Почему?

      — Простите меня, простите, простите, простите…       Почему она так извиняется?       Дэ Хо чувствовал, как его кофту сжимают со спины. Он едва не упал от того, что сзади в него кто-то внезапно впечатался и вцепился, по ощущениям, маленькими ручками. Его пробил холодный пот — любое, самое малейшее движение от той, кто в панике шептал извинения за его спиной, и Дэ Хо крышка. Он стоял на мысках и молился, чтобы дрожащие ноги его не подвели.       Прозвучали выстрелы, четыре подряд. Девушка за спиной всхлипнула и сильнее сжала его кофту.       — Да не тяни ты меня, дура! — прошептал он, как можно незаметнее двигая сухими губами. Странный мужчина под номером 456 и вовсе сказал закрывать рот рукой.       Она ослабила хватку и он почувствовал, что начинает падать… Однако кукла отвернулась, и Дэ Хо чуть не заплакал, снова начиная быстро бежать вперед на ватных ногах.       — Стоять! — опять прокричал 456, и молодой человек замер, так и не успев даже глянуть назад на того, кто все еще держался за его спину, прячась за ним, как сказал идущий впереди мужчина. Как только Дэ Хо замер, он снова почувствовал легкий толчок в спину.       — Простите меня… — вновь послышался дрожащий шепот за спиной, и Дэ Хо только сделал глубокий вдох. Не от злости. От чертового страха. Ты морпех, Дэ Хо. Морпехи не трясутся.       — Вперед!       Дебильная песенка. Если после того, как он выйдет, он услышит ее от детей на улице, он точно блеванет.       — Стоять!       Линия была уже в паре метрах от него, и юноша медленно поднял глаза на куклу. Камеры в ее глазницах двигались вразнобой, создавая неприятное зрелище и заставляя ком в горле Дэ Хо сдавливать дыхание.       — Вперед!       Как только его ноги пересекли линию, 388 выдохнул с тихим стоном. Однако его спину все еще стискивали маленькие руки.       Почему она все еще держится за него?       Дэ Хо медленно обернулся через плечо и увидел только светлую макушку с отросшими темными корнями. Девушка отрывисто дышала и со всей силы стискивала его кофту. Она подняла мокрые от неконтролируемых слез карие глаза и снова прошептала:       — Я-я не могу… разжать руки…       В общежитии творился полнейший хаос. Кто в здравом уме будет выбирать нолик? Этим людям что, вообще жить не хочется? Почему все так хотят продолжать играть?       Когда голосование было окончено, Дэ Хо в отчаянии осмотрелся по сторонам. Люди начали делиться на группы, и он оставался за бортом этой лодки, плывущей прямо в мясорубку. И пока он крутился по сторонам, на одной из кроватей, сидящую в одиночестве, он заметил номер 017. Девушка сидела, уперевшись локтями в колени, и исподлобья осматривала огромную комнату общежития. На ее груди Дэ Хо увидел значок c крестиком — значит, она одна из немногих адекватных людей здесь…       Он не был уверен, что к ней стоит подходить. В прошлый раз он еле отцепил ее от себя. 017 не врала, когда говорила, что не может отпустить его кофту: девушка с такой силой сжимала материал, что ее костяшки побелели, а пальцы похолодели от напряжения. И она постоянно извинялась, только при одном взгляде на нее Дэ Хо уже слышал дрожащий шепот «простите меня».       В конце концов ее глаза дошли до него, и девушка чуть распрямилась, но тут же отвернулась в другу сторону, поднося пальцы к губам, наверняка ковыряя сухие корочки. Когда Дэ Хо увидел ее лицо там, на поле, он сразу обратил внимание на ее губы — розовые и чуть припухшие, явно обкусанные.       — Слушай…те, — тихо сказал он, подходя ближе, осторожно, чтобы не напугать, — простите, что я тогда обозвал вас. И неуважительно обратился. — Дэ Хо коротко поклонился. — Я… я просто…       — Нет! Нет, не извиняйтесь! — 017 вскочила с кровати и замахала руками, глядя на него. — Это я виновата и должна просить прощения! Я толкнула вас, из-за меня вы чуть не…       Дэ Хо вздрогнул. Даже вспоминать то, как людей застреливали на расстоянии вытянутой руки от него, было отвратительно и так страшно…       — Перестаньте уже извиняться, сейчас же все хорошо. — Он выдавил из себя приличную улыбку. — Я жив, и вы тоже. Это главное.       Молодой человек неловко приподнял кулак в ободряющем жесте. 017 наконец улыбнулась — слабо и едва заметно, но все же улыбнулась. Этого было достаточно, чтобы Дэ Хо оживился.       — Могу я спросить ваше имя? А то как-то неприлично называть вас по номеру…       — Сэ Йонг… Ми Сэ Йонг.       — Кан Дэ Хо, — со слабым поклоном ответил он, Сэ Йонг тоже быстренько поклонилась.       — Господин Кан, если вы еще ни к кому не примкнули… давайте держаться вместе? — Она подняла на него чуть взволнованные глаза. — Люди уже начали объединяться, а я даже не разговаривала ни с кем особо…       Внутри у Дэ Хо что-то встрепенулось, и он улыбнулся, активно закивав.       — Да, пожалуйста! Я буду только рад компании!       Сэ Йонг с облегчением выдохнула и улыбнулась, складывая вместе эти маленькие ладошки, которые совсем недавно как тиски стягивали кофту Дэ Хо.       — Вот, я нашел нам парня, он морпех! — сказал мужчина, спешно подводя Дэ Хо к группе из трех человек, в которой был тот самый мужчина-победитель, номер 456.       — Так точно! — на автомате ответил он. Остальные, вроде, были рады взять его в команду. И с Сэ Йонг их будет как раз-…       — Можно я с вами?       Его глаза упали на маленького роста девушку, осторожно державшуюся за свой живот, и Дэ Хо пробил холодный пот. Он только успел открыть рот и обернуться, как услышал, что остальные уже приняли номер 222 в команду.       Почему Сэ Йонг не пошла за ним, когда его потащили в эту команду?       Молодой человек обернулся и встретился с ней глазами. Девушка стояла поодаль, ее взгляд пробежался по его новым сокомандникам — раз, два, три, четыре… и пять, Дэ Хо.       Юноша только хотел шагнуть в ее сторону, как увидел, что к ней подбежали другие игроки и обступили со всех сторон закрывая обзор. В тот же момент номер 390, мужчина, который и привел сюда Дэ Хо, обхватил его руку и поволок его вслед за остальными.       Нет, неправильный вопрос. Почему он не взял ее с собой?       Он не отрывая глаза смотрел, как ее команда проходила испытания. Ее светлые волосы то и дело терялись за толпой наблюдающих болеющих игроков, Дэ Хо то и дело подпрыгивал или отбегал в сторону от своей команды, чтобы лучше видеть ее. Когда кто-то из ее команды спотыкался, он ругался себе под нос, будто это его напарник тормозил команду, когда играющий в ттакджи мужчина промахивался по красному квадрату, Дэ Хо вздрагивал. Зато когда Сэ Йонг играла в конги, он буквально не дышал, чтобы не мешать ей сосредотачиваться, хотя и был слишком далеко от нее, чтобы она даже подумала о нем. Он тоже будет играть в конги. Милое совпадение.       Почему он вообще думает о чем-то настолько глупом, когда перед ним несколько минут назад расстреляли пятерых человек?       Когда ее команда финишировала, Дэ Хо подскочил от радости и локтем вмазал Ки Хуну по плечу. Дальше было уже не до ликования, Дэ Хо снова вернулся к режиму вымаливания прощения.       Почему этот патлатый к ней липнет?       