Преступление карается наказанием

***

Последующие два дня пролетели практически незаметно для обоих. Хоть Фёдор и не ожидал, проект оказался простым для выполнения, так что уже утром тридцатого дня он был отправлен в готовом виде заказчику, а на карту упали обещанные деньги. Впрочем, это уже не важно, потому что ночью они сели на самолёт и отправились на родину Дазая. По нему было хорошо видно, как тот соскучился по любимым видам и семье, ведь они очень давно не приезжали сюда. Прилетев в аэропорт, парни сразу сели на заказанное такси и спустя час уже подъезжали к дому по нужному адресу. В этом году зима довольно снежная, так что улицы были едва узнаваемы. Взглянув на вид из окна, Фёдор зевнул, так утомила его дорога, а потом перевёл глаза на рядом сидящего парня, что положил голову ему на плечо и тихо себе сопел. Везёт же человеку — очень просто уснул в самолёте, так еще и в машине вырубился в два счёта. У Фёдора не получилось отдохнуть ни там, ни сейчас. Иначе говоря, его физическое состояние было крайне неутешительным. Как бы ему не было завидно, всё равно был рад, что тот славно отдохнул. Брюнет давно для себя понял: чем удовлетворённее Осаму — тем целее нервы у него. Ему проще самому перенести сонливость и вялость, чем выслушивать жалобы на эти же проблемы от своего мужа. — Приехали, — вдруг послышался голос водителя впереди. Достоевский на это молча кивнул и дотронулся до плеча спящего. Растормошил, не пытаясь не доставить ему неудобств, ведь они сейчас в машине и вылезти бы желательно в ближайшие пол минуты, а не в постели, где тот может бурчать и уклоняться от попыток его разбудить хоть десять минут. Тем не менее Дазай достаточно выспался, чтобы сразу открыть глаза и прийти в чувства. Без слов поняв намёк в аметистовых глазах, с благодарностью попрощался с водителем, а потом открыл дверь и вышел. В нос тут же ударил свежий воздух, достаточно прохладный, но очень приятный после духоты в салоне автомобиля. — Родная Йокогама, как я скучал! Услышав это, Фёдор лишь хмыкнул и вышел вслед за ним. Гудящие виски постоянно обращали на себя внимание. Даже сейчас вместо того, чтобы забрать вещи из багажника такси, он массирует кожу, чтобы хоть как-то снизить боль. Дазай тем временем не терял позитивного настроя, оглядывая родные просторы. Что уж поделать, эмоции зашкаливают. До дома, где он родился и вырос, рукой подать, а они всё стоят у обочины. Подумав об этом, шатен повернулся к супругу с вопросом в глазах. Тот не хотел привлекать к себе его внимание, поэтому сразу двинулся с места к багажнику и стал доставать оттуда чемодан. В нём они уместили свои вещи и подарки, хоть Дазай и яро спорил про то, что нужно взять второй, ведь что-то может и не уместиться. — Осаму, забирай, — буркнул Федор, призывая принять участие в перемещении тяжелых вещей вниз, но его услышали далеко не с первого раза. — Дазай. — Да-да, бегу, — вынырнув из мыслей, подошёл и принял у него чемодан, а потом с внимательностью взглянул на его лицо. — Тебе нехорошо? Кратко помотав головой, брюнет надеялся, что ответил на поставленный вопрос, однако тот только нахмурился и подошёл ближе. Ну конечно, поверит он ему. Увы, Фёдор не умеет надевать маски, как Дазай, поэтому любое изменение в самочувствии или в настроении у парня было видно насквозь, буквально на его лице. С настойчивостью сложив руки на груди, шатен прошёлся глазами по всему телу Достоевского, вынудив вздохнуть и выложить всё, что было не так. Лучше это сделать сразу, пока не начался допрос