И приятен ты мне, и противен

— Flashback —

      Тэхён изменился резко и очень сильно. Стал более эмоционален, а также более разговорчив. Минхо связывал это с появлением Намджуна, но Тэхён это яро отрицал. Но самым интересным было то, что он ответил, какие у него планы на ближайшее время, и дни его бездействия подошли к концу. Тэхён также «сел за стол переговоров», и они с Хёнджином долго говорили о том, чего Минхо не понимал, поэтому часто встревал с вопросами.       Тэхён хоть и был почти уверен в том, что за ним больше не следили, но всё же держался Намджуна, как делал это раньше. Это было гораздо надёжней, чем слова Джису или догадки самого Тэхёна. Когда рядом был Намджун, за ним всегда прекращался всякого рода надзор и он мог говорить всё, что взбредёт в голову, даже в людных местах.       Тэхён понятия не имел, где живёт Намджун, он пару раз намекал о том, что ему интересно посмотреть, какие условия предоставили с его положением, но тот всегда отказывал. И Тэхёну было лишь чуточку обидно, но решил, что, может, Намджун мстит ему за то, что в Новом городе, Тэхён частенько взламывал ему дверь.       В один довольно прохладный день, в кой Тэхён планировал устроить себе выходной, спровадив Минхо и Хёнджина в город искать чистые бинты, которые были ему не нужны, но лучшего предлога он не придумал. Намджун вытащил его в недавно открывшееся уличное кафе. Открыл его один из чиновников низших палат Нового города, который, видимо, хотел заработать несколько очков перед рабочими, обещая горячие обеды и завтраки за половину средней стоимости. Намджун обмолвился, что, скорее всего, он пытается удержаться на месте, так как в ноябре будут кадровые перестановки и новые назначения, а на местном уровне можно будет и купить должность через благотворительные взносы. Тэхён самую малость удивился, но тут же быстро вспомнил: Хосок говорил о том, что тут нет такого уж открытого беззакония и всё контролируется им. Какая досада, — думает он. — Какая досада, — говорит Тэхён, поведя бровью. Было тихо и безлюдно, и навряд ли в этом была замешана сегодняшняя температура. Столики были пусты, а управляющая средних лет перестала мелькать в его поле зрения уже как несколько минут. Она так и норовила произвести хорошее впечатление, надеясь получить несколько лишних соверенов за обслуживание. — Я наивно полагал, что больше никогда вас не увижу, — он подпирал щеку правой рукой, а левой пытался растворить кубик сахара ложкой в уже остывшем чае. Возле Намджуна встали трое человек в белых масках, скрывающих лицо. Они все были одеты одинаково: короткий зелёный камзол без галунов, но с золотой тесьмой на рукавах, длинные чёрные сапоги на каблуке и фетровые шляпы. Те склонили голову перед ним как один и стояли так, пока Намджун не обратил на них внимание. Один из них — может быть, он был главным, или, может быть, была его очередь быть главным — передал Намджуну папку. После этого он их отпустил, и они исчезли так же быстро и незаметно, как и появились. — Терпеть их не могу. — Ты ни с кем из них не знаком, — Намджун открыл папку, одним движением вытащил конверт с письмом и газету. — Я не выношу сам факт их существования. Все эти собаки генерала, исключая тебя, вызывают у меня зуд и раздражение. — Хорошо, позабочусь о том, чтобы ты их не видел. — Ну уж нет! — Тэхён хлопнул по столешнице, повысив голос. — Это ещё невыносимей, я пусть лучше буду знать, что они снуют у меня под окнами, чем буду в вечном напряжении от того, что они за мной могут незаметно следить, притаившись за углом. — Как скажете, Ким Тэхён, — бормочет Намджун и, раскрыв газету на нужной странице, показывает ему.

«ВНИМАНИЕ! РОЗЫСК! Ким Тэхён. Он является главным инженером Восточного отделения Санбрейка и будущим зятем семьи Кан. Описание: Возраст: двадцать два года. Рост: примерно сто восемьдесят сантиметров. Физическая конституция: стройная. Внешность: чёрные короткие волосы. Одежда: зелёный мундир или белый халат, на манжетах запонки. Особые приметы: возможно фиксирующие повязки на ладонях. Просим всех, кто обладает какой-либо информацией, немедленно сообщить в военный офис Столицы или на ближайшую полицейскую станцию. 10.000 соверенов за любую информацию. Дворянский титул и неприкосновенность за точное местонахождение»

— Это что ещё значит? Я в розыске? — он почти не верит в то, что читает, проверяет дату, перечитывает и не понимает. — Твоего портрета нет, если не заметил. Тебя опознать могут только те, кто когда-либо видел. Или если ты прогуляешься в дневное время на площади в Новом городе, к примеру. Тут ты в безопасности. — Я в розыске, — повторил он.

Почему? Зачем? Для чего?

— Я решил тебе это показать не как предупреждение. А на случай, если ты решил, что о тебе все забыли. — Мне было бы интереснее послушать о том, как генерал отреагировал на твоё назначение сюда, нежели это, — Тэхён был немного растерян, он перечитывал и перечитывал, надеясь разгадать какое-нибудь тайное послание, найти смысл там, где его не было, и унять своё разочарование. Его голос был пропитан печалью. — Готов поставить свою зарплату, что он был зол.

***

      Тэхён ещё некоторое время был растерян, а вернувшись домой, просто отдал Минхо страницу из газеты Намджуна и сказал, что он может сдать его в любой момент. Ли был в непонятках, поэтому попросил объяснить Хёнджина, но тот, ознакомившись, так же ничего не понял. Они попытались уточнить, что всё это значит, но Тэхён заперся в комнате и просто игнорировал все попытки достучаться.       Наутро он взял свои слова назад и был в более приподнятом настроении, чем накануне. К обеду Ким объяснил, что, видимо, Хосок, Сокджин или может даже Юнги издеваются над ним. Они часто так делали, когда он был ребёнком. «Я не доставлю им такого удовольствия», — сказал он. Снял свои запонки, которые носил с того самого дня, как вернулся с Юга, и с громким стуком положил их на стол, хлопнул сверху ладонью, попросил Минхо их продать.       Минхо очень обрадовался тому, что у них наконец-то появится целая куча монет, потому что если он продаст запонки с драгоценными камнями, то они с лёгкостью станут одними из состоятельных здесь людей.       Радость длилась недолго. Минхо знал, что Хёнджин отвратителен в финансах, поэтому и не думал давать ему даже одной медной монеты. И Ли вполне мог догадаться сам, но Тэхён внушал доверие, поэтому он как-то забыл тот факт, что Ким Тэхён точно такой же, как и Хван Хёнджин. Тэхён потратил всё до последнего соверена, стоило Минхо отвлечься. И более того, каким-то образом остался должен паре галантерей. — Это хуже, чем расточительство, — Ли, не веря своим глазам, смотрел на множество разбросанных коробок, обёрнутых в изящные атласные ленты, куски упаковочной бумаги тут и там, и в центре всего этого Тэхён и Хёнджин, которые разбирали множество цветных и пёстрых тряпок, в которых угадывалась одежда. — Я понятия не имел, что тут есть хорошие ткани, хотя, послушав Намджуна, тут иногда неделями живут всякие чиновники со Столицы по работе. Наверное, для них и их семей открыли пару таких лавок, — и Минхо готов был поклясться, что ещё не слышал столько радости в голосе Тэхёна и не видел такого же радостного Хёнджина. — Вы оба отвратительны, надеюсь, вы это осознаёте? — говорит Минхо, ещё не до конца понимая то, что у них больше ничего нет.

