Slave

— И как ты будешь этого Пак Чимина искать? — они находятся в кабинете Намджуна. Сидят в разных креслах, и всё, что их разделяет, — это стеклянный столик, на котором находятся два полупустых стакана с виски и пепельница. — Особенно если он решит заключить контракт с клубом поменьше. — Я уверен, что он придёт или к тебе, или к Чонгуку, — Юнги неторопливо затягивается. Намджун — один из немногих доминантов, с которым ему комфортно обсуждать планы на будущее. Они не лезут в планы друг друга, не пытаются поменять их или манипулировать, чтобы перекроить под себя. — Господин У слишком быстро пошёл в рейтинг, хоть он и завершает его. Я понимаю, почему многие хотят идти в «Момент»: у них яркая вывеска, хорошая пиар-компания, а то, что за всем этим нет истории… молоденькие сабы не понимают. Намджун кивает, соглашаясь. Он неторопливо потягивает сладковатый коктейль и тушит сигару. В «Индиго» многие идут за безопасностью, в «Голден» — за риском. Это негласное разделение появилось между ними с подачи Юнги. Сначала он точно так же ревностно и с подозрением отнёсся к прыткому и молодому доминанту Чон Чонгуку, но, узнав того получше, неосознанно взял под крыло. У Юнги достаточно денег и свободного времени. Его компании по производству технического оборудования работают без перебоев: много заказов от правительства и ещё больше — от простых обывателей. Он с тщательностью подходит к планированию годового расписания, и после только и остаётся, что следить и вмешиваться при необходимости. Со всем остальным справятся подчинённые. Из всего этого появляется другая проблема: а чем ему заниматься? В дополнительном доходе Юнги не нуждается, от частых сессий он подустал, а для отношений найти правильного саба не так-то просто. Господин У появился в поле его внимания как нельзя кстати, разбавляя серость дней хоть какими-то красками. — Почему он тебе так не нравится? — Намджун закидывает ногу на ногу, принимаясь рассуждать раньше, чем слышит ответ. — Я помню, что ты и к Чонгуку отнёсся крайне недовольно, но тебе хватило одной встречи, чтобы поменять отношение. — Ты знаешь моё отношение к контролю, — Юнги задумчиво прищуривается, поворачивая голову вбок. В кабинете Намджуна панорамные окна, поэтому вид открывается более чем приятный. Не река Хан, конечно, но блестящий в ночи город тоже может быть красивым. — Я признаю чужую власть, если она заслужена, и не люблю наглых выскочек. Почему он скрывает имя и носит маску? Почему в его клубе сабы сидят на цепях? Я видел, какие контракты он предлагает, и там слишком много белых пятен. Таких, которые новичок не поймёт. Юнги покачивает головой. Дело даже не в мелком шрифте, а в трактовке условий. Многие сабы настолько беззащитные, что домы могут использовать их для удовлетворения своих потребностей в ущерб базовым принципам. Юнги не моралист; он готов пойти на разные ухищрения, чтобы получить желаемое. Только если противник равный, такой же доминант. А сабмиссивы… их надо оберегать и направлять. — Защита личности, обычное дело, — Намджун говорит медленно, подбирая и взвешивая каждое слово, — просто к слову о маске и имени. Цепи… допустим, на них сидят только те, кто сам хочет. Контракты мне нечем крыть. Но раз он открыл клуб, вложился и вывел его на первые строчки, значит, он должен быть готов к подозрениям? — Если нет, то его погубит самоуверенность, — Юнги пожимает плечами, — в последнее время появилось слишком много домов-эгоистов. Даже у тебя. — Я за ними слежу, — цокает Намджун, — но не факт, что следят в моменте? Не факт, что этот господин не такой? — Юнги кивает. Они оба одновременно отпивают из своих стаканов, каждый думая о своём. — Ладно, допустим, ты смог собрать компромат на господина У, какие твои дальнейшие шаги? Юнги довольно ухмыляется. У него давно готов ответ: — У Чонгука появился новенький мальчик, дом. Смышлёный, следует правилам и следит, чтобы им подчинялись другие. Он будет хорошо смотреться на месте главы клуба. Намджун поражённо смеётся. Его низкий смех раскатисто растекается по кабинету, создавая приятный гул. Юнги прикрывает глаза, довольный собой до бесконечности. Ему доставляет истинное наслаждение держать всё в своих руках, но не быть на первом плане. Что это, если не истинная власть? Дёргать за ниточки из тени, общаться на равных с достойными людьми. Окружать себя правильными доминантами. — В конечном итоге, все твои действия продиктованы одним: «он мне не нравится», — Намджун допивает свой напиток и ставит стакан на стол, — и вторым: «тут должен быть мой человек». — Этого мало? — Юнги вопросительно выгибает бровь. — В отношении некоторых