с пристрастием в виде манипуляций. — Укачало, походу… Машина, на которой они добрались, уже двинулась с места, оставив пару клубов выхлопного газа. Вздохнув, он взглянул на исчезающую вдалеке, а потом повернулся обратно к собеседнику. — Не машина, а кошмар какой-то. — Блин, а мы таблеток никаких не взяли… Как только причина плохого самочувствия раскрылась, он сочувствующе вздохнул, а потом оставил чемодан в положении, удобном для перевозки, и взял его за руку. Стоит отвести его в дом отдыхать, да поскорее. — Ничего, сейчас зайдём и может папа чего подыщет. — Ох, не хочу в таком состоянии заходить, — помотал головой Достоевский. Мало того, вытянул руку и чуть отошёл, приобняв себя руками. Пока сидел — просто болела голова, а теперь ещё и подташнивает. Да уж, давно он не ездил на такие длинные дистанции. Дазай искренне понимал состояние парня и именно поэтому очень хотел сделать хоть что-то, что могло как-то облегчить чужие неудобства. — Федь, не глупи, — нахмурился, когда тот всерьёз стал шагать от нужных ворот и уселся на ограду клумбы соседа. — Ну чего ты добьешься этим? — Иди без меня, — с легким раздражением прикрыл глаза и закинул голову назад. — Мне подышать надо. — Ладно, — оставив вещи на месте, зашагал к нему и виновато сел рядом. — Зря я не перепроверил вещи на наличие таблеток… — Сам ведь говорил, что есть что-то действеннее, чем таблетки. Сославшись на чужие слова, которые тот ему однажды сказал перед тем, как «лечить» брюнета во время его простуды, усмехнулся, искренне не принимая эту ситуацию как ошибку шатена, а потом протянул руку к его лицу и повернул к себе. Точно, на нём так и читалась задумчивость, да вина. Нет, так точно не пойдёт. — Ну, травы, настойки там всякие, да… — пожал плечами Дазай и вздохнул. — Дурак, — слабо улыбнулся и наклонился, наконец-то накрыв чужие губы своими. Не хотелось портить их поездку только своим недомоганием. Даже эту ситуацию можно повернуть как возможность просто стать ближе, без обвинений, кто там что забыл положить. Так получилось, и на этом можно заканчивать. Будто почувствовав чужой настрой улучшить атмосферу между ними, Осаму расслабился, закрыл глаза и отдался чужой воле. Прохладные пальцы не исчезали с подбородка, пока их нежный поцелуй не прекратился, а Дазая не одарили теплом аметистовые глаза, вызвав слабую улыбку. Да, в этом весь Фёдор — пытается угодить ему и поднять настроение даже в таком состоянии. — Полегчало? — прошёлся языком по своей влажной нижней губе и с любопытством наклонил голову, выдыхая пар изо рта. — Нет, нужно ещё, — отрицательно помотал головой и настойчиво подался вперёд. Создалось ощущение, будто это действительно немного успокоило головную боль. Они практически слились в очередном поцелуе, однако тот почему-то выставил руки вперёд в протесте, и они, без возможности предотвратить последствия, оба свалились назад. — Блять… Ругательство никак не изменило расклада и итогом стало то, что Фёдор оказался в снегу. Зато погружение было мягким, без ушибов. Подумав про своё падение, Фёдор повернулся в сторону Осаму и резко прикусил губу в попытке сдержать эмоцию. — Твою ж, я штанами зацепился, — раздражённо выдохнул Осаму, не упав до конца, а лишь повиснув, на что Фёдор не выдержал и рассмеялся. — Ты серьёзно, вот так ты помогаешь в трудный момент? — Нечего жадничать, — вдоволь насмеявшись, улыбнулся брюнет и наконец-то протянул к нему руку, чтобы попробовать отцепить ткань штанов от кончика ограды. — Я вовсе не жадничал… В ожидании Дазай сложил