спугнет парня. 

***

      Из сна вырывает дверной звонок, что разносится по всей квартире. Юнги, который хотел подольше остаться в объятиях сна, недовольно тянется и открывает глаза. Повторный звон заставляет омегу откинуть одеяло в сторону и встать с кровати, зная, что Чонгук не оставит его в покое. А то, что за дверью он, омега уверен на сто процентов.        Прошло три недели их общения; три недели, как Мин не выпускает иголки в сторону альфы; три недели, как Чон прилип к нему, и две, как по несколько раз Чонгук заходит к нему в гости, а в выходные будет его в одно и тоже время. Например, как сегодня.        — Цыпленок, сколько можно спать? Уже одиннадцать утра и пора заниматься делами, — на пороге стоит бодрый Чонгук, с улыбкой, полной энергии.        — У меня уже есть дела, — бурчит Юнги, проходя в квартиру, зная, что Чон зайдет за ним.        — Какие же?       — Поспать, полежать, поесть, еще полежать, — перечисляет омега, включая чайник, ведь спать ему никто не даст.        — Через пять дней Новый год, давно пора украшать квартиру, поэтому сегодня нам надо этим заняться, — серьезно произносит Чонгук, открывая холодильник, и достает все нужные ингредиенты для приготовления омлета.       За это короткое время Чон изучил каждый уголок чужой квартиры и давно чувствовал себя как у себя дома. Знал, где что находится на кухне; в каком ящике в ванной находится пачка пластырей; где в спальне можно найти отпариватель. Казалось, что альфа проводит в квартире Юнги все свое свободное время.        А Мин особо не против. Он даже не заметил, как это произошло. Просто привык видеть парня в своем жилище. Чонгук часто занимался готовкой, наполняя воздух ароматами различных специй; устраивал просмотр кино, не забывая принести с собой различный снеки; любил проводить музыкальные вечера, громко подпевая популярным песням.        — Цыпленок, как планируешь праздновать Новый год? — произносит Чонгук, доставая столовые приборы.         Юнги закатывает глаза на уже привычное «Цыпленок», ради приличия, чтобы альфа сильно не расслаблялся, хотя уже привык слышать это ласковое обращение из чужих уст.        — Приготовлю что-нибудь вкусное и буду смотреть «Один дома», — пожимая плечами, омега хватает пальцами кусочек зеленого перца, на что получает недовольный взгляд в свою сторону.        — Предлагаю вариант лучше: мы приготовим много вкусной еды и будем вместе смотреть «Один дома». И под утро ляжем спать.        — Как плохие мальчики, которые не слушают родителей и не спят всю ночь, — говорит Мин, тихо смеясь.       — Ну так что, как тебе идея? — раскладывая омлет с овощами по тарелкам, произносит Чонгук.        — Ладно, довольно заманчивое предложение, чтобы от него отказываться.        Альфа ничего не произносит, только счастливо улыбается. Он особо не сомневался в положительном ответе, но все же был небольшой страх того, что у Юнги были какие-то другие планы. Но все складывается, как никогда лучше.        Завтрак проходит за разговором, какие стоит приобрести украшения для квартиры: Чон предлагает купить елку, которую они поставят у омеги, ведь все равно будут отмечать Новый год у него. В список попадает яркая гирлянда, ароматические свечи с каким-нибудь запахом глинтвейна или мандарина и различные елочные игрушки.        Завтрак заканчивается, и Чонгук берет на себя убрать со стола, а на чужой протест отмахивается, аргументируя это тем, что не хочет долго ждать Юнги, пока он все помоет и начнет собираться. Это наконец-то работает, и альфа остается один на кухне, провожая взглядом скрывшегося за дверью ванной парня.