***

«Я давно хотел спросить, но сдерживался, опасаясь произвести неприятное впечатление своей прямотой», — каждый раз, когда Хёнджин начинал свою речь с этих слов, у Минхо болела голова больше обычного. К чему были эти любезности и формальности, он не понимал, мог уже давно всё высказать как на духу. «Позволь мне заметить…», — каждый раз, когда Тэхён произносил это вслух, оборачивалось для Ли не меньшей головной болью, чем были замечания Хвана. Он давно мог бы уже привыкнуть к их манере выражать своё негодование, но и они уже могли научиться у него прямолинейности. Тут не раут, после которого об их воспитании и манерах будут судачить все, кому не лень. Минхо полностью проигнорировал их и ушёл из дома на весь день. На днях заходил домоуправ, чтобы удостоверится, что они проверяли почтовую корзину и видели объявление в общественной зоне дома. Уведомляли всех жильцов, что с начала октября шахты и фабрики переходят на ежедневную и круглосуточную работу, это предшествует увеличению смога. Городской администрации жаль, но в ином случае увеличатся коммунальные расходы. Ли принял эту новость как данность, но своим сожителям о ней не поведал, потому что просто забыл. Когда вспомнил об этом, чёрный дым стал сильнее заметен, чем раньше, то решил избавить себя от вопросов и сбежал. Пусть привыкают ко всему без его участия. Справляться со смогом было и до этого нелегко, но фабрики и шахты всегда закрывались в семь вечера и не работали два дня в неделю, а теперь, наверное, и самому Минхо понадобится время для того, чтобы не дать себе опуститься до их уровня и жаловаться на всё подряд.

***

      Настало то время, когда Хёнджин не знал, чем занять своё «расписание», у Тэхёна не было желания разбавлять его досуг, поэтому Минхо вызвался это исправить. Исключительно потому, что предпочитал вечернюю тишину, нотациям и причитаниям Хвана о скоротечности бессмысленного времяпровождении.       Ли спросил, может ли Тэхён пожертвовать что-то из своих вещей, и тот ответил, что ему без разницы. Минхо долго перебирал все его коробки, не теряя надежду на то, что найдётся что-то по-настоящему стоящее. Это заняло у него ни один вечер, он разбирался и перебирал все его «безделушки», пока не нашёл акварельные краски. После он потратил ещё пару дней на то, чтобы раздобыть бумагу или холст в городе. Тэхён удивился тому, что Хёнджин принял их, а тот ответил, что в последнее время, по крайней мере на Западе, акварель пользовалась большим спросом, чем масляная живопись. И несмотря на большое преимущество масляных красок, акварель обрела свою популярность из-за экономичности. Менее трудоёмкая работа и относительно простая техника нанесения, что даёт возможность рисовать всем тем, кто никогда не держал кисти в руке. Тэхён удивился и… попросил нарисовать что-нибудь для его коллекции. Которой ещё нет, но он позволит Хёнджину положить этому начало.

***

      Несмотря на загрязнённый воздух, смог, сажу на всех поверхностях, жизнь продолжила быть суетливой. На живой улице устанавливали тент из льна с металлическим каркасом, где местный театральный зал устраивал короткие постановки. Минхо старался не пропускать, а Тэхён или Хёнджин ходили с ним по настроению.       Тэхён, однажды посетив такое мероприятие вместе с ним, испытал всякого рода эмоции, и их нельзя было назвать положительными. Скучно, неумело, наивно — так он это описал. Ли, пихнув его локтем в бок, сказал, что это лучший досуг за последние несколько месяцев, и Тэхён, оскорбившись, пошёл к главе театрального зала для того, чтобы узнать репертуар и автора. Это обернулось для него новым опытом и полностью забрало всё время на несколько дней, так как он вопреки себе начал помогать театру. Тэхён написал для них спектакль, отобрал людей и даже поучаствовал в изготовлении декораций. Отдал несколько своих драгоценностей, которые у него были спрятаны в коробках, также, как истинный аристократ, пожертвовал несколько тканей и одежд. И даже привлёк Хёнджина к помощи в изготовлении театральных буклетов. Для большего понимания, они часами читали и разбирали книгу сказок Тэхёна с иллюстрациями, нарисованными масляными красками, по которой Ким и писал спектакль.       К ноябрю первая постановка, которой от и до занимался Тэхён, была представлена публике и, конечно же, имела оглушительный успех. И вот когда аплодисменты стихли и Минхо наконец-то взял свои слова назад и надел на Тэхёна метафорическую корону победителя, до Хёнджина внезапно дошло: — То есть в течение почти двух недель мы прилежно трудились, не щадя себя ни днём, ни ночью, лишь затем, чтобы развеять скуку камердинеру Ли? Минхо сначала пожал плечами, а задумавшись, также обратил свой взгляд на Тэхёна, и тот под подобным натиском ответил: — Чтобы побороть скуку, которая охватила меня. Он соврал, но сделал это так легко и спокойно, что резко осознал, что если верить в свою ложь, то она будет для тебя правдой.

***

      Тэхён и Хёнджин продолжили иногда помогать местному театру, но не так часто, как от них могли ожидать. У Хёнджина всё ещё была цель сделать из Минхо идеального слугу. Он изредка устраивал ему проверки, опрашивал, а также просил продемонстрировать на практике. Им предстоял ещё долгий путь, но Хёнджин очень гордился тем, что Минхо смог выучить правильную сервировку стола. Невероятно бесполезный навык в их положении, как считал сам Ли, но Хван теперь требовал каждый приём пищи подавать как следует. У Тэхёна же были частые вылазки в город и его окрестности, потому что Минхо находил всё больше и больше больных или травмированных. Тэхён не воспринимал это как проблему, всё-таки будет очень неудобно, если он потеряет сноровку или что-то позабудет ввиду отсутствия частой практики. И со всем этим у них также была и какая-то своя договорённость, Минхо ещё не до конца в ней разобрался, потому что ему нужно было для начала объяснить внутреннюю политику и уклад, но Тэхён и Хёнджин быстро пришли к общему знаменателю. От Ли только требовалось задвинуть свои амбиции по поиску и поимке людей и сотрудничать без вопросов, если он всё ещё хочет заработать.