руки на груди и почувствовал, как в ногах стало свободнее и его полностью повалило на снег рядом с Фёдором. Благо, тот оказался рядом, так что его с удовольствием приняли в объятия, позволив усесться между ног. Да уж, в соседской клумбе им ещё не доводилось валяться. Хорошо, что сейчас зима и ничего не росло. Если бы они свалились сюда летом, переломали бы все несчастные бутоны. Впрочем, Дазай уже и не помнит, что здесь растёт у бабульки. — Теперь-то не будешь уворачиваться? — хмыкнул Фёдор и наклонился к его лицу, не торопясь вставать или вовсе выбираться отсюда. Было необычно прижимать к себе шатена, когда он так беззащитен и невероятно мил. Зачем вообще сейчас куда-то торопиться, когда они могут побыть так ещё немного? Правда, сидение на снегу — дело опасное. — Нашёл место и время… Хоть слова и были таковыми, сам Дазай в момент его приближения к себе протянул руку к щеке, целуя так же страстно. Пальцем огладил очертания скул, а потом спустился к шее, поддев серый шарф средней вязки. Как только они умудрились тут оказаться? Так ещё и Фёдор подозрительно доволен, будто несчастный поцелуй действительно поставил его на ноги. Впрочем, Дазай обеими руками «за» позволить у него украсть хоть сотню поцелуев, если это облегчит его состояние. — Что здесь происходит? — вдруг раздался женский голос, заставивший двоих тут же отряпнуть друг от друга и повернуться в сторону говорящей. — Здравствуй, мамуль, — нервно посмеялся Дазай, не ожидав её увидеть здесь так скоро. Наверное, это его лучшее появление за пару лет перед любимой матерью — в обнимку с парнем по ту сторону чужой ограды. Фёдор же особо и не испугался, лишь облизнул нижнюю губу, которую Дазай по глупости прикусил. Последний, в свою очередь, позволил ему выбраться из-под себя, не теряя неловкости в своих движениях. Под прицелом строгих глаз Танэ, стоящей возле их чемодана, это было сделать непросто. — Что вы двое забыли в клумбе соседки? — искренне не понимая, что здесь произошло, сложила руки на груди. — Это всё Фёдор, — буркнул Дазай, отметив для себя то, как быстро и легко он переключился на японский. — Здравствуйте, — как только встал на ноги, взглянул на неё брюнет. Не собираясь оставаться в таком положении, Дазай с радостью принял руку Достоевского и тут же поравнялся с ним. Не отпуская её, перешагнул ограду и подошёл к женщине, чтобы нормально с ней поздороваться. — Снова ты не предупредил о приезде, — улыбнулась та, позволяя себя крепко обнять обоим поочереди. — Пусть это будет нашей традицией, — пожал плечами, тепло улыбнувшись.

***

Как оказалось, парни не смогли бы попасть в дом, пока не пришла хозяйка, но так удачно вышло, что ждать её не пришлось. Их торопливо загнали в дом и приказали отогреваться, чтобы не попростывали после сидения на снегу. Она понятия не имела, сколько им довелось там пробыть. Так что отстали от них только после чашки горячего чая. Теперь же парни потихоньку поднимались по лестнице в комнату Осаму, чтобы там расположиться. — Отец с Элис выбрались в город… — вздохнул Дазай, заходя в свою комнату. — Тогда сюрприз будет только лучше. Увидев кровать у стены, Фёдор мысленно завалился на неё и вырубился за секунду, в жизни же — решил открыть чемодан, чтобы достать подарки и некоторые вещи. Однако стоило ему коснуться замка молнии, Осаму накрыл его руку своей и слабо улыбнулся. — Мама сказала, что они пребудут через три часа. Прошу, отдохни пока, а этим я сам займусь. — Ты уверен, что это правильно — завалиться спать в первые же минуты