miracles in the new year

***

Утро озарило своим светом комнату. Лучи пробирались сквозь прозрачные шторы, а будильник звенел уже десятую минуту. Телефон, казалось, готов был взорваться от того, с какой отдачей работали динамики. Один Хёнджин лежал на кровати и ни на что не реагировал. Не спал всю ночь, теперь с трудом раскрывая глаза и лениво проводя пальцем по экрану вверх. Гул в ушах тут же стих, оставляя после себя кромешную тишину. Хван подозрительно осмотрелся вокруг, протирая веки. — Вот блять, даже куртку не снял, — проворчал он, скидывая верхнюю одежду на пол и направляясь на кухню. За ночь в квартире потеплело, было совсем не холодно, как после встречи с Джисоном. Проверяя рукой батареи, альфа убедился, что те холодные, на что пожал самому себе плечами, не став придавать этому значение. Воткнул в разъём розетку и оставил чайник с водой вскипать, пока сам, открыв холодильник, начал думать, чем завтракать. Тридцать первое декабря, прошла целая треть зимы, а Хёнджин продолжал спать на ходу, на автомате делая привычные вещи, запомнившиеся ему ещё с первого курса. Руки сами собой достали сковородку, разожгли плиту и поставили жариться пару яиц. Хван сидел за столом и размешивал давно растворившийся кофе, когда до него вдруг дошло, что же было не так. Разлепив глаза окончательно, пелену сна как рукой сняло, и он подорвался со стула, забегая в свою комнату. — Феликс? — альфа оглядел помещение. Вот только никого в нём не было. Та же кровать и те же полки со шкафом и письменным столом у окна стояли на своих местах не тронутыми. Хёнджин подозрительно сощурил глаза, пройдя дальше. — Феликс, ты в прятки играешь? Он заглянул в ванную комнату, осмотрел коридор и даже гостиную, правда омеги нигде не было. — Сейчас не самое подходящее время, Ликс, — вздохнул Хван, встав в дверном косяке кухни. В голове что-то щёлкнуло, стоило ему постоять пару секунд со сложенными перед грудью руками. Хёнджин развернулся и снова направился в комнату. Подошёл к кровати и стал ворошить её, скидывая на пол одеяло и подушку. Там, у самого изголовья, мирно лежала статуэтка эльфа. Крошечного, веснушчатого и ярко улыбающегося алыми губами. Хван застыл, не зная, о чём думать, когда взял игрушку в руки и покрутил между пальцев. — Ты что, — взволнованно прошептал он, — снова неживой? Вопрос застыл в воздухе, а в груди резко остановились все процессы, замирая вместе с альфой на месте. Он проморгался пару раз, повертел головой, словно хотел очнуться с надеждой, что ему не кажется. Но, увы, статуэтка всё так же неподвижно лежала на его ладонях, не издав ни звука и не подав малейших признаков жизни. — Неужели ты просто мне приснился? — Хёнджин опустился на колени на пол, склонив голову над маленьким эльфом и с пропитывающимися влагой глазами смотря на него. — Больная фантазия... Хван сжал руку в кулак, стукнув ей по полу, и даже не дёрнулся, почувствовав боль. В груди было хуже. К горлу подступал горьковатый ком, оседая в глотке, и альфе стоило больших усилий сдержать влажные дорожки на щеках. Он упрямо стёр слёзы, шмыгая носом, и поднялся на ноги. Сказка так легко и бесповоротно покинула его дом, его сердце. Всё в миг стало пустым и ненужным, краски вокруг приобрели оттенки исключительно серого. Открыв сумку, он последний раз провёл взглядом по статуэтке с ног до головы, а после уложил, как живую на постель, в отдельный небольшой кармашек, и повесил через плечо. Выключил плиту, так и оставив яичницу не приготовленной в сковороде, накинул куртку, не удосужившись застегнуть её и повязать шарф, сразу выскочил в подъезд. На телефоне Хёнджин набирал номер Джисона, приложил экран к уху и слушал гудки. — Ты чего так рано? — шумно зевнул Хан. — Почти полдень, между прочим, — фыркнул Хван. — Ой, уже? — в динамике послышался шум, Джисон с чем-то возился. — Реально, — а затем засмеялся во весь голос, хрипя после сна. — Так зачем звонишь? — Собираюсь зайти к тебе и вернуть эльфа, — на автомате проговорил тот. — Хёнджин, — протянул альфа, лениво потягиваясь и хрустя пальцами, что отчётливо слышалось в динамике, — может позже, а? Я только проснулся, папа наверняка тоже спит, а тут ты ни свет ни заря припрёшься. — Много болтаешь, Джисон, я уже у твоего дома, — и нажал на кнопку домофона. — Еб... ты так быстро, — Хан, спотыкаясь, выбежал в коридор. — Пути знать надо, — хмыкнул тот, на что друг насторожился его странной интонации. Впустив Хвана в подъезд, а после и на порог квартиры, Джисон немного опешил, завидя альфу хмурым и неожиданно злым. Подобрал его расстёгнутую куртку, растеряно смотря вслед, пока Хёнджин тяжёлыми шагами заходил в его комнату. Там он упал на пуф, сложил руки на груди и уставился в стену, сверля её взглядом. Хан не сразу решился даже ноги ступить к нему, лишь сел на кровать, стараясь не дышать и не шуметь лишний раз. Слишком грозно, слишком устрашающе выглядел его друг. — Кхм... — Джисон пытался выдавить из себя хоть слово, что получилось не сразу. — Как спалось? Что-то случилось? Хёнджин поднял на него тяжёлый взгляд, и альфа вмиг пожалел, что не прикусил себе язык. Хвану всегда нужно было дать время, чтобы остыть, после чего он сам расскажет о том, что его тревожит. Но любопытство взяло верх. — Спалось лучше некуда, — он отвернулся, отзываясь сарказмом. Джисон посидел ещё пару минут, думая, стоило ли ему рисковать, однако, когда почти решился, Хёнджин сам продолжил. — Держи, пока не забыл вернуть, — порывшись в сумке, он отдал статуэтку. — Не задавил в постели всё-таки? — посмеялся Хан, скорее, от нервов, и теперь точно прикусил себе язык. Поставив эльфа обратно на полку, альфа сел на пол, запуская игру на мониторе. Взял джойстик, покрутив в руках, а после принялся преспокойно проходить катку. Хван тем временем развалился на пуфе, наблюдая за игрой и постукивая пальцем по полу. Вздохнув, сел рядом с Джисоном, подложив руки под подбородок. Нужно было срочно чем-то себя занять, чтобы в конец не превратиться в лужу. — Ко мне скоро брат приезжает, — между делом сообщил Хан, протянув Хвану второй джойстик. — Ага, круто, — того больше интересовала игра, и он не обращал внимания. — Мне ещё вчера папа сказал ёлку поставить, а я уснул. Нужно до его прихода успеть. Поможешь? — Не-а, — Хёнджин усмехнулся. Ничто так не могло приводить его настроение в стабильную норму, как изумлённый взгляд Джисона и хорошая приставка. — У меня там половинка баклажана в холодильнике завалялась после папиного рататуя... — Где там твоя ёлка, говоришь? — альфа в одно движение отложил джойстик и вышел из комнаты. Теперь усмехнулся уже Хан, направившись вслед за другом. Вместе со шкафа под грудой вещей они достали коробку. Пока один распаковывал её, второй параллельно складывал одежду обратно по полкам, недовольно вздыхая себе под нос. — Вот инструкция какую ветку в какой проём на стволе вставлять, — Джисон положил перед ними бумагу с пошаговыми действиями, и Хёнджин первым начал собирать ёлку. Помимо обычной фиксировки веток пришлось также распрямить все скомканные пластиковые иголочки. Искусственное дерево пылилось, и оба друга устали чихать по пять раз за минуту, поэтому, доделав половину, метнулись обратно в комнату. — С тобой даже ёлку ставить сплошная пытка, — который раз чихнул в рукав Хван. — Хэй, я больше тебя сделал, — буркнул тот, вновь усаживаясь за приставку. Но не успел запустить игру, как зазвенел домофон. За дверью послышался шорох, видимо, папа Хана проснулся из-за звука. Джисон в своей манере закатил глаза, отложил джойстик и пошёл открывать подъезд. Хёнджин хмыкнул, самостоятельно запуская катку и проходя её в одиночку. Как бы печально ему не было от всего, что успело произойти, это было сном и не более. Красивым, волшебным и незабываемым сном. Феликс въелся своей привлекательностью и искренностью глубоко в сознание, не в силах отпустить альфу спокойно жить. Пусть. Всё пройдёт, и это не исключение. В детстве после кошмаров Хван также какое-то время не мог прийти в себя, ходил задумчивым и шугался всего подряд. А тут обычный сон, ничуть не страшный или отталкивающий. Быть может, будь возможность, Хёнджин бы обязательно захотел увидеть его ещё раз. А, может, и не только сон. Может, самого Феликса. Узнать, как он себя чувствует, так же ли нежны его прикосновения и сладки губы? Хван покачал головой на собственные мысли. Бред да и только. Пора было уже давно вернуться в реальность, а не летать в воспоминаниях о несуществующем человеке. Точнее, эльфе. Ли слишком прекрасен, он чересчур идеален для такого альфы, как Хёнджин. Даже если бы он был настоящим, вряд ли обратил внимания на него. Такие омеги достойны лучшего. И парню пришлось с этим