***

      Тэхён вздрогнул, когда что-то холодное скользнуло по его ноге и пробежало под одеялом к плечу. Неестественное касание пронзило его тело, вызывая мурашки по коже. Он поморщился. Когда это повторилось ещё несколько раз, Тэхён услышал резкий взмах и шелест. «Этого ещё не хватало», — подумал он, решив, что в комнату залетела птица и теперь не может найти выход, тревожа его и без того неспокойный сон. Открыв глаза он не увидел ничего, кроме темноты. Он вылез из тёплого одеяла, вздрогнув от резкого холода, и зажёг паровой фонарь. Минхо в комнате не было, как и птицы, только его тень на стене. Тэхён осмотрел комнату, освещая углы, но ничего не обнаружил. Неожиданное новое касание к ноге заставило его взглянуть вниз. Ничего не было видно, и он склонился к полу. Заглянув под кровать, он услышал взмахи крыльев за спиной и резко вскочил, уронив лампу. Та погасла. И комната снова погрузилась во мрак. Тэхён попытался нащупать её в темноте, но не смог. Звуки взмахов крыльев переместились в другой угол комнаты. Когда он поднялся, что-то снова шоркнуло по его ногам, и он рефлекторно сделал шаг назад. Уперевшись в стол, он схватил свечу и зажёг её. Осмотрев комнату снова, он никого и ничего не обнаружил, кроме своей тени, которая на этот раз была сильно больше. Он решил игнорировать всё и лёг назад в кровать. Тэхён приготовился задуть свечу, почувствовал, как что-то ущипнуло его за руку. Он переместил взгляд, но ничего не увидел, сердце застучало немного быстрее, словно от страха. Он выдохнул, задул свечу и решил продолжить спать. Вновь что-то коснулось его ног под одеялом. Резко отбросив его, он встал, снова зажёг свечу и достал револьвер, который прятал под подушкой. Натянув курок, он затих, ожидая очередного взмаха крыльев. Его тело задрожало, когда что-то схватило его за плечи. — Ты в порядке? Что-то приснилось? Тэхён несколько раз проморгался, медленно задышал, стараясь восстановить ровное сердцебиение, и спихнул с себя руки Минхо. Он резко встал и молча вышел из комнаты. Был день, он, видимо, крепко уснул после утренней работы.

***

— Тебе всё ещё интересно, какая у меня новая цель? — Тэхён склоняет голову вбок, выражая искренний интерес, Намджун на это никак не отреагировал. — Использовать Пак Чимина для того, чтобы потрепать нервы известным нам людям. — И да, и нет, — вкрадчиво ответил Тэхён, но Намджун всё ещё не был заинтересован в беседе. — Я весь во внимании. Много разных мыслей посещали голову Тэхёна в эти дни, много разных развитий событий он представлял и много разных развилок ему подсказал Хёнджин. Тэхён не передумал воплощать свой план в действительность. Он всё ещё возлагал на Пак Чимина определённые надежды, но с недавнего времени, с того момента как Хван Хёнджин предложил ему сделку, Ким Тэхён подумал, что это будет забавно. Он не Сокджин и никогда им не станет, он и не Юнги, и не тот, кто вырос на него похожим. Но он станет тем, кем ни Сокджин, ни Юнги так и не смогли стать. Всё же Хосок сам сказал, что у него есть то, чего нет у тех двоих. — Я хочу стать человеком, обладающим большей властью, чем Мин Юнги. Не страшным именем, не городской выдумкой. Человеком во плоти, из крови и мяса, живым. Тем, кого знают, кого видят, кого боятся не меньше. Если ты, следуя нашим прозрачным договоренностям, согласишься мне в этом помочь, что же, я буду польщён. — Ты предоставляешь мне выбор стороны? — Конечно же нет, Ким Намджун, даже моего обаяния не хватит на то, чтобы забрать твою преданность. Просто мне было бы легче не корить себя за тебя, если я буду знать, что когда придет время или когда мои цели разойдутся с твоим приказом, ты мне намекнёшь, что нашим договорённостям конец. В манере Намджуна говорить всегда были холодная уверенность и безразличие. Но он никогда не сомневался в принятых решениях, поэтому Тэхён доверял ему чуточку больше, чем должен был. — Хорошо, я принимаю твоё предложение и буду тебе помогать до момента, пока это не противоречит моему приказу.

***

— Ты ему вот настолько доверяешь? — был план, спланированный и им, и Хёнджином, и Минхо. Были оговорены все «за» и «против», и конечно, Тэхён не пошёл изливать душу Намжуну тайно. Но он всё же решил сообщить о своём решении постфактум. Минхо был в смятении. — Сам не могу себе это объяснить, — отмахнулся Тэхён. — Воспринимай его как охрану, я почти уверен, что его приставили ко мне только ради этого. — Только ради этого? — уточняет Ли, и его взгляд щурится. — Да-а, я понятия не имею, какой приказ ему отдали, он только повторяет то, что должен стать мне другом, и я знаю, что когда он рядом, никто не пытается подслушать. Кажется, всё. — Тэхён попробовал напрячь память, но он правда больше ничего не знал. — Ты всё это время был с ним так откровенен и всё это время не имел понятия, зачем он тут?! — Хочу тебя поправить: я никогда не имел и не имею понятия, что там и кто приказал Намджуну. Я просто принял как данность то, что он в моём распоряжении, даже если в этом нет его воли. Забавно, но мне достаточно того, что с ним бывает весело. — И куда подевалась твоя мнительность? — Я и тебя ни в чём не подозреваю, про Намджуна я хотя бы знаю, что его мне подослали. — Меня никто не подсылал! — Верю, это называется доверием. Верю тебе, что тебя никто не подослал, и верю Намджуну, что он не говорит обо мне ни с кем. Хёнджин, не принимавший участие в занятной беседе, коротко хлопнул, обратив на себя внимание. Когда Ким и Ли повернулись к нему, Хван резюмировал: — Из своего опыта скажу, у вас, господин Ким, нет ни одной причины ему доверять. Но… — Но? — в один голос повторили Тэхён и Минхо. — Если ваш внутренний голос молчит, наверное, он заслуживает доверия. — Ваше величество, он только что сказал, что ему просто с ним весело, это не является веской причиной доверия, — говорит Минхо, и Хёнджин его игнорирует.