людей это даже много, Намджун. Потому что господин У вызывает во мне какие-то эмоции, значит, он привлёк моё внимание. А делать это можно только сабам. В этот момент открывается дверь в кабинет и к ним плавно втекает Хосок. Юнги не способен подобрать другого слова, потому что этот саб умеет себя подавать. На его лице всегда тёплая улыбка, а походка спокойная и взвешенная. Он точно знает себе цену и, самое главное, знает цену своих домов. Хосок не обращает на Юнги внимания до тех пор, пока не опускается на колени к Намджуну. Его тонкие ладошки опускаются на плечи, а щеке дарят поцелуй. И только когда доминант поощрительно кивает, саб здоровается: — Рад тебя видеть, Юнги. Как тебе наша последняя сессия? — Честно, — он не будет говорить о том, что ушёл с середины или о своём анализе их игры, — и смело. Мои поздравления, Хосок. — Почему ты поздравляешь только Хосока? — Намджун опускает руку на талию своего саба, властно притягивая ближе и сдавливая бок. — Нам всем троим повезло. — Это ему достаётся в два раза больше удовольствия, а не вам, — Юнги хмыкает, наблюдая хитрую ухмылку на губах Хосока, — а я умею ценить выгодные сделки. Ладно, Намджун, не буду вам мешать. Если к тебе придёт мальчик… — Я дам знать, — Намджун кивает. Они не обсуждают дела в присутствии Хосока. Это не вопрос доверия, а банальная предосторожность. У каждого сабмиссива есть зона подчинения — особенное место, при воздействии на которое саб перестаёт мыслить разумно и не способен сопротивляться приказам. Некоторые называют её меткой честности, другие — слабостью. Юнги знал сабов, которые выжигали свои зоны и теряли чуть ли не всю чувствительность в теле. Хуже то, что есть домы, которые используют эту зону для личной выгоды, а не чтобы удовлетворить саба.

***

Новенькие в клубе появляются с завидной регулярностью. Юнги не ждёт, что он узнает Пак Чимина, но всё равно приглядывается. Уже то, что это парень, облегчает дело, потому что сабов девушек намного больше. И они все слишком яркие, словно кто-то объявил негласный конкурс на самую нереалистичную внешность. Интересно, этот Пак Чимин такой же? Юнги соврал бы, если бы сказал, что не будет против. Он предпочитает естественную красоту с, может быть, лёгким макияжем? При условии, что это то, чего саб сам желает. Потому что большинство стремится угодить, игнорируя свои потребности. Да, это природа — быть податливым для доминанта, — но есть граница между покорностью и рабством. — Если ты будешь выглядеть так хищно, то к тебе выстроится очередь из сабов, — Сокджин вальяжно устраивается рядом с Юнги. Они стоят в неприметном углу рядом с барной стойкой и уже вместе следят за гостями. — Или это твоя цель? — Моя цель найти одного мальчишку, — Юнги было тянется за сигаретой, но останавливает сам себя, — но всё, что я знаю, — это имя. И у него нет соц.статуса. — Значит, ищем новенького без браслета? — Джин понимающе кивает и принимается исследовать толпу вместе с ним. — Как насчёт того? Юнги смотрит по указанному направлению. Действительно новенький — на запястье мелькает фиолетовый штампик, без браслета и без дома — нет ошейника. Саб свободно болтает с милой парочкой, которая явно кадрит себе третьего для игры. Стал бы тот, кто разорвал контракт по неизвестной причине, так открыто флиртовать? — Не думаю. — А тот? — Джин тыкает пальцем в другого мальчишку. Белые волосы сразу же привлекают внимание, и Юнги уже готов отвернуться, как видит, что к нему подходит один из домов. Мальчишка моментально напрягается. Всё его тело звенит от напряжения, а в глазах застывает испуг. Это не исчезает в один момент, не исчезает, стоит дому отойти, и не исчезает, когда следующим к нему подходит саб. О как. — Возможно, — Юнги с предвкушением облизывается, прикидывая, как ему следует поступить. По-хорошему стоит отправить Намджуна всё выяснить, но тот сейчас занят оформлением одного из сложных контрактов для группы из пяти человек: два дома и три саба на одну игру. — Пожелай мне удачи. — Она тебе не пригодится, — Джин напутствующе поднимает баночку пива и свистит вслед. Звук получается достаточно громким, чтобы даже мальчишка обратил внимание на приближающегося к нему Юнги. Напряжение из тела никуда не девается, а даже наоборот — усиливается. Кто же его так напугал? И чем? У Юнги многолетний опыт общения с сабмиссивами. Он видел разных: и травмированных, и поехавших, и полностью сломленных, и цельных, и манипуляторов. К каждому можно найти подход, но понять, какой, получится, только если поговорить и желательно больше пары слов. Одного взгляда недостаточно даже для такого опытного доминанта, как Мин