смириться, он выдохнул, убивая последнего противника, видя свою победу на экране. — Опять ты без шапки, — за дверью раздался ворчливый голос Джисона. — А шарф где, который я тебе по почте отправлял? Хван вскинул бровь, не понимая, что происходило. Неужели брат Хана приехал? — Джисон-и, я же не заболею, — а вот смех парня заставил Хёнджина замереть. Нет, не могло этого быть. — Ты не выспался? Ворчишь, как дед, — вновь посмеялся тот. — Если бы, — альфа закатил глаза, указывая на появившегося в проёме двери друга и вешая чужую куртку в гардероб. — Кое-кто припёрся и разлучил меня с кроватью. — Господин Хан просил тебя ёлку поставить, — возразил Хван на клевету в свою сторону. — Это не повод. И я бы поставил, — тот раздул щёки. — Но попозже. — Ты молодец, Хёнджин, спасибо, что разбудил его, я бы в жизни не смог, — к Хвану из гостиной вышел мужчина, похлопав по плечу. Альфа улыбнулся ему, а после незаметно высунул язык, так, чтобы это мог увидеть только Джисон. Его щёки тут же раздались, рот открылся, собираясь что-то высказать. — Доброе утро, дядя Хан, — из-за его спины показался невысокий омега с разбросанными по всему лицу веснушками и улыбкой. — И тебе, Хёнджин. А тот чуть пол под собой не проломил, встречаясь взглядом с сапфировыми глазами. Еле удалось сдержать себя от показательного удивления, удержать челюсть на весу и как минимум не дёрнуться. — Да, — выдавил из себя Хван. — Доброе. Оно в самом деле стало таким после этой встречи. Вот только Хёнджин не понимал, каким образом родственник его друга мог настолько сильно походить на... Феликса? Наверно, Хван всё ещё спал. — Феликс, солнышко, рад тебя видеть, — господин Хан подошёл к омеге и обнял его, обескураживая Хёнджина окончательно. — У меня складывается ощущение, что в этом доме любят всех, кроме меня, — Джисон как всегда отвёл глаза к потолку. — Дурачок, я так-то тебя люблю, из Австралии ради тебя прилетел, — хихикнул Феликс, забираясь брату на шею, только бы провести кулаком по лохматой макушке. — Ладно-ладно, ты вне списка, — Хан обнял того так же, как папа до этого, и наконец обратил внимание на Хвана. — К слову, знакомься, это мой друг Хван Хёнджин. Вы, конечно, уже знайте друг друга, но это было так давно. Хёнджин, это мой двоюродный брат Ли Феликс, он живёт и учится в Австралии. Альфу подтянули к себе в тройные объятия, и они с омегой кивнули друг другу в знак приветствия. — Что значит «давно знакомы»? — в непонимании спросил Хван. — Когда-то в детстве я приезжал пару раз к вам в гости, — объяснил Ли, не стирая с лица улыбки. — Вряд ли ты помнишь, но я катался на твоей спине. — Он в целом любитель висеть на чьей-нибудь шее, — слишком громко прошептал Хан, получая подзатыльник, причём от папы. — Джисон, не смейся над Феликсом. Иди лучше собери ёлку до конца, пускай они с Хёнджином спокойно заново познакомятся, — сказав это, мужчина скрылся на кухне. — О, ты до сих пор её не собрал? Давай помогу, — Ли, как с цепи сорвавшись, ушёл в гостиную. Альфы шагали за ним, даже не посмотрев друг на друга. Сели на диван, наблюдая за тем, как омега сам возился с ёлкой. И, признаться, получалось у него её собирать куда быстрее, чем им вдвоём. Однако Хван не выдержал и встал рядом с Феликсом, начиная хоть как-то помогать. Тот улыбнулся ему, немного покраснел и отвёл взгляд. Хёнджин не мог не увидеть в этом нечто уже знакомое ему. Сомнения копошились где-то внутри, но он старался не придавать им большого значения. Джисон, так и оставшийся на диване, уснул там же. Готовой ёлкой ему пока не представляло восхищаться. Господин Хан, заметив сына ничего не делающим, лишь цокнул и попросил Хвана и Ли развесить в добавок игрушки, пока сам он приготавливал всё к новогоднему столу. Те не стали сопротивляться, наоборот, пока Хван держал полную украшений коробку, Феликс цеплял их за искусственные ветки и иногда вставал на стул, только бы достать до макушки дерева. Вышло вполне неплохо. Красочно и ярко. Так, как любил Ли, похлопавший в ладони пару раз, когда любовался результатом. Ему явно нравилось, что он делал, он выглядел счастливым и... таким до одури похожим на эльфа Хёнджина из снов. — Не хотите сходить на каток? — предложил папа Хан, облокачиваясь на стену. — Да, давай! — Феликс радостно подпрыгнул на месте, подбегая к нему. — А ты, Хёнджин? — Я не умею кататься, простите, — тот потёр рукой затылок. Не очень ему хотелось становиться на лёд, тем более он ещё не отошёл от странных воспоминаний. — Лучше останусь приглядывать за Джисоном. Вдруг слюной подавится. Ли еле сдержал смех, изображая под пристальным взглядом дяди кашель. — Точно не хочешь? — уточнил он, снимая с себя кухонный фартук. — Да... — Хёнджин-и, ну пошли, — пролепетал Феликс, чуть не остановив после этого сердце альфы. — Я хорошо катаюсь, могу тебя придержать, — и подмигнул, уходя в коридор, словно зная, что за ним пойдут. Не прогадал ведь. Хёнджин уже на автомате вышел вслед за омегой, сам не осознавая, почему так беспрекословно слушался его слов. Надевал куртку и шапку, вспоминая об оставленном дома шарфе с досадой. Когда весь в гневе он шёл к Джисону, на улице совсем не чувствовался мороз. А теперь придётся прятать лицо только за воротником куртки. Выйдя на улицу втроём и благополучно оставив младшего Хана досыпать его отработанные за весь учебный год часы, они направились к машине. Дядя у Ли сел за руль, кивая паре на задние сиденья. Те сели туда, мотор завёлся, и улицы стали сменяться одна за другой. Феликс, находясь у окна, смотрел куда-то вдаль и перебирал в пальцах шарф, который господин Хан насильно заставил его надеть. Как и шапку, впрочем. Хёнджин отчего-то улыбался этим надутым губам и красным скулам. Уши парня были спрятаны под шапкой, нос под воротником. Сам он после сложил руки перед грудью и облокотился на спинку дивана, дожидаясь, когда уже на горизонте появится каток, и можно будет выбежать на него из машины. — Читал в новостях, что где-то недалеко отсюда прямо на детской площадке залили каток, представляете? — сообщил мужчина, постукивая пальцами по рулю. — Каток? Здесь? Не может быть, — Хван нахмурился, в неверии покачав головой. — Я тоже не могу поверить, поэтому, давайте проверим. Уже совсем скоро перед ними показалась толпа народа, когда они завернули на другую улицу. И взрослые, и дети стояли вокруг самой обычной площадки целой толпой. Хёнджин округлил глаза, глядя на это зрелище. В мыслях пронеслось лишь: «Ведь буквально этой ночью каток полностью принадлежал мне». Хвану и Феликсу, его парню. А теперь совсем другой Феликс практически забрался ему на колени, когда хотел получше рассмотреть вид из окна. — Ох, у нас явно не получится здесь покататься. Слишком много людей, — Ли опустил уголки губ вниз, сев на своё место. Хёнджин, метнув на него взгляд, не знал, куда себя деть. Либо ему показалось, либо он в самом деле только что ощутил сладкий пряничный аромат. Невозможно... — Кто знает, — прошептал он сам себе, переключаясь на господина Хана. — Может тогда в торговый центр? Вы будете кататься, а мне как раз нужно за подарками. — Хорошая идея, что думаешь, Феликс? — дядя посмотрел на него через зеркало. Тот кивнул, в миг оживившись. Хван почувствовал, словно в груди стало в разы легче, когда омега вновь заулыбался. Они, не медля, поехали дальше. Торговый центр встретил их автоматически открывающимися дверями, высокими потолками и широким пространством. Взгляд цеплялся за празднично украшенные витрины и окна. Всё говорило о том, как люди ждали Нового года. А ведь он уже сегодня ночью. Хван любезно взял сумку господина Хана, чтобы тот мог ухватить Ли под руку, иначе парень легко способен был сорваться и забежать в первый попавшийся магазин, и повесил её через плечо. Первые минут пятнадцать они бестолково бродили все вместе по коридорам, присматривали себе товары, пока не наткнулись на ограждённую территорию катка. Хёнджин успел заметить, как засияли глаза Феликса, прежде чем он ловко вырвался из рук дяди и умчался вперёд. Господин Хан, привычно закатывая глаза, даже не пытался остановить племянника. Вместе с Хваном они встали рядом, наблюдая за тем, как люди разных возрастов ходили то парочками, то целыми группами или в одиночку по льду. — Пойдёмте скорее, — Ли взял за руки старших, утягивая вслед за собой. — Давайте без меня, — продолжал сопротивляться альфа, пока Феликс уже взял всем на прокат коньки и уселся их зашнуровывать. — Хёнджин, давай хоть один раз, — улыбнулся ему господин Хан, которому Ли помогал с коньками. — Но я не уме... — Хёнджин-и, пожалуйста, это недолго, — омега повернулся к нему, встав напротив и оказавшись практически на одном уровне глазами засчёт высоты