Преступление карается наказанием

***

— Что?! Я всё понимаю, вам выгоден этот брак, но мне он на что сдался? Напомни, с какой семьёй вы там узы вязать собрались? Обстановка в доме изменилась всего за пятнадцать минут просто колоссально. В основном были слышны возмущения приехавшего сына и грозные заявления отца. Мать только молчала, желая того, чтобы это всё поскорее закончилось. — Видно, уши не чистишь, — Огай сложил руки на груди. Ему никогда не нравился упёртый характер сына, больно он напоминал ему себя в молодости. — Чем тебя Накахары не устраивают, я понять не могу? — Допустим, личности они пренеприятные, — сказал Осаму, даже не желая распинаться перед отцом в причинах почему и ноги его в доме этой семьи не будет. Танэ это все уже начинало сильно надоедать. Одними криками ничего не решить, а Мори всё больше назидает на Осаму, заставляя того кипеть от злости. Эта черта характера начала проявляться в нём ещё в подростковом возрасте, и в восемнадцать он ушёл из дома после такого же скандала. Дазай не находится здесь и часа, и ей крайне не хочется, чтобы он снова убежал, обещая впредь не возвращаться. — Мальчики, успокойтесь… — подала голос хранительница очага, но крики были слишком громкие, чтобы услышать её. — Я сказала хватит! Только повысив голос, она обратила на себя внимание конфликтующих. Мори замолк, взглянув в её усмиряющие глаза и шумно упал в кресло, что сделал и Осаму. Она посмотрела на них обоих и накрыла голову ладонью, показывая свою усталость от их криков. — Осаму, это из-за Чуи? Снизила тон голоса женщина и встретилась с сомневающимся взглядом напротив. Было видно по нему — он не ожидал того, что она в курсе их вечных ссор и конфликтов, что в школе, что после неё. — Причём тут старший брат невесты? — поднял бровь Мори и повернулся к супруге. — С какого это черта уже невесты? — снова завёлся шатен. Но под напором матери замолк, просто молча испепеляя старшего родителя взглядом. Устав сидеть на одном месте, Танэ встала и ушла к стойке с графином, наполненным гранатовым соком и налила себе в рядом стоящий стакан. — Был бы ты чаще дома, то знал, что у Дазая, помимо тебя, был тот, с кем он с удовольствием перепирался, — ненароком упрекнув отца об ошибке при воспитании, сказала та. — Это так важно? Тебя же не на нём женят, — уставши взглянул Мори на сына. — Тебя не смущает слово «женят»? — сложил руки на груди кареглазый. — Ах да, совсем забыл. Вы же у нас по любви только женитесь, благородный рыцарь, — закатил глаза главврач местной больницы. — Я всё сказал. Никакими силами вы меня туда не припрёте, — начал было свою речь младший, но на мгновение задумался, увидев озадаченный вид матери. — Только… Только ради мамы я туда явлюсь на их ужин и, так уж и быть, пообщаюсь с ними. Но большего вы от меня не ждите. — Спасибо, Осаму, — благодарно улыбнулась мать и проводила взглядом уходящего сына. Мори всё так же оставался недовольным. — Упырь, — буркнул в сторону Огай и тоже встал из-за стола, чтобы налить себе выпить что-то типа виски, стоящий в шкафу на верхней полке.

