И приятен ты мне, и противен

      Тэхён ещё даже не успел переступить порог Санбрейка, как один из прилипчивых представителей семейства Кан докучал, повторяя «какой сегодня важный день». Он был настойчив, не отходил от Тэхёна полдня и вторил о своих надеждах, чтоб он не забыл; Ким же просто игнорировал. Не спас его даже посетивший сегодня Санбрейк Хосок: он был рад тому, что Тэхён впервые за долгое время посетит раут. Тэхён притворно улыбался.

* * *

      Он планировал уйти до середины вечера, ведь посетил день рождение Кан Сыльги только потому, что тут присутствовал Пак Чимин, который должен будет подслушать разговор военных чинов, который не должен был и который услышит благодаря Намджуну. Тэхён следил за Чимином почти с начала вечера издалека, ему не было нужды знакомиться с ним сейчас, поэтому он просто наблюдал со стороны, как его план приводит в реальность Намджун. И потерял его из виду в тот момент, когда его представили виновнице торжества. Он надеялся, что отделается парой комплиментов и его отпустят, но конечно же понимал, что его так отчаянно хотели здесь видеть не просто так.       Кан Сыльги. Тэхён видит её впервые, но прекрасно помнит по рассказам Хосока. Избалованная, наглая и грубая. И она очень подходила под своё описание. «Наверное, она довольно смышлёная, если ей уже уготовили место в Санбрейке», — только успевает подумать Тэхён, как она высокомерно-напыщенным тоном говорит то, что ни один человек никогда не сказал бы в столь людном месте. Тэхён критикует собственный разум за то, что он мог предположить, что она хоть каплю обладает разумом.       Кан Сыльги глупа, высокомерна и уже раздражает его больше, чем вся её семья.

* * *

      Чонгук ходил по коридорам в поисках Чимина, после того как Хосок его от него уволок приветствовать каких-то людей, которых он не знал и не запомнил. Чонгук теребил края своего манжета: как этот Пак Чимин мог оставить его одного? Почему он не остался ждать на месте? Он же не думал, что его полномочия заканчиваются с приходом Хосока? — Эй! Кондитерский дом. Чонгук оборачивается, не думая, что обращаются именно к нему. К своему удивлению, он быстро обнаруживает, что к нему. — Юная Кан, ты что здесь делаешь? Снова прячешься? — Что я здесь делаю? Ты в моём доме, на моём празднике. — О, — он улыбается, приподняв брови. — Так Кан Сыльги это ты. Она смотрит на Чонгука, недовольно нахмурившись. — Я. — Хм, вот как. Юная Кан, я потерял свою охрану, поможешь мне её найти? — Ты не расслышал? Это мой праздник, мне нельзя уходить. — Будь тебе на нём так весело, не оказалась бы ты здесь, — тянет Чонгук, понижая голос к концу предложения. — А знаешь, я и без тебя справлюсь. Не успела Сыльги возмутиться наглости тона и ответить ему, как Чонгук снова развернулся и пошёл прямо только ему известной дорогой. Быть может, он был прав, говоря, что её тут быть не должно, но ходила она по коридорам дома совсем по иной причине. — Эй, кондитерский дом, подожди. — Моё имя Чонгук, и впредь, — он обернулся через плечо, но шаг не убавил, — не смей меня так звать. Когда она догоняет его и они равняются в шаге, Чонгуку приходит мысль, что с юной Кан также спокойно как и с Рюджин.

