Не способна забыть

Твои шрамы — это твое созвездие.

Так ведь, да?

***

— Чхон Ми, Ё Джун, спускайтесь!        Услышав крик матери, Ё Джун не стал ни секунду медлить и спустившись со второго этажа, сразу побежал на кухню. У плиты стоялая женщина средних лет и что-то готовила, запах чего заставлял ещё острее ощутить голод. Он хотел было подойти к плите и незаметненько глянуть, что мать готовила, но его попытка с громким треском провалилась и его сильно потянули за уши, пинком отправляя к отцу, который уже разместился и перемешивал маленькой ложкой чай. По доброму закатив глаза, Джиен положила последние оладьи на тарелку и прихватив еще и клубничное варенье, начала ставить все на стол. Каштановые волосы были собраны в маленький пучок, а на ней самой красовался смешной фартук с желтыми попугаями. Еле забравшись на высокий для его роста стул, Ё Джун с присущим ему восторгом притянул к себе свою тарелку. После он окинул взглядом стол, ища там что-то, но не найдя желанный мед, быстро расстроился. — Мёда не осталось?.. — Прости милый, но я все использовала, — подойдя к сыну, которому в этом году исполнился шесть лет, женщина растрепала его и так небрежные волосы и продолжила, хитро изогнув губы — но зато, когда вернешься, тебя будет ждать вкусный торт! Мальчик, услышав слово «торт», радостно закивал и начал быстро поглощать свои оладьи, бережно намазанные вареньем. Посмеиваясь от вмиг ставшими красными щёчками, она подвинула к нему теплый чай. Сняв фартук и небрежно повесив его на спинке своего стула, женщина подмигнула мужу. На вопросительный взгляд она покачала головой и вышла из кухни. Поднявшись на второй этаж, женщина негромко постучалась в дверь самой последнейкомнаты. — Чхон Ми, милая, ты все еще спишь? Секунла и раздался резкий стук, будто что-то упало. После еще несколько секунд шуршаний и из комнаты послышался хриплый голос. — Нет, я встала, сейчас спущусь. Джиен слегка нахмурилась. Ей показалось или ее голос был... тревожным? Она беспокоилась, не разбудила ли ее случайным образом. — Ты в порядке? — Да-да, я в порядке. Постояв у двери минуту, она вздохнула и сказав, что будет ждать внизу, пошла обратно на кухню. Джиен знакома с ней вот уже три года. Долгих три года, которые сейчас, казалось бы, пролетели в одно мгновение. Поначалу было неловко. Они обе не знали о чем разговаривать, как найти общий язык и искали любые отговорки, лишь бы не оставаться в одном месте, лишь бы поскорее уйти. Но после все наладилось, если можно так сказать. Чхон Ми была сложной личностью. В общении с ней всегда нужно было следить за тем, чтобы не сболтнуть ничего, что может причинить ей боль или напомнить о старых ранах. Джиен знала, что ей пришлось пережить. И она, клянется, увидев ее изуродованную шрамами спину, была в тот же момент готова кинутся на окраину города, в квартирку той мрази, и вырвать все огненные волосы с корнем, да ими же ее придушить. Джиен не могла заменить ей мать. Уже слишком многое перешила эта девушка, чтобы можно было выстраивать доверительные отношения матери-дочки. Но она могла стать ее подругой и на протяжении всех этих нелегких трех лет старалась дойти до этой точки. Каким безжалостным животным надо быть, чтобы так поступать со своим ребенком. Нет, таких... существ даже животными нельзя назвать. Чхон Ми вздрагивала — хоть и пыталась скрыть это — при любом громком шуме. Не ела много, иногда вообще к еде не притрагивалась, если ее не заставлять. В восемнадцать лет весить меньше сорока — это не нормально. И еще она мало спит. Вот очень мало. Будет рекордом, если ночью она сомкнет глаза хотя бы на три часа. Чхон Ми спит только по утрам, ей будто так спокойнее. Будто легче глаза закрывать, когда кругом не темнота. Джиен, когда просыпается ночью, всегда первым делом идет проверять ее, изо всех сил стараясь не шуметь. И почти каждый раз замечает, что та не в кровати. У подоконнике, на полу, да хоть на маленькой тумбе — где угодно, но не в кровати и не спит. Джиен временами замечает ее взгляд. Затравленный, будто зверек, который в тупике; который знает о чем-то неизбежном, о чем никто другой во всем мире не знает. И ей становится очень больно от осознания того, что ничего кроме поддержки и материнской любви она ей дать не сможет. Слишком много всего произошло. Зажить нормальной жизнью девушка точно не смогла бы. Только стараться и стоить некую пародию. Они живут вместе уже год. Знакомы три года. И Джиен никогда не слышала от Чхон Ми слово «мама». Отрицательно покачав головой на вопросительный взгляд Джунг Хи, она снова улыбнулась. Но чтобы то там не было, Джиен понимает ее. И она не будет давить. Когда Чхон Ми будет готова, она сама начнет разговор. Обязательно настанет день, когда все стены между ними будут разрушены.

