Не способна забыть

Поломанные ресницы начинают чуть подрагивать. Чхон Ми открывает глаза. Снова. Над головой потолок, с маленькими и более крупными трещинками и осыпавшейся краской. Она была уже такой старой, что первоначальный цвет поменялся на какой-то мутный. Пять лет, или десять — Чхон Ми не знала, когда тут в последний раз проводили ремонт. Отвратительные ощущения от собственного тела. Везде болит, тошнит, чешется и жжется. Сколько лет ей было, когда ее мать и она переехали из их тесной квартиры в этот маленький и незаметный участок на окраине города? Если тогдашней девочке казалось, что она покидает свою тюрьму, где ее каждый день ругали, и что событие это явно изменит ее жизнь в лучшую сторону, то сейчас Чхон Ми не находила в себе сил даже на то, чтобы усмехнуться от таких воспоминаний. Она уже привыкла после каждой смерти видеть это ненавистное место и морально готовиться пережить еще один бессмысленный перезапуск. Сначала она всеми силами пыталась бороться; заполучить в собственные руки свою же жизнь, вернуть отобранные права. Прожив первую половину своей жизни как домашняя собачка, на которой вымещали всю злость и кормили отходами, она все следующие годы училась нормально дышать, питаться и улыбаться. Чхон Ми училась жить как человек, а не дикое существо, сбежавшее из джунглей. И действительно, у нее даже получалось. Хоть проработать самостоятельно все травмы у нее не вышло, но хотя бы маску человека, отдаленно похожего на вменяемого, надевать она научилась. Потемневшие глаза вглядывались в прохожих так цепко и внимательно, что людям этим, которые замечали на себе ее взгляд, становилось не по себе. Те крутили пальцами у виска и старались поскорее убраться, не подозревая, что ненормальная девушка лишь пыталась понять их и научиться вести если не точно также, то похоже. Если в первые перезапуски Чхон Ми была, мягко говоря, растеряна, то после она наконец начала понимать. Понимать, в каком отвратном положении находится. Каждый человек, который вторгался в ее жизнь через тот купол, под которым она жила, под которым просуществовала, не подозревая о другой жизни за его пределами, а после протягивал ей руку и показывал немного тепла, умирал жестокой смертью прямо на ее глазах. Ощущение их крови на кончиках пальцев, такой обжигающе горячей и отталкивающей, что даже Чхон Ми, привыкшая к жестокости, по ночам просыпалась от собственных криков. Сколько раз она меняла место жительства, только из-за того, что соседям не нравилось жить рядом с одной сумасшедшей особой, чье место в психбольнице, темнице, да где угодно, но точно не среди нормальных людей? Каждая смерть, каждый последний вздох тех людей, которые были ей близки, так отчётливо сохранялись в памяти, будто ее выжгли и оставили клеймом; шрамом, который не сойдёт до конца всей ее жалкой жизни. И мир снова захлопывался, оставляя ее наедине с самой собой. Какое-то время Чхон Ми даже сомневалась, а не иллюзия ли это все? Не сбой ли какой-то в ее и так нездоровой голове? Умереть почему-то не получалось. Она сама вообще не представляла, по какой причине продолжает цепляться за жизнь, которая и так в ближайшем будущем будет оборвана. Как нитка, которую достаточно лишь потянуть, чтобы она затрещала. Ироничным было то, что нитку эту каждый раз заново восстанавливали; пытались вернуть к исходному состоянию. И если концы ниток у других с лёгкостью сливались в одну единую полоску и они сами даже не подозревали, что с ними случилось в прошлом, то у Чхон Ми после каждого раза образовывался какой-то комочек, который ну никак не хотел становиться прямым. Чхон Ми терялась во времени и годах, как теряется один маленький камешек в бескрайнем океане. Который не успевает даже упасть полностью на дно, как его уносят подводным течением куда-то в сторону. И ей было омерзительно признаваться даже самой себе, что где-то глубоко внутри, под миллионами замков, запретов и всем прочим, все ещё жило желание. Желание жить.