***

— Восемь, — говорит Минхо. — Пять, — повторяет Хёнджин. Это продолжалось уже добрых полчаса. Тэхён оказал Намджуну небольшую услугу и попросил подкинуть пару золотых монет в знак благодарности. Намджун дал ему небольшой бархатный мешочек и сказал, что там немного больше, чем Тэхён просил. Накинул парочку-другую за его стаж и бывший статус, но и дал понять, что это первый и последний раз. Тэхён тихонько потряс мешочек, пытаясь угадать, а потом бросил его на стол. Мешочек с лёгким звоном ударился о столешницу, Хёнджин потянулся, норовясь узнать, насколько щедрым может быть чёрный офицер, но Минхо остановил его за запястье. «Там определённо восемь золотых монет, две за услугу, две за стаж, две за высокий ранг и ещё две, это столько сколько попросили, вот это и называется благодарность за чисто выполненную работу», — объяснял Минхо, на что Хёнджин флегматично ответил: «Две за услугу, одну за стаж, одну за ранг и одна остаётся на «немного больше, чем две», ему не за что давать больше, господин Ким выполнил свою работу не напрягаясь». — А может, он расщедрился, и там вообще десять, — протянул Тэхён, отражая в своём голосе всю усталость. Было в их пререканиях что-то такое, что заставляло его отвлечься от собственных мыслей, но за сегодня он уже утомился. — Восемь, — повторяет Минхо. — Пять, — говорит Хёнджин. И Тэхён, коротко взглянув на каждого, понял, что пока один другому не уступит, навряд ли они узнают, сколько Намджун подкинул. Оставалось только спросить лично, потому что иначе этот мешочек навсегда останется закрытым.

***

      Когда в дверь стучат, Тэхён понимает, что это Намджун. Ещё он понимает, что держать его в дверях в этот раз не получится. Он смотрит на Минхо, потом на Хёнджина и тихо говорит: — Прячьтесь. Минхо не стал ждать, пока Ким повторит свои слова, поэтому быстро надавил Хёнджину на плечи, чтобы тот опустился, а когда тот оказался на полу, Минхо через немое сопротивление уложил его и подтолкнул под кровать, после чего Тэхён спустил с полки несколько коробок и поставил их перед кроватью. — Ты ему всё же не доверяешь, — Минхо сказал это, перед тем как залезть в шкаф, а Тэхён нагнулся вниз для того, чтобы подвинуть коробки и проверить, не видно ли за ними Хвана. — Я ему доверяю себя, а вас двоих — нет. Меня он любит и ничего про меня никому не расскажет, а вот вы уже как-то разбавите его скучный рапорт. Особенно когда здесь живой принц Запада.