прибытия в чужой дом? — Моя комната — мои правила, так что иди и ложись, иначе расскажу кому-то поавторитетнее меня, — упёрто сложил руки на груди. — Нет, только Танэ в это не вмешивай, — улыбнулся Фёдор и уселся на кровати. Дазай же подошел к нему и стянул кофту, оставив только в тонкой футболке. Конечно, тот мог сделать это самостоятельно, но так устроена у шатена забота. Аккуратно сложив вещь, положил её в пустующий шкаф, а потом вернулся. Не без помощи достал плед из-под чужих ног, чтобы потом накрыть Фёдора. — Итак, — наклонился к нему и коснулся губами виска. — Отдыхай. — Чувствую себя ребенком, которого укладывают спать, — тихо посмеялся брюнет, но не дал от себя отстраниться слишком быстро. Осаму дал удержать себя за плечо, а потом послушно наклонился к нему ниже, чтобы тот смог завести его в нежный поцелуй в качестве благодарности за заботу. «Ребенок, а чмока в лобик мало», — подумалось Дазаю. В любом случае, только после этого Достоевский отпустил его и перевернулся на бок, не скрывая желания как можно скорее забыться в недолгом, но таком нужном для него сне. Мягкий плед и удобная кровать предоставила возможность сделать это достаточно быстро. В конце концов через пару минут Дазай уже был в комнате один. Как и говорил, стал заниматься делами, стараясь не потревожить чужой сон, периодически поглядывая на мирно сопящего парня. Справившись со всем за пять минут, вовсе вышел из комнаты. Стоит потратить освободившееся время на помощь матери на кухне, раз уж людей стало больше.

***

Вчера за столом после вручения подарков было решено провести следующий день на катке, который только недавно отреставрировали. Осаму тут был в последний раз, когда ему было восемнадцать. Помнится, это было главным местом для свиданий с Чуей, пока шатен не уехал. Через год после его отъезда каток закрыли. Сейчас же вокруг раздавались смех людей и спокойная музыка, что не сильно глушила звуки скользящих по прозрачному льду коньков. Дазай вздохнул прохладный воздух и первым спустился на лёд. Следом за ним вышел и Фёдор, отстранённо оглядывая обстановку вокруг. Набравшись сил, Осаму начал свою речь. — Так ну смотри: этой ногой отталкиваешься, а это… — Я знаю это, — сделал небольшой шаг, спокойно зацепился с ним пальцами и потянул на себя, сохраняя на губах усмешку. — С пяти лет каждую зиму коньки почти не снимал. Осаму, не ожидав, чуть-чуть потерял равновесие, но вовремя оказавшаяся рука на талии быстро вернула его в строй. Странно, вчера на ужине, когда они обсуждали сегодняшнюю поездку сюда, он и слова не сказал, умеет он или нет, молча наблюдая. Из-за этого Дазай сделал вывод, что будет выступать для брюнета кем-то вроде учителя. — Чего же я ещё о тебе не знаю? — Разве я скрывал что-то? — слабо улыбнулся и отпустил его, откатываясь назад. — Просто речь не заходила. — То есть, если я через пять лет возьму скрипку в руки и заиграю, то ты не удивишься и не спросишь, почему не узнал раньше? — Мне достаточно просто знать, что мой любимый человек — самый талантливый на свете, — свёл руки за спиной, всё отдаляясь от парня, а потом плавно свернул за его спину, сделав петлю. — А мне недостаточно, — сложил руки на груди и стал передвигаться к нему, пока не приблизился достаточно близко. — Почему? — Я хочу знать абсолютно всё о тебе: каждую крупицу информации, каждую мысль в твоей голове, — завёл руки за чужую спину, обнимая за талию. — Пока не разгадаю полностью. — Я не дам тебе настолько проникнуть в мой разум, — помотал головой и дотронулся до