***

      — Да что не так с белыми шарами? — недовольно бурчит Мин, держа в руках упаковку шариков.        — Красные хорошо будут сочетаться с зеленой елкой, — кидает в ответ альфа, смотря, как Юнги хмурит брови и поджимает губы.        — А белые как будто бы нет.        — Ладно, давай поступим так: купим шары двух цветов.       — Хорошо, сделаем тогда так, — соглашаясь с Чоном, Юнги кидает в тележку несколько упаковок белых шаров и такое же количество красных.       В ней уже лежат несколько гирлянд, упаковка батареек, банка какао, мимо которой парни никак не могли пройти, и большая коробка, в которой лежит виновница сего торжества - елка. Чонгук с улыбкой смотрит на Юнги, который с восторгом рассматривает все новогодние украшения, и понимает, что хочет в будущем чаще ходить с омегой по магазинам, выбирая определенные вещи, из-за которых потом будут спорить. А еще позже в этой тележке будет сидеть их ребенок, который маленькими пальчиками будет показывать на понравившиеся предметы. Альфа готов продолжить вырисовывать в своей голове их семейную жизнь, но ему не дает это сделать громкий голос со стороны:        — Чонгук, тут есть звезды, может, возьмем их? — держа в руке елочную игрушку, произносит Мин.        — Конечно, — кивая головой, Чон толкает тележку в сторону омеги.        Магазин наполнен людьми: семьи с детьми, влюбленные пары и группы друзей. Все они наполняли корзинки украшениями для дома, подарками для близкий и друзей и едой на праздничный стол. Обходя очередного человека, Юнги понимает, что его это не раздражает, а наоборот радует. В этой всей толкучке ощущается что-то сказочное: повсюду новогодние декорации, слышны радостные возгласы, а в воздухе витает запах корицы. Внутри появляется предвкушение праздничного чуда.       — Думаю, продукты лучше купить попозже, чтобы они не пропали, — отступая от толпы, Мин бросает взгляд на ряды с овощами, где людей стало меньше.        — Хорошо, но сегодня все равно будет просмотр фильма, поэтому надо купить что-нибудь к нему и подумать, что будем готовить на ужин.        — Лазанья? — сразу выпаливает Юнги, резко поворачивая голову в сторону альфы.       Чонгук от предложение парня приготовить лазанью усмехается, понимая, что будет он один готовить. Вспоминая, как в первый раз, когда он приготовил это блюдо, Мин не скупился на комплименты.        — Просто представь, — продолжает Юнги, — это твое превосходное блюдо, и к его приготовлению дотронусь я. Есть огромные шансы того, что лазанья будет испорчена.       — Хорошо, я тебя понял, но с тебя тогда салат фаттуш, — альфа решает поставить свои условия, на что получает положительный ответ.       Набрав тележку необходимых вещей, они направляются к кассам. Но, как только они подходят, их встречают огромные очереди, которые, кажется, не двигаются. Люди стоят, уставившись в телефон или о чем-то переговариваясь, а время, кажется, замерло.        Понадобилось около тридцати минут, прежде чем парни смогли подойти к кассе, где начали выкладывать товары на ленту. Чонгук с мыслями о том, что они скоро смогут выбраться на улицу, расплачивается, не слушая возмущения Мина, который хотел сделать это сам, но ему только вручают несколько пакетов, говоря о том, что он может сложить в них вещи.        С трудом пробравшись через толпу, Юнги вдыхает полной грудью морозный воздух. В его руках небольшой пакет с парой упаковок шаров и гирлянд, пока в руках альфы - два тяжелых пакета.       Добравшись до припаркованной машины и сгрузив все покупки в багажник, Мин облегченно выдыхает, откинувшись на спинку сидения, и позволяет себе насладиться тишиной.        Дверь автомобиля хлопает, и Чонгук оказывается на водительском месте. Он смотрит на расслабленное лицо омеги: слегка покрасневшие щеки из-за духоты в магазине; растрепанные волосы; ресницы, что слегка подрагивают. Хотелось поставить время на паузу и продолжить изучать чужое лицо.        — Ну что, поехали домой? — произносит Юнги с легкой улыбкой, открыв глаза.       А Чон чувствует, как от этой улыбки тепло разливается в груди. И мурашки бегут по телу от произнесенного парнем слова «дом». Хотелось, чтобы это и правда был их дом. Хоть Чонгук большую часть времени находится у Юнги, но все равно возвращается к себе, чтобы лечь спать, изредка поработать и продолжить делать ремонт. Но хочется засыпать и просыпаться вместе, проводить совместно каждую минуту.        Кивнув головой, альфа заводит машину, выезжая с припаркованного места. В ней витает их смешавшиеся ароматы - жасмин и кедр, что заставляет каждый раз глубоко вдыхать воздух. Следя за дорогой, Чонгук то и дело представляет в голове сегодняшний вечер. 