* * *

      План Чимина сработал и даже очень хорошо: он смог вытащить Чонгука не просто наружу — он смог свозить его в другой город. Но что было хорошо для всех, было плохо для него, потому что Чимин, затеявший это всё для того, чтобы проводить больше времени с Рюджин, стал для Чонгука круглосуточной нянькой снова. И Чимин сначала был рад, что вновь станет для него учителем на дому, как Хосок приказал сопровождать его в академии. Скрепя и сердцем, и зубами, Чимин выполнил приказ. О компании сестры генерала пришлось забыть.       Чонин захаживал в академию раз через раз для того, чтобы поднять Чимина на смех. Он и не мог упустить возможность обратить внимание и на то, как Чонгук был к Чимину привязан. «Он же из комнаты шага не сделает, если тебя не будет рядом. Ты, правда, для него герой». И только после этих слов Чимин осознал катастрофу каких масштабов он создал. Но он не был бы собой, если бы не нашел из этой катастрофы выход. Он не умел красочно и красиво говорить, мотивировать или же убеждать, но у них состоялся разговор, который настолько задел гордость Чонгука, что он просто выставил Чимина за дверь своей комнаты. Оказавшись за дверью, Чимин был счастлив от такого исхода, сам себе дал пять и с чистой совестью собрался возвращаться к своим обязанностям в свой корпус, перед этим сообщив генералу, что от его услуг отказались.       После чего его назначают читать лекции и проводить практические занятия для учащихся на втором году. Чимин ненавидел этот приказ, но в качестве поощрения ему разрешили присмотреться к ученикам, которых он сможет сразу забрать к себе в отряд после нового назначения.

* * *

      Чимин ненавидел своё новое назначение по разным причинам. И Чонгук был главной. И Чимин слишком поздно понял, что младший, полностью осознав своё положение, открыто над ним издевался. Он никогда не считал Чонгука хоть малость умным — обычный избалованный ребёнок. Но, как показало время, он глубоко заблуждался. Чонгук был очень расчётливым. Конечно, только если ему это было необходимым. В остальное время он был недальновидным.       Выходные дни в академии были занимательными и насыщенными, Чимин вместо того, чтобы вернуться в столицу или попробовать напроситься в дом генерала на обед, проводил их с Чонгуком и Чонином. Выдержка — это то, что тренировал Чимин на выходных. — Ты недостоин даже того, чтобы почистить мне обувь. Как тебе могут доверить чужую жизнь? Чонин смеялся громко и раздражающе. И это тоже было причиной ненавидеть своё назначение. — Тебе я вижу, смешно? — зрачки Чимина сужаются, раздражение торопится смениться злостью. — Да, и я смеюсь над тобой, а не вместе с тобой, — он, вероятно, мог бы поддержать Чимина и не ронять его и так отсутствующий авторитет, но тогда он бы лишил себя таких ситуаций, которые поднимали настроение. С текущим положением в королевстве и сверхурочной работой ему так не хватало положительных эмоций. — Чонгук, как насчёт того, чтобы доверить ему мою обувь? — Я не нянька, не слуга и даже не дворецкий. Это не входит в перечень моих обязанностей. Всё, что я могу и должен делать — это читать лекции и помогать методистам. — несмотря на то, что его тон был спокоен, весь его вид так и кричал о том, что Чимин кипит от злости.       Помимо любви к бисквитам у Чонина и Чонгука оказалось много общего. Им было о чём поговорить и что обсудить. Чимин позабыл о том, что они выросли в одном месте. Чонгук, смекнув, что есть моменты, когда Чимин их не понимает или понимает с трудом, с удовольствием это использовал. Выражения, правила, жесты. Чонин заметил, как сильно Чимин злился от того, что не понимает, и тихо, сквозь сжатые зубы с улыбкой на губах, чтобы Чонгук не услышал, обещал его всему научить. Чимин от этого отказался и даже пнул его. Чонин понял, что добрые дела не всегда приносят добро и тебе. — Ты будешь весь день так над ним издеваться? — спрашивает Чонин через несколько минут после того, как Чимин накричал на них, и даже не дал вставить и слова в ответ на такую бурную реакцию, напомнив, что у него вообще-то выходной и он может кричать сколько захочет. — Кажется, мы его довели. Чонгук скрещивает указательный и средний пальцы и бормочет с бесстрастным лицом «нет». — Я знаю, что значит этот жест, Чонгук, — рявкнул старший. Когда Чонгук поднимает на него взгляд, то приходит к выводу, что у Чимина есть лимит, который лучше не переступать. Становится не интересно, когда он зол по-настоящему. Настоящее удовольствие ему приносило только то, каким становился первый капитан, когда был раздражен.

