Скрестив пальцы

Джисон понимает, что ему нечем заняться уже к концу дня, когда за пределом дома темно. Он честно пытался занять себя чем-то: успел осмотреть комнату Минхо, но как он понял, которая теперь его, вдоль и поперёк, изучить весь этаж и пройти по несколько раз мимо всех комнат и обойти первый этаж, проглотив всю коробку ягод, которую нашёл. И ему, кстати, было плоховато от них сразу после, но Хан списал это на собственное обжорство. Лежать ему надоело так же быстро, как и смотреть в потолок, поэтому когда он в очередной раз идет вниз, только теперь для того, чтобы выйти, в проёме, где был Минхо, приближается его силуэт. И без спроса увязывается прямо за ним. Джисон останавливается у выхода, ожидая, пока Ли будет готов к тому, чтобы выйти, спрашивая: — Ты со мной? Минхо поднимает на него голову. Растягивает губы в притворном удивлении. — Само собой! Как только они выходят в темный лес, освещаемый огоньками-ягодами, его осеняет: — Ягоды, которые были в ящике, — Джисон смотрит на Ли, пока они идут и вдруг икает. — Это они? Минхо кивает. Видит, как расширяются его глаза и улыбается, спрашивая в шутку: — Хочешь попробовать? Хан и сам начинает истерично смеяться, когда ему снова становится плоховато. Хватается за живот, чем сбивает настрой Минхо, который подходит ближе. — Считай, я уже попробовал, — тихо говорит он. — Всю коробку. Ладонь Минхо опускается на его собственную, ту, которая лежала на животе и тянет: — Причесали... К тому времени они уже скрылись за деревьями, но не отошли слишком далеко от дома. Обернувшись назад, Ли убирает его руку с живота. Сам же припадает обеими и чертит круг. — Ёкает? — Джисон мотает головой. — Мутит? — снова отрицание. — Нормально себя ощущаешь? «Ощущаю только твои горячие ладони на моем животе». Ладони Минхо правда горячие — будто нагретые. Даже сквозь слой одежды Хан это чувствовал. Ощущать чужие касания было смутно знакомо. — Нормально, — все-таки выдавливает он, — уже сколько времени прошло. Пошли. Минхо недоверчиво надавливает ему на живот, рисуя круг вновь. Хан едва заметно сгибается. Ли усмехается, его глаза искрятся, когда он медленно убирает руки и говорит: — Гляди, скоро светиться изнутри будешь. Задорный смех разносится по всему лесу, когда Джисон выразительно смотрит на него. — Ты ведь шутишь? Минхо смеется еще ярче, превращая глаза в щелки. Мягкий, игривый смех выходит из его горла мелодично и так спокойно, что Хан хочет улыбнутся сам, но держится, потому что не уверен, говорил ли он это ради забавы. — Ага, — смех сходит до тихого хихиканья. — Их собирают для того, чтобы есть. Что угодно в таком количестве вызовет вздутие, Джисон. — Да откуда же мне знать! — возмущенно восклицает он. — Я, блин, думал, что помру щас, после твоей реакции! Минхо хитро улыбается. Слова выходят из него на грани очередного смеха: — Ты не можешь умереть. ... Джисон слишком ошарашен, чтобы говорить что-то ещё всю прогулку по лесу, которая у них была. Приятно было осознавать, что в тишине с Минхо комфортно — он не чувствовал себя вынужденым завести разговор, хоть он бы не сказал об этом утром, при походе к Чанбину. Они остановились на поляне, где ягод-светлячков была гора и маленькая корзинка, и не только синеватого оттенка, какие он видел на кухне перед тем как съесть и на тропе по пути сюда, но и красные, желтые и белые. Джисон чуть не наступил на один из кустиков, но вовремя сделал шаг назад, посмотрев под ноги. Ступить было буквально некуда. Кусты ягод, близко посаженные к друг другу, светились, как новогодняя гирлянда и переливались слишком аппетитно даже после того, как он смолол всю коробку ранее. Минхо замечает его взгляд и лукаво спрашивает: — В тебе ещё осталось место? Прикладывая руку к животу, Джисон честно признается: — Совсем немного. Ли качает головой, скрывая улыбку от его глаз. Хан осматривается вновь: пытается найти хотя бы метр, где не было бы огоньков, и находит его — там, достаточно далеко от них, был будто выжженый круг. Дойти до него было невозможно, не наступив на ягоды. Прежде, чем Джисон успел открыть губы в вопросе, Минхо отталкивается от земли и прыгает в тот самый безопасный круг. Листья поднимаются от ветра, который он создал и медленно осядают обратно. Пыльца следует за Ли следом, и