Кошачьи нежности

      Самолет тряхнуло. На долю секунды мигнули тусклые лампочки, создающие уютный полумрак в салоне. Магнус осекся и испуганно замер, однако полет быстро пришел в норму, как будто ничего и не было. Алек спешно мотнул головой и уткнулся носом в запотевший иллюминатор. За окном царила непроглядная темень, но он старательно делал вид, будто разглядывает нечто поистине захватывающее.  «Что это сейчас… чуть не произошло между нами?»— озадаченно размышлял Лайтвуд, ощущая тягучее напряжение каждой клеточкой своего бунтующего тела. Откровенные варианты, конечно, имелись, хоть и верилось в них с трудом. Наконец, мысленно остановившись на версии с временным помутнением расссудка в следствии сильнейшего стресса, Алек с некоторым удивлением обнаружил сладко задремавшего Магнуса.  «Слава Богу… Не придется заминать этот странный инцидент».  Сперва деликатно скосив глаза в сторону соседа, а затем, уже открыто взглянув на его безмятежное выражение лица, Лайтвуд облегченно выдохнул.«Должно быть, совсем вымотался, бедный». Немного растрепанный после долгого дня, мужчина каким-то образом умудрился сохранить презентабельный вид: крепко зафиксированная укладка по-прежнему удерживала гладкие локоны на своих местах; неизменно черная подводка, хоть и слегка растеклась, но все же выглядела очень эффектно; классический темно-синий костюм безупречно сидел на его точеной фигуре, подчеркивая все достоинства модельной внешности.  «Идеальный»,— затаив дыхание, Алек жадно впитывал каждую мелочь, каждую линию расслабленного и такого беззащитного лица. Хотелось прикоснуться, позволить себе лишнее — потрогать, насладиться Магнусом. Вдохнуть манящий аромат медовой кожи, попробовать ее на вкус.  «Черт», — дурацкое возбуждение снова давало о себе знать, посылая беспокойные вибрации в низ живота, —«Наверное, так чувствуют себя ебливые подростки». Он раздраженно заерзал в кресле, пытаясь отыскать более комфортное положение —«Не время поддаваться животному влечению — подрочишь дома. Сейчас нужно терпеть». Пообещав больше не залипать на Бейна, он попытался абстрагироваться. Забившись в угол жесткого сидения, Лайтвуд закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Мешанина из разных страхов и переживаний не заставила себя долго ждать. Иззи, работа, Магнус, коты, снова Магнус, Иззи, работа… Со временем, невозможность улечься по-нормальному, как следует вытянув затекшие конечности, стала доставлять ему огромный дискомфорт. Да еще и этот храп… Пришлось заткнуть беруши и натянуть маску для сна на уставшие веки.  Как пластинка с одной и той же надоедливой песней, но в разном ремиксе, зацикленная мыслительная жвачка нон-стопом терзала измученный мозг. Но когда тихий голос Бейна аккуратно потревожил его сознание, Алек понял, что ему все же удалось немного вздремнуть.  — Александр, проснись, — мужчина слегка потрепал его по руке, — Скоро приземляемся.  Лайтвуд резко распахнул глаза и быстро избавился от сонных принадлежностей. Пассажиры вокруг, словно восставшие зомби, вяло копошились на своих местах: кто-то возился с ручной кладью, кто-то проталкивался к очереди в туалет.  «Неужели это странное путешествие подошло к концу»— с некоторой грустью подумал Лайтвуд.  Сейчас они вернутся домой, и на этом между ними всё закончится. Неприятно признавать, но, возможно, прошедшие полтора дня были для Алека самыми яркими и непредсказуемыми за весь этот год. Неожиданный всплеск эмоций и сумбурных решений выделялся на фоне монотонных серых будней, составляющих привычную картину его обыденной жизни. Американские горки, погони, сюрпризы и совпадения — это не про Александра. Закрыть сессию — вот максимальный адреналин в его случае. «Просто займусь учебой, нырну в работу с головой. Пора возвращаться к старому режиму».  