***

— Ё Джун, быстрее! — Но ведь мама! Она осталась там! Я хочу к ней! Повсюду раздавались звуки ожесточенной битвы. Рычание вырвавшихся из врат монстров и крики стоящих до последнего охотников. Город горел. Здания были разрушены, повсюду валялись мертвые и еще не остывшие тела, загоняя под кожу ледяной ужас. Камни и стены высокий построек падали, превращая паникующих и слишком близко подошедших людей в кровавое месиво. Плач оставшихся одних детей, крик отчаяния матерей, перед чьими глазами собственный ребенок был съеден монстрами или раздавлен бетоном. Хоть охотники и выиграли для них время для эвакуации, опасность самой природы никто не отменял. Волосы спутались и мешались. Лицо, да и все тело в общем было в царапинах и измазано в грязи. На бедре красовался длинный порез, доходящий до колен. Боль тяжелым молотом била по голове, мешая нормально сосредоточиться. Снова пройдясь руками по волосам, Чхон Ми без удовольствия отметила, что поранила и голову. Покрепче сжав маленькую руку плачущего брата, что выглядел не лучше нее самой, она с силой потянула его вперед, двигаясь в сторону укрытия. Она видела, ясно видела, что там, где мальчик ступает, остается кровавый след; что он ходил из последних сил, и то только из-за того, что она с силой его тянула. И она прекрасно понимала, что так называемые укрытие не долго им поможет. Они все равно умрут. Если не в пасти монстров, то раздавленными под камнями. До единого все умрут. — Сестра, я хочу к маме! Где мама?! Город проглотил отчаяние. — Она уже в укрытие, ждет нас. Ложь. Наглая ложь. Но что она могла сделать? Понимание того, что она опять вернется назад, опять увидит гибель своих близких, било ее сильнее, чем что либо остальное. В ушах словно сломленное радио, издающее противные до боли помехи. Горло будто залили цементом, чтобы ни вдохнуть, ни выдохнуть нельзя было, не говоря уже о том, чтобы что-то из себя выдавить. Острые уголки камней царапали ногу. Горький плач маленького ребенка, что нехотя следовал за ней, давило на виски. Собственное тело таковым не ощущалось. Вообще не ощущалось. Треск далеких огней и рык монстров едва доходили до слуха. Сознание будто было в тумане. Ей плевать на боль, плевать на всё и всех. Она уже несколько раз проходила через это ад на земле и в будущем пройдет через него еще сотни раз. Единственное, ради чего сейчас она шагает, это ребенок позади нее. Чхон Ми не раздумывала о том, чем они заслужили такую катастрофу? Она не думала о Джунг Хи, которого разорвали по полам. Просто мерзкие монстры, с которыми справился бы D-ранговый Охотник, взяли и сожрали каждую его косточку. На память о нем осталась лишь лужа крови, несколько кусков одежды и кое где не доеденная плоть. Она не думала о Джиен, что осталась раздавленная под камнями. Пытаясь спасти свою глупую дочь, та без раздумий бросилась ее спасать, из-за чего и осталась погребанной под своим же домом. Лишь вытянутая и неестественно изогнутая рука, кривая улыбка, в которой можно было разглядеть отголоски той боли, которую она ощущала перед смертью, и дорожки от слез на обожженной щеке — вот что