Юнги. И тем не менее он смотрит. Оценивает. Скользит взглядом по фигурке: длинные ноги, подтянутая талия и крепкая грудь. Не слишком широкие плечи и не перекачанные руки. Этот мальчишка очень хорошенький. Особенно личико. Кукольное с пухлыми губками и глазами, напоминающими два полумесяца. Жаль волосы крашеные. — Если ты чувствуешь себя некомфортно, то здесь есть зона для сабов, — Юнги пропускает приветствие, не использует избитые и оригинальные подкаты. Этому сабу нужна забота в мелочах, если опираться на его поведение. Значит, он, как правильный дом, должен её дать. — Как ты определил мой статус? — мальчишка сощуривается и выглядит готовым к нападению. Как он должен себя чувствовать сейчас? Противостоять доминантам неприятно. — Ты же мой тоже определил? — У тебя есть браслет. — Не всегда нужен браслет, чтобы понять природу, — Юнги старается говорить мягко, отдавая себе отчёт, что уходит от ответа. Это… должно задевать? Пожалуй, да, поэтому он добавляет: — Я не могу объяснить, как я понял. Если скажу, что почувствовал — тебе будет достаточно? Мальчишка нервно прикусывает нижнюю губу и смотрит волчонком. Не зло, но настороженно. И совершенно не расслабляется, хотя Юнги и делает всё, чтобы расположить его к себе. Тут приказы не подействуют. Нужно выстроить доверительные отношения, прежде чем перейти к большему. Мысль неожиданно отдаётся теплом в груди. То, что надо. Уже неважно, Пак Чимин это или нет: саб будет принадлежать ему. — Пожалуй, будет достаточно, — мальчишка шумно выдыхает, — так значит, зона для сабов? И для домов тоже есть? — Да, — Юнги игнорирует часть, где они говорят очевидное, что мальчишка тут впервые, и переходят к сути, — общий зал, который перетекает в зал со сценой. Там проводят открытые сессии. Этаж под нами — для домов, над нами — для сабов. Всё остальное — это приватные комнаты. Некоторые тут живут. — Парами? Ему негде жить? — Иногда, — Юнги знает, что несколько домов предпочитают самые дорогие номера Намджуна, но сабы… на ум не приходит ни один, который именно жил в клубе. Оставаться на ночь, две — в порядке правил. Три и больше — исключение. Постоянно? Без доминанта это может быть опасно. — Поодиночке живут в основном домы, сабы… редко. — Почему? — мальчишка забавно склоняет голову набок. — Я слышал, что «Индиго» — самый безопасный клуб Сеула. — Дело не в клубе, — Юнги прицокивает, пытаясь подобрать не отталкивающую формулировку, — это опасно для самого саба. Он начинает обживаться в комнате, заполнять её своими вещами, привычками и даже запахом. Если нет доминанта, который бы контролировал это, то довольно быстро саб… прирастает к месту. И ему становится тяжело его покинуть. Суть саба в поиске комфорта. Неважно, будет ли это человек или дом. Мальчишка смотрит на него ошеломлённо, словно впервые слышит о подобном. Очевидно, это не то, о чём рассказывают в школах, но этому обычно учит саб-родитель. Юнги знает так много, потому что он изучал всех своих партнёров, проникал под кожу и в разум. Ему интересны все способы достижения максимального удовлетворения сабмиссива. Потому что только это приносит ему высшую степень эйфории. Стараясь не увлекаться мыслями, Юнги откашливается и подзывает официанта. — Ты пьёшь? — Воду можно? — Юнги делает заказ и просит добавить сэндвич. — Не стоило… — Стоило, — властные нотки едва-едва скользят в голове, но это моментально отражается на мальчишке. Его зрачки становятся шире, но уже не от испуга. И пока что не от возбуждения. Нечто среднее. Принятие факта, что о нём могут заботиться? — У меня есть привилегии в этом клубе, поэтому не беспокойся о деньгах. И если тебе надо где-то остаться на ночь, то я могу договориться. Но жить… не уверен, что это хорошая идея. — Ночь было бы здорово. — Как тебя зовут? — теперь, когда контакт налажен, можно перейти к тому, с чего обычно начинают знакомство. — Я Мин Юнги. — Что я буду должен за помощь? — мальчишка, спохватившись, уточняет вопросы о безопасности. То, что он не сделал этого сразу, говорит о подсознательном доверии. Значит, у Юнги получилось расположить к себе саба. — Ничего, — им приносят заказ. Юнги берёт привычный стакан с виски, пока мальчишка недоверчиво смотрит на сэндвич, отпивая немного воды. — У меня всё есть, поэтому я могу позволить себе помощь. — М-м-м… допустим, — саб смеряет Юнги оценивающим взглядом, пожалуй впервые присматриваясь к нему, как к доминанту, — меня зовут Пак Чимин. Приятно познакомиться и спасибо… спасибо за всё. Ему так повезло. Найти Пак Чимина раньше Намджуна, расположить к себе и помочь. Вселенная точно любит Юнги, раз так охотно помогает в подобных вещах.