* * *

      Кан Сыльги впервые приходит в Санбрейк не на экскурсию, а на стажировку в начале апреля; снаружи ещё лежал тающий снег, а погода была обманчиво тёплой. Её определили в медицинскую службу, и по воле случая она сталкивается в коридорах своего корпуса с Ким Тэхёном. По его лицу было понятно, что встречи он не рад; девушка, не оставаясь в долгу, прошла мимо, сделав вид, что знать не знает, кто он такой.       Первым в этой пассивной войне проигрывает Тэхён: он не выдерживает и на один из её выпадов на общем собрании отвечает ей при десятках свидетелях. Девушка, получившая превосходство над ним, не упускала возможность продемонстрировать свою победу, а Тэхён, превратив поражение в выгодное положение, уже не стеснялся в своих высказываниях касательно Сыльги, заклеймив её «мегерой». Всё стало поводом для разного рода разговоров среди тех, кто наблюдал за ними со стороны. В Санбрейке впервые стало весело; некоторые люди, которые никогда даже не здоровались, стали приятелями. Как никак обсуждение «самой видной пары королевства», как их окрестили однажды, никого не могло оставить равнодушным.

* * *

      Чимина уже второй месяц не покидали слова, случайно услышанные от Канцлера. Если бы не военный советник, возникший над ним, когда он бессовестно припал ухом к раме у открытой двери в доме Канов, возможно, знал бы больше. В какой-то момент Чимину приходит в голову, что жить в незнании он дальше не может. Быть может, слухи, ходящие в королевстве, небезосновательны. Эти мысли мучили его, пока Чонин не подсказал, что он может использовать в этом своё новое назначение.       Академия, в которой учился Чонгук, была богата на разнообразие книг и исторических записей. Чимин проводил почти всё своё свободное время за чтением, игнорируя Чонгука, что таскался за ним повсюду на время перерывов от занятий или по окончании своего расписания. Он стал спокойней, стоило Чонину перестать их навещать.       Через пару месяцев жизни с курсантами Чимин, и правда, стал присматриваться к тем, кому бы после окончания мог дать рекомендательное письмо. Одним из них стал Ли Тэмин — он обучался на третьем курсе и нравился Чимину тем, что для начала был полной противоположностью Чонгука.

* * *

      Май запомнился всем тем, что Ким Тэхён заявил о своём желании жениться. Это было потрясением для всего высшего света королевства. И обернулось для Тэхёна тем, чем он был не в силах совладать. Всё началось, как обычно, в Санбрейке. Сыльги пришла к нему в корпус и начала отчитывать каждого: никто не работает, все запланированные проекты стоят без продвижения и, самое главное, Тэхён спит на рабочем месте. Тэхён, движимый по-детски упорным стремлением утереть ей нос, совершил самую большую глупость. Он хотел выставить её в ещё больше неприглядном свете, чем до этого, и, зевая, заявил, что мало спит потому, что занят тем, что налаживает свою личную жизнь. А затем обронил что-то о том, что в поисках хорошей для себя партии, прямо заявляя для всех, что Кан Сыльги ею не является. Сыльги лишь ответила, что сочувствует несчастной, которую он решит выбрать.       Тэхён вырыл для себя могилу в тот момент, когда за обедом, не решая проигрывать в очередной словесной перепалке ответил: «Какая жалось, леди Кан, я ведь только намеревался пригласить Вас на прогулку». И пожалел об этом на следующий день, когда все вокруг за них решили, что поиски невесты окончены. — Какой неприятный инцидент, леди Кан, — спокойно отпивая чай, говорит Тэхён, сверля её недовольным взглядом. Возможно, иногда ему было одиноко одному в кабинете, но её компания его совершенно не радовала. Тэхён ставит чашку на блюдце и просит её не мешать ему наслаждаться одиночеством. — Вы, Ким Тэхён, лишены манер и такта. Скучны и раздражаете меня, а ещё без родословной, — она ударила его сложенным веером по ногам: он сидел в кресле, закинув их на стол. — Последнее — лучшее из моих характеристик, хотя и в этом совершенно нет моей заслуги, но что важней, леди Кан, что нам двоим нужно как-то из этого выбираться. — Нет, господин, Ким Тэхён, — говорит Сыльги. — Вы это начали и Вы это закончите. Или же мне придётся объявить завтра на весь город, что Вы — мерзавец и подлец, — на этом она покинула его кабинет. — А ещё без родословной! — крикнул ей вслед Тэхён.