***

— О, Нуна! Как ваши дела? Где Хенним? Чхон Ми с порога заваливают вопросами и ей даже не нужно смотреть на обладателя этого голоса, чтобы понять кто это. Она рукой указывает в сторону, как бы намекая, что упомянутый скоро будет, и без слов направляется к другой двери, которая служила входом в уборную. Как так получилось, Охотница не знала, но этот парнишка стал называть ее нуной, когда узнал, что она вступит в их гильдию. В ее глазах он был лишь забавным молодым человеком, который редко затыкается и служит фоновым шумом, поэтому как-то отрицательно на это она не отреагировала. Вообще никак не отреагировала. Джин Хо же воспринял это как молчаливое разрешение. Спустя минуту заходит сам Джин Ву. — Как прошла ваша встреча, Хенним? Тот лишь неопределенно пожимает плечами и на автомате похлопывает по плечу Джин Хо. Глаза у того после такого дружеского жеста напоминают уличный фонарик. Немного поболтав на ничего не значащие темы, они все же приступают к работе и Джин Ву быстро отвлекается от прочих мыслей, обращая все свое внимание на документы, которые были отложены специально для него. Спустя какое-то время из уборной выходит Чхон Ми с более менее приведенными в порядок волосами. Она на мгновение тормозит, увидев, как двое мужчин увлеченно обсуждали какие-то детали, связанные с набором новых членов гильдии, но после, не придумав себе другое занятие, подходит к ним и садится за рабочее место рядом с их столиком. Проверив время, она видит, что до назначенного ужина остаётся еще час. До места встречи им на машине добираться пол часа, а по виду Джин Ву и по стопкам документов рядом с ним невозможно было сказать, что он собирается в ближайшие тридцать минут покидать офис. Поэтому Чхон Ми остановилась на том, что он решил просто воспользоваться переносом. Самой ей такая идея тоже понравилась, поэтому она принялась просто копаться в своем инвентаре, желая навести там хоть немного, но порядок. Джин Ву заметил ее действие, но быстро вернулся к своим делам, а Джин Хо же... ей было безразлично, увидит он, как она проводит пальцами по пустоте и посчитает ли сумасшедшей. Да и, сам он сейчас был слишком уж занят тем, что фанатично ловил каждое слово своего любимого кумира, поэтому Чхон Ми была более чем уверена в том, что внимание на нее будет обращено минимальное. Назвать инвентарь системы бесконечным она затруднялась, ибо конец у него все же был, но Чхон Ми могла поместить внутрь хранилища все, что смогла бы, и свободного пространства все равно оставалось бы. И от того в нем накопилось слишком много ненужных предметов, начиная от кусков кожи убитых ею монстров, заканчивая аж глазами драконов. Последние, насколько она помнила, являлись ингредиентом какого-то зелья, но он был быстро забыт после изучения из-за ненадобности. Функции разделения и отбора у ее системы к большому сожалению не было. Конечно, тут Чхон Ми и сама была виновата, так как в спешке кидала в инвентарь все, что выпадало из монстров или являлось наградой от заданий, делая в голове пометки потом как нибудь это все разобрать. Ну и ещё ей было действительно лень все это перебирать. Она и сейчас не занималась бы этим, оставив все как есть, не будь это занятие слишком удобным для размышлений. А поразмыслить было над чем. В голове крутились мысли про предстоящий разговор, но Чхон Ми настойчиво гоняла их далеко, предпочитая об этой неприятной теме больше положенного не думать. Вместо этого она думала о том, что случилось с Селнер. А с ней явно что-то случилось. О том, что Нулевой Осколок имела отношение к случившемуся, она догадалась почти сразу же, как только увидела белое окошко. Чхон Ми и раньше обращала внимание на то, что он менялся в зависимости от настроения Анны. Белое свечение иногда становилось более ярким или же наоборот, тусклым. Бывало, что рамки расплывались и словно стирались и все это было показателем того, что Нулевой Осколок находилась в точно неспокойном состоянии. Одно только это доказывало то, что Анна не была частью системы. Была ли она связана с ней? Определенно. Но вот самой системой она точно не являлась, ибо вела себя так, словно... живая. Холодная система, которая была скорее механической, чем живой, и вела себя соответствующе. Она работала автоматически, выдавала разные задания, награды, наказания и тому подобное, но вот советами никогда не делилась, никогда не лечила при получении опасных для жизни травм, не здоровалась, не успокаивала, когда Чхон Ми была на грани взрыва, и никогда, никогда не показывала злости. Она была готова схватиться за голову и начать обессиленно выть, так как эти размышления приносили такую боль, от которой хотелось просто приложится куда-нибудь. Но ничего, кроме как пытаться к ней привыкнуть и продолжить свои внутренние анализы у Чхон Ми не оставалось. После случившегося она даже постаралась распросить Анну, заранее понимая, что попытки ее окажутся провальными, и действительно — та словно канула в воду и никаких признаков жизни больше не подавала. Норма должна была найти способ увеличить ее лимит и сломать "стену", которая не давала этого сделать. Только вот, в поисках этой самой стены она видимо наткнулась на совершенно другое. С чем раньше, со своим большим опытом, не сталкивалась ни разу и что так сильно шокировало ее, что даже нанесло вред. Длинные пальцы застыли в воздухе, так и не нажав на кнопку "удалить". По ее коже прошли рой мурашек и она почти беззвучно выдохнула. Мысль о том, что это другое, точнее Анна находилась в ее теле, где-то глубоко внутри, заставляла конечности замерзать. Чхон Ми кожей ощутила внимательный и немного обеспокоенный взгляд серых глаз. Ей пришлось быстро взять себя в руки после пришедшей в голову догадки, но она все равно подрагивала от шока. Пусть Джин Хо и не заметил перемены в ее настроении, но по тому, как Джин Ву смотрел становилось понятно, что он просто видел ее насквозь. В самом деле, чего Норма так сильно испугалась? Ей точно нужно встретиться с ней, но в ближайшие дни сделать это не получится. Во первых, сама Чхон Ми была занята, а во вторых... Она сомневалась, что Селнер после пережитого сможет хотя бы спокойно сидеть в одном помещении с ней, не говоря уже об разговоре. Поэтому это откладывалось на какое-то время. Покачав головой, Чхон Ми вернулась к своему занятию. Об этом она могла подумать позже. Прошло больше пол часа, прежде чем Джин Ву поднялся с места и потянулся за пиджаком. Бумаг и папок на его рабочем столе стало намного меньше, чем было до этого, а Джин Хо же сидел рядом с счастливой улыбкой, словно за это короткое время решил все свои проблемы. В делах гильдии сама она ничего не смыслила, как и Джин Ву, потому за все эти документы отвечал заместитель. — Джин Хо, нам уже пора, — накинув пиджак на плечо, он попрощался с ним, после чего перевел взгляд на Чхон Ми. — Готова? Она недовольно вздохнула, всем своим видом показывая, что участвовать в этой затеи ей не хотелось. Одним взмахом руки она закрыла инвентарь, убрала другие окна системы и поднялась с места, подходя к мужчине. В нос ударил прохладный запах одеколона. Чхон Ми ничего не сказала, когда ее притянули ближе для лучшего перемещения, лишь немного напряглась от ощущения тепла, что проходило даже через ткань одежды. Как-то отстраненно она заметила, что даже не смотря на свой высокий рост, рядом с ним она все равно казалась ниже и дышала ему в подбородок. Вполне уверенный в том, что Охотница просто накинется на него с кинжалом, если он позволит себе хоть на миллиметр перейти ее личные границы, Джин Ву приобнял Чхон Ми за плечи и в следующую секунду их обоих втянуло в пустоту.

