три дня дождя

Новый день не одарил тёплыми лучами солнца. Небо было затянуто серыми клубистыми тучами, и небольшой дождь накапывал на крыши тихих маленьких домов. Но даже такая унылая холодная погода не делала настроение плохим. Проснувшись, Тэхён встал у окна и уютно обнял себя за плечи, наслаждаясь умиротворенным пейзажем и слушая приглушенный стук капель по окну и крыше. Дома тепло, тихо и хорошо. Что ещё нужно для радостной жизни. Где-то внизу спал омега, который, возможно, тоже уже проснулся, и сейчас Ким спустится к нему, и они вместе приготовят завтрак и поедят в приятной молчаливой компании друг друга. Раздвинув тяжёлые шторы шире, Ким потрепал свои кудрявые волосы на затылке и направился в ванную комнату, чтобы принять душ. Пока альфа намывался, он каждую минуту думал о Чонгуке. Не важно, в каком ключе. Он просто думал о Гуке. Он никак не сексуализировал омегу, не представлял его в своих пошлых и грязных воображениях; не думал о том, как будут развиваться их отношения (если их сухие взаимодействия вообще можно назвать хоть какими-то отношениями). Тэхён просто думал о Чонгуке, как о самом обычном человеке; анализировал его личность, характер, поведение. Чон, вне всяких сомнений, был интересен и симпатичен альфе, и, возможно, Ким очень хотел бы поговорить с омегой по душам, обсудить с ним всё, что их волнует в этой жизни, кого они любят, что ненавидят. С Чонгуком хотелось много разговаривать, очень много. Но как подступиться и с чего начать… Тэхён этого не знал. Он давно не общался с омегами, и оттого был страх показаться в беседе навязчивым и не тактичным. Смыв с волос всю пену, Ким резко ударил в плитчатую стенку душевой кабины и выдохнул. Что с ним происходит? И в самом деле, он боялся просто открыться омеге и поговорить с ним о внутриличностных проблемах? Да, конечно, это не всегда просто. Но почему такого волевого мужчину, как Тэхёна, вообще тяготит этот ещё даже не состоявшийся разговор? Неужели он так зациклен на Чоне, что боится увидеть в его чёрных искрящихся глазах неодобрение и неверие? Киму с самого себя становилось смешно. Он вышел из тёплого душа, взял полотенце, тщательно и медленно принявшись вытирать тело. Взял в руки бритву, острым лезвием аккуратно прошёлся по подбородку и скулам. Следом щётка и тщательная чистка зубов. За утренней рутиной голова помаленьку освободилась от навязчивых мыслей, и Ким со свежим рассудком и с полотенцем на бёдрах направился в свою комнату, чтобы одеться. Спустившись на первый этаж, первое, что Тэхён почувствовал, это запах свежего кофе, который в миг взбодрил. Пройдя на кухню, альфа увидел прямую осанку Чонгука, который сидел к нему спиной, забравшись с ногами на стул и держа в руках книгу в мягком переплёте. — Доброе утро, — прозвучал хриплый баритон в тишине дома. Чонгук, увлёкшись за чтением, от неожиданности дёрнул плечами и развернулся к Киму, одарив того испуганным взглядом красивых чёрных глаз. — Доброе, — просипел омега и покашлял. — Я сварил вам кофе, — указал на турку, стоявшую на плите. — Оу, как приятно, — мужчина показал лёгкую и мягкую улыбку и подошёл к плите. — А ты что, ничего не ел? — взяв кружку, спросил Тэхён и с вопросом оглянулся на Чона. — Я обычно не завтракаю, поэтому ничего не приготовил, меня всегда немного мутит от запаха еды по утрам… — начал тараторить омега, на что Ким, стоя к нему спиной и наливая себе кофе, тепло и широко улыбался. — … Если вы голодны, я могу что-нибудь сделать, но- — Тихо, тихо, — Тэхён развернулся и вытянул руку в успокаивающем жесте. — Я не голодный, и готовить тебе ничего не нужно. Главное, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Ким опёрся о столешницу, встав напротив Чонгука и устремив на того свой мягкий взгляд. Глотнув уже слабо тёплое кофе, раскосые глаза альфы, словно как у хищника, упали на оголённые крепкие бёдра омеги, неприкрытые пижамными шортами. Гук заметил, куда был направлен взгляд Кима, и за секунду его лицо приобрело розовый оттенок, а лёгкая улыбка покинула губы. Младший осторожно опустил ноги, сел на стул правильно и одной рукой чуть приспустил ткань шорт на бёдрах. Конечно же, Тэхён заметил в действиях Чона скованность и смущённость, а потом до него дошло, куда он только что смотрел. Альфа перестал пить, стал обдумывать всё, что произошло за эти последние десять секунд и закусил губы, в мыслях покрывая себя благим матом. Надо же было так на пустом месте заставить омегу переживать и краснеть от смущения. А ведь Ким просто задумался, и его взгляд невольно пал на изящные босые ноги, на которые, по правде говоря, нельзя было не засмотреться. Он был готов прямо сейчас поклясться, что его глаза не выражали никакой похоти, а в мыслях был лишь туман и ничего из того, что могло бы так напрячь Гука. «Главное, чтобы ты чувствовал себя комфортно»… — Я пойду, приведу себя в порядок, — оставив книгу, тихим голосом произнёс Чон и удалился из кухни. Тэхён зажмурился и закрыл лицо рукой. Ну как можно было так тупо облажаться. Он правда изо всех сил пытался мягко расположить омегу к себе, создать для него зону, в которой тот будет чувствовать себя комфортно. Но получалось всё ровно наоборот. Киму казалось, что с каждым полуднем Чонгук становился от него всё дальше и дальше, и альфа даже не удивится, если вдруг на следующее утро он спустится и не обнаружит здесь Чонгука. Тэхён нервно сделал ещё один глоток кофе, но тот уже совсем остыл, поэтому альфа просто вылил его в раковину. В рот не лез и кусок хлеба, аппетит будто бы пропал после этого неприятного случая с Гуком. Надо бы как-то извиниться, но не покажется ли это со стороны уж слишком несуразно? Ким выдохнул и сгрёб двумя руками волосы, зачесав их назад. Он слишком много думал об одном и том же, и это уже стало порядком угнетать. Будто с появлением в его жизни Чонгука в голове Кима завелись тараканы, которые с каждым днём разъедали его мозги всё больше, принося новую пищу для размышлений, как-то или иначе связанных с омегой, и от которых прошлая спокойная жизнь уже не была такой прежней и безмятежной. — Что же ты со мной делаешь, омега? — прошептал себе под нос Тэхён ключевой вопрос всех его отягощающих мыслей. Нужно собраться и вести себя так, будто в твоей жизни ничего не поменялось. Отвлечься