***

      Среди множества безделушек Тэхёна взгляд Хёнджина зацепил блокнот с застёжкой, в которой была маленькая замочная скважина. Ключа не было, а блокнот и вовсе не был закрыт. Он остановил себя от пролистывания записей, на секунды размышлений и бессовестно раскрыл его. Для начала он перевернул и потряс над полом, проверив, нет ли там закладок или записок. Проверил внутренний карман в обложке, ключ лежал внутри. И раз хозяин, предположительно Тэхён, не закрыл его на замок, значит, предположительно, он не был бы против, если бы кто-то его прочёл. — Мне просто было интересно заглянуть в вашу голову и понять ход ваших мыслей, — Хёнджин продолжал читать, когда заметил, что Тэхён вошёл в комнату. — Не посчитайте, что я надеялся обнаружить тайны Востока. — Если бы я ещё их знал, — Тэхён прозевался. Он пришёл для того, чтобы забросить в одну из коробок гребень для волос, который ему зачем-то притащил из города Минхо, словно Тэхён собирал всё, что попадается под ноги. — Как закончишь, прошу напомнить мне, если там запись об адресе клерка с монетного двора. Я тут внезапно вспомнил, что нужно ему написать. — «Есть два мира, — читает Хёнджин, — в котором есть ты и в котором тебя нет». Тэхён задерживается у порога. Его челюсть сжимается, Хёнджин замечает краем глаза и то, как напряглись чужие плечи. — «...и когда я вновь оказываюсь перед нужной дверью, я всё ещё боюсь, что ты не узнаешь меня». — Вечер открытых чтений требует личного присутствия? — Утолите моё любопытство. Тэхён разворачивается, стоит, смотря на Хёнджина сверху вниз, и не видит причин, по которым он не мог бы к нему присоединиться. Тэхён сатирически подметил, что вот тот момент, когда он может поговорить о себе по причине. А после сможет заявиться к Минхо и рассказать об этом, чтобы тот наконец-то оставил его в покое. — Хм, с чего же начать, — Тэхён вновь прошёл в комнату и остановился напротив полок, бегая глазами от одной коробки к другой. Обнаружив нужную, он опускает её на пол и садится сам. — Это не мемуары и никогда ими не станут, более того, я не чувствую ни грусти, ни злости, ни радости, перечитывая или прописывая что-то. Может быть, своеобразная летопись, но исключительно для себя. Я веду записи, чтобы позже разобраться. К примеру, если я слишком часто пишу о тыквенном пироге, вероятно, он мне нравится, и нет ни одной пометки о лимонном, значит, его я не ем вообще. — Разобраться в предпочтениях в еде на случай, если потеряете память? — Перечитываю время от времени. Год назад я записал, что в том месте часто с чаем подавали имбирные кексы, три раза в неделю, пять раз в день. И, удивительно, понимаю, что они нравились брату, — Тэхён говорил не спеша, даже лениво, он перебирал вещи в коробке. — Ещё писал о болевых ощущениях. Кисть была сломана, боль была острой и пронзающей, ощущалась пульсация. Но вот что интересно, через несколько лет моя кисть снова была сломана. И больно было не так сильно. Это был первичный перелом, другая рука. Казалось бы, почему? — он вытаскивает длинный пенал для хранения документов. — Если почитать больше, я напишу, что часто сон беспокойный, а позже уточню, что снятся кошмары, не снятся они, только если не спать. Но если много выпить, то можно проспать до утра спокойным сном. В армии часто говорили, что здоровый сон — уже половина успеха, но как сон может быть здоровым, если не спать? К счастью, вино очень мне по вкусу. — Мне не совсем ясны ваши намерения. Пытаетесь меня заговорить? — Воздерживаться от вина, это то, что требуют в Санбрейке. Алкогольное опьянение или зависимость могут помешать работе. И как бы приятна ни становилась жизнь с бутылкой крепкого вина, такие правила. Знакомый врач делал мне уколы морфия, как-то, что поможет мне не спиться. И вот я снова пишу о том, что мои кости были сломаны, а сопутствующей боли нет никакой, и сон у меня отличный. Становится ясно: когда мои кости были сломаны, я всё ещё употреблял алкоголь, а раз я его употреблял и моей работе он не мешал, значит, я колол морфий. И вот так я понял, — за небольшой паузой Тэхён переводит взгляд на Хёнджина, — что больно-то не было, не потому, что я стал старше, и не потому, что привык к этому чувству. — Морфий обезболивал. — Ломал голову, а пролистав, прочитав несколько страниц, понял. Просто невосприимчив к боли, если хорошо сплю. Это то, что я записал недавно. И ведь влияния сна никак не сказывается на этом. Просто важно знать, что спокойный сон возможен только при сильном алкогольном опьянении, — Тэхён делает паузу и выдыхает. — Я всё это пишу, чтобы через время разобраться. Даже самое незначительное или раздражающее, как имбирные кексы. Хотел лучше понять себя: что мне интересно, что мне нравится. Генерал любит ездить на охоту, он любит театр, Минхо нравится скитаться по городу, тебе — пить чай из фарфора. А что нравится мне, непонятно. Когда Тэхён открыл крышку пенала и вытащил несколько свёрнутых в трубочку бумаг, отодвинув коробку, начал раскладывать их на полу и зафиксировал уголки тем, что было неподалеку. Во внутреннем кармане пиджака у него был карандаш. — Север верхний лист, Запад лист слева, справа Восток, а тот, что внизу, — это Юг, — он подписал четыре листа и, оперевшись на колени, сделал несколько зарисовок. — Запад почти что окружён высокими горами и горными хребтами с выходом в море, где граница Севера. Граничит с Югом, — Тэхён обозначивает горы на левом листе по краям и заходит на нижний лист, прорисовывая горы выше. — Отличная защита от всяких нападений. Юг также граничит с Востоком, разделяет всё лесная граница, — он рисует на нижнем листе по правой стороне деревья и так же рисует их на левом листе с правого края. — Восток и Север разделяла широкая река, которая впадает в море-океан, на самом деле сложно сейчас назвать это рекой, за несколько лет её сузили и отстроили мосты и переходы, что перебраться можно на лодке, а не на корабле, как делали это ранее, — он лишь с краю помечает реку и переходит к верхнему листу, — Севера давно не существует как отдельного королевства, но он граничит с Западом. Их разделяет морская граница, там же и находится порт, крупный торговый центр со всем тем миром, который отрезан от нас большой водой. Хотя вам, людям Запада, сложно понять, что мир не ограничивается одной только землёй среди гор. — Какую цель вы преследуете? Я безупречно обучен и знаком с географией. — Это не для тебя, — Тэхён делает ещё некоторые штрихи, обозначает, где находится Санбрейк на Юге и Востоке, на Запад ставит знак вопроса. — Это для Минхо, поэтому тебе бы лучше принять участие, я никогда не был на Западе. Разве что где-то на границе, в холодном тёмном трюме. К тому же, если я ему сообщу, что мы тут… пооткровенничали? Ты прочёл мои записи, а взамен сдал своё королевство и нарисовал карту для чужеземца. Наше сотрудничество это и подразумевало? Хёнджин молчит, он берёт карандаш и рисует ещё большой знак вопроса на правом листе. — Я не вы и предавать никого не собираюсь, помогать в том, что может потенциально навредить моему королевству тоже. Поймите, всё же меня скоро найдут. — Я считал, тебе нужен толковый камердинер, ошибся. Наверное, придётся оставить его себе. — Это глупо, и я выше подобных манипуляций. — Вижу. Тебя же больше интересует то, насколько честны мои помыслы. Не доверяешь? Правильно делаешь, но не потому что я погружён во все эти интриги и заговоры, а потому что… — Вы будете следовать всем договорённостям до того момента, пока снова не встретитесь с Мин Юнги. Потому что при встрече с ним всё закончится только так, как он решит. Даже если револьвер будет только у вас в руках, безоружным окажется не он. — О, ты снова назвал его имя. — Как-никак он всего лишь человек, каким бы страшным он ни был. — Легко быть смелым, сидя за высокими стенами, но сейчас ты здесь. Может быть, стоило бояться его чуточку больше. — Может быть, — говорит он и ставит небольшой крестик где-то на правом листе, — я думаю, Восток и так прекрасно знает расположение Санбрейка. Теперь будете знать и вы двое, — Хёнджин смотрит на нарисованную карту и поднимает на Тэхёна взгляд. Тэхён выглядел скучающе. — У него есть над вами власть большая, чем у короля над подданными. Без задней мысли, чистое любопытство, я бы даже притворился, что ничего не знаю, перед своим королем. Какого могущества власть есть у него в руках, если он, будучи просто страшным именем для всех, может управлять всеми элитами. Чем же он так импонирует Восточному королю, что тот держит его так близко? — Говоришь, король Востока не решает всё сам? — Говорю, чего просто не могу понять. Особенно в вас. Вот и любопытствую, — он снова возвращается к записям Тэхёна в его блокноте. — «Я бы сделал что-нибудь, если бы этого только захотели», на два листа, ничего кроме этой записи, датируется январём трёхлетней давности. Это было, когда вас похитили? Ким аккуратно собирает листы для того, чтобы свернуть и вновь убрать в пенал, он отдаст это Ли, когда тот вернётся. — В чём кроется причина такой преданности? Или чем он так вас запугал? — Я не знаю, почему все его так боятся, меня он не запугивал, — говорит Тэхён. — Просто… — За твоим Намджуном тянется дурная слава, — Минхо возникает на пороге, его не было видно за вещами, выглядывающими из-за бумажного пакета у него в руках. — На улицах судачат, что генерал что-то затеял, и он здесь за этим. Хёнджин поднялся с пола, закрыв блокнот, Тэхён встал следом. Минхо уже сбросил всё на пол, некоторые вещи выпали и покатились по полу. — Что это? — спросил Хёнджин. — Рад, что ты спросил! — Минхо присел и вывалил оставшееся на пол, после потянув Тэхёна за штанину и опустив его рядом. Он расчистил пространство, бумагу, сложенную несколько раз, он разложил на полу перед ними. — Корабль состоит из трех основных частей, смотри: корпус… — Что это значит? — Тэхён смотрел на всё разложенное перед ними, и в голове не возникло ни одной разумной мысли. — Ты хотел строить корабли? Начать можно в любой момент. Я раздобыл чертёж, а в столярной мастерской мне помогли с составными частями, цвет и материал парусов сможешь выбрать сам. Начни с малого! — Это и было причиной твоего сегодняшнего отсутствия, камердинер Ли? — Хёнджин стоял над ними, Минхо поднял голову, задрав подбородок: — Может, вам это сложно понять, Ваше величество, но у меня есть свобода воли и передвижения. И отпрашиваться был не обязан. — Мы сегодня должны были изучить оформление визитной карточки. — Да, это было моим стимулом: не сдаваться и закончить всё за сегодняшний день, а не вернуться домой к обеду.