под светом огоньков это выглядит так завораживающе, что он не сразу понимает, что ему нужно сделать так же. Снова ощущая, что его тело никак не сопротивляется, а наоборот, тянется к прыжку, он повторяет за Минхо и его ноги касаются земли рядом с ним. Его немного шатает первые секунды, но Хан быстро выравнивается. — Ахереть, — шепчет он, не упустив шанса осмотреть всю полянку целиком, прямо из его сердца. Ли садится, устраивается поудобнее и манит его рукой сделать тоже самое. Джисон медленно слушается, но его взор прикован к ягодам. — Есть затея, — говорит Минхо. Хан переводит на него взгляд. — С ягодами. — С ягодами? — переспрашивает. — Просто съесть? — Игру затеял, — поясняет он, потянувшись к ближайшему кустику. Пальцами обхватывая несколько плодов, он показывает свою открытую ладонь, на которой четыре синих ягодки. — Синие - пропуск хода, — он тянет ладонь ближе, — храни у себя, — Джисон протягивает руку. Огоньки перекатываются на его ладони, пока Минхо тянется чуть дальше, к красным ягодам. — Красные - любой вопрос, на который нужно ответить со всей честностью, — три плода находят пристанище на его ладони, пока Ли ищет вглядом следующий цвет. — Жёлтые - желание выполняешь, — две ягодки теряются на фоне остальных цветов, когда Минхо кладёт последнюю, единственную, белую ягоду. — Белая конец игры обозначит. — А если мы сразу ее достанем? — спрашивает Джисон, рассматривая светлячков на своей ладони. — Обратно пойдем. Минхо прикрывает веки. Его ресницы едва заметно дрожат, когда он протягивает ладонь туда, где были его собственные, с огоньками в них. Хан двигает их ближе, наблюдая за тем, как светлячки перемешиваются и играют свою световую мелодию. Пальцы Ли перебирают каждую ягодку, в итоге останавливаясь на одной, приподнимая ее и открывая глаза. — Синяя, — он растягивает губы в ухмылке. — Ты не подглядываешь? — Джисон наблюдает, как Минхо кладёт ягоду на язык и скрывает ее за щекой. — Не подглядываю, — хитро отвечает он, протягивая ладони, — давай их мне. Огоньки льются из его ладоней в руки Минхо. Он едва заметно проходится по ним подушечками пальцев и ждёт, пока Хан закроет глаза. «Мне бы такое везение, — думает он, когда протягивает ладонь. — Я даже не пытался запомнить их на ощупь и размер». Он слегка пугается, когда касается той части руки Ли, где не было огоньков. Находит ямку из ладоней и мягко перебирает каждую, не ощущая разницы, которая могла бы ему помочь. Ягоды шершавые, размером с попрыгунчик, который он покупал раньше в автоматах, чуть теплые, будто нагретые от того света, что излучали. Ли не торопит его, терпеливо ожидая, пока он, наконец, выберет. Джисон останавливается на одной, и с очевидным волнением приоткрывает один глаз. — Синяя! — восклицает он, улыбаясь, — Синяя! — повторяет Хан, закидывает ягоду в рот. — Повезло, — Ли улыбается следом. — Твоя очередь! — настроение поднимается так быстро, что он тянет ладони Минхо на себя, чтобы поскорее продолжить. Он не знал, куда их это заведёт, но сейчас ему было искренне весело. Снова закрывая глаза Ли перебирает ягоды чуть дольше, чем в первый раз. Джисон смотрит, как он тянется к очередной, синей ягоде. «Да ну нахер». Минхо крутит ягоду в руках. Тянется второй к другой, красной, и держит их в пальцах мучительно долго. В конце концов выбирает одну из них: — Синяя? — Ли выглядит изумленным. Глаза его блестят и смеются, когда он указывает на него пальцем. — Что ты знаешь о везении? — А ну-ка! Джисон передает оставшиеся огоньки — с нежеланием признает, что теперь синий терялся в массе разноцветных шаров. Объективно — шансов снова вытянуть синюю ягоду было крайне мало. Закрывая глаза, в голове пролетает мысль приоткрыть их, всего на секунду, попытаться выцепить синий огонёк мимолетным взглядом, совсем незаметно. Так, чтобы Минхо не понял. Джисон тянет руки и сразу перемешивает их пальцами. Опускает голову и пытается совсем немного приоткрыть глаза. Подсвеченная кустами ягод земля плывет перед глазами. Не забывая перебирать огоньки, он поднимает опущенную до этого голову и пытается сделать это снова, чтобы теперь подсмотреть, какие две держал в руках, но ягоды вдруг пропадают из пальцев, как и тепло ладоней рядом. — Ты что, решил сжульничать? Не открывая глаз, Хан