Любовь - целая наука

ГЛАВА IX

Новое препятствие.

      — Кто это был? — поинтересовалась Линда, акцентируя внимание на первом слове. Кэндис сжала губы, ощущая, как каждое её слово застревает в горле, словно кусок пищи. Она всмотрелась в лицо своей матери, которое светилось от непередаваемого волнения, почти готовое раствориться в тревожных мыслях. Мягкий, теплый свет ламп с золотистым оттенком придавал взгляду миссис Флинн-Флетчер такую глубину, что можно было разглядеть все переживания, накопившиеся за долгие годы заботы о дочери. Внутри девушки образовался тяжелый ком стыда, обжигающий грудь.       — Это Хайнц, — наконец ответила она, стараясь, вложить в голос уверенность. Флинн сделала шаг к дивану, где сидела мать. Её пульс медленно успокаивался, но вопросы матери не отпускали.       — Хайнц… — повторила женщина, игриво поднимая бровь, словно это имя было для неё сладким угощением. Её голос стал более мелодичным, как будто она почувствовала вкус интриги. — И что у вас с ним? Флинн, зная, насколько сильная интуиция у её матери, ощутила, как волнение снова начинает накатывать на неё волнами. Дочь перебрала мысли, пытаясь найти правильные слова, чтобы объяснить, но прекрасно понимала, что не хочет рассказывать всей правды. Сложности, которые она испытала в недавнем прошлом, были слишком личными, слишком сокровенными, чтобы делиться ими с кем-то, даже с тем, кто искренне желал ей счастья.       — Мы просто… проводили время вместе, — попыталась она упростить ситуацию, но её голос звучал чуть более напряженно, чем планировалось. — Ничего особенного, просто дружим. Линда, однако, не отводила от неё настороженного взгляда. Она сделала глоток крепкого эспрессо, по всей видимости переваривая услышанное. Студентка почувствовала, как внутри неё сжимается что-то острое, как будто вновь возвращаются страхи.       — Просто дружите? — произнесла мать, в её голосе зазвучала тонкая ирония, которую невозможно было игнорировать. Женщина поставила чашку на стол и скрестила руки на груди. — Не знала, что у друзей принято лобызаться. Словно удар молнии, осознание того, что её мама подглядывала за ними с Хайнцем, когда они стояли на улице, пронзило Кэндис. Все её попытки увернуться от истины обрушились, и она поняла, что некуда деваться.       — Ладно. Мы теперь встречаемся.       — Себе на вырост взяла? Теперь всё встало на свои места. Понятно, где ты ночевала в дни, когда не приезжала домой, — тяжело вздыхая, произнесла миссис Флинн-Флетчер с усмешкой. Девушка почувствовала, как в груди её нарастает напряжение, словно внутри неё вонзился острый нож, когда возникло упоминание о Доке, и их разнице в годах. Её разум, фигурально говоря, наполнился холодом. Она знала, что мама относительно консервативный человек. И сейчас, когда она внимательно всматривалась в её выражение лица, дочь почувствовала, что все эти опасения сейчас встают между ними.       — Да. И что с того? — дерзко ответила Флинн, чувствуя, как внутри её растёт раздражение. Она шагнула ближе, и её глаза сверкнули в свете ламп, как ледяные иглы. — Возраст не так важен, когда любишь! В комнате воцарилась тишина. Женщина вздохнула, и в этот момент Кэндис поняла, насколько тяжела эта беседа для обеих. Молчание окутывало их, словно туман, упавший за окном, и пока снег продолжал тихо падать, в тайне скрывались чувства, о которых они обе боялись говорить напрямую. Мать замерла, её мудрые глаза прищурились, словно она взвешивала каждое слово, которое собиралась отправить в воздух. Мир вокруг становился всё более завораживающим и таинственным, но понимание между родителем и ребёнком продолжало оставаться на грани.       — Я просто беспокоюсь о тебе, — произнесла она, и в её голосе мучительно затрепетала искренность. — Ты ещё молодая, полна надежд, а он уже прошёл через многое. Я не хочу, чтобы ты потом жалела об этом опыте. Это была её жизнь, и она хотела пройти через все приключения, которые готовил ей мир. Девушка провела пальцами по своим костяшкам, пытаясь унять нарастающее волнение. Студентка вспомнила уверенные, но в то же время нежные руки учёного, его мудрый и иногда игривый взгляд, полон понимания — такой поддержки ей не хватало. Хайнц стал для неё не просто мужчиной с другой стороны жизненного опыта; он стал её опорой в свете бушующих штормов, которые преподносит судьба. Кэндис вновь ощутила этот ком в горле, и, хоть её сердце стремилось протестовать, она знала, что мама говорит с искренней тревогой.       — Ты не знаешь его, — произнесла дочь наконец, стараясь исцелить атмосферу. — Он не такой, как ты думаешь. У него есть свои истории, мечты. Я чувствую, что могу быть самой собой рядом с ним. Он понимает меня так, как никто другой! Как только её слова были произнесены, они растворились в воздухе, оставив за собой только тишину и лёгкое недоумение. Мама всё ещё смотрела на неё с нежностью, но в глазах читалась тревога. Этот непростой разговор затягивался в бесконечность, словно закрученные снежинки, кружившиеся в танце вокруг них, иногда пролетая под занавесом света.       — Я просто хочу, чтобы ты была осторожна, — тихо произнесла мама. — Ты заслуживаешь счастья.       — Понимаю, ты переживаешь, но Хайнц хороший. Он невероятно заботлив и никогда не сделает мне больно, — миссис Флинн-Флетчер сделала глубокий вдох и её взгляд приобрел твердость.       — Я хочу поговорить с ним. Лично, — неожиданно произнесла Линда, и в её голосе звучала сталь. — Если он так важен для тебя, я должна понять, с кем ты проводишь время, — Кэндис замерла, сердце забилось ещё быстрее. Эта новость повергла её в шок, она не ожидала, что мать примет такое решение.       — Мама, нет!       — Если он так хорош, как ты говоришь, то почему боишься? — в голосе Линды звучала уверенность. — Если он в твоей жизни, значит, он должен знать, что ты — мой приоритет. Я просто хочу удостовериться, что ты в безопасности. Кэндис почувствовала, как страх охватывает её. Она никогда не думала об этом, но что, если Док не поймет? Как воспримет этот разговор? Мама, напротив, казалась непоколебимой в своём намерении.       — Хорошо, — тихо произнесла дочь.       — Я не хочу, чтобы ты впуталась в сложные отношения с кем-то, кто может тебя ранить. Да, он может казаться хорошим, но я знаю, как бывает, когда у нас разные жизненные опыты. Это может привести к боли. Какое-то время они обе молчали. Комната была очагом невыносимого напряжения, а за окном продолжал падать снег, окутывая мир за пределами их дома белым покровом. Девушка чувствовала, как внутри неё резонируют тревога и страх, когда она представила себе Фуфелшмерца, стоящего перед её матерью, его серьезный взгляд и убийственная строгость женщины.       — Птичка моя, — добавила Линда, её голос стал мягче. — Пожалуйста, будь благоразумна.