Да, точно, так он и сделает. Не станет тешить себя глупыми надеждами. Мечты и влажные фантазии — это так по-детски. При всем желании, он должен оставаться реалистом.  — Выспался? — неутешительные размышления были прерваны участливым вопросом Магнуса. — Э-э, не особо, — словно вышел из транса Алек, — А ты? — Более менее, — сдержанно ответил Бейн, украдкой поглядывая на понурого Александра. Остаток полета прошел в тишине.        Оголтелый народ торопливо пробивался к выходу, чтобы успеть занять сидячие места в автобусе, в то время как пожилой даме с соседнего кресла явно не хватало смелости, чтобы вклиниться в агрессивный поток. Наглецы игнорировали робкие движения бабули, а та, в свою очередь, жалобно причитала и бросала виноватые взгляды на Магнуса. — Пропустите женщину! — наконец не выдержал Бейн, обращаясь к грузному мужику с огромной сумкой Адидас, которую тот беззастенчиво использовал в качестве щита. Произошло чудо, и горе-спортсмен послушно остановился, открывая проход всей троице.  — Спасибо, ах, спасибо! — всю дорогу к выходу из самолета радостно приговаривала счастливая бабушка. Вдруг, обернувшись к Магнусу, она заговорщически улыбнулась и неожиданно выдала, — Вы и Ваш молодой человек — такая милая пара! Храни Вас Господь!  — Мы не…, — шокированный услышанным, Алек хотел было возразить, мол, никакая мы не пара, но Бейн не дал ему договорить.  Расплывшись в дурацкой улыбке, как Чеширский кот, Магнус, к нескрываемому удивлению Лайтвуда, лишь согласился с ней. — Спасибо, это так приятно слышать! — мужчина и вправду засиял от удовольствия, попутно продолжая перекидываться со старушкой любезными прощаниями.  Обескураженный происходящим, Алек не понял как ему на это реагировать, поэтому решил молчать.       Неприветливый Бруклин встретил их порывом шквалистого ветра и низкими серыми тучами. С неба срывался редкий дождь, противно цепляясь к недостаточно теплой для такой промозглой погоды одежде.  Бейн недовольно выругался, упорно дергая за ручку грязного автомобиля. Уже успевший смачно измарать пиджак, он все никак не мог открыть багажник. Расплатившись с таксистом, Лайтвуд тут же кинулся на выручку.  — Я сам, — уязвлено отмахнулся Магнус, но Алек был проворнее.  — Надо не на себя, а вверх, — вытаскивая злополучный чемодан, объяснил парень.  Дождь понемногу усиливался, и, не желая тратить время попусту, Бейн принял помощь, позволив Алеку катить его багаж. Все-таки Александр был повыше, поэтому передвигался он быстрее.        Завалившись в лифт, они наконец смогли перевести дыхание.  — Вам на какой? — шутливо спросил Магнус, окидывая парня якобы серьезным взглядом.  В непослушных волосах Александра, точно драгоценные камни, блестели капельки дождя. Мокрая рубашка соблазнительно прилипла к стройному телу.  «Красивый. Зачем же ты такой красивый?» — бесстыжее созерцание полностью захватило Бейна. Чуть закусив нижнюю губу от удовольствия, он доводил бедного Алека до стыдливого покраснения кончиков ушей. Парню, не привыкшему к такому пристальному вниманию, вдруг стало жарко и неловко. А еще появилось какое-то странное ощущение... На задворках памяти маячило что-то важное, неуловимо ускользающее. Лишь когда они вышли из лифта на нужном этаже, Лайтвуд вспомнил, что же это было. — Я так соскучился по Мяо, — восторженно сообщил Бейн, останавливаясь напротив студии Александра.  — Ключи у Клэри Фрей, — обреченно вздохнул Алек, с сожалением разводя руками, — Совсем забыл предупредить ее о нашем возвращении. Нахмурившись, Магнус проверил время на мобильном, и как бы соглашаясь со своими мыслями, задумчиво проговорил:  — Сейчас слишком рано, чтобы беспокоить ее. Да и мы не отдохнули как следует. Поспим у меня до обеда, а потом разберемся, — даже не спрашивая и не предлагая, а констатируя уже готовое решение, Бейн открыл дверь и суетливо занес чемодан внутрь.  Выбора у Лайтвуда особо-то не было, да и сосед, кажется не слишком обременен его присутствием. Немного потоптавшись перед входом, он все же ступил за порог квартиры.       Скинув грязную обувь в прихожей, он осторожно прошел вглубь и оценил помещение беглым взглядом. Магнус сохранил основной интерьер от прежних владельцев — пришлось считаться со старыми решениями. Однако, новый хозяин мастерски справлял все недостатки своим креативным мышлением и умением выкручиваться из любых ситуаций.  Незатейливая каменная кладка пестрила красным кирпичом по стенам лофта — теперь уже это не выглядело так убого, казалось, напускная простота и незаконченность ремонта специально контрастировала с роскошью убранства. Картины в огромных резных рамах, вывешенные в какой-то особой композиционной последовательности, смотрелись весьма самобытно на фоне грубого индустриального дизайна. Холодный бетонный пол теперь был украшен и утеплен разномастными персидскими коврами и пушистыми паласами; окна с встроенными жалюзи прикрывали театральные парчовые портьеры, а с обшарпанного потолка свисала роскошная венецианская люстра.  Центральное место занимал пестрый бирюзовый диванчик, щедро сдобренный подушками, а напротив него расположилась пара кожаных кресел. В одно из них Лайтвуд и решил усадить свою пятую точку, пока Бейн возился с багажом и по-хозяйски поправлял какие-то мелочи, в надежде, что Александр не заметит легкий срач. Но волноваться было нечего: бардак любого уровня прекрасно маскируется в подобной обстановке. Тут уже сложно сказать наверняка — это действительно куча грязной посуды, или же такова задумка автора…  Алек окончательно запутался. Он просто наблюдал со стороны, попутно восхищаясь чужим миром, наполненным совсем несвойственными для него вещами.  «Как только это все вмещается в одной квартире?»— парень старался не слишком откровенно озираться и вертеть башкой, одним лишь взглядом продвигаясь по поверхностям шкафов, скользя по корешкам старинных книг. Неподалеку красовался бюст из мрамора, принадлежащий полководцу или императору, имя которого Алек не знал, —«Он явно разбирается в скульптуре, живописи и литературе. Боже… Я ничего не смыслю в искусстве!»— Лайтвуд нахмурился. Почувствовал себя кретином. Картины осуждающе давили. Ни одно из этих произведений не было ему знакомо: библейские сюжеты, пейзажи, абстракция и что-то ботаническое, монаршие особы, мифические существа и натюрморт… Короче, все подряд. Сумбур цветов, культур и эпох вызывал в нем приступ мигрени.  — Чувствуй себя как дома, — с кухни донеслось  гостеприимное указание Магнуса, — Сейчас я кое-что доделаю и помогу тебе расположиться.  Александр встал с кресла и принялся нервно расхаживать из стороны в сторону. В самой дальней части лофта он обнаружил рабочий закуток — раритетный дубовый стол, заваленный глянцевыми журналами, бумагами и кипами книг. Свет люстры едва доходил сюда, но Алек не решался зажечь увесистую бронзовую лампу, увенчанную абажуром с шелковистой бахромой. Его не покидало ощущение, что он касается чего-то личного и сокровенного, пока рассматривает украшения и памятные безделушки, принадлежащие Бейну. Как наглый маленький воришка, тянущий свои руки к тайнам, скрытым в полумраке, он с осторожностью просматривал коллекцию аксессуаров.  