пытается соврать: — Нет, — его руки пытаются найти чужие. — С чего ты взял? — Еще и вруша. Джисон чувствует, как его глаз касается ткань. Сразу же тянется руками к глазам, но находит лишь запястья Минхо. Кусок ткани завязывается у него на затылке. — Эй! — пытается возразить он. — Я видел, Джисон, — лукавство сквозит в голосе Минхо, когда он продолжает: — я бы не стал этого делать, не начни ты хитрить. Давай, выбирай. Джисон не думает долго, поднимая ягоду почти сразу же. Снимает повязку. Все вокруг кажется особо ярким после полной темноты. — Красная, — шепчет Хан. — Я уже забыл, что это значит. — Любой вопрос, на который ответить нужно максимально честно, — напоминает Минхо. Перекатывает ягоды в ладонях, когда воображает, что ему задать. — Нужно подумать. Джисон складывает руки на коленях и чуть сжимает их. Что, если Ли спросит что-то «за гранью»? Что, если он не сможет ответить? Лицо Минхо подсвечивается ягодами в руках. Блеск в глазах и пыльца в волосах переливается всеми цветами радуги. Он выглядит по-настоящему волшебно сейчас, рядом с ним на этой не менее волшебной поляне из огоньков. Хан смотрит на ягоду в своих пальцах — красную, яркую и почти огненную. Подносит к губам. На вкус она сладковатая, похожа на синюю, но будто более водянистая, как шарик с соком. Во рту всё еще послевкусие ягоды, когда Ли хлопает в ладоши. — Ты считаешь меня лучшим другом? Джисон замирает. Руки сжимают колени сильнее. — Минхо.. — Я знаю, что ты ничего не помнишь, — прерывает он. — Сейчас. Как ты считаешь сейчас? Хан тяжело выдыхает. Внутри неприятно давит, и он даже не знает, чем это вызванно — вопросом Минхо или количеством ягод, которые он съел. — Я искренне хочу узнать тебя лучше, — поднимая взгляд на Ли, он видит, как хитрость и углы в его взгляде стираются, оставляя только острую внешность и сияние. — Честно, — повторяет он снова, — очень хочу. Я вижу, что вам всем тяжело, — он замолкает. Дает себе время, чтобы продолжить: — но я не знаю, как мне вспомнить. Говорить становится так тяжело, что он опускает голову. Дышать дается с трудом. Джисону приходится заставлять себя набирать легкими воздух, и выпускать его вовремя. Он чувствует, как его тянет ко дну. Эмоции вдруг стали такими яркими, что Хан жмурится. Далекие воспоминания дежавю ранее всплывают в памяти. — Меня к тебе тянет, — не поднимая головы, он шепчет: — я не могу этого объяснить, но каждый раз.. — тяжелый выдох, после которого он поднимает голову и смотрит на Ли, сжав губы. — Каждый раз, когда ты касаешься, говоришь, — Минхо склоняет голову. В его глазах - темный лес, в котором он блуждал, — мне кажется это таким знакомым и родным. Но я не помню ситуаций, — мотая головой, он выдавливает, — я только чувствую. Проходят долгие минуты, перед тем как он находит в себе силы продолжить: — Я не могу назвать тебя лучшим другом, Минхо, — он говорит это так тихо, как может. Стыд ползет по его телу неприятной паутиной. — Но я чувствую, — его голос обрывается. — чувствую, что ты даже больше. Минхо тянет ладони к лицу и закрывается ими полностью. Огоньки падают на его согнутые ноги. Трёт глаза, пытаясь снять пелену с глаз. Когда он отрывает их, Джисон видит, как сильно ему тяжело оставаться на месте. Словно от его слов ему стало так плохо, что он не знал, что ему делать. Их взгляды встречаются. Хан не знает, что им движет, когда он вдруг улыбается. Но это совсем не та улыбка, которой хочется заразится. Это улыбка вымученная, извиняющаяся и плаксивая. — Прости, — шепчет он, — молю, прости. — За что ты извиняешься? — спрашивает Ли. — За боль, — пауза, — за боль, которую сейчас причинил. Минхо тянется к оставшимся ягодам. Аккуратно собирает их и протягивает ему. — Я сам этого захотел, — огоньки кочуют в его ладони. — Моя очередь. Вновь перемешивая ягоды и протирая каждую, Ли давал нужную им обоим паузу — время для молчания и выхода задних мыслей, отсутствие давления и напряжения. Джисон и сам постепенно приходил в норму, наблюдая за тем, как перебирание ягод успокаивает Ли. Его ресницы подрагивали. Повязка, которая была на его глазах до этого лежала на коленях. Ягод было немного, поэтому он перекладывает их в одну из ладоней, другой сворчивая ткань. — Погоди, — предупреждает он, убирая руку. Когда ткань