Тень героя - hero’s shadow

Изуку рад, что Всемогущий предложил им подождать с передачей до окончания праздничного обеда. Он очень, очень рад. Не думаю, что он смог бы долго выдерживать назойливые взгляды других обедающих. Осуждающие ублюдки, не так ли? Все они. Но помимо неловких взглядов, он рад, что они ушли, потому что им нужно больше уединения для этого. Переполненный ресторан — не лучшее место для обсуждения векового секрета, способного уничтожить Японию, если о нем узнают не те люди. Неизвестно, кто за этим наблюдает. Черт возьми, этот чертов официант мог быть шпионом, хотя он и не вызвал у Изуку никаких подозрений. И поверьте, мальчик очень внимательно наблюдал за этим человеком. Он вообще за всеми следил очень внимательно. Никогда нельзя быть слишком осторожным. Они возвращались на пляж Дагоба, но в итоге стоят на крыше уединенного павильона. Без особой причины. Изуку просто нравится быть на высоких местах, и он предложил герою лишь одно оправдание: мол, на пляже сейчас многолюдно, и они должны быть там, где их никто не увидит. Мужчина безропотно согласился с доводами, и вот они здесь. В это время солнце палит вовсю, ведь днем всегда жарче всего. Изуку со стыдом признается себе, что хочет поскорее покончить с этим, несмотря на то, что Экстракт был очень рад получить еще одну причуду. Такое ощущение, что его причуда живая и может читать его мысли, что даже пугает. Потому что, во-первых, откуда причуда знает? А во-вторых, почему она радуется, если ее даже не собираются использовать в трансфере? Изуку не нужно красть «Один за всех», да он бы и не стал этого делать ни при каких других обстоятельствах. Но Изуку не может солгать и сказать, что его это ничуть не радует. Ему не терпится увидеть, как новая причуда повлияет на уже имеющиеся. Он практически вибрирует от нервов. До тех пор, пока Всемогущий не протягивает кулак и не говорит с убежденностью, подобной двенадцати тысячам горящих звезд: — Съешь это! Изуку снова очень рад, что они одни, потому что звук, вырвавшийся из его рта, будет смущать его до самой смерти. Он прочищает горло, чтобы заговорить. — А? Всемогущий поднимает кулак чуть выше, чтобы показать золотистую прядь волос, развевающуюся на слабом ветерке. Он выглядит неожиданно смущенным и потирает затылок так, что Изуку понимает, что герой пытается найти нужные слова. — Чтобы унаследовать мою силу, нужно иметь часть моей ДНК, — объясняет он, почти смущаясь. — Вот как происходит передача, мой мальчик. Я ведь говорил тебе об этом, не так ли? Изуку моргает раз, потом два. — Ну, да, но я просто… не думал, что все будет так. — А чего ты ожидал? В голове мальчика мгновенно помутилось. Чего он ожидал? Не похоже, что существует много других вариантов передачи ДНК. — Ну, я не знаю. Может, переливание крови? В ответ он нахмурился. — Я думал, ты не любишь врачей, мой мальчик? — Не люблю, — подтверждает Изуку, хотя и удивляется, что тот вообще помнит эту информацию. Мальчик и сам не может вспомнить, когда он говорил это герою. — Но все равно это не совсем то, что я себе представлял. — Так тебе все еще нужна моя причуда? Не совсем. — Да — Тогда не будем терять времени! Давай, юный Мидория, ешь! Изуку инстинктивно делает шаг назад, когда герой снова поднимает руку. — Вообще-то, если подумать, я… — Ешь, мой мальчик! — Всемогущий практически впихивает волосы ему в лицо. — Ешь! — Подожди, это не… — Ешь! Крики мальчика слышны по всему городу.