***

Были слышны тихие шаги, с иногда встречающимися пошаркиваниями подошвы об асфальт. Уже стемнело, но это только разожгло желание пройтись по знакомым улочкам района, зайти в какой-нибудь бар. Правда напиться не получится, потому что завтра надо более чем хорошо выглядеть. «Не гоже подарку быть в мятой упаковке» — так думал Дазай, заходя в местное популярное заведение. Внутри была тихая, спокойная музыка для придавания уюта обстановки. Заприметив удобное местечко в конце помещения, Осаму поспешил туда. Он тут был всего пару раз за всё время проживания в этом городе. Так что навряд ли его тут вообще кто-либо узнает, что было только на руку. Дазай уже заказал себе слабоалкогольный напиток и просто наслаждался атмосферой. Было интересно наблюдать за происходящим, он даже начал считать выходящих и входящих людей, мысленно их характеризуя. Считал сколько заходит девушек, а сколько парней. Это немного развлекало его, но в один момент его зрачки резко сузились, а в голову ударило желание залезть под стол, а ещё лучше попросить у бармена закрыться у него в каморке. В заведение зашёл весьма привлекательный, хоть и не слишком высокий юноша, на вид так лет двадцать, может старше. Усевшись возле барной стойки, он заобщался с барменом. Таких, как он, одиночек, желающих отдохнуть, было много, так что он не слишком выделялся. Вот только Дазай помнит о хорошем зрении бывшего одноклассника и лучше бы ему отсесть за группу людей, а в лучшем случае — уйти вовсе. Как бы то ни было, Осаму предпочитает второй вариант. Сейчас он проболтает с работником, потом будет глазеть на всех, а Дазай сидит в хорошо освещаемом месте, и вокруг него нет ни души. Всё для комфортного отдыха и ужасной маскировки. Допив свой напиток, Дазай медленно поднялся и натянул свой плащ. Ещё раз осмотрев территорию и пути отбытия, шатен спокойно, чтобы не привлекать внимания, зашагал между столиками, не поднимая глаз с пола. Проходя мимо стойки в метре от сидений рядом с ней, Дазай мимолетно взглянул влево, чтобы убедиться, что он на верном пути. Ну и чтобы не врубиться в кого-нибудь. В этом была его тотальная ошибка. — Да, ты прав, раньше тут людей в такой час было бол… — парень на мгновение замолчал, встретившись со знакомыми до скрежета зубов глазами и тут же отвернулся, продолжив говорить. У Осаму жизнь перед глазами пролетела за эти миллисекунды, но когда знакомый человек отвернулся обратно и продолжил свою речь, он выдохнул и стремительно покинул заведение. «Видно, не узнал» — подумал шатен, вдохнув свежего городского воздуха. Это не удивительно, что ещё ожидать от такого лопуха. Настроение немного поднялось от ощущения удачно выполненной задачи. Смело шагая по тротуару и тихо напевая самому себе песенку под нос, которую слушал в наушниках в поезде, пока телефон не сел, Осаму рассматривал ещё горящие вывески магазинов, работающих либо допоздна, либо круглосуточно. — Славно поёшь. Послышался голос за спиной, заставив прогуливающегося остановиться на месте. Значит, узнал и просто дал возможность поверить в свои мастерские способности маскировки. — Здравствуй, любовь моя! — протянул, словно напевая, и натянув на лицо самую ненавистную для собеседника улыбочку, Осаму развернулся, раскинул руки в стороны, якобы для объятий. — Тц, заткнись, бога ради, — Накахара окинул фигуру заклятого врага брезгливым взглядом. — Что забыл тут, Осаму? Сколько пропадал, а тут явился. — Приятно, что не забыл имя моё, Чуя-кун, — шатен опустил руки и засунул их в карманы. — Женюсь, знаешь ли. Даже не угадаешь на ком. — Как же не угадаю. Нашёл себе слепую, глухую девицу и радуешься? — Чуя самодовольно скинул чёлку с лица и зашагал вперёд по улице. — Зачем мне такой комплект? Осаму развернулся и тоже пошёл вслед за собеседником, но чуть медленнее, а следовательно — подальше, чтобы не дышать запахом дыма сигареты, что тот поджёг только что. — Всё тебе нужно объяснять: слепую — чтобы не видеть