***

      — Цыпленок, ты совершенно мне не помогаешь, — возмущается Чон, ероша темные волосы парня.       — Скажи еще, что я тебе мешаю, — бубнит Юнги, жуя кусочек мясо, что только недавно лежал на тарелке.       — Не мешаешь, но мог бы продолжить готовить. Тогда мы бы быстрее справились с приготовлением еды и раньше начали отдыхать.        Юнги ничего не отвечает на чужие слова, но все же отворачивается к столу, продолжая нарезать овощи. Чонгук прав. Вдвоем они управятся быстрее и смогут отдохнуть.       Последняя неделя выдалась довольно тяжелой, ведь перед праздниками всем понадобилась работа графического дизайнера и у альфы появилось много работы, из-за чего он приходил поздно домой или же не вылезал из своей квартиры. Мин то заходил к Чонгуку, то ловил его на лестничной клетке и затягивал к себе в квартиру, чтобы накормить.        За эти несколько дней Юнги понял, что в его жизни не хватает парня и такая разлука совершенно ему не нравится. Мину не хватало в доме альфы; не хватало запаха кедра, что так приятно оседал в легких; не хватало простых разговоров и глупых шуток. И сейчас, готовя с Чонгуком на одной кухне, Юнги не может отвести от него взгляда. Серая футболка прекрасно подчеркивает широкую спину и подкаченную грудную клетку; а на руках красуются татуировки, которые омега досконально изучил; черные штаны удачно облегают его бедра. Лицо с острой линией челюсти и выразительными чертами привлекает внимание, заставляя Юнги задерживать взгляд, а приоткрытые губы манят к ним прикоснуться, попробовать их на вкус. Не может не думать о том, как любит класть голову на широкие плечи Чонгука, когда они смотрят фильм, ощущая тепло и защиту, которые исходят от него.       — Юнги, ты чего завис? — из мыслей вырывает Чон, который кладет свою руку на плечо парня и поглаживает его.        — Задумался о том, как быстро прошел этот год, — отмахивается Юнги и возвращает свое внимание на разделочную доску.        Чонгук не сильно поверил омеге, но все же задумался над его словами. За этот год альфа жил и работал в Германии; а под конец переехал на родину, где встретил омегу, который резко ворвался в его жизнь, перевернув ее с ног на голову. Стал тем, кто наполнил его дни светом и смыслом. Проведенное вместе время, стало ценным и заставило стремиться к тому, чтобы строить будущее вместе с Мином.         — Время само по себе быстро проходит, — произнес Чон, смотря на Юнги, — шесть лет назад я уехал в другую страну, а сейчас кажется, что это было совсем недавно.       — Да, особенно это заметно тогда, когда ты меня будишь в девять утра, чтобы съездить за продуктами, а сейчас уже восемь часов вечера и у нас ничего не готово.        — А может кто-то больше ест, чем готовит? — смеется альфа, поворачиваясь в сторону плиты.        — Вот поэтому тебе стоит меньше всего есть сейчас, — произносит Мин, подхватывая чужой смех.       Юнги на ногах с девяти утра и непонятно для чего его разбудили так рано, ведь, несмотря на это, они вышли из квартиры только в час дня: в это время уютно устроились на кровати и смотрели новый выпуск реалити-шоу, где большую часть времени они обсуждали действия героев.       На окнах и потолке в спальне висят яркие гирлянды, которые светятся теплым желтым светом. В углу комнаты стоит елка, украшенная шарами и золотистыми снежинками, на книжной полке стоит ароматическая свеча с запахом мандарина, излучающая мягкий свет. На подоконнике — маленькие фигурки оленей и снеговиков, а кровать застелена пледом с новогодним принтом.        На фоне звучит новогодний фильм, который парни знали наизусть, из-за чего, не отвлекаясь от приготовления еды, могут повторять фразы героев. Кухню заполняет запах различных специй, а также разговоры и громкий смех.       Время пролетает незаметно, и вот Чонгук, выключив плиту, поворачивается к парню, который минут десять назад закончил готовить свою часть блюд.       — До нового года осталось два с половиной часа, предлагаю немного передохнуть и полежать, — говорит Юнги, подперев щеку рукой.       — Поищи тогда, что можно посмотреть, а я пока в душ схожу, — бросает альфа, перед тем, как, вытерев руки, скрыться в спальне, где в шкафу на отдельной полке покоятся его вещи. Привыкнув большую часть времени проводить в квартире Юнги, Чон перенес к нему часть вещей, ведь негоже в заляпанных вещах ходить перед понравившимся омегой.       Прибрав на кухне и найдя выпуск нашумевшего шоу, Мин удобнее устраивается на кровати, дожидаясь парня из ванны. Тот выходит спустя десять минут с мокрыми волосами, прилипшими к его лбу. Чонгук сменил футболку на простую белую и черные свободные штаны. Кожа еще влажная и пахнет гелем для душа, что так правильно смешивается с естественным запахом.        Чон улыбается, глядя на Юнги, и садится на кровать, удобнее устраиваясь под боком омеги. Мин, почувствовав, как прогибается матрас, снимает видео с паузы, а через пару минут привычно кладет голову на широкое плечо, вдыхая запах кедра.       Чонгук кидает взгляд на омегу, который все свое внимание устремил на экран ноутбука, и, пользуясь этим моментом, позволяет себе рассмотреть омегу. Темные волосы, что вьются на концах, касаются шеи, и Чон, не сдерживая себя, запускает ладонь в них. Юнги поднимает на него вопросительный взгляд, но после того, как Чон давит на макушку рукой, укладывая голову обратно, расслабляется, позволяя перебирать мягкие пряди.        В комнате царит уютная атмосфера, на экране мелькают яркие кадры шоу, до нового года остаются считанные часы, но сейчас, в этот момент, все, что им нужно, - быть рядом друг с другом.       Но время слишком быстро пролетает и на экране появляется финальная заставка. Юнги удивленно бросает взгляд на электронные часы, которые показывают, что до нового года остается сорок минут.        — Пора накрывать на стол, — произносит Мин, вставая с кровати.         Никто не собирается наряжаться, решив провести праздник в домашней обстановке. Только Юнги направляется к шкафу, доставая из него чистую футболку, ведь на той, в которой он сейчас, пятно от соуса.        Чон, перед тем как выйти из комнаты, бросает взгляд на обнаженную спину омеги: хрупкие плечи и прямая осанка, что придает Юнги особую грацию. Альфа хочет дотронуться до мягкой кожи, провести ладонями по плечам и кончиками пальцев очертить ключицы, а на спине оставить россыпь поцелуев.        Встряхнув головой, Чонгук выходит из комнаты, шумно вздыхая. Сейчас не то время, чтобы о таком думать — впереди их ждет встреча нового года. А самое важное — признание в собственных чувствах. В груди появляется ком, который нормально не дает вздохнуть, ведь страшно получить отказ.        Через пару минут на кухню заходит Юнги и начинает доставать закуски из холодильника. Меньше, чем за десять минут, на столе стоит тарелка с дымящимся мясом, паста с креветками, греческий салат и еще достаточно различных закусок.        Чонгук встает со стула с бокалом красного вина, руки слегка дрожат, сердце готово пробить грудную клетку, а до нового года остаются считанные минуты.        — Хочу выпить за тебя, Юнги, — произносит Чон, слыша легкую дрожь в голосе от волнения. — Сейчас я не могу представить свою жизнь без тебя. Ты ворвался в нее стремительно и глубоко засел в ней; ты наполнил мои дни яркими красками, добавил в них смысла. И, надеюсь, ты позволишь мне наполнить каждый день в следующем году счастливыми моментами. Вместе.       В воздухе повисло напряжение, и только звук телевизора, где сейчас ведется трансляция с праздника, нарушает эту тишину. Юнги чувствует, как к щекам приливает жар, а сердце стучит в груди, словно пытается вырваться наружу. Каждое слово Чонгука вызывает бурю эмоций — радость, нежность и легкое волнение. Чувства взаимны. Этого стоило ожидать, ведь Чон с самого начала дал понять, что ему понравился омега, что он хочет за ним ухаживать.        Не произнося ни слова, Юнги встает со своего места, сокращая расстояние между телами, и смотрит в глаза Чонгуку. В этот момент все слова кажутся излишними. Скользнув ладонью по плечу альфы, Мин притягивает его к себе и утягивает в нежный поцелуй. Из динамика слышится обратный отсчет до наступления нового года, но сейчас, в этой маленькой кухне, весь мир растворяется, нет никакого праздника, суеты и шума. Есть только безмолвное признание и нежность, что окутывает все вокруг.        — Это да? — говорит альфа, растягивая губы в довольной улыбке. Чону не надо слышать ответ, но надо опять почувствовать мягкие губы Юнги на своих. И он получает это.       За окном раздаются яркие взрывы фейерверков, время на часах переваливает за двенадцать ночи, а по телу Мина не перестают бегать мурашки. Он отвечает на поцелуй, робко сминает губы и чувствует, как чужая рука скользит по ребрам, сжимает тонкую талию и останавливается на ягодице, от чего Юнги ахает, давая языку проникнуть в свой рот.        Поставив бокал на стол, Чонгук руками сжимает упругие половинки, ловя стон парня. Прижимает его ближе, чувствуя, как корни волос сжимают пальцы, и не может сдержать довольного выдоха.       Юнги сжимает Чона между своих ног, когда оказывается сидящим на столешнице. Тихо стонет от напористого языка, который вылизывает его рот, и сам старается не отставать.        Запустив руку под чужую футболку, Чонгук аккуратно дотрагивается до нежной кожи живота. Не получив сопротивления, он смелее сжимает тонкую талию, ведет выше, касаясь затвердевших сосков. Юнги выгибается, разрывая поцелуй, и стонет в голос.        — Мне надо в душ, — шепчет Мин, сжимает плечи альфы, немного отстраняя от себя.       Чонгук только кивает, нехотя убирает руки из под футболки и помогает Мину слезть со столешницы.        Юнги заходит в ванную, неаккуратно скидывает с себя вещи, оставляя их на стиральной машинке, и заходит в душевую кабинку. Прохладная вода не помогает хоть немного остыть: между ягодиц липко и член уже болезненно стоит, прося разрядки. Стараясь игнорировать собственное возбуждение, Мин намыливает тело, медленно ведя рукой к возбуждению. Закусив нижнюю губу, парень все-таки обхватывает стояк и проводит по всей длине. Не здесь и не один он хочет получить этот оргазм.       Быстро смыв пену, Юнги выходит из душевой кабины и вздрагивает, когда видит Чонгука, который облокачивается бедром о раковину и в руках держит большое полотенце.       — Не против, если помогу? — спрашивает Чон больше ради приличия.        Мин только кивает и подходит ближе к альфе. Капли воды медленно скатываются по коже, подчеркивая каждую линию тела. Чонгук не может оторвать взгляд от этого зрелища: острые ключицы, розовые соски, стоящий член, что больше всего привлекает внимание.         Чужие руки мягко скользят по влажной коже, после себя пуская табун мурашек. Сжимают талию и прижимают ближе. Омега недовольно хмурит брови, чувствуя ткань футболки, что сейчас неимоверно раздражает, и хватается за ее края, желая избавиться от преграды.         — Разве не полотенцем вытираются? — улыбается Юнги, не разрывая зрительный контакт.        — Тебя чем-то не устраивают мои руки? — шепчет Чонгук, помогая стянуть с себя ненужную сейчас вещь, и наклоняется к шее Мина, проводя по ней языком.        — Всем устраивают, — шумно выдыхая, омега прикрывает глаза и умещает ладони на обнаженном торсе Чона.        Полотенце на плече альфы падает на пол, на что никто не обращает внимание, уделяя все внимание друг другу. Чонгук ведет руками ниже к ягодицам. Проводит между ними, цепляя пальцами вязкую смазку, и чувствует, как тело Юнги начинает трясти и он с силой сжимает его предплечье.       — Давай сменим позу, — не успевает Мин ответить, как его наклоняют над машинкой, а альфа сзади опускается вниз.        Оказавшись на коленях, Чонгук раздвигает упругие половинки и широким мазком проходится по расщелине. Юнги подаётся навстречу приятной ласке, шире расставляя ноги. Не мучая парня, Чон припал губами к сфинктеру, расслабленно водя языком по кругу, то и дело погружая кончик в раскрывающуюся дырочку. На пробу толкается пальцем в расслабленный вход, что так легко его принимает. Не переставая вылизывать парня, альфа добавляет еще один, выбивая из Мина громкий стон.        