от размышлений, занять чем-то руки и не думать, что теперь весь твой внутренний мир крутится вокруг одного омеги. Провожать Чонгука вообще не вариант, несмотря на то, что младший, скорее всего, охотно бы на это согласился. Надо работать с собой и фильтровать каждую мысль. Ведь теперь Тэхён временно жил с омегой, и сейчас было необходимо обдумывать каждый свой шаг и действие, быть осторожным и внимательным ко всему, что как-то бы касалось Чонгука. Тэхён уверенно направился в гостиную, где сейчас должен был переодеваться Чон. Ким зашёл в комнату и увидел, как омега в одиночку собирал диван, складывая в аккуратную стопку постельное бельё. В голове замигала красная лампочка. Тэхён почувствовал, как замерло его сердце от допущения одной только мысли о том, что Чонгук уже собирался оставить его и уехать домой. — Что ты делаешь? — голос получился холодным, не таким, как хотел Тэхён. Он должен лучше контролировать себя в общении с омегой. Чонгук спокойно посмотрел на него и продолжил заниматься своими делами. — Убираю спальное место, — так же спокойно ответил младший тихим ровным голосом. От этого нежного тона Ким задышал чаще. Он так стрессовал от того, что боялся так скоро проститься с Гуком, но ничего не мог с собой поделать. Зверь внутри рычал от негодования, но альфа должен был оставаться сдержанным. «Это не твой омега, в конце концов, возьми себя в руки», — твердил себе Ким, стараясь справиться со своим ноющим сердцем. — Зачем? Ты уже уходишь? — выдохнув, спросил мужчина низким голосом, прилагая большие усилия, чтобы не выдавать своё зверское напряжения. — Хотелось бы, но дороги размыты. Не знаю, может, придётся задержаться здесь ещё на какое-то время, — таким же обычным спокойным тоном продолжал говорить Гук, а от его слов Тэхён почувствовал небольшое облегчение. — Если у тебя есть свободное время, можешь оказать мне помощь по дому? — Конечно, что нужно сделать? — как по команде, Чонгук ровно встал и устремил глаза на альфу, ожидая поручение. — Просто сделать влажную уборку во всём доме. Это несложно, но несколько часов придётся повозиться. — Сделаю. Покажете, где ведро и всё необходимое? — Идём. Когда Чонгук начал уборку, уйдя на второй этаж, Ким быстро оделся, вышел на улицу и закурил. Он уже очень длительное время не притрагивался к сигаретам, но конкретно сейчас у него появилась веская необходимость в дозе никотина, чтобы хоть немного успокоить мысли. Он даже не до конца понимал, хорошо ли это или плохо. Когда из твоей жизни, наконец, уходят все проблемы и вслед за ними вредные привычки, от которых ты так долго и мучительно избавлялся… а потом к тебе неожиданно врывается человек, к которому ты невероятно быстро привязываешься, и уже буквально на следующий день становится настолько тяжело от мыслей о нём, что подневольно руки сами тянутся за единственным, кажущимся верным, решением — сигареты, их сизый дым и табачный запах, который затуманивал сознание и отпускал на несколько минут. Могло ли это действительно быть тем самым возвышенным чувством — любовью? Тэхён сомневался, но ведь все говорили, что она — любовь настоящая, искренняя — приходит именно тогда, когда её не ждёшь. Как в их случае с Чонгуком. Но почему она заставляет Тэхёна возвращаться к пагубным привычкам, если она должна наоборот окрылять, придавать силы и дарить счастье? Ким не докурил. Выкинул окурок в лужу и быстрым напряжённым шагом направился на задний двор. Ему нужно было наконец перестать думать и срочно заняться делами, а то он скоро с ума сойдёт и, не дай бог, сорвётся. Взяв в уличной мастерской топор, альфа пошёл к стопкам брёвен и, набрав в охапку сразу пять хороших валежников, принялся рубить их на части для топки. Движения и удары мужчины были резкими и сильными, а тонкие поленья только и успевали разметаться по сторонам от чётких ударов лезвия топора. Закончив рубить все брёвна один за другим, Тэхён выпрямился и тяжело выдохнул, опустив топор. Тело вспотело и голова опустела, на сырой земле готовые дрова валялись вразброс, точно как его мысли в голове, которые на какой-то момент, наконец, утихли. Почему-то теперь физический труд утомлял и отнимал гораздо больше сил, чем когда-то. Тэхён всё никак не мог смириться с осознанием, что его жизнь начала переворачиваться с ног на голову. Он просто не мог в это поверить, не мог принять и признать то, насколько теперь он был слаб и зависим от этого омеги. Тэхёна тянуло к Чонгуку, и с каждым часом противостоять желаниям было всё сложнее и неохотнее. От неясно пробудившейся злости и беспощности Ким с размаху ударил топором так сильно, что по большому и старому пню расползлась неровная трещина. Чонгук к тому времени уже домыл второй этаж и спустился на первый. Его голову тоже посещали мысли об альфе; чем он занимался и где пропадал, пока Гук тут в одного перемывал весь дом. Омегу, кажется, даже не волновало то, что около семидесяти процентов его мыслей сейчас занимал Ким. Он будто даже не замечал этого, просто размышлял, занимал себя мыслями о красивом весьма холодном мужчине и не видел в этом ничего смущающего. Чонгук думал, что ещё ни один альфа до Кима никогда так сильно не привлекал его и одновременно с этим припугивал своей аурой, вынуждая незаметно остерегаться и следить за тем, что говоришь ему и как говоришь. И несмотря на робкий страх, Чону очень хотелось стать с Тэхёном чуточку ближе, чтобы получше узнать о нём и его жизни. Чтобы не бояться и, наконец, перестать думать о нём, как о хладнокровном недоступном альфе, который разделял радости жизни только с самим собой, и который привык никого не любить и не чувствовать себя любимым. Выжав половую тряпку, Чонгук подошёл к дальнему углу гостиной, чтобы начать уборку, и принялся выдвигать из-под комода какие-то две запылившиеся коробки. Вытащив их, омега обнаружил, что они были хорошо запечатаны на несколько слоёв скотча, да так, что даже канцелярским ножом справиться здесь было бы проблематично. Чонгук принялся рассматривать обе коробки и прочитал на них подписи: «Детские воспоминания 1987-2001» и «Мусор из прошлого». Гук нахмурился. Вроде бы обычные названия для памятных личных вещей, но с другой стороны было здесь что-то своеобразное, странное. Омега подумал, что захочет потом спросить