***

      В середине января Минхо всё уже удаётся узнать больше, чем положено. Чем здесь занимается Намджун и какое настроение это создает в обществе. И Тэхёна впечатляют две вещи: то, что его информация разнится с тем, что Намджун ему говорит, и то, что Минхо пользуется большей популярностью, чем обученный нравится всем и каждому Намджун. — Я слышал, что тут всё под надзором армейского штаба. Минхо моргает, в словах Тэхёна сквозит недоверие. — В районе ниже шахт никто из высокопоставленных людей не бывает, тот, кто там распоряжается, не выходит и в город сам. Люди говорят, что всё, что находится за чертой, не подлежит контролю и власти чинуш. Поэтому туда не суются те, кто работает на армейский штаб. Спроси Намджуна, был ли он там хоть раз. — И кто же там главный? Минхо пожимает плечами. — Этого мне не сказали, но вот что интересно! Если мы найдём кого-то очень страшного и влиятельного, от чьего имени будем здесь работать, то можно будет попробовать попасть и туда. — Нужно искать покровительсво? — уточнил Тэхён. — Это очевидно! Нельзя расспрашивать каждого обо всём и обо всех, надеясь, что этого никто не заметит. — Кроме тебя этим никто не занимается, — говорит Хёнджин, и тон его полон снисходительности, — но покровитель это хорошая идея, ты в любой день можешь навлечь на нашу голову беду. — Но есть ещё кое-что. — Это кое-что касается…? — многозадачно начал Тэхён, и Минхо просто кивнул на его догадку. — Верно! Если в тебе будут нуждаться, то никто не станет задавать лишних вопросов. Мы уже отлично на это поработали. Хёнджин собирается уходить, напомнив о том, что уже время обеда, это настолько провальная затея, что он даже не станет её обсуждать.       К вечеру Хёнджин показывает Минхо свои записи об их планах. Он уже около пяти месяцев набрасывал возможные и невозможные варианты для их дальнейшего существования. — То дешёвое пойло, которым вы давились за неимением альтернативы, подняло во мне такую волну отвращения, что я не мог прийти в себя несколько дней. Тогда я решил взять всё в свои руки, — пока Тэхён внимательно вчитывался, Хёнджин объяснял. — Я следил за тем, что обычно вы делаете, какие вещи используете и на что есть «спрос», в чём люди нуждаются чаще всего. Сюда также включён поиск материалов, а также их примерный расход на человека. Плюс существует время, когда вы куда-то идёте, и время, которое вы затрачиваете на работу. Я ознакомился с местной экономикой и сопоставил это с продуктами питания. Если хлеб стоит одну медную монету, масляная лампа — три серебряных, а паровой генератор — три золотых, то можно легко вычесть всё остальное. Ваш, господин Ким, опыт работы, а также наработанная репутация позволяют увеличить среднюю стоимость в семь раз. Это повысит вашу ценность, теперь главное найти правильных людей, которые будут обеспечивать безопасность. — Если Тэхён будет помогать всем и каждому, то никто не станет ему вредить, это очевидно! Мы вроде как всё решили. — Очевидно лишь то, что рано или поздно кто-то решит им воспользоваться в своих целях. Пока у нас есть возможность, нужно выбирать. Ты сам сказал, там внизу сидит кто-то очень страшный, что даже чёрного генерала там не боятся. Представь, что с нами будет, если этот кто-то захочет господина Кима себе. — Как раз поэтому я и говорю, что все в городе должны быть на нашей стороне, чтобы не возникло проблем со страшными людьми! — Камердинер Ли, тебе не кажется, что ты идеализируешь ситуацию? — Хорошо, — вмешался Тэхён, — я подумаю об этом. Посмотрим, что скажет Намджун, если покровительство будет с его стороны, то… — Никто тебе не будет доверять, вот что, — говорит Минхо. — Может, это не так заметно, но почти ни у кого здесь нет доверия армии. Собственно, эта ниша свободна, и мы можем её занять.

***

      В начале февраля Намджун просит Тэхёна о встрече. Тэхён, недолго поломавшись под разными предлогами, выходит в город. — На самом деле, я тебя обманул, — когда Намджун это говорит, Тэхён тут же оказывается вовлечён в его скучный монолог, который он не слушал. — Я здесь не только из-за тебя. И у меня есть чёткие инструкции. — Не нужно этой бессмыслицы, я всё равно не стану тебе рассказывать всё. Тэхён, благодаря Минхо, уже знал, чем Намджун тут занимается и что пытается узнать. — Нужно. Потому что ты вновь оказался там, где другие люди бессильны. Окажи услугу. — Чтобы ты или генерал были у меня в долгу? Ким удобно устраивается, потеряв всякий интерес, намереваясь и дальше игнорировать Намджуна, но тот был неумолим. — У меня для тебя информация про Пак Чимина. — О-о, и ты сообщишь её мне, только если я… — Если ты и твои дружки, которых ты укрываешь, окажете содействие. — Для начала ответь честно, чтобы я вдруг чего не утаил, — начинает Тэхён, — под дружками ты подразумеваешь? — Тех двоих, с кем ты живёшь, у меня пока не получилось узнать много, но в городе об одном из них говорят часто. Он много кого знает и рыщет на каждом углу. — Собираешься узнать? — Такого в моих инструкциях нет. Пока это никак не связано с моим приказом, мне совершенно всё равно. Тэхён кивает, выдерживает паузу и зрительный контакт для того, чтобы просто Намджуна позлить. Когда Тэхён понимает, что терпение у Намджуна кончается, то как ни в чём ни бывало продолжает: — Те, что ниже шахт, разносят, что ты здесь для того, чтобы испортить всем жизнь. И какие-то главари районов уже хотят заручиться поддержкой между собой и прогнать всех тех, кто бывает тут с верха. Кажется, это зовётся гражданской войной. Намджун кивает и просто выдаёт то, что обещал: — Пак Чимин завтра будет здесь с рабочей поездкой. Он сейчас занят с кадетами на практике, но ему дали отгул на пару дней для того, чтобы он перевёз документы. У тебя будет возможность с ним пересечься, скажем ближе к обеду. Тэхён моргает, его дыхание замирает на секунду, но в действительности он испытывал скуку. Так вот оно что. — Значит, генерал в курсе того, что тут творится. Хочет укрепить позиции. — Как я и сказал, ты вновь оказался там, где другие люди бессильны. Необходимо твоё содействие. Тэхён снова моргает, его рот приоткрывается, чтобы возразить, но уголки губ тянутся вверх и вместо этого он издаёт смешок. — Они, — говорит он и не совсем понимает, кого точно имеет в виду, потому что разницы не было никакой, — тебя… просили передать мне это? Может, может, ему хотят сказать, что от него ждут, что он должен сделать и что он тут не просто так. — Какой ответ тебя удовлетворит? — Честный. — Нет. Никто не знает, чем ты занимаешься или планируешь заняться, и навряд ли это заинтересует кого-то в будущем. Сейчас на повестке дня стоят более… — Тэхён уверен, что Намджун осекается из-за того, что думает, чем заменить слово «важный», — существенные вещи. Мы всё ещё на пороге войны, и как бы мне ни хотелось угодить тебе, у меня есть чёткие инструкции, я им следую, а методы никого не волнуют. Поэтому, следуя и нашим договорённостям, я не стану упоминать тебя в рапорте. Я здесь потому, что знаю, что ты осведомлён о многом, и репутация у тебя неплохая, поэтому я пришёл к тебе как информатору, не думай, что меня к тебе подослали за этим. Никто не знает, что мы видимся. Это сходится с тем, что сказала Джису: «У них сейчас другие приоритеты, поэтому ты правда можешь делать, что захочешь, пока ты им не нужен». — Нет ожиданий, нет разочарований, — Тэхён склоняет голову вбок. — Склонен дать отрицательный ответ. Ты меня в это не втянешь, Ким Намджун.