Юнги падает грудью на машинку, не переставая стонать. В голове звенящая пустота. Только Чонгук и его окутывающий запах, умелый язык и пальцы, которые попадают по комочку нервов. И если тот продолжит свои фрикции, то Мин кончит без рук. Но это не входит в его планы, из-за чего он пытается слезть с пальцев.        — Чонгук, хватит, — хватаясь за черные волосы, омега старается отстранить чужую голову от своих ягодиц. — Я хочу кончить от твоего члена в себе, а не так, — громко тараторит Юнги, надеясь, что его послушаются.        И это работает. Чон достает пальцы и последний раз проводит языком, встает с колен и оставляет дорожку поцелуев вдоль позвоночника.        — Как пожелаешь, Цыпленок, — оставив последний поцелуй на затылке, альфа поворачивает Мина к себе и крепко прижимает к себе. Не может оторвать от него взгляда: расширенные зрачки, прикрытые глаза, покрасневшие губы и щеки. Видеть такого Юнги - поистине божественное наслаждение, словно вся красота мира сосредоточилась в этом человеке.       Подхватив свою ценную ношу, Чонгук за считанные секунды оказывается в спальне, где укладывает Мина на кровать. Устроившись между разведенных ног, Чон кончиками пальцев вырисовывает узоры на разгоряченном теле.       — Мне, конечно, нравится, что ты достаточное время уделяешь прелюдиям, но я ужасно хочу кончить и по твоему стояку в штанах могу сделать вывод, что ты тоже этого хочешь, — приподнявшись на локтях, Юнги сдавливает чужой член через слои одежды.       — Черт, Цыпленок, ты неповторим, — улыбнувшись, Чон роняет голову на грудную клетку омеги.       — Разденься уже полностью, а то мне становится неловко, что я один тут голый лежу.       Чонгук ничего не отвечая, встает и снимает штаны с боксерами, замечая на себе заинтересованный взгляд. А Юнги рассматривает подкаченную грудь, которую не скрывает ткань, широкие бедра и стоящий член с багровой головкой.       Оказавшись опять между разведенных ног, Чон собирает смазку и проталкивает два пальца в пульсирующую дырочку, оглаживая стенки. Омега подмахивает бедрами, чувствуя, как пальцы попадают по простате. Блаженно мычит, когда в него входит третий, а следом и четвертый, растягивая еще больше.        Но пальцы резко исчезают из его тела и он чувствует у входа гораздо больший размер. Чонгук смазывает член естественной смазкой омеги и медленно проникает в него до упора, упругие мышцы поддаются практически сразу, плотно обхватывая толстое возбуждение. Чон не сдерживаясь, стонет вместе с Юнги, закидывая голову назад.        Мин издает протяжный стон, разносящийся по комнате, когда головка попадает по простате. Он сжимает пальцами темные волосы, притягивая альфу ближе к себе. Толчки постепенно становятся жестче, напористей, а стоны обоих разносятся по комнате под звук мокрых шлепков ягодиц о бедра.       Юнги чувствует себя маслом, растопленным на огне. Чонгук не оставляет без внимания ни сантиметра его тела: вылизывает шею, гладит соски, сжимает талию и бедра. Возбуждение накрывает огромными волнами, заставляя извиваться под крепким телом. Обоим остается немного до разрядки, и Чон продолжает вбиваться в податливое нутро со звонкими шлепками.       Глаза Юнги закатываются от удовольствия, издав особо громкий стон, он изливается себе на живот. Стенки ануса сильнее сжимают член Чонгука, из-за чего он аккуратно выходит и несколько раз проведя рукой по нему, кончает на подтянутый живот омеги. Чон шумно дышит, уткнувшись носом в изгиб омежьего плеча.        — Так, ты согласен со мной встречаться? — поднимая голову, альфа смотрит, как покрасневшие губы растягиваются в улыбке.        — Нет, конечно, мы просто будем друзьями с привилегиями, — произносит Мин и гладит влажную спину Чонгука, который после его слов удивленно округляет глаза. — Шутка. Конечно же согласен, — ласково улыбаясь, Юнги оставляет короткий поцелуй на приоткрытых пухлых губах, на покрасневших щеках, на влажном лбе.        — С Новым годом, Цыпленок, — довольно рокочет Чон и трется носом о его висок.        — С Новым годом, приставучий тип.        Говорят: «Как Новый год встретишь, так его и проведёшь». Юнги согласен целый год, а лучше не один, провести в теплых объятиях приставучего типа.