***

— Перестаньте смеяться! Это не смешно! Госпожа Ханако только сильнее смеется, глядя на надувшегося Изуку. Она чуть ли не давится, зажимая живот хрупкой рукой. — Ты случайно съел его волосы? О боже, дорогуша, это звучит довольно интересно. — Это было травматично! — поправляет он, все еще слегка обиженный. — Не надо так драматизировать, — говорит Аяка, ее голос пропитан весельем. — А теперь скажи мне, каково это было на вкус? Изуку с пустым выражением смотрит на нее. — И ты тоже? Пожалуйста, кто-нибудь, прикончите меня. Госпожа Ханако, к счастью, сжалилась над ним, и пожилая женщина бросила озорной взгляд на свою дочь. — Аяка, не дразни его слишком сильно. Уверена, это было довольно неприятное ощущение. — Что, как червяк? Или больше похоже на испорченный сыр? Изуку хмыкнул. — Пожалуйста, не надо! Я до сих пор чувствую, как он застрял у меня в горле! Две женщины смеются громче и продолжают разговаривать, а Изуку остаётся только притворяться, что его это раздражает. Он занят тем, что выкладывает на маленькую пиццу мини-ломтики пепперони, несколько банановых перцев и другие мясные ингредиенты, а когда заканчивает, ставит пиццу в духовку. Сегодня магазин закрывается раньше обычного, поэтому он зашел помочь им с последними заказами. Из-за всего происходящего он стал навещать их все реже и реже, и он рад, что наконец смог найти время побыть с госпожой Ханако. Работа появляется все чаще, и трудно от нее отказаться, когда он и так едва сводит концы с концами. Он переходит к закускам, пока госпожа Ханако идет в столовую, чтобы обслужить еще несколько столиков. Аяка протискивается мимо него, чтобы пройти к автоматам с содовой. — Так когда ты привезешь своего котенка? — Она не совсем котенок. Ветеринар сказал, что ей чуть больше года. Девушка хмыкает, но не отрывается от своей работы. — Ветеринар? Я думала, ты не можешь позволить себе ветеринара? — Не могу. — Он усмехается. — Я уговорил администратора в одном из кабинетов, чтобы получить бесплатный осмотр. Есть только несколько обстоятельств, когда манипуляции хороши, считает Изуку. Это одно из них. — Почему я не удивлена? Изуку хихикает. — В свою защиту скажу, что мне нужно было убедиться, что Мисси здорова. То, что она большую часть жизни провела на улице, не лучшим образом сказалось на ее здоровье. — Полагаю, что действительно нет. — Аяка достает из печи приготовленную пиццу и ставит ее на прилавок, звоня в колокольчик, чтобы дать знать госпоже Ханако, что она готова к отправке. — Скажи, о чем ты говорил с мамой? Что-то о UA? Радуясь, что им есть о чем поговорить, Изуку с волнением рассказывает о вступительном экзамене и своих результатах. Он не может рассказать им много о Всемогущем и о том, как именно он съел волосы героя, но он может рассказать им все, что захочет, о UA. Хорошо, что госпожа Ханако и остальные члены семьи не будут давить на него, но Изуку не может отделаться от чувства вины за то, что не рассказал им всего. Он знает, что они все понимают, и знает, что подвергает всех опасности, когда рассказывает им что-нибудь о Всемогущем или о себе, но он просто не может остановиться. Они так много с ним поделились, и будет справедливо, если они узнают немного о его собственной жизни, пусть даже самую малость. Ему не нравится быть нечестным, несмотря на то что он, кажется, постоянно лжет, будь то себе или властям. Это заставляет его чувствовать себя грязным. Почти злодеем. И все же, как и в любой другой форме манипуляции, он не может удержаться от лжи. Или, скорее, уклонения. Через час работы ресторан закрывается на весь день. Изуку помогает мыть оставшуюся посуду и тихонько напевает про себя, покачивая головой в такт классической песне, звучащей по старому радио в углу. Госпожа Ханако присоединяется к нему, убирая кухню. Похоже, Аяка уже ушла. — Что у тебя на уме, милый? — Хм? Ничего. Я просто немного устал, вот и все. Женщина сузила глаза. — У меня за плечами достаточно лет, чтобы