***

Появились они в центре, на месте специально оставленного там солдата. Благо, место было довольно безлюдным, поэтому никто на их жуткое перемещение внимания не обратил. Солнце уже медленно скрывалось за высокими многоэтажками, работники покидали свои офисы, а владельцы магазинов и прочих заведений включали разноцветные вывески и фонарики, оповещая этим о начале ночной жизни в Сеуле. Ни Джин Ву, ни Чхон Ми не любили привлекать к себе лишние взгляды, поэтому надели маски. От более внимательных глаз они не спасли бы, но все же, это было получше, чем ничего. Нужное кафе находилось в пяти минутах ходьбы отсюда. Переместиться прямо туда они не смогли бы, ибо другие Охотники вряд-ли испытают радость, когда узнают, что в их тенях спрятаны по несколько солдат. Пройдя обычную проверку перед входом, они вошли в довольно комфортно и красиво обустроенное двухэтажное здание. Тут было мало народу и все сидели на своих местах, забронированных заранее и скрытых от других картонными стенами. От современных ресторанов и простых уличных забегаловок это место отделял как раз таки стиль постройки и интерьера, напоминающее скорее времена древнего Китая. К ним подошёл официант и уточнив, заказали ли они заранее место, повел их на второй этаж. Чхон Ми непонятным взглядом изучала предметы декора, пока шла к нужному месту. В отличии от нее Джин Ву выглядел более расслабленно и не напоминал неживую статую. Если для нее такие посиделки были в новинку и она не совсем понимала, что следует ожидать и как себя вести, то он воспринимал это приглашение вполне спокойно. Места тут тоже были скрыты от других картонными стенами, но в отличии от первого этажа, обслуживание, да и внешний вид в целом был на другом уровне. Подойдя почти к самой последней кабинке, официант остановился и уточнив, когда ему следует подойти, удалился дальше по своим делам. Никаких попыток первой объявить об их приходе Чхон Ми не предпринимала, поэтому Джин Ву сам постучался, перед этим обессиленно вздохнув из-за того, что на него опять скинули роль дипломата-слуги. В принципе, его это даже не злило. В какой-то степени эта ее привычка казалась ему... милой? Он усмехнулся, стоило этой мысли появиться, а на вопросительный взгляд синих глаз лишь пожал плечами. Джин Ву мог представить, что с ним станет, если она услышит его мысли. — Охотник Сон, Охотница Хан! Проходите, мы как раз только вас ждали, — говорившем был Бьен-Гу. Тот широко улыбнулся, стоило ему только увидеть, кем были пришедшие, и отодвинулся, пропуская их внутрь. Как Чхон Ми и ожидала, исходя из интерьера заведения, кабинки были обустроены по другому. Один большой и длинный стол, занимающий центр, и много подушек, одеял, служащие заменой стульев. Так же тут был выход на балкон, откуда открывался вид если и не на весь город, то на довольно красивый вид. Джин Ву принялся отвечать на их приветствие и протягивал руку в ответ, не ощущая себя как-то неловко или не в своей тарелке — это Чхон Ми могла сказать точно. Сама она же обошлась только кивком и несколькими словами, ответив на обычные вопросы об их самочувствии. Все это казалось ей чертовски странным. Их довольно большая компания полностью состояла из Охотников, большинство которых являлись главами самых могущественных гильдий всей Кореи. Такие люди всегда создавали впечатление холодной собранности и спокойствия, не позволяя лишних слов на людях. От того видеть их такими... обычными и домашними было ещё более непривычно. Конечно, Чхон Ми понимала, что у каждого есть своя жизнь и личность, отдельная от той, которую они показывают камерам. Какую бы должность они не занимали и кем бы не являлись, все эти люди в первую очередь оставались людьми, имеющие право на собственную жизнь. Каких-то стереотипов у нее на эту тему не было. Скорее, она удивлялась тому, что она сама забыла в этой их обычной жизни и почему видит их такими. Из всех людей, собравшихся тут, она была более менее знакома только с Джон-Ином. Ну и еще... Чхон Ми перевела взгляд на единственную девушку в этой компании. Себя она в счёт по понятным причинам не брала, даже в мыслях не причисляя к ним. Вести светскую беседу даже с одним человеком казалось для нее чем-то таким сумасшедшим и непривычным, а говорить сразу о нескольких и подавно не стоило. Хэ-Ин сидела рядом с окном, между Юн-Хо и Тэ-Гю и тоже не выглядела так, будто попала в совершенно незнакомое место. Видимо, общаясь до их прихода с кем-то, она перевела взгляд на них и тоже поздоровалась, после же сидела и с интересом прислушивалась к разговор, временами вставляя несколько слов. Но если внимательно приглядеться, то можно было понять, что она была немного бледной и нервной. На нее саму она посмотрела только единожды и в светло-карих глазах промелькнула неуверенность, которая сменилась неким обещанием. По коже Чхон Ми прошли мурашки, стоило ей только заметить это, но она решила не мучить себя