лезвий обуви. Хван помялся, раскрывая рот, чтобы ответить, но его прервали. — Пойдём, я тебе помогу, — Феликс взял его ладони в свои, посадил на скамейку и поставил перед Хёнджином коньки. Вздыхая, альфа принялся надевать их на ногу. Похоже, выбора у него не было, и не то что бы он оказался силён отказывать Ли. Ему хотелось сказать да, чтобы не видеть больше, как с веснушчатого лица пропадает улыбка. Странно. — Давай я завяжу, — омега присел перед ним на корточки, начиная возиться со шнурками, протягивал их в петельки и плотно фиксировал стопу. — Не туго? — на что Хван помотал головой. — Не болтается? — и ещё одно мотание. — Спасибо, — Хёнджин попытался встать, хватаясь за всё подряд, но вместо этого чуть не повалив Феликса вместе с собой на пол. — Прости. — Ничего страшного, — Ли, пряча за чёлкой покрасневшее лицо, аккуратно постарался отцепить от себя руки альфы, застывшие на его талии, а после, всего шатающегося, повёл ко льду. — Никогда мне ещё не было настолько страшно, — честно признался Хван, поджимая губы, когда Феликс спокойно проехался на коньках пару метров, а затем подошёл к нему, вновь взяв за руки. — Всё хорошо, я рядом, — одарив его улыбкой, омега сделал первый шаг вместе с альфой по льду. Выходило, мягко говоря, плохо. Хёнджин старался, как мог, но у него не выходило ставить ступню ровно, та словно стала тяжелее в десятки раз и тянула его ноги вниз. Равновесие держать при этом совсем невозможно. Как только омеги стояли на шпильках в минус тридцать, вдобавок спокойно идя, куда надо, оставалось для Хвана загадкой. Но, смотря на то, как ровно и стойко Ли держался, где-то внутри подсела уверенность. Феликс не торопился, совсем медленно вёл Хёнджина вдоль борта, чтобы альфа, если что, мог взяться и за него в качестве страховки. Моментами Хван отпускал омегу, пока тот наматывал пару кругов вместе с дядей, а после снова возвращался, беря альфу за руки и улыбаясь ему. Катался спиной, умудряясь при этом объезжать прохожих так, чтобы те ни в коем случае не задели старшего. И уж если совсем откровенно, Хёнджин был ему благодарен. Никто не возился с ним так же, как... Феликс, его парень-эльф. От подобных мыслей становилось не по себе, а сопоставляя с тем, что у этих двоих и внешность, и имена, и феромоны были одинаковыми, это начинало сводить альфу с ума. Не могло же быть такого, чтобы два человека настолько походили друг на друга! Безумие. Или Хван действительно рехнулся. А, может, это Ли, который брат Хана, ему приснился заранее, и на самом деле ничего не было? Мозги вскипали, как и вены на ногах. Коньки оказались достаточно увесистыми, к ним нужно было привыкнуть, и отнюдь не сразу. Хёнджин, выдохшись, присел на скамейку, наблюдая, как Феликс с дядей вновь катались вдвоём, мило о чём-то разговаривая. Легко улыбнувшись, альфа ненадолго засмотрелся на красоту омеги, а после отдёрнул себя, окончательно запутываясь в реальности и сне. Как во всём разобраться, он ума не прикладывал. — Ребятки, Джисон мне уже двадцать минут названивает. Придётся поехать к нему и забрать с собой, — господин Хан сел рядом и стал развязывать шнурки. — Останетесь ненадолго одни? — Конечно, дядя, мы вас подождём, — кивнул ему Ли. — Да, не беспокойтесь, — согласился с ним Хван. — Отлично. Мы скоро придём, — тот махнул рукой на прощанье, идя на выход. Оба проводили его взглядом, а после посмотрели друг на друга, как бы спрашивая, что делать дальше. — Я, наверно, пойду подарки смотреть, — альфа, размяв шею, принялся снимать коньки. — Ты будешь тут? — Оу, я... — омега явно замялся, робко прикусывая губу. — А можно с тобой? Не хочу оставаться один в другом городе. И в другой стране. — И то верно, — хмыкнул Хёнджин. Они переодели обувь, оставили коньки и вышли обратно в торговый центр. Феликс держался поблизости от старшего, практически в затылок ему дышал, то ли боясь потеряться, то ли просто вынюхивая его аромат. И от второго варианта альфа мысленно попытался отказаться, но теперь он летал в мыслях ещё более назойливо. Поход с Ли по магазинам точно обернётся ему боком. Хван как чувствовал. А, оказавшись правым, вздохнул и присел на диван одного из салонов, наблюдая за тем, как омега, уместившись на пуфе в раздевалке, изо всех сил пытался снять с себя блузу маленького размера, которую умудрился натянуть поверх объёмной толстовки. Хёнджин как фильм смотрел, пока Феликс с упорством справлялся с одеждой. Со смешками альфы и сдавленными возмущениями младшего им удалось отложить вещи и пойти в другой магазин. Дальше картина сложилась маслом. Увидь её Джисон, давно помер бы со смеху и дал Хвану новое прозвище. Теперь уже не павлин, а какой-нибудь верблюд с одним горбом из кучи вещей. Они с Феликсом, заместо того, чтобы выбирать подарки, ходили от вешалок к вешалкам, присматривая омеге новые наряды. Тот не жалел ни средств, ни сил альфы на перетаскивание новой одежды для себя. Объяснил свой широкий набор тем, что в Корее он не бывал уже слишком давно и хотел привезти отсюда как можно больше красивых образов. Хёнджин же почему-то не стал сопротивляться, даже забыл о том, зачем изначально сюда пришёл, и ходил следом за младшим по пятам. Отдыхал лишь на диване, ожидая, пока Ли за шторкой примерит всю одежду и отложит для себя на кассу выбранное. Стоило признаться, у него был вкус, и ещё какой. Хван наблюдал за тем, как омега ходил из стороны в сторону от зеркала к зеркалу, чтобы лучше себя разглядеть, а порой смущённо улыбался на комплименты от альфы в свою сторону. Ладно, не так уж и плохо было ходить с Феликсом по магазинам. Хёнджин весь расслабился, отпустил лишние мысли и просто любовался своим маленьким и быстро мечущимся по салону спутником с отменным чувством стиля. Будь он его парнем, Хван мог бы и сам оплатить что-нибудь из одежды в качестве подарка. Собственно, что он и сделал в одном из магазинов, пока Ли потерялся где-то среди вешалок, а после ещё минут десять что-то лепетал с красными скулами и не мог успокоиться. Мило, вот только... он же не парень альфы, о чём тот вообще думал, когда тратил собственные деньги. — Ладно, в любом случае, — продолжал омега, неся параллельно со старшим пару пакетов, — спасибо тебе. А улыбнулся так, что, Хёнджин готов был поспорить, он еле удержался на ногах, сумев не споткнуться на ровном месте о его обаяние. Улетевшие деньги были теперь совсем неважны и не имели никакого значения. Он готов тратить их ещё. — Пусть это будет твоим подарком на Новый год, — сказал первое, что пришло в голову, Хван, встречаясь с удивлённым взглядом. — Так ты будешь его праздновать? — поинтересовался Ли. — Сначала не хотел, но после одного сна... — он замолк, думая, стоило ли о таком разговаривать с Феликсом. — Так вот, я подумал, почему бы и нет. Во взгляде напротив Хёнджин нашёл понимание и кивок головой. Омега не стал спрашивать лишнего. — А ты откуда знаешь, что я не праздную обычно? — зато он стал. — Оу, это, — оттянул Ли. — Джисон постоянно что-то о тебе рассказывает, когда мы созваниваемся. Все его истории в основном связаны с тобой, я просто внимательно его слушал. — Джисон болтун, — заметил Хван, ухмыльнувшись. — Сдаёт весь компромат. — Не переживай, дальше меня это всё равно никуда не уходит, — тот отмахнулся рукой. — Иронично, что ты живёшь далеко в Австралии. Феликс на это посмеялся, но всё-таки смог убедить, что все рассказанные ему братом истории он держал при себе. Ему и некому было разболтать. Как выяснилось, родился он Корее и до шести лет прожил здесь, пока однажды отец не поменял работу, вынуждая всю семью переехать. Там Ли не смог близко с кем-либо сдружиться, у детей был совсем другой менталитет, не подходящий ему. Но омега хранил воспоминания о доме и планировал после окончания колледжа прилететь уже навсегда. — Вот вы где, — к ним подбежал Джисон, хлопая обоих по спинам. — Оставили меня одного дома, а сами пошли развлекаться. — Смотря что для тебя значит развлечение, — фыркнул Хван, поворачиваясь в его сторону с полными вещей пакетами. — Что это с тобой, Хёнджин? — Хан разлупил на него свои круглые глаза. — Даже не смей, — пригрозил тот, услышав поступающий смешок. — Только попробуй. Но выдержка альфы хлопнула, словно надутый мячик проткнули острой иглой. Он засмеялся в полную силу, совсем не сдерживаясь и не пытаясь прикрыть краснеющее лицо ладонями. Хван подозревал, что тот будет ухохатываться, а после каждый день в течении долгого времени припоминать. — Хёнджин, я смотрю, ты теперь мальчик на побегушках? — заикаясь от смеха, еле держался на ногах Джисон под терпящие его взгляды парней. — Что в этом смешного? — Феликс откровенно не понимал такой реакции. — Вот, держи, будешь на побегушках у