понять, когда кто-то лжет, дитя. Но пока с тобой все в порядке, это все, о чем я могу просить. Изуку вздохнул про себя. Опять этот обман. Ему легко лгать, правда. Для него почти естественно сплести любую паутину лжи с языка и выдать ее за правду, но от этого не становится менее стыдно. Особенно тяжело, когда он лжет тем, кому он по-настоящему дорог. Ему хочется, чтобы они не заботились о нем. Так было бы намного проще. — Я просто… — Он прервал себя и нахмурился. — Ты ведь помнишь Каччана? Ханако тихо фыркнула. — Как я могу не помнить? Этот мальчишка умудряется взорвать что-нибудь каждый раз, когда приходит сюда. Изуку вздрагивает от этого напоминания и продолжает вытирать плиты. — Ну, я тоже не был с ним до конца честен во всем этом, и мне очень стыдно за это. — Он делает паузу, погружаясь в размышления. — Он мой друг. Разве я не должен рассказать ему обо всем? Разве я не должен рассказать ему, что теперь у меня есть причуда нашего общего кумира? Человека, на которого мы оба равнялись большую часть своей жизни? Пожилая женщина качает головой, прежде чем ответить. — Ну, дружба основана на доверии, не так ли? Уверена, у тебя есть свои причины молчать, но вот что я тебе скажу: ложь тем, кого ты любишь, никогда ни к чему хорошему не приводит. В конце концов они все равно догадаются, и это может закончиться не очень красиво. Для обеих сторон, на самом деле. — Я знаю, но я все равно не могу отделаться от ощущения, что случится что-то плохое, если я ему расскажу. Это как… как интуиция, наверное. — Ты боишься того, что он скажет? — Она выставляет бедро вперёд. — Или того, что, по-твоему, он скажет? Если быть честным с самим собой, то определенно последнее, но, опять же, Изуку не всегда честен. Даже когда это касается только его самого. — Я… я не совсем уверен. Может, и то, и другое? Я знаю, что у него будет свое мнение на этот счет, но я вроде как уже ожидаю этого от него. — Он вытирает руки о полотенце и поворачивается к ней лицом. — Что, по-твоему, я должен сделать? Можешь не отвечать, я просто не знаю, что… Госпожа Ханако не колеблется. Ее глаза как всегда добры и умны. — Я думаю, тебе стоит довериться своему другу, ведь сейчас у тебя их не так много. Никогда не знаешь, когда ты можешь его потерять. И, конечно, от этого он чувствует себя дерьмово. Мальчик знает, что она говорит по собственному опыту. — Но, — продолжает она. — Не стоит давить на себя слишком сильно. Если это интуиция, прислушайся к ней. Ты знаешь свои границы. Так ли это? Или я просто параноик, как и во всем? Правда в том, что он не хочет подвергать Каччана опасности. Конечно, он и так в опасности. С момента их встречи, когда они были еще младенцами, Каччан подвергался опасности. Но Изуку не хочет усугублять ситуацию. Он не рассказывает обо всем госпоже Ханако и Аяке, потому что они не против ничего не знать, они понимают. А вот Каччан — другое дело. Он, конечно, понимает, но, похоже, его это не волнует. Он всегда был упрямым и всегда хотел быть вовлеченным. Это не обязательно плохо, просто Изуку чувствует себя дерьмом, когда сталкивается с подобными ситуациями. Если он расскажет Каччану об «Один за всех», его друг может стать мишенью. Чем меньше он знает, тем лучше. Но сердце Изуку замирает от мысли, что если бы он был на месте Каччана (эй, он бы вырос на пару сантиметров), то тоже хотел бы знать об этом. А так, проще говоря, все в жопе. Изуку либо дерьмовый человек, который подставляет своего друга под удар, рассказывая ему секрет, либо дерьмовый человек, который врет своему другу и делает вид, что ничего не изменилось. Никакого промежуточного варианта. Христос. Причуда еще не успела проявиться, а Изуку уже паникует. Похоже, в последнее время он часто так делает. — Сейчас я пойду. Здесь все закончено, так что не забудь запереть задние двери, когда будешь уходить, хорошо? Изуку кивает головой, хотя едва слышит ее из-за шума в ушах. Ему нужно собраться с мыслями.