* * *

      Как-то в Академию приехал Чонин: спустя долгое время он зачем-то решил разделить свои выходные с Чимином в этом скучном месте. Чимин прекрасно понимал, что тот использует любую возможность, чтобы не работать, но никак не мог разделить с ним эти минуты. Он его игнорировал.       Чонгук за их разговорами о том, что Чимин хочет себе в отряд Тэмина, предложил и свою кандидатуру, на что Чимин рассмеялся и спросил у него совершенно несерьёзно: «Ты правда веришь, что в нашей-то армии генерал позволит тебе быть частью чужого отряда? Не смеши меня. Всю твою военную карьеру уже давно расписали». После его слов Чонгук впервые для себя задумался о том, что Хосок и вправду его никуда не отпустит. Он стоял, царапая пальцы ногтями, полностью погруженный в свои мысли, его брови растерянно хмурились. Чонин пощёлкал пальцами перед его лицом, и Чонгук грубо его отпихнул. — Не считаешь меня достойным своего внимания — так и скажи. Чонгук убежал, а Чимин, честно говоря, не знал, как на это реагировать. Он сидел в недоумении, смотря на Чонина с таким вопросом, будто тот знал, что сейчас произошло.

* * *

      В июне Тэхён знакомит Сыльги с Намджуном. Он привёл его на прогулку не в качестве компаньона. Он привёл его заместо себя. Коротко представил их друг другу и сел за несколько столиков подальше. Он мог и не явиться, но так не хотел выслушивать нотации Сыльги о том, что он порочит её репутацию, что решил выбрать лучшую из зол. — Намджун терпит Хосока и даже не жалуется на него. Стало быть, выдержит и тебя, — это не было самым хорошим представлением, но Тэхён не был тем человеком, кто разменивается на любезности. — Прошу, у нас два часа, и потом у меня встреча где-то, где вы не знаете, с кем-то, кого вы не знаете.       Тэхён был занят рядом экспериментов, которые доверил ему Юнги. И для выполнения, которых ему требовались точные подсчёты всех возможных факторов; у него не было права на ошибку из-за отсутствия должного количества времени, поэтому он не терял ни минуты, проводя время за чтением необходимых книг, когда должен был светиться на людях и практической работой в Санбрейке.       Сыльги смотрит на Намджуна недоверчиво. И как такой благородный человек, как он, может говорить такие вещи и в целом быть в компании такого нахала, как Ким Тэхён? — Если мой дом не будет пустовать в одиночестве, я смогу оставить его на долгий срок. — Значит, никогда. Кому он будет нужен? — Леди Кан, — говорит Намджун, — как раз такие люди, которые никому не нужны, всегда имеют тех, кто их ждёт или будет ждать. — Чушь какая-то, — бормочет она через мгновение, не до конца осознав сказанные им слова. Что в этом Ким Тэхёне такого особенного, что все вокруг пытаются её убедить в том, что он ей нужен. Сыльги вновь переводит свой взгляд на Тэхёна, а затем медленно на Намджуна. — Вы ещё пожалеете, что связались с ним, офицер. — Скорее, Вы, госпожа Кан, — говоря это, он выглядит относительно самодовольным. — В Вас преданности больше, чем во мне. Сыльги должно быть неловко или неприятно слышать такое. Она даже думает, что не хочет понимать о том, что ей говорит офицер. Она взмахивает веером; её улыбка больше не похожа на неискреннюю и голос звучит мягче. — Не хотелось бы в этом убедиться.