меня, — господин Хан отдал сыну увесистую сумку, которую постоянно носил через плечо, и прошёл мимо. Дальше по торговому центру они шли молча и только изредка до спин долетали ворчания отставшего Джисона, которому папа с каждым новым магазином прибавлял ноши. Впрочем, Хёнджин тоже не расслаблялся. Подарки на Новый год сами себя не найдут, поэтому он, бродя между рядами с пакетами, выбирал подходящие безделушки или приятные вещицы. Ли всё время ходил рядом с ним, много не разговаривал, лишь смотрел наблюдателем и иногда предлагал свои версии для подарков. Его дядя ещё полчаса назад с Джисоном застрял в отделе кухонных принадлежностей, ведь, по его словам, альфа за последние месяцы, что был в общежитии, испортил всю предоставленную посуду. Тогда уже над ним посмеялся Хван, сопутствующе желая удачи. — О чём думаешь? — поинтересовался Феликс, наклонив голову вбок. — Не могу выбрать между этим, — он указал на бальзам для губ, — и этим, — а после на идентичный предыдущему, но в другой обёртке. — Смотря кому берёшь, — Ли пожал плечами. — Омеге, — не задумываясь, проговорил Хван. — Тогда, — протянул он, — о, мята! Феликс потянулся рукой к совершенно другой коробочке, читая в составе ароматизаторы мятных листьев. Немного вскрыл упаковку, принюхиваясь к запаху и удовлетворённо качая головой. — Почему я не удивлён, — прошептал Хёнджин, невольно вспоминая, как когда-то ночью, а, может, во сне, его эльф с таким же выражением лица утыкался в пахучую железу под шарфом. — Твой любимый аромат? — добавил уже в голос. — Я люблю всё, что пахнет освежающе, но, думаю, ты прав, мята моя любимая. Её хорошо добавлять к имбирным пряникам, тогда они вдвойне вкуснее. Сверкая улыбкой, Ли разглядывал бальзам и вертел его в руках. Тот, видимо, ему приглянулся, и альфа вдруг сглотнул от фантазий, так неожиданно озаривших голову. — Хорошо, возьму этот, — Хван махнул на кассу, и они направились к ней. • • • Весь вечер Хёнджин не мог отойти от мысли об омеге. Феликс заполонил его сознание собой и своей загадочностью. Возможно, конечно, Хван сам всё себе напридумывал и никакой Ли не эльф, он вообще здесь не при чём, виделись они последний раз в раннем детстве и давно позабыли друг друга, встретившись чисто случайно, а не потому что встречались почти как целый день с начала ночи. — Пусть Земля остановится, и я сойду, — откинув голову на диване, простонал альфа. — До Нового года всего два часа. Терпи, после двенадцати можешь хоть все салаты съесть, я к тому времени напьюсь и усну, — проворчал в его сторону Джисон, садясь рядом с тарелкой попкорна. — Да не нужны мне твои салаты, — Хёнджин накрыл лоб рукой, вздыхая. — Как так? Я зря их столько строгал? — тот раздул щёки, активно жуя. — Ты нарезал от силы одну морковь, за тебя всё Феликс сделал, — Хван пнул друга ногой. — Ты хоть видел, какой была эта морковь! — Хан развёл руки, показывая гигантские размеры. — Тебя в детстве что ли роня... — Джисон, чего развалился? — в гостиную вошёл господин Хан, упираясь руками в бока. — Иди поставь стол. — Ну па-ап. — Давай, я жду, — тот лишь махнул рукой, прежде чем уйти. — И так всегда, — Джисон запихнул за щёки ещё попкорна, прежде чем отдать тарелку Хёнджину и подняться с дивана. — Один ты любимчик всех. — Далеко не всех, — хмыкнул альфа, отложив еду на журнальный столик и помогая другу подвинуть стол. — Ага, — саркастично отозвался Хан. — Куратор тебя любит, однокурсники тебя любят, папа мой тебя любит, Феликс вон тоже тебя любит. — Феликс — что? — Хван поднял на него удивлённый взгляд, отпуская стол из рук. Джисон замер, бегая глазами по полу. Сразу стало ясно, что он что-то скрывал, а его длинный язык наговорил лишнего. — Так я же говорю о том, что все тебя любят, поэтому перечисляю всех. Ладно. Выкрутился. Но Хёнджин успел почувствовать ускользающую от него правду, которую оставалось лишь ухватить и потянуть на себя. Правда пока он не стал подливать масла в огонь, окончательно помогая разместить стол на своём месте перед диваном. Предновогодняя суета оживляла атмосферу дома. Хван совсем не жалел, что решил остаться на подольше, а в ходе уговоров господина Хана и Феликса — особенно Феликса — сидел на диване, ничего не делая, чтобы встретить Новый год всем вчетвером. Пытался предложить свою помощь, но его только по плечу гладили, улыбались и красиво отшивали, мол, он гость, это они должны за ним ухаживать. Недоумённый взгляд Джисона нужно было видеть. Кажется, Хёнджина и правда любили больше. — Ох, как вкусно пахнет едой, — блаженно промычал Хан, неся поднос с пряниками. — Кто это приготовил? — Хван с любопытством глянул на них. — Феликс, он у нас спец в сладостях и не только, — с озорной улыбкой подмигнул ему папа Джисона, зашедший в гостиную следом за племянником. — Вау, Феликс, выглядит очень аппетитно! — похвалил его Хёнджин, распахнув глаза и улыбаясь до ушей. — Спасибо, — скулы того отчётливо покраснели, и омега сел рядом на диване. Хван уже не мог дождаться полночи, чтобы законно продегустировать всё, что лежало на столе. Всего за час омеги с волочащимся где-то рядом Джисоном успели окончательно подготовить еду, без которой, по словам господина Хана, новый год начинать просто нельзя было. Только поэтому в четыре руки они возились на кухне, пока Хёнджин изо всех сил старался не заходить на кухню и не пускать слюни. Новый год пришёл так же неожиданно, как всплеск шампанского в руках Джисона. Писк омег раздался по всей квартире, Хван смеялся с того, как его друг пытался поймать ртом хоть немного игристого вина, что так легко утекало из бутылки, параллельно закрывая спрятавшихся за спиной Феликса и дядю от брызг. Коврик на полу оказался полностью мокрым вместе с одеждой. Пришлось наспех переодеваться, чтобы после поднять бокалы уже официально и без происшествий. Ёлка сверкала гирляндами, переливалась разноцветными шариками и поблёскивала мишурой. Телевизор крутил каналы где-то на фоне, создавая атмосферу и совсем не мешая праздновать собравшимся. Хёнджин пил уже который бокал, открывая рот лишь для того, чтобы Феликс давал ему выбранную сладость, и никак не мог спрятаться от друга, который умудрился нацепить ему на голову ободок в виде оленьих рогов «для настроения» (или чтобы лишний раз упасть в обморок от смеха). Чуть позже Джисон, занявший весь диван, развалился на нём звездой, никого не пуская и отгоняя на метр подальше, пока в итоге не уснул с бутылкой. Папа накрыл его одеялом, по-доброму трепля мохнатую макушку. Хван совсем не жалел, что решил остаться. С семьями Хан и Ли проводить время оказалось сплошным удовольствием. Пока Джисон издавал непонятные звуки на подобие храпа, компания из оставшихся трёх человек ретировалась на кухню, чтобы не будить его. Они смеялись, пили, обсуждали прошедший год, а господин Хан делился историями из детства братьев, достав откуда-то альбом с их общими фотографиями. Так Хёнджин наконец вспомнил, что действительно когда-то уже видел Феликса. Крошечного, с пушистыми волосами на макушке и всё той же очаровательной улыбкой. Он сильно изменился, вытянулся, преобразился в бёдрах и талии, отрастил волосы ниже плеч и, как ни крути, повзрослел. Но основные черты, отличающие омегу ото всех, остались неизменными, и альфа мог бы его узнать, наверно, даже понятия не имея, кто там на семейных снимках рядом с Джисоном. — Глаза слипаются, — зевнул в кулак господин Хан. — Я спать, дети. Вы ещё тут посидите или со мной? Мужчина захлопнул альбом, утаскивая его с собой в комнату, и напоследок обернулся на продолжавших сидеть за столом Хвана и Ли. — Я с тобой, — пролепетал Феликс, уводя дядю. — Спокойной ночи, Хёнджин-хён! Дверь на кухню закрылась, и альфа остался один сидеть на стуле, облокотившись на руки, которыми подпирал голову, и зевая не меньше других. В квартире постепенно потух свет, Хван услышал, как телевизор тоже перестал издавать звуки, а шаги омег и вовсе стихли через пару секунд. Все уже легли спать, один он продолжал сидеть со своими мыслями на пару. Те то и дело вертелись в сознании и не давали покоя, хотя Хёнджин уверен был, что успокоится, если выпьет. В итоге стал параноиком только больше. Он ведь не дурак и прекрасно понимал, что ему нравился Ли. Брат что-б-его-Джисона. Этот парень буквально точь-в-точь словно эльф из его сна. Полное олицетворение идеала Хвана, вылезшее из его фантазий. Судя по всему, больных фантазий, раз он готов прямо сейчас встать и вторгнуться в комнату ко спящему, чтобы начать изъясняться в своих терзающих душу догадках. И плевать, если на утро мозг уже ничего не вспомнит, а Феликс будет косо поглядывать в сторону Хёнджина. Тот не зря бокал шестой вливал в себя, тяжело и решительно