***

На следующий день, когда погода стала ласковее к жителям города, влюбленные договорились встретиться в сквере. Девушка как раз вовремя вышла из университета и уже направлялась к назначенному месту. В это время Хайнц уже занимал место на скамье, с нетерпением ожидая, когда её милый силуэт появится из-за угла. Когда она приблизилась к нему, в её сердце снова заиграли теплые чувства. Увидев мужчину, тревога на мгновение вскоре рассеялась, как утренний туман. Изобретатель выглядел так же уверенно и немного задумчиво, его глаза искрились светом ожидания. Но в этот раз в его взгляде читалась особая сосредоточенность, и Кэндис поняла, что ей необходимо быть готовой к предстоящему разговору.       — Привет! — счастливо произнесла она, обнимая учёного.       — Привет, mein Sonne — ответил Док, улыбка на его лице разрядила атмосферу. Но затем он взглянул на неё более серьезно. — Ты выглядишь немного взволнованной. Всё в порядке? Флинн на миг задержала дыхание. Какой же он проницательный человек! Ну что ж, медлить нельзя.       — Знаешь… — девушка начала медленно, стараясь подобрать слова. — Моя мама хочет с тобой познакомиться.       — О как. Я так понимать, она увидеть нас? — изобретатель нахмурился.       — Да, — произнесла та с напряжением. На мгновение Фуфелшмерц замер, его выразительное лицо сменилось с неподдельного удивления на осознанность.       — Хорошо. Я с ней встречусь. Дашь номер телефона? — Кэндис замялась, не веря своим ушам. Она ожидала чего угодно, но не согласия с его стороны.       — Да… Да, конечно. Её зовут Линда Флинн-Флетчер, — сердце колотилось от беспокойства. — Но ты понимаешь, что это не простая встреча? Моя мама… она не всегда поддерживает мои выборы, — учёный кивнул, его лицо вновь приняло серьёзное выражение.       — Я понимаю, что это важно для тебя. А она знает о нас?       — Да.       — Что ж, это облегчает ситуацию. Кэндис размышляла, как лучше сформулировать свои мысли. В этот момент она почувствовала, как в воздухе театрально заструился напряжённый поток — неожиданное предвосхищение грядущего разговора. Её нервы были натянуты, как струны, и она пыталась успокоить себя, глубоко дыша.       — Я верю, что ты сможешь убедить мою маму в том, что у нее нет поводов для паники. Док посмотрел ей в глаза, и его взгляд был полон тепла и поддержки, словно пытался расслабить девушку своим взглядом. Его проницательные глаза внимательно изучали её лицо, а уголки губ слегка приподнялись в лёгкой улыбке, которая должна была её успокоить.       — Не переживать. Я буду красноречив и произведу фурор, — хоть Хайнц бодро произнес эти слова, но внутри него царило волнение. — А теперь давай, рассказать, как прошёл твой учебный день?

***

Они молча прогуливались по скверу, держась за руки. Снежная пора превращала природу в сказочный мир, окутанный белоснежным покрывалом. Снег, мягко падающий на землю, образовывал пушистый слой, который искрился на солнце, создавая поистине волшебную атмосферу. Деревья, облеченные в снежные шапки, казались величественными, словно стражники зимнего царства. Трепетный холод напоминал о приближающихся праздниках. В воздухе ощущался свежий, хрустящий приближающийся запах зимы. Птицы, укрываясь в своих гнездах, периодически выглядывали из-за веток, а те, кто остались, собирались группами, чтобы согреться. В центре сквера стоял замерзший пруд, ставший гладким зеркалом. Снежинки танцевали в воздухе, когда ветер способствовал их полету, создавая романтичную картину. Мужчина смеялся, когда видел, что Кэндис постоянно смахивает снежинки с мягких щёк.       — Зима любить тебя, — с нежностью сказал Док, глядя на неё. Наконец, пришло время ужина. Они отправились на автомобиле в уютное кафе, расположенное в живописном уголке города, и заказали свои любимые блюда. За столиком, окружённым яркими цветами, они продолжили болтать, обменивались историями и смеялись над забавными случаями. В заведении царила приятная атмосфера. Мягкое освещение создавало романтическое настроение, а нежные мелодии, доносившиеся из колонок, придавали вечеру особый шарм.       — Знаешь, когда я быть маленьким, всегда мечтал создать машину, которая могла бы делать еду сама, — говорил Хайнц, накручивая спагетти на вилку.       — Это было бы замечательно! — заверила Кэндис с искренним восхищением. — Я бы всегда приходила к тебе на ужин! — смех моментально заполнил пространство вокруг них.       — Ты и так можешь приходить в любое время, накормлю, — улыбнулся Фуфелшмерц. Вечер медленно подходил к концу, и солнце уже давно скрылось за горизонтом, оставив лишь бледные отблески в небе, как напоминание о прошедшем дне. Влюблённые, не в силах оторваться друг от друга, наконец сели обратно в машину. Автомобиль плавно тронулся с места, унося их в путь сквозь вечерний город. Пока они ехали, их руки были переплетены, а губы то и дело соприкасались на каждом светофоре. Когда Хайнц смотрел в глаза рыжеволосой нимфы, его сердце трепетало от нежных чувств. Стальной японец остановился возле её дома. Док галантно открыл ей дверь, и девушка вышла из машины, окутанная его вниманием и заботой. Он взял её за руку и проводил до крыльца, не отпуская ни на секунду. Под мягким светом у двери, он нежно поцеловал её на прощание, шепнув слова, что всё будет сделано как надо. Как только Кэндис скрылась за дверью, Фуфелшмерц сел в автомобиль, взял телефон и набрал номер.       — Здравствуйте, это Линда Флинн-Флетчер?