ненужными мыслями. Села она боком к окну, напротив Хэ-Ин, а рядом с ней уселся Джин Ву, чему она была даже рада. Среди всех этих людей именно его компания сейчас была намного приятнее. Судя по самому мужчине, он думал похожим образом. Чхон Ми все равно ощущала себя неуютно, но заставила себя хотя бы немного расслабиться, чтобы не сидеть как камень. Она не принимала активное участие в беседе, отвечала лишь тогда, когда к ней обращались напрямую и, к ее же счастью, все вроде бы понимали, что желания активничать у нее нету и не часто доставали ее. Не сказать, что она весело провела это время, ибо чувство растерянности не покидало ее до самого конца. А ощущать себя так Чхон Ми ненавидела. Спустя примерно часа три все стали подниматься с места. Джон-Ин позвал официанта и оплатил счёт лично, на что Юн-Хо ожидаемо закатил глаза и отпустил колкую шутку, которую следом подхватил Тэ-Гю. И во всем этом бардаке и издёвок, которых то и дело отпускали, слишком уж эмоциональных восклицаний и еще прочего, что всегда присутствовало в таких «дружеский» собраниях, бледная Хэ-Ин выглядела слишком уж неестественно со своей будто приклееной улыбкой. Или же Чхон Ми была единственной, кто обращала на это внимание. И хоть она кожей чувствовала взгляды, которых Джин Ву время от времени бросал на нее, беспокойства на его счет не было. Она была уверена в том, что без дозволения в ее дела он не полезет. Конечно, мысль, что он что-то да узнал — а Чхон Ми не нужно было гадать, чтобы понять, что Джин Ву со своим слухом высокорангового Охотника услышал все слова, произнесенные тогда, на похоронах, ею и Хэ-Ин, и успел сделать кое-какие, но выводы — об ее личной жизни, никакого удовольствия не приносила, но сделать с этим ничего уже нельзя было. Да и сама она сейчас была занята другой проблемой, которая с решением не могла подождать. Проблема эта во второй раз за весь этот вечер бросила на нее взгляд, теперь вопросительный. Чхон Ми снова ощутила всю эту волну эмоций, которая за мгновение накрыла ее с головой, и ей пришлось приложить силы, чтобы сохранить на лице отчужденное и даже наплевательское выражение. Чтобы по ней невозможно было сказать, насколько сильно одна только мысль о предстоящем разговоре выводила ее из себя, из привычного спокойного состояния. Она едва заметно кивнула, давая понять, что план все ещё в силе. Именно в этот момент к ней наклонился сидящий рядом Джин Ву, который тоже решил воспользоваться тем, что другие отвлеклись на свои дела. Ей в нос снова ударили прохладные нотки его одеколона и Чхон Ми ощутила, как вся эта буря внутри волшебным образом утихает. И спустя секунду снова поднимается, теперь уже с двойной силой, потому что какого черта? Какие такие волшебные и необъяснимые силы на нее действуют, раз она сразу же успокаивается и становится спокойной, стоит только этому мужчине замаячить поблизости? Это, конечно, хорошо, что у нее таких эмоционально нестабильных ситуаций становится меньше, но причина этому ее не успокаивала от слова совсем. Эта внутренняя гневная тирада не продлилась дольше пяти секунд, но она поняла, что просто пропустила его слова мимо ушей. И, то ли у нее на лице это было написано, то ли он сам догадался, но Джин Ву решил повторить: — Тебя подождать или ваш — он на мгновение запнулся, подбирая подходящее слово и продолжил — разговор продлится долго? Чхон Ми неопределенно дернула плечом. Как-то по ее лицу он понял, что она ушла в раздумья и решил просто подождать ответа. По хорошему стоило бы сейчас ответить отказом и дать понять, что его компании она точно не рада будет и не потерпит, чтобы он хотя бы косвенно связался с этой ситуацией, с которой она сама не уверена как точно поступать. По хорошему стоило бы не давать ему возможности подобраться к ней; не подпускать в тот мир, в который заглядывать боялась даже она. Даже на шажок. По хорошему надо было вообще убить его. Она открыла было рот, но произнесла совсем не то, что планировала. — Не думаю, что так будет, поэтому можешь подождать, — не желая задумываться о причинах такого выбора Чхон Ми резко поднялась с места, намереваясь уже уйти. — Пошли. Заметив, что гости уходят, остальные прекратили свои шуточные ссоры и вполне серьезно вызвались их проводить. Но Чхон Ми наотрез отказалась принимать их предложение и кивком указала на мужчину рядом. — У нас остались ещё дела, поэтому не нужно. Джин Ву, который до этой минуты знать не знал об этих планах, лишь кивнул, включая свое актерское мастерство и соглашаясь с ее словами. Все остальные понимающе закивали, принимая этот ответ и просто попрощались, пообещав как-нибудь снова их пригласить, и только Джон-Ин окинул сначала ее, потом и Джин Ву тоже каким-то странным и хитрым взглядом, значение которого Чхон Ми, сколько бы не пыталась, не поняла. Но не став слишком долго об этом думать, она бросила на Хэ-Ин незаметный для остальных и "пригласительный" для