выдохнув. Встал на ноги, чуть пошатнувшись от лёгкого головокружения, а после пришёл в себя, направляясь по коридору на ощупь. Было темно, а где находился выключатель, он так и не запомнил. Комнату омеги тоже удалось найти не сразу. Сначала она перепуталась с гостиной, где продолжал, как из преисподней, храпеть Джисон, а после Хван и вовсе чуть не разбудил господина Хана, пока рука соскользнула с дверной ручки. Ли нашёлся в комнате своего бра... И какого было удивление Хёнджина, когда Феликс нашёлся рядом с ёлкой, находящейся между гостиной и прихожей, одетый в новогодний костюм, хотя до этого спокойно расхаживал в простой домашней одежде. Но внимание привлекло даже не это. Хван застыл взглядом на заострённых ушах омеги, что резко дёрнулись, обнаружив его. Альфа не знал, снова ли он спал или всё происходящее — побочные эффекты от шампанского, после чего он точно никогда к нему не притронется больше, но сердце пропустило удар по-настоящему. — Ф... Феликс? — не веря, сщурил глаза он. — Феликс! Это ты! — Тише, не кричи! — шёпотом пригрозил ему пальцем омега, но альфу было уже не остановить. Он рванулся к парню, подхватывая его на руки и прижимая к себе, пока крутился. — Как я рад, Ликс, ты не представляешь, — более тихо продолжил Хёнджин, сильнее стискивая того в объятиях. — Я думал, я сошёл с ума. Думал, что что-то сделал тебе, раз ты исчез. — Хёнджин-и, ты ничего не делал, тише, — краснел Ли, получая по миллиону поцелуев в каждый уголок лица. — Тогда где ты был всё это время? — Хван поставил его на ноги, но отстраниться не дал. Скрепил ладони в замок за спиной своего парня. — Я... — тот вдруг замолк, отвёл взгляд, но продолжил. — Я всегда был рядом. — Что? Но почему я тебя не... Хёнджин тоже притих, уставившись на омегу в своих руках. Светлые локоны длинных волос, сапфирового оттенка радужки глаз, пухлые губы в форме бантика, обсыпанные по всему лицу веснушки, тонкий аромат имбирного пряника и, конечно, нежный тон голоса — всё это было в точности как у... — Ты братик Джисона? — тихим шёпотом спросил Хван, остановив дыхание. Феликс наконец поднял на него свои блестящие при свете луны глаза, вытянулся, распрямляя плечи и стараясь почувствовать себя более свободно, будучи зажатым хваткой Хёнджина. Он волновался, прикусив губу, но после, замечая на ней взгляд альфы, провёл вдоль языком. — Верно, — на выдохе проговорил он. — Я братик Джисона. — Почему ты мне не сказал? Я так волновался, я действительно думал, что начинаю сходить с ума, и что ты мне просто приснился. — Мне нельзя было... я пытался делать тебе намёки, чтобы ты сам догадался, — замялся Ли, ведя ладонью по краснеющей щеке. — В смысле? Почему тебе нельзя говорить? — Хван вскинул бровь, не понимая, в чём скрывалась причина. — Давай на кухне это обсудим, — Феликс оглянулся, замечая крепко спящего Джисона, и выдохнул. — Я всё расскажу тебе. Кивнув, Хёнджин повёл его за руку по коридору к нужной двери. Он стискивал маленькую омежью ладонь в своей, так, будто боялся отпустить. Но ведь и правда боялся. Вдруг тот снова исчезнет, а альфа потом вновь станет гадать, что с ним происходило на самом деле. — Всё началось несколько лет назад, — начал Ли, встав у стены рядом с холодильником напротив Хвана. — Мне было шесть, и я тогда впервые поехал с родителями в отпуск в Австралию. Поначалу я негодовал, почему мы ходили на пляж зимой, когда вода была недостаточно тёплой. Мне не хватало лета, и я сильно капризничал. Никто не мог меня успокоить, моё настроение портило отпуск всем, даже таким же туристом, как мы. Феликс вдруг усмехнулся, расплываясь в улыбке, чем заставил Хёнджина прищурить глаза в готовности слушать дальше, параллельно сев на стул и расставив ноги. — И буквально за день до Нового года один из наших соседей подарил мне игрушку эльфа. Я игрался с ним весь день, а когда уснул, тот пришёл ко мне, объяснил, как плохо я себя вёл, и научил помогать людям. Меня сильно вдохновило это, я весь светился, пока делал добро, и это не осталось незамеченным. Тот эльф был достаточно пожилым, он и предложил мне своё место. Сказал, что раз в году в течении суток я тоже смогу превращаться в эльфа и помогать людям исправиться, чтобы исполнить их желания. Статуэтка лишь символ. Она нужна, чтобы с её помощью превращаться. Но так вышло, что в том же году мы с семьёй решили остаться в Австралии на подольше, а я знал, как легко теряю вещи, поэтому отдал своего эльфа на сохранение Джисону. — И не прогадал, — хмыкнул альфа. — Да, — задумался тот, — Джисон умеет хранить вещи. — Ликс, — он позвал омегу, встречаясь с ним взглядами. — Ты сказал, что эльфы помогают людям исправиться, чтобы исполнить их желания. К тебе тоже приходил один из них. И что за желание у тебя было? Оно исполнилось тогда? От внимательных глаз Хвана даже в темноте не скрылось то, как вспыхнуло красным лицо Ли, и он облокотился спиной на стену, словно не против был слиться с ней. — Для него нужно было время, чтобы исполниться, — чуть хрипловато начал омега. Хёнджин вскинул бровь в вопросе, склоняя голову вбок. — Но оно исполнилось. Моим желанием было, — Феликс с придыханием замер, наблюдая, как альфа не спеша направлялся к нему, — стать твоим парнем. Наклонившись к омеге, Хван провёл ладонью по шелковистым волосам, убирая мешающие пряди за ухо. Погладил горячую щёку, коснулся подушечками пальцев пухлых губ, сглатывая вместе с Ли и, кажется, улавливая один ритм биения двух сердец. — Значит, я был твоим желанием? — уголки губ растянулись в улыбке, Хёнджин втянул в лёгкие усилившийся аромат феромонов. — Да, — смущённо пролепетал Феликс, повышая тон голоса и чуть не поддаваясь всем телом вперёд к парню. — Даже не верится, — Хван выдохнул у самого уха омеги, опаляя кожу своим дыханием, — что наши желания полностью совпадают. И рта не успев раскрыть, Ли почувствовал на губах губы альфы. Те нежно сминали его, трогали, целовали. Одной из рук Хёнджин облокотился на стену, нависая над Феликсом и заставляя того тянуться к себе, схватившись за плечи, пока вторая рука блуждала по талии омеги и аккуратно пробовала её на ощупь. Тонкая, чувствительная, прогибающаяся под сильной ладонью Хвана. Он с трудом смог отлипнуть от губ, заместо этого уткнувшись в пахучую железу на изгибе шеи и вдыхая сладкий аромат. — Спасибо тебе, — прошептал альфа, прикрывая глаза. — Хёнджин-и... — омега, тяжело дыша, сильнее стиснул его плечи, пока на тело навалились, прижав к стене. — Правда спасибо, — продолжил он, оставляя поцелуи по всей коже. — Ты перевернул мой мир с ног на голову. Я никого, правда никого так не любил. Признаться, это немного пугает, но я готов попробовать. — Попробовать что? — поинтересовался Ли, чуть не пища от удовольствия и ласк в свою сторону. — Наши с тобой отношения. Блаженно промычав от мягкости кожи под пальцами, Хёнджин пробрался под одеждой Феликса дальше к спине. Гладил её одной рукой, изучал каждый изгиб тела и запоминал его. Пригодится на будущее, Хван более чем уверен в этом. — Правда я так и не понял, почему же тебе нельзя было просто сказать о том, что ты эльф, — он вновь обсыпал шею омеги мокрыми поцелуями. — Эльфы ведь волшебные существа, — тот прикрыл себе рот рукой, сдерживая непонятный вырывающийся звук. — И нам нельзя просто так себя раскрывать. Человек должен сам догадаться или нуждаться в нашей помощи, только тогда мы можем сказать правду. — Получается, не найди я тебя сейчас, ты бы так и не сказал мне, что ты мой парень? — альфа поднял на него взгляд, ещё больше вжав в стену, только бы ощущать каждой клеточкой слегка разгорячённое тело Феликса. — Я знал, что ты сможешь меня узнать. Я верил в это, и... — он вновь закрыл себе рот рукой, на этот раз громко промычав и откинув голову, пока Хёнджин схватил его под бёдра и взял на руки, не прекращая целовать. — А, может, ты специально стоял там у ёлки, ждал меня? М? — в глазах Хвана блеснуло что-то совсем новое для Ли. Эльф покраснел пуще прежнего, ему огромных усилий стоило не заикнуться и не простонать. — Я раскладывал подарки для... — Что тут происходит? — свет на кухне резко включился, и из угла вышел Джисон. Протирая веки, он не сразу смог сфокусировать взгляд. Но, остановившись на парочке, вылупил глаза и раскрыл рот в немом удивлении. Если не шоке. — Что за... — Джисон, ты всё не так понял, — спохватился Ли, со стыда пряча лицо за плечом альфы. — А мне кажется, тут нет никаких двусмысленных намёков, чтобы как-то неправильно понять, — философски рассуждал тот, икая вероятно, после выпитого шампанского и не только. — Я... — Хван-лучший-мой-друг-Хёнджин, какого хера я вижу? Олень ты недоделанный! — чуть не завопил Хан, но тут же остановился. — Ты с