* * *

      Первым солнечным днём после недельного дождя Сыльги и Тэхён отправились на конную прогулку. Сыльги настаивала на ней, а у Тэхёна не было право на отказ. Она рассчитывала, что Тэхён провернёт то, что провернул в их последнюю встречу, но, к её сожалению и раздражению, Намджуна не было — Тэхён просто его не позвал. — У тебя должен был быть повод, — Тэхён улыбается, а голос полон упрёка, — у меня нет времени на эти прогулки. — Я рассчитывала на иную компанию. Тэхён тянет протяжное «а», после чего его голову озаряет дюжина разных мыслей и то, как он мог бы использовать это в своих целях. С этим внутри него поднимается ворох неприятных чувств. Тэхён знает, что они могут означать. — Леди Кан, мой дорогой друг обещал встретить меня после: у нас запланирован обед. Но Вы не приглашены и даже не пытайтесь стать его частью. — Мне следует проявить наглость? — Нет, мой ответ не изменится, а если Вы попытаетесь на меня надавить, я просто отменю обед и пойду работать.       Тэхёна мог бы насторожить её взгляд, когда прогулка подходила к концу, но его мысли были заняты тем, чтобы поскорее забыть об этом несомненно милом проведённом времени в компании Кан Сыльги. Тэхёна могло бы насторожить то, что она отказалась от помощи спуститься с лошади, которую он предложил просто потому, что если бы он этого не сделал, она бы могла превратить это в трагедию. Но Тэхён упрямо игнорировал все знаки, потому что Кан Сыльги — это последнее, кем он хотел занимать свои мысли. Он попрощался, не оборачиваясь, обронив то, что Намджун будет ждать его на выходе из парка, и, чтобы не заставлять его ждать, он уже пойдёт. Тэхён отошёл от неё на три шага, как за его спиной раздался короткий женский крик и небольшой грохот. Он обернулся — и Сыльги уже была на земле.

Он мог бы это предвидеть.

Тэхён смотрит на Сыльги, недовольно нахмурившись. Устремляет руки в бока и что-то неразборчиво бормочет. Сыльги жалобно попросила ей помочь. — Не двигайся, — говорит он, когда снимает кожаные перчатки и присаживается на корточки. — Разрешите, — за этим он аккуратно помогает ей сесть на землю, после чего осматривает на наличие травмы. — Поздравляю, госпожа Кан Сыльги, у Вас что-то с ногой, надеюсь, не перелом.       К этому времени к ним подошёл Намджун. Тэхён раздражённо поинтересовался, почему он не ждал его там, где должен был. Намджун это проигнорировал и спросил, что случилось. Сыльги спросила, не поможет ли ей Намджун, как Тэхён, не спрашивая разрешения, чтобы прикоснуться к ней, и не предупреждая о своих намерениях, берёт и довольно грубо вправляет ей ногу. Крик Сыльги почти заглушил уши. — Вывих. Я отнесу Вас домой, — он звучит не так снисходительно, как хотелось бы. — А ты, Намджун, свободен.

* * *

      Ли Тэмин. Чонгука он раздражал. Он не мог объяснить, почему, поэтому отвечал, что он просто его раздражает. Но Чонгук знал, что причина крылась в том, что Чимин его выбрал. Чонгук смотрел, сравнивал себя с ним и задавался вопросом: «Он?». Он даже пытался приказать Чонину забрать этого Тэмина к себе, чтобы он не достался Чимину, на что получил смешок, отказ и обещание, что Чимин об этом не узнает. Он звучал почти так же тошнотворно правильно, как Хосок.       Чонгук даже пытался ввязаться с ним в драку, чтобы доказать ему, что он лучше, а этот раздражающий Тэмин просто спросил, кто он такой и почему к нему цепляется. Чертовски раздражает. Тэмин просто чертовски раздражает. Он даже сейчас ведёт себя так, будто считает себя лучше. — Моё имя Чонгук. — А-а, вот ты кто, — Тэмин смотрит на него, его рот раскрывается в улыбке и глаза слегка сужены. — Пак Чимин только о тебе и говорит, — Тэмин опускает, что именно, ему было интересно, что это за человек, вызывающий в капитане столько разных эмоций, ему было интересно, насколько была сильна его неприязнь к нему, а сейчас, столкнувшись с Чонгуком лицом к лицу, понял, что неверно истолковал эмоции капитана, — я очень рад нашему знакомству!