Что-то звякнуло на кухне. Лайтвуд испуганно вернул колечко на подставку, пока сосед не застал его за этим непристойным поведением, и поспешил ретироваться. Вернувшись к центру зала, он прошагал в другую сторону, туда, где начиналась зона спальни. Присев на краешек заправленной кровати, он обратил свой взор к небольшой стеклянной столешнице. Хрупкий столик на тонких ножках героически выдерживал тонну различных предметов: китайскую вазу; чугунный подсвечник, измазанный каплями застывшего воска; тысячу и один бутылек всевозможных кремов; песочные часы и чью-то фотографию… С потемневшего снимка на Алека глядел красивый светловолосый мужчина средних лет. Было что-то магическое в его пронзительном взгляде. Лайтвуд не выдержал и взял деревянную раму в руки, чтобы получше рассмотреть. Поддался порыву праздного любопытства…  В ту же секунду за его спиной бесшумно материализовался Магнус Бейн. Деликатно кашлянув, он напугал до чертиков своего беспардонного гостя. Подпрыгнув на месте, парень неловко обернулся, сконфуженно взглянув на Магнуса. Тот как-то опечаленно глядел сквозь Александра, точно выпадая из реальности и растворяясь в собственных воспоминаниях.  — Это твой бывший? — задал тупой, но самый очевидный вопрос Лайтвуд. Он помнил откровение, которым Бейн еще вчера делился с Белькур: сердце мужчины занято. Глупо тешиться фантазиями о взаимности. Магнус задумчиво склонил голову в бок, и Алек уже сотню раз успел пожалеть о том, что сунул нос не в свое дело. — Нет.  Это мой опекун, — объяснил мужчина так, будто слова давались ему с большим трудом, — Его не стало.  Алек потупил глаза. Хотелось распластаться перед Магнусом, упасть в ногах и умолять о прощении, потому что именно его действия сейчас всколыхнули старую боль соседа. Он не должен был трогать фотографию, задавать этот дурацкий вопрос… «Долбоеб». — Прости, — вернув рамку на столик, Лайтвуд стыдливо обратился к Бейну, — Мне очень жаль, правда. Взгляд Магнуса наконец прояснился и слегка потеплел.  — Все в порядке, Александр. Прошло достаточно времени. Раньше я тяжело переживал утрату, но потом появился Мяо, — при упоминании любимого паршивца, Бейн не сдержал улыбки, — Теперь я не чувствую себя так одиноко, — заключил он, присев на кровать рядом с Алеком.  Их колени соприкоснулись, но Магнус не спешил отодвигаться, показывая, что ему комфортна близость Александра. — Совсем скоро вы увидитесь, — Лайтвуда прошибло до мурашек, но он стоически выдерживал такое тесное присутствие. Благо, за последнее время у него появилось достаточно практики в этом, — Я тоже скучаю по Черчу. — Ну ничего, мы скоротаем время вместе. Уверен, им было хорошо вдвоем, — губы Бейна растянулись в довольной ухмылке, — Думаю, что и нам тоже будет неплохо. Как считаешь? — он наклонился ближе к Александру, стараясь уловить каждую реакцию во взгляде, мимике, движении. Алек испуганно застыл, как лань перед капотом несущегося автомобиля. Ему казалось, он вошел в ту стадию влюбленного помешательства, когда остатки расплавленных мозгов доходили до конечной точки кипения, выделяя галлюциногенный токсичный газ. Действительность была такова, что Магнус просто не мог флиртовать с ним. Очевидно, Алек что-то недогонял. Очевидно, он был слегка туповат. Должно быть, это из-за отсутствия общения с нормальными людьми (нормальными: поэтому, Джейс не в счет). Лайтвуд совершенно перестал понимать, как следует воспринимать поведение Бейна. Все-таки, он не подшучивал, не стремился унизить или задеть. Такой вот странный стиль общения, вводящий Алека в ступор. — Да, конечно, — Александр натянул вежливую улыбку, поднимаясь с кровати, — Прости, могу я воспользоваться твоей ванной?