В какой-то момент Дэ Хо уже не выдержал. Игрок с фиолетовыми волосами, номер 230, уже давно начал раздражать его — он только и делал, что веселился и скакал туда-сюда, как угашенный. Более того, все уже начали замечать, что он запугивал одного парнишку, силой перетащив его на сторону кружочков. И теперь он нацелился на Сэ Йонг. Прямо сейчас он и его приятель обступили девушку со всех сторон, и «выдающийся рэпер» (чьих песен Дэ Хо в жизни не слышал), начал свою песню — c’mon baby, я Танос, join us, let’s play еще одну игру. От смешения английского и корейского Дэ Хо воротило еще больше, неужели он не мог нормально разговаривать? Последней каплей стало то, как он начал касаться номер 017. 230 обернул руку вокруг ее плеч, привлек к себе. Сэ Йонг это явно не нравилось, она пыталась его отпихнуть…       — Отпусти ее, она же не хочет к вам, ты не видишь?       Парни обернулись и встретились с нахмуренным взглядом Дэ Хо. Он неотрывно смотрел то на одного, то на другого. 230 ухмыльнулся и сунул руки в карманы.       — Ооо, что у нас тут, герой-любовник? Девушку решил себе найти перед тем, как ласты склеить? — как ленивый кот, с неприятной усмешкой протянул Танос.       — Закрой рот уже, а? — Дэ Хо потянулся, чтобы взять Сэ Йонг за руку, однако 230 засмеялся и пихнул ее себе за спину.       — Я первый ее увидел, так что ты out, my friend. This baby is mine-.       Рука Дэ Хо проскочила в сантиметре от его лица, он не дотянулся только из-за того, что назад его оттащили 456 и 390. Сэ Йонг в конце концов вырвалась из хватки рэпера и отбежала за мужчин. Ки Хун прошептал, пока они с товарищем отволакивали молодого человека он смеявшегося Таноса:       — Он провоцирует тебя, Дэ Хо! Успокойся, сейчас нам это не нужно!       Когда его усадили на одну из кроватей, и юноша немного пришел в себя, он увидел, как Сэ Йонг подсела к нему и сложила маленькие руки на коленях. Ее большие глаза дошли до его, и девушка слабо улыбнулась.       — Спасибо вам… Вы правда герой, уже второй раз меня спасаете.       — Мне все еще стыдно за то, как в прошлой игре мы разделились. Я правда просто не успел, к нам подошла 222 и-…       Сэ Йонг только помотала головой с теплой улыбкой и подняла одну руку ладонью вверх.       — Ничего страшного, я не в обиде. Просто теперь давай держаться вместе. Я тоже хочу в вашу чудо-команду, все-таки с вами прошлый победитель. И ты.       Дэ Хо посмотрел на ее руку, потом на нее. Потом снова на руку и нерешительно положил свою сверху, сцепляя пальцы в замочек.       Почему сердце так затрепетало?       Его пальцы сжались сильнее вокруг маленькой влажной ладони, когда музыка остановилась, как и крутящаяся платформа. Люди в панике начали хвататься друг за друга и бежать к комнатам. Как бы они сейчас ни делились, Дэ Хо не разожмет руку, ни за что. К счастью, названное количество людей позволяло спокойно тащить за собой Сэ Йонг, просто добирая себе в группу дополнительных людей.       Становилось страшно только в те моменты, когда она поскальзывалась на кровавом полу, чуть ли не падая и не утягивая его вслед за собой. Но он держал крепко и уверенно, просто не давая ей шанса упасть.       Страх перерос в отчаяние, когда они бежали в сторону комнат после объявленной цифры 2. Дэ Хо ни секунды не сомневался, кого он берет с собой в комнату, но к горлу подступил приступ тошноты, когда он открыл дверь, а там уже был один человек. Мужчина выпученными от ужаса глазами схватился за молодого человека и попытался отпихнуть от него девушку, чтобы в комнате остались двое, но Дэ Хо уже твердо для себя решил, что он отпустит ее руку только если ее ему отрежут или отстрелят. Поэтому он буквально швырнул Сэ Йонг вглубь комнаты, а сам, схватив мужчину за воротник кофты, выпихнул его из помещения за секунду до того, как закончился обратный отсчет и дверь заперлась. На какое-то жалкое мгновение стало так тихо, никто не кричал, никто не стрелял. Ему даже показалось, что он оглох или начинает терять сознание.       