ума сошёл? Покусился на моего брата! — Джисон, я не покушался, мы всего лишь... — Козлина ты такая, а! Да я тебе оторву твои яйца, если ты хоть пальцем где-то не там тронешь Феликса! — продолжал возмущаться тот, знатно пошатываясь на месте. — С хуяли я тут иду воды попить, а он моего брата у стены зажимает! — Джисон... — Ручищи фить-фить от него, я сказал! — Джисон-а, прекрати, — Ли закатил глаза, нервно выдохнув. — Чего «Джисон-а»? Тебе всего лишь семнадцать! — Уже завтра восемнадцать, — возразил тот. Хан весь на взводе раздувал щёки, махался ладонями, как вдруг споткнулся о воздух и завалился на стул, посапывая носом. Хван среагировать не успел, как протёр рукой глаза и взглянул на друга. Действительно сидел. Сидел и спал. Просто взял и уснул на ходу со своими нотациями. Переведя взгляд на Ли, тот невинно улыбался, хлопая глазами. — Это ты сделал? — Хёнджин всё ещё не мог до конца поверить. — Он слишком меня смущал, — Феликс уткнулся ему в пахучую железу, принюхиваясь в аромат. — Но в чём-то он всё же прав, — Хван подхватил его, удобнее беря на руки и не спеша шагая в сторону выхода из кухни. — В чём же? — Я зажимал его брата у стены, — у шеи послышался смешок, Ли расслабился, щекоча дыханием кожу. — И так не пойдёт. Нужно начать всё заново. Альфа уложил омегу на кровать, а тот не стал дожидаться, пока с ним уместятся рядом, и потянул его на себя, закидывая одну ногу на бедро. — Липучка, — улыбнулся Хёнджин, захватив Феликса в объятия и накрывая их одеялом. — Значит, завтра у тебя день рождения? — Да, — промурлыкал он, уткнувшись носом в грудь парня. — Восемнадцать исполняется? — Верно. — Что бы ты хотел от меня в качестве подарка? — альфа встретился с распахнутыми глазами напротив. — Двенадцать лет я провёл в Австралии и встречал день рождения там. Джисону и дяде не всегда удавалось навестить нас, поэтому мы связывались по звонку. А теперь я могу не просто отпраздновать с ними, но и пригласить своего парня. Поэтому, единственное, что я хочу, это чтобы ты был рядом со мной весь завтрашний день. Хван вновь расплылся в улыбке, прижав ближе к себе расслабленного и сонного Ли. — Это я и без того сделаю, обещаю, — он положил щёку на светлую макушку, с ухмылкой отмечая, как трепетали заострённые ушки омеги. — Но мне хочется подарить тебе что-нибудь, что будет только у тебя. Думаю, я знаю, что именно. — Что же? Подари сейчас, полночь давно прошла, — засверкал глазами Феликс. — Тебе спать нужно, а не о подарке думать, — Хёнджин уткнул его голову обратно себе в грудь, гладя по спине. — Но, даже если бы я хотел дать тебе его сейчас, всё равно не смог. Он остался у меня дома. Омега закопошился и вновь поднял на него взгляд. — Это не проблема, — он взял альфу за руки, стараясь обхватить широкие ладони пальчиками. — Пока сутки ещё не прошли, и я эльф, ты можешь просто представить подарок, а он появится здесь. Его улыбка озарила всё лицо. Было видно, насколько сильно Ли хотел узнать и увидеть, что для него приготовил Хван. Тот первый парень в его жизни, вероятно, поэтому всё пылало неукротимым энтузиазмом. Хёнджин только выдохнул, потираясь носом о щёку младшего, и прикрыл глаза, воображая нужную вещь. Через закрытые веки стал виден свет, словно небольшая вспышка озарила комнату. Альфа приоткрыл глаза, когда его руки отпустили, и заметил омегу, что держал в ладонях маленькую коробочку, совсем не украшенную, а просто взятую с дальней полки всех остальных вещей. Это и был подарок для него. Ли мельком глянул на парня, как бы спрашивая, можно ли посмотреть, что внутри, а после утвердительного кивка, открыл коробочку. Рот приоткрылся, глаза радостно засверкали, а уши затрепетали пуще прежнего. Феликс взял серьгу-пусету с украшением в виде блестящей прозрачными камушками снежинки, заинтересованно рассматривая её и желая поскорее надеть на себя. — Хёнджин-и, какая она красивая, — радостно прошептал омега. — Я подумал, она подойдёт тебе ещё в тот момент, когда мы только-только встретились. Ты как эта снежинка, — удовлетворённо проговорил альфа. — Маленький и прекрасный. — Спасибо тебе, — он накинулся на Хёнджина, обвивая его шею руками и невинно целуя в губы одними касаниями. — Только я совсем забыл, что у тебя не проколоты уши, — он прикусил губу, прижав Феликса к себе за талию. — После праздников обязательно пойдём. В Австралии я хочу ходить с твоим подарком. Ли последний раз поцеловал парня, прежде чем лечь на него и прикрыть глаза. Учащённое сердцебиение он слышал отчётливо и улыбался этому. Хван определённо был счастлив, лёжа в обнимку с ним, отчего эльф ощущал себя полностью любимым рядом с ним. — Точно, ты ведь уезжаешь после каникул, — задумался Хёнджин, слегка сжимая одежду Феликса в руках. — Обещаю, я вернусь к тебе. Только дождись. Хван закрыл глаза вместе с ним, проваливаясь в сон. Он знал, что дождётся.

***

Спустя год...

— О нет, мои глаза! — громкий голос раздался по всей квартире, привлекая к себе внимание. — Джисон, не веди себя, как придурок! — послышалось ему вслед от младшего брата. Феликс впервые за все эти двенадцать месяцев прилетел к нему в гости с новостью о том, что он официально переезжает к брату с дядей и переводится учиться в местный университет. Радости всех не было предела, эмоции так и плескались через край. Особенно, когда новость дошла до Хёнджина. Парень тут же сорвался из квартиры и через считанные минуты уже сидел на диване, обласкивая своего омегу поцелуями, что так неудачно удалось лицезреть впечатлительному Хану. — Он сейчас пойдёт жаловаться дяде, — вздохнул Ли, слыша бурчание брата за стенкой. — Пап, прикинь, Феликс только приехал, а они с Хёнджином уже мне психику расшатывают! — лепетал он в трубку. — Джисон, тебе всё ещё двадцать один, не забывай! — воспротивился младший, готовый было сорваться к старшему со своими понятиями, но плюхнувшийся обратно на диван, когда его утащили к себе руки Хвана. — Пускай ворчит, скоро успокоится, — смеялся тот, зарываясь носом в ароматные волосы на макушке головы и крепко стискивая омегу. — Не первый раз же. — После прошлого раза он неделю нас игнорировал, — альфе пришлось напомнить об этом. А дело в том, как прошедшим летом Хёнджин всё не мог перестать думать о своём парне. Как и тот, впрочем. После отъезда Феликса обратно в Австралию к родителям и младшим сёстрам они переписывались и звонили друг другу чуть ли не каждый день. Делились чем-то новым и рассказывали, как прошёл день. Обоим было этого мало, перед сном и в свободное время они могли мечтать лишь о том, как снова встретятся и, наверно, задушат друг друга в объятиях, так и оставшись вместе навсегда. В чём-то их мысли оказались правдивы. Когда время дошло до летних каникул, Хван, закрыв сессию, валялся под кондиционером на пару с Джисоном, пока тот не подпрыгнул на месте, говоря о том, что папа предложил ему полететь в Австралию к родным. Хёнджин в тот же день упаковал чемодан, чуть ли не за десять часов до отправления уже стояв на пороге дома друга, пока ждал его с господином Ханом. Полёт казался мучительно долгим, сеть не ловила, и альфа просто ждал момента, когда сможет встретить своего омегу и сильно удивить своим присутствием. Феликс, лишь встретившись глазами с ним в аэропорту, растолкал толпу людей, преграждающих путь, и первым делом с криками искренней радости кинулся ему на шею, всю дорогу слушая ворчания старшего брата о том, что без него они бы в жизни не встретились вот так. Не то что бы Джисон был против их отношений и своими недовольными взглядами и комментариями пытался оттолкнуть пару друг от друга. Нет, он просто долго смирялся. Даже не с тем, что его лучший друг встречался с его родственником, как с тем, что теперь повсюду наблюдал их нежности друг к другу, которые сильно вгоняли в краску. Этим они с Феликсом были похожи. Краснели до ушей и визжали от смущения, пряча лицо за ладонями. Правда альфа вместо того, чтобы сбегать, вдобавок кряхтел что-то на своём. — Подумаешь, поцеловал тебя в шею пару раз, — Хёнджин откинул голову на спинку дивана, усмехнувшись. — Метку поставил, — исправил его Феликс. — Схватил за зад, с кем не бывает, — он пожал плечами. — Снял с меня всё бельё, — омега закатил глаза. — Потрогал тебя немного, совсем чуть-чуть, но ты же мой парень. — Растягивать нужно было тише и предупреждать меня, когда входишь. Ли, изрядно покраснев, глянул на Хвана исподлобья, а тот выразительно ему ухмыльнулся. Провёл ладонями по талии вниз, задержав руки на мягких ягодицах, а после вновь возвращая хватку обратно. Их первый раз действительно прошёл немного не так, как они себе представляли. Закрыться вдвоём в общей спальне с Джисоном изначально было затеей не из