об этих интересных коробках у Тэхёна, если тот не откажет, а пока этот вопрос останется для него открытым. Чонгук вздохнул и начал мыть пол в гостиной, залазя в каждый угол и тщательно собирая всю пыль, не забывая чихнуть после каждого прохождения тряпкой. Так Чонгук не заметил, как прошло два часа. А Тэхён как вышел куда-то, так с того момента дома и не появился. Омега за это время уже успел перемыть полы на всех двух этажах, вылил ведро чёрной воды, убрал по местам все средства и разложил остальные лишние вещи туда, где, на взгляд Гука, они должны было храниться. Покончив со всеми делами, Чонгук присел на край дивана, сложив руки на коленках, и осмотрел блестящие полы и идеально убранную комнату, гордясь своей проделанной работой. Стрелка стояла на трёх часах дня. Хотелось есть, а Кима всё нигде не было слышно. Отчего-то Гуку не хотелось выходить на улицу и ходить искать альфу по слякоти. Он решил посидеть так неопределённое время в тишине на диване и стал ждать прихода альфы. Убив просто так пятнадцать минут, омега устал сидеть без дела и хотел уже выйти во двор осмотреться. Но тут он замер, услышав прямо за дверью топчущиеся шаги. Входная дверь резко открылась, и Чонгук, вздрогнув, встал с дивана, обернувшись к вошедшему альфе. Лицо Тэхёна было розовым от лёгкого морозца, чёрные волосы растрепались и были усыпаны опилками, а сам он был хмурым и шумно дышал ртом. Он разулся и, смотря себе под ноги, прошёл вглубь гостиной с перевязанной стопкой рубленых поленьев на спине. Дойдя до камина, Ким сложил материал для топки в дровницу и, закончив, наконец, посмотрел на Чона. — Я всё убрал, — скромно произнёс Гук, круглыми глазами уставившись на альфу. Тэхён резво огляделся по сторонам, кивнул и принялся снимать куртку. — Отличная работа, молодец, — глубоко дыша, одобряюще ответил, избегая зрительного контакта с омегой. — Голодный? — Да. — Сейчас будем что-нибудь придумывать, — Ким повесил куртку и потёр ладони. — У вас опилки в волосах застряли, — поджав губы, проговорил Чонгук. Ким сначала странно на него посмотрел, а потом принялся требушить свои волосы, избавляя их от мусора, который тут же посыпался на только что вымытый пол. Чонгук, видя это, болезненно сомкнул губы. — Чем ты обычно обедаешь? — направившись на кухню, спросил мужчина. — У меня нет определённого меню на день, я съем всё что предложите, — Гук убрал руки за спину и пошёл хвостиком за Тэхёном. — Значит, бульдак с курицей сойдёт? — открыв шкаф и с вопросом посмотрев на омегу, спросил Ким. — Конечно. Тэхён достал все необходимое продукты, и они тут же вместе начали готовить. Альфа всё время, проведённое вдвоём на кухне, вёл себя как-то дёргано и неспокойно. Стоило Гуку встать к нему чуть ближе, Кима будто ударной волной отталкивало и он ступал на шаг дальше от омеги. Мужчина постоянно избегал лишних прикосновений и взглядов, отвечал коротко и будто неохотно. И естественно, все эти явные изменения в поведении альфы не могли остаться для Чона незамеченными. Чонгук смотрел на спину старшего, который сейчас отвернулся от него, и всё размышлял о том, что могло заставлять альфу так нервничать. Тот ни о чём не говорил, кроме как о готовке. Почему? Вероятно, не привык рассказывать кому-то о своих проблемах и научился справляться с ними в одиночку?.. Это было похоже на факт, но всё же, Гуку было любопытно услышать ответ от Кима. — Господин Ким, — набравшись смелости, позвал старшего Чонгук. — М? — мужчина ответил с небольшим опозданием, занятый за чтением состава на упаковке. Омега вдруг затормозил и в миг передумал о своём вопросе. Вдруг он лез не в своё дело и ставил Тэхёна в неловкое положение? — … Когда я мыл полы, я нашёл две больших коробки в гостиной… — растягивая слова, произнёс Гук. — Ты о тех, что в углу под шкафом? — не обернувшись, уточнил Ким. — Да, о них. — Да так, всякий накопившийся за годы хлам, как на память. Не интересно, — отстраненно ответил альфа. Чонгук поджал губы и кивнул самому себе. Ну в принципе, такой ответ он и ожидал получить. Но хотелось бы, конечно, поподробнее. Видимо, уже в другой раз узнается, если Тэхён не сочтёт это за наглость и излишнее любопытство. Оставшиеся пятнадцать минут они молча вертелись на кухне, ни о чём друг у друга не спрашивая и почти никак не контактируя. Чонгуку было неловко готовить в таком молчании, но и говорить о чём-то с Тэхёном тоже не очень хотелось. Мужчина выглядел раздражённым и не настроенным на какой-либо разговор, а Чона изнутри терзали любопытство и висевшие вопросы, но он боялся показаться навязчивым. Знал бы омега Кима так хорошо, чтобы уметь читать его мысли по одному взгляду, и ему было бы с ним куда спокойнее. — Готово, садись за стол, — произнёс Ким, достав две тарелки. Чонгук послушно присел за стол, скромно сложив руки на коленках. Тэхён положил в миски горячую лапшу, достал палочки и поставил одну порцию перед Гуком, а другую — к своему месту. Положив посреди небольшого стола деревянную дощечку, Ким поставил на неё сковороду с поджаренными кусочками курицы. Пока альфа продолжал накрывать на стол, ставя пиалы с порцией кимчи, кунжутными листьями и варёными яйцами, Чон тихо ждал, когда Тэхён сядет с ним, и думал. Эта трапеза снова обещала пройти в гнетущем нетерпеливом молчании, и Гук всеми силами хотел избежать этого. Младший исподтишка рассматривал мужчину и размышлял, о какой теме можно поговорить за обедом, чтобы хоть немного открыть завесу и узнать Тэхёна ещё лучше, при этом не дать тому почувствовать, что у него копаются в душе. Ким, наконец-то, сел напротив Чонгука и, взяв палочки, потянулся к сковороде за кусочком курицы и сказал бесцветное: «Приятного аппетита». Чон не ответил, потому что всё ещё был в раздумьях и есть не начинал. Тэхён какое-то время спокойно жевал, молча смотря себе в тарелку, а потом, заметив, что младший так и не приступил к еде, поднял на того недоумённо-вопросительный взгляд. Как только их глаза установили контакт, Чонгук словно очнулся и резко заговорил: — Вы когда-нибудь ходили в горы? — уверенно бросил неожиданный вопрос омега и принялся накручивать лапшу на палочки. Тэхён на несколько секунд перестал жевать, смерив Гука таким же недоумённым взглядом, но вскоре продолжил есть и задумчиво отвёл глаза в