Чхон Ми запомнила. Не думала и не спрашивала небес, почему она застряла в этих временных петлях и почему она каждый раз видит одну и ту же кассету. — Ты врешь! Чхон Ми не спрашивала богов, чем этот маленький ребенок заслужил такие страдания? Она просто ни о чем не думает. У нее есть лишь одна задача — отвести его в укрытие. Потом она может вернуться назад. На несколько лет назад. И снова пережить все заново. Глаза стали сухими так, что она почти ничего уже не различала. Слез не было уже давно. Чхон Ми сильно сжимала запястье Ё Джуна. У него точно останутся синяки. Горел не только Сеул, не только Корея. Хоть этот огонь войны и не дошёл до некоторых стран, но вскоре все будет превращено в пепел. И из этого пепла снова воссоздадут мир. Чхон Ми резко затормозила. Заслонила собой мальчика. Ё Джун закричал еще сильнее, с животным ужасом смотря на нечто, что было перед ними. Прижался к ней максимально близко, ища укрытие в ледяных объятиях сестры. «Нет.» С глаз спала пелена. «Охотники должны были продержаться пол часа, так почему...» Земля дрожала от медленных шагов монстра-гиганта, что неторопливо направлялся в их сторону. Торопиться ему было некуда; знал, что его пища никуда не сбежит. Больше всего в своей жизни она ненавидела это чувство. Она ничего не способна сделать. Чхон Ми лишь жалкий человек, которому посчастливилось заполучить себе "отличную" память. Если бы у нее были силы... будь у нее только эти жалкие силы, как у Охотников, смогла бя она хоть что-то изменить? Смогла бы спасти близких или хотя бы облегчить их смерть, не обрекая на участь быть сьеденным тварями из врат? Мальчик за ее плачет и дрожит, крепко хватаясь за ее порванную одежду. Царапает открытые участки тела, местами задевает глубокие кровоточащие раны. Она жалкая. Никчемная. Слабая.       Двадцать шагов. Она оглядывается и понимает, что здесь никого кроме нее, брата, монстра и трупов нету. Кромешная пустота, нету ни выхода, ни какого либо шанса на спасение. Со всех сторон ее окружают разрушенные здания, пока что целые, еще не успевшие остыть тела, что одиноко лежали под обломками.       Пятнадцать шагов. Она беззвучно смеется, по щекам текут слезы, которые, кажется, смешаны с кровью. Опускает руки со сломанными пальцами в карман порванных брюк, нащупывает там пистолет, которого она накрепко привязала порванной тканью одежды к себе, чтобы не упал.       Десять шагов. Она тратит драгоценные пол минуты на то, чтобы развязать футболку, обмотанную вокруг ее талии. Вместе с тканью она сдирает засохший слой крови над очередной раной, из-за чего та начинает кровоточить с большей силой. Берет в руки пистолет, со все той же отчаянной улыбкой проверяет его и понимает, что осталась лишь одна пуля.       Пять шагов. Оборачивается, крепко обнимает мальчика, чтобы тот не двигался, и наставляет на его голову оружие. Он замирает и с расширенными глазами смотрит на приближающегося монстра, которых дотого видел только в кошмарах и страшных мультиках. — Я буду молиться, чтобы ты умер. Выстрел, который утопает во всем этом хаусе.       Один шаг. Каменные руки хватают ее.