лучших, ведь тот мог в любой момент вернуться домой и задёргать ручку двери, а может и позвать кого-нибудь на помощь, в любом случае оборвав весь процесс. В итоге всё сошлось на том, как Хёнджин, нависая над Феликсом, успел в того войти плавным движением, услышать тихий стон наслаждения, а после сморщиться от скрипа двери, которую они так благополучно забыли закрыть на замок. И как же сильно в тот момент оба восхваляли небеса за то, что додумались находиться всё это время под одеялом, сохранив хрустальную психику Джисона хотя бы немного целой. Он-то поначалу ничего и не заметил, сильно уставшим упав на соседнюю кровать, а после косо взглянул на пару, уловив странно насыщенные ароматы феромонов. — Теперь я точно не допущу этой ошибки, — уверенно проговорил Хван. — Я не лягу с тобой в одну кровать, пока Джисон или тем более дядя будут в квартире с нами, — Ли махнул волосами в его сторону, качая головой. — Что, если я предложу тебе пойти ко мне? — неожиданно сказал Хёнджин. — Думаешь, меня отпустят? — Почему нет? Ты взрослый, я взрослый, твой дядя меня хорошо знает. — А Джисон? — Он будет благодарен, я, между прочим, о нём забочусь, — Хван похлопал глазами, состроив невинное выражение лица, от которого Ли вздохнул и беспомощно приложился лбом к груди альфы. — Когда пойдём? — наконец спросил он. — Хоть сейчас, собирайся, — Хёнджин привстал, отпуская Феликса и направляясь вместе с ним в коридор. — Нужно предупредить дядю, чтобы он меня не ис... — Уже, — Хван ткнул на экран телефона пальцем, отправляя сообщение господину Хану. — Ради своих задумок ты готов на всё, — хихикнул Ли, подставляя руки альфе, пока тот помогал надеть ему куртку. — Своё не упускаю, — согласился тот, завязывая шарф и поправляя волосы омеги в шапке. — За собой бы последил, — посмеялся Феликс, накидывая на макушку Хёнджина капюшон, ведь всё остальное он оставил дома, пока бежал сюда. До квартиры Хвана они дошли быстро, почти мгновенно. На улице снова темнело раньше обычного, зима играла с температурой и вздымающим снежинки ветром, прямо как год назад. Ли взвизгивал, чувствуя шлепки на заднице, и кидался в пытающегося увернуться парня снежками. Альфа отбегал от него, но поддавался, только бы его схватили две ручки и повисли на шее, смеясь во весь звонкий голос. Вместе с омегой каждый миг казался таким же счастливым, как их любовь. Хотелось растянуть эти минуты вдвоём, но ведь впереди у них ещё вся жизнь. А вот на улице становилось холоднее. Мороз пробирался под куртки и заставлял тело подрагивать. Первым делом, оказавшись в квартире, они сняли с себя верхнюю одежду, а Хёнджин достал плед, заворачиваясь в него вместе с Феликсом. С каких-то пор он начал платить за коммунальные услуги, поэтому батареи должны были быстро их согреть. Ведь горячим австралийцам, да и ему тоже, совсем не нравился холод. От него неприятно и мурашки по коже. Правда рядом с любимым тело тоже покрывалось россыпью мурашек, а порой и волоски дыбом вставали, но ощущалось это совсем по-другому. — Хёнджин-и, не прижимайся так, мне жарко, — подняв глаза к потолку, пытался чуть отодвинуться в сторону Ли, толкая Хвана в грудь. — Жарко? Может, разденешься? — предложил тот, с хитрым прищуром растянув губы в улыбке и притягивая парня обратно к себе под плед. — Может сам? — бросил ему в ответ омега, тут же жалея о своих словах, когда альфа в самом деле начал снимать с себя одежду. — Стой, подожди. — Что-то не так? — Хёнджин стянул с себя толстовку, бросая её куда-то в сторону. Теперь на кровати он лежал в одних боксерах, пока лицо Феликса вспыхнуло, полностью покрываясь румянцем. — Дурак, замёрзнешь, я же пошутил, — раздул губы он, смотря в глаза. — Правда? А я вот не шутил, когда говорил, чтобы ты раздевался, — Хван поцеловал его, нависая сверху. — Ты просто предложил, — пискнул в его сторону Ли. — И ты не отказывался, — он опустился к лицу омеги, втягивая его губы в свои. Тот, впрочем, совсем не сопротивлялся. Наоборот, обхватил альфу за шею и прижался к нему. Губы ласкали друг друга, пока языки сталкивались и проникали в рот. Хёнджин практически вылизывал парня, пробуя его на вкус и наслаждаясь тем, как ему отвечали в ответ на каждое действие. Феликс прогнулся в спине, подставляя шею и оттягивая воротник. Следом за толстовской Хвана полетела и кофта Ли. Вещи покоились где-то на полу, пара тем временем облюбовала некогда одинокую постель. — Что ты там делаешь? — оторвавшись от губ, выдохнул омега, чувствуя тяжесть напряжения в паху. — Я куда-то дел презервативы, не помню, куда именно, — альфа одной рукой возился в своих боксерах. — Прямо так сунул? — усмехнулся Феликс и достал пакетик из собственных штанов, покрутив им между пальцев. — Ты всё это время нёс его в кармане? — Хёнджин распахнул глаза, приоткрыв рот в удивлении. — Учись у лучших. К слову, я запомнил твой размер с прошлого раза, чтобы ты больше не мучился, — он отдал презерватив Хвану, а сам вытянулся на кровати, расставив ноги шире. — Кто же знал. У вас в аптеках не разберёшься, — вздохнул тот, вскрывая упаковку. — Английский знать надо, — пролепетал Ли, как тут же примолк, стоило промежности встретиться с напористым толчком альфы. — Мне не обязательно знать английский, чтобы брать тебя, — в самые губы прохрипел Хван, прикладывая поперёк них длинный палец. Он опустился к шее, покрывая её поцелуями и незначительными укусами. Давно альфа не пробовал своего омегу. Целых три с лишним месяца прошло с тех пор, как Хёнджин уехал из Австралии обратно на учёбу. С началом нового семестра время будто сократилось для них обоих, Феликсу получалось писать не так часто, а слышать его голос во время звонков тем более. Поэтому сейчас Хван с особым желанием трогал его везде, где только мог. Водил руками по бокам, сжимал талию и касался бёдер. Стягивая с омеги оставшиеся штаны с нижним бельём, альфа утробно прорычал ему в грудь, уловив носом усилившийся сладкий аромат пряника. Феромоны Ли всё так же пленили его, заставляя язык истекать слюной, а член смазкой. Налитое кровью возбуждение упиралось Феликсу в бедро, он с каждым мокрым поцелуем на теле вздыхал тяжелее и рванее. Мочил боксеры Хвана, прижимаясь к нему и протяжно постанывая от сильных рук на себе. Хёнджин всякий раз останавливал его ладони, когда те оказывались на резинке. — Хёнджин-и, пусти, — Ли выдернул руки из хватки над головой и вновь потянулся вниз, чтобы снять с Хвана последнюю одежду. — Я весь возбуждён, ты нужен мне. — Перевернись лучше на живот, — пророкотал сквозь поцелуй альфа, видя теперь спину омеги и продолжая удерживать его руки у изголовья кровати. — Умничка, мой любимый, — лепетал он ему на ушко, опаляя чувствительную кожу горячим дыханием. — Потерпи немного, у нас давно не было, а я не хочу делать тебе больно. — Просто вставь, — заныл Феликс, выгибался и подставлял зад к паху Хёнджина, чувствуя свирепо тянущее возбуждение в низу живота. — Тише, омега, — чуть более строго проговорил он, будто единственный не до конца находился под пеленой страсти. — Я вставляю, — предупредил он, оттянув ягодицу в сторону и погладив сжимающееся колечко мышц у входа. Пальцы размазали по всей длине вытекающую из промежностью смазку и плавно толкнулись внутрь. Ли мгновенно отреагировал, прикусив нижнюю губу и глухо простонав. Зад поддавался назад, подрагивал, но Хван крепко держал вторую половинку свободной рукой, проникая дальше. С каждой фалангой он входил глубже, постепенно двигался, слушая непрерывно повторяющиеся вздохи под ухом. Член самого стоял колом, ныл, потираясь о бедро омеги, который после такого издавал звуки ещё громче и не сдержаннее. Поймав нужный ритм, Хёнджин двигался внутри Феликса во всю длину двух пальцев. Подушечками попадая по простате, он добавил ещё один, чувствуя, как промежность растягивалась всё больше и становилась податливее. Ли весь извивался, пытался вырвать руки из вновь схватившей его ладони Хвана, чтобы коснуться себя внизу, но тщетно утыкался лицом в подушку и продолжал пылать возбуждением, пока его зад растягивали длинные пальцы, способные, наверно, заменить собой даже чей-нибудь член. Но только не его альфы. — Я уже на грани, вытащи их, — простонал Феликс, ощущая накрывшую его дрожь. — Ты недостаточно растянут, нужно ещё, — Хёнджин поцеловал его в изгиб шеи, проталкивая в заполненную промежность ещё один палец. Ли чуть не свалился на кровать всем телом, когда его простаты касались сразу четыре пальца, параллельно с этим растягивая пульсирующие стенки внутри. Смазка обильно текла по бёдрам, член подрагивал на весу, всё тело находилось в предоргазменном состоянии. Стоило ещё нескольким толчкам проникнуть в омегу, тот излился прямо на