сторону. — Ходил. Пару раз, — с большими паузами отвечал мужчина. — Делать там нечего, одни деревья да камни. Скукота. Чонгук с набитым ртом внимательно выслушал Кима, а когда прожевал, продолжил: — Люди мечтают здесь оказаться, едут через полмира, чтобы увидеть эти красоты, а для вас это скучно? — Чонгук старался, чтобы этот вопрос звучал максимально искренне и без наезда. Тэхён снова замер, уставился на Чона с такими же глазами, будто полными презрения, и отложил палочки, скрестив руки и медленно размяв пальцы. Чон от этого жеста немного напрягся. — Что ты хочешь от меня услышать? — спросил Ким, вопросительно подняв брови, и продолжил: — Что я слепой идиот, раз не замечал всего этого, и сейчас же пойду в мороз по грязи в Альпы, чтобы убедиться в том, что ты прав? Тэхён говорил спокойно, но Чонгук мог кожей чувствовать, как он умело сдерживал своё напряжение. — Нет, я не говорил, что вы слепой идиот. Просто вы… Вы просто в последнее время такой угрюмый, и я всё думал, в чём может быть причина. Вы живёте в одной из самой красивой стране мира, имеете всё необходимое для спокойной и радостной жизни, но при этом выглядите таким недовольным и несчастным. Почему? Это из-за меня? Тэхён задумчиво прикусил губу и прищурил глаза, рассматривая Чонгука. Он не улавливал суть их разговора, но, что бы омега не задумал, он решил не отходить от темы и отвечать на все вопросы. Может быть, это к чему-то и привело бы. — Нет, не из-за тебя, Чонгук. Ты знаешь, есть такое у человека чувство — насыщение. Я живу в этой глуши уже почти десять лет, за это время я повидал здесь всё, мне наскучили эти виды. Поначалу я тоже думал, что это место — просто Рай на земле, но потом ко всему привыкаешь, трава не кажется такой зелёной, какой ты увидел её в первый раз; горы не кажутся такими уж высокими и непокоримыми. И мне правда уже наскучила эта однообразная жизнь, но и уехать отсюда я не могу, потому что… я просто привык. Чонгук внимательно слушал Кима, забыв уже о том, что еда стынет. Он не находился со словами, не знал, что ответить на это чистое признание. Казалось, что тема была обсуждена и можно было закрывать разговор, но Тэхён снова заговорил: — Единственное, что внесло в мою одинокую жизнь какое-то разнообразие, это ты, — Ким понизил голос и говорил тише, с еле заметной улыбкой посматривая на Чона, который в удивлении приподнял брови. — Я действительно рад, что ты оказался здесь. И прости за эти слова, но я правда рад тому, что ты потерялся в Альпах, потому что, таким образом, ты смог найти меня. Чонгук замер с раскрытым ртом, а глаза его были удивлены, но смотрели в то же время с какой-то грустью. Он отвёл взгляд, побоявшись продолжать разговор. Сам же его начал, а теперь не знал, что ответить. Чон не рассчитывал на то, что сегодня Тэхён будет откровенничать с ним, хотя сам этого хотел, чтобы сблизиться ещё немного и перестать чувствовать неловкость. Но всё обернулось иначе. А Ким же, в свою очередь, теперь не казался таким подавленным и угрюмым, каким был пару минут назад. Он вообще не сожалел о своих словах и не переживал о том, что наговорил слишком много. Ему стало даже легче. Конечно же, всю душу на Чона он изливать сейчас не собирался, было ещё рано для столь глубоких и личных разговоров, но намёк уже был подчеркнут, и это можно было считать прогрессом в становлении их взаимоотношений. Самое главное, чтобы Чонгук этот намёк правильно понял, хотя Тэхён в этом и не сомневался, потому что он был слишком однозначным и прямолинейным, чтобы не понять его правильно. — Так вы хотите сказать, что вы рады моему присутствию? Это правда? — переспросил омега, с надеждой взглянув на мужчину. — Буквально именно это я и сказал, — спокойно ответил Ким и положил подбородок на костяшки пальцев. — Благодаря тебе я понял, что во мне ещё не всё потерянно. Я будто заново познал себя. До этого дня я не чувствовал одиночества, а сейчас я осознал, насколько я и моя душа опустели. Мне хочется чувствовать что-то кроме одиночества и безмерного спокойствия, и ты, я думаю, можешь мне это дать. — Вот как, — Чонгук приподнял брови и легонько кивнул. — Я почему-то думал, что вы меня не возлюбили ещё с первого дня. — Во-первых, оставь уже наконец эти формальности, пожалуйста; во-вторых, что заставило тебя так думать? Я как-то плохо относился к тебе? — Ким будто начал волноваться, но быстро совладал с собой, сжав под столом пальцы в кулак. — Нет, вы… Ты ничего не сделал, в этом-то и дело. Мне просто показалось, что сегодня ты чем-то недоволен и холодно со мной разговариваешь. Я подумал, что проблема во мне, не знаю. Может быть, ты привык и тебе хорошо быть одному, и чьё-то чужое длительное присутствие вызывает у тебя дискомфорт… — Чонгук закончил говорить с неуверенностью, будто он только что понял, что сказал что-то до невозможности абсурдное. Тэхён задумчиво нахмурился и стал внимательно смотреть на омегу, обдумывая его слова. Чонгук замолчал и напряжённо ожидал услышать от Кима объяснения и реальную причину изменений в его поведении рядом с ним. Ким понял, что его намёк Чонгук не уловил. — Как я уже сказал до этого, я очень рад тому, что мы встретились с тобой при таких непростых обстоятельствах. И то, что я привык жить в уединении с самим собой — это да. Но причина моего плохого настроения, ещё раз повторюсь, не в тебе. Вернее… — Ким осёкся и снова задумался. Как бы деликатно и доходчиво стоило сказать этому мальчику, что причиной всей этой разборки был именно он? — … Если говорить точнее, я отдалился не потому, что твоё присутствие меня как-то раздражает, а потому, что твоё присутствие как раз-таки наоборот заставляет меня чувствовать себя окрылённым. Я стал одержим постоянными мыслями о тебе и теперь я мучаюсь от этого. Но я бы не сказал, что это прямо мозговое насилие и страдание. Ты каким-то чудесным образом влияешь на меня, и я чувствую, как альфа внутри меня просыпается, когда ты оказываешься рядом со мной. Я снова чувствую себя полноценным живым человеком с чувствами, только потому что ты. Чонгук слушал всё это с застывшим в глазах изумлением. Он с трудом контролировал непонятные судороги в теле и даже на какое-то время затаил дыхание. Можно ли было безошибочно предполагать, что Тэхён только что признался