Почему ему казалось, что он только что убил человека?       Из ступора его вывело только то, что Сэ Йонг внезапно оказалась перед ним, когда возобновились выстрелы. Она обернула руки вокруг его пояса и вжалась ему в грудь. Дэ Хо чувствовал, как она дрожит, видел, как ее глаза снова начинают блестеть от подступающих слез, пока она пусто пялилась в стену, прижимаясь щекой к его груди. Ему оставалось только обнять ее в ответ и закрыть глаза, чтобы не видеть через отверстие в двери, как оставшиеся 26 человек плачут, кричат, корчатся от боли, захлебываются кровью и собственной блевотой, пока люди в масках расстреливают их, как скот.       — Как только выйдем отсюда, пойдем есть пибимпап, хорошо?       — Да, — едва слышно прошептала она в ответ. — Я даже сама его приготовлю, если мы выживем.       — Когда мы выйдем, а не если выживем.       Он сам был виноват, что держал ее так близко к себе — когда голосование было окончено, она держала его руку, когда группа обсуждала план действий, она сидела у него под боком, когда кружочки начали резню после отбоя, она лежала почти что под ним, а он прятал ее, прижимая к себе как ребенка. Поэтому и когда он дрожащими руками держал автомат, готовясь к наступлению под предводительством Сон Ки Хуна, он обнаружил, что она была подле него. Она тоже хотела идти, тоже хотела сражаться.       — Нет! — резко сказал он, стоя перед ней. — Никуда ты не пойдешь, сиди тут.       — Но я тоже могу-…       — Нет! — повторил он, сжимая автомат в мокрых ладонях. Ее глаза упали на оружие в его руках. Было очевидно, что он держал его неправильно, любой дурак бы увидел. Поэтому, когда она снова посмотрела ему в глаза, Дэ Хо просто отпихнул ее в сторону. Чтобы не видеть осознания в ее глазах, чтобы не отвечать на ее немой вопрос.       Почему ты не умеешь держать автомат? Ты же…       — Н-н-никакой я н-не м-морпех! — почти прокричал он ей в лицо, сжимая в руках магазины с патронами, забившись в угол между кроватями. Сэ Йонг сидела перед ним на коленях с медленно бледнеющим лицом, ее глаза, глаза полные сочувствия, страха и чего-то еще, смотрели на его прочерченные линиями слез щеки. Он трясся, как окаченная водой кошка, а она сидела перед ним и молчала. — Я-я б-был финансовым офицером! Я деньги считал! — отчаянно выпалил он, глядя на нее, ожидая увидеть что угодно — ненависть, разочарование. Что угодно, но не решимость, которую он наконец разобрал в карих слезящихся глазах.       Она поднялась на ноги и забрала свернутую кофту с магазинами из его дрожащих рук.       — Сэ Йонг… — прошептал он.       Она закусила кровоточащую губу и подняла автомат, закидывая его себе на плечо.       — Сэ Йонг, подожди… — чуть громче сказал он. — Почему ты… почему ты взяла автомат? Почему ты хочешь пойти туда? Почему ты это делаешь?..       Она отошла от ряда кроватей, одной маленькой рукой прижимая к себе магазины, другой поправляя автомат на плече. Ее глаза чуть смягчились, смотря на него, когда он начал подниматься с пола с сотней вопросов с очевидным ответом. Сэ Йонг тепло улыбнулась.       — Потому что я хочу приготовить тебе пибимпа-…       Открылись двери. Прозвучал выстрел. Единственный человек в комнате с автоматом упал, магазины рассыпались по полу, автомат, на котором она лежала, наверное, больно впился ей в живот. Магазины, которые должен был нести он, автомат, который должен был быть в его руках. Кровь, которая должна была течь не из ее простреленного затылка, а из его.       Ты хотел выжить. Ты боялся, плакал, трясся, как последний трус. И тебя спасли, ты выжил, ты пойдешь есть пибимпап. Так почему же ты плачешь, морячок?