нее взгляд, после чего покинула кабинку вместе с Джин Ву. Ей не хотелось идти с Хэ-Ин, не хотелось создавать почву для каких-то сплетен, из которых можно было бы придти к мысли, что они с ней подруги и, самое главное, ей не хотелось просто проводить с ней время. Поэтому желаннее будет уйти именно с ним. Они спустились на первый этаж, после пошли в ту сторону, с которой пришли. За эти несколько часов город, казалось, стал еще более оживленным и отовсюду можно было услышать музыку и воодушевленные крики. Некоторые по неосторожности или из-за нетрезвого вида даже врезались в нее — или это она в них —, но все это мало волновало Чхон Ми. Мыслями она была далеко. Она лихорадочно пыталась придумать, как выбраться из сложившейся ситуации, да так, чтобы и дальше все было спокойно и чтобы некоторые слишком уж любопытные личности перестали совать свой нос куда не надо. Мозг подкидывал всевозможные варианты развития событий и Чхон Ми, как на зло, на многие из них решения не знала, потому чувствовала себя неподготовленной. Как двоечник, которому об экзамене сообщили за день до его начала, только в ее случае все было несколько масштабнее. Со вчерашнего дня она разнервничалась наверное так сильно, как не нервничала уже долгое время. Вся эта встреча была одним большим бельмом, проблемой; пятном на идеально нарисованной картине, которую никак не убрать и не стереть. Только пытаться подправить изначальную версию картины и подстроить ее под эту ошибку. И не стоило врать — она попросила Джин Ву подождать только потому, что не желала после оставаться одна, наедине со своими мыслями. От которых никак не сбежать. — Я подожду на месте, — он серьезно кивнул и отдалился, поворачивая в темный переулок, которого было невозможно заметить с первого раза. Чхон Ми подождала несколько секунд, после чего прислонилась спиной к стене. О том, найдет ли ее Хэ-Ин вообще, она не беспокоилась. На то она и зовётся Охотницей. Спустя пять минут напряжённого ожидания она все же уловила ее присутствие. Мысленно поблагодарив свою систему за подаренную силу, она успела нацепить на лицо непроницаемое выражение за секунду до того, как из толпы людей показалась сама Охотница. По ее походке, взгляду, да по той же мимике Чхон Ми быстро поняла, насколько сильно была напряжена и она тоже. Хэ-Ин остановилась где-то в десяти метрах от нее, став молча разглядывать высокую и худощавую фигуру. В светло-карих глазах отчетливо виднелась уверенность, которой можно было позавидовать, и одновременно с этим нерешимость. Пока невозможно было сказать, какое чувство над каким преобладало, но их смесь выглядела довольно забавно. На лице Чхон Ми не дрогнул ни один мускул, пока Хэ-Ин подходила к ней, после остановилась рядом. Ей сразу же надоело играть в эту молчаливую игру и она сделала какое-то непонятное движение рукой, словно прогоняла что-то, и сказала: — Ну и? Если тебе нечего сказать, я уйду. Произнесла она это с целью просто поторопить ее, но для Хэ-Ин, которая все это время была на нервах и чья выдержка была не настолько хорошей, ее слова произвели слишком, даже слишком большое впечатление. Она за одно мгновение ухватилась за ее свитер, пуская в ход даже свои способности, как магические, так и натренированные с мастером, просто чтобы удержать ее на месте. Но продлилось это не долго. Увидев, как холодное лицо скривилось от отвращения, она быстро разжала пальцы и отпустила ее. Окинув взглядом окружающее, она наткнулась на вывеску какого-то бара, находящегося неподалеку, и заторможенно кивнула туда. — Давай... поговорим в более официальной обстановке. Хэ-Ин быстро зашагала в ту сторону, боясь, что если начнет медлить, то все испортит. Спустя секунду слух Охотницы уловил звуки шагов позади, настолько тихих, что заметила она их только благодаря нервному и сосредоточенному состоянию. Едва удержав себя, чтобы облегчённо не выдохнуть, Хэ-Ин продолжила идти более уверенно, теперь зная, что она следует за ней. Они зашли в выбранный бар и Хэ-Ин поморщилась от громкой музыки. Окинув взглядом все места, она нашла несколько свободных в задних местах и двинулась туда, паралельно отпихивая от себя подвыпивший людей. Если в первые секунды она беспокоилась, что их могли узнать, то теперь Хэ-Ин немного успокоилась, заметив, что всем тут было просто плевать на новых посетителей. Все же, у нее, в отличии от Чхон Ми, не было никаких головных уборов или маски, с помощью которой хоть как-то можно было прикрыть свое лицо. Вскоре Чхон Ми тоже подошла к выбранному столику и села спиной к окну. Ее лицо уже украшала маска, а каштановые волосы скрывал капюшон, снимать которого она, видимо, была не намерена. Но маску она все же убрала, давая собеседнице возможность полностью видеть ее лицо. Хэ-Ин набрала в грудь побольше воздуха, решившись таки начать разговор, но резко выдохнула, поняв, что просто не знает с чего именно. Заметившая терзания