* * *

      За пинком в дверь кабинета Хосока в их доме следует стук Чонгука и только после этого он входит. — Я вижу, ты без настроения, — Хосок тоже был не в настроении: он планировал выйти в отпуск на две недели, но Юнги нарушил все его планы. — Что же послужило причиной? — В марте у меня начинается последний курс в академии, после чего меня зачислят в армию. — Ты пришёл это уточнить? — Ты берёшь меня под своё начало потому, что я действительно хорошо себя проявил или… — Или. — В таком случае я отказываю числиться в армии. — Нет, Чонгук. — Что, нет? — Я тебе в этом отказываю. Куча бумажной волокиты — не думаю, что хоть кому-нибудь будет в радость этим заниматься. К тому же, если ты решил опорочить имя семьи, выбери что-нибудь изящное. Чем сейчас забавляются молодые люди? Влезают в драки или устаревшие дуэли? — Я никогда не хотел быть военным. — А я никогда не хотел нянчиться с тобой, так что простим это друг другу. — Я тебе сказал, хён, что в армию я не пойду. Я прогуливаю уроки, и у меня нет физической подготовки. Я не хочу опорочить твоё имя, будучи в твоём округе. — Я приставлю к тебе человека, кто возьмёт на контроль твою подготовку.

* * *

      Тэхёна беспокоили разного рода мысли. У него был список, и он не мог расставить их по важности. Потому что не мог определиться, что его волнует больше всего: тревога, ревность, грусть или отсутствие сна. — Как тебе эта? Сыльги демонстрировала ему шляпку с булавкой, точно такой же булавкой, которую он отверг час назад. Она будто поставила себе цель: утомить его перед завтрашним рабочим днём. У него было работы больше, чем когда-либо, а всё потому, что Юнги поставил себе цель завершить проект до октября. Тэхён чувствовал, что у него совсем нет времени на жизнь, которую он так упорно создаёт для окружающих. — Мне нравится, можем идти? Она ему не нравится, но он не знает, сколько ещё выдержит в этом магазине. На прошлой неделе Сыльги три дня выбирали шляпку, теперь выбирают булавку к ней. Это утомительно. У него нет столько времени. — Я посмотрю другую. Пока Сыльги сравнивала булавки между собой, в магазин зашёл Намджун. Девушка этого не заметила, а у Тэхёна не было желания с ним здороваться. — Уходи, я не хочу тебя видеть, — устало говорит Тэхён, прикрывая глаза рукой. — Я тебя ненавижу Намджун, как же сильно я тебя ненавижу, если бы ты тогда не пришёл и не помешал бы моим планам на виселицу, я бы сейчас не сидел здесь с этой мегерой. — Хорошо, — отвечает он, после чего вежливо приветствует Сыльги, расспрашивает её о булавках, и через несколько секунд до Тэхёна доносятся радостные крики девушки. Тэхён, оживившись, привстаёт на кресле и пытается понять, что произошло. Намджун улыбнулся и снова вернулся к нему. — Я сказал, что куплю ей все булавки в этом магазине. Можем идти. — Как же я сам до этого не додумался, — говорит Тэхён и немного скатывается в кресле — А ты можешь сделать так, чтобы и господин Мин оставил меня в покое со сроками? — Увы, здесь я бессилен.

* * *

— Да знаю я, кем он меня считает, — бормочет Чонгук, лёжа на траве, раскинув руки. — Это и бесит. Они с Тэмином сбежали с уроков, причём для Тэмина это было в первый раз. Чонгук же утром предпочитал спать и часто прогуливал. — Ему не нравится, когда перечат, — пытается сгладить ситуацию Тэмин, он сушит свою одежду. После предложения помочить ноги Тэмин выбросил обувь Чонгука подальше, за что Чонгук толкнул его в ручей. — И ещё то, что тебя генерал возьмёт к себе, а ему он отказал даже с рекомендательным письмом от короля. Завидует. — Он считает, это незаслуженно. Нет, он, конечно, прав. Я знаю, что в этом нет моей заслуги, но я мог бы постараться? Он мог бы дать мне шанс? — Мы всё равно не узнаем, что у него на уме. — Я не знаю, что мне сделать, чтобы доказать ему, что я чего-то стою. Наступает тишина. Раннее утреннее солнце ещё не слепит глаза, а теплый ветер щекочет нос. Чонгук смотрит, вглядывается в бескрайнее небо и так сильно хочет быть его частью, подальше от суеты города и академии. Тэмин ложится неподалёку, поднимает руки, перекрестив их в запястьях. — Как насчёт того, чтобы попробовать попасть в авиацию, а не пехоту? Генерал лично руководит первым подразделением. — Я боюсь высоты, — Чонгук говорит искренне расстроенно.