кровать, громко ахнув то ли от неожиданности, то ли от острых ощущений. Тут же спрятав лицо обратно за подушкой, он краснел, ведь даже не притрагивался к себе, чтобы кончить. — У кого-то слишком долго не было секса, — Хван поцеловал его за ушком, вытаскивая пальцы и вытирая их об уже и без того грязное покрывало. — Всё в порядке, солнце, такое бывает, — он оставил поцелуй на серьге, что подарил Ли в прошлом году, и невольно улыбнулся. — Боже, Хёнджин, я говорил тебе просто взять меня, — измученно простонал тот, поворачиваясь лицом к альфе и обхватывая его бёдра ногами. — Ты сам виноват, что довёл меня. Феликс продолжал в смущении скрывать лицо, пока через пару секунд не остыл, выдохнув, и вновь прижался к Хёнджину всем телом. — Даже спорить не буду, — ещё шире улыбнулся Хван, надавливая твёрдостью на промежность. — Оу, так ты тоже? — Ли с удивлённо распахнутыми глазами провёл взглядом по боксерам парня, которые тот снял с себя и отбросил в сторону. На их внутренней стороне, прямо на паху во всей красе при свете фонарей из окна был виден сгусток белесой жидкости. — Как видишь, ты тоже довёл меня, словно мальчишку в пубертате, — хмыкнул альфа, удобнее устраиваясь между ног омеги. Раскатывая по члену латекс, он не отводил взгляда от Феликса и его груди. Та в предвкушении вздымалась, соски набухли после активных поцелуев Хёнджина. Ему нравилось брать их в рот, полизывать кончиком языка и просто касаться губами. Ли ведь настолько сладкий, ему приносило удовольствие любое прикосновение своего альфы. Он весь прогибался под ним, сжимал тёмные волосы на затылке и горячо выдыхал на ухо. Хвана хотелось всего и без остатка. Так, чтобы промежность наконец перестала изнывать от пустоты в себе. — Я вхожу, — на этот раз вновь предупредил альфа, подставляя член ко входу и придерживая его у основания одной рукой. Феликс осознать не успел, как почувствовал в себе чрезвычайно мощную пульсацию плоти Хёнджина. Стенки внутри растягивались, поддаваясь давлению и плавным движениям. Бёдра Хвана встретились с ягодицами Ли в шлепке. Смазка поспособствовала лёгкому вторжению в хрупкое тело, и пара выдохнула, сливаясь губами в очередном поцелуе. Возможно, завтра они проснуться полностью опухшие, но невероятно довольные этой ночью. Альфа готов приласкать своего омегу, а тот с удовольствием принимал его всего. Движения сразу пошли ритмичными и быстрыми. Оба слишком возбуждены, чтобы тянуть. Уткнувшись в шею, Феликс вдыхал в себя свежую мяту, мурча и одновременно с этим вырывая из губ стоны. По комнате разносились звуки их любви, Хёнджин целовал висок своего парня и придерживал его за бёдра для лучшего проникновения. Весь навалился на омегу, сливаясь с ним на кровати, пока тот цеплялся за альфу, царапал его рельефную спину, не в силах остановить звёзды перед глазами. Губы жадно хватали воздух, Ли от накаляющегося жара внутри себя прикусил кожу на шее Хвана, а тот стискивал зубы, входя всё глубже и быстрее. Шлепки стали размашистыми, сильными, омега буквально вдавился в кровать под альфой, та начинала скрипеть в такт их толчкам. Поглядывая вниз, Феликс стал неровно дышать, видя, как плоть Хёнджина то появлялась на виду, то пропадала внутри него, поблёскивая смазкой. Казалось, скоро и презерватив не выдержит, просто лопнув. И Ли бы ни капельки не удивился, если бы всё случилось именно так. Член Хвана большой, венистый, а при напряжении мог бы легко порвать омегу, только потому альфа всегда принимался за растяжку. От давления и ускорившихся толчков становилось не по себе, словно тело улетало куда-то далеко под небеса, пускай это на самом деле Хёнджин держал Феликса уже на своих руках, посадив на бёдра и сжимая его задницу, пока раздвигал обе половинки в стороны для более глубокого проникновения. — Чёрт, Хёнджин-и, — стонал на всю комнату Феликс, стискивая мускулистые плечи в руках. Будь Ли в более сознательном состоянии, никогда бы не согласился сесть на Хвана сверху. Но тот достаточно хорошо узнал омегу, чтобы пользоваться удобными для себя моментами и случаями. Хёнджин видел, как ему нравилось двигаться на члене, насаживаться на него самому, иначе нельзя было объяснить, почему смазка ещё обильнее потекла из промежности, пачкая теперь бёдра альфы. Тот ухмылялся, поддерживал Феликса обеими руками за талию и двигался навстречу. Возбуждение обоих доходило до своего пика. Они совсем близки, тяжело дышали и вспотевшие прижимались друг к другу. Ли разнежился на альфе, принимая его в себя, раздвинул ноги шире и прижал лицо Хвана к себе, без прелюдий проникая в его рот языком. Водил кончиком по дёснам, столкнулся с языком и сплёлся с ним, пуская слюни. Омега стонал в поцелуй, подливая этим масло в огонь страсти сильнее. Почувствовав на ягодицах ладони, он взвизгнул, когда его подняли в воздух. Хёнджин встал на ноги, держа Феликса под бёдрами и прижимая спиной к стене. Разгорячённое тело вздрогнуло, встретившись с холодной поверхностью, но тут же в миг ему стало тепло, стоило члену заполнить собой дрожащую промежность. Ли стонал громче, срывая голос и не сдерживаясь. Ведь зачем, если в квартире, кроме них двоих, никого не было, и он более чем уверен, что никто не сможет помешать им в такой личный момент. Толчок за толчком заставлял тело выгибаться, а ноги вытягиваться, словно схватывая судорогу. Хёнджин впился в губы Феликса, ухмылялся на каждый его звонкий стон и громкий хлопок внизу. Ли шептал что-то несуразное, то смущённо закрывал веки, то закатывал глаза в удовольствии. Девственник всё ещё находился в нём, но Хван уже дал себе обещание, что с этого момента всегда будет рядом, чтобы окончательно дать омеге привыкнуть к себе рядом и к себе внутри него. — Хёнджин-и, ах, Хёнджин-и, я не могу больше! — вскрикнул Феликс, прижав к себе грудь альфы и откинув голову назад, упираясь ею в стену вместе с лопатками. — Положи меня, я не могу кончить так! — Тебе неудобно? — вместо ответа прорычал тот, ощущая, как набухал член, растягивая собой промежность. — Мне непривычно на весу! — заныл Ли, вновь царапая плечи и спину Хвана. — Твоё лицо смущает! Прекрати так смотреть! — Как же это «так»? — альфа только усмехнулся, толкаясь во всю длину. Омега, пусть и без того был красным, словно вновь вспыхнул, приложив одну руку к горячей щеке. Зрачки его подрагивали, но продолжали заслонять своей чернотой всю радужку при взгляде на Хёнджина. — Зверь. Каким таким образом можно меня трахать, в добавок спрашивая о том, как ты на меня смотришь, — Феликс раздул до одури пухлые после поцелуев губы. — Понятно же, как на кролика! — Это потому что кролики мягкие и пушистые? — Хван оставлял по нескольку поцелуев за раз, всё-таки уложив Ли на кровать и повернув на бок. — Потому что они постоянно размножаются! — возразил на его слова тот. Но Хёнджин не успел расслышать, вогнав подготовленный к оргазму член в одно движение по самые яйца в омегу, как тот резко выгнулся лебедем на постели и сжался внутри. Его стон оглушил на пару секунд, альфа не успел прийти в себя, замечая, как Феликс излился во второй раз на всю ту же простынь. Хвана самого хватило лишь на несколько сильных толчков, чтобы выпустить семя в презерватив, дрожа теперь вместе с Ли и трогая его зад под удовлетворённое рычание и не выпуская из рук, пока тело не успокоилось. — Ликс-и, солнце, — Хёнджин вытащил член, выкинул наполненный презерватив в мусорку и лёг за спиной Феликса, загребая его ближе к себе, — ты как? — Потрясающе, — омега повернулся к нему лицом, утыкаясь в грудь. — Но в следующий раз пускай Джисон будет за стенкой. — Что? Почему это? — альфа посмеялся, завидя раздутые губы Ли. — При нём ты хотя бы сдерживаешь себя, — Феликс прикрыл глаза и примастился ближе, когда Хёнджин накрыл их одеялом. — Я же видел, тебе понравилось, — губы коснулись лба омеги, а щека устроилась на его макушке. — Понравилось, — смущённо признался он. — Но дай мне время, чтобы привыкнуть. — Обязательно. Ты теперь всегда будешь рядом со мной и сможешь воспринимать как собственного мужа. — Хёнджин-и! — смутился Ли, стукнув его по плечу. — Ты в своё время мечтал о том, чтобы я стал твоим парнем, так дай и мне помечтать о том, что ты станешь моим мужем, — Хван откровенно хохотал, сжимая омегу в руках. — Мечты сбываются, если сильно захотеть, — не сдержал улыбки Феликс. — Давай спать. Это только начало. — Уже целый год. Хёнджин кивнул, закрывая глаза. Они оба знали, что уже давно стали друг для друга судьбой. Пускай новогоднее волшебство прошло, и Ли после своего раскрытия не мог превращаться в эльфа, Хван верил, что тот сам по себе уже стал для него самым главным подарком за всю жизнь. Волшебство не заканчивалось, пока цвела любовь.