***

Шпионить за людьми — это весело. Особенно когда вам за это платят. Только не поймите неправильно. Изуку не преследователь, как таковой. Ему просто нравится изучать людей. Конечно, ему нравится следить за своими клиентами, чтобы убедиться, что они в безопасности, а еще он делает это для страховки на случай, если что-то пойдет не так. Но он шпионит не только за своими клиентами, он шпионит за всеми, с кем когда-либо вступал в контакт, будь то Кролик или Мидория Изуку. В каком-то смысле это мера предосторожности, а в каком-то — чтобы дать Изуку больше рычагов влияния. Это то, что он может использовать в качестве козыря, когда попадет в затруднительную ситуацию. Он отслеживает их передвижения, их сражения, их слабости. Он знает их друзей и финансы, все их неосторожные поступки. Черт, он даже знает цвет их нижнего белья! Этот парень, например, их не носит. Не то чтобы ему нужна была дополнительная защита; у него не хватает яиц, чтобы сделать что-то хорошее. Сейчас Изуку сидит на стропилах соседней башни и наблюдает за богатым бизнесменом, который пьет шампанское в соседнем здании. Он находится в одном из своих многочисленных пентхаусов и беседует с коллегой. Этот коллега стал приходить к нему очень часто. За последние несколько дней Изуку понял, что их отношения гораздо глубже, чем они хотели бы, чтобы все знали. Ему не суждено его уничтожить или извлечь из его местонахождения. Заказчику, который поручил Изуку эту работу, нужна только информация о цели, по крайней мере, на данный момент. Изуку не стал задавать вопросов, как только увидел количество нулей после первой цифры в обещанном чеке. Иногда лучше не знать, во что ввязываешься. Он же не собирается убивать парня и не собирается выдавать сверхсекретную информацию. Бизнесмен изменяет своей жене, вот и все. Не то чтобы это было нормально! Просто все могло быть гораздо хуже. Однако эта небольшая информация очень порадует клиента Изуку. Это легкий способ убрать политиков и людей с большой властью. — Айна, — шепчет мальчик, снимая повязку и поднося ее к окну, как телефон с камерой. — Ты можешь увеличить изображение для меня? — Конечно. Не хочешь ли ты отправить эти кадры прямо на заказной контакт? Изуку ухмыляется про себя. — Почему бы и нет? Дадим ему живой кадр. Возможно, ему слишком нравится портить жизнь политикам. Дело в том, что Изуку может многое узнать о своих целях за короткий промежуток времени. С AINA это стало еще проще: он может найти все записи с именем этого парня и его счетами. Похоже, он занимается черным рынком почти так же часто, как изменяет своей жене. Это, во-первых, жутковато, а во-вторых, только подчеркивает его личность богатого мальчика-душегуба. Даже Изуку не проводит по десять часов в день в темной паутине, а он делает это довольно часто, чтобы найти лучшие предложения на механические детали и оружие. Этот парень болен, и Изуку рад, что его клиент обратил на это внимание. Даже если ему не заплатят за дополнительную работу, Изуку проследит, чтобы этого человека арестовали. Хм… Наверное, ему стоит написать об этом Ластику или Цукаучи. У них будут все законные основания, чтобы схватить его с помощью улик, которые есть у Изуку. Возможно, улики окажутся ложными, поскольку он получил их не законным путем, но никто не должен об этом знать. Кстати, о Ластике: Изуку не видел подпольного героя уже несколько дней. Скоро состоится их встреча, и он с нетерпением ждет ее. Он хочет снова услышать голос этого человека. Это делает меня навязчивым? Да что со мной такое? Прошло уже несколько часов после переноса причуды, и солнце начало садиться. Изуку чувствует, как начинает действовать причуда. Это почти пугает. Конечно, он почувствовал изменения сразу после того, как вдохнул волосы, благодаря Экстракту и его сенсорной осведомленности, но только сейчас он ощутил ее силу. И о боже, как он ее чувствует. В горле что-то зудит, и Изуку слегка хмурится. Когда он кашляет в руку, то видит на ладони маленькие пятнышки крови. Он сразу же понимает, почему это происходит, поэтому не сильно пугается. Экстракт постоянно делал это с ним, когда он был моложе. Причуда заставляет его брать