Охотницы, Чхон Ми решила учтиво направить ее. — О чем же ты хотела поговорить? Пусть она не повышала голос, не кричала, чтобы звучать громче музыки, и говорила без какой-либо агрессии, Хэ-Ин от этих слов дернулась так, будто ей влепили пощечину. Думая об этой встрече каждую минуту, размышляя о вопросах, которых можно, а которых нельзя было задать, ломая голову и беспокоясь насчёт ее реакции, сейчас она просто растерялась. Так много хотелось сказать, так много вопросов было, на которые хотелось найти ответы, но Охотница застыла со странно повёрнутой головой, не в силах даже слово из себя вытащить. — Ты так и будешь молчать? Чхон Ми смотрела сквозь нее, скучающим взглядом, будто на месте Хэ-Ин находилась какая-то скучная ваза. Но чувствовала она себя так, словно находилась не под взглядом синих глаз, а под прицелом тысяче автоматов и ракет. Ей даже почудились тиканье часов, которые словно отсчитывали секунды до взрыва. Кое-как совладав собой, она прочистила горло, прежде чем начать говорить. — Что произошло после? В возникшей между ними тишине даже обычная музыка на заднем фоне казалась ей чертовски оглушительной. Хэ-Ин уже не чувствовал себя настолько уверенно как днём, несколько часов назад, или днями раньше, когда размышляла об этой встрече часами. — Про какое такое «после» ты говоришь? Хэ-Ин ожидала все, что угодно, любую реакцию, но к ее абсолютному отсутствую никак не была готова. — Ты прекрасно понимаешь о чем я. Словно не услышав обвиняющие нотки в ее голосе, Чхон Ми закинула ногу на ногу. — Нет, не понимаю. К ним подошёл какой-то парень и из-за разноцветных вспышек Хэ-Ин сначала даже не поняла, что это был официант, и чуть не прогнала его от их столика подальше. Она и так была максимально напряжена. Но сумев вовремя одернуть себя, она максимально вежливо попросила его оставить меню с напитками и пока принести только воды. Только когда он ушел, она продолжила говорить. И с каждым произнесенным словом теряла контроль над собой и своим голосом. — Хорошо, скажу по другому. Что произошло после моей смерти? Последние ее слова все же вызвали в Чхон Ми какие-то эмоции. Только теперь Охотница не знала, что лучше: когда она смотрит на нее безразлично, словно на пылинку, или так ядовито и мрачно, словно на занозу, которая вошла слишком глубоко под кожу и теперь не вытаскивается. — Почему ты обращаешься ко мне с такими глупыми вопросами? — Потому что ты единственная можешь на них ответить! Словив предупреждающий взгляд, Хэ-Ин будто осеклась и теперь взглянула на ситуацию с другой стороны. С той стороны, которую раньше не замечала. И почувствовала таки опасность, на которую тоже внимания не обращала, занятая своими эмоциями и переживаниями. Та ее часть, которая привыкла на автомате реагировать на любую угрозу и уничтожать их на корне, чтобы самой потом не попасть под удар, или же тактично отступать, когда противник был сильнее, дабы спасти свою жизнь, завопила с такой силой, что Хэ-Ин пришлось постараться, чтобы не дать этим охотничьим привычкам и инстинктам вырваться наружу и все испортить. Но теперь она отдавала себе отчет в том, где сидит и с кем сидит. Напротив нее находился отнюдь не обычный человек и даже не обычная Охотница. Нет, это был человек, от которого за километр можно было почувствовать угрозу. Который явно марал руки в крови как чудовищах, так и людей. И который следил за ее действиями и словами с таким взглядом, с которым обычно смотрит зверь на будущую добычу. Хэ-Ин была хоть немного, но уверена, что Чхон Ми с ней ничего не сделает. Но вот проигнорировать это предупреждение она уже не могла. Потому продолжила говорить уже намного спокойнее. — Каждый раз все было одинаково. События, которые в то время происходили, люди, с которыми я знакомилась или ссорилась, преступники, которых ловили или наоборот, упускали, рейды, в которых наша гильдия участвовала, смерти моих близких и не совсем людей, да хоть деревья, которых садили на дорожках, или же моя смерть от лап этого... — Хэ-Ин запнулась на секунду, явно пытаясь справиться с воспоминаниями — муравья — все было одинаково. И происходило тоже в одно и тоже время, словно фильм, которого поставили на бесконечный повтор. И только один фактор отличался. Догадаешся что именно? Чхон Ми на этот выпад в ее сторону никак не отреагировала и не повелась, продолжая слушать с все тем же отчужденным и холодным выражением на лице. Но что-то в ней за ту короткую минуту, на протяжении которой Хэ-Ин беспрерывно говорила, явно изменилось. Не дождавшись от нее никакого ответа, Хэ-Ин продолжила сама. И голос, сколько бы она не пыталась это предотвратить, снова начал ее подводить. — Это была ты. Именно ты вела себя каждый раз абсолютно по другому. То пыталась просто уговорить меня не участвовать в рейде, то сопровождала на вертолётную станцию с таким пустым и уставшим лицом, словно знала заранее исход и никак не могла на него