***

В кабинете раздавался лишь звук шелеста бумаг и ручки. Казалось, прямо в воздухе было высечено это молчание, тихо и медленно, протягивая свои кривые руки, душа всех находящихся в помещении. Го Гун-Хи откинулся на спинку удобного кресла, который после нескольких часов непрерывного сидения удобным уже не казался. Он прикрыл глаза и медленно помассировал их, пытаясь хоть на несколько минут отвлечься от усталости, неторопливо поглощающей все остатки его терпения. Сегодня для него был слишком насыщенный день. Собрание и обсуждение мутировавшего муравья с острова Чеджу, встреча с охотником Национального уровня, после встреча с Гото Рюджи из Японии и снова собрание, в котором был просмотрен вариант создания альянса с Японией, что согласилась сотрудничать и призвать своих лучших Охотников помочь в рейде. Председатель был из того типа людей, которые принимали все трудности с широкой улыбкой на лице. Он четко осознавал свой возраст и свои возможности, понимал, что многое уже сделать не сможет, но все равно старался. Старался выжать из своего старого тела максимум и даже больше, лишь бы помочь своей родине, своим людям. Но как бы сильно он не пытался, не мог отрицать того факта, что его тело уже довольно старое для таких похождений и событий. Он попросил копию плана по уничтожению Королевы муравьев, и вот уже час сидит, изучая на случай, если где-то что-то будет не так. Если говорить мягко, у Кореи были довольно натянутые отношения с Японией. И именно из-за этого его никак не покидали подозрения насчет их внезапного возникшего рвения помочь. Го Гун-Хи бы не удивился, если бы Япония вообще не изъявила желания помочь, и просто защитила свои границы и острова, когда муравьи доберутся до них. У них точно хватило бы на это силы. Так что выигрыш для них от сотрудничества с Кореей, которая первая попадет под удар, если муравьи и правда вырвутся из острова, никакой. Ничего они не получат кроме репутации спасителя. Ну и, еще Корея будет у них в долгу. Чай, что Джин-Чоль принес пол часа назад, уже остыл и утерял нужный вкус. Его порекомендовал личный доктор Председателя. По его словам этот чай был редким сортом и помогал при усталости. Но Го Гун-Хи как такового эффекта не заметил. Лишь вкус клубники и чего-то еще осел на кончике языка. Но сейчас у него не было времени наслаждаться вкусом чая. Он сейчас находился где-то на десятом плане, если не двадцатом. Медлить с муравьями нельзя. Никак. Нужно действовать быстро и обдуманно. А если не получается хорошо обдумать, придется рисковать, ибо у Кореи вариантов действия не много. Точнее, их вообще нет. Они уже несколько раз устраивали рейд на этот остров, но каждый раз возвращались, поправочка, если возвращались, то с проигрышем. Насколько бы подозрительным предложение Японии не было, им придется согласиться, если где-то пропадающие двое охотников не появятся. Еще одной и, наверное, самой главной головной болью Го Гун-Хи на данный момент были именно эти двое. Охотник Сон исчез после повторной переоценки и последний раз он попадался на камеры рядом с башней. Телефон отключен, невозможно ни связаться с ним, ни отследить его. С мобильным Охотницы Хан дела обстоят точно так же. А исчезла она три дня назад, после очередного рейда на А-ранговые врата. Он долго копался и все равно ничего не нашел. Глава Охотников, Джон-Ин, постарался на славу и ни одно слово про этот рейд наружу не вышел. Председатель знал лишь то, что Чхон Ми торопливо покинула рейд после первого захода атакующей команды, и спустя час подземелье было закрыто. Ни команда сбора, ни команда шахтеров не вошла в подземелье, что означало лишь одно — босс был убит сразу же. Это было очень и очень странно, так как Охотники точно не выйдут на плюс с этого рейда. Из подземелья была вытащена лишь черная по цвету руда в небольшом количестве и темно-фиолетовые кристаллы. Все это вынесла Команда В, а другим командам не разрешили войти, так как они за час не успели бы ничего собрать и был велик шанс того, что врата закроются быстрее, чем они выйдут. И после этого Чхон Ми никто не видел. Но Джон-Ин продолжал ходить с хитрой усмешкой, будто ничего и не случилось. Хотя это и понятно. Он бы тоже не стал париться о прибыли одного подземелья, пусть и выкупленного за большие деньги, когда заполучил S-рангового охотника. Председатель был слегка огорчен, так как она вступила в гильдию Охотников и в скором времени шаткий баланс между пятью гильдиями Кореи будет нарушен. Но что