твоей мерзкой рожи, глухую — чтобы не слышать твоих отвратных шуток… — начал было загибать голубоглазый пальцы на руке, но его перебили. — Была у меня такая. Мерзкая, маленькая сучка рыжая, как лиса, пронырливая, и в уродской… — словно рассказывая страшилку, Осаму с каждым словом делал тон голоса ниже и устрашающе, но последнее ему сказать не дали, накрыв рукой рот. — Только попробуй про шляпу что-нибудь ляпнуть, — взгляд голубых глаз грозен. Дазай был удивлен действиями старого друга, ибо раньше затыкали его минимум кулаком под ребро, а тут просто накрыли рот. Но так как шатен привык всегда выпутываться из ситуаций и делать неприятно Накахаре, он сощурил хитрые глаза, заставив человека напротив непонимающе поднять бровь, а в следующую секунду — отскочить от него на пару шагов, обтирая ладонь об первое попавшееся — собственные штаны. — Осаму, ёп твою мать! Ты всё такой же отвратительный! — услышанные слова только рассмешили шатена, и он уже смеялся во весь голос. — Что такое, Накахара? Отвык от мокрых от слюны ладошек? — вытирая слезы с глаз, сказал Осаму. — Это сейчас к чему вообще было? Рыжеволосый перестал оттирать руку и просто, немного угрожая, смотрел на причину его бед во все времена их совместного сосуществования в этой вселенной. Хмыкнув, кареглазый сложил руки на груди и подошёл к Чуе, неотрывно глядя в когда-то ужасно любимые ненавистные глаза. Такое близкое нахождение рядом насторожило Чую, но что-то не позволяло снова отстраняться, и он остался стоять на том же месте, показывая всем телом, что он его совсем не боится. Отчасти это было правдой. Слишком уж хорошо он знает этого человека, чтобы ожидать от него что-то непривычное или неожиданное. Пусть его долго не было, он сменил стиль одежды, образ жизни — он всё ещё тот же, каким его запомнил Накахара. Что можно было сказать и про Чую. Не вытерпев долгого молчания, он отвернулся в сторону, наблюдая за сгорающей сигаретой в руке. — Ты и вправду женишься? — стараясь не выдавать действительного желания знать ответ, будто ненароком спросил голубоглазый. Осаму слабо улыбнулся и не дожидаясь разрешения владельца, забрал у него ещё не сгоревший окурок и сделал одну затяжку, чтобы обдумать, какой дать спрашивающему ответ. — Родители этого хотят, мне этого не хочется, — голос был серьёзным, даже навевающим тоску, но кареглазый не любил так говорить и сразу же переменился. — Я не видел её, вдруг она страшная, как ты. — Я тут причём то? — Чуя закатил глаза и завистливо пронаблюдал вторую затяжку друга. — Ну, если ты и вправду приёмный в своей семье, то ни при чём, — не желая говорить прямо, он продолжал ходить вокруг, искреннее надеясь, что тот сам поймет и ему не придётся произносить это самому. — Придурок ты, Дазай. Сиди, разгадывай твои ребусы из оскорблений, — пробурчал Накахара и замолчал. Определив, к чему было это все, он отвернулся от собеседника, чтобы тот не видел его лица. — Это моя сестра, верно? — Нет, мать, — хихикнул шатен и выбросил окурок в урну. Вот только весёлого настроения его никто не поддержал, и он замолк. — Я должен… — Хрен тебе это удастся, — Чуя сжал кулаки и обернулся, твёрдо глядя в карие глаза. — Зная, какое ты говно, я тебя и близко к ней не подпущу, ты мне жизнь испортил и ей испортишь. — Ай-ай-ай, как страшно. Именно поэтому я не хотел с тобой пересекаться. Вечно со своими концертами. Думаешь, нужна она мне? — ответил Осаму, но хорошие идеи подколоть парня не заканчивались. — Нет у меня никого кроме тебя краше на свете этом. Услышав это, Чуя фыркнул и повернулся в сторону бара. Больше не было желания общаться с этим человеком, а вечер на этом заканчивать и подавно. — Предлагаю сделку: я делаю так, чтобы ты при всём своем желании не женился на ней, а ты исчезаешь из города, и я тебя вижу только во снах. — Солнце, надеюсь это будут мокрые сны! — громко сказал вслед уходящему Осаму, привычно получив пожелание сходить на ху…тор бабочек половить.