***

— К чёрту Намджуна, — это всё, что говорит Тэхён, после того как возвращается. Минхо так надеялся на то, что Намджун согласится их прикрывать, но, судя по всему, их план провалился. — Господин Ким, что за тон? — Хёнджин умолял его быть сдержанным, веря, что их примерное поведение повляет и на Минхо. — У тебя сутки, чтобы воплотить свой план по заработку. Итоговые расценки, список услуг, консультации, операции, повторные визиты и так далее, — говорит он Хёнджину, после чего обращается к Минхо. — Делаем крупную ставку. Используй всё то, что у нас есть, но найди того, кто хотя бы три месяца будет гарантом нашей безопасности. После подай объявление в газету, расписав весь спектр услуг, который составит Хёнджин. Постарайся уложиться в три дня. Я сделаю инвентаризацию и с этого дня буду вести учёт. Нужно будет найти поставщика, а не надеяться на местных. Тэхён решил уже точно, раз за ним не следят, раз его не берут в расчёт, самое время начать действовать. Пока Минхо и Хёнджин эти пару дней будут заняты, он понаблюдает за Пак Чмином и будет надеяться, что к концу месяца уже наладит работу.

***

      Их действия принесли свои первые плоды намного раньше, чем Тэхён планировал: не успела зима закончиться, как их корзина для писем была переполнена уже на следующий день после объявления в газете и расклеивания листовок Минхо. Хёнджин был в восторге, Тэхён немного замялся, так как планировал ещё ничего не делать неделю, но отнекиваться он не мог, так как Минхо договорился с одним из главарей их района о защите. За хорошую зарплату, конечно же. Чтобы спокойно ходить среди ночи и чтобы их не ограбили, а также чтобы никто не решил Тэхёна похитить и заставить работать на себя.

***

      Среди криков уличных торговцев в грохоте заполненных улиц Минхо слышал всякое, и ходя по узким улочкам, к подошвам его ботинок приставал разного рода мусор. Последние же несколько дней атмосфера на улицах была иной, и даже мусор, липший к нему, будто отличался от привычного. Городской глашатай и даже разносчики газет будто не договаривали, но, передавая между собой, жители Нижнего города словно договорились не болтать слишком много. Ли уже достаточно изловчился за эти месяцы, а также заручился доверием не последних людей в городе, но чувствовал, что с ним осторожничают. Окончательно он в этом убедился, когда обрывок мокрой листовки прилип к его обуви, и по случайности Минхо обратил на неё внимание и даже смог прочесть пару предложений. Буквы расплылись, и он не мог распознать слова до конца, Хёнджин навряд ли согласился бы ему помочь, поэтому он даже не стал утруждать себя попытаться сохранить этот обрывок. Минхо только лишний раз убедился, что есть вещи, о которых говорят шёпотом в тени улиц или переулках. Он понял, с чем была связана эта странная атмосфера. — Кто такой Пак Чимин? — Минхо был уверен, что Тэхён знает больше, чем он мог бы узнать сам, скитаясь по городу в поиске необходимой информации. — Так много людей очарованы его идеями, что боятся об этом говорить вслух.

***

      Работы было многим больше, чем когда либо у него было в Санбрейке. Тэхён практически не успевал дышать, так много всего ему нужно было успеть сделать за одни только сутки. Хёнджин занимался финансовой составляющей, записывал должников и зарёкся с такими больше не работать, собирал плату, откладывал половину, отдавал что-то за покровительство, платил за расходные материалы и консультировал. Минхо Тэхёна сопровождал, подавал инструменты, следил за тем, чтобы Ким всегда был сыт, встречался с поставщиками, разбирал письма, обновлял листовки и объявления в газетах.       Тэхёну с каждым днём было сложнее поддерживать такой ритм жизни, потому спал урывками, так как не мог позволить себе полноценный сон за неимением достаточного количества морфия в свободном распорежении. Хёнджин и Минхо понимали, что так долго он не протянет и нужно искать альтернативу, а пока можно и воспользоваться любым доступным вариантом. До этого Минхо обмолвился, что знает пару мест, где ему отдавали алкоголь просто так. «Нетронутые бутылки были оплачены, но забыты», — говорил он, принося их домой. Хван вспомнил об этом и решил уточнить место. И Минхо искренне берёг его тонкую душевную организацию, не посвящая в некоторые детали, но раз он сам просит… Ли смотрел на него, надеясь запомнить выражение его лица на долгие годы, и самым безразличным и повседневным голосом сказал: — Это бордель. Черён, она то ли управляющая, то ли секретарь, немного не понимаю разницу. Она отдавала мне всё то, что оплачивали, но не использовали. Иногда я даже просил, чтобы это не было случайностью. Понимаешь, когда мужчины оплачивали еду или алкоголь, а их отвлекали и не давали о нём вспомнить, и… — Подожди, — отрезал Хёнджин, — у тебя приступный сговор с секретарём из дома свиданий? — Дом свиданий? Так вы, небожители, это зовёте? — Минхо расмеялся, у него даже проступили слезы. — Камердинер Ли. — Ты никогда не спрашивал, каким образом я получаю мясо или вино, — он пожал плечами, но испытал немного разочарования от того, что Хван всё же не отреагировал, как он уже себе нафантазировал. — Сколько стоит комната в доме свиданий? Пришла очередь Минхо удивляться. — Это серьёзный вопрос или… — Когда господин Ким вернётся, — говорит Хёнджин, — нам нужно будет туда пойти. Я придумал, как нам поступить и решить его проблему с отдыхом.