его руки в перчатке серого цвета. — Но ведь ты принадлежишь мне, а значит и твои мысли тоже мои… — с искрой взглянул на него. — Будь уверен, каждая посвящена только тебе, — поправил на нём шапку и перевёл взор на карие глаза напротив. — Не сомневаюсь. Улыбнулся и кратко коснулся прохладной щёки губами, чтобы потом оттолкнуться на приличное расстояние и отдаться потрескивающему под лезвием коньков льду. На самом деле, такой вариант времяпровождения в канун Нового года ему более чем нравился. Веселье, праздник так и чувствовались в воздухе. Плавно двигаясь по льду в своих мыслях на протяжении нескольких минут, Осаму и не заметил, как его догнали и возложили руку на плечо. — Ну, здравствуй, — послышался голос с хрипотцой близко к уху, от которого у шатена прошли мурашки. — Сколько лет сколько зим, Чуя-кун, — улыбнулся ему Дазай и остановился, чтобы спокойно поговорить. Старый друг за пару лет как будто не изменился, взгляд был таким же светлым. Как всегда, свеж и бодр, несмотря на привычку курить, которую не собирался бросать. Стиль одежды и запах одеколона никак не изменились… Даже жутко стало, будто они и не расставались на долгое время. — Не стыдно сестру оставлять без веселья? — Она сама вызвалась дождаться тебя у входа, — пожал плечами, а потом перевёл взгляд на Фёдора, приблизившегося к восемнадцатилетней Элис, что помогал ей выйти на лёд. — Не стоило, — пожал плечами и вздохнул. — Могла сразу кататься с вами. — Может, она просто влюбилась в тебя, поэтому так хотела и ждала, чтобы ты пришёл? — пошутил Дазай. — Не неси чушь, — нахмурил брови Накахара. — Я ей как старший брат. — Сам-то так и не нашёл никого, как я узнал, — лукаво улыбнулся и чуть отстранился от его руки, собирающейся схватить его за плечо. — Точно сестренки моей дожидаешься. — Тебе это действительно кажется забавным? — сложил руки на груди, а потом перевёл взгляд на объект обсуждения. — Я не вижу в этом ничего страшного, только и всего. — Десять лет разницы тебя тоже не смущает? — не отступал в своей точке зрения парень. — Зато я уверен, что никогда не причинишь ей боль, — пожал плечами, приняв серьёзное выражение лица. — Ты хороший человек. — Я никогда не решусь на что-то подобное в отношении к ней, — помотал головой. — Просто буду рядом. — Как знаешь, — опустил глаза и вздохнул перед тем, как громко обратиться к своему любимому сопровождающему. — Федь, я замёрз. Пойдём кофе попьём? Разговаривающий в этот момент с девушкой брюнет не сразу обратил на него внимание. Однако, как только он показался в поле зрения, прервал с ней диалог и перевёл в его сторону заинтересованный взгляд. — Ты что-то говорил? — Идём передохнём, я устал, — показательно дотронулся до спины и потёр её шатен, чтобы быть убедительнее. — Хорошо, — кивнул и бросил взгляд на Чую, что подъехал к ним следом за Осаму. — Приветствую. — И тебе не хворать, — отмахнулся и засунул руки в карманы. — Сливаетесь? — Нам с вами идти? — спросила Элис, не понимая, почему они так быстро выходят. — Вы только зашли, катайтесь, — помотал шатен головой и последовал к выходу вслед за супругом. — Вернёмся через десять минут! — Ну, ладно, — вздохнула, а спустя несколько секунд перевела тёплый взгляд на Чую. — Можешь меня немного подтолкнуть, я не до конца понимаю… — Идём со мной, — помотал головой и взял её за руку, чтобы оказаться вместе с ней центре, аккуратно объезжая других людей. — Не отпускай руки только. — Хорошо, — слабо улыбнулась и сжала чужие пальцы сильнее, стараясь подражать его движениям.