ему? Только в чём? — Ты имеешь в виду, — подал голос Гук, снова решив уточнить. — Мне не кажется, в твоих словах есть симпатия? Я тебе нравлюсь? Тэхён хотел рассмеяться, но сдержался, чтобы больше не смущать младшего. — Определённо, нравишься. Посмею даже заявить, что эта симпатия сильна и с каждым часом она только растёт, — карие глаза Тэхёна вдруг подогрелись янтарем. Чонгук весь подобрался и заметно напряг плечи. Дело шло не в лучшую для него сторону. Он хотел лишь помочь разобраться в чужой проблеме и выслушать, но он даже не предполагал, что проблемой был он сам. И какое здесь было решение? Либо ответить отказом, либо… Либо что? Омега точно не мог остаться здесь навсегда. И он даже не чувствовал каких-то тех же сильных чувств к Тэхёну, чтобы с уверенностью ответить взаимностью и дать надежду на отношения и совместную жизнь. Гук понимал и полностью осознавал тот факт, что Тэхён слишком долго был один и уже соскучился по любви к кому-то, а с его появлением альфа, наконец, смог проявить хоть капельку чувств. Человеку всегда нужна поддержка, всегда нужен кто-то рядом. И глупо было считать, что Ким уже взрослый закаленный мужчина, который был в состоянии решить свои внутренние конфликты в одиночку. В данный момент омега не разбирал своих чувств. Он не понимал, как ему следовало реагировать; что нужно отвечать и вообще стоило ли начинать говорить о своих чувствах, если их могло просто не быть. Гук не хотел делать Тэхёну больно своим отказом, но разве ему не было всё равно? Чонгук даже не знал, как теперь смотреть альфе в глаза. После сказанного за обедом между ними точно что-то поменялось, оба это прекрасно чувствовали, но по-разному: Ким был рад своей открытости перед Чоном, а последний уже судорожно думал, как выстроить между ними стену, чтобы никому не ударило по сердцу. Всё это время Ким открыто рассматривал Чонгука, но в его взгляде не прослеживались похоть или желание. И младшего, на удивление, это смущало даже чуть больше, чем то, если бы Тэхён смотрел на него с неприкрытым вожделением. Если бы Ким просто хотел его для утех, Гук бы даже разбираться не стал, на корню обрубил бы всю связь и в этот же день ушёл от него. Но в реальном случае всё не так просто, здесь чувства глубже и они сильны. — Почему же я тебе нравлюсь? — Гук решил капать ещё глубже. — Ты скромен, очень красив, немногословен, но в то же время очень приятный и дружелюбный. У меня нет чётких представлений о моём идеальном партнёре, но смотря на тебя, я понимаю, что ты очень близок к нему. Чертовски близок. Твой образ почти безупречен, идеален для меня, он притягателен, и я хочу быть с тобой каждый день… кажется. Тэхён говорил словно в бреду. Его затягивали эти чёрные глаза напротив, которые были широко раскрыты и практически не моргали. В них застыло что-то прекрасное и неуловимое, Тэхён не смог разглядеть. Страх это был или тёплый трепет. Чонгук опять молчал в потрясении. Чем больше он спрашивал и узнавал, тем глубже он себя закапывал. Пора было остановиться, думал он, но что-то всё не давало ему заткнуться. — Тебя сильно заденет то, что в один момент, услышав от тебя три слова, я отвечу «нет»? Ким застыл и резко выдохнул. Его глаза смотрели цепко, но с нежностью. — Я приму твой ответ, даже если это будет очень сильным ударом. На этот раз снова замер Чонгук. Они поочерёдно вводили друг друга в тупик, играя на эмоциях и говоря о чувствах не напрямую. Омега в моменте резко почувствовал себя неуютно. Себе он внушил, что это знак, что нужно заканчивать эту трапезу. Они слишком много узнали. Гук больше ничего не сказал, молча встал и вышел из-за стола, унеся свою тарелку в раковину и принявшись мыть её. Ким оставался сидеть на месте и смотрел на стул, где только что сидел Чонгук. Он не понимал, о чём сейчас думал омега, но хотел надеяться, что он не обременил его своими безудержными откровениями. Хоть Чонгук и выглядел сейчас потерянным и пребывающим в замешательстве. Тэхён вышел из мыслей и принялся собирать на столе посуду. Подойдя к раковине, он ненароком отпугнул от себя Чона, который не хотел сейчас стоять с ним слишком близко. Младший быстро вынырнул из пространства между альфой и гарнитуром, и скрылся из виду в гостиной. Только бы он не начал его избегать, Киму этого очень не хотелось. Он думал, что поделившись своими мыслями и чувствами, они с Гуком смогут найти какое-то обоюдное решение, но было такое чувство, что Тэхён наоборот только всё разрушил. О чувствах было рассказано, а Чонгук становился всё дальше. И, наверное, это было естественно. Будь на месте Гука кто угодно, он бы так же отреагировал на сердечные признания человека, которого знает от силы лишь день. Но убиваться по этому поводу не стоило. Может быть, было не всё так плохо и у них скоро снова состоится подобный разговор, за которым они точно решат все душевные перипетии. Тэхён закончил мыть посуду и пошёл в гостиную за Чонгуком. Молодой человек сидел на диване с книгой в руках, увлёкшись за её чтением, и вовсе не заметил вошедшего Кима. — Ты будешь здесь или хочешь пойти мне помочь? — спокойно поинтересовался Тэхён, остановившись у дивана. — С чем помочь, это срочно? — тихо спросил Гук, подняв на мужчину уставшие глаза. — Вижу, ты на работу не настроен. Ладно, сиди здесь, я сам. Ким ушёл в прихожую, оделся и снова вышел на улицу, громко закрыв дверь. Чонгук выдохнул с неясным облегчением. Тэхён наконец-то оставил его в покое. Чтобы не отягощать свой мозг тревожными рассуждениями об их недавнем разговоре, он предпочёл засесть за книгу и хоть как-то утихомирить свои переживания. Хотя переживать было не о чем, Гук просто себя накручивал, испугавшись тэхёновых слов. Если разобраться во всей этой паутине откровенностей, то получается, что Ким ни к чему его не принуждал — он лишь говорил о себе и о том, что думает. В конце концов, Чонгук сам сподвиг мужчину к этому разговору. Но никто из них виноватым в том, что случилось не был.