***

      В начале лета Хван Хёнджин получает пренеприятнейшее известие. Минхо принёс газету, в городе было суетливо больше обычного, так как объявили, что Санбрейк не будет работать пять дней и все чиновники, находившиеся в Нижнем проездом или в командировке, в срочном порядке вернулись в Новый город. Границы для остальных перекрыли. — Я не знаю, что сказать, в твоей книге мы ещё не дошли до этого, но, — Ли был прямолинеен, потому что правда не знал, что сказать, но очень хотел исправить ситуацию, — может, это обман. — Нет, — отвечает Тэхён, — всё по протоколу, это настоящие похороны. Видимо, тебя больше не ищут. Хёнджин перечитал страницу в газете несколько раз, и опустошение, которое он испытывал, не было похоже ни на что другое. Он бы не смог описать, даже если бы попробовал. — И, если внезапно найдут, то быстро избавятся, чтобы не повлечь за этим конфликт. — Я хочу побыть один и обдумать это, — говорит он, на что Тэхён его останавливает. — Я предлагаю пересмотреть условия нашего сотрудничества, в таком случае. Раз тебе на Запад дорога закрыта, я тоже не смогу туда попасть, как мы договаривались изначально. Наш план, как выбраться отсюда, больше не работает. — Господин Ким, я хочу подумать, а потом мы сможем поговорить. — Я всего лишь хочу сказать, что был бы рад, если бы после всего ты бы составил мне и ему, — он кивает на Минхо, — компанию за морем. Когда всё закончится.

***

      В июле Намджун оповестил Тэхёна, что его послание Пак Чимину было доставлено. Тэхён был доволен. Ещё немного, и он добьётся своего. — Что же, полагаю, ты действительно собираешься его использовать. — Как и планировал изначально, — Тэхён был бодр и весел. Всё шло по плану, всё складывалось как нельзя лучше. — А если допустить, что не будет ни приговора, ни официальной казни? Упадёт с лестницы на ножны рапиры, отравится водой, на что хватит фантазии генералу. — Ты прав, — говорит Тэхён, но не унывает. — В этом случае придётся искать новый отвлекающий манёвр. Найдём нового Пак Чимина, и начну сначала! — Совсем не торопишься, прав? — С тех пор как смерть мне не грозит, я осознал, что обладаю просто уймой времени.

***

      Минхо был занят тем, чтобы найти людей, которые были бы согласны их защищать. С прошлым главарём договор был временный, а в последующем сотрудничестве им отказали. Им уже поступали всякого рода угрозы и «предложения», поэтому им нужно было быть осторожными.       Сценарии развития событий были разные. Особенно сейчас, из-за нестабильной обстановки в городе из-за разговоров о гражданской войне. Сейчас, когда вопрос подавления свобод стоит очень остро, Тэхён как тот, кто помогает местным и поддерживает рабочих в полном здравии, может стать политическим заложником. Или, что ещё хуже, предметом торга у оппозиционный стороны, конечно, если она настолько созрела.       Однажды им предложили открыть небольшой госпиталь для рабочих в центре Нижнего города, но запись на приёмы, консультации и прочее будет вести поставленный человек. А также со стороны Тэхёна будет требоваться и другая грязная работа, которую запросят чинуши. Хёнджин решительно отказал, даже не обговаривая это ни с кем. Тут вопрос не стоит в том, кто заслуживает лечения, а кто нет. Или же в этическом вопросе. А в том, что у них нет цели открыть госпиталь. У них цель собрать как можно больше золота.

— End of Flashback —

— Превосходно, — говорит он, поворачиваясь спиной к двери. Его ноги подкашиваются, и он падает на пол, застыв в ужасе. Его ладони упёрлись в плитку и не дали упасть полностью, перчатки смягчили падение, а запястье немного подвернулось под весом, но даже эта мимолётная боль не могла его отрезвить. Тэхён готов был молить о том, чтобы его застрелили на месте. — Нет, это просто невозможно… Тэхён ещё несколько секунд смотрит вперёд, оцепенев от неожиданности, когда он начинает слышать звук каблуков, то это приводит его в чувство, и он поднимается на ноги. — Леди Кан, никогда бы не поверил, если бы не увидел. Когда Сыльги подходит ближе, то даёт ему пощёчину, хлёсткий звук раздается по помещению и эхом бьётся о стены. — Это, Ким Тэхён, Вам за то, что сорвали нашу свадьбу. Его голова дернулась в сторону и он медленно вернул её в исходное положение. На лице Сыльги не было ни единой эмоции и он попытался смягчить всё улыбкой, но она ударила его снова. — А это за то, что опорочили имя моей семьи. И когда Сыльги занесла руку, чтобы ударить его снова, он перехватил её запястье. — Я думаю, достаточно. Она отняла свою руку, и на её лице отразилось презрение. Тэхён смог в полной мере осмотреть Сыльги, и он счёл её вид забавным, а татуировка, тянущаяся от её лица до плеч очень его удивила. — Я никогда не поверю в то, что особо вашего нрава влезла в эту организацию. Так ещё и таким явным способом. И после всего этого это я — тот, кто опорочил имя семьи Кан? — Тэхён правда был оскорблён её заявлением. Сыльги на это ничего не ответила, просто закатила глаза. Тэхёну было очень интересно узнать, как так получилось и какова её цель, но не настолько, чтобы тратить своё время, стоя здесь. — Имею наглости предположить, что вы заскучали по моей компании и решили навестить? Так почему бы просто не зайти в гости, как это сделали те твои приятели? — Я решила выбрать более привычный для тебя способ. — Похищение это непривычный для меня способ, думаю, он просто доступный. Вы же меня знаете, леди Кан, времени на чай никогда не хватает. — Те двое, что были схвачены до этого и сбежали. Они с тобой? — О, нет, просто карманчики, которых я однажды поймал с поличным, и один вызвался отработать долг, выполняя роль моего камердинера. Думаю, они оба не приблизятся больше ко мне. Тебе же они не нужны? — Нет, просто подвернулись, потому что мои «приятели» не могли знать, не было ли среди них тебя, притворяющегося кем-то другим. — Как хорошо всё совпало, — говорит Тэхён. — Ну так, чаю? Сыльги кивает головой. — Я предлагаю тебе сделку. Ты мне помогаешь в паре вещей, а я никому не сообщаю, что ты завёл друзей-карманников и помогаешь всем, кто подвернётся. Тэхён сдержал смех. — Или ты никому не сообщаешь всё вышеперечисленное, а я больше никогда не попадаюсь на глаза твоей семье, — выдаёт он и, заметив то, как изогнулись её брови, продолжил. — Или же я могу просто подняться наверх и заявить всем, что ты гостишь в таком неприглядном месте. — Счёл это забавным? — Я счёл это уморительным, леди Кан. Оставьте меня, — Тэхён ей помахал и уверенно зашагал в сторону дверей. — Ким Тэхён! — Леди Кан, я полагаю, выбрав эту органицаю, вы подписали себе приговор, а значит, фигурально смерть уже нас разлучила. Поэтому, пожалуйста, держитесь от меня подальше. Не ведите себя, как падшая женщина, у меня всё-таки есть репутация, даже в таком месте, как Нижний город.