***

После катка было принято решение посидеть в кафе, а ближе к вечеру толпа направилась домой. Чую всеми силами отказывались отпускать, так что в итоге до самого конца он хлопотал по организации стола вместе со всеми. Из-за обилия помощников, достаточно быстро закончили со всем и последний час до двенадцати провели за столом, разговаривая. Примерно к этому же моменту подъехали и родители Накахары, поэтому длинный стол в гостиной был использован в полную силу. Благо, стульев хватило. Огай уже не помнит, когда в их доме было столько людей. Последние два года они встречали Новый год втроём, в канун на час разве что заезжал кто-то, чтобы поздравить. — Да где он там ходит, — наконец вздохнул Дазай и вышел из-за стола. До важнейшего события пять минут, а Фёдор как ушёл переодеваться, так и не возвращается. Таким образом всё без него начнётся. Бросив на ходу обещание привести брюнета, Дазай поправил на себе колпак, вышел к лестничному пролёту и стал подниматься по ступенькам. Да уж, в их доме добраться до парня было бы намного проще. — Фёдор, имей совесть, спускайся! — поднимаясь на третий этаж, возник Дазай. В ответ была лишь тишина, что не могло не раздражать его. Открыв дверь в их комнату, Осаму нашел ту погруженной в темноту. Слишком подозрительно. Чем он тут только занимается? Нахмурившись, прошёл внутрь и протянул руку к выключателю, однако его пальцы и дотронуться до него не успели, как вдруг загорелась гирлянда, а на талии со спины почувствовались тёплые руки Фёдора. — Ты ведь отказывался его надевать, — повернувшись, слабо улыбнулся, найдя того в заурядном ободке. — Но ведь он тебе нравится, — притянув к груди, уткнулся в чужое плечо. За время, что они вместе, Фёдор раскрыл свой потенциал в романтизации их отношений в полную силу. Даже не верится, что когда-то тот был достаточно скуп на чувства и холоден. В последнее время особенно щедр на подарки и тёплые вечера. Значит ли это, что он счастлив с ним? Очень хотелось, чтобы так оно и было. — Ты, конечно, чудесно выглядишь, но нас ждут. — Я тебя вечность ждал, и они подождут, — выдохнул брюнет, а потом дотронулся губами до доступного участка кожи на шее шатена, мягко прикусив. — Мх, Фёдор, — дотронулся до его руки на талии, однако ту перехватили. — Говорю же… Чувствуя, как ускорился его пульс, Осаму тихо простонал от укуса рядом с чувствительным ухом, а потом ощутил, как его ладонь раскрыли, а внутрь вложили что-то железное рельефной формы. Закрыв глаза, сжал предмет в кулаке сильнее, едва держась от того, чтобы не отдаться поступающему желанию, позабыв обо всём, так приятны были его прикосновения, как вдруг с первого этажа послышался звон бокалов. Ну всё, они не успели спуститься. — С Новым годом и с годовщиной, солнце, — наконец выдохнул рядом с его ухом Фёдор. — Я всегда буду рядом. — С Новым годом, — чувствуя, как мышцы лица уже устали улыбаться, кивнул Дазай и аккуратно развернулся, чтобы как можно крепче его обнять. — Обожаю тебя, безумно… — Я сильнее, — улыбнулся Достоевский, как вдруг позади показалась сердитая Элис с двумя бокалами шампанского. Было не удивительно то, что она рассердилась. Сначала пропал Фёдор, следом за ним Осаму, и ни один, ни второй никак не возвращался. Впрочем, когда тот так обнимает его, Дазаю становится как-то всё равно на окружающие их заботы. Всё же, с улыбкой на неё взглянул и отпустил брюнета, чтобы повернуться к сестре. — Нашли время обжиматься! Быстро пейте, пока минута не иссякла! Посмеявшись, Осаму торопливо принял у нее бокалы. Маленькие пузырьки золотой жидкости поднимались со дна наверх, поблёскивая под светом гирлянды. Один отдал Фёдору, а когда тот поудобнее разместил его