***

Время пронеслось быстро и незаметно. Чонгук неизвестное для себя количество времени просидел за книгой, а когда, наконец, оторвался и поднял глаза к окну, увидел чёрное небо с мерцающим в нём громом. Глаза пали на часы — стрелка указывала на шесть вечера. Чон был в небольшом замешательстве, потому что Тэхёна всё это время нигде не было слышно, и тот за весь оставшийся день в доме больше не появлялся. А омега за это время успел уже о нём забыть, но теперь находиться одному в чужом доме тёмным вечером было малость некомфортно. Чонгук встал, нашёл включатель и осмотрел первый этаж. Никаких звуков ниоткуда не доносилось, и это пугало. В доме альфы вдруг стало так угнетающе пусто, что Гук нашёл смелость собраться и выйти на улицу, чтобы найти Тэхёна. Как бы странно не звучало, но он соскучился по его компании. Молодой человек оделся и толкнул дверь, почти вывалившись на улицу. Он понятия не имел, где мог столько времени пропадать Ким, но ему нужно было его найти. Под тусклым светом дворового фонаря, по грязи и слякоти Чонгук направился на внутренний двор, заглянул в сарай и закрытый курятник, обошёл всю придомовую площадь, но здесь Тэхёна не нашёл. К сожалению, на этом чонгуковы догадки о нахождении альфы закончились. Он больше не знал мест, в которых можно было обнаружить Тэхёна. У него даже не было его номера, чтобы позвонить и узнать, где тот пропадал. Чонгук посмотрел в небо, шмыгнул носом, и от незнания как быть дальше, пошёл обратно к дому, ждать там возвращения альфы. Когда Чон подошёл к двери, за его спиной со стороны леса что-то треснуло, будто кто-то наступил на ветку. Омега резко обернулся на звук, почувствовав себя в фильме ужасов и словив с этого панику. Приглядевшись, в тёмных очертаниях деревьев Гук заметил человека, который шёл в его сторону. Молодой человек замер от испуга, но неотрывно продолжал всматриваться в фигуру, которая подходила всё ближе. Когда неизвестный вышел на свет, перед глазами показалось знакомое лицо, и Чонгук выдохнул с облегчением, взявшись за сердце. Тэхён со странной лёгкой улыбкой подошёл к младшему и устремил на него тёплый взгляд. Чонгук смотрел в ответ и ждал объяснений. — По глазам вижу, что боялся без меня, — нежный баритон обволок Гука, отчего тот совсем успокоился. — Нет, я отлично провёл те три часа. Просто потерял тебя. — И пошёл в одиночку искать меня по темноте, не зная местности, — Тэхён тепло улыбался. Видно было по лицу, что ему нравилось осознавать тот факт, что Чонгук заволновался и решился пойти на его поиски. Значит, ему было не всё равно. — Ну ты уж много о себе не заявляй. Я просто привык заботиться о людях, и неважно кто они мне. Тэхён низко рассмеялся своим бархатным голосом. — Конечно, так и есть. Чонгук укоризненно взглянул на старшего, но больше ничего говорить не стал. Зачем-то он показал милую улыбку в ответ на тэхёнову, но вскоре отвернулся и открыл дверь, войдя в дом. Ким зашёл следом и закрыл дом на два замка. Они раздевались молча, не смотря друг на друга, и в воздухе чувствовалась какая-то неловкость. Чонгук не любил это чувство. Омега снял с себя верхнюю одежду и остался стоять в коридоре прихожей, наблюдая за тем, как альфа расшнуровывал свои ботинки. Тишина затягивалась, а неловкость всё не уходила, и Гук решил заговорить. — Где ты так долго был? — теребя ниточку от толстовки, тихо спросил он. Тэхён поднял на младшего удивлённые глаза. — В лесу, — коротко ответил Ким и вернул глаза к шнуркам. Чонгук глянул на него с неприкрытой обидой во взгляде. Никто из них этого не заметил. — А что там, в лесу? — Кормушки проверял, охотничьи ловушки обезвреживал, сучья собирал, — медленно перечислял Тэхён. Мужчина встал с пуфика и убрал ботинки в кладовую. Двумя руками он зачесал тёмные волосы назад и встал рядом с Гуком, внимательно на того посмотрев. Чонгук выглядел понурым и уставшим, что не то чтобы взволновало Кима, больше удивило. — Всё хорошо? Омега резко поднял глаза и через пару секунд кивнул. Тэхён был готов растянуть на губах широкую улыбку, потому что младший выглядел точно как маленький капризный мальчик, которому не хватало внимания. Ким сейчас жалел о том, что не настоял тогда пойти с ним в лес проветриться, а оставил Чона одного дома на несколько часов и при этом не сказал, куда собирался уйти. — Ты с того момента больше не ел? — Нет, не хочу. — А что хочешь? Чонгук задумался. — Спать, — ответил вскоре. — Но сейчас только полседьмого… Из-за беспросветных свинцовых туч стемнело раньше, и оттого в сон клонило уже сейчас. — Я устал. Тэхён тихо выдохнул и посмотрел в сторону. Он хотел провести остаток дня с омегой, но, походу, потерпел неудачу. — Может, посидишь рядом со мной, пока я буду доделывать работу? Гук чуть нахмурился, услышав эту просьбу. — Какая у тебя ещё работа? — Я же говорил, я переводчик. Сейчас перевожу книгу, вот, — Тэхён не мог перестать улыбаться, смотря на сонного омегу. — Хорошо, посижу. Сначала они заварили себе чай, взяли вафли и печенье и уселись на диване в гостиной. Чонгук тихо попивал свой чай с лимоном, угощаясь сладостями, пока Тэхён включал ноутбук и настраивался на работу. Рядом с собой он положил блокнот для записей и два маленьких словаря, которые могли помочь ему при работе. Какое-то время Гук наблюдал за мужчиной: следил, как его пальцы быстро перемещались по клавиатуре, как его глаза в чёрной оправе очков бегали по монитору и как выражались на его лице мелкие морщинки, когда он хмурился. Вскоре наблюдать за чужой работой стало скучно. Допив чай, Чонгук почувствовал, как стремительно стало расслабляться его тело, а глаза становилось тяжелее держать открытыми. Вдруг Тэхён вывел его из дремоты, сказав: — Ты можешь вытянуть на меня ноги, если хочешь. Чон сначала очень смутился, но потом подумал, что сидеть в таком положении он быстро устанет, поэтому не стал противиться. К тому же, это было предложено ради его же комфорта. Он вытянул ноги и положил их на бёдра Кима. Старший накрыл их пледом и свою левую руку оставил лежать на чонгуковой коленке. Было удобно, тепло и хорошо, и Гук слишком устал за сегодня, чтобы думать о руке альфы, которая покоилась на его колене и мягко его поглаживала. Сколько времени они так просидели — неизвестно. Чонгук уснул глубоким сном, сам этого не заметив, и проснулся только тогда, когда почувствовал, что он на диване один. Омега открыл глаза и увидел перед собой темноту. Тэхёна не было рядом, по всей видимости, он закончил работать и ушёл к себе наверх спать, а Гука будить не стал. Чонгук чувствовал усталость, но заснуть снова всё никак