повлиять. А потом ты вовсе пропала и в следующие... — она снова замолкла, на этот раз пытаясь просто подобрать подходящее слово — перезапуски я тебя не видела и не слышала. А теперь ответь, что происходило после? Наступила мрачная тишина. Что крики людей, что незнакомая, но отвратительно громкая музыка, что звяканье стаканов и бутылок — все пропало. И в этом долго тянувшимся ожидании не было ничего и никого, кроме их двоих. Хэ-Ин не знала, что она ответит и ответит ли вообще. И она также не знала, стоит ли продолжать, стоит ли высказать до конца то, что занимало ее мысли полностью в последнее время. Сидевшая напротив Чхон Ми казалась такой знакомой, до дрожи в руках своей, и одновременно с этим чужой. Словно наяву она видела эту тонкую ниточку, что служила причиной, по которой между ними возникла едва заметная, но связь. И Хэ-Ин знала — не то что лишнее движение, один лишний выдох сейчас с лёгкостью мог порвать эту нить и наверное, она больше всего боялась именно этого. Снова, снова лишиться дорогого человека, снова ощутить эту зияющую пустоту внутри. Которую невозможно было заполнить, сколько бы она не старалась. Хэ-Ин боялась забыть. Светло-карие глаза с жадностью ловили каждое малейшее движение, каждый вдох и выдох Охотницы. Та сидела, с виду вроде бы так же, как и раньше — спокойно и так, будто находилась вовсе не здесь. Но если внимательно приглядеться, то с лёгкостью можно было заметить, насколько она сейчас была напряжена. Словно готовилась в любую секунду сбежать. И одна только эта мысль заставила Хэ-Ин зажмуриться, отгоняя непрошеные слезы. В горле стоял ком, на плечах тяжёлый груз, а вокруг сердца словно обмотали проволоку с шипами. Она не знала, сколько минут точно прошло, но за это время на фоне несколько песен успели поменяться, это точно. И только после Чхон Ми подала признаки жизни. — Почему ты думаешь, что я знаю на это ответ? Хэ-Ин немного помедлила с ответом, неуверенная в том, что следует говорить, но после мысленно махнула на все рукой и выдала все как есть. — Потому что ты каждый раз вела себя по другому. И от этого следовало, что во первых, ты все помнишь, а во вторых, знаешь, что происходило дальше. — Разумно. Чхон Ми хмыкнула, забрала из рук подошедшего официанта стакан с водой и наугад тыкнула в меню, указав на какую-то бутылку вина, чтобы тот поскорее ушел. Распивать тут алкоголь, да еще и с ней, желания у нее не было, но стоило поскорее избавиться от этого официанта, чтобы тот больше не беспокоил их. Больше попыток заговорить она не предпринимала, уйдя полностью в свои мысли, и Хэ-Ин тоже предпочла по-хорошему заткнуться, чтобы не отвлечь ее и не помешать. Не нужно было быть гением, чтобы понять — это были те самые решающие секунды, когда бомба могла как и взорваться, за раз уничтожив все, так и затихнуть. И от нее больше не зависело, что именно произойдет и какой именно выбор Чхон Ми сделает. Спустя минут десять официант вернулся, теперь с подносом, на котором стояли стаканы и сама бутылка с ярко красным вином внутри. Поставив все на столик, он быстро удалился, а Хэ-Ин, больше не выдерживая эту оглушающую тишину, потянулась за бутылкой и налила алкоголь себе в стакан. Чхон Ми же, как сидела с этим непонятным выражением лица, так и продолжала сидеть. Почему-то она была уверена, что та не заметила даже подошедшего человека, как не заметила и стаканы с вином тоже. И когда она наконец заговорила, Хэ-Ин допивала уже второй стакан вина. Которое на вкус было просто отвратительным. — Слушай внимательно. Отвечать на твой вопрос я не намерена. Если ты так сильно хочешь знать, что же происходило потом — живи с широко открытыми глазами. Скоро сама все увидишь. А теперь — Чхон Ми допила воду на своем стакане и бросив короткий взгляд под ноги, резко поднялась —, мне пора уходить. Сама не отдавая себе отчёт, Хэ-Ин как-то непонятно дернулась и в следующее мгновение поняла, что крепко сжимает запястье Чхон Ми. Та, явно не ожидая такого от нее, странно махнула свободной рукой, но быстро замерла. То, насколько она напряглась, выдавало только окаменевшее тело и свирепый взгляд синих, даже как-то потемневших глаз. — Убери руку. — Чхон Ми, я... Кислорода вокруг стало резко не хватать. Кожу закололо от почти что реального ощущения холода. Чхон Ми больше не выглядела отчужденной и следующие слова просто прошипела. Одно только это показывало то, насколько сильно она было зла. — Спешу тебя разочаровать — если ты планировала добиться от меня чего-то путем шантажа, у тебя все равно ничего не вышло бы. Знаешь почему? В синий глазах можно было увидеть какой-то могильный холод и блеск, от которого становилось попросту не по себе. Хэ-Ин поняла, что она скажет даже до того, как Чхон Ми открыла рот. — Потому что я без раздумий прикончу тебя. Чхон Ми наклонилась, все еще не освобождая свою руку, и произнесла каждое слово раздельно, максимально чётко, чтобы у Охотницы