чужие силы, а когда он этого не делает, то расплачивается за это сам. Он уже не раз так пугал Каччана и остальных членов семьи Бакуго. Но он не делал этого уже целую вечность, с тех пор как… с тех пор как он приобрел те многочисленные причуды, которые у него есть сейчас. После этого все успокоилось. И то, что сейчас это снова началось, может означать только одно: Один за всех действительно усиливает свои остальные причуды. И, черт возьми, это замечательно; именно на это он и рассчитывал. Но это и очень, очень плохо. То плохое чувство, которое он испытывает при ощущении Экстракта, будет только расти в геометрической прогрессии с этим новым дополнением, и Изуку вдруг осознает, в какой жопе он на самом деле находится. От внезапного увеличения силы и мощи в его ядре у него слегка кружится голова, и ему приходится выныривать из своих мыслей, чтобы сосредоточиться на реальности. Пришло время немного поэкспериментировать. — AINA, инициируйте четвертый протокол отключения, пожалуйста! Вместо словесного ответа ИИ лишь вспыхивает словами: «Конечно, я поговорю с тобой позже, Изуку», после чего полностью отключается. Он проводит рукой по своим неухоженным волосам, чтобы спрятать наушники, и спускается с балок. Теперь он находится на последнем этаже этого здания, и там никого нет, поскольку это место обычно отведено для деловых встреч. Прежде чем пробраться сюда, он навел справки об этой компании, просто чтобы убедиться. Он немного разглаживает одежду, ведь он даже не в костюме Кролика, и спускается на лифте на нижний уровень. Просто смешно, как легко было обойти их систему безопасности. Ему даже не пришлось возиться с камерами и прочим, просто нужно было создать отвлекающий маневр, чтобы пройти мимо охранника, стоящего у входных дверей. Тот самый охранник, который в полном недоумении смотрит на Изуку, когда тот выскальзывает из дверей. Но он не осмеливается его остановить. Как и сказал Изуку. До смешного трогательно. Еще хуже то, что компания занимается домашней и кибербезопасностью. Да. Но в итоге не слишком безопасно, да? Небо стало совсем черным, когда он прекратил свои шпионские дела и остановился на вершине другого здания, на этот раз по другой причине. Он хочет прочувствовать ситуацию. Перенос уже завершен, он знает это. Этому способствует внезапное головокружение, которое он испытывает. Он чувствует, как энергия гудит под его кожей. Она намного сильнее, чем его обычные усиления. Он почти пьян от этого ощущения, и прежнее головокружение сменяется эйфорией, когда он пробует усиление в ногах и ступнях. Он явно изменился: он сильнее. Он может бежать быстрее, чем раньше. Не намного, но изменения достаточно заметны. Если бы Изуку захотел, он мог бы тренировать себя, чтобы бежать еще дальше. Он мог бы стать еще быстрее. Как он и предполагал, усиление — не единственная причуда, на которую можно повлиять. Нужно будет найти время, чтобы проверить другие свои способности и записать результаты, а пока Изуку хочет испытать новейшее дополнение к своим причудам. То, что сейчас важнее всего. На сегодняшний день. Он должен защищать эту причиду больше, чем остальные, это уж точно. Она имеет самую большую ценность, а также самую большую личную ценность. Он ни за что не позволит ей ускользнуть из его рук, раз уж она у него в руках. Он поднимает кулак и оглядывается по сторонам, пытаясь найти хорошую мишень для тренировки. Что может быть лучше для тренировки, чем сейчас, на пустынной крыше, чуть позже десяти вечера? Любой мог бы увидеть его, если бы действительно искал. Он не знает, как именно активировать «Один за всех». Звучит глупо, но единственная информация, которую Всемогущий предложил ему на эту тему, — просто сожми ягодицы и думай о величии! Это придет к тебе само собой, мой мальчик! Так что, да. По сути, он начинает с нуля. Он уверен, что это похоже на усиление, поскольку они оба являются типами силы и формой усиления тела, так что это должно быть похоже на зарядку батареи. Нужно только представить себе это, верно? Изуку стоит перед большим рекламным щитом и морщит нос. На нем изображена реклама товаров Старателя. Герой пламени нечасто появляется в