не мог. В голове были странные мысли. Омега лёг на спину и начал всматриваться в тёмный потолок, постепенно привыкая к ночному мраку, стоящему в доме. Он чувствовал, как сон стремительно уходил, и угнаться за ним было уже сложнее. Через недолгое время Гук уже не чувствовал никакой сонливости, и понял, что заснуть во второй раз сегодня у него точно не выйдет. Вздохнув, он прикрыл глаза и стал просто думать обо всём на свете, отчего образы в голове выходили спутанными и неотчётливыми. Навязчивые думы и полное отсутствие сна сильно действовали на нервы. Гук хотел уже встать и заварить себе чашку чая, но боялся будить Кима своими ночными похождениями и хозяйничать на чужой кухне в одиночку. Тут за окном послышался громкий вой. Чонгук затаил дыхание и прислушался. Вой доносился откуда-то совсем близко, как будто бродячий пёс или волк находился прямо под дверью и безостановочно выл. Этот вой всё никак не утихал. Вскоре он стал только сильнее, и к нему добавилось ещё несколько протяжных звуков, а следом и писклявый скулеж, и даже собачьи крики. Чонгук с ужасом застыл и понял, что это были не просто какие-то псы бродяги, а целая стая волков, которая крутилась прямо около дома. Омега сел на диване и посмотрел в сторону двери. Он вслушался в тишину и уловил, как тихо скреблись в дверь и скулили. Видимо, волки оголодали настолько, что пришли на территорию человека, чтобы добыть еды. Стая голодных волков прямо под дверью… У Чона волосы на теле встали дыбом. Оставаться одному на первом этаже ему ужасно не хотелось. Его пугали эти крики и голодный вой до ужаса. Не выдержав, молодой человек вскочил с дивана и в обнимку с одеялом побежал наверх к Тэхёну. Забежав на второй этаж, Чон остановился и его взгляд пал на самую ближнюю дверь, через щель которой проглядывался тусклый свет. Чонгук чувствовал себя смущённым, но спускаться обратно было слишком страшно. Он тихо и медленно ступил по ковровой дорожке и толкнул дверь в спальню Кима. Одним глазком заглянув в дверной проём, Гук увидел Тэхёна. Тот не спал. Сидел на кровати с открытой книгой, лежавшей у него на ногах, и смотрел куда-то в окно, о чём-то задумавшись. Чонгук тихо вздохнул и всё же решился показаться мужчине. Взявшись за ручку, омега открыл дверь шире и ступил на порог спальни. Тэхён тут же обернулся и обратил удивлённый взгляд на младшего. — Чонгук, что случилось? Почему не спишь? — Ким тут же снял очки и отложил книгу на тумбочку, с вопросом принявшись разглядывать перед собой омегу и пытаясь уловить какие-то эмоции на его лице. — Ты не слышишь вой? Прошло десять секунд прежде чем старший ответил: — Слышу, ну и что? — спокойно произнёс альфа. — Это волки, мне страшно. Тэхён выпрямился, спиной отпрянув от изголовья, и с тёплой улыбкой посмотрел на Гука. — Ты из-за этих блохастых не можешь уснуть? — Угу. — Они до тебя не доберутся, не за чем бояться, Гук-а. — Но этот скулеж и крики… Они очень громко лают, меня это очень пугает. — Ну хорошо, хорошо… что мне сделать? — Ким задумчиво скрестил ладони, приложив их к губам. — Мне выйти к ним и пристрелить их из ружья или?.. Чонгук насупился. Похоже, Ким не воспринимал его всерьёз и думал, что он драматизирует. Омега опустил глаза к полу и продолжил говорить уже намного тише: — Если ты не против, можно я этой ночью посплю у тебя? — уставшие чёрные глазёнки медленно поднялись к глазам Тэхёна. Ким проморгался и недолго поразмышлял над ответом. В первую очередь он думал о комфорте Чонгука и посчитал, что будет лучше уступить ему свою кровать, а самому лечь внизу. Хотя Тэхёну в эту ночь хотелось быть рядом и защищать Гука от всех посторонних звуков, которые пугали «маленького» омегу… — Хорошо, если тебе страшно спать внизу, я могу пойти на первый, а ты ложись здесь… — Нет, я так не хочу, — встрял Чон, чуть повысив голос. Ким замолк и уставил на Чона не верящие глаза. — Я не хочу спать один, я очень напуган. Я хочу, чтобы ты поспал сегодня со мной, только эту ночь. Пожалуйста. Мужчина был в явном замешательстве, но кто он такой, чтобы отказывать в такой простой просьбе этому омеге. Его внутренний альфа уже довольно потирал руки, но Ким неустанно наседал на него, не давая пылу разгореться. — Ложись, я уступлю тебе. Тэхён достал из-за своей спины подушку и положил её рядом, чтобы Гук мог прилечь на неё. Младший закрыл дверь и подошёл к кровати, молча откинул край одеяла на Кима, улёгся рядом на свободную сторону и накрылся своим пледом, который он утащил снизу. Улегшись к мужчине спиной и хорошо укутавшись, Гук сказал: — Спасибо тебе, спокойной ночи. Тэхён смотрел на его тёмный загривок и улыбался. — И тебе сладких снов. Попрощавшись, старший не спешил гасить свет. Он, как и Чонгук, не видел сна в глазах и всё думал об их разговоре за сегодняшним обедом, кишащем откровенностями и признаниями. Мечтая отвлечься от мыслей, Тэхён взял с тумбы книгу и продолжил читать. Глаза беспрерывно бегали по строкам, но вместо написанного сюжета перед глазами всё равно всплывал образ Гука и его изумлённый взгляд. Тэхён вздохнул и скосил глаза на Чонгука. Тот лежал спиной, не шевелясь, его грудная клетка медленно вздымалась, и Ким знал, что омега не спал. Хотелось поговорить ещё, но уже не о чувствах, а друг о друге. Они немного поторопили события, начав знакомство не с той темы, а сейчас Тэхён хотел пообщаться о другом. О том, с чего и стоило начинать. — Чонгук, — очень тихо позвал мужчина. — М? — сразу коротко ответил младший. — Расскажи мне о себе. Эта просьба в данный момент казалась странной и неуместной, но Тэхён не видел в этом проблемы. Всё равно они оба страдали от бессонницы. Гук какое-то время молчал, не находясь с ответом, а потом развернулся и лёг на спину. — Что именно ты хочешь узнать обо мне? — его глаза были закрыты, но голос звучал бодро, даже с вызовом. — Всё что угодно. Твоё любимое кино, книга, напиток, знаменитость, есть хобби?.. — Не смотрю фильмы; любимой книги нет; пью всё, что сладко и вкусно; знаменитостей особо никаких не знаю, но Бен Аффлек в моём вкусе; хобби?.. Путешествовать люблю, — налету ответил Гук, особо не размышляя. И Тэхёна бы такой ответ вполне устроил, если бы не то недоразумение, возникшее между ними сегодня, и навязчивые мысли о том, что омега своим кратким