в руке, негромко стукнулся с ним своим. Глядя в глаза друг другу, парни осушили их до дна. Итак, с этой минуты пойдёт очередной год их непотухающей любви. Невероятно приятно знать, что каждый день наступившего года они будут встречать и провожать вместе, даже когда претерпевают разлуку. Больше ни одному, ни другому не нужно ничего. — Вот и всё, — довольно кивнула девушка, а потом взяла под руку обоих и потянула из комнаты. — А теперь за стол! — Какая ты требовательная, — усмехнулся шатен, спускаясь с ней с четвёртого этажа. — Нечего сбегать в самый неподходящий момент. — Это ты Фёдору скажи. На это Достоевский лишь тихо посмеялся. Когда есть возможность спихнуть вину на него, Дазай умрёт, если не воспользуется ею. Наконец их привели в гостиную и усадили за стол к другим людям. К их приходу кто-то уже принялся за еду. Только они уселись, сбоку тут же показалась Элис и торопливо наполнила их бокалы, а потом ушла на своё место. — Всех с Новым годом! — взяв свой в руку, объявил Дазай и стукнулся с теми, до кого смог дотянуться. Окинув взглядом всех сидящих, Фёдор слабо улыбнулся, увидев тихо посмеивающуюся Танэ, которой Мори что-то говорил на ухо. Оба никак не изменились, всё такие же статные и красивые. Невольно появилась мысль о том, как хорошо рядом с ними смотрелся бы его дядя. На секунду потеряв связь с реальностью от нахлынувших воспоминаний, он поймал на себе наполненный теплом взгляд женщины. Неловко отвернувшись, уткнулся в свой бокал, на что та тихо посмеялась. — Приятного аппетита! — послышался голос Элис, после чего многие ответили ей взаимностью. Спустя пару минут каждый повернулся к своему собеседнику, так и Осаму повернулся к Фёдору, всё ещё держа ключ в руке. Пододвинув к нему свой стул, поймал взгляд аметистовых глаз и раскрыл ладонь перед ним. — Что это? — Машина, разумеется, — хмыкнул и горделиво подпёр голову рукой. — Долго мой муж собирался жить без личного транспорта? — Тебе просто надоело подвозить меня до работы, — улыбнулся, но всё же наклонился, чтобы с благодарностью поцеловать в уголок губ. — Спасибо, родной. — Завтра утром прокатимся на ней до торгового центра, — протянул руку к апельсинам из вазы недалеко от них, заодно взяв и для Дазая. — Тебе почистить? — Да. Кстати, мы заедем в магазин одежды. Купим тебе подарок от меня, но после обеда минимум, — помотал головой, а на вопросительный взгляд брюнета облизнул нижнюю губу и приблизился к нему с пониженным голосом, сжав пальцы на чужом бедре. — Мы просто сильно утомимся за ночь, пока я буду дарить тебе часть своего подарка… — С нетерпением жду, — усмехнулся и накрыл его руку своей, не спеша убирать. — Надеюсь, это что-то крайне интересное? — Добрый Санта будет награждать своего любимого, — приблизился к его уху, обдав дыханием, рукой поднявшись к чужому паху под столом. — Он ведь так хорошо вёл себя в прошлом году… — Осаму, перебарщиваешь, — прикусил губу от отсутствия возможности сейчас же повалить того на шаткий стол, чтобы самостоятельно забрать обещанное. — Набирайся сил, глупенький, — посмеялся Осаму. Неторопливо убрал свою руку, как-то разволновавшись от того, как быстро тот заводится лишь от одного прикосновения. Впрочем, его готовность им обоим только на руку. Подумав, отстранился, чтобы подняться с места и положить на блюдца обоим по ложке каждого салата и запечённой курицы, ведь они успели хорошо проголодаться за вечер. Теперь комната погрузилась в звон приборов о тарелки, смех и негромкие разговоры, предвещая продолжения праздника. Для кого-то всё закончится, когда они выйдут из-за стола и отправятся по домам, а у кого-то только начнётся, как только у них получится уединиться в комнате.