касается лица Минхо, он спрашивает: — Думаешь, за тобой повторять буду? — Нет, — признается Хан, — это для равных условий. Вскоре Минхо все-таки выбирает один из огоньков. Снимает повязку. — Красный, — оповещает он самого себя. Встречается с Джисоном взглядом и говорит: — задавай. Кидая ягоду за щёку, он наблюдает, как Джисон не думает ни минуты, перед тем как вдумчиво произнести: — Какое самое яркое воспоминание, связанное со мной, ты можешь вспомнить? Минхо отводит взгляд вверх, задумавшись. Джисон и сам следует его примеру, отмечая, как чернота заполонила все небо, изредка сверкая и отражая огни. Пока ждет, Хан осматривает поляну еще раз. Все происходящее впечатляет, манит и цепляет, как самое дорогое сокровище, которое у него могло быть. Минхо подаёт голос: — Думаю, — тянет он, — это было перед тем, как ты в первый раз пропал в дупле. — Перебирая пальцами, Минхо заводит язык за щёку. — Я дал обещание, и.. — снова взгляд в небо, в котором Ли словно искал силы, — в итоге и не дал его вовсе. Повисла тишина. Джисон, ощущая желание сесть ближе, тихо спрашивает: — Что ты имеешь ввиду? — Если давая обещание скрестить пальцы за спиной, — объясняет он, — то оно заранее становится ложным. Скрещенные пальцы обозначают защиту от совершенной лжи. — Минхо опускает глаза на собственные пальцы, — я бываю.. — пауза, — бываю легкомысленным. Я не воспринял твою просьбу всерьёз. Когда ты пропал на моих глазах, — Ли с трудом отрывает глаза от рук и цепляется за него взглядом, — я понял, что сделал. Но я уже ничего не смог изменить. И сейчас не могу, — Джисон замечает трещины в глазах Минхо, которые вот-вот треснут и выльются из век. — Я не могу спать, потому что это снится мне во снах. Оно настолько яркое в моей памяти, что не выходит из головы. — Что за обещание ты дал? — Хан сгибается, чтобы заглянуть глубже. — Что я попросил? Трещины в радужке зеленых глаз натягиваются. — Вопрос был не в этом, Джисон. — Но Минхо.. — пытается убедить он. — Вопрос, — он делает паузу, — был, — закрывая глаза, Ли сжимает руки в кулаки, — не в этом. Когда Минхо смотрит на него спустя долгие минуты, в них нет следа от трещин. Такие же блестящие и лукавые. Он тянется к куску ткани и завязывает Джисону глаза. Его пальцы совсем неощутимо подрагивают, когда он завязывает узел. Хан ловит его запястья и проводит по ним ладонью. Чувствует, как дрожь отступила и сразу же отпускает. — Сколько ягод осталось? — спрашивает он, выбирая огонёк. — Одна синяя, красная, белая, и две жёлтых. Он не тянет время, доставая ягоду и снимая повязку. Словно страха перед следующими действиями уже не было. — Синяя, — последняя, которая пропускает ход, — теперь ты? Минхо кивает. Завязывает себе повязку сам, но выбирает не торопясь. «Какого ему жить с таким грузом? — думает Джисон, смотря на острое лицо, — если бы он себя простил - рассказал, что произошло, — огоньки катаются по его ладони, создавая приятные ощущения, — ему труднее всех видеть меня сейчас». Осторожно поднимая одну из ягод, Минхо стягивает повязку и тянет: — Жёлтая.. Джисон щурится. — Это желание? — Да, — обречено соглашается он, — пожалуйста, только не искупаться в болоте. — Здесь есть болото? — Показать тебе это чудное место? Хан смеётся. Минхо слегка хмыкает, закидывая ягоду за щёку. — Какая она на вкус? — Соленая, — он не выглядит особо довольным, — как слезы. «Тогда мне повезло, что я ее не пробовал». Джисон думает над желанием неприлично долго, но когда его все-таки осеняет, он подрыгивает. Объявив Минхо своё желание, тот дергает губой в пренебрежении, но после скалится самой хитрой улыбкой, которую он видел. — Это даже завлекающе. Проворачивая вновь всю рутину с повязкой и выбором ягоды, он даже ойкает, когда видит белый светлячок. — Это значит всё? Минхо кивает. — Попробуй ее, — рекомендует он, и сразу же хихикает, когда он куксится. — Кисло? — Кисло, — тянет Джисон, пытаясь заглушить этот вкус сладкой синей ягодой с кустика рядом. Ли поднимается. Хлопает по ногам, которые затекли и ныли. — Почесали домой. И прыгает в воздух, вмиг оказываясь на земле, за пределами поляны. Джисон следует за ним, чувствуя себя настолько выжатым и наполненным одновременно, что вымученно улыбается весь путь. Он определенно посетил бы это место еще раз.