он ожидал? Она в их первую встречу ясно дала понять, что заинтересована в сражениях и подземельях, а не в работе в офисе и слежке за другими охотниками. Минутный отдых затянулся и поняв это, Гун-Хи открыл глаза, под которыми уже залегли темные мешки, снова принявшись разбираться с бумагами. Он тут торчал уже несколько часов, а бумагам не было видно конца. Хоть и понимал, что стоило бы отдохнуть, но этого Председатель не мог себе позволить. За окнами уже давно было темно. Лишь неоновые вывески и фонари освещали город в час ночи. Корея никогда не засыпала. Если утром все бегали на работу и учебу, еле успевая на переменах заглянуть в магазины поблизости, ночью будто время начинало течь медленнее, чем при лучах солнца. Хотя многие и засыпали сразу от усталости, но находились такие, которые желали насладиться этими разноцветными вывесками круглосуточных кафе и парков; которые хотели вдохнуть полной грудью воздух, ловя кончиками пальцев прохладный ветер. Корея никогда не засыпала. И Председатель, видимо, тоже не будет спать этой ночью. Если не вырубится от усталости прямо на рабочем столе. Раздался стук в дверь, но он не стал говорить привычное "Войдите", так как знал, кто в такой поздний час может к нему наведаться. Подождав несколько секунд, Джин Чоль бесшумно вошёл в комнату, пытаясь не помешать Председателю. — Нашел что нибудь? Го Гун-Хи не смотрел в его сторону, но знал, что без стоящей причины он бы точно не пришел, предпочитая не отвлекать. — Не знаю, важно это или нет, но да, кое-что я нашел. Подойдя к его рабочему столу, Джин Чоль протянул два белых листа, полностью заполненные чьим-то именами. Председатель протянул руку, взяв бумагу. И одного взгляда ему хватило, чтобы придти в замешательство. — Это же... — Да. В его руках сейчас находился список членов гильдии Охотников. Го Гун-Хи не понимая, что он пытался сказать, снова взглянул на стоящего перед ним человека. Он поручил Джин Чолю откопать, точнее попытаться, местонахождение двоих охотников, которые на данный момент были очень важны не только для Ассоциации, но и для всей Кореи. Не став задаваться вопросами, Председатель решил пройтись взглядом по именам. В самом начале конечно же стоял имя главы гильдии, потом членов Команды А, после Команда В... Даже дочитав, до него не дошло то, что хотел донести Джин Чоль. Как это связано с Охотницей Хан? Опять таки, она пропала после рейда на подземелье, которое было выкуплено у Ассоциации гильдией Охотников. Председатель понимал, что это точно связано с этими вратами, но узнать что нибудь полезное все равно не смог, ибо Джон-Ин хорошо умел прятать информацию, да так, чтобы даже крысы молчали. Видимо, от усталости до него не доходило нечто простое, судя по тому, что Джин Чоль все еще молчал, не собираясь ему объяснить. — Председатель, Охотницы Хан нету в списке. Он еще раз перечитал список имен и хрипло рассмеялся. — Ну хоть что-то хорошее за сегодня. Всю Ассоциацию поставили на ноги, чтобы найти двух пропавших без вести Охотников. Где только сотрудники не искали, но все равно без толку. Все, что произошло внутри подземелья, там и остается. Поэтому они даже предположить не могли, что такого там должно было произойти, чтобы Охотница Хан так спеша покинула рейд? А ее пропажа точно связана с этим необычным рейдом. Не будь у Ассоциации человека, контролирующего и следящего за процессом очистки и захода команд, они даже это не узнали бы. Джин Чолю приходилось пытаться посмотреть на ситуацию с другой стороны и мыслить по другому, чтобы хоть за что-то цепляться. Будь он на месте Охотницы Хан и Охотника Сон, куда ушел бы, учитывая обстоятельства? И именно таким образом он наткнулся на этот список. Но если у них были хоть какие-то зацепки, связанные с Чхон Ми, то с Джин Ву дела обстояли еще хуже. — Вам стоит отдохнуть.        На его слова Председатель лишь отрицательно покачал головой и снова протянул руку к стопке бумаг. Как он может позволить себе отдохнуть, когда у него уйма работы и когда от него зависит слишком многое? — Председатель, вы в порядке? Но его рука так и застыла, а сам Го Гун-Хи с широко раскрытыми глазами уставился в окно. — Только что... ты не почувствовал? «Магическая волна, которую можно почувствовать с такого расстояния. Что это было?» Слегка нахмурившись, он посмотрел на Джин Чоля, который беспокойно наблюдал за ним. — Будь на чеку. Председатель очень надеялся, что обладателями этой магической энергии являются два пропавшие охотники.