не осталось никаких сомнений в том, что она действительно исполнит то, что сказала. По хорошему, ей стоило бы промолчать. По хорошему ей стоило бы дать ей просто уйти и больше не испытывать свою удачу. Но Хэ-Ин уже сама не понимала, что с ней творилось. Мысленно она махнула на все рукой. Будь что будет. — Я помню все. Наши совместные тренировки, время, которое мы проводили вместе, места, куда мы ходили, как мы познакомились, как каждый раз прощались. И я так же помню ту пустоту, которую стала ощущать сразу после того, как ты перестала существовать в моем мире. Я помню это чувство неполноценности, словно от меня отделили какую-то важную часть и я сама даже понятия не имела, что именно произошло. Чхон Ми сразу же помрачнела и даже не смотря на громкую музыку, Хэ-Ин услышала, как у нее заскрипели зубы. Но по какой-то неведомой ей причине, она не пыталась остановить ее торопливую речь, поэтому Хэ-Ин продолжила говорить чуть медленнее. — Я знаю тебя. Точнее знала, но это никак не мешает мне сейчас видеть тебя насквозь. Ты же не думаешь, что эта маска холодной суки, которую ты налепила себе на лицо — Хэ-Ин скривилась, стоило ей сказать это —, помешает мне понять насколько сильно на самом деле ты напряжена? Помешает догадаться о твоих мыслях? Ты не хочешь, чтобы я сейчас лезла тебе в душу, ты этого не хотела также сильно и в прошлом тоже, поэтому для меня это не новость. И раз уж речь зашла о шантаже, то нет, я никак не угрожала тебе. Я же знаю, что это бесполезно. Руку она все еще не разжимала, боясь, что стоит ей только сделать это, как Чхон Ми пулей вылетит из бара. — Я не этого хочу, Чхон Ми. Не хочу добиваться от тебя чего-то таким скотским путем. — А чего же тогда твоя душа желает?! Чхон Ми часто задышала, пытаясь вернуть контроль над эмоциями. В какой-то момент наполненный агрессией и гневом взгляд устремился на пол, словно она хотела продырявить свою тень, но также быстро она посмотрела обратно на нее. Хэ-Ин повторила про себя, будь что будет. — Я хочу быть рядом. Вместе с тобой, рядом с тобой. Мне хватило того, что ты все это время была одна и переживала тоже все в одиночестве. И мне также очень жаль, я правда сожалению, что... — раздался всхлип, который быстро утонул на фоне громкой музыки, — что я забыла. Я не знаю почему это произошло и я не требую, чтобы ты давала мне на это ответ. Можешь вообще ничего не рассказывать, ни о событиях будущего, ни о событиях прошлого. Я даже не требую, чтобы ты сразу же бросилась на меня с раскрытыми объятиями. Только пожалуйста, не отталкивай меня. Светло-карие глаза блестели то ли от слез, то ли от накопившихся эмоциий, но Чхон Ми ясно могла увидеть в них неприкрытую правду. — Позволь просто быть, мне большего и не надо. И оттого ей было еще более невыносимо смотреть на нее. Находится рядом. Просто дышать одним воздухом. Не стоило надеяться на большее, подумала Хэ-Ин с горечью, когда Чхон Ми все же отдернула руку и почти что выбежала из бара. На выходе ее пытались остановить два охранника, но и те шарахнулись от нее как от огня, стоило ей только поднять на них глаза. Найдя в себе силы только на это действие, Хэ-Ин слабо махнула в сторону обеспокоенного бармена, давая этим знать, что за счет беспокоиться не стоит. После повернула голову, наполнила наполовину пустой стакан вином, пролила несколько капель, и так и застыла. Было больно. В голове, словно один яркий фонарик посреди темного и мрачного помещения, крутилась одна мысль — она попытается снова. Результат, который она получила из этого разговора, был еще не самым плохим вариантом. Наоборот, Хэ-Ин могла сказать, что даже одним из самых лучших. Чхон Ми не дала определенного ответа и по ее выражению лица можно было уверенно сказать одно — ее слова затронули какие-то струны прошлого. Оставалось только надеяться, что затронули они нужную часть и вызвали наружу нужные воспоминания. На другие мысли и полноценные размышления сил у Хэ-Ин уже не осталось. Она сидела, ссутулившись, и медленно, маленькими глотками выпивала алкоголь. Когда бутылка уже была полностью пустая, а она сама чувствовала несильное опьянение, через весь этот слой тумана в голове прошла ещё одна мысль. Настолько быстро, что Хэ-Ин еле смогла поймать ее за хвост. И от того она была еще более оглушительной. Вспомнилось то странное движение, которого она совершила руками. До Хэ-Ин дошло, что именно Чхон Ми планировала сделать. Такими движениями она наносила тяжёлый, а то бывало даже смертельный удар монстрам. И Охотница не знала, несколько серьезные ранения она получила бы, не успей Чхон Ми вовремя остановить себя. Хэ-Ин также поняла, что сделала она это чисто автоматически. А вот остановилась уже выборочно, потому что так решила. Была заказана ещё одна бутылка алкоголя, на этот раз самого дорогого, который только был в меню этого дёшевого бара. От понимающего взгляда официанта было тошно до невозможности.