новостях и видеороликах, так что его лицо здесь — сюрприз. Но теперь, когда Изуку может совершить акт вандализма, это приятный сюрприз. Герой должен быть благодарен мальчику за то, что тот поленился достать баллончик с краской. А то бы он устроил целый день с его точеным лицом, идеальным для того, чтобы рисовать на нем члены. Изуку разжимает кулак и встает в стойку, прислонившись спиной к перилам рекламного щита. Он сжимает задницу, как сказал Всемогущий (кто знает, может, именно так ее и надо использовать), и мысленно представляет, как открывает свои огромные запасы энергии. Сердце бьется чуть быстрее в грудной клетке, и он заставляет себя успокоиться. Он знал, как с ней работать. Он рассказал мне, как это сделать, давным-давно. Я могу это сделать. Изуку мысленно представляет себе все это, вспоминает страшные, ужасные слова наставлений и выпускает все, на что способен, выставляя вперед кулак. Последовавший за этим порыв ветра едва не сбивает его с небольшого уступа, на котором он находится, и Изуку приходится держаться, когда его кулак с треском красной молнии проходит прямо сквозь армированный металлический рекламный щит. Как будто это была не более чем мокрая бумага. Кажется, прошло целых десять секунд, прежде чем воздух вокруг него пришел в норму, а Изуку так и остался стоять на месте с расширенными, как блюдца, глазами. О. Ух ты! Это было охренительно круто. И еще: он надеется, что никто этого не видел, потому что рекламный щит разрушен, как и часть здания чуть позади него — здание суда, понял он. Ладно, в этот раз он не виноват. Но, черт возьми, у него теперь болит рука. Что, черт возьми, он только что… Почему его плечо так сильно горит? Приглядевшись, Изуку с легким удивлением видит, что вся его рука изуродована. Он видит это лучше, когда поворачивает свое тело под углом к свету ближайшего фонаря. На всем протяжении от плеча до кончиков пальцев кожа имеет глубокий фиолетово-черный цвет, а из придатка поднимается слабый пар. Боль внезапно распространяется, как лесной пожар, и он слегка спотыкается, сдерживая шипение. Что, черт возьми, только что произошло? Он, конечно, ударил Старателя в горло, о чем свидетельствует то, что от рекламного щита перед ним буквально ничего не осталось, но как это привело к тому, что он сломал себе всю руку? Слишком много силы, думает Изуку, все еще сдерживая волны раскаленной боли, которые продолжают проникать в него на разных уровнях. Должно быть, он попытался использовать слишком много силы «Один за всех», не имея ни личной энергии, ни силы, чтобы подкрепить ее. Но все же. Почему он так сильно поранился? Это причуда типа эмиттера, так что у нее должны быть очевидные недостатки, но не настолько же. Черт. Как Всемогущий с этим справляется? В квартирах и домах вокруг него загорается свет, и Изуку тут же спрыгивает с рекламного щита. Он не хочет, чтобы его поймали в таком виде. Если кто-то из посторонних увидит его, то он точно попадет в тюрьму. Он не сможет быстро добраться до дома без одной из своих рук, точнее, без доминирующей руки. Ему придется идти обратно обычным путем. Всего несколько минут, пока он не сможет хотя-бы приблизиться. Немногочисленные люди на улицах в это время суток бросают на него странные взгляды, что только еще больше злит Изуку. Ему уже надоело, что люди так на него смотрят. Правда, его правая рука немного изуродована. Возможно, они немного раздражаются, видя это, но все же. Это не дает им права осуждать или охать. Он не животное. Он только наполовину похож на крысу. — Эй, парень! Что ты здесь делаешь? Отлично. Просто охренительно. Изуку даже не нужно оглядываться, чтобы понять, что это коп. Причем новый. В этой части города Изуку знает практически всех офицеров и героев. С каждым из них он хотя бы раз сталкивался, и все они знают его по имени. Они также знают, что не стоит его беспокоить, если он не делает ничего хуже, чем просто нарушает комендантский час. Значит, этот полицейский — точно новичок. Он не знает Изуку, поэтому не отпустит его с крючка, как всех остальных полицейских. И тогда Изуку делает единственное, что приходит ему в голову: убегает. Он не планировал