ответом просто пытался отделаться от разговора с ним. — Любишь сильно постарше? — Что? — омега нахмурился. — Бену Аффлеку пятьдесят два, а ты две тысячи второго года. — Ты запомнил это, какая неожиданность. — У меня хорошая память о людях. Тем более, за последние годы они не так часто встречались в моей жизни. — Легка жизнь отшельника. — Не понял. — С людьми почти не видишься. А я так устал от этих сущностей, — вздохнул Чонгук и отвернул голову. Его глаза были плотно сомкнуты, но говорил он внятно и по сути. — В них столько алчности и зависти… — Не все же такие. — Нет, мы все такие. Просто в ком-то меньше гадости, а кто-то просто гадость. — Я не гадость, — сквозь улыбку тихо произнёс Тэхён. — Что мы об этих людях? Я уже рассказал про себя, расскажи теперь ты о себе, — голос Гука звучал мелодично и заинтересовано. Под лёгким феромоном альфы, который Гук уже не отличал от обычного кислорода, младший очень быстро расслабился и чувствовал себя в кровати Кима уже менее смущённо. Тэхён повторил позу Гука, легши на спину, и собрался с мыслями, чтобы начать рассказ не с далека и с самого интересного. — У меня было сложное и суровое детство, поэтому я вырос человеком без особых интересов. Я прост и непривередлив, но стандарты в отношениях у меня довольно высокие. — О-о-о, — протянул Гук, и в его тоне Ким смог уловить ухмылку. — Конечно, я всю жизнь чувствовал только холодную заботу, и даже любовью это назвать сложно. Но это никак на меня не повлияло. Я не вырос тираном, у меня нет необоснованной ненависти к людям, я просто хочу почувствовать настоящую любовь… Если ты понимаешь, о чём я, Чонгук. Омега открыл глаза. Тэхён облизнул губы и продолжил: — Я не принуждаю тебя к чему-то, не подумай. Я просто делюсь своими чувствами. Ты можешь их разделять, можешь отвергать, но главное выслушай. — Я уже много услышал, Тэ. Очень много. — И что ты думаешь об этом? — Тэхён лёг на бок, положив руку под голову, и внимательно и настороженно взглянул на Гука. — Тебя не сильно ошеломили мои слова тогда за обедом? Чонгук ответил не с ходу, но ответил. — Честно, я тоже думал о тебе разное. Но я и представить не мог, что такой мужчина, как ты, окажется таким влюбчивым и простым в признаниях… — У меня к тебе много вопросов. — Хахаха, — тихо рассмеялся Чонгук. — Что ты там думал обо мне, м? — Ким придвинулся к Гуку и заинтересовано стал глядеть в лицо младшего. Чонгук был красив безумно. Тэхён как будто только сейчас это осознал. — Я сам не знаю, что на меня нашло. Мне было просто интересно узнать, что ты за человек, живущий один среди гор. Но кажется, я до сих пор тебя не знаю, даже после всего того, что было сказано за сегодняшний день. — Ты меня не осуждаешь? — За что же мне тебя осуждать? — За те чувства. — Да брось. Я просто стараюсь пока не думать об этом. — То есть, тебе всё равно? — Нет, но… да. Слушай, — Чон выдохнул и сел в кровати. Тэхён повторил его действия, и они оба оказались в сидячем положении, уставившись друг на друга. — Чего ты хочешь от меня? Ты сам говорил, что ничего от меня не просишь и позволяешь мне свободу мысли, а сам сейчас обижаешься, что мне плевать на то, что ты чувствуешь?.. — Я просто хочу разобраться. Ты никак не комментируешь наш сегодняшний разговор, на который, прошу заметить, ты сам меня вывел. Ты ничего путного не сказал в ответ, я не знаю, испугали ли тебя тогда мои слова или ты почувствовал что-то взаимное. Между нами есть какая-то стычка, недопонимание, и я хочу это устранить. — Ты не даёшь мне время на размышления. — Сразу после этого я оставил тебя одного на несколько часов, тебе не хватило время на размышления? — За это время я успел только прийти в себя. Я ничего ещё не решил. Тэхён выдохнул и потёр переносицу. Он запутался. Он не понимал, что творилось в голове Чонгука, но ещё больше он не понимал его чувства. Что было у него там, в душе. Омега не спешил ему раскрываться. Может потому, что там ничего и не таилось. Но тогда зачем ему так долго молчать с ответом. Если было о чём думать, значит, были и чувства. Все мысли должны исходить откуда-то. Ким не знал, сколько сможет ещё прождать, но надеялся, что Чонгук не уедет от него, так и не дав ответ. — Хорошо, давай так. Я лучше уйду сегодня вниз, а ты побудь один, если так тебе будет лучше. Мужчина встал с кровати и стал медленно собирать свои вещи. Чонгук посмотрел на него как-то грустно, будто он чувствовал вину за то, что Тэхён был вынужден уйти из собственной комнаты. Ким взял книгу и подушку и глянул на омегу. Младший увёл глаза, его лицо выражало усталость. — Поспи, тебе будет полезно. Если что, я тебя не тороплю, оставайся здесь сколько захочешь, я только рад, — Тэхён направился к выходу и подумал, что было бы замечательно оставить маленький поцелуй на лбу младшего и успокоить его. А то по виду Гука можно было подумать, что он сейчас расплачется. — Приятных снов, Гук-и. Альфа покинул спальню и закрыл за собой дверь. Чонгук сразу почувствовал облегчение и вместе с тем опустошение. Ким странно на него действовал. Для Гука он был непонятным человеком, несмотря на то, что Тэхён всегда был с ним честным и открытым. Одно Чон мог сказать определённо – ему безумно нравилось то, с каким особым тактом Тэхён к нему обращался. И на словах он был мужчина честным, и во всех делах преуспевал. А Чонгук просто боялся идти навстречу. Ведь говорить о любви – это не только о чувствах, это ещё и об ответственности. Чон был свободным человеком. И терять эту свободу, оставаясь с кем-то, он не хотел. Даже если б он делал это по любви. Стабильность – это не для него, отношения – вещь хорошая, но в своей жизни Чонгук не мог найти для неё смысла, как бы ему не хотелось. С новыми тяжёлыми мыслями омега кое-как смог провалиться в сон. Благодаря запаху Кима, что напрочь впитался в его постельное бельё, Чонгук окончательно успокоился и перестал бояться. В последние секунды перед тем, как отключиться, он представлял, что Тэхён никуда не уходил и сейчас лежал тут, рядом с ним, охраняя его сон. Сквозь сновидения Гук даже почувствовал, как нежная и тёплая рука альфы мягко погладила его по голове, и Чонгук улыбнулся. Вой и крики голодных волков давно сменились звуком звенящего дождя, который уже стал завсегдатаем в альпийских пиках.