* * *

      Начало осени щекотало Чимину нервы. На днях его известили, что ежегодный военный совет с ноября перенесли на середину сентября. С чем это было связанно — не разглашалось, но ходили слухи, что генерал хочет закончить гражданскую войну на бывших землях Севера до конца этого года. Это был первый совет в жизни Чимина, это заставляло его сердце трепетать, будто он проходит через важный этап своей жизни.

* * *

      Тэхён показательно зевает. Намджун просит слушать внимательно, но раз Хосок и Юнги не посчитали важным дать ему распоряжения лично, то это не заслуживает его внимания. Это же так важно. То, над чем он работал многие месяцы. И об этом ему говорит Намджун. — Чушь, — крикнул Тэхён, — я устал. Организуй мне экипаж до Верхнего города. Я пару дней назад сказал им, что хочу отдохнуть. Будет неловко, если я попрошу об этом Хосока.

* * *

      Юнги под причитания Хосока о позднем ужине рассказывал Тэхёну план их действий. Ему, как главному инженеру Восточного отделения, и Сыльги, как представителю семейства Кан, было необходимо установить сотрудничество с Северным отделением Санбрейка. Конечно, для Сыльги останется секретом то, что это предлог для официального визита. Тэхён слушал его и зевал; кажется, у него будет много работы, которой он не хочет.       Гражданская война, не затихающая уже пять лет на бывшем Севере, уже не представляет из себя ценности. Они взяли от неё все, что могли, поэтому пора было восстанавливать мир. Всё, что требовалось Хосоку — это ввести свою группу на территорию, где проходили сражения, и избавиться от всех тех, кто остался верен прошлой короне.       У Ким Чонина была другая миссия — она несла дипломатический характер. Ему нужно было доставить документы командующему сопротивлением с постановлением о прекращении любой военной деятельности. С тем, заключили союз и договор о начали восстаний, ему обещали финансовую поддержку, а он, в свою очередь, проддержит тыл столько, сколько это будет необходимо. Ничего серьезного: против них будут курсанты. И если он исполнит все договоренности, то ему обещали помилование и место в армии Восточного королевства.       Пак Чимин был назначен его сопровождением. Чимин не мог поверить тому, что ему, наконец-то, поручили что-то действительно важное, и не мог не поделиться этой радостью с Рюджин. Она была первым человеком, кому он хотел об этом рассказать, вторым был Чонин, но он узнал об этом назначении даже раньше Чимина, поэтому Рюджин была ещё и единственной. — Прощаться всегда так трудно, — говорит Чимин, — даже на время. Но очень надеюсь, оно пролетит незаметно. Обещаю вернуться, как можно скорее. Рюджин рассмеялась. Чонгук недовольно смотрит на него и просто говорит: — Дурной тон — давать обещания, которые возможно не сможешь исполнить. Ты не знаешь, вернешься ли точно. — Чонгук, — Рюджин посмотрела на него так, будто он допустил грубость по отношению к Чимину, но он не считал это грубостью — он говорил как есть. — Там война, мисс Рюджин, не все с неё возвращаются. — Я — всего лишь сопровождение, вернусь даже раньше, чем всё закончится. — Всего лишь сопровождение, знаю. Он говорил просто, но серьёзно. Непривычно. Он ушёл, оставив Чимина в смешанных чувствах. — Он расстроен тем, что я больше не читаю в его группе лекции? — Нет, он расстроен по другому поводу, — говорит Рюджин.