возвращаться домой, но вот он здесь. Только за последние пару лет он убегал от стольких копов и полицейских, что этот процесс уже практически впечатался в его мозг. Забраться повыше и не оглядываться — вот его правило. Если только за вами не идет герой андеграунда, тогда вы просто в жопе. Подняться высоко — это еще ни хрена не значит. Я это хорошо усвоил с первого раза. Детектив Цукаучи в такие вечера работает допоздна, и Изуку сейчас не помешала бы лекция. Бегство — его единственный выход. Оказывается, новоиспеченный полицейский, должно быть, так или иначе осведомлен о нем, потому что он громко ругается, когда Изуку перепрыгивает через крышу небольшого магазина. — Черт бы тебя побрал, парень, слезай! — Нет, это ты слезай! Еще одно проклятие, чуть более растерянное, чем прежде, но Изуку продолжает бежать. Ему приходится держаться за сломанную руку, и это чертовски больно. Время словно расплывается вместе с болью, и вот он уже открывает дверь, поднявшись по лестнице, и добирается до своей аптечки. Сейчас он ничего не может с этим поделать, но может обмотать ее, чтобы не повредить. Да. Это звучит как хорошая идея. — Привет, Мисси! Ты не попала в неприятности, пока меня не было, верно? Не теряя времени, он кормит ее после того, как обматает руку, поглаживая ее при этом. Он не забывает поставить на землю рядом с ее водой блюдечко с теплым безлактозным молоком в качестве небольшого угощения. Она любит молоко, и, конечно же, он будет ее им баловать. Он все равно ни для чего не использует молоко, поэтому не утруждает себя покупкой обычного. Большинству кошек нельзя коровье молоко, поскольку их пищеварительная система не всегда может правильно его переработать. Другие виды молока обычно лучше для них, и он не против потратить лишние деньги. Он уже столько лет живет на кофе, растворимом рамене и рисе, что ему больше ничего не нужно. Использовать левую руку для набросков идей вместо правой сложно, но не так трудно, как он думал. Он не совсем амбидекстр, но его научили пользоваться недоминирующими конечностями почти так же легко, как и остальными. Сейчас, когда он излагает все плюсы, он немного благодарен за это. Итак, он недостаточно силен, чтобы использовать весь потенциал «Один за всех». Небольшая часть сознания Изуку, горделивая часть, вроде как оскорблена этим фактом, но другая часть не так уж и удивлена. Честно говоря, мальчик больше всего разочарован в себе. Он сам виноват в том, что не стал хорошим сосудом для причуды. Еще один минус в пользу того, что не стоило соглашаться. Но ничего, ему придется поработать над этим. Чем быстрее, тем лучше, что бы ему ни пришлось делать. Он не думает, что «Один за всех» влияет на обмен веществ, хотя Изуку уже знает, что из-за усиления у него будут проблемы с этим. Он уверен, что его голод станет еще сильнее, чем сейчас. Неприятно ломать кости каждый раз, когда он использует причуду, а учиться контролировать выработку с такой скоростью все еще опасно, поэтому он должен создать что-то, что будет подавлять его. Что-то, что ограничит его использование, но при этом не будет подавлять и другие его причуды. Как бы ему ни хотелось притвориться, что большинства этих причуд не существует, они пригодятся ему в трудных ситуациях. Лучше держать их наготове в качестве запасного варианта, даже если он не может использовать их публично. Ему также нужно что-то, что снимет напряжение Экстракта. Это главное, о чем он думает. Не может же он, как Всемогущий, повсюду сплёвывать кровь. Тем более что весной начнется учеба в старшей школе — всего через пару недель. Хм. Он ведь создал Аи, верно? Насколько же сложно сделать подавитель причуд с таким количеством ограничений? Подавитель, которому не нужны батарейки или другой источник питания, и который не будет влиять на его обычные улучшения или причуды, а только на две? Ладно, возможно, это будет сложновато. Он переводит взгляд на лишние детали и хлам на столе, и идеи и чертежи, внезапно проносящиеся в его голове, словно слайд-шоу, заставляют его покачать головой. — Для меня никогда ничего не бывает простым, не так ли? Мисси мяукает, и мальчик послушно воспринимает это как «нет».